Текст книги "Судебно-медицинская экспертная служба Московской области: история и современность"

26 апреля 1918 года на заседании губернского санитарного совета Иван Михайлович Криворотов по поручению уездных врачей зачитал заявление, в котором указывалось на их тяжелое положение. После «апробации», вопреки надежде остаться на службе, они оказались за штатом, получив в ожидании своей участи только содержание на полтора месяца. Санитарный совет решил ходатайствовать перед Коллегией комиссаров, чтобы при выведении уездных врачей за штат в ожидании переизбрания им выдавалось пособие в размере шестимесячного оклада, считая основной оклад и прибавки на дороговизну.

К началу 1918 года судебные врачи Московской губернии, в связи с особенностями местных условий, производили также и экспертизы по социальным и трудовым поводам. Для заведования делом экспертизы были учреждены в составе бывших городского и губернского органов здравоохранения подотделы медицинской экспертизы, в ведении которых первоначально находилась лишь судебно-медицинская экспертиза, и только с передачей производства всех видов экспертиз из отделов комиссариатов социального обеспечения и труда в городской и губернский здравотделы они были сосредоточены в подотделе медицинской экспертизы.

В Москве в 1918 году было 11 административных районов, штат судебных врачей составлял всего 10 человек (9 основных и 1 запасной). В следующем году он увеличился до 12, в 1920 году – до 14. Кроме того, в Лефортовском морге с июля 1919 года для обеспечения потребностей губернии существовала должность прозектора. В Лефортовском морге при прозекторе работали фельдшер, смотритель и четыре санитара. Работа районных судебных врачей Москвы проходила в очень тяжелых условиях, из которых на первом месте стояли трудности с перемещениями и отсутствие у большинства домашних телефонов.

В губернии территории деятельности судебных врачей соответствовали уездам, но из-за недостатка в кандидатах, имеющих соответствующую научную и практическую подготовку, из числа штатных мест занято было в среднем лишь около 2/3. Условия службы в губернии были не лучше, чем в Москве. Возросли проблемы с передвижением в обслуживаемых уездах (хотя до революции казалось, что хуже уже некуда), иногда приводившие к невозможности выезда на места происшествий. В результате обслуживались только местности, ближайшие к месту жительства врачей. Положение осложнялось и очень низкой квалификацией милицейских работников, не понимавших значения судебной медицины в расследовании обстоятельств наступления смерти. Все эксперты в Москве и губернии, находясь в непосредственном ведении подотдела медицинской экспертизы, считались откомандированными в обслуживаемые районы. Они отчитывались в подотделе о своей деятельности. Какие-либо поручения, не входящие в круг обязанностей, могли быть возложены на экспертов только с согласия подотдела. В Москве, в отличие от уездов, эксперты только эпизодически участвовали в проведении социальных и трудовых экспертиз.

11 июля 1918 года был создан Народный комиссариат здравоохранения РСФСР. 21 июля 1918 года в нем образован Ученый медицинский совет. Для руководства Наркомздравом образована Коллегия во главе с Н.А. Семашко. Декретом Совнаркома тогда же Наркомздрав РСФСР был разделен на ряд отделов, в том числе гражданской медицины.

1 ноября 1918 года Народный комиссариат здравоохранения РСФСР издал Циркуляр № 4403 «Об организации подотделов медицинской экспертизы и о регистрации мед. экспертов»[9]9
  Сборник законов и распоряжений Правительства Российской республики по врачебно-санитарному делу и непосредственно с ним соприкасающимся отраслям государственного управления. М., 1922, с. 163, «Об организации подотделов медицинской экспертизы и о регистрации мед. экспертов», Цирк. НКЗ. 1 ноября 1918 г. № 4403.


[Закрыть].

Отдел гражданской медицины (подотдел Народного комиссариата здравоохранения) циркуляром просил медико-санитарные отделы Советов депутатов сообщить сведения:

«1) организован ли в Медико-Санитарном Отделе Совдепа Подотдел Медицинской Экспертизы и каков (поименно) состав его сотрудников;

2) как распределяются в губернском городе и на местах сотрудники Подотдела – медицинские эксперты (судебные врачи);

3) разрабатываются ли сотрудниками Медико-Санитарного Отдела или названного его Подотдела основы новой организации медицинской экспертизы и каковы результаты этой разработки (положения, инструкции, правила и проч.) в отношении исследования трупов и освидетельствования живых людей;

4) имеются ли на месте подготовленные силы (кто именно) и лаборатории для производства исследований внутренностей и других вещественных доказательств, например, пятен крови и семени, волос и проч., подлежащих микроскопическому исследованию или биологической пробе; если лабораторий не имеется, какие существуют предположения относительно удовлетворения потребности в медицинских экспертизах;

5) как расходуются ныне сметные ассигнования по делам медицинской экспертизы (судебной медицины)».

Смета на содержание подотдела медицинской экспертизы на 1919 год, подписанная заведующим подотделом Я.Ю. Кацем

Вместе с ответами на приведенные вопросы Отдел гражданской медицины просил:

«1) прислать выработанные положения, инструкции, правила и проч., а равно действующие сметы по медицинской экспертизе с подробным перечислением статей, по которым расходуются суммы;

2) предложить всем сотрудникам Медико-Санитарного Отдела, состоящим медицинскими экспертами (судебными врачами), заполнить регистрационные карточки, заготовленные по прилагаемому образцу. Прислать таковые в Отдел Гражданской Медицины (Подотдел Медицинской Экспертизы) Народного Комиссариата Здравоохранения: регистрации подлежат особо судебно-медицинские эксперты, химики и фармацевты; о происшедших переменах надлежит сообщать к 15 числу каждого месяца;

3) представить проекты сметы Подотделов Медицинской Экспертизы на первые три месяца 1919 года к 1 декабря сего года».

Здесь же предложена форма «регистрационной карточки медицинского эксперта», которая включала следующие сведения: «фамилия, имя, отчество, лета, научная (учено-практическая) степень, где и когда она получена, занятие (должность в настоящее время), предыдущая деятельность, печатные труды, адрес».

Во исполнение требований указанного циркуляра в Московской губернии был создан подотдел медицинской экспертизы в Отделе здравоохранения Московского губсовдепа.

22 ноября 1918 года состоялось заседание Московского губернского Совета депутатов[10]10
  ЦГАМО, Ф. 680, оп. 4, д. 158, л. 41.


[Закрыть]. Одним из рассматриваемых вопросов было утверждение сметы медицинской экспертизы. Смету представил и подписал заведующий подотделом медицинской экспертизы Яков Юрьевич Кац[11]11
  ЦГАМО, Ф. 680, оп. 1, д. 54, л. 53.


[Закрыть], который был врачом санитарного бюро.

Протоколом заседания Московского губернского Совета депутатов указанная на 1919 год смета на содержание 17 врачей-экспертов и 17 лиц вспомогательного персонала судебно-медицинской экспертизы была утверждена.

Считаем необходимым привести текст протокола заседания Московского губернского Совета депутатов, копия которого сохранилась в Центральном государственном архиве Московской области[12]12
  ЦГАМО, Ф. 680, оп. 4, д. 138, л. 6, об. 7.


[Закрыть].

«Доклад по смете

На содержание подотдела медицинской экспертизы Отдела Здравоохранения Губернского Совета Раб. и Кр. деп. на первое полугодие 1919 года.

1. Общие соображения.

Смета на содержание судебно-медицинского подотдела на 1918 год составлялась исходя из определенного объема функций судебного врача. Предполагалось, что судебные врачи будут исполнять только функции судебно-медицинской экспертизы, и е этом предположении на основании данных, правда неполных, о судебно-медицинской деятельности бывших уездных врачей за 1914 год (окало 500 осмотров и 2000 других актов за год). Губерния была разделена всего на 7 округов, по коим шесть имели по одному врачу и один, обнимавший Московский и части соседних уездов в районе пригородного сообщения, имел трех врачей; в каждом округе было <…> по одному помощнику судебного врача. Заведование подотделом взял на себя один из врачей санитарного бюро (Я.Ю. Кац. – Прим, авт.); особого канцелярского персонала у подотдела не было, его обслуживала общая канцелярия.

В течение 1918 года жизнь выдвинула ряд новых требований, выполнение которых пришлось взять на себя судебным медикам. Им, как специалистам в области исследования состояния индивидуумов с точки зрения правовых норм, пришлось взять на себя функции судебно-медицинской экспертизы, еще экспертизу по определению <…> и степени потери трудоспособности у военно-увечных, раненых, у лиц, состоящих на правительственной или общественной службе на предмет получения пенсий и пособий. Возникли требования на участие судебных врачей в освидетельствовании призываемых к отбыванию воинской повинности. <…> В конце года появились требования на участие судебных врачей в освидетельствовании несовершеннолетних, совершивших те или иные преступления. Все эти требования настолько расширили объем деятельности судебных врачей, что в сверхштатном порядке пришлось учредить две новых должности судебных врачей. Уездные советы Раб. и Кр. деп. неоднократно обращались в Отдел

Здравоохранения Московского Губсовдепа с ходатайством об отдельных судебных врачах для каждого уезда с возложением на них функций по освидетельствованию призываемых к отбыванию воинской повинности, увечных рабочих, пенсионеров и проч.

В связи с изменением функций судебных врачей совершенно своевременной является замена самого названия «судебный врач» более соответствующим действительному характеру их деятельности названием «медицинский эксперт». В связи с расширением института медицинской экспертизы своевременным является учреждение в составе санитарного сектора особого подотдела для заведования этим институтом с приглашением необходимого вспомогательного <…> аппарата, хотя бы одного секретаря и двух лиц канцелярского персонала.

Неизбежной в целях достаточной компетенции экспертизы и улучшения ее постановки является организация библиотеки при подотделе, равно и снабжение судебных врачей необходимыми справочными изданиями, а также необходимыми инструментами и оборудованием для производства предварительных лабораторных исследований.

2. Объяснительная записка к отдельным статьям сметы.

Ст. 2. Соответственно выяснившемуся объему деятельности и ходатайствам уездных советов – число врачей экспертов определяется по одному на уезд, кроме Московского, где вследствие больших требований на экспертизу и необходимости участия в различных комиссиях, работы в губернском центре (апелляционные инстанции, организационные комиссии и проч.)

необходимы три врача-эксперта. Кроме того, нужен особый врач в таком крупном промышленном центре, как Орехово-Зуево. За трех врачей Московского уезда будет делать исполнение обязанностей во время отпусков, командировок на курсы, болезни других врачей-экспертов. Всего, следовательно, необходимо 17 врачей-экспертов.

Ст. 3. Число помощников судебных врачей определяется по одному на врача.

Ст. 4. Смета на разъезды определена сообразно с действительно выяснившейся в 1918 году потребностью, исходя из среднего количества поездок для врачей и вспомогательного персонала по 10 в месяц, средней стоимости поездки 25 руб. и суточных соответственно декрету Совета Народных Комиссаров <…>.

Ст. 7. На приглашение консультантов при освидетельствованиях, требующих специальных знаний (психиатров, хирургов и проч.), вносится из расчета на две консультации в неделю по 60 рублей.

По ст. 8. на канцелярские расходы вносится 8000 рублей из расчета <…> приобретения пишущей машинки и по 500 рублей в месяц прочих канцелярских расходов.

Ст. 10. На инвентарь, лабораторное оборудование, спирт, реактивы смета составлена из расчета 5000 рублей на оборудование кабинета для освидетельствования при Отделе Здравоохранения Губсовдепа и по 400 на каждого судебного врача.

Ст. 11. На оплату анализов смета исчислена соответственно действительно выяснившейся в 1918 году потребности из среднего расчета для анализа в месяц по 250 руб. каждый.

Ст. 12. На непредвиденные расходы – повышение окладов содержания, издорожание поездок и проч. – вносится согласно постановлению Совета Народных Комиссаров, опубликованному в Известиях ЦИК 10 ноября, 10 % общей суммы сметы.

Оклады содержания исчислены по ставкам согласно постановлению Совета Народных Комиссаров».

Таким образом, 22 ноября 1918 года судебно-медицинское дело в Московской области стало приобретать статус службы с централизованным финансированием, утверждением штата врачей-экспертов, вспомогательного персонала, канцелярии, установлением круга обязанностей и изменением названия должности в соответствии с существующим характером деятельности.

Конечно же, нельзя говорить о том, что в послереволюционной Московской губернии до ноября 1918 года судебно-медицинские исследования не проводились. Эти функции, наряду с другими, не всегда характерными для судебно-медицинской деятельности, выполняли городские и уездные судебные врачи Медико-санитарного отдела. Большинство первых советских судебных врачей губернии в прошлом служило в медицинских учреждениях Москвы и Московской губернии. Некоторых уже к началу 1920-х годов пришлось заменить из-за преклонного возраста.

В Центральном государственном архиве Московской области сохранился список судебных врачей[13]13
  ЦГАМО, Ф. 680, оп. 5 д. № 9, л. 4, «Дела о личном составе отдела здравоохранения Московского Губернского Совета Раб. и Кр. Депутатов за 1920 г. (30.12.1919 г. – 17.06.1920 г.)».


[Закрыть], принятых на службу в период с июня по ноябрь 1918 года, еще до издания 1 ноября 1918 года Циркуляра об организации подотделов медицинской экспертизы.

Список судебных врачей, представленный Заведующим Отделом здравоохранения Московского Губсовдепа в Подотдел личного состава Отдела Управления, состоял из 9 человек[14]14
  ЦГАМО, Ф. 680, оп. 5 д. № 9, л. 2, 4. Сопроводительное письмо Заведующего отделом Здравоохранения на отношение Отдела управления Московского Губсовдепа от 05.01.1920 г. № 218.


[Закрыть]: М.А. Лозовский (с 17.06.1918), А.И. Николаев (с 17.06.1918), Л.Л. Васильев (с 09.08.1918), З.И. Моргенштерн (с 27.07.1918), Н.В. Масленников (с 20.08.1918), Т.М. Липницкий (с 07.08.1918), Н.С. Вигилев (с 10.08.1918), Н.Т. Ходов (с 17.09.1918), Л.Э. Риттер (с 21.10.1918).

Приведенные в списке судебные эксперты обслуживали Коломенский, Наро-Фоминский, Серпуховский, Московский, Можайский, Волоколамский и Клинский районы Московской губернии до учреждения в Отделе здравоохранения Губсовдепа подотдела медицинской экспертизы.

Говоря о первой группе непременных условий, которые позволяют считать судебно-медицинскую деятельность в Московской губернии службой, следует отметить, что в ноябре 1918 года был создан подотдел медицинской экспертизы, то есть специализированное учреждение с вертикальным подчинением, которое должно было обеспечивать организационную сторону работы судебно-медицинской экспертизы, ее определенный порядок, заниматься контролем экспертиз, учетом экспертов и их подбором, создавать материально-техническую базу для полноценной работы. Однако еще не были разработаны и проведены в жизнь основные законоположения по экспертной деятельности. Не было и соответствующих учебнопрактических учреждений, проводивших специальную подготовку по судебной медицине и усовершенствование экспертов.

Список заведующих Московским губздравотделом[15]15
  ЦГАМО, Ф. 680, оп. 5 д. № 9, л. 1.


[Закрыть]

Вскоре стала реализовываться и вторая группа условий – обязательная правовая регламентация деятельности судебно-медицинской экспертизы.

До конца 1918 года в профессиональной деятельности медицинских экспертов продолжали использоваться старые указания и правила. Но уже начиная с декабря 1918 года начали действовать документы, регламентирующие основные направления деятельности судебно-медицинской экспертизы. Сошлемся лишь на отдельные.

В отличие от дореволюционных времен, когда вскрытия могли проводиться где угодно, исследования трупов были сосредоточены в основном в покойницких городских больниц. Выезды в пределах территории уезда были связаны преимущественно с осмотрами трупов на месте происшествия или обнаружения. Освидетельствования живых лиц, в зависимости от особенностей, проводилось в «камерах» судебных следователей, в больницах, в помещениях милиции или даже на дому экспертов: специально выделенных для этой цели кабинетов не существовало. Содержание отчетов и публикаций тех лет показывает, что и вообще кабинетов у врачей уездов не было, а инструменты и документация хранились дома.

1 февраля 1919 года издано «Положение о Подотделах медицинской экспертизы медико-санитарных отделов Советов рабочих и крестьянских депутатов»[16]16
  Сборник законов и распоряжений Правительства Российской республики по врачебно-санитарному делу и непосредственно с ним соприкасающимся отраслям государственного управления с 7 ноября 1917 г. по 1 сентября 1919 г. М., 1922, с. 161. «Положение о Подотделах медицинской экспертизы медико-санитарных отделов Советов рабочих и крестьянских депутатов», Утв. Коллегией НКЗ. (Собр. Узак. 10 февр. 1919 г. № 3, ст. 34).


[Закрыть], по которому подотделы медицинской экспертизы учреждались в губернских и столичных городах для заведования делами по медицинской экспертизе. Они входили в состав губернских медико-санитарных отделов «на общих основаниях» и руководствовались распоряжениями и указаниями Наркомздрава. В области медицинской экспертизы подотделы ведали медицинскими, медико-юридическими и медико-административными делами.

К медицинским делам относились: «руководство деятельностью районных и уездных медицинских экспертов, дела по личному составу их, по производству специальных экспертиз в лабораториях, по устройству местных музеев, по созыву местных совещаний и консультаций по предметам медицинской экспертизы».

К медико-юридическим делам принадлежали: «организация судебных экспертиз на научных основаниях, установление порядка освидетельствования на местах людей и мертвых тел, а равно и исследования вещественных доказательств, заключения по запросам судебных властей, касающихся медико-юридической казуистики».

Медико-административные дела включали в себя: «освидетельствование душевнобольных на предмет наложения и снятия опеки, и освидетельствования в тех случаях, когда таковые возложены на Подотделы медицинской экспертизы».

Губернский подотдел возглавлялся заведующим, судебные врачи распределялись в районах, городах и уездах медико-санитарным отделом по представлению подотдела. Подотделы строились по одному типу. Их штат состоял из заведующего, делопроизводителя, машинистки и курьера.

Тогда же, 1 февраля 1919 года, при подотделах предусмотрено создание специально оборудованных кабинетов медицинской экспертизы во главе с заведующими подотделами медицинской экспертизы[17]17
  Сборник законов и распоряжений Правительства Российской республики по врачебно-санитарному делу и непосредственно с ним соприкасающимся отраслям государственного управления с 7 ноября 1917 г. по 1 сентября 1919 г. М., 1922, с. 161–162, «Положение об организации кабинета для освидетельствований при подотделах медицинской экспертизы», Утв. Коллегией НКЗ 1 февраля 1919 г. (Собр. Узак. 10 февр. 1919 г. № 3, ст. 35).


[Закрыть].

Учрежденные кабинеты предназначались для освидетельствования по медико-административным и медико-юридическим делам, а также по ходатайствам частных лиц и организаций. При этом губернские города специальных кабинетов не имели и обслуживались губернскими кабинетами.

28 февраля 1919 года Коллегия Наркомздрава утвердила «Положение о правах и обязанностях государственных медицинских экспертов»[18]18
  Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1919 г. Управление делами Совнаркома СССР М. 1943 стр. 41–43, ст. 36, «Положение о правах и обязанностях государственных медицинских экспертов».


[Закрыть]. Бывшие судебные врачи официально получили наименование государственных медицинских экспертов, состоящих в ведении подотделов медицинской экспертизы медико-санитарных отделов. Выполненные экспертные заключения получили обязательную силу и могли быть опротестованы в подлежащий подотдел медицинской экспертизы. Если же постановление последнего не удовлетворяло заинтересованную сторону, дело переходило на рассмотрение Наркомздрава, решение которого являлось окончательным.

Медицинский эксперт получил право требовать от назначившей экспертизу стороны необходимые материалы дела; просить об изменении редакции предложенных ему вопросов; отказаться от ответов на вопросы, выходящие за пределы рассматриваемого случая; требовать приглашения соответственных специалистов, как медицинских, так и других.

Это же положение предписывало экспертам во всех случаях составлять акт медицинской экспертизы. Некоторые пункты положения приводим в оригинальной редакции:

«16. О всяком освидетельствовании живого лица и об исследовании мертвого тела Медицинские эксперты составляют акт медицинской экспертизы. Акт этот состоит из трех частей: введения, описательной части и заключения эксперта.

Примечание. Введение и описательная часть составляют протокол освидетельствования или исследования, под которым подписываются все присутствовавшие лица.

17. Введение должно содержать основание, по которому производится освидетельствование или исследование, время и место его производства, перечисление присутствовавших лиц, имя, отчество и фамилию, звание и лета свидетельствуемых или исследуемых и краткие сведения, добытые расследованием и имеющие значение для производства экспертизы.

Примечание. Личность свидетельствуемого или исследуемого удостоверяется присутствующим должностным лицом или двумя свидетелями; если личность в точности не удостоверена, о сем должно быть упомянуто в протоколе.

18. Описательная часть должна представлять подробное, по пунктам, описание хода освидетельствования или исследования и всех найденных при этом фактических данных.

19. Заключение должно содержать в себе обстоятельное объяснение свойства повреждения или состояния здоровья свидетельствуемого, или объяснение причины смерти исследуемого.

Примечание 1. Если освидетельствование или исследование производится несколькими экспертами, то они все подписываются под протоколом и под заключением.

Примечание 2. Несогласный с общим заключением эксперт обязан приписать к акту свое особое мнение с изложением данных, на которых оно основано».

В.П. Никольский – первый судебно-медицинский эксперт Дмитровского уезда (с 1 марта 1919 г.), имея почти уже полувековой стаж экспертной работы (в 1967 году), в своих воспоминаниях писал[19]19
  Архив ГБУЗ МО «Бюро СМЭ».


[Закрыть]:

«Щел незабываемый 1919-й год…. Всюду разруха, голод, эпидемии.

В этих условиях вся страна… нуждались во врачах. А врачей было исключительно мало, всего 23 тысячи…

И вот в это время студенты-медики 5-го курса Московского университета спешно сдавали государственные испытания по пройденному ими пятилетнему курсу.

Официально они были выпущены врачами в апреле 1919-го года.

Но еще в период сдачи ими испытаний по пройденному курсу десяти семестров Московский губернский отдел здравоохранения обратился с ходатайством в МОВСУ – Московское окружное военно-санитарное управление – оставить из данного врачебного выпуска десять врачей для распределения их в Московской губернии, которая также, как и другие губернии, остро нуждалась хотя бы в небольшом пополнении врачебных кадров. МОВСУ удовлетворило ходатайство.

В эту десятку выделенных для гражданского здравоохранения врачей попала и моя кандидатура.

Некоторые товарищи, в том числе и я, изъявили желание начать свою трудовую деятельность судебными врачами. В конце февраля я был вызван в Губздравотдел. Он помещался в Воротниковском переулке. Меня принял руководитель губернского санитарного бюро санитарный врач Яков Юрьевич Кац, ведавший одновременно налаживанием организации судебно-медицинской экспертизы в Московской губернии.

Я.Ю. Кац – первый советский судебно-медицинский эксперт Московской губернии. Он был знаток санитарного дела. Но для него практическая судебно-медицинская экспертиза была делом новым. Кроме того, осуществлять ее приходилось заново и в особо тяжелых условиях того времени. Вот почему ему проявить достаточного полного руководства экспертными делами не удалось.

После подробного с его стороны интервью, обращенного ко мне, после прямых вопросов – буду ли я хорошо работать, он подготовил приказ о моем назначении с 1-го марта 1919 года судебным врачом Дмитровского района. С этого дня я и стал первым советским судебно-медицинским экспертом Дмитровского уезда, с месячным окладом в астрономических цифрах.

Ехать пришлось почти в пустом холодном вагончике, поезд двигался медленно, но все же часов через шесть-семь покрыл расстояние 65 км до Дмитрова.

Я сразу окунулся в кипучую врачебную деятельность, работая с большой нагрузкой.

Хотя мое назначение было на должность судебного врача…, все-таки в первую очередь врачи должны были активно участвовать все без исключения в борьбе с бушевавшими эпидемиями.

В Дмитровской уездной больнице мне сразу поручили заведование двумя инфекционными отделениями – сыпнотифозным и натуральной оспы. Кроме того, я был обязан вести наравне со всеми лечащими врачами большой утомительный амбулаторный прием и по возможности дежурить ночью в сыпнотифозном лазарете, размещенном в зданиях Борисоглебского монастыря, в двух кельях которого на первых порах я и поселился.

Само собою разумеется, что вся эта работа отнимала много времени, вызывала необходимость согласовывать свои отъезды на вскрытие трупов в уезд с врачами-лечебниками, что создавало большие трудности.

Обслуживаемые уезды имели громадную территорию. Так, протяженность Дмитровского уезда с юга на север равнялась 70 верстам, с запада на восток – 75 верстам. Достаточно сказать, что тогда в состав уезда входил Сергиев Посад, современный городок Загорск. Для производства в нем вскрытия трупа необходимо было сначала ехать в Москву, а затем уже из Москвы в Сергиев, а после вскрытия совершать обратный путь до Дмитрова. На одно вскрытие уходило три дня. Выезды совершались в основном на лошадях, на плохой повозке, зачастую на простой телеге с небольшой постилкой на ней сена или соломы, под дождем, по грязи, в промокаемом брезентовом плаще. Приходилось ездить на лошади и верхом на далекие расстояния. Не раз зимою, сбившись с пути в снежную метель, ночевали в поле. Сколько нужно иметь терпения, чтобы выдержать такие поездки… Недаром выезды даже учитывались в отчетах по двум графам: сколько затрачено на них суток и сколько проделано верст.

Итак, прежде всего пришлось столкнуться с трудностями из-за большой территории обслуживания при наличии плохих сельских дорог и необеспеченности хорошим гужевым транспортом.

А что из себя представляли рабочие места для вскрытий? Это были заброшенные деревянные часовенки при больницах, холодные, затемненные, стоявшие в стороне от основных больничных зданий и заросшие кругом кустарником и сорняком. За ними не было никакого присмотра, многие из них даже не запирались, а окошечки не стеклились. Оборудование их – небольшая деревянная жалкая церковная утварь для отпевания покойников и деревянные лежаки. Эксперты прозвали их «избушками на курьих ножках»

Серьезной помехой в работе было и то обстоятельство, что еще не были провозглашены советские правовые нормы, а старые законы и положения рухнули с выстрелом «Авроры». Из них можно было взять только то, что не противоречило советскому строю. Все руководствовались революционным правосознанием.

Милиция еще не окрепла. Компетентных юридических работников было крайне мало. Все это отрицательно сказывалось на работе судебного врача. Так, в Дмитровской следственной коллегии, как говорится, работали «люди от сохи», для которых проведение надлежащего следствия было крайне трудно.

Функции судебного врача еще не были определены. Можно прямо сказать, что первые годы четкого представления о нем как о судебно-медицинском эксперте не было. Его считали государственным медицинским экспертом, которому поручали производство экспертиз по самым различным поводам.

Особенно много приходилось работать в военно-врачебных комиссиях по призывам в Красную Армию. Так, мне пришлось несколько месяцев работать в Губернской врачебно-военной комиссии, производя многочисленные освидетельствования призывников. Приходилось разъезжать по различным районам.

Немало пришлось поработать и во врачебных комиссиях при отделах социального обеспечения по освидетельствованию инвалидов первой империалистической войны.

ВТЭК еще не были организованы. Они стали организовываться в 1920 году. Многие их функции пришлось выполнять судебным врачам.

Одним словом, судебный врач начального периода развития судебно-медицинской экспертизы выполнял самые разнообразные функции и в меньшей степени занимался своей основной работой.

Ко всему сказанному надо добавить, что им в широком масштабе выполнялась и санитарно-просветительная работа».

Тем временем судебно-медицинская деятельность в стране совершенствовалась, и 5 апреля 1919 года Коллегия Наркомздрава утвердила «Положение о лабораториях для медицинской экспертизы»[20]20
  Сборник законов и распоряжений Правительства Российской республики по врачебно-санитарному делу и непосредственно с ним соприкасающимся отраслям государственного управления с 7 ноября 1917 г. по 1 сентября 1919 г. М., 1922, с. 162, Положение о лабораториях для медицинской экспертизы», Утв. Коллегией НКЗ 5 апреля 1919 г.


[Закрыть], созданных «для производства исследований как химических, так и микроскопических, включительно с применением биологического метода экспертизы». Районные лаборатории устраивались для обслуживания нужд нескольких губерний. При этом в первое время планировалась организация таких лабораторий в Петербурге, Костроме, Казани, Саратове, Воронеже и Смоленске. Московская же губерния своей лаборатории не имела, отдельные исследования назначались в лабораторию Наркомздрава в Москве.

Для разрешения принципиальных вопросов при подотделе медицинской экспертизы НКЗ была учреждена Совещательная комиссия, в которую вошли высококвалифицированные представители судебной медицины, психиатрии, патологической анатомии, химии, представители от мест заключения, юрисконсульт и т. д. Заметим, что медицинская экспертиза не тождественна судебно-медицинской: последняя является более конкретным понятием. Смешение их (впрочем, не столь уж долгое) вряд ли принесло пользу становлению и развитию судебно-медицинской экспертизы советский республики. Совещательная комиссия за полтора года работы сумела разработать и разослать через НКЗ значительное количество важных документов, направленных на укрепление судебно-медицинской экспертной службы. Эти документы касались практически всех основных направлений: экспертизы живых лиц, трупов, лабораторных исследований и т. д. Предусматривалось открытие специальных курсов для подготовки экспертов, что предполагало повышение профессионального уровня кадрового состава судебно-медицинской службы. Однако указание НКЗ об организации трехмесячных курсов для специализации и усовершенствования бывших уездных и городовых врачей, не имевших специальной судебно-медицинской подготовки, так и не было выполнено – курсы не были открыты.

По состоянию на 30 декабря 1919 года Московский Губздравотдел располагался в Воротниковском переулке, д. 4, кв. 3–7, 9-12 (здесь находились заведующие отделами здравоохранения и большинства подотделов); санитарная лаборатория – по адресу Арбат, д. 51, кв. 50; фармацевтический подотдел – Красная площадь, Средние Торговые ряды, подъезд 21; Центральная аптека по адресу Таганка, Семеновская ул., д. 38[21]21
  ЦГАМО, Ф. 680, оп. 5 д. № 9, л. 1.


[Закрыть].

В Центральном государственном архиве Московской области в «Делах о личном составе отдела здравоохранения Московского Губернского Совета Раб. и Кр. Депутатов за 1920 г. (30.12.1919-17.06.1920)» сохранился список заведующих отделами и подотделами Московского Губздравотдела на 30 декабря 1919 года за подписью зав. Губздравотделом М.М. Завадкиной (см. табл. 5.1).

Таблица 5.1. Список заведующих отделами и подотделами Московского Губздравотдела на 30 декабря 1919 года за подписью зав. Губздравотделом М.М. Завадкиной

Как следует из документа, в обязанности Я.Ю. Каца входило заведование подотделом, функции которого были весьма обширны и включали в себя, кроме судебно-медицинской деятельности, ряд санитарных: школьно-санитарную, санитарного просвещения и водно-санитарную. Совершенно очевидно, что при такой загруженности делами санитарной безопасности губернских школьников, водных ресурсов и просвещением населения в вопросах гигиены и санитарии Якову Юрьевичу трудно было уделять должное внимание вопросам организации судебно-медицинской службы и подбору кадров медицинских экспертов для Московской губернии, но именно он принимал на службу первых судебно-медицинских экспертов Московской губернии. Я.Ю. Кац имел многолетний опыт (с 1908 г.) работы в губернском здравоохранении в качестве санитарного врача, что и послужило впоследствии объективным поводом для назначения его заведующим эпидемическим подотделом Отдела здравоохранения Московского Губсовдепа[22]22
  ЦГАМО, Ф. 680, оп. 5 д. № 9, л. 3.


[Закрыть].