Текст книги "История философии"

Два с половиной столетия Возрождения знаменуют собой разрыв со средневековой традицией и переход к Новому времени. Однако было бы неверно сводить роль философии этой эпохи только к разрушению или изживанию средневековой схоластики. Мыслителями XIV–XVI вв. была создана своя картина мира и человека, глубоко отличная от средневековой.

В эпоху Возрождения на смену учению о сакральной структуре мироздания, о противопоставлении бесконечности Бога конечности мира, вечности – временному и тленному бытию приходит новое представление об однородности физического пространства вечной и бесконечной Вселенной. В новом физическом Космосе нет разделения на тленную землю и нетленную небесную субстанцию. Мыслители Возрождения перестают делить мир на конечный замкнутый материальный мир и окружающую его нематериальную бесконечность. Конечное предстает как проявление бесконечного, мир земной и мир человеческий вписываются в бесчисленное множество миров в беспредельном пространстве. Вечность из атрибута божества превращается в атрибут бесконечной Вселенной, а антитеза вечного и временного утрачивает прежний смысл: всякое данное мгновение и есть проявление и осуществление вечно текущего бытия[97]97
  См.: Горфдикель, А.А. Философия эпохи Возрождения / А.А. Горфдикель. М., 1980. С. 345.


[Закрыть].

Упразднение иерархической картины мира приводит и к включению человека в общий природный ряд, в котором он если и обожествляется, то уже наравне со всей отождествляемой с Божественным первоначалом природой.

Именно этим отличается гуманистический антропоцентризм от средневекового. Обожествление человека означает не только его возвышение, но и взрыв, слом иерархии бытия.

Возрожденческая философия упраздняет статическую гармонию мира и заменяет ее новой, динамической, в которой неподвижность не является основой совершенства, а движение и изменчивость рассматриваются как коренные особенности мироустройства и условия его красоты. Выстроенная таким образом картина мира послужила главнейшей предпосылкой перехода к новому экспериментально-математическому естествознанию, к эпохе классической механики и новой философии XVII в.

Можно однозначно утверждать, что в эпоху Возрождения свершилась мировоззренческая революция, которая подточила устои повсеместно господствовавшего традиционного общества[98]98
  Традиционное общество характеризуется медленными изменениями во всех сферах человеческой деятельности, глубокой приверженностью к однажды сформировавшимся обычаям и традициям, постоянным воспроизведением сложившихся социальных структур и образа жизни.


[Закрыть] и выдвинула принципиально новую систему ценностно-мировоззренческих установок и ориентиров, ставшую духовной основой формирования иного, неизвестного ранее цивилизационного типа развития человечества – техногенной цивилизации. Последние столетия человеческой истории определялись именно прогрессом этой цивилизации, которая активно завоевывала себе все новые и новые пространства земного шара.

О каких, собственно, ценностных установках и мировоззренческих ориентирах идет речь?

Из многих изменений, имевших место в сознании человека возрожденческой эпохи, отметим самые главные.

1. Возникновение идеи преобразования и подчинения человеком окружающей действительности. В соответствии с этой идеей индивид понимается как активное, деятельное существо. Он уже не просто имеет право, а может и должен творчески перевоссоздать на основе своего разума противостоящую ему природную среду, подчинять ее своей власти. Причем деятельностно-активный идеал отношения человека к природе постепенно распространяется и на всю среду социальных отношений, которые тоже могут и должны быть целенаправленно преобразованы.

Ничего подобного предшествующие стадии развития человечества не знали. В традиционных обществах деятельностное отношение к миру понималось и оценивалось с принципиально иных позиций. Здесь принципу преобразующего деяния противостоял принцип невмешательства в протекание природных процессов, ориентировавший человека на приспособление к внешним природным условиям. Соблюдение данного принципа в условиях аграрной цивилизации имело большой смысл, поскольку от этого прямо зависели результаты земледельческого труда. Вместе с тем принцип невмешательства оказывал значительное влияние на способ включения индивида в социальные структуры, в общественную жизнь. Он выражал установку на адаптацию к сложившейся социальной среде, исключал стремление к ее целенаправленному преобразованию, требовал самоконтроля и самодисциплины индивида, включавшегося в ту или иную среду, общественную группу (касту, сословие И Т.Д.).

Начавшая формироваться в эпоху Возрождения идея преобразования и покорения мира становится доминантой всего развития западноевропейской цивилизации вплоть до наших дней, выступает как важнейшая составляющая смыслового содержания, определившего само существование и эволюцию техногенных обществ.

2. С ценностной установкой на преобразующую деятельность тесно связано и возникающее в эпоху Возрождения понимание природы как упорядоченной и закономерно устроенной системы, познав которую человек способен получить власть над внешними объектами и процессами, поставить их под свой контроль. Здесь пафос перевоссоздания мира порождал особое отношение к идеям господства, силы и власти. Сама преобразующая деятельность начинает расцениваться как процесс, обеспечивающий власть человека над предметом, господство над внешними обстоятельствами, которые человек призван подчинить себе.

3. Следующей важнейшей составляющей в интересующей нас ценностной системе координат является особая ценность рациональнонаучного взгляда на мир. Научное отношение к миру с нарастающей силой (особенно в XVII в.) стало рассматриваться как базисное для преобразования окружающей действительности. Оно создавало уверенность в том, что человек способен разумно устроить свою природную и социальную среду. Можно даже говорить о формировании нового типа рациональности, включающего в себя наряду с научной рациональностью рациональность экономическую, цель которой – получение максимальной прибыли и накопление наибольшего количества материальных благ, рациональность политическую, ориентирующую господствующие силы общества на разработку и внедрение в жизнь эффективных политических технологий, и т. п.

4. Важнейшей чертой мировоззрения людей эпохи Ренессанса явилось формирование положительной установки на «новое», отношение ко всякого рода новшествам как к чему-то желательному, ожидаемому и полезному. «Новое» стало рассматриваться как высшая ценность. Отсюда наличие в культуре этой эпохи ярко выраженного слоя инноваций, которые взламывают и перестраивают сложившуюся культурную традицию. Традиционное же общество, напротив, характеризовалось настороженным отношением к инновациям и резким изменениям. Человек этого общества наделяет «новое» отрицательной оценкой и воспринимает всякие резкие изменения как разрушение, видит в них нарушение сложившегося порядка и стабильности, опасность хаоса и развала. Рассмотрение ренессансным человеком «нового» как высшей ценности послужило одной из значимых предпосылок формирования в Западной Европе чрезвычайно динамического общества, в котором радикальные изменения даже на протяжении жизни одного-двух поколений стали обычным делом.

5. Значительным изменением в общественном сознании в эпоху Возрождения явилась существенная переоценка значимости временного фактора. Если в большинстве традиционных обществ время понималось и переживалось как циклическое, а золотой век относился не к будущему, а к прошлому, в котором жили герои и мудрецы, положившие начало традиции, то в рассматриваемую нами эпоху время начинает переживаться как необратимое движение от прошлого через настоящее в будущее. Не случайно первые механические часы, созданные еще в XIII в., устанавливаются на башнях итальянских городов в последующих веках. Они били каждый час. В конце XV в. были изобретены часы переносного типа. В новых условиях время стало восприниматься все более дифференцированно, приобретая все большую ценность. Новое отношение ко времени не только стало одним из важнейших показателей возрастания личностного начала в жизни возрожденческих городов, но и ознаменовало собой формирование и распространение в сознании широкого круга людей идеи необратимого прогресса, движения вперед, прогрессивно-поступательного развития во всех сферах жизнедеятельности людей. ІІапомним, что эта идея никогда не была доминирующей в предшествовавших Ренессансу культурах.

Все эти мировоззренческие установки и ориентиры конкретизировались и получили развитие в целом ряде других ценностей и менталитетов техногенной цивилизации[99]99
  Более подробную и весьма содержательную характеристику особенностей техногенной цивилизации см.: Степин, B.C. Философия и образы будущего / В.С. Степин // Вопросы философии. 1994. № 6.


[Закрыть].

Во избежание упрощения и излишней схематизации рассматриваемого вопроса следует подчеркнуть, что некоторые предпосылки формирования техногенной цивилизации имели место и в достижениях культуры античности и Средневековья. В античности наблюдался процесс становления рационалистического подхода к объяснению и пониманию действительности, приобретения опыта демократической регуляции социальных отношений, а в Средние века утверждалось особое понимание человека как созданного по образу и подобию Бога, культ человека-Бога (Христа), а также трактовка человеческого разума как малой копии разума Божественного, способной в силу этого уяснить тайну творения, понять Божественный промысел, реализованный в мире, и т. д. Однако действительный «смысловой код» техногенной цивилизации сформировался именно в эпоху Возрождения, именно с эпохи Возрождения началось победоносное шествие этой цивилизации по планете.

Экспансия техногенной цивилизации сопровождалась ее постоянным столкновением с традиционными обществами. Одни из них, несмотря на свою уникальность и неповторимую культуру, были уничтожены или поглощены техногенной цивилизацией. Другие, испытав на себе давление западной технологии, пошли по пути частичного заимствования, но пути сохранили некоторые традиционные черты, превратившись в своего рода гибридные образования. Третьи стали или продолжают становиться всего лишь сырьевыми придатками, рынками дешевой рабочей силы, территориями для размещения вредных производств и отходов технологически развитых стран Западной Европы и Северной Америки.

Потрясающие воображение успехи западной цивилизации в технико-технологических достижениях, в материальном производстве, в обеспечении населения огромным количеством неизвестных ранее потребительских товаров и услуг, ее победоносное шествие по всему земному шару порождали представление, что именно она и является магистральным путем развития человечества. Еще несколько десятилетий назад мало кто предполагал, что тот путь, на который начиная с эпохи Возрождения вступило человечество, является тупиковым, что дальнейшее развитие техногенной цивилизации окажется опасным для выживания человека как биологического вида, грозит людям неизвестными ранее испытаниями и бедами.

Сейчас многие с тревогой заговорили о будущем человеческой цивилизации, о переживаемом ею кризисе. Но при этом далеко не все задумываются о том, что корни этого кризиса (антропологического, экологического, демографического и т. д.) таятся в глубинах европейской истории, что наиболее существенные предпосылки того тупика, в который сейчас попало человечество, были заложены именно в эпоху Возрождения. В эту эпоху, как уже было показано, начинает пробивать себе дорогу эгоистический антропоцентризм в понимании окружающей действительности, ставящий человека в центр мироздания, объявляющий его «царем природы», «покорителем вселенной», «венцом творения». Эта интенция (направленность сознания, мышления на какой-либо предмет; намерение; цель) впервые рельефно обнаружившаяся в период Ренессанса, затем, пройдя через Реформацию, эпоху Просвсщепия и промышленных революций, окончательно утвердилась в западноевропейском мировоззрении, культуре и науке.

Популярпый в Советском Союзе 30-х гг. лозунг о том, что мы не можем ждать милостей от природы, а должны взять ее богатства, – прямой результат того направления развития человеческой мысли и общества, социально-психологического и философского отношения к окружающему миру, которое начало стремительное шествие по Европе в эпоху Возрождения. Только во второй половине XX в. мы по-настоящему осознали, как опасны возрастающее самомнение человека, его рациональная гордыня. И это самомнение, преклонение перед разумом не убывает, а растет по мере роста могущества машин.

Возьмите учебники по естественным наукам. Какой пафос определяет их стилистику, а отчасти и методику подачи материала? В основном восторг перед разумом человека, сумевшего проникнуть в тайны природы и покорить ее. Зато совсем отсутствует восторг перед гармонией, красотой природы, на фоне которых достижения человеческого разума – ничтожная малость, т. е. человек с детства воспитывается в сознании своего могущества и исключительности. Неудивительно, что экологические проблемы чаще всего рассматриваются с точки зрения угрозы нашему существованию, а не с точки зрения отношения к живой природе.

А социальные проблемы? Ряд особенностей тоталитарных режимов, в том числе и того, который возник в СССР, своим происхождением обязаны идее возможности и необходимости разумного управления социальными процессами, стремлению рационально перестроить социальную жизнь, подчинить движение общества заранее заданной «разумной» цели. Вероятность такого рода поворота событий, как справедливо отмечает российский философ В.А. Лекторский, «была заложена в том понимании освобождения человека от внешней зависимости, которое отождествляло это освобождение с овладением, контролем и управлением внешними процессами»[100]100
  Лекторский, В.А. Идеалы и реальность гуманизма / В.А. Лекторский // Вопросы философии. 1994. № 6. С. 27.


[Закрыть]. Подобный подход в своем историческом развитии неизбежно вел к идее безграничной переделки социальной реальности, к установке на проектирование и конструирование новой общественной жизни и нового человека (с помощью генной инженерии, например), к технократическо-утопическим проектам и моделям. На практике то, что мыслилось как способ освобождения и гуманизации действительности, не могло не обернуться новым порабощением – порабощением созданной самим человеком инструментальной системой.

По-видимому, прав академик Н.Н. Моисеев, когда говорит, что хотя человек и вносит в эволюционный процесс самоорганизации целенаправляющее начало, но как элемент системы он в процессе ее эволюции получил лишь ограниченные средства познания, а поэтому эволюционный процесс в целом остается непредсказуемым[101]101
  Моисеев, Н.Н. Вернадский и современность / Н.Н. Моисеев // Вопросы философии. 1994. № 4. С. 6.


[Закрыть]. Действительно, опыт истории свидетельствует о том, что все крупномасштабные попытки волевого, разумного, рационального преобразования социального мира заканчивались трагически, противоположно целям.

Человечество уже не может продолжать свое развитие по моделям, заложенным в культурных матрицах техногенной цивилизации. Как справедливо пишет западноевропейский исследователь И. Веллерстайн, сегодня «снова наблюдается конец исторической системы, аналогичный концу феодальной системы 500–600 лет тому назад[102]102
  Веллерстайн, И. Социальное изменение вечно? Ничто никогда не изменится? / И. Веллерстайн // Социологические исследования. 1997. № 1. С. 20.
  См.: Лосев, А.Ф. Эстетика Возрождения / А.Ф. Лосев. М., 1978. С. 68.


[Закрыть]. При этом исследователь подчеркивает, что, несмотря на глубокую укорененность того мировоззрения, которое сформировалось в эпоху Возрождения и Нового времени, наша историческая система, вероятно, не продержится более 50 лет. Другое дело, пока не ясно, что будет представлять собой по своей структуре и содержанию новая историческая система, которая придет на смену нынешней.

Сейчас человечество напряженно ищет иные пути своего социокультурного развития. Этот поиск осуществляется в различных областях человеческой культуры – в философии, искусстве, религии, науке. Речь идет о необходимости новой мировоззренческой, ценностной революции, равной по значению и масштабам той, которая произошла в эпоху Возрождения, но принципиально отличной от нее по своему содержанию. Задача этой революции – утвердить новые ценности, новую мировоззренческую систему координат, которая призвана обеспечить стратегию выживания человечества. Нужны пересмотр идеалов, ориентированных на силовое преобразование окружающего мира, выработка новых общезначимых ценностей, нового понимания перспектив человечества.

Прежде всего становятся необходимыми и неизбежными определенные ограничения некоторых видов человеческой деятельности, потенциально содержащих в себе опасность катастрофических последствий. Нужна также и новая сознательность, назначение которой будет состоять в том, чтобы вовремя подключить волю и разум к стихийному органическому процессу развития мира, не ломая этот процесс, помогая ему устранять преграды на своем пути, препятствуя деструктивным устремлениям отдельных лиц и групп и т. д. При такой сознательности каждое решение будет определяться реальной ситуацией, а точнее тем, что из этой ситуации можно извлечь для человека – для его выживания, здоровья и счастья. Только с учетом этих важнейших ценностных установок должен осуществляться поиск мировоззренческих ориентиров будущего.

Сегодня, когда человечество вплотную подошло к возможности разного рода катастроф (антропологической, демографической, экологической и т. д.), когда предельно ясны все страшные последствия утопических претензий на тоталитарное управление социальными процессами, судьба гуманистического идеала связана с отказом от идеи овладения, подавления и господства. Гуманистическому измерению сегодня соответствует не идеал антропоцентризма (человек – царь природы, венец творения и т. д.) и социоцентризма (установка на отрыв социума от Космоса, на разрушение целостности бытия, принижение и омертвение природы), а осознание того, что человек – союзник природы, ее собеседник, со-творец. Этот идеал представляет собой коэволюцию – совместную эволюцию человека и окружающей его природной и социальной среды, установление равноправно-партнерских отношений с тем, что находится вне человека: с природными и социальными процессами, с другим человеком, с ценностями иной культуры и т. д.

Было бы, конечно, большим заблуждением считать, что агрессивно-потребительское, эгоистическое отношение к природе порождено только научными методами познания мира и эгоистическим антропоцентризмом, сформировавшимся в эпоху Возрождения. Разумеется, не открытия Коперника, Бруно, Галилея, Бэкона и Декарта сами по себе породили антропоцентризм. Тем более нельзя обвинять в этом выдающихся гуманистов и рядовых деятелей эпохи Ренессанса. Например, никакому предпринимателю и купцу даже той эпохи не снились те мрачные бездны, которые в дальнейшем обнаружились в связи с господством технологической буржуазно-капиталистической формации. В те времена никто и не предполагал, что на путях частнособственнического предпринимательского индивидуализма, ориентированного на получение максимальной прибыли, Европа, а вместе с нею и все человечество зайдут в нечеловеческий тупик и кризис*. Речь идет лишь об определенном духовном базисе, духовных предпосылках деятельности человека, от которых во многом зависит его видение мира, окружающей действительности. А духовный базис, самочувствие человека и общества, господствовавшее в эпоху Возрождения, повлияли на цивилизационный процесс таким образом, что научные открытия приобрели однобокое технократическое развитие, истолкование и применение. Они проникли в гуманитарные области, сферу мышления, философию.

Непосредственной наследницей философии Ренессанса, продолжившей те его тенденции, которые содействовали утверждению нового цивилизационного пути развития человечества, выступила европейская философия XVII–XVIII вв., представленная целой плеядой выдающихся мыслителей и естествоиспытателей.

Глава 5
Европейская философия XVII века

XVII век открывает следующий период в развитии философии, который принято называть философией Нового времени. Если говорить об истории человечества в целом, включая историю развития общества, культуры, науки, экономики и других областей общественного развития, то период Нового времени простирается вплоть до XX в., переходя в постиндустриальную эпоху, эпоху постмодерна, глобализации и т. д.

Начавшийся еще в эпоху Возрождения процесс разложения феодального общества расширяется и углубляется в XVII в.: в последней трети XVI – начале XVII в. происходит буржуазная революция в Нидерландах; с середины XVII в. (1642–1688) буржуазная революция развертывается в Англии.

Эти ранние буржуазные революции порождают изменения не только в экономике, политике и социальных отношениях, они меняют и сознание людей. Важнейшим фактором такого изменения человеческого сознания оказывается наука, и прежде всего экспериментально-математическое естествознание, которое как раз в XVII в. переживает период своего становления: не случайно XVII век обычно называют эпохой научной революции.

Таким образом, XVII век – время, обозначившее крупные перемены в жизни Европы. Сдвиги в образе жизни, системе ценностей, духовном мироощущении нашли отражение в проблематике и стиле философии этой эпохи. Философия должна была осознать смысл и масштаб происходящих перемен и в соответствии с духом времени ввести современников в новый мир, характеризующийся новым положением человека в его отношении к природе, обществу, самому себе и Богу.

XVII век – также время становления и оформления многих наук, отпочковавшихся от философии. Физика, химия, биология, математика и другие дисциплины превращаются в самостоятельные научные отрасли.

Эпоха выдвигает новые задачи и обусловливает новые приоритеты философского поиска. В центре философии оказываются теория познания, философия науки. Философы ищут истинный метод познания и мышления, который, будучи применимым во всех науках, по их мнению, должен привести к абсолютной истине. Основу такого метода видят в чувственном опыте, выдвигая идею несомненности эмпирического индуктивного знания (последователи Ф. Бэкона – Т. Гоббс и Дж. Локк), или в интеллекте, дающем логическое дедуктивно-математическое знание (Р. Декарт, Н. Мальбранш, Б. Спиноза, Г.В. Лейбниц).

XVII век – это время оформления той философской традиции, которая положила начало классической философии, идеи и стилистика мышления которой определили характер почти трехсотлетнего периода развития западной мысли.

Мыслительная культура классики была пронизана: 1) мировоззренческой рациональностью, понимаемой как общезначимость жизненно существенных смыслоопределений, которые поддаются реалистическому выражению (примером могут служить математика и операции формальной логики); 2) оптимистическим чувством присутствия естественного порядка, гармоничного в своем осуществлении и рационально постижимого в познании. Гармония и упорядоченность мироустройства признавались классикой достойным предметом философской деятельности, а создание картины мира – ее несомненной естественной целью[103]103
  См.: История современной зарубежной философии: компаративистский подход. СПб., 1997. С. 52.


[Закрыть].

Характерной чертой новоевропейской культуры является и ее своеобразное отношение к историко-философской традиции. Был провозглашен отказ от всякой традиции вне зависимости от ее содержания, источника и способа существования. Критически-негативное отношение к прежней философии, мотивированное ссылками на ее практическую неспособность выработать единую достоверную истину, выразилось в стремлении мыслителей Нового времени отказаться от опоры на авторитеты и выстроить здание новой философии на фундаменте самозаконодательствующего «естественного разума» исходя из принципа субъективной достоверности[104]104
  См.: Философия культуры. Становление и развитие. СПб., 1998. С. 33.


[Закрыть]. Очищение человеческого разума от всего привнесенного извне и некритически воспринятого должно было стать необходимым предварительным условием достоверного знания.

Большинство мыслителей XVII в. также были убеждены в громадных практических возможностях всеобщего и достоверного (научного) знания и рассматривали его применение как необходимое и достаточное условие господства человека над природой и оптимального устройства общества. В своем гносеологическом оптимизме они надеялись, что истинное знание само по себе в состоянии обеспечить благополучие людей, а потому методическое культивирование познающего разума представлялось им главным средством как научного познания, так и общего совершенствования человека и общества.

В программе совершенствования разума был еще один аспект, связанный с проекцией истинного знания в область моральной философии и практического поведения человека. Данная проекция, от Декарта до Гегеля, за немногими исключениями, приобрела форму рационалистической трактовки взаимодействия разума и чувств, что выразилось в возвеличивании разума и в принижении роли чувственной стороны деятельности человека. Аффекты объявлялись неполноценными, рудиментарными измерениями природы человека, нуждающимися в постоянном контроле разума. Познающий разум призван был регулировать эмоционально волевую сферу жизни. Разум полагался главным средством обретения индивидуальной свободы, прежде всего в отношении собственных чувств, а в перспективе и практического действия.

Программа культивирования разума стала доминирующим направлением в философии XVII в., причем она преимущественно интерпретировалась как теоретико-познавательная, гносеологическая и лишь затем как прагматическая в широком смысле этого слова.