Текст книги "Государство и право в эпоху революционных преобразований (к 100-летию революции в России). Материалы международной научно-практической конференции"

Акишин М. О
Жизнь и деятельность профессора Н. Я. Новомбергского в эпоху русских революций и первое десятилетие советской власти

ведущий научный сотрудник лаборатории гуманитарных исследований ФГАОУВО «Новосибирский национальный исследовательский государственный университет», доктор исторических наук, кандидат юридических наук, доцент

Life and activity of the professor N. Ya. Novomobergsky in the epochurus revolutions and the first decade of the soviet power

В статье рассматривается восприятие Н. Я. Новомбергским февральской и октябрьской революции 1917 г. Его деятельность в 1917–1919 гг. в составе белых правительств Сибири. Участие в планировании развития народного хозяйства советской Сибири в 1920-е гг.

Ключевые слова: Н. Я. Новомбергский, февральская революция, октябрьская революция, советское строительство в Сибири.

The article examines the perception of N.I. Novombergskii the February and the October revolution of 1917. Its activities in 1917–1919, composed of white governments in Siberia. Participation in the planning development of the national economy of the Soviet Siberia in the 1920s.

Keywords: N. I. Novombergskii, February revolution, October revolution, Soviet construction in Siberia.

Февральская революция 1917 г. была детищем интеллектуальной элиты Российской империи. Но последовавшие за ней события доказали, что она оказалась неспособна взять на себя ответственность за страну. После октябрьской революции на компромисс с Советской властью оказались способны очень немногие. Одним из них был выдающийся юрист, экономист и историк Николай Яковлевич Новомбергский (04.05.1871, станица Барсуки Кубанской обл. – 17.02.1949, Архангельск)1[22]22
  Новомбергский Николай Яковлевич // Сибирская советская энциклопедия. Новосибирск, 1932. Т. 3. Стб. 775; Российский Д.М. Николай Яковлевич Новомбергский: (некролог) // Сов. медицина. 1949, № 5; Вибе П.П. Новомбергский Николай Яковлевич // Омский историко-краеведческий словарь. М., 1994. С. 157–158; [Фоминых С.Ф.]. Новомбергский Николай Яковлевич // Профессора Томского университета: Биогр. слов. Томск, 1996. Вып. 1: 1888–1917. С. 179–184; Михалин В.А. Из истории изучения сельского хозяйства Сибири в начале 1920-х гг. (записка Н.Я. Новомбергского) // Сибирь в XVII–XX веках: Проблемы политической и социальной истории: Бахрушинские чтения 1999–2000 гг. Новосибирск, 2002. C. 103–109.


[Закрыть]. Причины этого компромисса, думается, объясняет эпиграф к одной из его книг: «Любить Отечество велит природа, Бог. А знать его – вот честь, достоинство и долг». Видимо, он просто не видел себя вне России. В настоящей заметке основное внимание будет уделено жизни и деятельности Новомбергского в Омске и Новониколаевске – Новосибирске в 1917–1929 гг.

До революций 1917 г. Новомбергский стал известным ученым. Среднее образование он получил в немецкой гимназии в г. Дерпте. В 1896 г. окончил юридический факультет Варшавского университета. В 1896–1902 гг. находился на государственной службе в Варшавской, Тобольской, Иркутской губерниях, в Приморской области. Занимался изучением остяков и самоедов Тобольского Севера, по поручению тобольского губернатора исследовал быт переселенцев южной части Тобольской губернии, полтора года жил на острове Сахалин и собирал материалы о его естественно-исторических и экономических условиях. Результатами этих исследований стали три фундаментальные научные исследования[23]23
  Новомбергский Н.Я. Материалы для изучения быта переселенцев, водворённых в Тобольскую губернию. Историко-статистическое исследование. Тобольск, 1898; Он же. По Сибири. Сборник статей по крестьянскому праву, народному образованию, экономике и сельскому хозяйству. СПб, 1903; Он же. Остров Сахалин. СПб, 1903.


[Закрыть].

Научная деятельность заставила его продолжить образование. В 1903 г. он окончил Петербургский археологический институт. Затем учился в Тюбингенском, Геттингенском и Берлинском университетах. В 1904–1905 гг. читал лекции по вопросам свободы печати в Парижской школе общественных наук. В эти годы он издает целый ряд крупных исторических трудов, удостоенных большой и малой премий имени графа А.С. Уварова[24]24
  Новомбергский Н.Я. Народная медицина в Московском государстве. СПб, 1904; Он же. Черты врачебной практики в Московской Руси (культурно-исторический очерк). СПб, 1904; Он же. Материалы по истории медицины в России. Т. I–IV. СПб, 1906–1907; Т. V. Томск, 1910.


[Закрыть].

В 1906 г. Новомбергский вернулся в Сибирь и стал преподавателем юридического факультета Томского университета. Как позднее он писал в своем «Жизнеописании», здесь он «последовательно по избранию состоял… ассистентом юридического кабинета, приват-доцентом, доцентом, экстраординарным профессором и ординарным профессором по кафедре административного права и по политической экономике и статистике»[25]25
  Государственный архив Новосибирской области (далее – ГАНО). Ф. Р-61. Оп. 1. Д. 1002. Л. 1–2.


[Закрыть]. С 2 сентября 1917 по январь 1919 г. – декан этого факультета. В 1919 г. стал доктором государственного права. Этот период был одним из самых плодотворных в его научной деятельности[26]26
  Новомбергский Н.Я. Врачебное строение в допетровской Руси. Томск, 1907; Он же. Слово и дело государевы. Т. I. М., 1909; Т. II. Томск, 1911. Он же. Опыт российской ветеринарной фармакопеи в половине XVIII в. М., 1912; Он же. Очерки внутреннего управления в Московской Руси XVII столетия. Продовольственное строение: материалы. Т. I, II. Томск, 1914–1915; Он же. Клады и кладоискательство в Московской Руси XVII ст. Пг., 1915.


[Закрыть].

Февральская революция 1917 г. вынудила Новомбергского заняться политической деятельностью. До революции некоторые его коллеги по Томскому университету считали, что он – законопослушный октябрист. В тоже время известно, что он был знаком с марксизмом и интересовался «социалистическими взглядами на общественное устройство». Его работа «Материалы по изучению быта переселенцев, водворенных в Тобольскую губернию», критически анализирующая условия жизни и правовое положение переселенцев в Сибири, была признана «вредной» и запрещена Министерством внутренних дел «для дальнейшего распространения». После Октябрьской революции в делегатской карточке участника II Сибирского областного съезда Новомбергский позиционировал себя «беспартийным социалистом-националистом»[27]27
  Зайченко П.А. Томский государственный университет им. В.В. Куйбышева. Томск. 1960. С. 176–177.


[Закрыть].

Совершенно несомненно, что Новомбергский активно поддерживал идеи сибирского областничества. В августе 1917 г. он был делегатом Сибирской конференции общественных организаций в Томске. Затем, товарищем председателя Центрального Сибирского организационного комитета по созыву областного съезда. Участвовал в работе съезда. Был членом финансово-экономического совета при Временном Сибирском областном совете. Избирался член временной Сибирской областной думы.

В конце марта 1918 г. Новомберский был арестован советскими властями Томска. После свержения Советской власти, 13 сентября 1918 г. был назначен на должность товарища министра туземных дел. С 18 ноября 1918 г. товарищ министра внутренних дел Временного Всероссийского правительства при Верховном правителе адмирале А.В. Колчаке. В состав МВД тогда вошли структуры упраздненного министерства туземных дел, которыми и ведал Новомбергский. Однако вскоре он разочаровался в колчаковской власти и 21 февраля 1919 г. был уволен по личному прошению. Новомбергский вновь занялся проблемами высшего образования в Сибири, стал одним из организаторов Омского сельскохозяйственного института.

10 мая 1920 г. Новомбергский был арестован органами ВЧК и привлечен к суду над колчаковскими министрами. 30 мая 1920 г. Чрезвычайным революционным трибуналом Сибири в Омске приговорен к лишению свободы с применением принудительных работ до окончания Гражданской войны. Однако перед Советской властью встала проблема восстановления хозяйства Сибири. Именно об этом думал и Новомбергский.

18 января 1921 г. с грифом «секретно» на имя председателя Сибревкома И.Н. Смирнова и председателя ВЧК Сибири И.П. Павлуновского был направлен труд Новомбергского «Хозяйственное расслоение сельского населения в Сибири (в связи с основными вопросами экономической политики)». В тексте самой работы она была датирована 30 ноября 1920 г.[28]28
  ГАНО. Ф. Р-1685. Оп. 1. Д. 10. Л. 1.


[Закрыть]

В своем «Жизнеописанию», он позднее писал, что книгу подготовил по заданию Сибревкома в Омске, сочинение осталось в рукописи, но размножалось для административных потребностей Сибревкомом[29]29
  ГАНО. Ф. Р-61. Оп. 1. Д. 1002. Л. 1–2.


[Закрыть].

Определяя приоритеты экономического развития, Новомбергский выступил сторонником первенства сельского хозяйства по отношению к промышленности. При этом он выступал за переориентацию сельского хозяйства с зернового производства на молочное скотоводство и мясошерстное овцеводство. В предполагаемой трансформации сельского хозяйства Новомбергский определенное внимание отводил совхозам и колхозам, как «культурно-агрономическим центрам». Ученый заключал: «Россия разорена, Сибирь лишь потрясена. Чтобы экономическая встряска не превратилась в трудно-поправимый хозяйственный развал, нужно торопиться вывести крестьянское хозяйство на другую дорогу»[30]30
  ГАНО. Ф. Р-1685. Оп. 1. Д. 10. Л. 100 об.


[Закрыть].

С февраля 1921 г. Новомбергский работал экономистом экономического отдела Сибревкома в Новониколаевске. В 1921 – декабре 1928 г. работал в Сибирской краевой плановой комиссии в Новониколаевске – Новосибирске: с 1921 г. – членом коллегии, с 1927 г. – заместителем председателя комиссии, с мая 1927 г. – председателем бюро по изучению производительных сил Сибирского края и председателем бюро по электрификации Сибири.

В декабре 1926 г. Новомбергский был назначен председателем комиссии при Сибплане по составлению генерального плана развития народного хозяйства Сибири на 15 лет. К этой работе он отнесся очень серьезно и разработал общую концепцию этого плана[31]31
  Новомбергский Н.Я. О построении Генерального плана развития народного хозяйства Сибири на 15 лет // Жизнь Сибири. 1927, № 2.


[Закрыть]. Материалах по подготовке генерального плана развития аграрного сектора Сибири на 15 лет (1926–1941) были опубликованы[32]32
  См.: Сельское хозяйство Сибирского края. Новосибирск, 1926. Вып. 1. Материалы по характеристике сибирского сельского хозяйства; Вып. 2. Перспективный план.


[Закрыть]. В последующем они были использованы при разработке планов первых пятилеток.

Кроме того, Новомбергский являлся членом правления Советского Общества изучения Сибири и ее производительных сил, членом редакции журнала «Жизнь Сибири», сотрудничал с периодическими изданиями «Советская Сибирь», «Биржевые бюллетени», «Сибирская экономическая жизнь» и др. Работа в Сибирской краевой плановой комиссии отразилась в ряде публикаций по экономическим проблемам Сибири 1920-х гг.[33]33
  Новомбергский Н.Я. Ачинск-Минусинская железная дорога // Жизнь Сибири. 1923, № 1; Он же. Торговля в условиях нэпа // Там же. 1923, № 2; Он же. К вопросу о беконном производстве // Там же. 1925, № 7–8; Он же. Значение маслоделия в сибирском сельском хозяйстве // Там же. 1925, № 9; Он же. К элеваторному строительству в Сибири // Там же. 1925, № 12; Он же. Хлебозаготовительная кампания 1925/26 г. и перспективы будущей // Там же. 1926, № 5–6.


[Закрыть]

Однако завоевать полное доверие партийных органов Новомбергскому не удалось. В условиях сворачивания нэпа и курса на коллективизацию он получил ярлык сторонника капиталистической реставрации и представителя «кондратьевщины». Возможно, с этим связана попытка Новомбергского уйти в мае 1927 г. на преподавательскую работу в Сибирский ветеринарный институт в Омске, о чем ходатайствовал ректор института[34]34
  ГАНО. Ф. Р-61. Оп. 1. Д. 1002. Л. 4–5.


[Закрыть]. К сожалению, это намерение ему реализовать не удалось.

В конце 1928 г. Новомбергский был уволен из Сибплана и лишен избирательных прав. Именно тогда он стал одним из главных героев «Обзора секретного отдела ПП ОГПУ по Сибирскому краю о настроениях интеллигенции»[35]35
  ГАНО. Ф. Р-1228. Оп. 3. Д. 13. Л.Л. 282–283, 285.


[Закрыть]. Прежде всего, ему приписали критику политики ВКП(б), якобы он говорил: «В политике партии наступил кризис. Коммунисты набрасываются на специалистов и фракционеров, обвиняя их во вредном влиянии на советский аппарат…Коммунисты превращают кооперацию из средства помощи населению в деле снабжения предметами первой необходимости в грабиловку». Далее, составители обзора приписывали ему критику избирательной системы: «Большего произвола, какой существует в СССР, в смысле выбора органов власти я не видел и история государства такого произвола не знает. Почти все порядочные люди, в том числе и я, лишены избирательных прав. Но мы радуемся тому, что мы не причастны к этому произволу».

Наконец, составители обзора изложили взгляды Новомбергского на состояние научного сообщества: «Пребывая некоторое время среди профессуры Томского ВУЗ'а, я подметил, что профессура делится на два лагеря "левых" и "правых". Я же смотрю на это так: "правые" – это люди чистой науки, а "левые" – это карьеристы, воспевающие хвалебные гимны господствующей партии ВКП. Теперь для того, чтобы стать видным профессором, особой учености не требуется, нужно только научиться подхалимству, как это делают "левые", ты достигнешь Академии, а выбора в Академии в этом меня еще больше убедили: кто воспевает хвалебные гимны марксистской науке, тот и был выбран в Академию. Я и все другие честные ученые не хотим быть членами никакой Академии, которая является филиалом ЦК ВКП».

В «Обзора секретного отдела ПП ОГПУ» содержатся и сведения о реакции инженеров и техников на увольнение Новомбергского. Основные объяснения этого увольнения заключались либо в интригах против профессора, либо в зачистке Советских органов в условиях борьбы с правым уклоном. Инженер Подбельский подвел итог этим обсуждениям: «Политика увольнения таких крупных "китов" показывает, что никто из специалистов не может быть гарантирован от того, что его завтра не выбросят со службы, поэтому специалистам нечего особенно стараться, т. к. старания наши не будут приняты в расчет». По мнению составителей обзора, только инженер Миняев правильно понял причины увольнения: «Болдырев и Новомбергский открыто ведут антисоветскую деятельность и ничего хорошего в Советском строительстве не видят и не хотят видеть».

Но тогда Новомбергскому удалось все же выйти из-под удара. В первой половине 1929 г. по постановлению ВСНХ Сибири он участвовал в составлении лесопромышленного плана Сибири. Затем выехал на Кавказ и в 1929–1930 г. был ученым секретарем и организатором комиссии Сулакстроя в Дагестанской АССР. По поручению Совнаркома Дагестанской республики разработал основной вариант организации химического комбината для использования гидроэлектростанции на р. Сулак.

В январе 1930 г. Новомбергский был арестован в Москве.

23 июня 1930 г. постановлением Коллегии ОГПУ осужден по ст. 58-6 Уголовного кодекса РСФСР на 5 лет исправительно-трудовых лагерей. 7 марта 1932 г. во изменение предыдущего постановления на оставшийся срок выслан в Северный край. Освобожден 25 января 1934 г. условно-досрочно по инвалидности. Затем Новомбергский был выслан в Архангельск, где жил на случайные заработки. В 1943 г. ему без защиты диссертации была присуждена ученая степень доктора исторических наук. В 1943–1949 гг. он занимал должности профессора в Архангельском государственном педагогическом институте и Архангельском государственном медицинском институте.

Таким образом, даже такой крупный и разносторонний ученый, как Н.Я. Новомбергский, оказался не подготовлен к политическим потрясениям 1917–1919 гг. и нашел свое место в изменившейся стране только в 1921 г. Марксистом он не стал, но сыграл выдающуюся роль в восстановлении и развитии народного хозяйства Сибири, работая на ключевых должностях в советском аппарате. В условиях нэпа партийное руководство с этим мирилось, но в условиях индустриализации и коллективизации ученый был подвергнут политическим репрессиям. Только в годы Великой Отечественной войны Н.Я. Новомбергский был возвращен в науку и образование, сыграв значительную роль в народном просвещении Русского Севера.

Балахонский В. В
Объяснение российских социальных революций 1917 г.: вариативно-моделирующий подход

профессор кафедры философии и социологии ФГКОУВО «Санкт-Петербургский университет Министерства внутренних дел Российской Федерации», действительный член РАЕН, действительный член Академии геополитических проблем, доктор философских наук, профессор, заслуженный работник высшей школы Российской Федерации

The explanation of the russian social revolutions 1917 of the year: the variative-simulating approach

В статье исследуются проблемы объяснения российских социальных революций 1917 г. Разрабатываются методологические основы вариативно-моделирующего подхода к их осмыслению. Проводится критический анализ теорий, трактующих Октябрьскую социалистическую революцию как случайное социальное явление.

Ключевые слова: социальная революция, случайность, необходимость, объяснение, свобода.

In the article the problems of the explanation of the Russian social revolutions of year 1917 are investigated. The methodological bases of the variative-simulating approach to their comprehension are developed. Тhe critical analysis of the theories, which treat the October Socialist Revolution as random social phenomenon is conducted.

Keywords: social revolution, chance, need, explanation, freedom.

Начиная с Г.Гегеля в философии четко осознается реальная проблема социального познания, состоящая в том, что уроки истории ничему не учат людей, люди продолжают совершать те же самые ошибки, что и их предки. Основные причины этого коренятся в трех сферах: социально-онтологической, психологической и методологической[36]36
  Балахонский В.В. Объяснение истории: историко-философский, методологический и гносеологический аспекты: Монография. – СПб.: РГПУ, 1997.


[Закрыть].

1. История постоянно воспроизводит сходные ситуации, как на уровне межличностного человеческого общения, так и на уровне исторических событий и процессов. Это обусловливает подобие в действиях субъектов, находящихся в данных ситуациях. Об этом свидетельствует сходство биографий многих исторических лиц. Так, Г.В.Носовский и А.Т.Фоменко обнаружили многочисленные примеры подобного сходства, на основании чего даже сделали вывод об ошибке летописцев, помещавших одного и того же человека в контекст различных событий и под разными именами (они отождествили Чингисхана с Юрием Долгоруким и Мстиславом Удалым, а Ивана Калиту с Ярославом Мудрым и Батыем). Конечно, такой вывод не выдерживает исторической критики, но главным в идее авторов нам представляется раскрытие реального подобия между указанными личностями. Оно объясняется востребованностью людей одинакового типа для решения схожих социальных задач. Будучи поставлены в аналогичные ситуации и пытаясь, в силу общности своих психологических типов, действовать тождественными методами, эти люди испытали на себе схожие влияния и удары окружающей среды, что и предопределило подобие их биографий[37]37
  Балахонский В.В. Научное творчество и вариативно-моделирующий метод познания прошлого // Философия детства и творчество: Тезисы докладов и сообщений VII Международной конференции. – СПб.: РГПУ, 2000. С. 116–119.


[Закрыть].

2. Попадая в сходные социальные ситуации каждое новое поколение людей, руководствуясь интересами, подобными интересам предков, пытается добиться успеха там, где их предшественники потерпели поражение. Неудачный опыт предков оказывается слабее надежд на реализацию собственных интересов. Это свидетельствует о том, что, по-видимому, природные психические основы человека являются более сильным мотивационным фактором его поведения, чем разум[38]38
  Балахонский В.В. Познавательные возможности применения в педагогике, философии и исторической науке метода осмысления взрослого состояния субъекта по его детству // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2014. № 4 (64). С. 165–167.


[Закрыть].

3. Современная историческая наука не анализирует социальные события с позиции их возможного вариативного развития, что препятствует адекватному объяснению и оценке фактически свершившегося[39]39
  Балахонский В.В. Научная философия и объяснение исторических событий // Новые идеи в философии. 1996. № 4. С. 27–33.


[Закрыть].

Научное познание не оказывает непосредственного влияния на первые две сферы – социально-онтологическую и психологическую, но оно способно скорректировать методологию своих исследований. Осмысление уроков истории становится возможным лишь при её вариативном прочтении, основанном на учете реализованных возможностей, породивших рассматриваемое явление, в их сравнительно-оценочном отношении к гипотетическим моделям воплощения нереализованных возможностей[40]40
  Балахонский В.В. Объяснение истории: историко-философский, методологический и гносеологический аспекты: Монография. – СПб.: РГПУ, 1997.


[Закрыть].

Суть вариативно-моделирующего метода в процедуре объяснения истории состоит в мысленном конструировании и анализе возможного хода развития событий и оценке, на основании этого, реально свершившегося процесса. Изменить прошлое люди не в состоянии, но подумать о возможных вариантах его развития не только могут, но и должны. Это осуществимо на основе знания соответствующих общественных закономерностей, раскрывающих действие объективных и субъективных факторов исторического процесса, мысленно проецируемых на гипотетическое развитие событий в рамках реальной исторической ситуации.

Применим важнейшие принципы вариативно-моделирующего метода к чрезвычайно дискуссионной и политизированной проблеме исторического познания – осмыслению и оценке российских революций 1917 года. При этом основное внимание будет сосредоточено на Октябрьской революции, как представляющей собой смыслообразующий центр всей идеологической и политической борьбы, развернувшейся в российской истории ХХ века и не утратившей своего значения и в XXI веке.

Учеными даются диаметрально противоположные оценки Октябрьской революции: от её безусловного "всемирно-исторического значения" до полного развенчания и окончательного осуждения "октябрьского переворота", как величайшего преступления перед человечеством. В современной публицистической и даже научной литературе вес чаще встречается оценка Октябрьской революции как события исторически случайного, не обусловленного ходом предшествующих социальных процессов[41]41
  Народный учитель. – М., 1918. № 2. С. 13.


[Закрыть]. Подобный подход не позволяет осуществить научное объяснение столь сложного социального явления, как революция, поскольку объяснение истории основывается на принципе соотнесения единичного (особенного) с общим, что только и даёт возможность для понимания единичного. Объяснить же абсолютно уникальное, случайно возникшее явление нельзя, мы можем лишь описать его, но это не обеспечит раскрытия его сущности.

В применении к истории, необходимость, противопоставленная случайности, раскрывает повторяющуюся связь между событиями в сходных исторических ситуациях. Соответственно этому, понятие «историческая случайность» будет обозначать не детерминированность события сложившейся исторической ситуацией.

Вопрос о соотношении в истории необходимости и случайности продолжает обсуждаться на страницах современных публикаций. Так, В.М.Вильчек в своей монографии "Алгоритмы истории" пишет: «В истории необходимости нет, ибо и само человечество не необходимо природе. Законы истории – не повеления, а запреты»[42]42
  Великая Октябрьская социалистическая революция: Энциклопедия. – М.: Советская энциклопедия, 1987. С. 10.


[Закрыть]. Ему возражает Б.Н.Земцов, который не только признаёт историческую необходимость, но и полностью отрицает случайность на уровне исторических процессов[43]43
  Деникин А.И. Очерки русской смуты // Вопросы истории. 1991. № 6. С. 116.


[Закрыть].

Для выяснения истины обратимся к самой истории. Чем же обосновывается понимание Октябрьской революции как явления исторически случайного? Основные аргументы, выдвигаемые сторонниками этой позиции, сводятся к следующему:

– Октябрьская революция не имела достаточно широкой социальной базы, поскольку пролетариат в России составлял меньшинство населения;

– за весь период восстания в Петрограде было убито не более 10–15 человек, а ранено – не более 50–60 человек с обеих сторон, столь незначительное число пострадавших характерно не для революций, а для заговорщических государственных переворотов;

– революция была вызвана «инертностью мышления» А.Ф.Керенского, который не пошел в нужный момент на прекращение ненавистной народу войны и на передачу помещичьей земли крестьянам.

Проанализируем эти аргументы.

Действительно, к моменту Октябрьской революции пролетариат составлял меньшинство населения (фабрично-заводских рабочих было немногим более 4,3 млн. чел.), но для России была характерна очень высокая концентрация рабочего класса. В 1915 г. на крупных предприятиях с числом рабочих свыше 500 было занято около 60 % общего числа рабочих (для сравнения в США, в тот же период, – только 33 %), а на фабриках и заводах с числом рабочих свыше 1000 чел. работало более 35 % (в США – 17 %). До 64 % промышленных рабочих было сосредоточено в Петроградском и Центральном промышленном районах[44]44
  Великая Октябрьская социалистическая революция: Энциклопедия. – М.: Советская энциклопедия, 1987. С. 10.


[Закрыть]. В начале XX века в России созрели экономические и социальные предпосылки грядущих революций, что нашло своё выражение в революции 1905–1907 гг., давшей российскому пролетариату опыт вооруженной борьбы. Нельзя не учитывать, что революционное влияние охватило и значительные массы крестьянства, недовольного аграрной политикой правительства.

Начавшаяся 1-я мировая война до крайности обострила все социально-экономические и политические противоречия в России и привела к резкому возрастанию численности охваченных революционным влиянием рабочих и крестьян в армии. Так произошло формирование мощной и, в значительной степени, вооруженной (армейские части, перешедшие на сторону восстания) социальной базы Октябрьской революции.

Малое число жертв Октябрьского вооруженного восстания свидетельствует о том, что прежний, политический режим, не решив никаких насущных проблем, поставленных сложившейся революционной ситуацией, потерял малейший кредит доверия во всех слоях населения (в том числе, в армии) и лишился запаса политической прочности, необходимой хотя бы для поддержания собственного существования.

Следует отметить, что данный аргумент содержит в себе методологически некорректное смешение понятий "социальная революция" и "государственный переворот". Различие между тем и другим лежит не в количестве жертв, а в глубине социально-политических преобразований. Поскольку события октября 1917 года явились прологом к поистине грандиозным социальным переменам, затронувшим не только Россию, по и весь мир, их классификация в качестве социальной революции не вызывает никакого сомнения. В этой связи уместно подчеркнуть, что сравнительно бескровное вооруженное восстание в октябре 1917 года, в ходе развития революционных преобразований, привело к огромному количеству жертв в период гражданской войны и последующих политических репрессий.

Анализируя третий аргумент сторонников объяснения Октябрьской революции как явления случайного, отметим, что вопрос о наличии или отсутствии выбора у исторического субъекта действительно является одним из важнейших при объяснении исторического события. Если выбор отсутствует, то мы имеем дело с однозначно детерминированной причинно-следственной связью событий, выражающей действие динамического социального закона. Исторический агент поступил так, как он только и мог поступить, другие варианты действия попросту невозможны. Но подобная ситуация является нехарактерной для исторического процесса, т. к. история почти всегда предоставляет своим субъектам право выбора.

Подобный выбор был и у А.Ф.Керенского. Даже если учесть, отмечаемые некоторыми историками, ограниченные возможности Керенского по принятию самостоятельных государственных решений, то и тогда выбор вариантов политических действий, в том числе, способных резко снизить остроту революционной ситуации, реально имелся у исторического субъекта, которым, в этом случае, могло выступать всё Временное правительство. В плане нашей познавательной задачи, такое изменение трактовки субъекта исторического действия не имеет принципиального значения. Для нас важен сам факт наличия выбора действий, стоящего перед социальным субъектом, что свидетельствует об определенной степени его свободы.

Как же соотносится свобода субъекта с необходимостью и случайностью в истории?

Историческая необходимость отражает однозначность основания действия социального субъекта, а свобода указывает на вариативность возможного хода исторических событий. Свобода, как мера возможностей, охватывает как возможности, обусловленные необходимостью, так и возможности, обусловленные случайностью. В этой связи целесообразно выделять: необходимую свободу, т. е. порождённую сложившейся исторической ситуацией, в единстве всех составляющих её элементов, как объективных, так и субъективных, и представляющую собой выход из однозначных рамок её детерминации и случайную свободу, т. е. порождённую отдельными факторами исторической ситуации, в основном субъективными.

В рассматриваемой нами исторической ситуации свободу социального субъекта следует отнести к разряду «необходимой свободы», поскольку она определяется не только возможностью принятия альтернативных политических решений властными структурами, но и наличием реальной возможности снизить остроту социальных проблем и, тем самым, уменьшить вероятность наступления революционного взрыва. На основании этого, мы можем утверждать, что третий аргумент сторонников случайности Октябрьской революции, хорошо вписываясь в научное объяснение этого исторического события, вместе с тем, не является обоснованием его случайного характера.

Н.А.Бердяев, философ которого нельзя заподозрить в апологетике Октябрьской революции, вместе с тем, исходил в своём объяснении из её законосообразности[45]45
  Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. – М.: Наука, 1990. С. 111–116.


[Закрыть], т. е. необходимости. Приведённый нами краткий анализ исторической ситуации, сложившейся ко времени революции, также подтверждает данную позицию. Это не отвергает элементов случайности в развитии событий, но отрицает их доминирование в данном конкретном случае. В обществе того времени преобладало действие достаточно жесткой необходимости, проявляющейся в виде определенных социальных закономерностей, но была представлена и случайность, обусловленная способностью исторического субъекта принимать любые возможные решения, включая нерациональные, ошибочные, идущие во вред самому субъекту (примером чему, и являются многие решения Временного правительства, объективно ведущие к собственной политической гибели).

П.Сорокин развивает и усиливает эту позицию Н.А.Бердяева. Указывая на повторяемость революционных ситуаций в истории человечества, он, в значительной степени, предваряет то, что в последствии К.Поппер назовет «логикой ситуации».

В своей работе «Социология революции» П.Сорокин отмечает, что революция происходила на исторической авансцене не раз, но каждый раз ставилась заново. Условия времени и пространства, сценарий и участники, их нравы, монологи и диалоги, хор толпы, число актов и сущность столкновений варьируется. Но, тем не менее, при всех несовпадениях огромное число явлений вынужденно повторяется. Ибо все актеры в разных сценариях играют одну и ту же пьесу, называемую революцией[46]46
  Переписка на исторические темы. – М.: Политиздат, 1989. С. 12.


[Закрыть].

Революции вовсе не ограничиваются внешними политическими переворотами. Они, по мнению П.А.Сорокина, означают смену в поведении людей, их психологии, идеологии, верованиях и ценностях, знаменуют собой изменение в биологическом составе населения, его воспроизводства и процессов отбора. Революции – это деформация всей социальной структуры общества, приводящие к сдвигам в фундаментальных социальных процессах. И это не лучший способ улучшения материальной жизни людей. Революции не социализируют людей, а биологизируют, не увеличивают, а сокращают все базовые свободы, не улучшают, а скорее ухудшают экономическое и культурное положение рабочего класса.

Долгие годы Октябрьская революция 1917 года была представлена в основном глазами ее руководителей и сторонников, но подобный подход не позволяет дать адекватной оценки этого события. Необходимым основанием подобной оценки является критики Октябрьской революции с позиции ее противников.

В этом плане несомненный интерес представляет точка зрения А.И.Деникина, который в своей работе «Очерки русской смуты» признает, что власть падала в 1917 году из слабых рук Временного правительства и кроме большевиков в России не оказалось никакой другой реальной силы, способной предъявить на нее свои права. Он выделяет следующие важнейшие причины революции: «Огромная усталость после войны и смуты; всеобщая неудовлетворенность существующим положением; неизжитая еще рабья психология масс; инертность большинства и полная безграничного дерзания деятельность организованного, сильного волей и беспринципного меньшинства; пленительные лозунги; власть – пролетариату, земля – крестьянам, предприятия – рабочим, и немедленный мир…»[47]47
  Власов В.А. Октябрь 1917-го в оценках современников // 1917-й год в судьбе России: Материалы межвузовской научной конференции, посвященной 80-летию революции 1917 г. – Пенза, 1997. С. 9–14.


[Закрыть].

На интересную особенность в оценке Октябрьской революции современниками обратил внимание В.А.Власов[48]48
  Вильчек В.М. Алгоритмы истории. – М.: Прометей, 1989. С. 125.


[Закрыть]. Он указал, что Октябрьская революция вызвала забастовку учителей, охватившую более 30 городов России. Новая власть вынуждена была признать, что Октябрьский переворот одну часть учительства бросил в «безудержную оппозицию», а другую погрузил в «молчаливое недоумение». Говоря о причинах неприятия революции, руководители Всероссийского учительского союза, объединившего св. 70 тыс. учителей, подчеркивали, что дело идет не о борьбе с большевистской доктриной как таковой – она приемлема и законна, как и другие политические доктрины, – а с тем вандализмом и варварством, в которые претворяется большевизм на практике, когда «на место учителя ставят школьного швейцара и кафедру международного права готовы поручить сапожнику»[49]49
  Переписка на исторические темы. – М.: Политиздат, 1989. С. 12.


[Закрыть]. Большевики, по их мнению, действовали не столько в интересах народного образования, сколько в интересах сохранения своей власти.

Возникает вопрос – насколько полно и корректно воплотились теоретические замысла идеологов революции в практических социальных действиях того времени?

Октябрьская социалистическая революция являлась самой большой надеждой XX века. В своих работах К.Маркс писал, главным образом, не о революции в традиционном смысле смены власти, а об освобождении человека. По Марксу, революция имеет своей целью ликвидацию самой политики. Должны исчезнуть не только религия, монархическое или демократическое государство, капиталистическая экономика и буржуазия, но и всякая государственная власть и сами социальные массы. В результате этого будет преодолено противоречие между обществом и личностью. Человек станет равноценным членом коллектива, получит реальную возможность всемерно развивать свои способности, исчезнет всякое принуждение, осуществляемое по отношению к нему.