Текст книги "Прелесть"

Синтия растерянно молчала.

– Беседа будет носить исключительно деловой характер, – пообещал Флетчер. – Хочу проверить одну догадку.

Девушка кивнула и пошла вверх по лестнице.

В кабинете Флетчер взял из стопки чистый лист бумаги и, положив его перед Синтией, вынул из кармана карандаш.

– Бери стул, садись. Сейчас увидим, прав я или нет.

Синтия, ничего не понимая, молча взяла карандаш и села за стол.

– Эти окрестности ты знаешь лучше меня, – сказал Флетчер, – поэтому без твоей помощи мне не обойтись. Я хочу, чтобы ты показала, где находятся фермы и участки поселенцев. О красоте и точности не волнуйся – меня интересует лишь их примерное расположение.

– С чего начать? – просила Синтия.

– С лачуги Гарри Даффа.

Синтия испуганно вздрогнула, однако послушно склонилась над листом бумаги и принялась чертить аккуратные линии. Флетчер наблюдал, стоя у нее за спиной.

– Достаточно, – сказал он через пару минут. – Так я и думал.

Губы Синтии тронула слабая улыбка.

– Какой-ты загадочный. Что ж, не хочешь – не рассказывай.

Флетчер широко ухмыльнулся:

– Кстати, теперь у тебя есть собака. Я ее сегодня нашел. Сидит в амбаре.

– Как мило с твоей стороны. Когда можно будет на нее взглянуть?

– Хоть сейчас. Это пес Даффа. Прятался в зарослях у ручья, перепуганный до смерти. Слышала, что случилось?

– Дети рассказали, – кивнула Синтия, рассеянно постукивая зонтиком об пол. – Собака – это хорошо. Раньше мы держали на ранчо собаку. Заберу ее завтра, когда поеду кататься.

Флетчер рассмеялся:

– Субботняя тренировка?

Синтия вспыхнула.

– Хочу стрелять и стреляю! – выпалила она. – Когда я была маленькой, папа научил меня ездить верхом и обращаться с оружием, и теперь…

– И теперь ты каждую субботу проводишь в седле с ружьем наперевес, – закончил за нее Флетчер.

Синтия скорчила ему рожицу и выбежала из кабинета. Флетчер улыбнулся, прислушиваясь к затихающему стуку каблучков, потом повернулся к столу и, нахмурившись, принялся изучать карту.

Участок Крэга находится к западу от хибары Даффа. Ферма Уилсона стоит как раз посередине между жилищами Крэга и Хамфри, а дом Зеба Уайта – южнее участков Даффа и Крэга.

Тихонько насвистывая, Флетчер бережно сложил лист, сунул его в карман куртки и направился во вторую комнату, которая служила ему спальней. Там опустился на колени перед обитым медью сундуком и, отперев замок, поднял крышку. Со дна сундука, из-под вороха рубашек и носков, Флетчер извлек пояс и револьвер.

Флетчер крутанул барабан, потом быстрыми, уверенными движениями наполнил его патронами, сунул револьвер в кобуру и надел пояс.

– Слепой Джонни прав, – произнес Флетчер, обращаясь к самому себе. – Хватит ходить голым.

2
Карты на стол!

Возле «Серебряного доллара» народу было по-прежнему больше, чем внутри. Слепой Джонни, тихо наигрывающий на скрипке «Хоп! Идет ласка!», несколько человек у барной стойки да перебравший виски ковбой, похрапывающий в углу, – вот и вся публика.

Бармен Майк, завидев Флетчера, махнул ему рукой и потянулся за бутылкой.

– Что будешь?

– Пока ничего, Майк, – ответил Флетчер и, кивнув в направлении дальней комнаты, спросил: – Еще не закончилось?

Майк мотнул головой:

– Уайт не на шутку разошелся – не человек, а магнит для денег. Странно, с чего бы такая удача?

Флетчер подошел к столу, за которым сидел Джонни.

– Как дела, Джонни?

Слепой опустил скрипку:

– Это ты, Флетчер?

– Я. Кажется, ты был прав: со временем к убийствам привыкаешь.

– Я со своей скрипкой эту страну вдоль и поперек объездил, – сказал Джонни. – Где-то стреляют больше, где-то меньше. А у нас здесь середина на половину.

– Слышал, Уилсон лишился своей фермы.

– Ее Чайлдресс забрал, – подтвердил слепой. – Дал Уилсону денег под залог, а потом потребовал выплатить все до цента. Как раз, когда у Уилсона почти весь скот увели и платить бедолаге было нечем. Но этому банкиру поди объясни.

– Так Чайлдресс забрал ферму в уплату долга?

– И пустил Уилсона по ветру.

Джонни вскинул скрипку к плечу, с молниеносной быстротой сыграл коротенькую мелодию и снова положил инструмент на стол.

– А что скажешь про Уайта, которому сегодня так везет? – спросил Флетчер. – Он тоже дом заложил?

– Да в этой треклятой стране у каждого второго заложен дом! – фыркнул Джонни. – Само собой, и у него тоже. Но Уайт его выкупит, с такими-то деньжищами. Ребята говорят, Зеба из-за горы монет уже не видать.

– И он тоже Чайлдрессу задолжал?

Джонни покачал головой:

– Нет, Блэру.

– Вот уж не думал, что Блэр дает в долг.

– Бывает иногда, – усмехнулся Джонни. – Если чует хороший навар.

Флетчер поднялся со стула:

– Пойду посмотрю, что там у них.

В игральной стоял густой туман из табачного дыма и сивушных паров. Лампа, висящая под потолком, тускло освещала сгрудившихся у стола молчаливых мужчин.

Флетчер остановился на пороге, выискивая знакомые лица. Первым в глаза бросился Маккинли с гигантской сигарой в зубах; привстав на цыпочки, через плечо кузнеца заглядывал цирюльник Тони. Лэнс Блэр стоял возле стола, скрестив руки на груди. Во рту у него дымилась самокрутка. Можно было бы подумать, что хозяин салуна пребывает в отличном расположении духа, если бы не плотно сжатые губы, жесткой линией выделявшиеся на его лице. За спиной у него переминались с ноги на ногу Дэн Хантер и маршал Джефф Шепард. Все волки были в сборе.

Флетчер подошел к Шепарду, который находился ближе всех к двери, и, вытянув шею, увидел, что на столе перед одним из игроков высятся башенки монет. Видимо, это и был счастливчик Уайт.

– Нашел что-нибудь на участке Даффа? – шепотом спросил Флетчер у Шепарда.

– Это точно Дафф, больше некому, – зашептал в ответ Шепард. – Считай, дотла сгорел. Скорее всего, заснул с сигаретой в зубах.

– Его застрелили, – возразил Флетчер. – Рядом с домом валялись три гильзы.

– Ну и что? – огрызнулся маршал. – Может, сам Гарри и стрелял.

– Они пахли порохом. Значит, стреляли незадолго до пожара.

– Может, он эти три пули и выпустил, а потом нечаянно устроил пожар.

– Какая удобная версия. Выходит, дело закрыто? – прошипел Флетчер.

– Да заткнитесь вы там! – крикнул кто-то.

– Я здесь по делу, – громко заявил Флетчер. – Дайте мне пару минут, и я уйду.

Он двинулся сквозь толпу, помогая себе локтями. Добравшись до стола, поднял голову и встретился с холодным взглядом Лэнса Блэра.

– Что бы это ни было, – произнес Блэр, – оно может подождать до конца игры.

– Не может, – заявил Флетчер. – Дело слишком срочное. – Он посмотрел на человека с монетами. – Тебя зовут Уайт?

– Если и так, тебе-то какая разница? – вскинулся тот.

– Ты занял деньги под залог, – продолжал Флетчер. – У Блэра.

– И что с того? – заревел Блэр. – При чем тут игра? Да, я одолжил Зебу деньжат, но…

– Твоего выигрыша хватит, чтобы расплатиться? – продолжал Флетчер.

– Скорее всего. Слушай, да какого дьявола… – Уайт начал подниматься из-за стола.

– Сядь на место, Уайт, – рявкнул Флетчер. – И отсчитай сумму, которую ты должен Блэру.

Уайт послушно опустился на стул:

– А если не стану?

– Можешь быть уверен, что эту ночь ты не переживешь.

Блэр наклонился вперед, уперевшись животом в край стола.

– Никак рехнулся?! – проорал он в лицо Флетчеру. – Что за чушь ты несешь?

– Сегодня погиб человек, – не повышая голоса, ответил Флетчер. – У него появились деньги, чтобы выплатить долг по закладной, и поэтому его убили. Я всего лишь хочу убедиться, что здесь такого не случится.

Боковым зрением Флетчер заметил быстрое движение – рука Хантера метнулась к револьверу.

С диким криком Флетчер бросился вперед и, врезавшись в одного из игроков, повалил его вместе со столом. Деньги и стаканы с виски полетели на пол. Нырнув за импровизированную баррикаду, Флетчер молниеносно выхватил их кобуры револьвер.

Раздался выстрел. Пуля угодила в край столешницы, выбив из нее фонтан мельчайших щепок. Комната наполнилась диким грохотом: люди бежали к выходу, падали на пол, спеша убраться с линии огня.

Хантер, держа револьвер у бедра, стремительно обогнул укрытие Флетчера, но застать противника врасплох ему не удалось. Флетчер развернулся ему навстречу, вскинул револьвер.

Хантер остановился. Выражение торжества на его лице сменилось удивлением. Громыхнул выстрел. Нога у Хантера подогнулась, и он приложился к полу так жестко, что револьвер выскочил из его руки и, крутясь волчком, отлетел в сторону.

Флетчер медленно встал и отступил к стене.

– Блэр, – тихо сказал он, – не советую.

Блэр, лежавший ничком, разжал пальцы, которыми сжимал револьвер.

Флетчер быстро огляделся. Кто-то сидел на корточках, кто-то распластался на полу. Цирюльник Тони, скрючившись, держал над головой стул, будто пытался под ним спрятаться. Забившийся в угол Шепард не шевелился, лишь глаза поблескивали в свете лампы.

Флетчер уперся спиной в стену.

– Уайт, собери деньги, – сказал он. – Не хочу, чтобы из-за меня ты лишился честного выигрыша.

Уайт медленно встал, подошел к столу и, опустившись на колени, принялся собирать раскатившиеся монеты.

– Блэр, – как бы невзначай бросил Флетчер, – еще раз дернешься в сторону револьвера – получишь кусок свинца между глаз.

Он посмотрел на Хантера, корчившегося на полу в луже крови.

– Эй, Тони, брось стул, – приказал Флетчер цирюльнику, – и подойди к Хантеру. Маккинли, ты тоже. Проверьте, как он. Думаю, ничего серьезного, я стрелял в ногу.

Кузнец с цирюльником послушно бросились исполнять приказ.

Уайт уже стоял посреди комнаты. Карманы его куртки вспучились, до отказа набитые деньгами.

– Блэр, – обратился он к хозяину салуна, стараясь, чтобы голос звучал твердо, – я хочу уплатить долг.

Блэр не шевельнулся.

Уайт взялся за рукоять револьвера, висевшего на поясе:

– Ты слышал, что я сказал.

Блэр поднялся на ноги.

– У меня нет при себе закладной, – заявил он.

– Я все равно отдам тебе деньги. А ты выпишешь расписку. С бюрократией разберемся позже.

Блэр широкими шагами пересек зал и рывком вернул на место опрокинутый стол. Уайт быстро отсчитал нужную сумму. Вынув лист бумаги из кармана, Блэр принялся шарить в остальных.

– Держи! – Флетчер бросил на стол карандаш.

– Спасибо. – Блэр наклонился над листом и начал писать.

– Флетчер, – прогремел на всю комнату голос Маккинли, – если не возражаешь, мы заберем Хантера. Ему бы к врачу, он много крови потерял.

– Забирайте, – разрешил Флетчер. – На сегодня игра закончена.

Блэр протянул расписку Уайту и принялся пересчитывать деньги. Флетчер сунул револьвер в кобуру.

– Хорошего вечера, джентльмены, – учтиво произнес он и вышел из салуна.

На крыльце остановился и окинул взглядом вечернюю улицу. В банке горел свет: Чайлдресс складывал в огромный железный сейф бухгалтерские книги и стопки бумаг. Мимо не спеша процокала лошадь, в седле, покачиваясь, дремал ее подвыпивший хозяин. Из бакалейной лавки вышла женщина с корзиной.

Заслышав за спиной осторожные шаги, Флетчер обернулся и увидел Джеффа Шепарда с револьвером в руке. На груди маршала гордо блестела звезда шерифа.

– Что это значит, Джефф?

– Ты арестован, – объявил маршал. – Это отучит тебя, молокососа, хозяйничать в моем городе.

– Как скажешь, – ответил Флетчер. – Только убери оружие – я не стану сопротивляться.

3
На свободу!

Флетчер опустился на узкую койку – единственный предмет мебели, которым могла похвастаться одиночная камера грейвстоунской тюрьмы. Он снова прокрутил в голове все, что ему было известно. Итак, Мэтта Хамфри застрелили люди, угнавшие его скот. Сто к одному, случилось это как раз перед тем, как Мэтт собирался его продать. Чарли Крэга убили прошлой зимой. Интересно, он тоже ввязался в это дело с залогом?

Уилсон заложил ферму, а когда появилась возможность ее выкупить, с ним случилась та же история, что и с Хамфри, разве что, в отличие от своего собрата по несчастью, Уилсон на тот момент расстался только со скотом.

Наконец Гарри Дафф. И двух суток не прошло после того, как он узнал о наследстве, и его застрелили и сожгли в собственном доме.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: кому-то чертовски нужна заложенная земля, так нужна, что он готов пожертвовать приличными деньгами, лишь бы прибрать ее к рукам.

Флетчер поднялся с койки и подошел к зарешеченному окошку. Серп луны поднимался над скалой, чтобы занять свое место среди разгорающихся звезд. Где-то выли волки. Вдали постепенно затихал топот копыт, сопровождаемый нестройным пением пьяного всадника.

Из темного переулка вынырнула сгорбленная тень, и что-то глухо застучало по земле.

– Джонни, – тихо позвал Флетчер.

Слепой вытянул руку и, ощупывая стену, добрался до окна.

– Я тебе кое-что принес, – прошептал Джонни. Он прислонил трость к стене и запустил руку под рубаху. – Вот, держи.

Флетчер взял два предмета, которые Джонни просунул сквозь прутья решетки.

– Это что еще…

– Напильник. Напильник и банка с маслом. Смажешь решетку, и никто не услышит.

– Но я не…

– Чепуха! – фыркнул Джонни. – Прутья мягкие – на хорошую-то сталь денег не хватило. Через три-четыре часа будешь свободен как ветер.

– Погоди, Джонни, я не собираюсь убегать. У них против меня ничего нет. Хантер жив, ранил я его не смертельно. Это была самозащита, так что бояться мне нечего.

– Ты, гляжу, все никак не смекнешь, – пробормотал Джонни.

– Завтра утром, – продолжил Флетчер, – меня выпустят. Может даже, я подам на них в суд за незаконный арест.

– Завтра утром ты будешь болтаться в пеньковой петле. Жаркая ночка нас сегодня ждет.

– Это еще почему?

– Слушай, парень, – прошипел Джонни, – ты уже понял весь расклад, так ведь?

– Тут и понимать нечего, – ответил Флетчер. – Блэр с Чайлдрессом задумали отхватить кусок земли. Наняли головорезов, чтобы те убирали бедняг, готовых выплатить заем, и…

– И ты, – перебил его Джонни, – накрыл их шайку-лейку при всем честном народе: явился в разгар игры и сказал Уайту, что, расплатись он с Блэром, до утра не доживет. Ты верно сообразил: эти двое собирались хапнуть землю Уайта и его внезапная удача их вовсе не обрадовала. До дома бы Зеб сегодня не добрался, это как пить дать. Пристрелили бы его да карманы обчистили, чтобы все думали, будто везунчика ограбили.

– Я понял, понял. Дальше-то что?

– А то, – рявкнул Джонни, – что займись-ка ты решеткой. А я постою здесь, покараулю.

– Я не могу, – запротестовал Флетчер. – Не могу сбежать из тюрьмы, как обыкновенный преступник.

– Лучше уж сбежать, как преступник, и выжить, чем остаться, как честный болван, и сдохнуть. Чайлдресс с Блэром живьем тебя не отпустят. Еще до рассвета здесь соберется толпа палачей с ружьями и веревками.

Флетчер вытер рукавом взмокший лоб:

– Вот, значит, как. Рассерженные горожане жаждут расправы над чужаком, посмевшим потревожить мирный уклад их жизни?

– Ты бы начинал пилить, – посоветовал Джонни.

Вдруг в коридоре раздались шаркающие шаги. Флетчер быстро положил на пол напильник и банку с маслом и бросился на койку. По коридору, свет в который падал из распахнутой двери кабинета, шел Джефф Шепард. Мгновение спустя из-за двери бесшумно вынырнула какая-то фигура и крадучись последовала за Джеффом. Флетчер пригляделся: да это же Зеб Уайт, и в руке у него револьвер!

– Ну наконец-то! – грозно воскликнул Флетчер, когда Шепард приблизился. – Я что, всю ночь должен здесь сидеть? Что вы о себе возомнили?!

Не успел он закончить гневную тираду, как Уайт с размаху ударил маршала рукоятью револьвера по голове. Джефф качнулся вперед и, навалившись на решетку, сполз на пол, где и остался лежать.

Флетчер посмотрел на Уайта.

– А ты не дурак, – похвалил его Зеб. – Здорово придумал – наорать на него. Ему и в голову не пришло, что здесь еще кто-то есть.

– Я уже собрался пилить решетку.

Уайт что-то прокряхтел в ответ, нагнулся над поверженным маршалом и выдернул из его руки связку ключей.

– Погоди минуту, я тебя вытащу, – просипел он. – А потом рванем когти. Надо предупредить остальных.

– Остальных должников?

– Их самых, – с яростью произнес Уайт. – Не успеем – Блэр натравит на них свою банду, и пиши пропало. Если ты в кабале у Блэра, твоя жизнь и гроша ломаного не стоит.

– Блэр действует не один, – сказал Флетчер, – они с Чайлдрессом сообщники. Нужно добраться до банковского сейфа, там найдем все закладные.

Третий ключ подошел, замок щелкнул, и дверь распахнулась.

– На это нет времени, – прорычал фермер. – Надо убираться отсюда. Майк, бармен, сразу после потасовки исчез – Блэр послал его за своими головорезами.

Флетчер кивнул:

– Они ведь прячутся в пустошах?

– Скорее всего, – подтвердил Уайт. – Лучше места и не придумаешь. Их там хоть миллион лет ищи.

Он повел Флетчера к черному ходу, скинул крючок, на который была заперта дверь, и они вышли в переулок. Сразу послышался глухой стук трости.

– Джонни, это ты? – позвал Флетчер.

Слепой неслышно выскользнул из-за угла и стал рядом.

– Слушай, Джонни, – зашептал Уайт, – шел бы ты в салун, пока тебя не хватились. А мы с Флетчером съездим по делам.

Флетчер упрямо тряхнул головой:

– Сначала я хочу увидеть, что в том сейфе.

– В каком сейфе? – спросил Джонни.

Голос у него едва заметно дрожал.

– В том, что стоит в банке, – пояснил Флетчер. – Неужели не ясно, что там-то и хранятся все закладные? В суде они пригодятся.

– К черту суд! – взвился Уайт. – Когда мы разберемся с этими подонками, в суд вызывать будет некого!

Флетчер задумался.

– Даже если и проникнем в банк, что толку? Взломать этот сейф можно разве что с помощью динамита.

Джонни потянул Флетчера за рукав:

– Ты, главное, нас внутрь проведи, а уж о сейфе я позабочусь.

Флетчер изумленно уставился на слепца:

– Что?

– Я открою сейф, – повторил Джонни. – Мне не впервой.

– Чушь собачья ваш план! – фыркнул Уайт. – В банк-то вы как заберетесь?

– Через мой кабинет, – ответил Флетчер. – Я на днях купил пилу, хотел сделать пару книжных полок. Можно выпилить дыру в полу.

– Ну да, чтобы всю округу перебудить, – не унимался Уайт. – И пяти минут не пройдет, как вас накроют!

– У нас есть банка с маслом, – вставил Джонни.

– Ты поезжай, Уайт, – сказал Флетчер. – Дай нам час. Если ничего не получится, я брошу эту затею с бумагами и поскачу за тобой. Только скажи, где встречаемся.

Несколько секунд Уайт растерянно смотрел на Флетчера, а потом произнес:

– Рисковый ты парень, как я погляжу. В самое пекло надо голову сунуть, иначе не угомонишься. Так и быть: если работы и правда на час, я с вами.

Флетчер качнул головой:

– Нет, езжай. Предупреди пару ребят, а они пусть поднимут остальных. Где мне тебя найти?

– Знаешь ферму Филлипса? Там и встретимся. У конюшни тебя будет ждать оседланная лошадь. Не исключено, что драпать придется во весь дух.

– Лучше две лошади, – подал голос Джонни.

Уайт повернулся к слепому и смерил его удивленным взглядом.

– Хорошо, Джонни, – сказал он. – Я оседлаю двух лошадей.

Флетчер сидел на корточках рядом с сейфом, пока Джонни, прижавшись ухом к огромной стальной двери, медленно крутил диск замка. Мерные щелчки механизма в мертвой тишине банка, действовали Флетчеру на нервы, которые и без того были напряжены, как перетянутые струны скрипки.

Ограбление банка – чистой воды безумие. Можно было бы убраться из Грейвстоуна, поджав хвост, осесть в каком-нибудь городишке и начать все сначала – но упрямый голос, звучавший в глубине души, твердил Флетчеру, что это было бы неправильно. Правильно – остаться и дать бой, уничтожить эту мерзость с Блэром и Чайлдрессом во главе.

Чайлдресс предложил работу лишь для того, чтобы закрыть ему рот, сделать своим подельником. Таким, как Майк, бармен. Как Хантер, который занимается резьбой по дереву на крыльце «Серебряного доллара» и приглядывает за улицей. Как Джефф Шепард, который, узнав от Флетчера о смерти Гарри Даффа, сразу помчался докладывать Чайлдрессу.

Банкир мигом сообразил, что у Флетчера возникли подозрения, и решил переманить его на свою сторону, предложив якобы достойную работу, а по сути – участие в своих грязных делишках.

Флетчер горько усмехнулся. Посадить своего человека в кресло прокурора округа? Да для банкира это предел мечтаний.

Джонни вдруг со свистом втянул воздух, и Флетчер услышал громкий щелчок.

– Готово, – прошептал Джонни и осторожно открыл сейф.

Флетчер придвинулся и заглянул внутрь. В полутьме он различил очертания кассового аппарата, толстенькие рулоны долларов, схваченные резинками, и многочисленные стопки бумаг. Здесь же стояла бутылка виски, которую Чайлдресс отчего-то тоже предпочитал держать в сейфе.

– Мне понадобится свет, – прошептал Флетчер.

– Давай, только не затягивай, – буркнул Джонни.

Нашарив в кармане спичку, Флетчер чиркнул ею по заднему карману брюк, бережно прикрыл пламя ладонью, давая ему разгореться, а потом осветил нутро сейфа. В одном отделении лежали старые, порядком истрепанные письма, другое было доверху забито листами, наспех исписанными цифрами, в третьем же оказались документы. Флетчер выхватил стопку последних и, поднеся к ним спичку, принялся перебирать бумаги.

Закладные! Дюжины две, не меньше!

Крошечное пламя лизнуло пальцы и погасло. Комната вновь погрузилась во тьму.

– Ну как, доволен? – спросил Джонни.

– Не то слово, – ответил Флетчер. – А теперь уходим, да побыстрее.

Он спрятал бумаги во внутренний карман куртки, закрыл дверь сейфа и уже собирался его запереть, как вдруг Джонни предостерегающе зашипел.

Флетчер так и застыл с вытянутой рукой. Кто-то возился у входной двери. Ключ со скрипом провернулся в замочной скважине, снаружи звучало хриплое дыхание.

Флетчер нырнул в узкий проход между сейфом и стеной, где уже сидел, скрючившись, слепой Джонни.

Флетчер расстегнул кобуру. На полу перед опустевшей камерой лежит оглушенный маршал; сам он со слепым подельником прячется за взломанным сейфом в запертом банке, а в потолке красуется аккуратная дыра, над которой находится его, Флетчера, кабинет.

Он так крепко стиснул зубы, что онемела нижняя челюсть. Кажется, в этот раз он действительно сунул голову в самое пекло.

Тут дверь распахнулась, и на пороге возникла бесформенная фигура. Это был Чарльз Дж. Чайлдресс собственной персоной. Он быстро прошел внутрь, а следом прошмыгнули еще двое. Тот, что шел последним, с грохотом захлопнул дверь.

Флетчер вздрогнул. Похоже, их дела с Джонни совсем плохи.

Из темноты донеслось сдавленное ворчание:

– …Неправильно, Чайлдресс, черт тебя дери. Ты что творишь?

– Ты меня в это втянул, Блэр, – отвечал банкир, – и пока дело спорилось, я не возражал. Но теперь я выхожу из игры. Не вижу смысла сидеть и дожидаться, когда все рухнет и погребет меня под обломками.

– Струсил, – презрительно хмыкнул Блэр.

– Конечно, я струсил, – огрызнулся Чайлдресс. – Тут надо быть полным идиотом, чтобы не бояться.

– Вот увидишь, мы вздернем Флетчера еще до рассвета. Он не знает этих краев, здесь ему от нас не спрятаться.

– Но у него есть сообщники, – возразил Чайлдресс. – Кто-то ведь помог ему сбежать.

Тут раздался голос третьего:

– Я шел к его камере, как вдруг кто-то огрел меня по затылку.

– Заткнись! – рявкнул Блэр. – Иначе схлопочешь что-нибудь посерьезнее удара по башке. Ума не приложу, почему Чарли назначил шерифом такое бесполезное чучело.

Чайлдресс вразвалку двинулся к сейфу. Судя по топоту сапог, остальные последовали за ним. Внезапно в тишине раздался отрывистый шепот маршала.

– Странный запах, – заявил Шепард. – Жженые спички или что-то вроде того.

Троица замерла на месте.

Чайлдресс принюхался:

– Я ничего не чувствую.

– Джефф у нас с придурью, – буркнул владелец «Серебряного доллара».

– Вовсе нет, – запротестовал Шепард. – Говорю вам: горелой спичкой пахнуло.

Чайлдресс, дыша как паровоз, доковылял до сейфа и присел на корточки. Флетчер вжался еще глубже в щель. Протяни он руку, мог бы запросто дотянуться до толстяка.

Вдруг Чайлдресс глухо вскрикнул:

– Сейф открыт!

– Бери то, что нужно, и пошли, – рыкнул Блэр. – Просто ты забыл его запереть.

– Нет, не забыл! – упрямо возразил Чайлдресс. – Я всегда запираю на замок. Всегда!

– А ну пошевеливайся! – приказал Блэр. – Доставай деньги! Живо!

В свете луны, льющемся из окна, Флетчер увидел, как хозяин салуна вынул и направил на банкира револьвер.

Чайлдресс затрясся всем телом:

– Что все это значит?

– Это значит: выгребай деньги и давай их сюда.

– Но… как же… – всхлипнул банкир.

– Ты меня слышал, – прорычал Блэр. – Выгребай денежки. Мысль о том, что ты смотаешь удочки, прихватив всю наличность, меня совсем не радует.

Вместо того чтобы подчиниться, Чайлдресс с необычайным для своей комплекции проворством вскочил и кинулся в угол, где затаился Флетчер. Из револьвера Блэра вырвалось пламя, и пуля, просвистев в паре дюймов над головой Флетчера, вошла в стену.

– Тут кто-то есть! – завопил Чайлдресс.

Флетчер извернулся и, прицелившись, спустил курок. Тотчас запястье пронзила острая боль, уши на пару секунд заложило от грохота. Блэра уже не было на прежнем месте: в стороне, где стоял стол, что-то тяжело ударилось об пол и послышались звуки возни. В следующее мгновение из угла возле входной двери подряд вылетели три пули.

Флетчер распластался на полу, прижавшись к стенке сейфа. До него вдруг дошло, что за все это время он даже вздоха Джонни не услышал. Стоило этом подумать, как за его спиной громыхнуло, и стрелок, занявший позицию у двери, ойкнул и растянулся на полу. Флетчер затаил дыхание и напряг слух. Так и есть, стреляли из закутка, где спрятался Джонни!

У входа воцарилась мертвая тишина.

«Пора убираться», – сказал себе Флетчер.

Он уже представил, как ковбои, разбуженные выстрелами, в спешке натягивают штаны, хватают револьверы и, сунув ноги в простывшие сапоги, выбегают на улицу, чтобы разобраться с нарушителями спокойствия.

Осторожно, дюйм за дюймом Флетчер отползал от железного ящика к стене. Блэр притаился за столом с револьвером наготове; Джефф, скошенный меткой пулей Джонни, по-прежнему не издавал ни звука; что до банкира, то он будто сквозь землю провалился.

Флетчер медленно пополз вдоль стены. В комнате стояла звенящая тишина, как будто, кроме него, здесь не было ни единой души и в темноте не таилось ничего опаснее мебели. Флетчер вытянул руку, медленно опустил ее – но вместо шероховатого пола под ладонью оказался чей-то сапог!

Он успел заметить, как над ним нависла устрашающих размеров фигура, и в следующую секунду кто-то дернул его за ногу. Флетчер развернулся и наугад ударил рукоятью револьвера. Револьвер угодил в мягкое, Чайлдресс охнул и разжал пальцы. Флетчер выбросил вперед крепко сжатый кулак и ударил банкира в мясистое плечо. Тем временем в закутке один за другим громыхали выстрелы, озаряя вспышками лицо Джонни. Слепой палил по Блэру, не давая ему возможности выстрелить во Флетчера.

С силой выпрямив согнутые ноги, Флетчер отшвырнул скрючившуюся тушу Чайлдресса и, поднявшись, кинулся к выходу. Направив револьвер на стол, за которым укрылся Блэр, он распахнул дверь.

– Джонни! Сюда! – крикнул он и выпустил в стол последние пули из барабана.

Раздался громкий топот, и через пару мгновений Джонни, пробежав мимо Флетчера, выскочил на улицу. Флетчер кинулся следом, обогнал слепого и, обернувшись, заорал:

– Ну же, Джонни, не отставай!

– Ты беги-беги, – пропыхтел Джонни. – За меня не бойся – я тебя слышу.

Толпа уже спешила к банку, рядом с кузницей раздавались чьи-то зычные крики. Над головами беглецов прожужжала пуля – кто-то выстрелил из винтовки.

Схватив Джонни за руку, Флетчер нырнул в узкий переулок между «Серебряным долларом» и конюшней. Здесь их ждали две оседланные лошади. Флетчер помог Джонни взобраться в седло, потом вскочил на вторую лошадь и, взяв скакуна Джонни под уздцы, рванул с места в карьер. Впереди, отбрасывая черную тень на залитую лунным светом равнину, возвышалась одинокая скала.

«О ферме Филлипса и мечтать нечего, – мрачно рассудил Флетчер, – вдвоем нам от погони не оторваться».

Пришпорив коня, он взял курс на скалу, за которой их ждал единственный шанс на спасение.