Текст книги "Личность в координатах медиа"

Бебик – не какой-то там деревенский историк-самоучка. Достойный ученый муж – доктор политических наук, кандидат психологических наук, профессор, проректор Университета «Украина», председатель Всеукраинской ассоциации политических наук… Еще в 90-х работал главным консультантом в пресс-службе, Администрации первых президентов Украины Кравчука и Кучмы. Ныне – руководитель рабочей группы по социальным коммуникациям Общественного гуманитарного совета при Президенте Украины. Ведущий радиопрограммы «Из глубины тысячелетий». Его научные статьи регулярно публикует официальный орган Верховной рады «Голос Украины».

Перечисление всех званий ученого в одном тексте – троллинг, особенно на фоне первой ироничной номинации, переданной с помощью отрицательной конструкции (не какой-то там деревенский историк-самоучка). Важную роль в создании ироничной интонации играет компоновка фактов, в контексте которой перечисление открытий ученого становится бессмысленным. Чувствуется неприкрытая издевка над исследованием ученого, открытия которого делаются под давлением политической конъюнктуры. В подобных случаях троллинг над героем текста, достигаемый использованием смеховых приемов, направлен на очищение информационного пространства от лишнего «шума».

Нередки и случаи, когда использование комических средств при представлении человека в медиатексте приводит к созданию не соответствующей ситуации комичной модальной рамки. Примеры можно наблюдать в массовых изданиях, где речь идет о трагической ситуации. Обратимся к заметке из газеты «Фонтанка» под названием «На Шуваловском швея отбилась от насильника с помощью молотка» (Fontanka.ru. 07.09.2015). Текст начинается с абсурдной фразы: Неудачей закончилась попытка сексуального нападения на швею в Приморском районе. Женщина отбилась от обнаженного насильника молотком. Называя несостоявшееся изнасилование неудачей, автор встает на позицию обвиняемого, а не жертвы, для которой подобный исход можно назвать удачей, – такой перифраз делает изложение абсурдным. Более того, абсурдности изложению добавляет каламбур отбилась молотком. В сочетании с дополнительными деталями (обнаженного насильника) это способствует не эмпатии и сочувствию по отношению к жертве, а скорее скабрезности. Далее по тексту используется подмена объекта сочувствия, заявленного в заголовке: Как стало известно «Фонтанке», поздно вечером 6 сентября у 41-го дома по Шуваловскому проспекту прохожие увидели мужчину без одежды и с разбитой головой. Он просил о помощи. Медики госпитализировали его, а сотрудники полиции по обильным следам крови без труда пришли к ателье по пошиву одежды. В нем находилась испуганная 31-летняя швея с телесными повреждениями. Для описания правонарушителя использованы языковые средства, в совокупности формирующие портрет жертвы: на это «работают» указание на время суток (поздно вечером), описание окружающей обстановки (у 41-го дома, прохожие), детализированное описание самого мужчины (мужчину без одежды и с разбитой головой), его действий (просил о помощи) и последовавших за ними действий окружения (медики госпитализировали, сотрудники полиции по обильным следам крови без труда пришли) и т. д. В то же время, для описания потерпевшей использована канцелярская конструкция, характерная для текстов полицейского протокола (31-летняя швея с телесными повреждениями), которая представляет женщину не жертвой, а скорее субъектом гражданско-правовых отношений. Характерно, что в газетном сообщении отсутствует отрицательная оценка преступления, в то время как по отношению к жертве мы встречаем пренебрежительно звучащую разговорную номинацию кредиторша.

Ироничность концовке представления придает сочетание метафоры и вводного слова: Как сообщили «Фонтанке» друзья женщины, она обратилась в Следственный комитет с заявлением о совершенном в отношении нее преступлении. Ее активное сопротивление, впрочем, пока стоит на пути правосудия. Вероятный насильник, оказавшийся 26-летним уроженцем города Когалым, получил серьезную травму головы и опросу пока не подлежит. Все обозначенные средства в совокупности лишают ситуацию трагичности, а героев представляют в ролях, не соответствующих их первоначальному положению. При отсутствии должной этической оценки описываемого, ирония, направленная против жертвы, приобретает звучание троллинга-издевки.

Напоминание о персоне

Особенностью напоминания в СМИ является установление связи настоящего момента с прошлым[215]215
  Ассман Я., Ассман А. День вчерашний в дне сегодняшнем. Средства массовой информации и социальная память // Реальность медиа. Введение в науку о коммуникации. Bonn: Westdeutsche Verlag, 1994; Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек – текст – семио-сфера – история. М., 1996; Рикёр П. Память, история, забвение. М., 2004; Хальбвакс М. Социальные рамки памяти. М., 2007 и др.


[Закрыть]. В этой связи публикации, являющиеся напоминанием об известном массовой аудитории человеке, занимают в СМИ особое место. Напоминание о человеке – ментальный акт, обращенный к прошлому, связанному с биографией значимого общественного или культурного деятеля. Обращение к прошлому становится возможным благодаря памяти о человеке, хранящейся в документальных источниках и живых свидетельствах. Журналист, обращаясь к прошлому опыту, всегда стремится восстановить связи между прошлым и настоящим, найти в прошлом ответы на актуальные вопросы современности. В этом заключается значительная дидактическая ценность подобных публикаций.

Лингвистическая сущность жанра определяется средствами категорий диалогичности (демонстрирующей связь текста с предыдущим и последующим контекстом), иллокутивности (обозначающей интенциональную направленность текста) и референтности (формирующей предметное поле, на которое направлена иллокуция).

В напоминании о персоне категория диалогичности демонстрирует развертывание диалога между героем публикации, автором и адресатом, что позволяет «передвигать» время из прошлого в настоящее. Это выражается в особых текстовых единицах – интеракциях[216]216
  Дускаева Л. Р. Диалогическая природа газетных речевых жанров. Пермь, 2004.


[Закрыть]. Реконструируя ранее сказанное, журналист воскрешает в памяти современников опыт предшественников, формируя «коннективную структуру»[217]217
  Ассман Я. Культурная память. Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. М., 2004.


[Закрыть] сознания и порождая общее «мы» для автора, персоны и аудитории. Речевое воздействие в тексте основано на «упаковке» реконструируемых в памяти смыслов понятным для современной аудитории образом.

Иллокутивность напоминания проявляется через воссоздание картин прошлого в момент коммуникации. Напоминание предстает как особый способ выражения субъективной модальности, при котором факты прошлого воспроизводятся журналистом не абсолютным повторением, а в нужных автору последовательности, форме и объеме.

Референциальной категорией при напоминании о персоне становится персональность, направленная на идентификацию человека через его номинацию, дескрипцию и актантность[218]218
  Подробнее о наполнении жанровых категорий в напоминании: Дускаева Л. Р., Коняева Ю. М. Речевой жанр «Напоминание о персоне» в медиадискурсе // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: сб. науч. тр. Вып. 14 / Отв. ред. А. Г. Пастухов. Орел, 2016. С. 132–144.


[Закрыть].

Продемонстрируем особенности речевой репрезентации личности сквозь призму напоминания.

Напоминание об опыте деятелей прошлого. Поводом для появления публикаций в жанре напоминания в СМИ чаще всего являются важные даты биографии человека (юбилеи, годовщины событий, сделавших человека известным, уход из жизни и т. д.), позволяющие обращаться к предшествующему опыту, актуализируя его. Обращение к опыту деятелей прошлого также позволяет наглядно показать истоки творческих традиций только появляющихся медиаперсон, чье мировоззрение строилось на идеях известных массовой аудитории личностей. Информация в текстах всегда структурируется от самого известного – к менее известному, но более важному с точки зрения актуализации прошлого опыта.

Рассмотрим в качестве примера статьи из различных массовых изданий, посвященные актеру (100 лет со дня рождения Георгия Вицина: Два любимых афоризма: «Проживи незаметно» и «Все проходит». КП. 18.04.2017) и представителю церкви («Любил хоккей и фигурное катание». Каким был патриарх Алексий II. АиФ. 07.06.2017). Для демонстрации текстотипич-ности представим информацию в сопоставлении.

Тексты структурируются в виде трех блоков информации, каждый из которых является ответом на гипотетический запрос аудитории: 1) мобилизация памяти адресата, 2) обозначение важности обращения к опыту персоны, 3) дополнение известных аудитории сведений о персоне.

Первый блок объединяет в себе заголовки и подзаголовки текстов:

Тексты появляются в результате гипотетических запросов аудитории на вспоминание известных персон, актуализированное различными информационными поводами (юбилеем в первом случае и памятной датой – во втором), и вовлекают читателя в диалог проявлением авторизованности и адресованности текстов и демонстрацией смысловой позиции третьего лица, отличной от позиции журналиста и читателя. В первом случае в заголовок выносятся афоризмы самого актера, подающиеся в тексте со слов писателя Льва Лайнера, автора книги «Веселая троица. Вицин, Моргунов, Никулин», во втором используется фраза из воспоминаний двоюродной сестры патриарха, являющаяся поводом для начала разговора о нем (каким запомнился). Иллокутивная направленность текстов проявляется в маркировании информационного повода привлечением числительных (100 лет со дня рождения, 7 июня 1990 года Поместный Собор избрал), использовании глаголов прошедшего времени (любил, был) и опускании их, имеющем целью привести вспоминание к настоящему моменту (100 лет со дня рождения), а также в привлечении глаголов с семантикой напоминания (вспоминаем). Категория персональности организована микрополями номинации и актантности: присутствуют имена собственные (Георгий Вицин, Алексий), называющие героев публикации, но большую важность приобретают номинации по роду деятельности (15-го Патриарха Московского и Всея Руси, одного из самых замечательных советских актеров), которые содержат оценку значимости деятельности каждой личности, подготавливая появление второго блока информации, отвечающего на вопрос о том, что мы знаем о человеке:

Категория диалогичности выражается нацеленностью на продолжение диалога с аудиторией, внимание которой уже было привлечено. Это информация о том, какими остались в памяти герои публикаций. Иллокутивность напоминания выражается указанием на прошедшее время через использование числительных (в восемь лет, 18,5 лет) или словосочетаний с семантикой темпоральности (до самого конца, уже после его смерти, до патриаршего избрания и др.), а также глагольных форм прошедшего времени по отношению к герою (переигравший, был, не курил, попробовал, прополоскал, сплюнул, обожал, подкармливал; возглавлял, сделал, сказал и др.), уступающих место настоящему или будущему времени, когда журналист предпринимает попытку осмыслить значение персоны для современности. Так гениально сыгранный Папаша… выглядит самым неглупым, а то, что сделал патриарх за 18,5 лет, будущим поколениям только еще предстоит оценить.

Категория персональности презентует известную персону, указывая на ее деятельность. Для этого в текстах актуализируются различные средства выражения категории персональности, объединенные акцентированием деятельности героев публикаций, заслуживающей остаться в памяти. Создавая портрет Георгия Вицина, журналист стремится показать «маленького» человека в классическом его понимании. Незаметность героя отражена уже в заголовке, содержащем афоризм «Проживи незаметно», а в тексте проходит лейтмотивом через описание персонажа, организуя средства микрополей номинации, дескрипции и актантности. Цель автора – напомнить, каким приятным человеком и талантливым актером был Георгий Вицин. В тексте значимы номинации через сыгранных персонажей (Папаша, Трус), вызывающие в памяти аудитории ассоциации с самим актером и его деятельностью. Для дескрипции героя используются положительно окрашенная оценочная лексика (праведником, гениально сыгранный Папаша, совсем положительные его герои, очаровательны безо всяких оговорок и др.), выразительные средства языка, в частности, антитеза (актер, переигравший на экране множество человеческих пороков… был почти праведником; куда легче назвать трогательным, чем отвратительным и др.), а также лексика, указывающая на черты характера персоны (скромно и медленно, незаметно, хрупкость и др.). Микрополе актантности создается упоминанием фильмов, в которых сыграл Вицин («Не может быть!», «Она вас любит», «Неисправимый лгун»), а также цепочками глаголов, воссоздающих в памяти эпизоды из фильмов, связанные с сыгранными персонажами (вышибают – используя – кричит – поберегись и др.), и указывающих на действия человека в реальной жизни (не курил – попробовал затянуться – испытывал отвращение, предложил – прополоскал – сплюнул и др.). Особое значение приобретают средства передачи речевой деятельности персоны, подтверждающие сложившийся образ человека из народа («Романтизьму нету!»).

При репрезентации портрета патриарха актуализируются иные средства выражения категории персональности, создающие в совокупности портрет выдающегося религиозного деятеля, внесшего огромный вклад в становление Русской православной церкви на современном этапе. Микрополе номинации представлено наименованием по роду деятельности (патриарх), мирским именем (Алексей Ридигер), а также положительно окрашенной оценочной номинацией Святейший, указывающей на значимость оставленного героем наследия. Дескрипция дается в свернутом виде: использованием топонима, называющего родину патриарха (в Эстонии). Основную часть блока составляет прямая речь персоны, дающая представление о речевом портрете Алексия и обозначающая трудности, стоявшие на его пути (пришлось, совершенно новые отношения, Церковь сама отвечает за свои действия перед своей совестью, историей, народом и др.).

В завершении выражена надежда на продолжение коммуникации с аудиторией, заинтересованной в дальнейшем напоминании о героях публикаций, которое подается в третьем коммуникативном блоке. Тексты содержат ряд неизвестных или малоизвестных фактов из жизни персон, которые призваны подтвердить сформированный на основе предыдущего текста портрет, обогатив его новыми красками. Тексты изобилуют воспоминаниями современников и данными из различных документальных источников, в том числе и интервью. Рассмотрим это на примере небольших отрывков:

Оба отрывка презентуют неординарных личностей, продолжая диалог с читателем, побуждающий сохранить в памяти те действия и черты характера, которые были «визитной карточкой» героев. Средства иллокутивности пересекаются со средствами персональности, создавая особую модальную рамку напоминания. Дескрипции персон (хрупкость, любовь к здоровому образу жизни, чудеса на сцене и на экране; скромный, высокий, худой, больной и др.) позволяют акцентировать внимание на отдельных чертах героев публикаций, темпоральные маркеры (в 40 лет, в 46, в начале 50-х; младенцем, подрос и др.) наделяют напоминание важными вехами, а акциональные глаголы в прошедшем времени структурируют повествование, продвигая его вперед (играл – исполнил – называл – перевоплощался, подрос – стал учиться – не отдыхал – ходил – убирал и др.). Показательно, что в каждом отрывке выражен призыв к сохранению памяти о личности: лексикой с семантикой забывания (в забытых ныне фильмах), которая звучит упреком на фоне упоминания блистательно – и очень всерьез – сыгранных ролей; либо сменой временных форм глаголов с прошедшего на настоящее и будущее в значении настоящего (ходил – убирал – возвращаются – забежит – наберет – несет), которые актуализируют прошлое, приближая его к настоящему моменту. Таким образом, напоминание об известном человеке, внесшем большой вклад в общественную или культурную жизнь страны, дает возможность «реконструировать» прошлое, придав ему современное звучание.

Напоминание о прошлом опыте современника. Нередки и случаи напоминания о прошлом опыте современных деятелей, вызванные в памяти событиями актуальной повестки дня. Рассмотрим композиционно-стилистические особенности подобных текстов на примере публикации о политических лидерах разных государств (Первые таланты государства. Как поют, танцуют и играют мировые лидеры. РИА-Новости. 14.05.2017).

Структуру текста создают те же коммуникативные блоки, однако интенциональность их меняется: целью публикаций является не столько стремление сохранить в памяти важные события, сколько желание разредить информационный поток, напомнив о неожиданных талантах политических лидеров, раскрывающих их с другой стороны.

Первый блок – заголовок – имеет целью настроить аудиторию на волну воспоминания: Первые таланты государства. Как поют, танцуют и играют мировые лидеры. Заголовок представляет собой диалогическое единство в свернутом виде: на гипотетический вопрос указывает вопросительно-относительное местоимение как. Иллокутивность напоминания выражена трансформированным устойчивым выражением (первые таланты государства), акцентирующим внимание на творческой составляющей портретов политических лидеров, и глаголами настоящего времени, напоминающими об актуальности информации (поют, танцуют и играют). Категория персональности в заголовке выражена перифрастической номинацией по роду деятельности (мировые лидеры).

Второй коммуникативный блок дает сведения о событии, послужившем поводом для напоминания: Российский президент Владимир Путин, который участвует в форуме «Один пояс – один путь», решил скоротать время перед встречей с председателем КНР Си Цзиньпином за роялем. Он наиграл мотив песен «Город над вольной Невой» и «Московские окна». Редакция ria.ru предлагает вспомнить, у кого из известных политиков есть необычные увлечения и таланты.

Диалогичность проявляется в авторизации сообщения (редакция ria.ru), стимулировании активности аудитории через предложение ей определенной деятельности (предлагает вспомнить), а также в выражении гипотетического запроса от адресата в получении информации (придаточная часть последнего предложения). Иллокутивность напоминания выражена предикатом соответствующей семантики (вспомнить) и чередованием глаголов настоящего и прошедшего времени, указывающим на близость вспоминаемых событий к актуальному моменту (участвует, решил скоротать, наиграл, есть увлечения). Средствами выражения категории персональности здесь, помимо номинаций по роду деятельности, обозначающих также территориальную принадлежность героев (российский президент Владимир Путин, председателем КНР Си Цзиньпином), являются и акциональные глаголы, семантика которых напоминает о досуговом характере действий (скоротать, наиграл).

Третий блок информации представлен в виде списка, каждая часть которого состоит из краткой информации и видеоролика, позволяющего наглядно продемонстрировать творческие способности политических лидеров. Текстовая часть при этом привлекает внимание к персоне, напоминанием известных фактов стимулируя интерес к ней. Рассмотрим подробнее одну из частей:

Александр Лукашенко

Президент Белоруссии Александр Лукашенко умеет играть на баяне и иногда поет под свой аккомпанемент. В частности здесь он исполняет куплет из «Восточной песни» Валерия Ободзинского. [Ниже размещается видео – прим. Ю. К.]

Диалогичность текста проявляется через стимулирование вспоминания конкретного эпизода из биографии политика и презентацию сопровождающего видеоролика. Иллокутивность напоминания выражается глагольными формами настоящего времени (умеет, поет, исполняет) и наречием здесь, которые, демонстрируя творческие способности президента Белоруссии, в то же время напоминают о существовании другой (не связанной с политикой) жизни героя.

Средствами выражения категории персональное™ становятся номинации по роду деятельности и территориальной принадлежности (президент Белоруссии Александр Лукашенко), а также наречие иногда, подчеркивающее неосновной характер деятельности.

Такая композиция позволяет через реконструкцию в памяти аудитории известных ранее фактов о политиках актуализировать интерес к каждому из них, а обыденность информационного повода, послужившего стимулом для напоминания, разрежает поток информации, транслируемой через СМИ.

3.3. Оценочный портрет в медиатексте

Изучение обширного материала показывает, что в журналистике используется несколько коммуникативных сценариев оценки персоны – юбилейное посвящение, некролог и посвящение «герою события» (при этом событием, ставшим поводом для публикации, могут быть присуждение награды, премии, выход книги, премьера спектакля, организация выставки и т. п.). Интенциональность текстов включает: 1) осведомление о биографических данных, 2) портретное описание,

3) объяснение эстетической оценки этапов жизненного пути,

4) социальную оценку роли персоны в социуме. Рассмотрим стилистико-речевые особенности их репрезентации.

Некролог

Организующим началом в некрологе становится утрата человека – носителя национальной культуры, вследствие чего тексты пронизаны тональностью скорби и сожаления. Лейтмотивом проходит невозможность и нежелание поверить в реальность случившегося. Сообщение о кончине известного человека часто преподносится как личная трагедия, поскольку с уходом человека оказывается потерянной значимая часть общественной и культурной жизни, неразрывно с ним связанная: 2 мая умерла легендарная балерина Майя Плисецкая. На 90-м году жизни. Но до сих пор мне не встретилось ни одного человека, который бы сказал, что горькое событие стало для него ожидаемым. Звучит наивно, но каждому, кто знал Майю Михайловну, почему-то казалось, что Плисецкая – это навсегда («Меня не интересует старое, меня интересует новое». Труд. 08.05.2015).

О масштабе личности в приведенном отрывке свидетельствует уже номинация: имени и фамилии оказывается достаточно для того, чтобы в сознании сформировался образ знаменитой балерины, дополнительные выразительные средства не требуются. Эпитет легендарная не добавляет к образу новых оттенков, а лишь подчеркивает трагизм случившегося. Обозначение факта предшествует его оценке, которая выражена семантическими единицами со значением горечи (казалось, горькое событие и др.) и фразой-лейтмотивом «Плисецкая – это навсегда», почти дословно повторяющейся в различных текстах. Приведем еще два отрывка из публикаций других изданий:

– В минувшую субботу умерла Майя Плисецкая… Странное ощущение нереальности: казалось ведь, что она – навсегда (Ослепительная звезда по имени Майя. Вечерняя Москва. 05.05.2015);

– Майя Плисецкая умерла 2 мая от обширного инфаркта. В Мюнхене, где последние годы проживала со своим мужем, выдающимся композитором Родионом Щедриным. Этой парой невозможно было не любоваться, и казалось, что их союз, их любовь будет вечной – такая гармония исходила от этих двух далеко не молодых людей. И вот произошло страшное и, увы, неизбежное (Ваше величество Женщина. Московская правда. 06.05.2015).

Во всех случаях Майя Плисецкая предстает как неотъемлемая часть российской культуры, именно поэтому практически невозможно поверить в случившееся, но антитезой к печали здесь появляется намек на вечность, развивающийся на протяжении всего текста. С этой позиции уже вполне закономерной видится, например, следующая концовка текста:

Смерть не так сильна, как хочет казаться. Смерть тоже бывает бессильной. Например, она бессильна против любви. Против любви двух гениев, которая теперь осталась в сердце одного из них и, значит, по-прежнему составляет основу его жизни.

Бессильна она и против нашей зрительской любви. Смерть, обнажая неизбежность потери, только усиливает эту любовь.

Сам факт того, что мы были ее современниками, возвеличивает нас. Нам посчастливилось жить во время Плисецкой. Завидуйте нам, потомки!

Мне кажется, Майе Михайловне Плисецкой должно быть очень уютно среди небесных звезд (Лететь с одним крылом. РГ. 12.05.2015).

Так горечь утраты в конце текста переходит в утверждение вечной жизни: по-настоящему великий человек не умирает, он продолжает жить в своих творениях, в воспоминаниях современников, в «вечности». В соответствии с этим утверждением происходит наполнение композиционных блоков медиатекста.

При описании человека как части мира отбираются строго определенные детали: те, что позволяют указать на значительность, уникальность ушедшего человека. Важное место отводится биографии героя, которая зачастую представляется полной трудностей и лишений; именно они, по сложившемуся мнению, и формируют выдающуюся личность: В школе с уроков его гнали учителя – не мог парнишка усидеть за партой. В дорогом колледже, на который с трудом собрали деньги его приемные родители, он едва продержался один семестр. А университетами его можно назвать недолгую работу на посылках в компьютерных компаниях. (Умер Стив Джобс – великий изобретатель, который ничего не изобрел. КП. 06.10.2011). Описание жизненного пути изобретателя построено с помощью глагольных форм, указывающих на трудности (гнали, с трудом собрали, едва продержался), а также имен, обозначающих сложность обстоятельств, в которых закалялся характер личности (дорогой колледж, приемные родители, недолгая работа на посылках).

Для некролога характерен обратный порядок подачи биографических данных, что позволяет в начале текста подвести итог жизненному пути человека: 17 апреля 2014 г., на Страстной седмице, скончался католик, социалист, друг Фиделя Кастро и СССР. Сильные мира сего почти в один голос высказались так: «Ушёл из жизни последний великий писатель современности». Габриэль Хосе де ла Конкордио Гарсиа Маркес. В1982 г. он получил Нобелевскую премию по литературе – ««За романы и рассказы, в которых фантазия и реальность, совмещаясь, отражают жизнь и конфликты целого континента»' (Последним из великих. АиФ. 23.04.2015). Заметим, что называние имени ушедшего перенесено в самый конец смыслового единства, таким образом автор «оттягивает» необходимость признавать свершившийся факт.

Значимы в некрологе глагольные формы: преобладают глаголы совершенного вида прошедшего времени, отмечающие необратимость потери, но значимы и формы настоящего и будущего времени, смена которых на протяжении текста детерминирована развертыванием лейтмотива вечной жизни:

Она ушла на 90-м году из-за обширного инфаркта, не дожив до юбилейного гала-концерта несколько месяцев.

Когда появилась страшная новость, я не поверил. И тут же стал лихорадочно набирать телефонный номер квартиры в Мюнхене, где живут Щедрин и Плисецкая. Вот сейчас услышу ее бодрое, приветливое: «Слушаю вас, Колечка, как там в Москве дела…» Увы…

Майе Михайловне стало плохо, ее увезли в клинику – обширный инфаркт. По словам друзей знаменитой семьи, врачи пытались сделать все возможное, но сердце Плисецкой оказалось слишком слабым, измотанным годами. Родион Константинович, муж Майи Михайловны, на сильных лекарствах. Они ведь не мыслили жизни друг без друга (Плисецкая так мечтала еще раз выйти на сцену Большого. КП. 02.05.2015).

Как видим, повествование постоянно «скачет», переходя от прошедшего времени (ушла, появилась, стал набирать) к настоящему (живут) и будущему (услышу), а затем снова возвращаясь к прошедшему (стало плохо, увезли, пытались и др.). Такой кольцевой способ изложения позволяет автору, хорошо знакомому с героем, обозначить случившееся как личную трагедию. Для усиления минорной тональности используется мемуарная форма подачи биографических данных. Собственно факты отходят на второй план, уступая место авторской оценке. Сообщение о событии подается через призму авторского восприятия, на что указывает повествование от 1-го лица, обилие личных местоимений и глаголы совершенного вида в прошедшем времени. Однако в первую очередь этот рассказ пронизан чувством глубокой грусти от потери близкого автору человека. Грусть проскальзывает в «репортажных» деталях, использовании чужой речи, употреблении лексических единиц, говорящих об эмоциях автора, подчеркивая невозможность изменить что-либо.

Значимы формы настоящего и будущего времени и при описании вклада человека в современную жизнь общества.

В этом случае прошедшее время уступает место настоящему, когда речь идет, например, о творческом наследии режиссера, созданных им образах, которые продолжают жить и после смерти творца, а будущее время говорит о продолжительности, «вечности» такой жизни:

Конечно, советский интеллигентный человек никогда не был таким, каким его представил Рязанов. Но – и это важнее – он верил в то, что был. Таким его запомнили современники, таким его будут изучать историки. Если тридцать лет смотреть «Иронию», станешь в итоге Надей или Лукашиным. Хоть кем-то из фильмов Рязанова станешь обязательно. Надя, я вернулся!

Сын чиновника Милосердова из ««Гаража» стыдится пользоваться блатом, сочувствует жене маленького человека Гуськова. Большой начальник Леонид Семенович из ««Забытой мелодии для флейты» разрывается между карьерой и большим чувством к медсестре Лиде. Людмила Прокофьевна влюбляется в благородство души Новосельцева и становится из умницы красавицей. Женя Лукашин находит свое счастье в одну ночь, случайно и навсегда. Ты появишься у двери в чем-то белом, без причуд (Сиротство без иронии. Lenta.ru. 03.12.2015).

Особое место в некрологе занимает портретное описание. Оно не дает комплексного описания внешности, выделяя лишь детали. Это, как правило, несколько штрихов, дающих представление о человеке как части мира: особые черты внешности, поведения, характера, которые были визитной карточкой человека при жизни и делали его образ узнаваемым. Например, портретное описание балерины Майи Плисецкой – это всегда обилие художественных средств выразительности, ее образ – в деталях: внимание обращают, в первую очередь, грация (упоминание рук, указание на грациозность движений), легкость (через метафоры Андрея Вознесенского) и темперамент (отсылкой к одной из знаковых танцевальных партий балерины):

– Тонкие изящные руки, миндалевидные глаза, грация в каждом движении (Прощай, Майя. Вечерняя Москва. 05.05.2015);

– На сцене Плисецкая казалась огромной. А ведь была, по словам Вознесенского, «невесомостью – в мире гирь», «самой летящей – в мире неповоротливости» (Линия фронта Майи Плисецкой. Вечерняя Москва. 07.05.2015);

– С того дня имя Кармен рифмуется с именем Майя. Она была такой же гордой и независимой, как героиня Проспера Мериме (Майя Плисецкая: больше, чем балерина. МК. 06.05.2015).

Для сравнения, при описании внешности Стива Джобса внимание сконцентрировано на его неизменной одежде, намекающей на несоответствие внешнего вида внутреннему миру человека: Эти вечные кроссовки, растянутая водолазка и нарочито простенькие джинсы… (Умер Стив Джобс – великий изобретатель, который ничего не изобрел. КП. 06.10.2011).

Осознание невосполнимой потери сопровождает в некрологе и оценку самой личности, и оценку ее творческого наследия: Нынче записи Яака Йоалы – золотой фонд нашей эстрады, потому что редкий певец обладал таким музыкальным образованием и опытом, как Яак, умевший играть на многих инструментах, чувствовавший стиль и умевший передать со сцены или с экрана чувства, которые вызывала в нём та или иная песня (Умолкнул голос соловья. Невское время. 29.09.2014).