Текст книги "Моя первая книжонка. (Чего многие из вас никогда не напишут)"

Глава 20
(Вы же не думали, что уже конец?)

Ну уж нет, историю я так не брошу. Отстойный же финал, ну честно. Где конец сюжетной линии про книгу? Где последние буквы алфавита? Да и что это за банальщина? Ночь, девушка! На дворе гордый двадцать первый! Надо быть оригинальным. Хотя бы капельку. Так что продолжаем.

От Сони вышел рано утром, съев круассан и залив все кружкой чая. Пафосно и не верно. Софья предлагала приготовить завтрак, но я отказался. Почему? Ну… Да просто так. Не было никакой причины. Такое бывает. Ты готов согласиться, но машинально говоришь «нет». Впрочем, ее это никак не запарило.

Мы распрощались, договорились списаться и вечерком пойти погулять. Я так точно собирался. Что? Да, я не цепляю дам на одну ночь. И что? Стоило мне переступить ее порог, как мысли полностью сконцентрировались на книге. Ну теперь-то все должно быть, разве я не прав? Впечатления – были, ум – тоже… вроде. Оставалось пойти домой и работать. Да. И еще поесть.

Пару улиц вперед, один раз свернуть налево – десять минут, и я у метро в закусочной. Местная бургерная почему-то всегда казалась узкой и вытянутой, видимо, из-за того, что примерно такой и была.

У прилавка меня встретил молодой кассир, от которого заметно пахло табаком. Его лицо покрывали юношеские прыщи, а уши отчаянно пытались выйти на связь с Нормандией. Он бы вызывал жалость, если бы не этот наглый взгляд, от которого мне захотелось послать его на хер еще до того, как он успел что-то сказать. Где-то внутри промелькнули слова Луки Сергеевича: «Вашему герою восемнадцать лет, высшее образование проходит стороной, он курит и большую часть дня стоит с криком „свободная касса“. Люди такие, безусловно, есть. И их много. Но в роли персонажа это не выглядит современно. Модель олуха – главного героя подходит для комедий, скорее, визуального плана, нежели книжного…» Значит, вот он, герой моего первого черновика? Ну того, что я писал во второй главе, а потом показал преподу. Наверно, вы уже и забыли. Нет, парень, ты выписан!

– Два чизбургера, картошку по-деревенски и стандартный капучино, – надменно скомандовал я ему.

– С собой или здесь? – безучастно ответил он.

– Здесь.

– Пирожок?

– Нет.

Кассир скривил устало-недовольную мину и пошел собирать заказ. Интересно, а если бы я все-таки решил написать про него историю, то какой бы она стала? Скорее всего, это было бы что-то не смешное. Да. Если хочу интересных историй, то должен идти в сторону. Веселые закусочные в фильмах и книгах уже есть, нужны тяжелые закусочные. Куда интересней, если этот парень окажется в трудной истории, наполненной драмой и оттенками фильма «Хулиганы». Ну того, с Элайджой. Да, так увлекательней. И закончилось бы все смертью и тем, что на следующий день его ждали здесь, на работе, а он не вышел. Да! Точно! То есть этот парень пытался перестать быть частью системы, жить своей жизнью, и в конечном итоге у него это получилось, но вот таким вот трагичным образом. Более того! – Меня прям перло от своих идей. Творческая волна снова появилась, я собирался прокатиться по ней на всю катушку. – Можно, чтобы история заканчивалась звонком местного менеджера другому сотруднику, чтобы тот вышел на замену. То есть ломай не ломай, а система – вот она. Жива. Да! Я – мастер. Снова.

Парень принес мне заказ, так и подмывало сказать ему, что он мертв, но счастлив. Жаль, чувак бы не понял. Поэтому просто взял поднос, сказал «спасибо» и пошел за столик. У окна, как всегда. Захотелось продолжить игру и поискать новых жертв для своей истории. Рядом сидели двое парней, примерно таких же, как и тот за прилавком. Да и говорили они в общем о том же.

– Знаешь, почему в жральнях постоянно слышны звуки аськи?

– Нет.

– Это их система заказов. Звук означает, что на мониторы на кухне пришел заказ. Они его видят и начинают собирать сэндвичи.

– Я думал, что они всегда собраны.

– Не все! Курица всякая после прожарки в ящиках хранится и собирается под заказ. Такая же фигня и с роллами. То есть ты делаешь заказ, это видит чувак на мониторе и начинает быстро закидывать булки в тостер и мутить бутерброд.

– Круто, – чувак сказал это таким тоном, словно отвечал на папину шутку.

– Я тебе больше скажу, когда много народу, там таких чуваков несколько! Один кидает булки и собирает сэндвичи, а второй кладет на них курицу и заворачивает.

– Ух ты.

«Да, офигеть, какое «ух ты», – подумал я. Вы тоже будете мертвы. Один, который молчаливый, просто тихо проживет свою жизнь и умрет от скучной старости, а второй – о-о-о-о! Тот сгорит на работе! БУКВАЛЬНО! Прям головой в тостер. Он же так смачно про них рассказывает!

После первого съеденного бургера желание убивать людей поубавилось. Захотелось более тонких материй. Взгляд упал на офисного работника. Простой парень, белая рубашка, серые брюки. Образ завершали тупоносые туфли, похожие на дедушкины ботинки, и гарнитурка, модно торчащая из уха. Сперва можно подумать, что таким тут не место, но нет – он то как раз завсегдатай подобного заведения. Живет в святой уверенности, что достиг успеха, стал на шаг ближе к своей мечте, но есть всего одна проблема – это не так. Жизнь течет вперед, вот только его тонким листочком прибило к тяжелому камню, и каждое утро он сидит здесь, потому что делать то же самое в Starbucks не хватает денег – надо же копить на ипотеку, машину и поездку с семьей за границу. По стилистике я бы такой его историю и сделал. Что-то о храбром и смелом капитане, который полон решимости и смотрит вперед в свою большую подзорную трубу, а его маленький корабль встал в штиль посреди океана и так никогда из него и не выберется. Неплохая история, хоть и не без банальностей.

Следующей на примете была девушка, сидевшая в двух столиках от меня. Ростом как я, только бедра шире. В очках, рядом с подносом лежал планшет, соединявшийся с девушкой посредством наушников. Что бы я мог рассказать? Ну, у нее точно есть подруги, которые называют ее по фамилии… И что, все? Мне больше нечего о ней сказать? Ну, нет. Она считает себя лучше, чем есть на самом деле. Прямо как тот офисник.

Задумался: может, просто я считаю их такими? Может, все люди норм, просто я смотрю на них через призму, которая все делает хуже? Да, пожалуй, это так. Не обижайтесь, если задел, – субъективное мнение, да еще и высказанное каким-то персонажем из книжки. Разве должно такое цеплять? Вот с меня пример берите – на все похер.

Кстати.

А ведь из этого и правда может получиться история! Пусть большинство персонажей – это как раз те, кто кажется себе чуть лучше, чем они есть на самом деле. Пусть они будут привлекательны, но при этом порой вызывают грусть. И по центру окажется главный герой. Он вроде будет другим, более агрессивным и независимым, будет даже затирать разные умные идеи, но читатель в конечном итоге увидит в нем такого же надуманного перца, как и все остальные. Эдакий маятник, мотающийся то в одну, то в другую сторону. Справится герой с собой или он все-таки слаб, как все?

Откинулся на стул и сделал глоток кофе. Не, хрень. Слишком грустно. Не антиутопию пишу. Уж точно не сейчас. Можно сделать крутую историю с саморазрушением, нигилизмом и всем таким, но потом. От неизвестного автора моего возраста это будет выглядеть, как если бы я в десять лет надел папин пиджак и пошел читать лекции в БО-О-ОЛЬШИХ очках. Квантовая механика от Кирюши из третьего «А». Даже если и буду говорить умные мысли – в таком исполнении они никому не нужны.

Нет, моей первой истории необходима легкость. Можно серьезное, но немного. Чисто для разбавки.

За соседним столом продолжалась движуха:

– Эй, знаешь анекдот про помидоры? – все общение вел самый активный из них. Второй лишь поддакивал.

– Это из вашей макдаковской жизни?

– Не-не. В кино слышал.

– Давай, расскажи.

– Идут по улице три помидора: папа, мама и сын. Короче, последний всегда отстает. Ну, понятно, ножки-то маленькие. А батя у него типичный – злой урод. И вот, батю это окончательно доканало, он подходит к своему сыну, бьет его по башне так, что тот весь размазывается, и говорит: «Кетч ап!» —рассказчик начинает смеяться, его друг сидит в легком недоумении.

– Не понял. Назвал кетчупом, что ли?

– Тут игра слов. На английском catch up – это типа догоняй. То есть он ему сказал «догоняй», но это срифмовалось со словом «кетчуп».

– А, ну понятно, – пробубнил второй. – Как-то не смешно все равно.

Чувак не шарил, а я оценил. Рассказчик, сам того не понимая, дал мне полезную подсказку. Пожалуй, за это даже не буду убивать его в своей истории. Не парьтесь, ребята, вы будете жить. Один так точно. Ю – юмор. Вот что поможет. Лучшее решение для первого забега по книжному миру. В смешном (но не глупом!) рассказе мне смогут простить некоторые огрехи стиля и все более-менее умные мысли, которые попытаюсь толкнуть. Даешь лайфстайл во все поля.

Вроде получался неплохой набор внутренних мыслей. С этим можно работать. Вот только начала и второстепенных персонажей не было, да и название скрывалось в тумане. Оно могло подождать – назвать книгу можно уже после написания. Второстепенные персонажи ждать не могли. Друзья героя. Вписывать в каждую главу дополнительного персонажа и подгонять его под сюжет – большая проблема, с ними следовало определиться до начала основной работы. А лучше, если сразу придумаю и начало, и персонажей.

Еще немного посидел, а после пошел. Двери на станцию метро «Фрунзенская» находились буквально в нескольких шагах от выхода из забегаловки. Как первое, так и второе было частью большого комплекса, напоминающего футбольный стадион. Однако спорта сюда не завезли. Это был Московский дворец молодежи – концертная площадка, где проходили мюзиклы и другие всевозможные представления, которые молодежь посещала настолько же часто, насколько и центральную библиотеку. Чуть чаще, чем происходило затмение. Я решил не спешить, покурить и допить остатки кофе. Отличное сочетание. Кофе и сигареты. Еще одна аллюзия в копилку этой истории. Сколько их всего? Кто-нибудь считал?

Я встал у входа на станцию, под крышу, и думал о своих персонажах. Насколько мои друзья хорошо подходят для истории? Насколько они интересны? Задача – сделать историю реальной, просто вдобавок к этому еще и шутливой, сатирической, не шаблонной, чуть-чуть сюрреалистической, современной, а также немного философской, нонконформистской (чтобы школьницам нравилось), при этом честной и не вульгарной (чтобы мама была довольна). Реальные прототипы здесь не так уж важны, поэтому от настоящих друзей могут остаться только характеры, да и те жестко перемешанные между собой. Так даже будет лучше – не могу же я вот так вот просто взять и выставить на всеобщее обозрение все недостатки тех, кто мне мало-мальски дорог? Хоть мне и пофиг, но во-вторых, это некрасиво. Во-первых, со мной не будут общаться. Так что извините, ребята, но себя дословно вы в моей истории так и не найдете, как ни пытайтесь. И даже если узнаете себя – это не вы.

Это будет полностью искусственный мир где-то очень рядом с моим. Героем станет парень за соседним столиком, однокурсник – разом и похожий, и совершенно не похожий на меня. А о его внешности можно вообще не упоминать! Да. Зачем она нужна? Пусть каждый представляет, что хочет. Мне-то какое дело?

Подгоняемый творческим порывом, я бросил окурок в урну и поехал домой.

Как же я мог все это время быть таким дуболомом и не понимать, что мне говорили все окружающие, а особенно преподаватель! Лука Сергеевич был прав: вокруг постоянно находилось такое большое количество людей, что найти персонажей для истории не составляло ни малейшего труда. Вот хотя бы взять того высокого коротко стриженного парня напротив. Гарантирую, что вчера у него мог быть такой вечер, что и не на одну историю хватит. Может, сидел с друзьями в каком-нибудь баре и…

Ударил бы себя по голове, но не стал. Вот где начнется книга! О дивный новый мир! Сколько пинт пива выпито! Грех не начать свою историю именно оттуда.

Примерно в таком настроении я и забежал домой. На пороге встретил полусонный Фил. Может быть, ему хотелось о чем-то поговорить, но надо было работать. Быстро скинул кеды, крикнул что-то вроде «не парь, у меня муза» и свалил к себе в комнату, плотно закрыв дверь.

Глава 21

Со всей суровостью, которая только может заключаться в черном двухконечном монстре, на меня уставился курсор, гордо стоящий на пустой странице. Надменно, издеваясь и показывая свое превосходство, он то появлялся, то исчезал, отмеряя время до моей смерти. Только непрерывно набирая буквы можно заставить его перестать мигать и послушно побежать вперед, оставляя за собой ряды, может, не стройных, но все же букв.

В этот раз я решил, что не выйду из комнаты, пока хорошенько не отмудохаю гада. Да и зачем выходить, если взял с собой табак?

– Итак, пора приступать! – зачем-то сказал я, будто стены или кровать могли ответить что-то умное.

Занес руки над клавиатурой, потупил полминуты и отдернул обратно. Так, не спеши. Все получится. Подумай и делай. Какое начало понравится всем?

==>

Глава первая. Он обожал Москву. Он поклонялся этому городу…

<==

Нет, лучше так:

==>

Глава первая. Москва. Как много значил этот город для нашего героя…

<==

Нет, снова не то. Надо по-другому.

==>

Если вам на самом деле хочется услышать эту историю…

<==

Нет, меня несет. Так уже делали.

==>

Все говорят: Кремль, Кремль. Ото всех я слышал про него, а сам ни разу не видел…

<==

И это туда же. Остро не хватало самобытности. Да и начать я вроде как еще недавно собирался в баре. Ведь это действительно хорошая отправная точка. Встал, открыл окно пошире, сел обратно, скрутился и закурил прямо за столом. Итак, с чего может начаться история про парня вроде меня? Может, с описания?

==>

Парень, о котором далее пойдет речь, однажды днем сидел в небольшом московском баре и пытался работать. Перед ним стоял неизменный гаджет, которым уважающие себя писатели пользуются еще со времен Данте, – Macbook, а в пепельнице дымилась свежая непогибшая сигарета. В момент, когда мы встретили нашего главного героя, он уже был где-то на второй главе, однако прервался, потому что за соседний столик села она. Оу да. Вот это была настоящая красотка! Когда официант отвалил, побежав исполнять все прихоти богини, наш парень решил действовать. Он встал из-за столика, без лишних церемоний подсел к ней и сказал: «Ну, короче, меня не волнует, кто ты и что ты, но я думаю, что мы поладим»…

<==

…

То есть я вот серьезно это придумал? Лучше забыть как страшный сон. Чушь несусветная, так еще и деепричастиями перегружена, что мама не горюй! Проще, Кирилл, проще. Очередная идея улетела в мусорку. Может, стоит передохнуть и собраться с мыслями? Одна рука потянула мышку, курсор направился к вкладке «ВКонтакте», вторая это спалила и больно ударила правую. К черту социальные сети, работать надо! Хм… а это мысль вообще-то…

==>

К черту социальные сети, работать надо! С этой мысли и начался путь нашего героя к своей заветной книге. Если бы вы спросили, то он ни за что не смог бы вам ответить, почему решил заняться именно книгой, а не чем-то другим. Подозреваю, что все другое требовало денег, а для книги ему хватало старого компьютера. О чем он мог бы написать? Вот это был настоящий вопрос. И достаточно интересный. Настолько, что я сам смог взять и растянуть это на целую историю, которую и предлагаю вам для прочтения…

<==

Я остановился. Задумался. Ну-у-у… оно, конечно, не совсем уже чудовище… но не уверен, что история должна начинаться так. Надо еще проще. Совсем.

Пока у меня не перло. Не хватало идей. Я затянулся и долбанул струей дыма в монитор.

***

Я затянулся и долбанул струей дыма в монитор. Вот он я настоящий. Спалился. За окном была еще совсем ранняя весна: в семь вечера комната превратилась в настоящую пещеру Бэтмена, освещаемую лишь экраном и лавовой лампой. Я думал. Долго. Миша вошел без стука, просто дернул ручку и сунул свою бородатую рожу в мой маленький мир:

– Эй, ты долго еще? – прохрипел он. – Мы вроде тусить собирались, а ты по хардкору тут залипаешь.

– Почти все. У меня тут кульминация. Но сегодня вряд ли смогу закончить. Сложный момент. И важный.

Миша вопросительно кивнул.

– Мой персонаж в конце истории думает над тем, как начать свою книгу.

– Типа с какой сцены?

– Именно.

– Послушай совет режиссера. Пусть начнет как в «Бешеных gсах», – он сказал это так скоро, словно давно держал ответ в голове и только ради него открыл дверь.

– «Бешеные псы» не катят. Там бандиты, а у меня нет.

– Тогда как в «Криминальном чтиве», – также быстро произнес Миша.

– Такая же ситуация.

– Ну ок, мое дело предложить. Тусить-то когда пойдем? Я же не только в консольку пришел рубать. Остальные собираются часа через два.

– Думаю, что так же. Надо постараться закончить.

– Может, хотя бы чайку? А то сидишь тут сычом.

– Хер с ним, пойдем.

На кухне я налил себе кружку малинового чая и прислонился спиной к дверному проему.

– Как ты придумываешь начало своих клипов и фильмов? – спросил я.

– А как начало придумал ты? Это очень странная штука. Само приходит в голову. Надо только мозги направить в нужное русло. Начало – не главный смысл, а всего лишь один из элементов истории. То есть тупо кусочек чего-то, ну ты понял? Как бы оно значимо, но им можно и потом заняться.

– С этим-то я не спорю, но мне сейчас только оно и нужно. Вот представь, персонаж мечтает написать книгу, сценарий или что-то еще, не важно, – Миша понимающе быстро кивнул головой, а я продолжил говорить: – И вот по сценарию доходит до точки, когда созрел. Думаю, фигово получится, если он сядет и начнет писать с середины. Оно-то ошибкой не будет, но образа нет. У меня есть моменты, когда он пишет куски текста, но они эффекта не дают. Пустышки. А вот начало истории – это образ. НАЧАЛО. Это по-библейски. Начало и конец. Поэтому мне и важно, чтобы мой герой в завершении своих приключений стал писать начало своей истории. Уроборос.

– Ну да, понял-понял. Как образ, да. Путь тогда начальная точка будет такой же, как у тебя в жизни. Как ты пришел к книге?

Я помотал головой.

– Это будет не так интересно. Все-таки реальная жизнь не художка, как ни крути. Конечно, я пытаюсь адаптировать свой реальный опыт под текст, но все равно проецирую его на красивый холст. Тут без допущений никак. Лучше это будет что-то немного натянутое и надуманное, чем скучное и правдивое.

– Понимаю. Это везде, в кино тоже. Творчество – результат компиляции наших навыков и внутреннего опыта с усидчивостью и ярким образом. Пропорции могут отличаться, но картинка остается.

– Ну вот и я о том же. По этой причине не могу под ноль копировать свой личный опыт, ибо он будет не столь ярок и вследствие своей блеклости лишится той сути, которая в нем присутствует. А вот если удастся его правильно приукрасить и подать, то он станет менее реальным, но больше приблизится к истинной сути, которая в этих действиях и была заложена. Это как в переводах книг и фильмов. Важнее не слово в слово передать речь персонажа – важнее передать то чувство, которое испытывает зритель оригинала, зрителю местному. И если для этого один фразеологизм надо заменить другим – пусть так и будет.

Миша задумался.

– В целом да. Как-то так оно и должно работать.

– Должно, – сказал я, допил чай и пошел обратно в свою комнату. – Буду готов через час. Появилась мыслишка.

***

Я сидел, откинув голову на спинку кресла, свесив руки по краям и уставившись в потолок. Не знаю, был ли в этот момент открыт рот, но не исключаю и такого. В голове шла борьба между прокрастинацией и желанием работать. Одна половина мечтала о новостях друзей, лайках и репостах, а вторая – о готовой книге. Снаружи выглядело так, будто я просто туплю. Надо использовать образы. Перенести из моей головы тех, кого видел. А кого видел?

Вновь набросившись на клавиатуру, я написал:

==>

Захватив в баре лимонад, наш герой вышел на бульвар. Солнце отражалось в лужах, оставшихся после недавнего дождя. Воздух был свежим, прохладным – самым замечательным. Отличная погода, чтобы прогуляться и подумать о своей первой книге, которой еще нет, но скоро будет. Собираясь сделать шаг в сторону Арбата, наш герой внезапно увидел его – Петра Астапова. Вы его еще не знаете, но это тот еще типас. А вот наш герой, назовем его Кириллом, знал его и решил быстренько свалить, пойти в противоположную сторону. Итак, семеня и нервно глотая лимонад, он торопился вниз по улице. На самом деле не стоит лукавить – с книгой дела шли совсем никудышно. Вот прям совсем. И вроде бы талант в нем был, но не хватало мотивации, какого-то толчка в спину, знака. И вот именно в тот момент, когда Кирилл об этом начал думать вполне серьезно, его окликнул бомж:

– Эй, уважаемый. Не найдется ли у вас сигаретки? Готов за это поделиться с вами интересной книжицой.

– Неужели оно? – подумал Кирилл.

<==

«Нет, не оно», – подумал я. Уже с первых строк нагромождение и сумбур. Тыр-пыр. Персонажей надо подавать плавно, мягко. Я начал набирать на клавиатуре фразу «пиши, идиот», надеясь, что так придет озарение. Вы знали, что на обычную страницу А4 (если писать шрифтом Verdana 11) влезет ровно три сотни раз «пиши, идиот»? Я вот теперь знаю. Поверил, что идиот, но писать пока не получалось. Все равно это было лучше, чем ничего, – хотя бы чувствовал себя занятым. На третьей странице пришла мысль. Может, начать как в «Криминальном чтиве» или «Бешеных псах»?

Диалог. Беседа. Интересные байки. Это классный элемент истории. Он позволяет раскрыть характеры персонажей без непосредственного участия автора. Только тогда получается, что на этом диалоге лежит большая ответственность. Начало книги как-никак. То есть он не просто раскрывает персонажей, но еще и задает общий ритм истории, а значит – должен вкатывать. Что же это за диалог?

Я подошел к окну и закурил еще одну. Может, что-то естественное, отвлеченное и бессмысленное? Например, про белок. О том, что вот раньше, в детстве, белок было много, а сейчас почти нет. И подвести, что вот компашка за столом, все такие нонконформисты (ну, нонконформисты переходного возраста), и им в целом не нравится все «сейчас», а нравится все «вчера». Немного странно выводить такую идею через рыжих грызунов, но пофиг. Проблема в другом. Что потом? Книжек про нонконформистов столько, что… много, в общем. Нужен другой заход и другие персонажи. Ни конформисты, ни нонконформисты. Те, кому вообще положить на все это. Максимальные пофигисты. Да, так будет лучше. Современное поколение, которому ничего не надо. Социальная история под слоем шуток. И вот, герой сидит в кафе и что-то обсуждает со своими знакомыми.

Они за столом и говорят о… О чем? О чем могут говорить такие ребята? О том, что у них нет денег. Так. И вот они все обсуждают и решают заработать вместе пару монет: чтобы потом творить и не думать о еде. Строим всю книгу на поиске этих денег и параллельно двигаем идеи поиска себя, внутреннего стиля и всякого такого. А поиск денег дает приключения. Пусть они ограбят банк! Вот это круто будет.

Я похлопал в ладоши, покрутился, даже подпрыгнул разок, а затем вышел из комнаты. Это по всем статьям крутая идея. Надо только ее обдумать, может даже не одному. Постучав в дверь Филиппа, я прошептал в замочную скважину: «На кухне через пять минут. Приходи один, есть дело». Можно обойтись и без этого, ведь в коридоре не было машиной обуви, но не мешайте мне играть в Петра Верховенского.

На кухне открыл холодильник и достал бутылку средненького лагера и колу. Фил вошел, медленно потягиваясь.

– Че за терки, пацанчик?

– Посовещаться хочу. Насчет книги.

– Окей, попробуй. Хотя я не то чтобы шарю.

Я, как мог, изложил свои идеи, особенно последнюю, где тусовка решается на ограбление. Я старался продать ему продукт, подбирал самые яркие эпитеты. А еще быстро пил. Филипп внимательно слушал и не перебивал.

– Ну как тебе? Понравится народу такая книга?

– Этого сказать никак не могу. В литературе профан. На словах сюжет звучит прикольно, но это какое-то кино.

– В каком смысле?

– Ограбления. Крутая и сочная тема, однако визуальная. Это снимать надо.

– Ну нет, есть ограбления и погони в книгах. Не менее остросюжетные, хочу заметить.

– Окей, тогда делай так.

Задумался.

– Ты меня вогнал в сомнения. Теперь не уверен, что это классно.

– Зря. Я далеко не истина в последней инстанции. Тут мне сказать нечего. Это твой сюжет. Вдруг он и правда отлично подойдет под твой замысел и всю книгу? Не могу судить, плох он или хорош. Я его вижу в другой интерпретации, но я книги и не пишу. Я кисточкой рисую, и банкой, и карандашом, и стилусом, и мышкой, и валиком и… и вообще молодец.

– Ага. Только на хату еще не заработал.

– Ха-ха-ха, – он сделал это очень протяжно. – Ты уже поднадоел этим.

– Забей, скоро конец. Скажи мне лучше, на кого рассчитывать при написании своей книги?

Он медленно поднял указательный палец в направлении меня.

– Отстой. Все же лед тронулся. И на том спасибо.

Фил сделал придворный поклон и ушел. Мне же стало мало одной бутылки, решил выйти в магазин за новой, а заодно и проветриться.

Было часа три после полудня, когда я выбрался на улицу. Свежий воздух, но никакой прохлады. Душно. Настолько, что захотелось смачно зевнуть. Думаю, как и вам. В магазине взял пару бутылок импортного пива, после зашел в соседнюю палатку за шаурмой. Точнее, что это я, какая еще шаурма? Донер в лаваше, конечно же, донер в лаваше. Теперь мы так говорим. Плохо напевая мелодию, услышанную недавно в Сети, я спустился в подземный переход.

– Уважаемый, а не найдется ли закурить ваших вкусных сигарет? Я?

Нежданчик, да? Через всю книгу перса прокинул. Я взглянул направо и увидел уже знакомого мне бездомного профессора. Паша или кто он там? Выглядел так же, как и в прошлый раз, только теперь лежал в углу на кусках картона. Отбросив кучу тряпок из-под головы, он присел, опершись спиной на стену.

– Вот тебя я меньше всего ожидал увидеть на последних десяти страницах своего рассказа.

– Я? Никогда не знаешь, что произойдет. Я. Я вот на днях историю такую слышал… кстати, как книжка?

– Пока не могу начать. Не идут мысли.

Он удивился.

– Я, что? Я тебе книжку дал почитать. Ты ее читал?

– А, эту? – надо вспомнить, что же стало с этой книгой. – Да, конечно, прочел.

– Здорово, я? Так угостишь своей сигареткой?

– Нет, с собой не взял.

– Эх, ты, – говоря это, он недовольно махнул рукой. – Ни в Бога не веришь, ни сигарет нет. Я. Беспонтовка.

Понимаю, что жизнь изрядно фигачит по таким людям, но это совершенно не означает, что можно позволять им хамить и показывать, что вот они такие крутые авторитеты и все понимают. Подозреваю, что если бы разбирались в жизни, то в таком бы дерьме не оказались.

– Кто бы говорил.

– Я? – даже его интонация изменилась от удивления.

– Ты-ты. Кичишься какой-то чепухой, а сам не моешься неделями. Смотреть на тебя противно, да и не нужно.

Думал пойти дальше домой, но он меня остановил:

– А ты тут сам из себя героя-то не строй, я.

– Моя книга. Кого хочу – того из себя и строю.

– Я? Твоя книга? Моя история! Вот сейчас начну всякую чушь городить, и не отвертишься – все в твоей книге окажется.

– Да пошел ты!

– Сейчас ты пойдешь, я. Вот слушай мою историю…

– Да не нужна мне твоя история. Понял, я?! И че ты все как попугай это «я» повторяешь каждый раз? Я, я, я, я.

И тут доперло.

Держа одной рукой шаурму и прижав к груди две бутылки пива, я достал телефон и открыл заметку. Оставалась последняя буква. Я. И именно этого слова мне не хватало для начала. Я – я. Вот кто начнет историю, кто возьмет на себя первое слово и поведет все к финалу. Живой персонаж, герой, ведущий.

– Я, ты меня слышишь, я? Историю слушай! – кричал он.

– Чувак, ты не представляешь, как мне помог.

Я засуетился, надо было срочно домой. Сейчас же!

– Спасибо, Павлуша, держи шаурмень! – бросил ему свой обед и поспешил.

Ступеньки, переход, двор, дверь в подъезд, лифт, почему так долго, мой этаж, квартира, комната, компьютер, курсор. Дьявольский метроном.

В голове все слилось в одно целое. Я знал, как начнется моя книга. И, уже занеся руки над клавиатурой, остановился. А зачем мне это? К чему это приведет? Сейчас я простая невзрачная мышка из толпы. Выпустив книгу, могу остаться такой же невзрачной мышкой, но написавшей книгу. А это не то же самое. Прятать ее в ящик нельзя. Придется выпустить, а после долго объяснять всем, что это значит и зачем я это сделал. И почему написал ее так. Хорошо написал, плохо? Все обсудят. Мне останется лишь терпеть. А сколько времени понадобится на завершение работы? Год? Два? Чертовски много. Я ведь могу потратить время как-то иначе. С большим весельем и, может, с большей пользой. Не факт же, что история дойдет до конца…

Подумал, сделал глубокий вдох. Пофиг. Пляшем. Пальцы потянулись к клавишам. Ctrl + B, ровняем по центру. Глава 1. Отбивка. Переход на следующую строку. По ширине, отступ. Сейчас или никогда. Выдох. Пишем.

Глава 1

– Короче, слушайте историю…