Текст книги "Польша и Россия в первой трети XIX века"

3. Развитие горнорудной и металлургической промышленности

Одним из приоритетов экономической политики правительства Королевства Польского было развитие горнодобывающей промышленности³². Для стимулирования отечественного производства с марта 1816 г. был запрещен экспорт любых руд, так как продажа сырья за границу поддерживала конкурирующую, особенно саксонскую, промышленность. Было достигнуто соглашение с российским правительством о беспошлинном провозе изделий польских металлургических предприятий в Россию. Поддерживая польскую металлургию, правительство Королевства содействовало внедрению передовой для того времени техники и технологии, приглашая иностранных мастеров и подмастерьев. Для обеспечения прозводства кадрами занятые в горнорудной промышленности освобождались от воинской повинности. Стремясь привлечь в горную промышленность частных предпринимателей, правительство предоставляло владельцам земли права и на ее недра. В феврале 1816 г. был утвержден проект образования в Кельце Главной горной дирекции, которая являлась частью отдела промышленности и ремесел в составе Правительственной комиссии внутренних дел и полиции³³.

Наиболее значительным начинанием правительства стала программа развития каменноугольной промышленности в Старопольском бассейне. Используя местные руды, древесный уголь и энергетическую базу р. Каменной, предполагалось создать крупный металлургический комбинат. Предприятия, расположенные в верхнем течении реки, должны были изготовлять полуфабрикаты, обрабатывавшиеся затем на предприятиях, находившихся в нижнем течении. Этот широкомасштабный проект С. Сташица, по замыслу опередивший свою эпоху, получил поддержку со стороны Любецкого, считавшего, что железо для промышленности – это то же, что хлеб для человека. В 1824 г. в Королевстве Польском было 37 железных рудника, 9 больших домен, 3 печи для выплавки железа, 6 литейных заводов, 32 кузницы, 2 жестяных производства, 2 предприятия по изготовлению кос и более ста мелких предприятий³⁴.

Большое значение после развития черной металлургии имела разведка, добыча и переработка цинка. За первые годы существования Королевства Польского в юго-западной его части были введены в действие семь цинковых рудников и пять государственных цинковых предприятий. В 1817– 1828 гг. производство цинка возросло с 0,5 до 7 тыс. тонн. Однако с 1827 г., в связи с изменившейся ситуацией на европейском рынке, произошло резкое сокращение спроса, что вызвало кризис цинкового производства³⁵.

Кроме того, была начата разработка медных рудников в Медной горе (в районе Кельце). В 1818-1827 гг. было добыто 7 тыс. тонн руды, из которой выплавили 0,5 тыс. тонн металла. Велись активные поиски залежей соли. Среди найденных месторождений в Цехочинке, Буске и Сольце качественная соль оказалась только в Цехочинке³⁶.

В 1823 г. горнорудная и металлургическая промышленность Королевства Польского насчитывала около 300 действующих государственных предприятий. До 1832 г. в государственную тяжелую промышленность было вложено более 15 млн. злотых, однако уровень развития предприятий оставался невысоким. Применение машин, в основном английских и бельгийских, в том числе и паровых, было довольно ограничено. Металлургические предприятия в самом Королевстве производили в основном галантерейную продукцию, несложные изделия для сельского хозяйства и винокурен³⁷.

Горнозаводское производство было главной отраслью казенной промышленности до реформы 1861 г. и в России. Предприятия горной промышленности находились в центральных, северных и южных губерниях России, однако центром ее был Урал, где добывалось четыре пятых всего железа и трудилось около 70% всех горнорабочих. Дешевый крепостной труд, используемый на горных рудниках и заводах, не способствовал широкому распространению в горной промышленности паровых двигателей, низкое качество и высокая цена которых привели к тому, что к началу 30-х гг. их количество не превышало 22 штук³⁸.

4. Особенности развития текстильного производства

Начало XIX века для многих европейских стран ознаменовалось переходом общества от аграрного к индустриальному. Промышленная революция, начавшаяся в Англии в 60-х гг. XVIII в., в первой четверти XIX столетия охватила и некоторые другие европейские страны. Процесс замены ручного труда машинным, переход от мануфактуры к фабрике затронул первоначально легкую промышленность. Правительства Российской империи и Королевства Польского различными способами поощряли нарождавшуюся текстильную отрасль. Развитие промышленности в Королевстве Польском, так же как и в Англии, Пруссии, Австрии, России, начиналось с текстильного производства, первое место в котором принадлежало переработке шерсти, второе – льна, третье – хлопка³⁹. В Российской же империи хлопчатобумажная промышленность опережала льняную.

Наибольшего развития текстильное производство Королевства Польского достигло в Калишском и Мазовецком воеводствах, где располагались его важнейшие центры. Первой по времени возникновения промышленной отраслью текстильного производства стало изготовление сукна⁴⁰.

Наряду с мелким производством, возникали крупные мануфактуры и фабрики. Одна из первых была заложена Б.Реппаном в Калише в 1817 г. Основывая мануфактуру, Реппан вложил собственный капитал и неоднократно получал значительную помощь от государства, с 1828 г. он пользовался услугами Польского банка. В 1825 г. на фабрике насчитывалось 58 ткацких станков, кроме того, изготовленную шерстяную пряжу раздавали мелким производителям. По сведениям польского чиновника, посетившего фабрику в 1828 г., на ней ежедневно работало 500 человек, в основном поляки. «Владелец фабрики, – замечал он, – начал дело […], имея не больше 5 000 талеров. Правительство уступило ему мельницу […] и двухэтажное здание […] для устройства красильни. Из мельницы Реппан сделал сукновальню и прядильню, приводимую в движение силой воды. До сего времени Реппан выделывал сукно исключительно для России, но теперь два купца – один петербургский, другой, московский – сделали ему значительные заказы для Китая»⁴¹.

При значительной финансовой поддержке государства возникли также крупные шерстяные предприятия В. Мая и В. Пшехадзкого, на первом было занято 120, на втором – 70 рабочих. В 1822-1823 гг. начала работу шерстяная фабрика А. Харрера в Серадзе, на создание и развитие которой до 1830 г. был выдан кредит – 330 тыс. злотых. Оснащение фабрики английским оборудованием позволило изготавливать на ней тонкое сукно, выполняя весь производственный цикл от пряжи до отделки. В 1830 г. на предприятии была установлена паровая машина. Несмотря на то, что в 1825 г. на фабрике в две смены (ночную и дневную) трудилось около тысячи рабочих, использовался и надомный труд. Такое интенсивное производство объяснялось растущим спросом на польское сукно в России⁴².

Крупнейшим предприятием по производству шерстяных изделий не только в Калишском воеводстве, но и во всем Королевстве была фабрика Я. Фидлера в Опатувке, на которой начали применять механический привод, а также установили две паровые машины, выписанные из Льежа. На фабрике, владелец которой до 1830 г. получил ссуду 180 000 злотых, работало 450 человек, обслуживавших около 100 станков⁴³.

Одним из первых государственных предприятий в шерстяной промышленности была фабрика тонкого сукна в Варшаве под фирмой Поланд, оборудованная паровой машиной в 18 лошадиных сил, при помощи которой приводилась в движение часть станков. В 1822 г. на фабрике насчитывалось 54 станка и 180 рабочих. В 1824 г. за 1,5 млн. злотых предприятие приобрел А. Френкель. В 1829 г. на нем трудилось уже 600 рабочих, изготовлявших высокого качества сукно, а в 1830 г. была приобретена паровая машина⁴⁴.

Нейвиль на полученные от правительства 15 000 злотых в Велюне «построил новое фабричное здание и завел прядильню, а также и часть аппретуры при реке Варте на скате воды». На средства займа из городской кассы под фирмой «Поль и Кº» в Калише была создана фабрика, на которой работало 290 рабочих. Владельцы построили два двухэтажных здания, где кроме выделки сукна организовали оптовую торговлю товаром, отправляемым в Китай ⁴⁵.

В Мазовецком воеводстве одним из крупных текстильных центров была Варшава, где в 1817 г. была основана ковровая фабрика на Сольце. В 1822 г. на ней было занято 309, а в 1828 г. – 320 рабочих. В 1829 г. правительство продало эту фабрику Я. Гейзмеру. В. Захерт в Згеже на полученную ссуду в 60 000 злотых выстроил не только большую суконную мануфактуру, но и красильню. В Раве братья Грече на пособие в 72 000 злотых организовали «прядильню на скате воды». На фабрике тонкого сукна Ланга и Кº в Пжедбоже (Сандомирское воеводство) в 1824 г. появилась первая паровая стригальная машина в 3 лошадиные силы. Под новой фирмой «Гаманн и Кº» это предприятие получило ссуду в размере 100 000 злотых⁴⁶.

Как отмечалось в отчете сейму 1830 г., в 1828 г. в Королевстве Польском насчитывалось 5 213 станков, на которых было выработано «сукна и прочих шерстяных изделий 7 286 574 локтя»⁴⁷. Польское правительство стремилось поощрять развитие промышленности не только на левом, но и на правом берегу Вислы, однако, несмотря на все старания, Плоцкое и Августовское воеводства оставались в промышленном отношении наиболее отсталыми. В этих районах страны безраздельно господствовало аграрное производство. Развитие промышленности преимущественно в Мазовецком и Калишском воеводствах было связано с тем, что в этих наиболее населенных районах страны были сосредоточены старинные ремесленные, мануфактурные и торговые центры. Кроме того, Варшава была не просто столицей Королевства, через которую осуществлялась связь с Российской империей, она являлась крупнейшим финансовым и торговым центром. Большую роль в укреплении торговых связей с Пруссией и Силезией, городами нижнего течения Вислы и Гданьском играл Калиш. Именно в эти воеводства направился главный поток иностранной иммиграции. Эти территории находились ближе всего к границе, здесь уже существовали немецкие колонии, возникшие еще в эпоху Речи Посполитой. Таким образом, у прусских и силезских ткачей имелась прекрасная возможность познакомиться с условиями жизни в этих воеводствах. Кроме того, после установления в 1819 г. свободы торговли в отношениях между Россией и Королевством Польским для ввоза польских изделий в империю необходимо было представлять свидетельства о происхождении товара, которые выдавались Главным таможенным управлением в Варшаве, следовательно, выгоднее было селиться недалеко от столицы Королевства. С 1823 г. выдавать свидетельства должны были воеводские комиссии. Таким образом, Мазовецкое воеводство снова оказалось в более благоприятном положении, так как Варшава находилась по пути вывоза изделий в Россию из основных промышленных центров этого воеводства. Калиш же находился в стороне от торговых трактов, ведущих в Россию, однако необходимо было все равно заезжать в воеводский центр для получения свидетельства. Поэтому многие фабриканты из-за сложностей с вывозом сукна в Россию покидали Калишское воеводство и переселялись в Мазовецкое. Последнему, в частности, была передана поставка сукон для войска. Кроме того, председателем мазовецкой воеводской комиссии в это время был Р. Рембелиньский, активно содействовавший промышленному развитию своего воеводства, особенно работе небольших предприятий. Ему удавалось получать не только особые льготы для своего ведомства, но и значительные ссуды для промышленников⁴⁸.

Сукноделы жили главным образом государственными заказами на поставку сукна для армии. Из-за военных поставок шла борьба между чиновниками, которые заботились о фабрикантах, поселившихся в государственных (королевских) городах, и помещиками, которые старались получить контракты для сукноделов, находящихся на их землях. И если в первые годы существования Королевства Польского суконное производство работало преимущественно на внутренний рынок, где главным потребителем являлась армия, то благодаря быстрому увеличению числа сукноделов вследствие иммиграции отечественный рынок вскоре оказался насыщенным. Суконная промышленность начала испытывать затруднения в сбыте, преодолеть которые помог беспошлинный вывоз польского сукна в Россию и Китай⁴⁹.

В России шерстяная промышленность также пользовалась особым покровительством правительства, заинтересованного в поставках сукна для русской армии. Власти способствовали созданию новых фабрик, продаже им земли, прикреплению крестьян, увеличивали суммы, предназначенные на закупку сукна. Вопреки привилегиям дворянства, купечества и городского сословия, правительство разрешало иностранцам и крестьянам заводить фабрики, в том числе и суконные. Для поддержки отечественных производителей оно установило особый порядок казенных закупок сукна, не забывая при этом и о мерах, направленных на снижение цен и на экономию государственных средств. Для гвардии не разрешалось закупать иностранное сукно, а только произведенное в России. Под угрозой конфискации изделий правительство запрещало хозяевам заведений продажу солдатских сукон в частные руки. Лишь в 1816 г. было отменено это правило и создан Комитет по снабжению войск сукнами⁵⁰, который должен был заниматься закупкой сукон у фабрикантов с вольных торгов. Однако, по свидетельству современника, до 1822 г. на большинстве российских фабрик «пряжа, равно как и аппретурная часть, производились руками. Машины и инструменты, находившиеся в некоторых фабриках, представляли большие недостатки, и, кроме того, должно было выписывать оные из иностранных фабрик с большими затруднениями. Крашение шерсти, которое само собою есть весьма трудное, производилось обыкновенно иностранными красильщиками, знающими поверхностно таковое искусство, коих с большими затруднениями можно было приискивать. Даже о сортировке шерсти фабриканты наши имели самое слабое понятие […]. Круг их производимое™ ограничивался выделкою сукон для армии и в небольшой части изделиями средних качеств»⁵¹.

Стремясь повысить уровень сукноделия, российское правительство всячески поддерживало развитие его базы – овцеводства, а также обращало внимание на удешевление производимого сукна и улучшение его качества. В 1828 г. было издано положение, согласно которому поставляющие в казну сукно фабриканты должны были продавать государству «улучшенного сукна» не пятую, а третью часть, с последующим увеличением доли высококачественной продукции. Таким способом российское правительство надеялось «освободиться от покупки тонких сукон в Западной Европе», а также «увеличить экспорт русских шерстяных материй за границу», в первую очередь в азиатские страны ⁵².

Современники связывали некоторые успехи в сукноделии не только с покровительственной политикой правительства, но и со снижением цен на хлеб, что заставило помещиков обратить внимание на промышленное производство. Применение машин, начатое с 20-х гг. XIX в., в основном на московских суконных предприятиях, с 30-х гг. распространилось и в других российских губерниях. В этот же период проводились опыты по производству высококачественной безворсовой или камвольной шерсти. В 1826 г. предприятие по выработке камвольных тканей открылось близ Риги, а с начала 30-х гг. они появились в Москве. По подсчетам Е. Ф. Зябловского, в 1830 г. в России числилось 389 суконных фабрик, на которых трудился 67 241 рабочий. Самое большое число суконных предприятий находилось в Московской губернии, за ней следовали по мере убывания губернии Волынская, Гродненская, Подольская, Рязанская, Симбирская, Пензенская, Белостокская область, Тамбовская, Курская и другие губернии⁵³.

В Польше и в России одним из наиболее характерных крестьянских промыслов было выращивание и переработка льна, изготовление холста и других льняных тканей. В Королевстве Польском в 1815-1830 гг. льняное и конопляное производства, особенно изготовление грубого и полутонкого полотна, были широко распространены в деревнях Люблинского, Калишского, Августовского и Плоцкого воеводств. Правительство всемерно поддерживало создание крупных предприятий, на которые не только привлекались бы иностранные специалисты, но и активно использовалась новая техника. В феврале 1828 г. Т. Копиш подписал с правительством контракт на устройство в Лодзи фабрики полотна и столового белья. За предоставленную ссуду в 30 тыс. злотых, возможность беспошлинно ввозить 1 000 центнеров полотна (продажа которого в Варшаве сразу давала предпринимателям возможность составить значительные капиталы) и ряд других льгот Копиш должен был покупать полотно у местных ткачей, белить и отделывать его, а затем продавать оптом. Выходец из Саксонии И.Рундцигер, получив ссуду 76 300 злотых, также основал механическую прядильню льна в Лодзи. Однако, по свидетельству современников, из-за недостатка оборотного капитала и того, что Копишу – основному конкуренту Рундцигера – был разрешен беспошлинный ввоз пряжи, предприятие последнего находилось в бездействии. Промышленная переработка льна развивалась в Королевстве Польском высокими темпами. За пять лет, с 1823 по 1828 г., количество льняных изделий, поступивших в торговлю, возросло с 2 500 000 до 3 581 804 локтей⁵⁴.

Льняная промышленность Российской империи, центрами которой в начале XIX в. были Владимирская, Калужская, Костромская, Московская и Ярославская губернии, в основном ориентировалась на внешний рынок. Российское полотно экспортировалось в XVIII и первой половине XIX в. преимущественно в Великобританию. Однако присоединение к континентальной блокаде лишило российскую полотняную промышленность этой возможности. С начала 20-х гг. XIX в. проявилась стойкая тенденция падения цен на полотно, что привело к уменьшению посевов льна и сокращению производства льняных тканей, изготовление которых не выдерживало конкуренции с более дешевой и легко изготовляемой хлопчатобумажной тканью. Льняные предприятия начинали работать главным образом на внутренний рынок. Предприниматели, в условиях резкого сокращения экспорта и переориентации в большей степени на российского потребителя, раздавали пряжу по крестьянским избам и не стремились использовать технические новинки и усовершенствования, поддерживая тем самым ее ручную обработку. Дешевая рабочая сила не способствовала тому, чтобы производство переходило на машинную обработку льна, несмотря на то, что правительство всячески пропагандировало этот способ, создав на Александровской мануфактуре в Петербурге в 1811 г. особое отделение механического прядения. Инициативу государства поддержал в начале 30-х гг. владимирский фабрикант Е. Елизаров, который также ввел на своем предприятии механическое льнопрядение, но широкого распространения эти единичные нововведения не получили. В 1830 г. в России насчитывалось 190 полотняных фабрик, на которых работало 26 845 человек ⁵⁵.

Ко второй четверти XIX в. ведущее место в России, как и в других европейских государствах, заняло хлопчатобумажное производство, создание и оснащение предприятий для которого не требовало значительных капиталовложений. Широкий сбыт продукции, сравнительная дешевизна, прочность, красота позволяли изделиям из хлопка успешно конкурировать с достаточно дорогой льняной продукцией. Хлопчатобумажные предприятия использовали сырье, привозимое из-за границы, поэтому изначально эта отрасль стала сферой приложения купеческого капитала с широким использованием наемного труда.

Из трех самостоятельных отраслей хлопчатобумажного производства (бумагопрядение, ткачество, набивка) в Российской империи сначала научились набивать ситцы, затем их ткать, и только после этого появилось бумагопрядение. Ткачество, крашение и печатание ситцев получили широкое распространение в Московской, Владимирской, Калужской и Костромской губерниях. Наряду с возникшим в Петербурге во второй половине XVIII в. ситценабивным производством по иностранному миткалю, к началу XIX в. в Московско-Владимирском районе получила широкое распространение набивка по миткалю отечественному. Работа на этих предприятиях велась в основном вручную. Механизированы были только прокатка, аппретура, беление. Во второй четверти XIX в. Московско-Владимирский район становится и центром ткачества. Ткачи, в основном крестьяне-ремесленники, получавшие от купца-фабриканта или скупщика английскую, а с начала XIX в. – бухарскую пряжу, ткали миткаль и отправляли затем изготовленную ткань на мануфактуру для беления и набивки. Таким образом, ткачество существовало в форме рассеянной мануфактуры с использованием в основном ручного труда⁵⁶.

Бумагопрядение в России возникало сразу как фабричное производство. Первыми бумажную пряжу стали изготавливать существовавшая с 1798 г. казенная Александровская мануфактура и основанная в 1808 г. частная мануфактура московского купца Ф. Пантелеева. Расцвет со второй половины 20-х гг. бумагопрядильных предприятий, находившихся в упадке после Отечественной войны 1812 г., произошел в немалой степени благодаря введению таможенного тарифа 1822 г., в котором были установлены высокие пошлины на иностранную пряжу, но сохранен беспошлинный ввоз хлопка. Кроме того, в соответствии с указом, принятым в апреле 1820 г., возвращались пошлины за ввозимые в Россию белые материи, поступавшие на ситцевые фабрики. Правда, с 1824 г. эта льгота была сохранена только для высших сортов бумажных тканей. Принятые меры оказали положительное влияние на развитие российского бумагопрядения⁵⁷. В 1830 г. на предприятиях хлопчатобумажной промышленности работало 76 228 человек. Основная масса продукции, произведенная 538 фабриками, сбывалась в российских городах и на ярмарках, и не более одной десятой ее части поступало на экспорт, в основном в страны Азии⁵⁸.

В начале XIX в. хлопчатобумажное производство на польских землях было, как и в России, новой отраслью, продукцию которой использовала большая часть населения. По сведениям Правительственной комиссии внутренних дел и полиции, до 1815 г. на территории Королевства Польского было 119 ситцевых и ситценабивных мастерских, в которых ежегодно изготовлялось 6 492 000 аршин хлопчатобумажных тканей⁵⁹.

Существовали объективные трудности для развития этой отрасли производства: не было широкого рынка сбыта, так как был запрещен ввоз бумажных тканей из Королевства в Россию; негативно влияли также сильная конкуренция русских бумажных изделий, контрабанда, связанная с отсутствием правил о контроле местных изделий, и высокие пошлины на хлопчатобумажную пряжу. Идя навстречу отечественным производителям, польское правительство в марте-апреле 1825 г. приняло ряд постановлений, в соответствии с которыми для «производителей бумажных тканей» были значительно снижены пошлины на заграничную пряжу, необходимое количество ее для каждого из них определяла Правительственная комиссия внутренних дел. Крупные предприниматели в полной мере пользовались этой льготой. Для поддержки мелких ткачей «правительство придумало […] институт особых складников, которые за свидетельством воеводских комиссий получали разрешение на ввоз иностранной пряжи по льготному тарифу. Из этих складов ткачи могли получать пряжу на льготных условиях». Однако ткачи жаловались на то, «что склад не всегда имеет требуемые номера, поэтому станки остаются часто в бездействии». Кроме того, очень часто пряжа оказывалась низкого качества. Для того чтобы устранить эти неудобства, «одни ткачи начали выписывать пряжу на собственное имя, другие просили об открытии нового склада, чтобы создать таким путем конкуренцию, которая заставила бы складников внимательнее относится к нуждам своих клиентов […]. В конце концов правительство должно было придти к тому заключению, что целесообразнее всего предоставить каждому право ввозить заграничную пряжу с оплатой пониженных пошлин», что и было принято в январе 1829 г.⁶⁰

Хлопчатобумажное производство развивалось в основном в Мазовецком воеводстве. Первая ситцевая фабрика была построена правительством в 1820 г. под Варшавой. В 1822 г., когда ее взял в аренду варшавский банкир Л. Берексон, на ней работало 68 рабочих, а количество мастерских возросло с 10 до 40. За 1825-1830 гг. производство хлопчатобумажных тканей увеличилось с 0,8 млн. до 3,8 млн. локтей⁶¹.

Пряжу сначала только импортировали, потом были основаны две крупные бумагопрядильни: одна из них в Липкове принадлежала Пасхалису, на ней был представлен полный цикл хлопчатобумажного производства, начиная от прядения хлопка и кончая аппретурой выделанных тканей; другая находилась в Лодзи, ее хозяин X. Ф. Вендиш прибыл из Саксонии и подписал в октябре 1824 г. контракт с Р. Рембелиньским, в соответствии с которым обязался устроить в течение двух лет прядильню из 8 полных ассортиментов. Правительство готово было ограничить ввоз заграничной пряжи и бумажных тканей в том случае, если фабрика Вендиша будет вырабатывать их в достаточном количестве, и обещало выделить ему ссуду в размере 144 тыс. злотых. Вендиш умер в январе 1830 г., и последовавшая затем ревизия показала, что он не поставил даже половины того количества прядильных машин, которое было условлено по контракту, а на том оборудовании, которое поступило, было невозможно вырабатывать пряжу требуемых сортов и номеров⁶².

Во второй половине 20-х годов англичанин Тоннес предложил создать в имении графа Островского «бумагопрядильню в 36 658 веретен с ежегодным производством 786 240 фун[тов] пряжи при 1500-2000 рабочих. Машины должны были быть приводимы в движение водяной силой […]. Тоннес предполагал выписать из Англии 20-25 мастеров с семьями». В 1830 г. были начаты работы по созданию этого предприятия, однако Ноябрьское восстание 1830 г., а затем смерть Тоннеса от холеры в 1831 г. не позволили претворить в жизнь эти планы⁶³.

Хлопчатобумажная промышленность Королевства Польского работала преимущественно на внутренний рынок. Ее быстрое развитие привело к сокращению потребления суконных тканей, так как более дешевые бумажные материи пользовались среди небогатого населения большим спросом. Кроме того, во второй половине 20-х годов XIX в. сократилось производство льняных тканей в Мазовецком воеводстве, а из Калишского ткачи-изготовители льняных полотен стали переселяться в другие воеводства либо переключались на изготовление хлопчатобумажных тканей⁶⁵.

В 1815-1830 гг. в Королевстве Польском предпринимались также попытки создания шелкового производства. В 1824-1825 гг. правительство выделило ссуду в 1800 руб. сер. фабриканту Д. Квану, а также израсходовало 2 398 руб. серебром на покупку шелка-сырца, который раздали фабрикантам. Результатов это не принесло. Кван умер в нищете, разорились или не смогли создать предприятия и другие предприниматели⁶⁵. Таким образом, шелковая промышленность, несмотря на покровительственные меры правительства, не получила значительного развития. В отличие от Королевства Польского, в России к 1830-м гг., согласно оценке современников и позднейших исследователей, шелковые фабрики достигли совершенства. По ведомости 1830 г. их насчитывалось 213, из которых 160 находились в Московской губернии. В. С. Пельчинский отмечал, что на российских шелковых фабриках «отменно подражают французским изделиям самого утонченного вкуса»⁶⁶.

С развитием текстильной промышленности, в частности, с изготовлением льняных и хлопчатобумажных тканей, непосредственно было связано возникновение первых химических фабрик, продукция которых, в основном красители, активно использовалась в хлопчатобумажном и льняном производствах. До 20-х гг. XIX в. красители преимущественно привозились из-за границы. Создание первых отечественных предприятий, как в Российской империи, так и в Королевстве Польском, позволило по умеренным ценам не только продавать продукцию отечественным производителям, но и отправлять ее за рубеж. В 1822 г. в Варшаве фирмой «Гиршман и Киевский» была основана первая химическая фабрика, получившая от правительства ссуду в размере 115 тыс. злотых. Стоимость ежегодной продукции этого предприятия со 120 тыс. злотых в 1822 г. возросла до 448 тыс. злотых в 1829 г. Вторая небольшая химическая фабрика была основана в 1828 г. Э. Васяньским⁶⁷. В Российской империи в 1822 г. было 59, а к 1830 г. насчитывалась 91 красильня. Основные предприятия находились в Москве и Петербурге. На них, при помощи 1214 рабочих, было окрашено 3 525 906 аршин тканей⁶⁸.