Текст книги "Личность в координатах медиа"

1.3. Субъекты коммуникации в медиа

Социально-ролевые ожидания предполагают наличие их субъекта, для личности часто равноправного, если не более значимого. В опосредованной коммуникации подобный субъект ожиданий не определен, а степень коммуникационной свободы действующей личности многократно возрастает. Авторы монографии «Свобода личности в массовой коммуникации» в числе прочего предлагают изучать коммуникационную свободу как принадлежность самого индивида, обеспечивающую ему независимость от диктуемых СМИ социальных ролей и стереотипов, как интеллектуальную способность к интерпретациям, способность к выходу на постконвенциональный уровень общения[21]21
  Корконосенко С. Г., Кудрявцева М. Е., Слуцкий П. А. Свобода личности в массовой коммуникации / Под ред. С. Г. Корконосенко. СПб., 2010. С. 86.


[Закрыть].

В данном измерении коммуникационная свобода согласуется с социальной ответственностью, что демонстрирует проникающую способность медиапространства по отношению к структурам социального пространства. Ответственность может носить как юридический, так и социально-санкционный характер. Медиапространство обладает свойством придания явлениям, событиям, героям новых качеств за счет количественных эффектов (повторение, тиражирование, перепост), акцентированию внимания на отдельных компонентах коммуникации (например, эффект «вырывания из контекста»), апелляций к символическим ценностям аудитории.

В ситуациях, когда медиапространство имитирует мир социальных отношений, достижение взаимопонимания и соотнесения ролевых ожиданий продолжает сохранять значение. Это характерно для нормативно обусловленного функционирования института журналистики и организаций СМИ, других форм рациональной коммуникации. Социальное действие приобретает качества действия коммуникативного, в структуре которого (по определению Юргена Хабермаса) выделяются:

1) ориентация на взаимопонимание или ориентация на успех;

2) взаимопонимание как механизм координации действий;

3) ситуация действия и ситуация речи;

4) фон жизненного мира, образующий контекст и обеспечивающий ресурсы взаимопонимания;

5) процесс взаимопонимания между миром и жизненным миром;

6) ссылки на мир и притязания на значимость;

7) мировые перспективы, соответствующие установкам «констативных, регулятивных и репрезентативных речевых действий, для того чтобы в аспекте некоего универсального притязания на значимость сосредоточиться либо на вопросах истинности, либо на вопросах справедливости, либо на вопросах вкуса или самовыражения личности»[22]22
  Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / пер. с нем. под ред. Д. В. Скляднева. СПб., 2001. С. 198–205.


[Закрыть].

Для объяснения проблемы коммуникации как взаимопонимания Хабермас обращается к концепту «жизненного мира» Эдмунда Гуссерля: «каждый… живет в одной и той же природе, причем в природе, которую он… преобразовал в мир культуры, некий мир, значимый для человека. Но это вовсе не исключает. того, что люди одного и того же мира живут в весьма размытой культурной общности или же вообще не входят в одну и ту же культурную общность и, сообразно с этим, конституируют различные окружающие миры культуры как конкретные жизненные миры, в которых живут, действуя и претерпевая воздействия, относительно или абсолютно обособленные общности. Каждый человек понимает прежде всего свой конкретный окружающий мир.»[23]23
  Гуссерль Э. Картезианские медитации / пер. с нем. В. И. Молчанова. М., 2010. С. 170.


[Закрыть].

Разделение сфер мира и жизненного мира выражается в дифференциации понятий «Действительность» и «Реальность». Окружающий человека мир представлен двумя сферами (или полями) – сферой действительности и сферой реальности. Действительность образуется как совокупность фактов, сведения о которых являются информацией. Социальные действия также входят в группу фактов и наполняют собой сферу действительности. Сфера реальности представляет собой образ действительности, существующий в сознании отдельного человека или в общественном сознании. Реальность образуется как результат совокупности коммуникативных действий, направленных на взаимопонимание. Реальность есть продукт ощущений от действительности. Статус есть категория мира действительного, а роль – мира реального.

Реальное образуется путем фильтрации действительного через призму ценностей, мировоззрения, менталитета. В совокупности обе сферы придают информации новое качество – знание. Журналистика функционирует одновременно в обозначенных сферах: сбор (отбор) информации о фактах как явлениях действительности совмещается с ее образом (реальностью) путем объяснения, установки на усвоение и интерпретации. Журналистика в числе других институтов участвует в формировании общественного сознания, предлагая обществу реальность как образ действительности, формируя «картину мира».

Центральным объектом понимания в процессах коммуникации выступает личность, проявляющаяся как в непосредственных, так и опосредованных коммуникативных социальных действиях. В качестве элементарной единицы медиапространства выступает именно опосредованное коммуникативное действие. Человек в таком действии выступает как текст, «прочитывается» как текст. Протест против «себя-текста» представляет собой суть ролевого конфликта в медиапространстве. Владимир Маканин в повести «Голоса» описал подобное противоречие с точки зрения автора: «Вдруг понимаешь, что не человек ходит по твоей совести, а расхаживают там пять-шесть его черточек, не более того… по силам, может быть, изображение быта, мыслей, дней и ночей людских, черточек и штрихов характера, но сами-то живые в стороне.»[24]24
  Маканин В. С. Отставший. Повести и рассказы. М., 1988. С. 23.


[Закрыть]. Тождество текста и человека обусловлено их общей знаковой природой: бытие человека «закрывается» символами – статусом, произведенным социальным действием, письмом и речью, внешней атрибутикой и пластикой. Свойство опосредованности придает коммуникации более широкий спектр возможностей, не только технологических (например, редактирования фотоизображений или акустических характеристик голоса), но и социальных, в том числе в форме исполнения не связанных со статусом ролей.

Для участия в обеспечении устойчивости структур медиапространства опосредованное коммуникативное действие должно быть наблюдаемо потенциально неограниченным числом акторов коммуникации. Таким образом, оно приобретает свойство «массовости», которое обеспечивается соответствующей установкой. В условиях проникновения технологий в частную жизнь человека любые коммуникативные акты имеют шанс стать единицами медиапространства.

В качестве единичного акта коммуникации как между субъектом и объектом ролевых ожиданий в социальном пространстве, так и между адресантом и адресатом в медиапространстве выступает высказывание в диалоге. Идею об универсальности диалогического механизма в коммуникации обосновал М. М. Бахтин: «Существенным (конститутивным) признаком высказывания является его обращенность к кому-либо, его адресованность. <…> Слово (вообще всякий знак) межиндивидуально. Все сказанное, выраженное находится вне “души” говорящего, не принадлежит только ему. Слово нельзя отдать одному говорящему. <…> Понимание языка и понимание высказывания (включающее ответность и, следовательно, оценку)»[25]25
  Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. 2-е изд. М., 1986. с. 290, 317–318.


[Закрыть]. Поскольку увеличение и усложнение средств коммуникации приводит к увеличению доли и усложнению структуры медиапространства в социальном мире, непосредственные коммуникативные социальные действия замещаются опосредованными высказываниями.

Исследуя жанровую природу периодических изданий, Л. Р. Дускаева отмечает, что «тексты порождаются через различным образом выраженные в них диалогические отношения между журналистом и формирующимися в сознании автора моделями адресата». Таким образом, «журналист корректирует свои целеустановки в зависимости от жанровой гипотезы об адресате и, реализуя их, выстраивает взаимодействие с читателем через развертывание различных речевых жанров СМИ. <…> Диалогичность – это выражение в речи взаимодействия двух или нескольких смысловых позиций, многоголосия общения с целью достижения эффективности коммуникации в той или иной сфере общения. Это фундаментальное для газетных текстов свойство, помимо аспекта адресованности, включает аспект ответности и присуще не только диалогическим текстам (типа интервью) и межтекстовым единствам (в виде диалога текстов), но и внешне монологическим публикациям (в виде внутримонологической диалогичности)»[26]26
  Дускаева Л. Р. Диалогическая природа газетных речевых жанров. Под ред. М. Н. Кожиной. Изд. 2-е, доп., испр. СПб., 2012. С. 7, 10–11.


[Закрыть]. Эффективность опосредованного коммуникативного действия в форме выказывания в диалоге означает целевую установку на социальное ориентирование аудитории, которое, по мнению Л. Р. Дускаевой, осуществляется в трех направлениях – информировании, оценочном диагностировании и стимулировании социальной активности. Функционально в журналистской деятельности данные направления проявляются как формирование общественного мнения: создание компетентных аудиторий, выработка оценочных моделей и систем отношений, побуждение к социальному действию.

Установка на взаимопонимание в коммуникативном действии предполагает дифференциацию акторов коммуникации по степени их совместимости/несовместимости. Коммуникативная совместимость на индивидуальном уровне формируется на основе оценивания («прочтения») человека как субъекта культуры – носителя ценностей, выраженных в его социальных статусах, совершенных действиях, произведенных им текстах. В каждой культуре существует собственная иерархия и процедура идентификации других сообществ. Схематично эта иерархия представлена «Своими», «Другими» и «Чужими», а процедура идентификации состоит в согласовании ценностей и факторов коммуникативной совместимости.

Анализ ролевого поведения личности в медиапространстве позволяет определить типы его агентов и их качественные характеристики. В. М. Березин использует для решения данной проблемы концепцию социокультурного цикла: потребности общества – институты власти, социально-политические и экономические структуры (учредители, рекламодатели, акционеры СМИ) – творцы (журналисты, деятели культуры) – издатели, распространители, владельцы каналов распространения сообщений – массовая аудитория[27]27
  Березин В. М. Массовая коммуникация: сущность, каналы, действия. М., 2003. С. 42.


[Закрыть]. С. И. Шелонаев выделяет следующие группы агентов медиапространства: творцы (носители социальных интересов, влияющие на массовое сознание), журналисты (реализуют творческие, профессиональные и личные экономические интересы), владельцы медиа (реализуют бизнес-интересы), массовая аудитория (получает информацию для ориентации в среде существования)[28]28
  Шелонаев С. И. Медиапространство: структура и распределение социального капитала медиа-агентов // Общество. Среда. Развитие (Terra Humana). 2011. № 4. С. 82.


[Закрыть]. И. Н. Блохин обосновывает выделение типов агентов по видам ролевого поведения, формирующим медиаидентичности потребителя, коммуникатора, автора и навигатора[29]29
  Блохин И. Н. Личность в пространстве массовой коммуникации: начала ролевого анализа. СПб., 2016. С. 256.


[Закрыть]. Акцент на высказывании в диалоге предполагает типологическое моделирование по основанию ролевых позиций автора, адресата и героя произведения. Учет их коммуникативного потенциала требует анализа структур взаимодействий между этими тремя типами агентов медиапространства.

Автор

В ролевом анализе личности автора первостепенное значение имеет его выражение через текст и объемы его присутствия в медиапространстве. Автор в журналистике выражен через текст СМИ, в котором (в явной или неявной форме) присутствует позиция редакции, представлены мировоззрение и система ценностей автора. За автором как субъектом высказывания в журналистике всегда просматривается сфера идеологии, его компетентность и уровень образования, морально-этические установки, устойчивые мнения сообщества, которые он выражает. Основное идеологическое противоречие в медиапространстве связано не столько с конфликтом политических идеологий, сколько с осмыслением способов отношений автора и социума. Свобода самовыражения («свобода от» мира действительности как объекта игры) формирует либеральную идентичность автора. Увлечение игрой способствует отчуждению автора, совмещению и взаимному растворению жизненных миров его действительности и игрового пространства. Движение к действительности, стремление к созданию ее адекватных («реальных») образов, с одной стороны, способствует авторской серьезности и неподдельности, с другой – приводит автора к системному мировосприятию, в котором он идентифицирует себя с «большими» мирами государства, нации, религии, цивилизации.

В системе, оказывающей воздействие на авторское выражение, выделяются, во-первых, личный жизненный опыт журналиста, его обыденные контакты с социальным окружением, детерминированные его ролью зоны социального наблюдения. Журналистская профессия предполагает становление карьеры через прохождение множества зон социального наблюдения и общения. Это и места прохождения профессиональных практик в процессе обучения, и сферы разнообразных редакционных заданий, и области, в которых происходит становление журналистской тематической специализации. Карьерный путь в медиапространстве – это движение по сетевым маршрутам, использование гиперпространства («подпространства»), включение в разнообразные типы коммуникаций.

Во-вторых, это мнения, источниками которых являются средства массовой информации. В журналистике, как ни в какой другой профессии, присутствует медиацентризм, который проявляется как реакция и создание устойчивой системы социальных представлений под воздействием средств массовой информации (в том числе представителей профессиональной референтной группы).

В-третьих, на автора влияют расхожие мнения, источником которых является социальная среда (субкультура), к которой принадлежит журналист, взаимосвязь с оценками и мнениями, продуцируемыми этой средой. Отчасти такие мнения выражаются СМИ, идеологически близкими к авторской позиции. Идеологическая идентичность основана на разделяемых человеком ценностях, идеальных и желательных образах мироустройства. Поскольку ценности репрезентируются в публичной сфере, то идеологические сектора присутствуют в виде компонентов медиапространства – и в форме медиасфер, и (с позиции субъективной активности агентов) в виде медиасред. Значение имеет и форма высказываний, используемые эстетические средства и интертекстуальность могут оттенять и даже подменять собой смысл выражения.

В-четвертых, на содержание и формы журналистских произведений влияют мировоззренческие философские идеи и установки, усвоенные в процессе образования. Например, по характеру и стилю высказываний можно судить о гуманитарной и естественно-научной, технократической и номенклатурной, системно-организованной и творческой профессиональных ментальностях.

Попытка систематизации социальных ролей в широком социологическом смысле была предпринята Т. Парсонсом и его коллегами, которые считали, что любая роль может быть описана с помощью пяти основных характеристик, таких как эмоциональность, способ получения, масштаб, формализация и мотивация. Характеристики коррелируют с «дилеммами», с которыми сталкивается личность. Эмоциональность связана с выбором между удовлетворением и дисциплиной, способ получения – между достижением и аскрипцией (когда статус приобретается за счет несвязанных с личной активностью факторов, например, родственных связей), масштаб – между универсализмом и партикуляризмом, формализация – между частными и коллективными интересами, мотивация – между конкретностью и диффузностью заинтересованности в ролевых отношениях[30]30
  Парсонс Т. О социальных системах. М., 2002. С. 143.


[Закрыть].

Рассмотрим характеристики социальных ролей в отношении журналистской профессиональной деятельности.

Эмоциональность. На этапе сбора информации роль журналиста требует эмоциональной сдержанности. На практике эмоциональность может быть вызвана проявлением ролевой напряженности, когда возникает конфликт между различными аспектами одной и той же роли. Например, от журналиста ожидаются доброжелательность и одновременно напористость и твердость. В тексте журналистского произведения проявления эмоциональности могут варьироваться в зависимости от жанра публикации и от целевой установки автора. П. Н. Киричёк указывает, что на знания журналиста о ситуации накладываются его чувства и суждения по ее поводу.

Синтез знаний, чувств и суждений автора образует ориентацию публикации на социальные факты, события и явления, которая, соответственно, может быть познавательной, эмоциональной и оценочной[31]31
  Киричёк П. Н. Социология публицистики: Курс лекций. Саранск, 1998. С. 46–47.


[Закрыть].

Способ получения. Статус журналиста является приобретенным, ролевой набор, соответствующий данному статусу, обогащается в процессе социальных контактов и профессионального роста. В качестве одного из показателей подобного обогащения можно рассматривать журналистскую тематическую специализацию, которая способствует получению дополнительной квалификации и развитию новых профессиональных навыков. Статус журналиста – один из немногих, который может позволить профессионалу варьировать свое ролевое поведение, играть «чужие» роли.

Масштаб. Роль журналиста ограничена строго определенными аспектами взаимодействия, обусловленными природой профессиональной деятельности. Однако часто журналисты сталкиваются с ролевыми конфликтами, когда социальные ожидания и требования к роли журналиста входят в противоречие с его ролями гражданина, ролями, обусловленными другими социальными статусами. В данном случае определяющим моментом во внутреннем ролевом конфликте автора является его внутренняя иерархия ценностей, определяющая, что в данный момент и в данных условиях более важно, как следует вести себя в той или иной ситуации, с позиции какого статуса необходимо оценить то или иное явление.

Формализация. Статус журналиста-автора, с одной стороны, формально обусловлен положениями различных нормативных документов – от Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» до трудовых редакционных договоров. С другой стороны, права и обязанности журналиста, его деятельность и профессиональное поведение обусловлены общественными ожиданиями по отношению к данному статусу, обусловленными неформально, стереотипно. Подобные стереотипы отражены в различных представлениях о журналистике, они проявляются в произведениях искусства, героями которых являются журналисты, и закрепляются ежедневной практикой общения аудитории СМИ с журналистскими произведениями. Журналист часто воспринимается людьми, с которыми он общается, как последняя инстанция в их конфликтах с органами управления, как «защитник» и «борец за правду». Ролевая вариативность в профессиональном журналистском поведении имеет большое значение в творческом отношении к социальной действительности, проявляется в импровизации и даже «театрализации» деятельности.

Мотивация. Роль журналиста может быть обусловлена различными мотивами – от стремления получить максимальную выгоду до достижения общественного блага. Мотивация в профессиональной деятельности связана с ролевой моделью проявления целевых установок беспристрастности, получения нового знания о социальной действительности, стремления помочь людям в сложной ситуации, самореализации в общественной жизни. Выделение целевых установок ведется и с точки зрения внутренней позиции журналиста (в случае, когда он сознательно стремится к достижению каких-либо целей), и по результатам воздействия информации на аудиторию, на интенсивность и логику происходящих социальных процессов, на принятие управленческих решений.

Характеристики и дилеммы роли автора лежат в основе ролевых конфликтов, являющихся неотъемлемым атрибутом журналистской профессии. К условиям, оказывающим влияние на структуру и динамику ролевых конфликтов, также следует отнести рефлективность, нормативность, прагматизм и эмоциональность. Рефлективность вызывается противоречиями в понимании автором своей «миссии», осознании того, что он считает своим призванием, предназначением и, следовательно, какие роли ему следует исполнять. Нормативность включает этические и юридические требования и разрешения. Сущность ролевого конфликта между рефлексивным и нормативным состоит в том, что журналист осознает последствия своей деятельности, но идет на риск из-за присущей ему иерархии ценностей. Прагматизм состоит в выполнении автором необходимого, должного, часто вынужденного. Журналист в подобных условиях вынужден играть роль исполнительного работника, которая может не соответствовать его представлениям о своем предназначении (рефлективностью) и вступать в противоречие с законом и требованиями профессиональной этики (нормативностью). Эмоциональность проявляется как удовлетворение, удовольствие от работы, от ее процесса и результатов. Последствия ролевого конфликта, так же как и его причины, имеют различные проявления. Приоритет прагматичности над рефлективностью может привести журналиста к отчуждению от общества, эмоциональности над нормативностью – к осуждению профессиональным сообществом и т. д.

Принятие автором роли героя произведения связано с вариантами выбора в системе отношений «Я-другой». Для автора описание и интерпретация повседневности с позиции собственных ценностей – это первый шаг в производстве нового знания или знания, обладающего новым качеством, а описание и интерпретация героя с позиции собственных ценностей – это начало взаимодействия с ним. Следующий шаг состоит в фиксации напряжения, вызванного расхождением в картинах мира и системах ценностей героя и автора. Затем следует расшифровка, раскодирование смыслов поведения, что служит достижению понимания мотивов и, в результате, ценностей «другого». В теории журналистики проблема понимания отражается в типологии интервью на основании фокусирования интереса не на какой-либо теме, а на собственно личности[32]32
  Ильченко С. Н. Интервью в журналистском творчестве (учебное пособие). СПб., 2003. С. 19–21.


[Закрыть], а в социологии и психологии – в развитии биографического метода[33]33
  Биографический метод в социологии: история, методология и практика: Сб. статей / Под ред. Е. Ю. Мещеркиной, В. В. Семеновой. М., 1994.


[Закрыть].

Движение от роли автора к роли героя происходит в диапазоне от роли «наблюдателя» до роли «участника» и оказывается связанным с выполнением профессиональных функций. Особое значение подобный подход имеет в исследованиях журналистского поведения в условиях социального межкультурного общения, когда от журналиста требуется не столько отображение происходящих событий, сколько понимание смыслов и ценностей, которыми обусловлены поступки и высказывания участников взаимодействия. Понимание героя достигается с помощью включенного наблюдения, преимущества которого связаны с возможностью непосредственного взаимодействия автора с описываемой им действительностью. Особый тип авторской установки при использовании включенного наблюдения проявляется в случаях, когда журналист стремится понять и принять точку зрения людей, которых он изучает, реконструировать субъективный смысл их поведения и поступков. В таком случае включенное наблюдение понимается как отношение, которого не может избежать человек, ведущий наблюдение за другими людьми, а именно – необходимость соучаствовать в опыте и поступках тех, кого он наблюдает, идентифицировать себя с ними.

Таким образом, обращение к методу наблюдения предполагает выбор четкой установки в отношении ролевого поведения. Роли автора могут располагаться в диапазоне от роли «участника» до роли «наблюдателя». Это разграничение основано на степени вовлеченности – отстраненности автора и соответственно на степени закрытости – открытости его журналистской деятельности. Степень вовлеченности журналиста в ситуацию взаимодействия тесно связана с противопоставлением: описание с точки зрения наблюдающего «чужака» – описание с точки зрения участвующего в событиях «своего» члена группы. В этом случае выделяются роли «полный наблюдатель», «наблюдатель как участник», «участник как наблюдатель» и «полный участник»[34]34
  Девятко И. Ф. Методы социологического исследования. Екатеринбург, 1998. С. 29–30.


[Закрыть].

Роль «полного наблюдателя» предполагает исключение реакции героев на автора, что не исключает выработки авторской оценки происходящего и выражения его отношения к участникам наблюдаемой ситуации. В случае «наблюдатель как участник» ролевая вариативность проявляется в отношении к соучастникам событий как к информаторам и в том, насколько они осведомлены о том, что в событиях участвует журналист. Подобная осведомленность может позволить журналисту играть роль «новичка» – проявлять невежество, задавать вопросы, обнаруживать некомпетентность в естественных и повседневных для героев вещах. В ситуациях исполнения роли «участник как наблюдатель» представители изучаемого «героического» сообщества могут навязать журналисту роль эксперта, знатока, судьи и т. п. В роли «полного участника» цели и статус журналиста остаются тайной для окружающих, поэтому подобные ситуации нередко называют скрытым наблюдением. В подобных случаях автор чаще всего принимает роль, уже существующую в наблюдаемой группе. Особое значение в ситуации наблюдения играет символическое взаимодействие между героями. В наборе символов присутствуют: «естественный словарь» общения (ярлыки и классификации), мимика, позы, жесты, пространственное расположение героев.

Особое значение во включенном наблюдении имеет тот факт, что журналист сталкивается с иной «картиной мира». Его задача состоит в демонстрации того, как социальное действие в одной культуре может быть понято и осмыслено с точки зрения другой. В понимании правил картины мира и определяющих их смыслов кроется ответ на одну из основных задач журналиста – расшифровать, раскодировать и объяснить то, что представляется странным, опасным или настораживающим в другой культуре. Журналист в подобной ситуации оказывается в одной из главных своих профессиональных ролей – посредника между сообществами.

Связь автора и героя в контексте диалогического взаимодействия описана М. М. Бахтиным, который выявил три типичных случая: «герой завладевает автором», «автор завладевает героем» и «герой является сам своим автором»[35]35
  Бахтин М. М. Указ. соч. С. 20–24.


[Закрыть]. Важным при анализе диалогических взаимоотношений является указание на идентификацию как механизм принятия роли, что приводит к тождеству героя и автора, конвергенцию их ролей. Механизм идентификации также возникает в диалогическом взаимодействии автора и адресата. Л. Р. Дускаева обосновывает «гипотезу об адресате», суть которой состоит в том, что «журналист в творческом процессе моделирует возможные реакции читателей на текст, учитывает их при создании текста и принимает во внимание то, что адресат может противопоставить написанному им. Создатель текста массовой коммуникации не только и не столько учитывает адекватные реакции, сколько предупреждает возникновение противоположных тем, которые автор предполагает вызвать»[36]36
  Дускаева Л. Р. Указ. соч. С. 65.


[Закрыть]. Формы интерактивности в цифровом медиапространстве позволяют адресату сопротивляться гипотезе о себе, он становится полноправным соавтором, включаясь в коммуникации по поводу произведения – от прямого комментирования до косвенного влияния на статистику посещений ресурса. Ролевая вариативность автора по отношению к адресату непосредственно связана с жанрами произведения, если в качестве фактора жанрообразования рассматривать степень «присутствия» автора в тексте.

Одним из крайних функциональных значений содержания журналистских произведений является отражение, фактологическое изложение событий, беспристрастная трансляция существующей действительности. Уязвимость подобной целевой установки состоит в невозможности полноценного отображения действительности, поскольку трансляция предполагает, во-первых, отбор информации, во-вторых, ее перевод в вербальный, образно-символический ряд. В основе отбора лежит система ценностей, опора на которые «искривляет» мир, аудитории предлагается ограниченный ряд событий. При отсутствии у адресата реального опыта участия или наблюдения он вынужден доверять сообщению, содержание которого воспринимается как соответствующее действительности. Воздействие на адресата осуществляется через отбор фактов, последовательность их изложения и расположения сообщаемой информации в структуре материала.

Следующая авторская установка предполагает использование обобщений, в которых журналист обнаруживает логику событий и взаимосвязь фактов. Каждое конкретное событие встраивается в единую систему, в которой действуют определенные закономерности, осознаваемые и признаваемые журналистом. Адресату предлагается система взглядов, оценок, мировоззрений. Описывая и анализируя ситуации социальных отношений, авторы неизбежно прибегают к обобщениям, поскольку уже само указание на статус человека дает, с одной стороны, основание для расширения контекста публикации, с другой – является прямой апелляцией к социальному стереотипу. Каждый факт рассматривается с точки зрения «типичности», позволяющей встроить выводы в более широкий контекст. Одним из видов такого контекста является контекст осознания. Люди не только пытаются осмыслить и осознать причины или последствия событий – они взаимодействуют, исходя из тех смыслов, которые они им приписывают. Определение ситуаций и толкование событий и намерений других людей не всегда может быть верным, но если люди определяют ситуацию как действительную, то для них она реальна по своим последствиям.

В дальнейшем взаимодействии с предполагаемым адресатом журналист принимает роль эксперта. Его участие проявляется в форме рекомендаций, обращенных к субъектам принятия решений. Рекомендации, выраженные в высказываниях, могут носить как явный, так и латентный характер. В подобных ситуациях автор становится одним из лиц, инициирующих принятие решения. А далее роль автора-журналиста перестает быть интернализованной, уступая место роли политического деятеля или социального работника, который влияет на ситуацию, достигает определенных целей, изменяет и формирует социальную действительность. Как отмечал Вильгельм Дильтей, «точка зрения стремится перейти от понимания действительности к установлению правил поведения»[37]37
  Дильтей В. Сущность философии. М., 2001. С. 40.


[Закрыть].

Герой

В лице героя журналистского произведения представлены общество в целом или социальная единица (группа, общность, личность), выраженная в позиции по отношению к целому. Герой вступает в диалогические взаимодействия, исполняя заданные автором роли – эксперта, участника или свидетеля. В данных моделях поведения герой исполняет роль автора личного текста в тексте произведения. В качестве варианта ролевого поведения герой может выступать как текст отдельного произведения своей жизни в обществе, собственной биографии – истории жизни.

В основе диалога героя с автором лежит социальное взаимодействие, в ходе которого индивид-герой воспринимает себя как объект. Автор ставит себя на место героя-Другого и оценивает себя как Другого исходя из своей гипотезы об адресате. При этом Другой может выступать как в качестве «Значимого Другого», так и как «Обобщенный Другой». «Значимый Другой» оказывает влияние на адресата, формирование его ценностей и моделей поведения, «индивид становится тем, кем он является, будучи направляем значимыми другими»[38]38
  Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995. С. 215.


[Закрыть]. «Обобщенный Другой» представляет собой образ, существующий в общественном сознании как совокупность установок и ожиданий в отношении носителей социальных статусов и исполнителей социальных ролей.

Герой медиапроизведений для адресата играет роль «зеркального Я». Чарльз Кули, предложивший данную концепцию, писал, что личность представляет собой сумму психических реакций, таких как «представление о том, как мы выглядим в глазах другого человека; представление о том, как он судит об этом нашем образе, и некое чувство я, вроде гордости или стыда»[39]39
  Кули Ч. Х. Человеческая природа и социальный порядок / пер. с англ. М., 2000. С. 136.


[Закрыть]. Для понимания героя важны его высказывания, поскольку все, что человек сообщает другому, он обращает и самому себе, а любая характеристика, данная другому, является характеристикой самого себя.