Текст книги "Побратимы"

Л.Г. Скворцова
Эвакуация ленинградцев в Мордовскую АССР

Среднее Поволжье в годы Великой Отечественной войны стало важнейшим регионом советского тыла. Мордовия[1111]1111
  Мордовская АССР со столицей в городе Саранске была образована 20 декабря 1934 г.


[Закрыть] как его составная часть служила одним из звеньев в цепи «тыл – фронту». По территории Мордовии проходили пути Куйбышевской, Ленинской (Московско-Рязанской), Казанской железных дорог, общей протяженностью 532 км. На них ложилась высокая эксплуатационная нагрузка при интенсивном движении железнодорожных составов при эвакуации людей, оборудования, предприятий, материалов, сырья, продовольствия и т. д. в тыл, с одной стороны, и при снабжении фронта всем необходимым – с другой[1112]1112
  Лузгин В.П. Народное хозяйство Мордовской АССР в годы Великой Отечественной войны. Автореф. дис. … канд. ист. наук. Саранск, 1995. С. 8.


[Закрыть].

Мордовия в довоенный период была в основном аграрным регионом, сельские жители составляли 93 % населения республики[1113]1113
  Лузгин В.П. Народное хозяйство Мордовской АССР в годы Великой Отечественной войны. С. 11.


[Закрыть]. Поэтому в годы войны регион выполнял важную функцию по поставке фронту хлеба, продуктов питания, скота и прочих сельскохозяйственных продуктов, одновременно работали предприятия перерабатывающей отрасли, легкой промышленности и эвакуированные заводы и фабрики.

Первые месяцы войны были особенно трудными для всей страны. Враг вторгся достаточно глубоко на территорию СССР. Был блокирован Ленинград, оккупирована Украина и ряд областей страны. В связи с тяжелой обстановкой на фронтах Великой Отечественной войны было необходимо массовое перебазирование производительных сил, людей, культурных ценностей с оккупированных территорий.

В сентябре – октябре 1941 г. многие тыловые области и республики СССР, в том числе и Мордовия, стали прифронтовыми, поэтому на партийные органы Мордовии возлагались перевод республиканской экономики на военное положение, обеспечение мобилизационных мероприятий, прием населения из эвакуированных районов. Предприятия Мордовской АССР в срочном порядке переориентировались на выпуск боеприпасов, оружия, производство тканей для изготовления парашютов и т. д.

Уже 10 июля 1941 г. эвакопунктами Мордовской АССР были приняты 9 эшелонов общей численностью 9 тыс. чел. Для принятия эвакуированного населения на территории городов и населенных пунктов республики создавались специальные комиссии из ответственных работников районных и городских Советов. Выгрузка и доставка людей к месту их нового проживания, как правило, проходили слаженно и организованно[1114]1114
  Мордовия в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: В 2 т. / под общ. ред. В.А. Юрченкова; НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. Саранск, 2005. Т. 1. С. 207.


[Закрыть].

В ходе эвакуационной работы на территории Мордовской АССР принято выделять два этапа: первый – лето и осень 1941 г., второй – лето 1942 г.[1115]1115
  Бирюкова С.Б. К вопросу эвакуации в Мордовию в годы Великой Отечественной войны // Вестник Мордовского университета. 1995. № 2. С. 10.


[Закрыть] Так, с лета 1941 по осень 1942 г. в Мордовию прибыли и остались на проживание более 68 тыс. эвакуированных граждан прифронтовых территорий[1116]1116
  Мордовия в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Т. 1. С. 215.


[Закрыть]. Основные потоки эшелонов с эвакуированными людьми шли из Москвы, Ленинграда, Смоленска, Мурманска и областей этих городов[1117]1117
  Колесник А.Д. РСФСР в годы Великой Отечественной войны. Проблемы тыла и всенародная помощь фронту. М., 1982. С. 94.


[Закрыть].

Работа по эвакуации граждан в республике продолжалась до зимы 1943 г. В годовом отчете о работе отдела Совнаркома Мордовской АССР по хозяйственному устройству эваконаселения за 1942 г. и первый квартал 1943 г. значились прибывшими на территорию Мордовии 75 694 чел. За этот же период выбывшими в другие области и республики страны числились 6876 чел. В Мордовской АССР были размещены всего 68 818 чел., в том числе 31 078 детей до 14 лет (из них прибыли организованно с детдомами и интернатами 2755 чел.). Размещено эвакуированных: в Саранске 4607 чел., Рузаевке 2222 чел., в колхозах и совхозах 61 989 чел.[1118]1118
  Центральный государственный архив Республики Мордовия (ЦГА РМ). Ф. Р-473. Оп. 1. Д. 77. Л. 41.


[Закрыть]

За первые месяцы войны из Ленинграда и Ленинградской области в Мордовию были эвакуированы 5502 чел., а из Москвы и Московской области за данный период – 4881 чел. Уже к концу декабря 1941 г. количество эвакуированных из Ленинграда и Ленинградской области возросло до 7526 чел., что составило 11 % от всего эвакуированного населения в республику[1119]1119
  ЦГА РМ. Ф. Р-473. Оп. 1. Д. 53. Л. 28–30, 112–113.


[Закрыть]. Из воспоминаний Марии Ивановны Варакиной: «Когда началась война, мы с мужем (оба из Мордовии) и сыном двух с половиной лет жили в поселке Ириновское Ленинградской области. 1 июля 1941 года у меня родился второй сын, а 9 сентября мужа призвали на фронт… Когда вражеское кольцо сомкнулось вокруг Ленинграда, тогда начался голод… В январе 1942 года по ночам мимо нашего дома стали проезжать грузовики с Большой земли, и даже от одного гула и тарахтения на душе становилось легче. С 14 февраля по 8 марта 1942 года я с сыновьями находилась в дороге, нас эвакуировали на большую землю. И вот на Ардатовской станции в родной Мордовии жду последней оказии, чтобы добраться до города. Люди, толпящиеся на вокзале, узнав, что мы из Ленинграда, старались нам помочь. Старшенького накормили. А как быть с младшим? Ведь у меня от нервного и физического напряжения пропало молоко. И меня опять охватило отчаяние. Столько мучилась! Спаслась от бомбежек, от голодной смерти, вывезла из такой беды, а здесь, у домашнего порога, могу его потерять.

Подходит ко мне женщина, смотрит на нас с жалостью и говорит: “Я тоже мать. У меня – ребенок. Я его не кормила уже несколько часов. Если не возражаете, давайте покормлю вашего малыша”. Как я могла возражать. Я всю жизнь благодарна этой женщине, которая спасла моего сына, хотя не знаю ни ее имени, ни фамилии»[1120]1120
  Ленинградская симфония в Мордовии / авт. – сост. Н.М. Мирская, В.Н. Сафронова. Саранск, 2010. С. 31–32.


[Закрыть].

Таблица 1

Динамика прибытия эвакуированного населения в Мордовскую АССР в 1941 г.

Источники: Мордовия в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: В 2 т. / под общ. ред. В.А. Юрченкова; НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. Саранск, 2005. Т. 1. С. 216.

За годы войны в республике подготовили спецформирования лыжников, истребителей танков, специалистов для подпольной работы в тылу врага. На территории региона формировались и дислоцировались воинские части, готовили партизанские базы в лесах Зубово-Полянского и Темниковского районов. В городах и населенных пунктах Мордовской АССР были расквартированы воинские части морской авиации, 29-го, 85-го, 94-го и 95-го отдельных батальонов химического отпора, запасного полка бронепоездов, 178-го отдельного батальона связи и др. Около 100 тыс. жителей Мордовии было мобилизовано на строительство Сурского оборонительного рубежа. Мордовия могла принимать боевые самолеты на специально оборудованных аэродромах.

Находясь глубоко в тылу, Мордовская АССР, как и многие тыловые регионы страны, в годы войны выполняла очень важную задачу по переводу экономики на военные рельсы – эвакуацию производительных сил и населения из прифронтовых зон страны. Так, в соответствии с постановлениями СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 27 июля 1941 г. «О порядке вывоза и размещения людских контингентов и ценного имущества» и правительства СССР № 24 «О порядке эвакуации населения в военное время» от 5 июля 1941 г., в котором определялся порядок размещения эвакуированного населения, Мордовия была включена в число республик, которой одной из первых предстояло принять и разместить на своей территории население из эвакуированных областей[1121]1121
  Бикейкин Е.Н. Военно-промышленная база Поволжья накануне и в годы Великой Отечественной войны // Экономическая история. 2011. № 2. С. 29.


[Закрыть].

Прием первых эвакуированных семей и населения из регионов и областей страны, в том числе и ленинградцев, в республике начался в июле 1941 г. Так, 1 июля 1941 г. на заседании СНК Мордовской АССР рассматривали вопрос о приеме и размещении населения прифронтовой полосы. Совет возложил на председателей исполкомов райсоветов обязанность обеспечить личное руководство приемом и размещением эвакуированного населения, устройством людей на работу и их обеспечением жильем, питанием, одеждой, обувью, медицинским обслуживанием. Было выдвинуто предложение трудоспособных рабочих размещать в городах и рабочих поселках, сельское население предписывалось направлять на работу в колхозы и совхозы. Особое значение придавалось обеспечению людей продовольствием, в связи с чем Наркомату торговли, Мордовторгу, Мордпотребсоюзу и исполкомам райсоветов необходимо было создать запасы продовольственных товаров, отпуск питания производить бесплатно, но лишь два раза в день. СНК Мордовской АССР также установил стоимость питания: не более 6 руб. на одного человека[1122]1122
  Мордовия: 1941–1945: сборник документов / подг.: ЦГА РМ и Центр документов новейшей истории Республики Мордовия Республики Мордовия (ЦДНИ РМ). Саранск: Мордовское книжное изд-во, 1995. С. 25–26.


[Закрыть].

В Мордовии функцию уполномоченного Управления по эвакуации населения на начало эвакуации выполнял заместитель председателя СНК И.Д. Кольчугин. Он осуществлял руководство Переселенческим отделом по приему и розыску эвакуированного населения, штат которого составлял 10 чел. В ведение Переселенческого отдела передавался аппарат переселенческих отделов районов республики. 20 ноября 1941 г. Переселенческий отдел был реорганизован в Республиканское управление по эвакуации и Управление по эвакуации по городу Саранску. Был утвержден штат Республиканского управления – 33 чел., однако полностью его не укомплектовали[1123]1123
  ЦГА РМ. Ф. Р-473. Оп. 1. Д. 81. Л. 2.


[Закрыть].

23 марта 1942 г. вместо Управления по эвакуации постановлением СНК Мордовской АССР № 278 был создан отдел по хозяйственному устройству эвакуированного населения, который отвечал за расселение и трудоустройство эвакуированных граждан, рассматривал их бытовые условия[1124]1124
  Там же. Д. 77. Л. 2.


[Закрыть]. По штатному расписанию в отделе работали 32 сотрудника, из них 20 чел. – инспекторы по трудоустройству по районам, 2 чел. – по городам республики[1125]1125
  Там же. Д. 81. Л. 4.


[Закрыть].

Немаловажную роль в системе эвакуационных органов играли эвакопункты и эвакобазы, создаваемые в крупных узлах железнодорожного сообщения и водных путей. К 22 августу 1941 г. в стране действовали 128 эвакопунктов, в штат которых были включены начальник пункта, врач, комендант, завхоз, бухгалтер, секретарь и несколько уборщиц[1126]1126
  Мордовия в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Т. 1. С. 214.


[Закрыть].

Эвакуационные процессы наиболее интенсивными были в эвакуационных пунктах Ленинграда, на Ладоге, в Москве, Горьком, Казани, Ярославле, Пензе, Куйбышеве, Сталинграде, Астрахани, Махачкале, Свердловске, Уфе[1127]1127
  Колесник А.Д. РСФСР в годы Великой Отечественной войны. Проблемы тыла и всенародная помощь фронту. М., 1982. С. 93.


[Закрыть].

В Мордовии эвакопункты были организованы на станциях Рузаевка, Саранск, Красный Узел, Ковылкино, Атяшево и др. Наибольшая нагрузка легла на Рузаевский эвакопункт Рузаевского железнодорожного узла, который включал в себя 20 станций и разъездов, паровозное депо с парком в 116 рабочих паровозов, вагонное и оборотное депо. В Рузаевском отделении работали около 8 тыс. чел., он просуществовал до 15 января 1945 г.[1128]1128
  ЦГА РМ. Ф. Р-228. Оп. 1. Д. 1049. Л. 33.


[Закрыть]

На эвакопунктах в Мордовии, как и в целом по стране, в организации встречи эвакуированного населения бывали сбои: колхозы своевременно не предупреждались о прибытии эшелонов или по каким-либо причинам не могли вовремя отрядить необходимое количество транспорта. В результате эвакуированные вынуждены были по несколько суток ожидать на станциях подвод из колхозов. Например, в Лямбирском районе республики в октябре «людей три дня морили на станции под проливным дождем», в Саранском районе эвакуированных держали на станции по 10 суток[1129]1129
  Там же. Д. 829. Л. 597; Д. 838. Л. 306.


[Закрыть].

На железнодорожных станциях республики, особенно на станции Рузаевка, скапливалось большое количество эвакуированного населения. Выделенные для него помещения были переполнены, прошедшие санобработку находились рядом с людьми, не прошедшими ее, что затрудняло поддержание санитарного минимума. В отчете Госсанинспекции Мордовской АССР за 1941 г. отмечалось, что по всей железнодорожной линии республики «все вокзалы переполнены, убираются нерегулярно, на полу лежит грязь в виде кочек. Особенная антисанитария на ст. Рузаевка. Нечистоты затопили всю платформу». Осенью 1941 г. «за царящую антисанитарию» начальник Рузаевского эвакопункта был снят с работы[1130]1130
  Мордовия в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Т. 1. С. 215.


[Закрыть].

Первый этап эвакуации промышленных предприятий, эвакогоспиталей и населения в республику был наиболее интенсивным. За это время прибыла большая часть эвакуированного из других областей населения – 58,4 тыс. чел., что составило 85,1 % от всех эвакуированных.

Таблица 2

Динамика прибытия эвакуированного населения в Мордовскую АССР в 1941–1942 гг.

Источники: ЦГА РМ. Ф. Р-473. Оп. 1. Д. 53. Л. 45; Д. 76. Л. 9.

В ходе эвакуации в Мордовию прибыло немало представителей коренного населения. Так, по сводкам НКВД, большая часть их была ранее выселена в порядке переселения и воспользовалась эвакуацией, чтобы вернуться на родину. Одним из ярких примеров может послужить судьба Алексея Васильевича Косихина. Его родители – уроженцы Краснослободского района Мордовской АССР. Он родился в 1935 г. в Архангельске, где его отец оказался в ссылке по политическому обвинению. После окончания трехлетнего срока ссылки, его родители приняли активное участие в работе по монтажу оборудования автоматических телефонных станций в ряде городов Советского Союза – Донецке, Рязани, Ленинграде. Детские годы Алексея Васильевича Косихина пришлись на время горя, блокады и потери близких. Начало Великой Отечественной войны семья Косихиных встретила в Ленинграде. Отца сразу призвали в ряды Красной армии, а мама с малолетними детьми осталась в городе, где в числе многих ленинградцев они попали в блокаду. В это тяжелое и голодное время в семье от дистрофии умерли брат и сестра Алексея Васильевича. Он же вместе с матерью был эвакуирован в 1942 г. в Мордовию[1131]1131
  Скворцова Л.Г., Раслова Н.В. Учителя, чей свет не угасает сквозь года! (Памяти профессора А.В. Косихина) // Парадигмы университетской истории и перспективы университетологии (к 50-летию Чувашского государственного университета имени И.Н. Ульянова). Сборник статей / редкол.: О.Н. Широков, Т.Н. Иванова, Н.Н. Агеева, М.Н. Краснова. Чебоксары: ИД «Среда»2017. С. 181–185.


[Закрыть].

Многие из эвакуированных граждан находились в очень тяжелых условиях. Оторванные от привычной среды, эти люди сталкивались с нищетой и голодом. В лучшем положении оказывались те, кому удавалось устроиться на работу. Однако, по словам уполномоченного Эвакоуправления по городу Саранску Кузнецова, около 25 % эвакуированных людей в городе находились «в очень тяжелом положении». Некоторые из них имели по трое-четверо маленьких детей, которых не могли устроить в детский сад или ясли. Существовали проблемы и с обеспечением жильем, питанием, предметами быта. «Эвакуированные пишут заявления и приходят, устно говорят, что их начинают выживать, – отмечал Кузнецов. – Не дают то блюдо, кружку или предметы домашнего обихода, а где может взять эвакуированный все это. Надо дать указания торгующим организациям об организации снабжения и общественного питания. Что дальше будет, не знаю, ведь сейчас ведро картошки 70–80 рублей, а некоторые эвакуированные получают у нас по 120 рублей, чем же они могут жить…»[1132]1132
  ЦГА РМ. Ф. Р-234. Оп. 4. Д. 359. Л. 30.


[Закрыть].

Жилищные условия для размещения эвакуированных в республике оказались очень тяжелыми, так как деревни были перенаселены, а жилищный фонд городов был незначителен: на 1 городского жителя в республике жилой площади приходилось меньше, чем в среднем по России, в Саранске этот показатель равнялся 4,2 кв. м. Например, в некоторых селах Лямбирского района эвакуированным предоставили «необорудованные квартиры без печей, с побитыми стеклами и поломанными дверями». В Инсарском районе в отдельных колхозах «эвакуированные жили по 10–12 человек на 18 кв. метрах», «в комнатах грязно, не благоустроено: нет ни коек, ни матрацев, ни посуды». В большинстве колхозов Ромодановского района эвакуированные спали на полу, «без всякой постели, на грязной соломе, хотя некоторые из них были ранены во время эвакуации». В колхозах Козловского района большинство эвакуированных размещалось в пустующих домах, в которых никто не жил 5–10 лет, «крыши у них протекают, окна разбиты». В результате скученности, холода в помещениях среди эвакуированных часто отмечались случаи заболевания бронхитом, воспалением легких, инфекционными болезнями. Люди не выдерживали неустроенности и обращались в местные органы власти с просьбой хоть как-то улучшить условия их проживания. Однако, как свидетельствуют источники, далеко не всегда им оказывалась какая-либо помощь[1133]1133
  Мордовия в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Т. 1. С. 217.


[Закрыть].

Для решения проблем и размещения эвакуированных граждан в Мордовии осуществлялось строительство нового жилья в соответствии с постановлением СНК Мордовской АССР от 26 сентября 1941 г. № 1522 «О строительстве жилых помещений для эвакуированного населения». Однако работы проводились медленно: к 20 ноября 1941 г. план оказался выполнен только на 9 %, а в ряде районов к строительству общежитий даже не приступили. Руководством республики было принято постановление от 28 ноября 1941 г. «О ходе строительства жилых помещений для эвакуированного населения», в котором требовалось от председателей исполкомов Саранского и Рузаевского горсоветов, Темниковского, Ардатовского, Краснослободского, Зубово-Полянского и Ичалковского райсоветов обеспечить ввод в эксплуатацию зданий общежитий к 1 января 1942 г.[1134]1134
  Мордовия: 1941–1945: сборник документов. С. 184–185.


[Закрыть]

На протяжении всех военных лет республика испытывала большие трудности в обеспечении эвакуированного населения продуктами питания. В 15 из 30 районов, как следует из протоколов СНК МАССР и докладных записок районных инспекторов отдела по хозяйственному устройству населения, ситуация складывалась неблагополучно. Люди были доведены до отчаяния.

Эвакуированные граждане жаловались на частые перебои в снабжении хлебом и мукой. Так, осенью 1941 г. в Старошайговском районе «по 15 дней не продавали хлеб… в течение нескольких недель не доставляли продукты питания для эвакуированных». В Кадошкинском, Рузаевском, Ромодановском районах эвакуированные не получали хлеба от 10 суток до месяца и т. д.[1135]1135
  Мордовия в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Т. 1. С. 218.


[Закрыть]

Тяжелое положение с питанием зимой 1941/42 г. привело к тому, что некоторые эвакуированные стали подбирать павший скот и использовать его для еды, причем такие случаи были не единичными.

Стараясь исправить ситуацию, особенно в отношении эвакуированных граждан из Ленинграда, в марте и апреле 1942 г. специально для этой категории эвакуированных в республике были выделены фонды продуктов питания, которые выдавались сухим пайком в течение двух месяцев. Сухой паек для ленинградцев состоял из мяса, круп, сахара, масла, кондитерских изделий и белой муки. Иногда выдавали хозяйственное мыло. Вновь прибывающим эвакуированным гражданам также выдавался паек на 3–5 дней до распределения по местам пребывания[1136]1136
  ЦГА РМ. Ф. Р-473. Оп. 1. Д. 77. Л. 41.


[Закрыть].

В начале мая 1942 г. в Саранске была организована специальная закрытая столовая, куда принимались в первую очередь эвакуированные ленинградцы. В столовой ежедневно обслуживалось до 800 чел. Аналогичные столовые были открыты в Рузаевке и во всех районах республики[1137]1137
  Там же. Л. 42.


[Закрыть].

В первом квартале 1943 г. в республике был организован специальный фонд продовольственных товаров для ленинградцев – сахар, масло. Однако крупы и муку получить не удалось из-за отсутствия нарядов в Заготзерне. Полученные сахар и масло были отправлены в районы республики для выдачи ленинградцам[1138]1138
  Там же. Л. 43.


[Закрыть].

Весной 1942 г. на основании специального постановления СНК Мордовской АССР органы власти на местах обязывались обеспечить все работающие в колхозах республики эвакуированные семьи земельными участками, оказать им помощь в приобретении семенного материала картофеля и овощей. Благодаря выделенным в 1942–1943 гг. земельным участкам многие эвакуированные семьи смогли полностью обеспечить себя картофелем и овощами.

Спустя месяц после начала войны СНК Мордовской АССР принял специальное постановление о размещении эвакуированных детей, вывезенных из прифронтовой полосы. В нем говорилось: «В связи с прибытием в республику из прифронтовой полосы пионерских лагерей, детских домов, детских садов и детских яслей Совет Народных комиссаров постановляет: обязать Народный Комиссариат просвещения и председателей райисполкомов организовать детские дома в Ичалковском районе на 560 человек, в Ардатовском районе – на 150 человек, переведя в этот дом детей, прибывших в Лямбирский район; в Инсарском районе – на 3000 человек, в Козловском районе – на 175 человек, в Атяшевском районе – на 220 человек, Кадошкинском районе – на 100 человек[1139]1139
  Эхо войны: Очерки, статьи, воспоминания и фотодокументы о Великой Отечественной войне / сост.: Н.М. Кулыгин, А.А. Мамаев; редкол.: В. Ганичев И. Девин, И. Калинкин и др. Саранск: Мордовское книжное изд-во, 1999. С. 411.


[Закрыть].

В 1941 г. в Мордовской АССР было создано 14 детских домов, 12 детских интернатов, детские сады, в которых находилось 3175 детей. На 15 декабря 1945 г. в республике работали 34 детских дома. Кроме того, в детдома республики были направлены дети, прибывшие в одиночном порядке, имелись также два приемника-распределителя и один дом ребенка. Среди эвакуированных в Мордовию прибыли 27 тыс. детей. Вот как вспоминает то время Раиса Кондакова, эвакуированная маленьким ребенком в город Саранск из Ленинграда: «Когда началась война, мне было 7 лет. В октябре 41-го ввели карточную систему. Ни воды, ни тепла, ни электричества, ничего не было. Все, что было из дерева, было сожжено. Когда стало совсем невмоготу, мама решила эвакуироваться к родственникам мужа, которые жили в Саранске. Когда в марте 42-го переехали Ладогу, умерла моя старшая сестра. Когда нас привезли в Ярославль, умерла мама, ей было 48 лет. И остались мы вдвоем с младшей сестрой. Ваш город показался мне раем. В Саранске нас приняли хорошо, но еще долгое время я вскакивала по ночам от любого шороха, казалось, что начался очередной налет и надо бежать в бомбоубежище»[1140]1140
  Известия Мордовии. 26.1.2012. URL: http://saransk.bezformata.ru/listnews/ leningrada-podelilis-vospominaniyami-s/2623245/


[Закрыть].

Из воспоминаний Константина Александровича Дмитриева, жителя военного Кронштадта, об эвакуации в Саранск: «После открытия “Малых дорог жизни” от Ораниенбаума до Кронштадта и от Кронштадта до Лисьего носа по льду Финского залива и “Большой дороги жизни” по льду Ладожского озера в феврале 1942 года меня с мамой и ее сестрой эвакуировали… Доехали до Рузаевки. Осмотр врачей показал, что сестра матери умирает от голода, поэтому нас высадили и отправили в Кадошкино, устроили в Майдане. Сестру положили в больницу. Она выздоровела и продолжила там работать медсестрой. Мама работала в колхозе, меня устроили в детский сад. Помню, как в деревенской избе, на русской печи, которую видел впервые, ребятишкам читал стихи, пел песни, которым меня научили в Кронштадте. Им нравилось. В детском саду были еще дети из Ленинграда. Было немного голодно, но несравнимо с блокадой»[1141]1141
  Ленинградская симфония в Мордовии. С. 37.


[Закрыть].

Вот как описывала свое пребывание в детском доме в Мордовии Зина Косяк: «Везли нас больше месяца. Направят в такой-то город, приедем, а оставить нас не могут, потому что уже близко немцы. И доехали так до Мордовии. Место было очень красивое, там кругом стояли церкви. А спать было не на чем, спали на соломе. Голодал не только детдом, голодали и люди вокруг нас, потому что все отдавали фронту. В детдоме жило двести пятьдесят детей, и однажды – позвали на обед, а есть вообще нечего. Сидят в столовой воспитательницы и директор, смотрят на нас, и глаза у них полные слез. А была у нас лошадь Майка… Она была старая и очень ласковая, мы возили на ней воду. На следующий день убили эту Майку. И давали нам воду и такой маленький кусочек Майки… Но от нас это долго скрывали. Мы не могли бы ее есть… Ни за что! Это была единственная лошадь в нашем детдоме… Ходили мы с огромными животами, я, например, могла съесть ведро супа, потому что в этом супе ничего не было. Сколько мне будут наливать, столько я буду есть и есть. Спасала нас природа, мы были как жвачные животные. Весной в радиусе нескольких километров… Вокруг детдома… Не распускалось ни одно дерево, потому что съедались все почки, мы сдирали даже молодую кору. Ели траву, всю подряд ели. Нам дали бушлаты, и в этих бушлатах мы проделали карманы и носили с собой траву, носили и жевали. Лето нас спасало, а зимой становилось очень тяжело»[1142]1142
  Алексиевич С. Последние свидетели. Соло для детского голоса. М.: Время, 2013. С. 45.


[Закрыть].

Эвакуированных детей старались обеспечить всем необходимым. Местная промышленность по решению обкома ВКП(б) и СНК Мордовии изготовляла для них обувь, одежду, постельные принадлежности. Нарком просвещения МАССР докладывал обкому ВКП(б): «В настоящее время в детских домах и интернатах имеется 1748 новых валенок, на складе НКП МАССР 20 тысяч метров мануфактуры, находятся в пути (отгружены из Москвы) 650 пар кожаной обуви, 110 пар теплой обуви, 4600 пар чулок и другая одежда». Из докладной записки областного комитета партии в ЦК ВКП(б) видно, что особое внимание уделялось питанию детей: «Обком ВКП(б) просит обязать Наркомторг СССР выделить централизованным порядком наряды на продукты для детских эвакуированных учреждений, установив нормы питания каждого ребенка»[1143]1143
  Эхо войны: Очерки, статьи, воспоминания и фотодокументы о Великой Отечественной войне. С. 412.


[Закрыть].

Каждому детскому дому тогда выделялся земельный участок от 2 до 16 га. В 1942 г. зерновыми и овощными культурами были заняты 145,4 га. Все продукты, получаемые с подсобного хозяйства, использовали на питание детям. Детские дома и интернаты получали от госучреждений лошадей, коров, поросят, овец. Из воспоминаний Нелли Яковлевны Терехиной: «Осажденный Ленинград. Взрыв бомб, снарядов, артиллерийских залпов достигал и бомбоубежища, где мы прятались. Из Ленинграда наша семья эвакуировалась в 1943 году по льду Ладожского озера. Потом был товарный поезд, он увозил в большинстве своем голодных, истощенных женщин, стариков и детей от прифронтовой полосы.

Нам казалось, что мы ехали целую вечность. На одной из станций сняли и унесли мою сестру. Мама смогла доехать только до Ярославля… Саранск поразил нас тишиной, которая нам была так необходима. Очень уютным показался небольшой провинциальный городок с маленькими домиками, деревянными тротуарами. И никак не верилось, что здесь не стреляют. Нас с младшей сестрой определили в детский дом. Всех нас в первую очередь старались накормить, одеть, обуть, сделать все возможное, чтобы каждый ребенок, на долю которого выпало столько недетского горя, смог почувствовать теплоту, участие. Было такое ощущение, что мы попали в какой-то волшебный дворец, где тепло и светло, четырехразовое питание. После 125 граммов хлеба в сутки, столярного клея, который мы ели в Ленинграде, это казалось чем-то необычным»[1144]1144
  Ленинградская симфония в Мордовии. С. 147.


[Закрыть].

При некоторых детских домах имелись свои школы и ремесленно-пошивочные мастерские. Так, например, при Краснослободском детском доме № 4 имелась начальная школа, при детском доме № 3 этого же района неполная средняя школа. Столярная и ремонтно-пошивочная мастерские имелись в Темниковском детском доме № 1. В этом же районе в детдоме № 2 была открыта сапожная мастерская. Свою пошивочную мастерскую имел Куриловский детский дом Ромодановского района[1145]1145
  Эхо войны: Очерки, статьи, воспоминания и фотодокументы о Великой Отечественной войне. С. 412.


[Закрыть].

Детские учреждения старались укомплектовать руководящими и педагогическими кадрами как из местного, так и эвакуированного населения. Приказом № 1160 Наркомпроса МАССР от 4 августа 1941 г. в селе Адашеве Кадошкинского района был организован детский дом. 30 августа 1941 г. директором была назначена Александра Алексеевна Кирбитская, приехавшая из Ленинграда. Она оказалась талантливым педагогом, способным организатором. Ей удалось организовать жилье в условиях войны для 100–120 детей, двух десятков взрослых, занятых их воспитанием и обслуживанием. Кроме жилого помещения, детские учреждения нуждались в банях, столовых, кухнях, прачечных, складских помещениях, овощехранилищах, сушилках, школах, библиотеках, учебниках, запасе одежды и обуви, медицинских пунктах с медикаментами, транспорте для подвоза продуктов питания, топливе, освещении. Одновременно необходимо было обеспечить жильем и удобствами педагогический коллектив. Для Кадошкинского РОНО в тот период А.А. Кирбитская оказалась просто находкой. В ней сочетались все необходимые для руководителя качества[1146]1146
  Там же. С. 414.


[Закрыть]. Трудовой коллектив взрослых детского дома состоял полностью из одних женщин. Здесь, как и везде, работали местные сельчане, особенно техническими работниками, и приехавшие по эвакуации, многие по назначению РОНО из других сел. Быстро наполнялся детский коллектив детьми из Ленинграда, Орши, Смоленска, Мурманска, Украины, из Инсарского, Кадошкинского и других районов республики. В основном здесь были дети, перенесшие психологическую травму, на глазах которых погибли близкие люди, видевшие ужасы войны, звериное лицо оккупантов. Многие пережили голод, болели дистрофией. Так, например, Таня Дмитриева, восьми или девяти лет, ехала с мамой и сестренкой из-под Ленинграда: «Отец погиб в первые же дни войны. Наш поезд то и дело настигали фашистские самолеты и с воздуха расстреливали вагоны. Были убитые и раненые. Двигались медленно с частыми остановками, а в один из таких налетов пассажирский поезд подвергся бомбежке. Много тогда погибло детей. Я потеряла сестренку. На моих глазах умерла от потери крови мама». Сильно перепуганную девочку передали на воспитание одной из колхозниц в Рыбкинский район Мордовской АССР[1147]1147
  Там же. С. 415.


[Закрыть]. Но, несмотря на то что государство, как могло, старалось облегчить жизнь маленьких граждан морально и материально, трудностей было много.

Например, во многих детских домах отсутствовали бани, прачечные, оборудованные колодцы, умывальники; ощущалась нехватка мыла, столовой и хозяйственной посуды. Холод, отсутствие кроватей, скученность, вынужденная антисанитария вели к появлению различных заболеваний. Не случайно в ряде детских домов наблюдалась большая завшивленность воспитанников. Уже осенью 1941 г. в эвакуированных детских учреждениях Мордовии было значительное количество детей, больных различными формами туберкулеза, дистрофией, кожными и инфекционными заболеваниями. Ситуация усугублялась тем, что в ряде случаев детей размещали в местах, неблагополучных в эпидемическом отношении, вследствие чего многие дети заражались чесоткой, корью, трахомой и другими заболеваниями[1148]1148
  Мордовия в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Т. 2. С. 225.


[Закрыть].

Тяжело было в эвакуированных детских учреждениях с одеждой и обувью. Так, одежда, в которой эвакуированные дети прибыли в республику, была сильно изношена, не было теплой одежды и теплой обуви. В документах отмечалось, что «смены белья нет… Платьишки на детишках грязные, по белью и волосам ползает бесчисленное количество вшей… Верхнее платье только у девочек, у мальчиков кроме трусов и маек ничего нет. Теплой одежды и обуви детский дом совсем не имеет…»[1149]1149
  Там же. С. 226.


[Закрыть].

Большая заболеваемость воспитанников в эвакуированных детских учреждениях была вызвана и тем, что некоторые детские дома не имели изоляторов, не были укомплектованы соответствующими врачебными кадрами, а прикрепленные медсестры не могли обеспечить квалифицированное медицинское обслуживание, сказывалась и нехватка медикаментов.

В годы Великой Отечественной войны в Саранске и районах Мордовии были созданы 14 эвакогоспиталей. Они вмещали около 8 тыс. коек. Первые госпитали были открыты уже в июле – августе 1941 г. Под них отводились помещения больниц, школ, других учебных заведений. В Саранске находились 6 эвакогоспиталей. Были созданы эвакогоспитали в городах и райцентрах республики: в Рузаевке, Ардатове, Инсаре, поселке Ковылкино, селе Кемля Ичалковского района, Ромоданове, Торбееве.

В 1941–1942 гг. раненые бойцы поступали в эвакогоспитали республики непосредственно из фронтовых госпиталей через две-три недели после ранения. В 1943 г. большинство из них стало прибывать после двухмесячного срока лечения. Таким образом, мордовские госпитали были профилированы на долечивание раненых, которые шли на поправку. За годы войны через госпитали Мордовии прошло более 30 тыс. раненых и больных военнослужащих, среди которых были и ленинградцы. Над всеми госпиталями Мордовии было установлено шефство общественных организаций, промышленных предприятий и колхозов.

Помимо людских ресурсов, в Мордовскую АССР шла полным ходом эвакуация промышленных предприятий и заводов. 16 августа был утвержден разработанный комиссией военно-хозяйственный план на IV квартал 1941 г. и на 1942 г. по районам Поволжья, Урала, Сибири, Казахстана и Средней Азии, которые должны были выполнять функцию арсенала Красной армии. Данные мероприятия по выпуску военной продукции были предприняты и в Мордовии.