Текст книги "Личность в координатах медиа"

В приведенном отрывке музыкальное наследие артиста выступает основанием оценки, отмечается значительность его для культурной жизни страны, а сам артист в связи с этим причисляется к элите советской эстрады. На исключительность тех качеств, которыми обладал артист и которые безвозвратно потеряны с его уходом, указывают положительно окрашенный фразеологический оборот золотой фонд, оценочное прилагательное редкий, указательное местоимение таким. Обращаем внимание на характерную форму глагольных конструкций – прошедшее время (чувствовавший, умевший и проч.). Подобное положительно окрашенное описание создает имплицитное противопоставление, выделяя ушедшего человека из множества живущих, от чего печаль от утраты становится очевидной.

Социальная оценка роли персоны лейтмотивом проходит через весь текст. Например, в начале текста: В новостном потоке этой недели особенно больно отозвалось известие об уходе из жизни режиссера Эльдара Рязанова. Скорбь, как и по любому другому человеку, сожаление об утрате талантливейшего режиссера, печаль – это все естественно, понятно. Тревожно оттого, что ушел еще один носитель, хранитель и «распространитель» культурного кода, производитель целебного эликсира для наших душ (Секретный код. Рязанские ведомости. URL: http://rv-ryazan.ru/news/47469.html). Обращает на себя внимание обилие лексем с семантикой печали (больно отозвалось, скорбь, сожаление, печаль и др.). Эстетическая оценка того вклада, который режиссер внес в культуру страны, проявляется через постепенное осознание утраты чего-то важного. В речи это находит отражение как на уровне лексики (использование положительной оценочной номинации носитель, хранитель и «распространитель» культурного кода, метафоры производитель целебного эликсира для наших душ, проводящей аналогию между деятельностью режиссера и врачеванием), так и на уровне грамматики (суперлатив талантливейшего, слово тревожно, передающее состояние, и проч.).

Своего апогея оценка достигает в заключении: Он [Яак Йоала – прим. Ю. К.] излучал те положительные эмоции, которых нам сегодня так не хватает и в жизни, и в культуре. И мы всегда с благодарностью будем вспоминать того светлого человека и артиста, который подарил нам столько радости и страсти (Умолкнул голос соловья. Невское время. 29. 09. 2014). Отношение аудитории к герою публикации выражается личными местоимениями 1-го лица множественного числа. Особое внимание здесь следует обратить на чередование глагольных форм: прошедшее время при упоминании ушедшего артиста (излучал, подарил), настоящее для обозначения момента речи, в котором человека уже нет (не хватает) и будущее, позволяющее поднять тему вечности (будем вспоминать).

Помимо оценки эстетического наследия, в текстах может присутствовать и экспертная оценка общественной деятельности героя, его влияния на окружающий мир. Это может достигаться перечислением фактов, обозначающих вклад в науку и искусство, с включением положительно окрашенной лексики: В плеяду великих физиков XX века он [Виталий Гинзбург – прим. Ю. К.] вошел по праву, по честному гамбургскому счету. На этом счету разработка квантовой теории эффекта Вавилова-Черенкова, весомый вклад в изучение проблем управляемой термоядерной реакции, создание вместе с Ландау феноменологической теории сверхпроводимости, исходя из которой была развита теория сверхпроводящих сплавов – знаменитая ГЛАГ (Гинзбург, Ландау, Абрикосов, Горьков). И многие другие открытия в самом широком диапазоне – от микромира (Виталий Гинзбург – один из «отцов» сегодняшних научных представлений о сверхпроводимости) до космогонических масштабов и расстояний астрофизики (Человек из завтрашней России. Новая газета. 11.11.2009). Либо, как в приведенном ниже отрывке, используется особый глагольный ряд (разоблачал – препарировал – изучал) в сочетании с выразительными средствами языка (метафора сладко-печальная дрожь и антитеза столкновение нового времени и средневековья): Конечно, смысл творчества Габриэля Гарсиа Маркеса совсем не только в этой сладко-печальной дрожи его читателей. Он разоблачал диктатуру, препарировал жестокость как явление, изучал покорность как феномен, он оказался хроникером столкновения нового времени и средневековья, которое во многом еще держалось в Латинской Америке его молодости (Великий и любимый. Коммерсант. 19.04.2014).

Таким образом, речевая репрезентация творческой личности в тексте некролога строится путем постепенного перехода от информационной составляющей текста – к оценочной. Это позволяет обратить внимание читателей на те положительные качества выдающейся личности, которые потеряны для общества с ее уходом, и в то же время выразить благодарность человеку, оставившему след в истории. В качестве иллюстрации приведем еще два примера:

1. Интеллигентность, которую редко встретишь… Она стала частью нашей страны, культуры… да и, собственно, каждого из нас. Такой она и останется. Спасибо вам, Майя Михайловна! (Ослепительная звезда по имени Майя. Вечерняя Москва. 05.05.2015);

2. Маркес умер дома, в окружении близких. В марте ему исполнилось 87 лет. Думаю, во всех странах мира поклонники его творчества перелистывают сейчас и без того зачитанные до дыр томики «Ста лет», пытаясь понять… И нет для писателя славы иной… (Сто лет одиночества Габриэля Маркеса. Вечерняя Москва. 21.04.2014).

Посвященные людям разных профессий, они объединены наличием деталей, указывающих на то, что человек не исчезает из мира бесследно. Обратим внимание на благодарность ушедшему, адресованную лично и в то же время уходящую в вечность, и на глагольную форму во втором отрывке, которые в очередной раз говорят о вечной жизни великого человека.

Юбилейное посвящение

Коммуникативный сценарий «Юбилейное посвящение» включает две разновидности: юбилейное посвящение давно ушедшему деятелю искусств и поздравление к юбилею современника. Во многом они схожи в выстраивании композиции текста, однако следует выявить существенное различие в характере эмотивности: светлая грусть в первом случае, и глубокое уважение – во втором. Как правило, отмеченное различие проявляется на этапе оценки личности и вклада в мировую культуру. Проиллюстрируем это, рассмотрев два отрывка из публикаций указанных типов: первый является юбилейным посвящением писателю Фазилю Искандеру, другой приурочен к годовщине со дня рождения актера Марчелло Мастроянни:

1) Его отец был персом, родом из Ирана, бывшим владельцем кирпичного завода в Сухуми. В 1938 году был депортирован из СССР, и больше Фазиль никогда своего отца не видел. А мать – абхазка из горного села Чегем, где и воспитывался мальчик своими родственниками. Потом был Библиотечный институт в Москве, Литературный институт, работа журналистом в Курске и Брянске, редактором в абхазском отделении Госиздата. Только с 1990 года он постоянно живет в Москве. О творчестве Фазиля Искандера, который давно является нашим живым классиком, написано так много, что не нужно повторяться (Секрет дяди Сандро из Чегема. РГ. 06.03.2014);

2) Будущий «итальянский жених» и «латинский любовник», как прозвали Мастроянни поклонницы, родился в горной деревушке, в семье бедного плотника. Родители и дети ютились в крошечной комнатушке, экономили каждую копейку, так что маленькому Марчелло пришлось рано освоить ремесленное мастерство. Он начал работать ещё подростком: в мастерской у отца, на стройке – во время Второй мировой войны он вынужден был какое-то время трудиться в одном из нацистских лагерей, откуда ему удалось сбежать в Венецию. После окончания войны Мастроянни вернулся в Рим и устроился на службу в кинопрокатную компанию. Свободное время он посвящал своему давнему увлечению – актёрской игре (Сладкая жизнь Марчелло Мастроянни. АиФ. 28.09.2014).

Биографические данные в обоих случаях подаются в виде повествования, что позволяет отметить наиболее важные для становления личности этапы. Повествование построено прежде всего цепочкой глаголов прошедшего времени. Это позволяет напомнить читателю о герое публикации, обрисовать начало пути, обозначив наиболее важные для становления творческой личности вехи. Отбор этих сведений подчинен задаче раскрыть читателю то, как происходило становление героя: в первом отрывке на это указывают пространственные характеристики (от горного села Чегем до Москвы) и номинации (мальчик из горного села Чегем – наш живой классик), во втором – метонимические номинации, начинающие изложение (будущий «итальянский жених» и «латинский любовник»). Жизненный путь маркируется разнообразными средствами: именами собственными, которые помогают соотнести жизнь героев с определенной географической местностью (Сухуми, Чегем, Москва и проч. – в первом тексте, Венеция, Рим — во втором), рядом однородных членов, обозначающих поступательное движение героя (из горного села в Москву), обилием конкретной лексики, рисующей обстановку, окружавшую героя в детстве (горная деревушка, бедный плотник, крошечная комнатушка, мастерская, стройка, нацистский лагерь, кинопрокатная компания и др.), а также акциональными глаголами или существительными, их заменяющими (воспитывался – институт – работа – редактор – постоянно живет; родился – начал работать – удалось сбежать – пришлось рано освоить, вернулся – устроился на службу и т. д.). Эти средства помогают представить процесс становления личности во всем драматизме.

Портретные данные тоже, как правило, подаются в усеченном варианте. Например, в публикации об Александре Годунове важно отметить трансформацию героя, поэтому задействовано только описание внешности через антитезу (гадкий утенок – статный красавец, самый маленький – высокий): В его истории есть что-то от сказки о гадком утёнке – когда Александр пришёл в училище, то был самым маленьким, стоял в ряду у балетного станка последним. В этот момент вряд ли кому-то могло прийти в голову, что этот мальчик, загнанный в балет мамой, станет выюоким и статным красавцем, артистом, которому будет рукоплескать весь мир (Чужой среди своих. АиФ. 28.11.2014).

В ряде случаев для представления портрета бывает достаточно нескольких деталей, передающих внешние проявления внутреннего мира человека: Или еще – читаешь рассказы Искандера и думаешь: вот какой забавный чудак-человек их написал! А только начинаешь с автором разговаривать, как тут же понимаешь: нет, не забавный. Грустный какой-то. Ни шутки тебе, ни прибаутки, ни анекдота какого. Печаль одна, да взгляд внимательный сквозь густое облако сигаретного дыма, как будто случилось что (Фазиль Искандер: Космический холод мира преодолевается лаской. КП. 05.03.2014). Несколько внешних деталей (взгляд внимательный сквозь густое облако сигаретного дыма) дополняют стилистически окрашенные полярные характеристики персоны: забавный чудак-человек в рассказах, с одной стороны, и не забавный, грустный какой-то, печаль одна в реальной жизни – с другой. Подобная антитеза показывает многогранность личности писателя, динамичность и глубину его внутренней жизни. Указание на это через портретное описание позволяет далее обратиться к творческому пути писателя, передавая образ истинного патриота, неравнодушного человека, активного участника общественно-политической жизни страны, слово которого имеет вес для нации.

Различие в текстах мы наблюдаем на этапе оценки личностей. Если текст является ежегодным посвящением по случаю значимых дат из жизни давно ушедших деятелей культуры, горечь утраты уступает место светлой грусти. Временной разрыв в таком случае позволяет более отстраненно, а, следовательно, и более объективно оценить значимость личности. Приведем пример: Он снялся более чем в сотне фильмов у главных итальянских режиссёров второй половины XX века – Феллини, Висконти, Виторио де Сики, Антониони, а его экранными партнёршами были и Софи Лорен, и Бриджит Бардо и Катрин Денёв. Две награды Каннского кинофестиваля, два Кубка Вольпи Венецианского смотра, премии «Золотой глобус» и BAFTA, номинации на «Оскар» – сын простого столяра без профессионального актёрского образования стал лицом и символом итальянского кинематографа (Сладкая жизнь Марчелло Мастроянни. АиФ. 28.09.2014). В приведенном отрывке оценка значимости личности происходит на смысловом уровне: через обозначение начала (сын простого столяра) и окончания жизненного пути (стал лицом и символом итальянского кинематографа). Эмоциональность уступает место объективированному изложению, что выражается в частом привлечении фактических данных (числительных и имен собственных), позволяющих поэтапно обозначить «звездный» путь известного актера и необходимых для вывода логического умозаключения: вслед за осознанием потери человека приходит осознание его роли в искусстве: В день смерти Мастроянни в 1996 году фонтан, ставший благодаря фильму одним из символов Рима и итальянского кино, был отключён и завешен чёрной траурной тканью (Там же).

Если же речь в тексте идет о юбиляре-современнике, оценку всегда сопровождает чувство уважения к выдающемуся человеку, восхищения его творчеством: Достаточно одного имени – Фазиль – и сразу ясно, речь именно о нем. Искандер – особая фигура в русской культуре. … Крупный писатель, продолжатель великих традиций, самобытный гуманист. Все – мимо, мало, мало. Искандер никогда не умещался в определения. В его случае достаточно просто имени (Фазиль Искандер принимает поздравления с юбилеем. Новости культуры. 06.03.2014). Осознание значительности фигуры происходит через особую номинацию (достаточно одного имени – Фазиль), опоясывающую заключительный фрагмент текста, она подкреплена оценочными прилагательными (особая, крупный, великие, самобытный и др.). Оценка самой персоны может даваться через оценку аудиторией вклада в современную культуру: Искандеру удалось остановить мгновенье, и дольше века длится летний абхазский день с катящимися яблоками и детскими голосами. А село Чегем осталось только в романе, в реальности оно заброшено, там никто не живет, и это грустно. Хотя если книги существуют дольше, чем описанная в них «живая жизнь», – это ли не признак настоящей литературы и большого писателя? (Мул размышляет, буйвол геройствует. Независимая газета. 06.03.2014). Здесь мы видим большого писателя, создающего настоящую литературу, глазами простого читателя. Этому способствуют аллюзии на произведения классиков: удалось остановить мгновенье («Фауст» Гете), и дольше века длится летний абхазский день (роман Ч. Айтматова). Подчеркивается мысль риторическим вопросом. Значимы времена глаголов (в основном формы настоящего и прошедшего времени), которые позволяют оценить вклад писателя с позиции современности.

Таким образом, развертывание портрета в юбилейном посвящении характеризуется первичностью оценочной интенции. Отдаленность событий во временном плане позволяет создать особый «ореол значительности» личности для общества. В текстах этого типа, наряду с признанием роли личности, утверждаются важнейшие общечеловеческие ценности: человек и его жизнь, творчество, способность человека к познанию, открытость миру.

Посвящение «герою события»

Тексты, соответствующие этому коммуникативному сценарию, отличаются от текстов информирующих портретных жанров доминирующей оценочной интенцией. В качестве иллюстрации различий приведем два отрывка из текстов о присуждении Нобелевской премии по литературе, написанных в разных жанрах:

1) На церемонии в Стокгольме объявлено имя лауреата Нобелевской премии по литературе. Им стал французский писатель Патрик Модиано. Бессменный секретарь премии Петер Энглунд огласил формулировку жюри – «за искусство памяти, с которым он обрисовал самые ускользающие стороны человеческой личности и открыл нам жизнь и мир оккупации» (Нобелевская премия по литературе присуждена Патрику Модиано. Коммерсант. 09.10.2014).

2) Галльскому петуху есть чем бахвалиться. Этой осенью нобелевским лауреатом по литературе стал француз, 15-й по счёту. <…>

Согласно (весьма поверхностному) официальному определению Нобелевского комитета, премия вручена Патрику Модиано «за мастерство памяти при описании самых потаённых человеческих судеб и раскрытии мира оккупации» (В плену у чужого времени. Литературная газета. 29.10.2014).

Первый текст является разновидностью речевого жанра «Представление персоны» и представляет собой новостную заметку, здесь преобладает осведомительная интенция: глагольными формами соответствующей семантики (объявлено, огласил) вводится сообщение об актуальном событии культурной жизни, оценку значимости которого можно понять из контекста (имя лауреата Нобелевской премии, бессменный секретарь премии, формулировка, искусство, обрисовал самые ускользающие стороны человеческой личности и проч.). В подобных текстах, как правило, отсутствуют портретные и биографические сведения, позволяющие соотнести личность с окружающим миром, представив ее как часть этой среды.

Во втором же тексте на первый план выходит не событие, а личность, которая оказалась в центре внимания благодаря мемуарной дате. Осведомительная интенция тесно переплетается с оценочной (нобелевским лауреатом по литературе стал француз, 15-й по счёту). Оценке (не обязательно положительной) подвергается не только сам писатель, но и его страна (галльскому петуху есть чем бахвалиться), и решение Нобелевского комитета (согласно (весьма поверхностному) официальному определению). Оценка проникает и в биографические данные, и в портретное описание. Так, осведомление о биографических данных помогает читателю лучше понять самого писателя и его творчество, понять мотивы и страхи, которые движут им: Ведь ПатрикМодианорождён 30 июля 1945-го, в парижском пригороде Булонь-Бийанкур. Его отец, Альберто Модиано, непонятно какого роду-племени (возможно, салоникский еврей по происхождению), под оккупацией промышлял на чёрном рынке с фальшивыми документами в кармане. Он так и остаётся для Модиано комом в горле. Писатель не смог «переварить» главное своё наваждение – наличие в своей судьбе тёмного афериста без чести и совести, абсолютно равнодушного к сыну (Там же). Использование отрицательно окрашенной лексики при описании отца (непонятно какого роду-племени, промышлял, темный аферист без чести и совести) позволяет выделить одно из основных направлений творчества и в то же время объясняет некоторые особенности личности самого писателя.

Описание отдельных ситуаций из жизни человека также часто содержит описание внешности. Важны при этом акциональные глаголы, «репортажные» прилагательные, а также средства передачи прямой речи, которые приобретают значимость лишь в совокупности, дополняя друг друга с целью передать авторское отношение: В дни Шведских сезонов газетчики всего мира наперебой обсуждали анекдот: де, звонок из Стокгольма застал П. Модиано за ужином в ресторане. «Это странно!» – всё, что смог выдавить из себя ошеломлённый писатель, узнав, что вознесён на вершину литературного Олимпа. «Это я что же… теперь как Камю, что ли?» – пролепетал в свойственном ему фрагментарном стиле этот автор, лауреат премии Гонкура (1978 г.) за роман «Улица тёмных лавок» (Там же). Использование оценочных глаголов речепорождения (выдавить, пролепетал) в совокупности с прилагательным ошеломленный, конкретизирующим словосочетанием, указывающим на особенности речи (в свойственном ему фрагментарном стиле), а также собственно репликами, изображающими речь писателя и передающими обрывочность, неуверенность, предъявляют читателю человека, неуверенного в себе, не привыкшего к славе и вниманию, что контрастом выступает на фоне антитезы к его литературным достижениям, сливаясь в конце предложения с объяснением этапов оценки жизненного пути.

Портретное описание конкретизирует внешность писателя, добавляя определенные черты к сложившемуся облику. Наиболее важными являются детали, позволяющие указать на глубину внутреннего мира: взгляд (с сомнамбулическим взглядом), особенности поведения (теряется передмикрофоном, словно стесняется договаривать фразы), речевую партию персонажа (передается предложениями с прямой речью). Привлекаются и детали, описывающие рост, вес, телосложение и проч. (высоченный писатель), которые используются с целью добавить нескладности образу лауреата Нобелевской премии по литературе П. Модиано. Основным средством характеризации героя в портретном описании является оценочная лексика, что позволяет не только описать человека, но и передать его оценку.

Двойственность, несоответствие внешнего внутреннему становится организующим началом текста. Вплоть до самой концовки читателя сопровождает чувство неопределенности, автор не дает однозначной оценки ни писателю, ни его творчеству. Для формирования такой оценки должно пройти время. А пока можно лишь поставить вопросы, отнюдь не являющиеся риторическими:

…Сегодня поклонники Модиано с нетерпением ждут его нобелевскую речь, назначенную на 10 декабря. При этом все задаются вопросом: станет ли он, произнося свою речь, как обычно, запинаться? Будет ли, как всегда, жестикулировать, помогая словам руками? И ещё фатидический вопрос: сошьют ли Патрику Модиано парадный костюм, который вместит его почти двухметровую фигуру? (Там же)

Ту же двойственность находим и в текстах, посвященных оценке скандальной медийной персоны: Фрик, ненормальный, эпатажный, безбашенный… Какими только эпитетами ни награждали Никиту Джигурду с того времени, как его творческий и жизненный образ вышел за рамки русского брутала из фильма «Любить по-русски». Да что там, само слово «Джигурда» стало нарицательным, о чем и поет его носитель. «Джига-джига-джига-джига-джигурда», – сначала все, кто был в районе бизнесцентра по улице Советская, 30, услышали песню. Потом появился он – в кабриолете, в окружении красивых девушек и байкеров на мотоциклах. Кричал в мегафон и махал прохожим, и приближался, как герой. Перед беседой с кубанскими журналистами, собравшимися в редакции «Комсомольской правды», немного настроился: порычал, потянул мантры. И вот он во всей красе – как выскочил, как разулыбался, как начал стихи свои «крепкие» читать! Впрочем, с экрана звезда кажется и больше, и ярче. Худоват, отметила я про себя, и мускулов не гора, и шевелюра не рыжая. Джигурда показался жилистым татуированным шатеном в «черепатых» перстнях и косухе. Но на поверку оказался глубже и интереснее этого «пиаристого» образа (Никита Джигурда: «По секрету – все мы боги». Кубанские новости. 27.05.2015).

Здесь представлена попытка развенчания ««пиаристого» образа. Первая часть текста – демонстрация портрета сложившейся медийной личности, для создания которого автор не скупится на характеристики (фрик, ненормальный, эпатажный, безбашенный, русский брутал и т. д.), для передачи поведения используется репортажность (появился – кричал – махал – приближался и т. д.). Но авторская оценка личности (худоват, мускулов не гора, шевелюра не рыжая, оказался глубже и интереснее и проч.) контрастирует с образом, активно транслируемым через СМИ, позволяя понять, что эпатажный образ – это роль, которую примерил на себя человек для того, чтобы чаще оказываться в центре внимания. Важно заметить, что в развенчании эпатажного образа особое значение имеет речевая партия персонажа, позволяющая переосмыслить сложившееся представление о человеке.

Таким образом, развертывание коммуникативного сценария в подобных текстах отличается отсутствием однозначной оценки, что связано с актуальностью и временной близостью освещаемого события. При этом отметим существование в медиа двух разновидностей коммуникативного сценария «посвящение “герою события”», имеющих противоположно направленные эффекты: возвышение или дискредитация героя события.

Возвышение героя события. Значительным воздействующим потенциалом обладают тексты, в которых персона оценивается исключительно положительно. В подобных текстах целью ставится презентация не просто человека, а реального человека, обладающего рядом узнаваемых или типизированных качеств. Внимание в текстах постоянно сосредоточено на человеке, что позволяет формировать положительный образ во всей совокупности выделенных композиционно-смысловых блоков: текст предваряет эксплицитно выраженная социальная оценка, усиливающая оценку деятельности человека, затем повествование сосредоточено на описании жизни человека, создавая комплексный портрет через передачу биографических данных, описание окружения, внешние характеристики, а также непосредственную передачу последовательности событий. В каждом из блоков неизменно присутствует оценочный компонент, дающий положительную эмоциональную оценку действиям человека и последствиям этих действий. Проследим особенности речевой репрезентации на примере текста «Герои нашего времени. Пять историй о людях, шагнувших в бессмертие» (АиФ. 22.02.2013). Текст состоит из пяти историй, которые предваряются авторской положительной оценкой, направленной на формирование портрета героической личности:

Современность с её мерилом успеха в виде денежных единиц рождает куда больше героев скандальной светской хроники, нежели истинных героев, своими поступками вызывающих гордость и преклонение.

Иногда кажется, что настоящие герои остались лишь на страницах книг о Великой Отечественной.

Но в любые времена остаются те, кто готов пожертвовать самым дорогим во имя близких, во имя Родины.

В День защитника Отечества мы вспомним о пяти наших современниках, совершивших подвиги. Они не искали славы и почестей, а просто до конца исполняли свой долг.

Общая социальная оценка дается через противопоставление героев скандальной светской хроники – истинным героям, настоящим героям, нашим современникам, совершившим подвиги; славы и почестей — исполнению своего долга. Важным видится и обращение к прошлому, выражающееся противопоставлением современности с её мерилом успеха в виде денежных единиц временам Великой Отечественной войны. Противительный союз но в начале предложения усиливает ценностный потенциал текста, оформляя авторский тезис: появление героев не зависит от времени.

Каждый из пяти текстов, посвященных людям, совершившим подвиги в горячих точках, строится по единому сценарию: описание биографических данных, соединенное с портретным описанием, осведомление о последовательности событий, социальная оценка в завершении.

Вынесение в начало биографических сведений, расположенных в хронологическом порядке, позволяет передать весь путь становления героя, в связи с чем биография не воспринимается как дополнительный штрих к портрету, а становится важным элементом раскрытия личностных качеств человека, объясняя закономерность совершенного им поступка: Сверстники рвались кто в бизнес, кто в криминал, а Сергей мечтал о карьере военного, хотел служить в ВДВ. Привлечением эмоциональных деталей автор располагает читателя к герою, заставляет воспринимать его как реального человека со своими особенностями.

При этом портретные характеристики передаются через фото, сопровождающее текст, и дополняются через номинации, действия, речь, которые в комплексе формируют портрет человека: Служил молодой офицер в Белогорске, на Дальнем Востоке. «Хороший офицер, настоящий, честный», – говорили о Сергее друзья и подчинённые. А ещё дали ему прозвище – «комбат Солнце»; Здравствуй, мой маленький, любимый, самый красивый в мире сынок! Я очень соскучилась за тобой. Ты мне напиши, как у тебя дела, как со школой, с кем дружишь? Не болеешь? По вечерам не ходи поздно – сейчас очень много бандитов…

Присутствие в тексте непосредственно описания внешности связано, как правило, со стремлением автора усилить определенные черты характера: например, указание на красоту героини в контексте перечисления трудностей, которые ей пришлось пережить, вызывает у читателя сочувствие: Муж красавицы Ирины трудностей не выдержал, ушёл из семьи в поисках более лёгкой доли.

Отметим, что важной частью текста становится обозначение даты совершения подвига, маркирующее переход к следующему коммуникативно-смысловому блоку – передаче последовательности событий: До «дембеля» оставался всего месяц, когда 24 сентября 2010 года Алдар заступил на дежурство машинистом котельной команды. Последовательность событий характеризуется динамичностью и быстротой, формируемыми цепочками глаголов в форме совершенного вида: Комбат Солнце среагировал мгновенно – отбросив солдата, он закрыл гранату своим телом.

Завершает формирование портрета социальная оценка, акцентирующая внимание на лучших качествах человека, способных служить примером героизма: Сержант Сергей Бурнаев навечно зачислен в списки своей воинской части Внутренних войск. В городе Реутов Московской области на Аллее Героев воинского мемориального комплекса «Всем реутовцам, погибшим за Отечество» установлен бронзовый бюст героя.

Таким образом, преобладание оценочной интенции приводит к выдвижению на первый план реального человека, в связи с чем в тексте больше внимания уделяется деталям. Появление в СМИ текстов о людях, способных стать примером мужества, героизма, храбрости, неразрывно связано с процессом воспитания социально ответственной личности. Репрезентация человека в массмедиа, таким образом, становится важным инструментом реализации воспитательной функции.

Дискредитация героя события. Противоположной разновидностью текстов исследуемого коммуникативного сценария становятся тексты, в которых дискредитация человека принимает форму троллинга, в частности, в виде алогизмов, подтрунивания, перехода на личности.

При репрезентации скандальной звезды событием является малозначительный информационный повод, чаще всего инициированный самим героем. Интенциональность текстов чаще всего ограничивается портретным описанием и социальной оценкой персоны. Организующим началом здесь становится эпатаж, формы проявления которого могут быть разнообразны.

Так, эпатаж может строиться на снижении оценки предмета речи, связанного с построением в тексте такой логики предъявления информации, при которой один из фактов вызывает сомнение в возможности положительной оценки предмета речи. Например, портрет скандальной балерины складывается из авторской оценки ее высказываний, которые предваряет парадоксальная ремарка о патриотизме:

39-летняя балерина Анастасия Волочкова регулярно публикует в Сети свои откровенные фотографии. В интервью телеканалу РЕН-ТВ она рассказала, что делает это… из патриотизма. Для нас, «хороших, добрых русских людей», как говорит Анастасия.

««Я привлекаю внимание. Это так замечательно, что я создала в этой жизни свое имя. Это имя может привлекать внимание к чему-то хорошему или нехорошему. Стараюсь пользоваться этим во благо. Во благо нашей России. Я – верный своей стране человек, патриот», – объяснила Волочкова. (Анастасия Волочкова призналась, зачем показывает откровенные фото. Cosmo.ru. 8.07.2015)