Текст книги "Творчество: наука, искусство, жизнь. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 95-летию со дня рождения Я. А. Пономарева, ИП РАН, 24-25 сентября 2015 г."

Е. В. Воробьева[38]38
  [email protected]


[Закрыть], Л. Б. Талалаева[39]39
  Южный федеральный университет


[Закрыть], Н. В. Самойлова[40]40
  Южный федеральный университет


[Закрыть]
Вербальная креативность и ценностные ориентации старших школьников, обучающихся в детских объединениях учреждения дополнительного образования детей

Южный федеральный университет

Дворец творчества детей и молодежи г. Ростова-на-Дону

Учреждения дополнительного образования детей являются той благоприятной средой, которая позволяет ребенку существенно повысить свой словарный запас (благодаря расширению общей осведомленности). Благодаря созданию на занятиях свободной атмосферы межвозрастного общения – увеличить речевую беглость (скорость вербализации), научиться употреблять точные, меткие и оригинальные слова и выражения, с легкостью поддерживать разговор, менять тему разговора, убеждать собеседника, вести диалог. Все эти речевые навыки оказываются весьма востребованными в современном обществе, способствуют нормальной социализации ребенка, а также в будущем его профессиональной успешности прежде всего в тех профессиях, работа в которых связана с общением с людьми.

В период личностного становления, на протяжении всего дошкольного и школьного детства, большую роль применительно к общему познавательному развитию играет уровень речевого развития ребенка. Речевое развитие обеспечивается, с одной стороны, семейным окружением, уровнем образования родителей, с другой стороны – теми возможностями для развития, которые предлагает ребенку его социальная среда (школа, учреждения дополнительного образования). Тесная связь речи, мышления, творческих способностей показана в работах, ставших классическими (Выготский, 1982; Ушаков, 2006; Ушакова, 2011). При этом функции планирования своих действий и поведения в целом в онтогенезе также развиваются: происходит постепенный переход от внешне-речевого опосредования к формированию внутренней речи.

В Ростовском городском Дворце творчества детей и молодежи действуют разнообразные детские объединения, в частности, сложившейся традицией является и работа детского объединения «Правоведы» (руководитель – Дерюгина Е. В.). Для будущих юристов развитие речи является неотъемлемым профессионально-важным качеством личности. В то же время, одни только компетенции, развиваемые у ребенка, не обеспечат его соответствия профессиональным требованиям. Важное значение принадлежит сформировавшимся у будущих юристов ценностным ориентациям.

Для отслеживания результативности речевого развития и развития творческих способностей, связанных с речью, в детских объединениях Дворца творчества проводится ежегодная диагностика их вербальной креативности. Креативность (творческая способность) имеет огромное значение не только для познавательного развития обучающихся, но и для формирования личности в целом. Вербальная же креативность проявляется в таких показателях как скорость речепродукции (беглость, которая заключается в способности продуцировать определенное количество идей в единицу времени); пластичность (гибкость или флексибельность, которая проявляется в способности выдвигать разнообразные идеи, без труда переходить от одного аспекта рассматриваемого вопроса к другому, одной темы к другой); оригинальность (которая проявляется в продуцировании необычных, редко встречающихся нестандартных решений, идей).

Важной составляющей эффективности реализации образовательного процесса в учреждении дополнительного образования детей выступает формирование системы ценностных ориентаций воспитанников, имеющей выраженную просоциальную направленность.

Методика. Для определения уровня развития вербальных творческих способностей использовался вербальный тест творческого мышления (Е. Е. Туник), состоящий из четырех заданий по 3–5 мин каждое (Туник, 2002). В первом задании «Использование предметов» предлагалось перечислить как можно больше способов использования предмета (в данном случае, газеты), отличающихся от обычного употребления. Инструкция испытуемому: «Газета используется для чтения, ты можешь придумать другие способы использования газеты. Что из неё можно сделать? Как ее можно использовать?». Время выполнения задания – 3 мин. Все ответы дословно записывались психологом с использованием индивидуальной формы проведения. Во втором задании «Последствия ситуации» требовалось перечислить различные последствия гипотетической ситуации: что случится, если животные и птицы смогут разговаривать на человеческом языке. Время выполнения задания – 3 минуты. В третьем задании «Слова» нужно было придумать слова, которые начинаются или оканчиваются на определенные слоги. В первой части данного задания необходимо было назвать как можно больше слов, начинающихся на слог «по». Время выполнения – 2 минуты. Во второй части необходимо было назвать как можно больше слов, оканчивающихся на слог «ка». Время выполнения – 4 минуты. В четвертом задании «Словесная ассоциация» воспитанникам предлагалось привести как можно больше определений для слова «книга». Время выполнения – 3 минуты. Общее время выполнения теста составило 15 минут.

Для диагностики содержания ценностных ориентаций старшеклассников и оценки ее соответствия особенностям данного возрастного периода и интересам общества использовался тест ценностных ориентаций М. Рокича.

Выборка. В тестировании уровня вербальной креативности и ценностных ориентаций принимали участие обучающиеся ДТДиМ (со сроком обучения, превышающим один год) старшего школьного возраста (15–17 лет), контрольную группу составили дети того же возраста, не посещающие детские объединения ДТДиМ. В исследовании приняли участие 138 старшеклассника. Диагностика была проведена в детских объединениях: «Петит» (руководитель Беленький Г. Л.), «Юный медик» (руководители Сависько А. А., Тимошенкова И. Д.), «Педагогическая гостиная» (руководитель Татарова М. Н.), «Самокат» (руководитель Штейнберг Л. Н.), «Поющие сердца» (руководитель Гринченко И. В.), «Радуга» (руководитель Чукарина Е. Г.), «Магнолия» (руководитель Дзигунова Ю. В.), «Экология города» (руководитель Коломиец И. В.), «Лингвист» (руководитель Морозова А. В.), «Вектор» (руководитель Самойлова Н. В.), «Ассорти» (руководитель Погорелова М. О.).

Результаты. Проведенная диагностика вербальной креативности показала, что в старшем школьном возрасте средние показатели вербальной креативности несколько выше у юношей по сравнению с девушками (таблица 1).

Сравнение данных диагностики обучающихся ДТДиМ и контрольной групп показало, что средние значения показателей вербальной креативности у обучающихся ДТДиМ несколько превышают таковые для детей того же возраста, не занимающихся в ДТДиМ (таблица 1).

Таблица 1

Показатели вербальной креативности у обучающихся ДТДиМ и в контрольной группе

Иерархия терминальных ценностей (ценности-цели). Важнейшими являются терминальные ценности – это основные цели человека, они отражают долговременную жизненную перспективу, то, что он ценит сейчас и к чему стремится в будущем. Диагностика показала, что наиболее важным в жизни старшеклассники Дворца творчества считают: Здоровье (79 %). Они осознают важность и необходимость здорового образа жизни. Это заставляет их задуматься о борьбе с вредными привычками и их профилактике, о занятии спортом. Друзей (69 %). Также большое значение для старшеклассников имеет дружеская сфера, наличие хороших и верных друзей. Дружба – важнейший вид эмоциональной привязанности и межличностных отношений юношеского возраста. Любовь (66 %). Юношей начинает волновать такое чувство как любовь. Юношеская мечта о любви выражает, прежде всего, жажду эмоционального контакта, понимания, самораскрытия, душевной близости. Уверенность в себе (66 %). Ребята осознают, что неуверенность мешает быть личностями, творить, создавать что-то новое и оригинальное, достигать своих целей. Выводы. Занятия в детских объединениях Дворца творчества детей и молодежи способствуют развитию речи ребенка, что проявляется через показатели вербальной креативности, а также формированию социально-желательных ценностных ориентаций.

* * *

Выготский Л. С. Собрание сочинений: В 6 т. Т.3. Проблемы развития психики / Под ред. А. М. Матюшкина. М.: Педагогика, 1983. 368 с.

Туник Е. Е. Психодиагностика творческого мышления. Креативные тесты. СПб.: Дидактика Плюс, 2002. 48 с.

Ушаков Д. В. Языки психологии творчества: Яков Александрович Пономарев и его научная школа // Психология творчества: школа Я. А. Пономарева / Ред. – сост. Д. В. Ушаков. Сер. «Научные школы Института психологии РАН». М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2006. С. 19–142.

Ушакова Т. Н. Рождение слова: Проблемы психологии речи и психолингвистики. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011. 524 с.

Е. С. Воробьёва[41]41
  [email protected]


[Закрыть]
Формирование мотивации к художественному татуированию у тату-мастеров и их клиентов

Институт Социологии Российской Академии Наук (Москва)

Художественное татуирование в России – явление относительно молодое и мало изученное в социальных науках. Оно возникает в начале 90-х гг. 20-го века в период радикальной смены политического, экономического и социального курса и – наряду с пластической хирургией или бодибилдингом – выступает как одна из телесных практик, направленных на телесное преобразование. Понятие «художественное» в данном случае не несет оценочной нагрузки, и критерием «художественности» для нас является самоидентификация тату-мастеров и их клиентов-носителей татуировок, квалифицирующих свои татуировки как произведения искусства.

Выявление содержательных и процессуальных аспектов мотивации подобного телесного преобразования явилось целью эмпирического исследования, проведённого мной в период с 2012 по 2015 гг. Исследование проводилось с использованием метода глубинного полуструктурированного интервью, выборка (N=40) формировалась по методу «типичных представителей», эмпирическую базу составили 14 тату-мастеров наиболее крупных московских тату-салонов и 26 клиентов тату-мастеров с несколькими татуировками, занимающими большую поверхность кожного покрова. Возраст респондентов – 20–40 лет. Проверка аналитических выводов на валидность осуществлялась методом триангуляции.

Анализ интервью респондентов позволил выделить первичную мотивацию, которая возникает у респондентов и подталкивает их к первому опыту татуирования, и вторичную мотивацию, которая накладывается на первичную и затем становится основной – в случае, когда первый опыт татуирования не вызвал отторжения, и татуировка, наоборот, закрепилась в сознании ее носителя. Выделение первичной и вторичной мотивации оправдано еще и тем, что первые татуировки у 100 % тату-мастеров и 28 % клиентов – это несовершенные в художественном отношении татуировки, так называемые «портаки», которые в подавляющем числе случаев набиваются в «несознательном» возрасте и кустарным способом. По мере того, как происходит осмысление этого первого, зачастую спонтанного, опыта, мотивация к продолжению собственной тату-истории претерпевает значительные изменения.

1 этап. Формирование первичной мотивации

В первичной мотивации аналитически выделяется два уровня ее развития.

1.1. Первый уровень первичной мотивации. На первом уровне четко прослеживается мотив подражания, в котором, впрочем, открыто признается не более 50 % респондентов из числа тату-мастеров и не более 20 % респондентов из числа клиентов. В первую очередь речь идет о влиянии непосредственного окружения, в котором татуировка воспринимается как норма и работает принцип «с кем поведешься». Т. е. речь идет о прямом влиянии «значимых Других». При этом 100 % респондентов подчеркивают самостоятельность принятия решения сделать татуировку – в том смысле что «за руку» их никто в «мир татуировки» не приводил.

По мере того, как первичный интерес к татуировке закрепляется в сознании респондента, идея непосредственно сделать татуировку стимулирует дальнейшее немедленное действие только в тех случаях, когда респонденты находятся еще в совсем юном возрасте. Такая модель поведения – наряду с подражанием – связана с любопытством и стремлением поскорее «попробовать кольнуть», «испробовать на себе». В этом случае психологическое состояние, в котором респонденты впервые «набиваются», они описывают как «кураж», «азарт», «на подъеме», «прикольно», «любопытно», и наиболее распространенный сценарий вхождения в «мир татуировки» демонстрирует легкомысленное, игровое начало истории. Татуирование на этом этапе характерно в большей степени тату-мастерам, чем их клиентам, которые начинают татуироваться чуть позже (по достижении восемнадцатилетия).

1.2. Второй уровень первичной мотивации отличается началом рефлексивного осмысления татуирования.

Первый по частоте упоминаний сценарий демонстрирует более серьезные психологические основания, которые присоединяются к стремлению «попробовать»; он связан с осознаваемым внутренним протестом против запретов родителей.

Во втором сценарии прослеживается мотив эпатажа, демонстрации и самоутверждения – «хотелось выделиться и доказать миру».

С данным сценарием связан третий, когда человек озабочен поиском круга общения: «эти люди казались мне такими крутыми, смелыми».

Четвертый сценарий – когда к первичному интересу к татуировке присоединяется эстетический компонент, основанный на первом опыте эстетического переживания: «…дракон японский… меня это поразило».

Пятый сценарий – когда к первичному интересу присоединяется мотив защиты, и в татуировку вкладывается религиозный, мистический, смысл.

Шестой сценарий – когда к первичному интересу присоединяется мотив самовыражения: возникает потребность переноса на собственную кожу собственного или чужого художественного творчества, наиболее точно отражающего представление о себе, «Я-образ».

2 этап. Формирование вторичной мотивации

По мере прохождения второго уровня первичной мотивации респонденты начинают оценивать свой первый опыт татуирования, и происходит процесс постепенного критического пересмотра первичных оснований. Первый уровень первичной мотивации, подражание и любопытство, отвергается. Респонденты, откровенно признающиеся в том, что начало их тату-истории связано со следованием моде, с демонстрацией, отмечают, что татуировка делается уже не напоказ, а «для себя». На этом этапе выбор сюжета и стиля татуировки становится более тщательным: респонденты начинают изучать специализированную литературу, внимательно просматривают галереи работ тату-салонов, ищут подходящего им мастера. Второй уровень первичной мотивации либо 1) закрепляется как основной, либо 2) отвергается и на его место заступает новый, либо (наиболее часто) 3) происходит расширение мотивационной сферы, и новый мотив дополняет уже существующий или вытесняет его с первой позиции. Восприятие собственной татуировки усложняется и наполняется новыми смыслами. На этом этапе возникшее желание сделать вторую татуировку («увидел на N – запало – хочу себе») не реализуется мгновенно в непосредственном в опыте татуирования, а проходит стадию согласования с изобразительным объектом – стадию размышления, в ходе которого постепенно является одна идея, потом другая, третья, – покуда, переходя от идеи к идее, сознание не формулирует наконец решение задачи, определяя всю совокупность желаемого образа. На этом этапе оформляются более осмысленные индивидуальные мотивациионные карты, которые приобретают поливалентный характер.

2.1. Протестный мотив отмечен на мотивационной карте большинства респондентов. Однако только у 2-х он выступает как один из основных и связан уже не с бунтом против родителей, а с возражением против навязываемых рекламной индустрией стандартов телесной красоты, стандартов феминности/маскулинности.

2.2. Эстетический мотив. Наиболее распространённым мотивом выступает мотив украшения собственного тела: о красоте так или иначе говорят 100 % респондентов, сходясь во мнении, что татуировка это «искусство» и что «она должна быть красивой».

2.3. Мотив самовыражения. Этот мотив так или иначе присутствует на мотивационной карте всех респондентов. Однако понимание термина «самовыражение» у респондентов различно, и понятие это имеет, скорее, обобщающий характер, выступая как родовое, включающее в себя более насыщенные смыслом частные видовые случаи. Пользуясь термином «самовыражение», респонденты включают в его объем понятия «самопознание», «самоидентификация», «самопозиционирование» и «утверждение собственной онтологии». Татуировка связывается и с «желанием выразить какие-то духовные ценности – то, что есть внутри, но то, что нельзя выразить словами», и с «образом мышления», и со стремлением «подчеркнуть какую-то черту характера».

2.4. Мотив защиты. Этот мотив тесно спаян с мотивом самовыражения и самопознания: татуировка понимается здесь как «талисман», «оберег».

2.5. Мотив увековечения в памяти. Этот мотив также присутствует на мотивационной карте по меньшей мере четверти респондентов и обусловлен потребностью постоянно ощущать эмоциональную связь с очень близким и дорогим тебе существом. Татуировки этого типа – возлюбленные, друзья, домашние животные.

2.6. Мотив поиска круга общения. Ни у одного из респондентов этот мотив на данном этапе не выступает как доминирующий, поскольку расширение круга общения было достигнуто на предыдущем этапе.

2.7. Мотив боли. Этот мотив ярко выражен на мотивационной карте только одного респондента, охарактеризовавшего татуировку как мазохизм и признавшегося, что зависим от боли. Для остальных респондентов болевой аспект связан с «преодолением себя». Именно с преодолением респонденты соотносят повышение самооценки, достигнутое в результате татуирования.

Выводы

Мотивация к татуированию подвержена динамике и в процессе своего развития приобретает поливалентный характер. От подражания и любопытства через татуирование человек проходит сложный путь к рефлексивному освоению себя и мира. На примере татуирования как телесного преобразования мы видим, насколько важную роль оно играет в процессе «представления себя другим», самопознания и конструирования идентичности. Роль татуировки в этом процессе проявляется тем в большей степени, чем теснее она связана с «жизненным миром» человека и чем больше через неё раскрывается фундаментальный проект личности.

Н. Г. Воскресенская[42]42
  [email protected]


[Закрыть]
«Немгновенный инсайт» в дискуссиях на нравственные темы

ННГУ им. Н. И. Лобачевского (Н. Новгород)

В современной ситуации нестабильности и сложных нравственных, политических, экономических проблем в обществе становится особо актуальной проблема нравственного самосознания студентов вузов, осознание ими социальной и профессиональной ответственности (Бодров, 2006, Купрейченко, 2005; и др.). В период студенчества активно развиваются нравственные и эстетические чувства, происходит становление нового уровня развития самосознания, выработка собственного мировоззрения, определение позиции в жизни, активизируются процессы профессионального самоопределения, проектирования себя в профессии. (Крайг, Бокум, 2011). Знание и бережное отношение к нравственным ценностям, желание осуществлять профессиональную деятельность, внося определенный вклад в позитивное решение проблем, стоящих перед обществом, стремление не только к материальным результатам в профессиональной деятельности, но и к социально значимым, являются особо важными профессиональными качествами, на формирование которых должны быть нацелены вузы.

Недоучет личностно-ценностных характеристик субъектов труда часто приводит к отделению личной значимости профессионального труда от его социальной функции в профессиональных представлениях, обуславливая многочисленные проблемы современности (Ермолаева Е. П., 2008), Это оказывает деструктивное влияние и на саму личность, приводя к профессиональному маргинализму, субъективной неудовлетворенности трудом и качеством жизни, развитию конфликтности, негативных акцентуаций характера, неврозов и психосоматических заболеваний, профессиональному выгоранию (Рубцова, Темиров, 2008).

Наивысший уровень нравственного развития личности определяется как осознание возможных противоречий между различными нравственными убеждениями и формированием собственной этической системы с опорой на универсальные моральные принципы (Брушлинский, Темнова, 1993; Воловикова, 2004; Kohlberg, 1977; Tapp, 1987). Осознание – это, прежде всего, выход из наличной ситуации, способность посмотреть на нее со стороны, что помогает преодолеть конкретную включенность в обстоятельства и позволяет приблизиться к сущности явления (Рубинштейн, 1973). Напряженные дискуссии играют здесь благотворную роль, стимулируя интеллектуальное обеспечение эмпатических намерений. При этом важную роль в процессах нравственного осознания играет наличие в дискуссии острой проблемной ситуации, стимулирующей процессы осмысления. А. В. Брушлинский, исследуя закономерности мыслительного процесса в проблемной ситуации, выделял микродвижения мысли испытуемого от одного этапа решения к каждому последующему (Брушлинский, 1979). Моменты особой интенсивности развития мысли получили в его работах название «немгновенный инсайт». В этом случае испытуемый начинает учитывать новые, ранее не рассматриваемые им аспекты исследуемого понятия или явления. В результате происходит включение познаваемого объекта в новую систему отношений, открывается новая перспектива или направленность мышления в процессе искания и открытия до сих пор неизвестных свойств объекта.

Данный феномен был выявлен в процессе проведения дискуссий на нравственные темы в рамках формирующего эксперимента среди студентов 4–5 курса, специализирующихся в области связей с общественностью и рекламе на факультете международных отношений ННГУ (Воскресенская, 2012). В контрольную группу (КГ) вошли 81 студент 5 курса, экспериментальную группу (ЭГ) составили 51 студент 4 курса. В экспериментальной группе в рамках курса «Психология массовых коммуникаций» были организованы дискуссии, направленные на осознание нравственных аспектов профессиональной деятельности коммуникатора, где важная роль отводилась провоцированию возникновения «немгновенного инсайта». Для этого вопросы в дискуссиях группировались по парам. Первые из пары вопросов, в большинстве своем, носили конвенциональный, социально одобряемый характер. Вторые вопросы были провокационными, вызывая оживленное обсуждение. Студенты начинали приводить примеры, как поддерживающие, так и противоречащие первоначально озвучиваемой позиции. В результате у студентов возникало желание переосмыслить первоначальную позицию с учетом ранее неосознаваемых ими аспектов, т. е. происходил «немгновенный инсайт». Так, например, в дискуссии на тему социальной ответственности современных СМИ, на первый из пары вопросов «Социально ответственное медиасообщение и правдивое медиасообщение, по вашему мнению, синонимичные понятия?», большинство студентов отвечало утвердительно. Но второй вопрос «Может ли Коммуникатор, утаивающий правду, называться социально ответственным человеком?», вызывал споры, заставляющие многих пересмотреть первоначальный вариант ответа: «Правда может быть такова, что навредит и вызовет панику в обществе»; «Социально ответственное сообщение должно учитывать возможные негативные последствия»; «Необходимо добавить дополнительные характеристики правдивого сообщения, чтобы считать его синонимичным социально ответственному. Добавить, например, критерии важности, объективности, полезности информации для аудитории».

Дискуссии на личностно-значимую тему нравственности специалиста в области коммуникаций вызвали активную мыслительную работу связанную с осознанием проблем социальной ответственности, формированием собственной ценностной позиции к социально-этической проблеме воздействия массовой коммуникации на общество. В процессе групповой работы неоднократно был отмечен феномен «немгновенного инсайта», что позволяло студентам приблизиться к сущности исследуемого понятия, сформировав свою личностнозначимую позицию.

Результаты и обсуждение. Работа по осознанию особенностей позитивного и негативного массово-коммуникативного воздействия, как на общество в целом, так и на индивидов, определенным образом повлияла на изменение отношения студентов к нравственным ценностям в профессиональной деятельности. Это проявилось в тенденции к преодолению значительного перевеса индивидуалистской ориентации в пользу большей ориентированности на других людей за счет усиления таких мотивационных целей, как «Конформность» (разница в средних значениях между ЭГ и КГ составила 0,35), «Традиция» (0,31), «Безопасность» (0,7), «Универсализм» (0,11), «Доброта» (0,05) (рисунок 1).

Рис. 1. Распределение средних значений типов мотивационных ценностей экспериментальной (ЭГ) и контрольной (КГ) группах

Проговаривание в процессе обучения вопросов, связанных с социальной ответственностью специалиста в области массовых коммуникаций, с влиянием содержания медиасообщений на окружающий мир, общество и индивида поставило студентов перед выбором личностных ориентиров в жизни.

Вывод. Осознание своей ценностной позиции, умение отстаивать собственные нравственные принципы, способность прочитывать социальные последствия манипулятивных воздействий и выстраивать свои способы поведения, руководствуясь собственными жизненными принципами являются необходимыми условиями формирования устойчивой нравственной позиции будущего профессионала. Использование технологии «немгновенного инсайта» в планировании дискуссий предоставляет возможность ее участникам осознания возможных противоречий между различными нравственными убеждениями и формированием собственной этической системы с опорой на универсальные моральные принципы. Вместе с тем, для формирования нравственно-здоровой ценностной позиции молодого поколения профессионалов воспитательная работа должна носить системный характер, выходя за рамки одного курса, не ограничиваясь дискуссиями, проводимыми в рамках отдельных курсов.

* * *

Бодров В. А. Психология профессиональной деятельности. Теоретические и прикладные проблемы. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2006.

Брушлинский А. В. Мышление и прогнозирование: логико-психологический анализ. М.: Мысль, 1979.

Брушлинский А. В., Темнова Л. В. Интеллектуальный потенциал личности и решение нравственных задач // Психология личности в условиях социальных изменений. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1993.

Воловикова М. И. Представления русских о нравственном идеале. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2004.

Воскресенская Наталья Геннадьевна. Формирование профессионально-личностных качеств студентов, будущих специалистов в сфере массовых коммуникаций: дис. … кандидата психологических наук: 19.00.07 [Место защиты: Нижегородский государственный педагогический университет]. Нижний Новгород, 2012.

Ермолаева Е. П. Психология социальной реализации профессионала. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2008.

Крайг Д., Бокум. Д. Психология развития. Пер. с англ. СПб.: Питер, 2011.

Купрейченко А. Б. Проблемы нравственно-психологической регуляции экономической активности // Проблемы экономической психологии. Т. 2. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2005. С. 17–65.

Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1973.

Рубцова Н. Е., Темиров Т. В. Духовный смысл психологического обеспечения профессионального самоопределения // Мир психологии, 2008. № 2. С. 211–220.

Kohlberg L. Moral stages and moralization // Moral development and behavior. Holt, Rinehart, Winston, 1977. P. 31–53.

Tapp J. Legal socialization across age, culture and context: psychological and legal justice systems. N. J., 1987.