Текст книги "Лишение свободы как родовое понятие и виды уголовного наказания: опыт теоретико-правового конструирования. Монография"

Константин Сыч, Елена Каданева
Лишение свободы как родовое понятие виды уголовного наказания: опыт теоретико-правового конструирования. Монография

Библиотека журнала «Российский криминологический взгляд»

Рекомендовано к опубликованию редакцией журнала «Российский криминологический взгляд» в качестве монографии

Рекомендовано к опубликованию Региональной общественной организацией «Союз криминалистов и криминологов» в качестве монографии

Редакция серии

«Библиотека журнала “Российский криминологический взгляд”»:

О. В. Старков (главный редактор), В. Н. Орлов (помощник главного редактора),

A. Я. Гришко, И. М. Мацкевич, Э. Ф. Побегайло (заместители главного редактора),

B. М. Анисимков, М. М. Бабаев, А. Я. Вилкс, Л. А. Воскобитова, Я. И. Гилинский, Ю. В. Голик, Г. Н. Горшенков, А. Б. Джурич, А.Г. Кибальник, Д. А. Корецкий,

А. Н. Костенко, С. Я. Лебедев, В. В. Лунеев, С. В. Максимов, Г. Мешко,

C. Ф. Милюков, М. Г. Миненок, А. Х. Миндагулов, В. А. Номоконов, А. И. Рарог, В. И. Селиверстов, С. Л. Сибиряков, М. Е. Труфанов, Д. А. Шестаков, В. Е. Эминов

(члены редакционной коллегии).

Ответственные секретари:

Д. В. Закаляпин (по Северо-Кавказскому федеральному округу, г. Ставрополь),

Э. Л. Раднаева (по Сибирскому федеральному округу, г. Улан-Удэ),

Э. Л. Сидоренко (по Центральному федеральному округу, г. Москва),

А. П. Скиба (по Южному федеральному округу, г. Ростов-на-Дону)

Переводчик:

Е. В. Гридякина, директор Негосударственного образовательного центра «ЛингвоПрофешнл»

Library of the Bulletin “Russian Criminological Outlook”

K.A. Sych, E.A. Kadaneva

FREEDOM DEPRIVATION AS A SUB-NOTION AND TYPES OF THE CRIMINAL PENALTY: THE EXPERIENCE OF THE THEORETIC LEGAL CONSTRUCTING

Monograph

Recommended to be published

by the Editorial Board of the Bulletin “Russian Criminological Outlook” as a monograph

Recommended to be published by the Regional Public Organization “The Union of Criminalists and Criminologists” as a monograph

The Editorial Board of the Series “Library of the Bulletin “Russian Criminological Outlook”:

O.V. Starkov (Editor-in-Chief), V.N. Orlov (Assistant to the Editor-in-Chief), A.Y. Grishko, I.M. Matskevich, E.F. Pobegailo (Deputies to the Editor-in-Chief), V.M. Anisimkov, M.M. Babaev, A.Y. Wilks, L.A. Voskobitova, Y.I. Gilinsky, Y.V. Golik, G.N. Gorshenkov, A.B. Jurich, A.G. Kibalnik, D.A. Koretsky, A.N. Kostenko, SY. Lebedev, V.V. Luneev, S.V. Maksimov, G. Meshko, S.F. Milyukov, M.G. Minenok, A.Kh. Mindagulov, V.A. Nomokonov, A.I. Rarog, V.I. Seliverstov, S.L. Sibiryakov, A.I. Rarog, M.E. Trufanov, D.A. Shestakov, V.E. Eminov (members of the Edito-rial Colleague).

Responsible secretaries:

D.V. Zakalyapin (within the North-Caucasian Federal District, Stavropol)

E.L. Radnayeva (within the Siberia Federal District, Ulan-Ude),

E.L. Sidorenko (within the Central Federal District, Moscow)

A.P. Skiba (within the Southern Federal District, Rostov-on-Don)

Translator:

E.V. Gridyakina,

Director of Non-State Educational Institution Educational Centre (NSEI EC) “Lingvo Professional”

Sych K.A., Kadaneva E.A. Freedom Deprivation as a Sub-Notion and Types of the Criminal Penalty: the Experience of the Theoretic Legal Constructing: Monograph. – Moscow: MSJU by O.E. Kutafin (MSJA), JUSTITIA, 2013. – 280 p. – (Library of the Bulletin “Russian Criminological Outlook”).

In the monograph, the institution of freedom deprivation as a sub-notion and types of penalty, connected with isolation of the convict from the society is analyzed.

In this work, the author attempted to make a theoretical legal constructing of the types of freedom deprivation: term or termless imprisonment; maintenance within the correctional facility of the open type to serve the concluding stage of imprisonment; maintenance within the correctional educative facility for the juvenile convicts.

This monograph is meant for students, post-graduates, lecturers and professors of Law Departments of juridical colleges and Institutes, and scientific workers, studying the vital problems of the criminal penalty.

© Sych K.A., Kadaneva E.A., 2013 © Russian Criminological Outlook, 2013 © Moscow State Juridical University by O.E. Kutafin (MSJA), 2013

Материал, не отмеченный в содержании, публикуется на русском языке; материал, отмеченный звездочкой, публикуется на двух языках: русском и английском.

The material, not marked in the Contents, is published in Russian; the material, marked by one asterisk, is published in two languages: Russian and English.

Обращение к читателю

Уважаемый читатель!

Перед Вами книга, входящая в серию работ, объединенных названием: «Библиотека журнала “Российский криминологический взгляд”». Серия основана в 2008 г. В редакцию входят: О. В. Старков (главный редактор); В. Н. Орлов (помощник главного редактора);

A. Я. Гришко, И. М. Мацкевич, Э. Ф. Побегайло (заместители главного редактора); В. М. Анисимков, М. М. Бабаев, А. Я. Вилкс, Л. А. Воскобитова, Я. И. Гилинский, Ю. В. Голик, Г. Н. Горшенков, А. Б. Джурич, А. Г. Кибальник, Д. А. Корецкий, А. Н. Костенко, С. Я. Лебедев,

B. В. Лунеев, С. В. Максимов, Г. Мешко, С. Ф. Милюков, М. Г. Миненок, А. Х. Миндагулов, В. А. Номоконов, А. И. Рарог, В. И. Селиверстов, С. Л. Сибиряков, М. Е. Труфанов, Д. А. Шестаков, В. Е. Эминов (члены редколлегии); Д. В. Закаляпин, Э. Л. Раднаева, Э. Л. Сидоренко, А. П. Скиба (ответственные секретари).

Предлагаемая серия работ является первой криминологической серией книг под эгидой ежеквартального научно-практического журнала «Российский криминологический взгляд».

Авторами книг, образующих данную серию, являются профессора и доценты Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), Института государства и права Российской академии наук, Академии Генеральной прокуратуры РФ, Российской правовой академии Министерства юстиции РФ, Всероссийского научно-исследовательского института МВД России, Российского государственного педагогического университета имени А. И. Герцена и других ведущих вузов России и зарубежных стран.

В серии опубликованы следующие работы: Российское уголовное право. В 2-х т. Т. 1. Общая часть: учебник / под ред. Э. Ф. Побегайло (М., 2008); Постатейный учебный комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации: по состоянию на 1 сент. 2009 г.: учебное пособие. 2-е изд., перераб. и доп. / под ред. В. Е. Эминова, В. Н. Орлова (М., 2009); Российское уголовно-исполнительное право. В 2-х т. Т. 1. Общая часть: учебник / под ред. В. Е. Эминова, В. Н. Орлова (М., 2010); Орлов В. Н. Уголовное наказание: понятие, цели, система, объекты и субъекты: монография (М., 2011); Российский курс уголовно-исполнительного права. В 2-х т. Т. 1. Общая часть: учебник / под ред. В. Е. Эминова, В. Н. Орлова (М., 2012) и др.

Полные тексты книг, изданных в данной серии, размещены в Криминологической библиотеке и доступны для бесплатного скачивания на нашем сайте по следующим доменным именам: http://criminology.ru, http://criminology.pro, http://криминология. рф.

Работы, опубликованные в серии «Библиотека журнала “Российский криминологический взгляд”», предназначены для студентов, адъюнктов, аспирантов, преподавателей юридических вузов и факультетов, практикующих юристов, работников органов внутренних дел, уголовно-исполнительной системы и иных правоохранительных органов; представляют интерес для всех, кто интересуется проблемами борьбы с преступностью, преступным, виктимным поведением и их причинами, вопросами предупреждения преступности и преступного поведения, а также учениями и практикой в сфере уголовной политики и наук криминального цикла.

Материалы, предлагаемые к опубликованию, предложения и замечания следует направлять: 1) в печатном или рукописном виде Орлову Владиславу Николаевичу по почтовому адресу: 121357, г. Москва, Кутузовский проспект, д. 65, кв. 9; 2) в электронном виде по адресам: [email protected]; [email protected]. О том, будет ли опубликована работа, авторы могут узнать по тел.: 8-915-092-99-45 – главный редактор серии Старков Олег Викторович; а также по тел.: (499) 445-90-16. 8-915-051-16-15 – помощник главного редактора серии Орлов Владислав Николаевич.

От имени редакции серии

В. Н. Орлов

Address to the Reader

Dear Reader,

In front of you, you have a book from the series of works, unified by the title: “Library of the Bulletin 'Russian Criminological Outlook'”. The seires was founded in 2008. The Editorial Board of the series is: O.V. Starkov (Editor-in-Chief); V.N. Orlov (Assistant to the Editor-in-Chief); A.Y. Grishko, I.M. Matskevich, E.F. Pobegailo (Deputies to the Editor-in-Chief); V.M. Ani-simkov, M.M. Babaev, A.Y. Wilks, L.A. Voskobitova, Y.I. Gilinsky, YV. Golik, G.N. Gorshenkov, A.B. Jurich, A.G. KIbalnik, D.A. Koretsky, A.N. Kostenko, S.Y. Lebedev, VV. Luneev, S.V. Maksimov, G. Meshko, S.F. Milyukov, M.G. Minenok, A.Kh. Mindagulov, V.A. Nomokonov, A.I. Rarog, V.I. Seliver-stov, S.L. Sibiryakov, M.E. Trufanov, D.A. Shestakov, V.E. Eminov (members of the Editorial Board); D.V. Zakalyapin, E.L. Radnayeva, E.L. Sidorenko, A.P. Skiba (responsible secretaries).

The offered series of works is the first criminological series of books, published within the quarterly scientific practical bulletin “Russian Criminological Outlook”.

The authors of the books, contributed to the series, are Professors and Associate Professors of Moscow State Juridical University by O.E. Kutafin (MSJA), Institute of State and Law of the Russian Academy of Science, Academy of the General Prosecution of the Russian Federation, Russian Juridical Academy of the Ministry of Justice of Russia, All-Russian Scientific Research Institute of the MIA of Russia, Russian State Teacher Training University by A.I. Gertsen and other leading universities of Russia and abroad.

In the series, the following works were published: Russian Criminal Law. 2 Vol. Book 1. General Part: Course book / edited by E.F. Pobegailo (Moscow, 2008); Clause-by-clause educatory comment to the Criminal Executive Code of the Russian Federation: according to the state in September 1, 2009: manual. 2^nd edition, edited and fulfilled / edited by V.E. Eminov, V.N. Orlov (Moscow, 2009); Russian Criminal Executive Law. 2 Vol. Book 1. General Part: Course book / edited by V.E. Eminov, V.N. Orlov (Moscow, 2010); Orlov V.N. Criminal Penalty: Notion, Aims, System, Objects and Subjects: Monograph (Moscow, 2011); Russian Course of the Criminal Executive Law. 2 Vol. Book 1. General Part: Course book / Edited by V.E. Eminov, V.N. Orlov (Moscow, 2012), etc.

Extended texts of the books, published in the series, are available at the Criminological Library to be downloaded freely at the web-site: http://criminology.ru, http://criminology.pro, http://криминология. рф.

Works, published in the series “Library of the Bulletin 'Russian Criminological Outlook'” are aimed to be of interest for the students, post-graduates, lecturers of juridical universities and departments, practitioners, officials of the internal affairs organs, criminal executive system and other law enforcement organs, and to those, who are interested in the problems of counteraction to criminality, criminal and delinquent, victim conduct and its causes, questions ofprevention of criminality and criminal conduct, and education and practice in the sphere of criminal politics and criminal science disciplines.

Material for publication, offers and notes should be sent: 1) printed material and manuscripts to Orlov Vladislav Nikolaevich to the postal address: Appart. 9, Building 65, Kutuzovsky Lane; 2) electronic versions to addresses: [email protected]; [email protected]. The information about the acceptation or denial of the material for publication is available for the authors on the phone number: 8-915-092-99-45 at the Editor-in-Chief of the series Starkov Oleg Victorovich (499) 445-90-16; 8-915-051-16-15 at the Assistant to the Editor-in-Chief Orlov Vladislav Nikolaevich.

On behalf of the Editorial Board of the Series,

V.N. Orlov

Введение

В настоящей работе предпринята настоятельная попытка рассмотрения института лишения свободы как родового понятия и как вида уголовного наказания.

Наказание, связанное с лишением свободы, имеет довольно интересную историю. На протяжении нескольких веков это наказание рассматривалось государствами как основное средство борьбы с преступностью, не имеющее альтернативы. Вполне очевидно, что в современной перспективе весьма сложно найти альтернативу лишения свободы. Вместе с тем следует признать, что лишение свободы в истории, развитие этого института права, а так же в действующем уголовном законодательстве представляет собой малоэффективное средство уголовно-правовой охраны интересов человека, общества и государства. Свидетельством тому являются те отрицательные последствия, которые наступают после отбытия этого вида наказания для самого осужденного, так и общества в целом.

Проблема, на наш взгляд, заключается в том, что действующий уголовный закон определяет содержание лишения свободы в самом общем виде.

В частности, в ч. 1 ст. 56 УК РФ указывается, что лишение свободы заключается в изоляции осужденного от общества путем направления его в колонии-поселение, лечебное исправительное учреждение, исправительную колонию общего, строгого или особого режима, либо в тюрьму. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что перечисленные исправительные учреждения далеко не однородные по своей юридической сущности. Так, колония-поселение, как учреждение лишения свободы, малопригодно для исполнения уголовных наказаний виде лишения свободы. Трудно в этом смысле сопоставить колонии-поселения и, например, тюрьму, где степень изоляции заключенных от общества настолько разное, что ставить их в один ряд не имеет никаких оснований.

По своей юридической природе сходны и другие наказания, связанные с лишением свободы. Таковыми, на наш взгляд, являются арест и пожизненное лишение свободы. К примеру, ст. 54 УК определяет арест как содержание осужденного в условиях строгой изоляции от общества, а пожизненное лишение свободы вообще не определено с точки зрения его содержания. Именно это обстоятельство дало основание для утверждения, что лишение свободы на определенный срок и пожизненное лишение свободы должны быть отнесены к одному и тому же виду наказания (А. С. Михлин). Действительно, с точки зрения их качественных признаков (карательных свойств), они не имеют никаких принципиальных различий, за исключением количественных особенностей (на срок или бессрочно).

Следует в этой связи заметить, что лишение свободы как вид уголовного наказания было предусмотрено в советском уголовном праве (в первых декретах советской власти 1917 года). Именно советское уголовное право определило лишение свободы как вид уголовного наказания, основываясь, главным образом, на политических аргументах.

Известно, что дореволюционная отечественная и зарубежная законодательная практики определяет лишение свободы как родовое понятие, включающее в себя отдельные его виды. Так, например УК Франции 1992 г конкретно указывает на виды лишения свободы: тюремное заключение; пожизненное заключение; заключение на определенный срок.

В основе наказаний, связанных с лишением свободы, во многих европейских государствах лежит тюремное заключение различных его видов.

К сожалению, советское и постсоветское уголовное законодательство (УК РФ 1996 года) по прежнему называет этот вид наказания «лишением свободы». Не случайным, по-видимому, является то обстоятельство, что на протяжение многих лет, начиная с 1917 года и по настоящее время, юридическая наука и законодательная практика так и не смогли выработать общего определения понятия лишения свободы.

В юридической литературе приводятся самые различные определения лишения свободы: «лишения осужденного права передвижения и распоряжаться собой» (И. С. Ной); «то помещение лица, совершившего преступление, в специальное помещение» (А. Стручков); «лишения свободы передвижения, выбора места жительства и ряд других элементов свободы действия» (А. Л. Ременсон); «изоляция преступника от семьи, среды и коллектива, в котором он находится» (С. И. Дементьев).

Сам термин «лишение свободы» имеет более широкое значение. Он используется не только в уголовном праве, но и в других отраслях права, к примеру, заключение под стражу как мера уголовно-процессуального пресечения, по существу, является лишением свободы.

В настоящей монографии предпринята попытка обоснования лишения свободы как родового понятия и теоретического конструирования видов наказания, связанных с лишением свободы (тюремное заключение на срок или бессрочно; содержание в исправительной колонии открытого типа для заключительного этапа тюремного заключения; содержание в воспитательном центре несовершеннолетних осужденных).

Конечно же, наша работа не претендует на логически завершенную концепцию уголовного наказания, способную разрешить все имеющиеся проблемы в современной российской парадигме наказания. Эта работа преследует более скромные цели – вызвать широкую дискуссию в среде научной общественности по проблеме наказания, особенно тех наказаний, которые связаны с лишением свободы.

Глава 1
Историко-правовые тенденции законодательного развития уголовных наказаний, связанных с лишением свободы

§ 1. Основные тенденции развития института лишения свободы в русском дореволюционном законодательстве

Вторым периодом в развитии русского права, в том числе и института уголовного наказания, является период становления Московского государства, когда центр политической жизни переместился из Киева в Москву.

В этот период истории русского уголовного права отчетливо прослеживается тенденция ужесточения наказания и устрашающего воздействия на граждан. Принцип возмездия как воздаяния равным за равное является основополагающим началом в отправлении правосудия и в законотворческой деятельности. Уголовное наказание все более теряет частный характер и становится публичным явлением. Защита интересов потерпевшего (пострадавшего), являясь основной целью наказания в Русской Правде, становится второстепенной задачей, а то и совсем не принимается в расчет.

Московское государство, по утверждению профессора В. И. Сергеевича, наказывает для искоренения воров, разбойников и устрашения мирных граждан[1]1
  См. Сергеевич В. И. Лекции по истории русского права. СПб., 1890. С. 515.


[Закрыть]. Важно в этой связи подчеркнуть, что в рассматриваемый период следует различать эпоху судебников, которые являлись основным источником права в XV–XVI веках, и эпоху уложений, характерных для XVII века.

Первый опыт московского законодательства, например, Судебник 1497 года Ивана Грозного, по мнению М. Дьяконова, нельзя признать удачным, потому что в нем преобладали процессуальные нормы, а нормам материального уголовного права отводилось незначительное место[2]2
  См.: Дьяконов М. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. СПб., 1912. С. 212.


[Закрыть]. Из этого следует, что первые законодательные акты Московского государства допускали применение традиционных санкций обычного права, Русской Правды и других источников древнерусского права.

Следует отметить и то обстоятельство, что в рассматриваемый исторический период отчетливо наметилась тенденция устрашающего воздействия посредством жестоких и необычных наказаний: квалифицированные виды смертной казни, членовредительных и болезненных видов телесных наказаний, позорящих и унижающих человеческое достоинство наказаний.

Судебник 1550 года, в целом оставаясь в русле прежних уголовно-правовых тенденций, тем не менее все более склонялся к усилению наказания, развивая наиболее тяжкие его виды. Кроме смертельной казни и телесных наказаний, получивших приоритетное развитие, отмеченный закон прямо указывает на тюремное заключение как вид уголовного наказания. При этом следует отметить, что первой разновидностью лишения свободы в Древней Руси было тюремное заключение.

Правда, в тексте закона допускается использование разных терминов для обозначения данной категории права («кинути в тюрьму» (ст. 3, 4, 5, 6 и др.); «вкинути в тюрьму» (ст. 6, 7, 8, 9 и др.); «отсылати в тюрьму» (ст. 1), что послужило основанием для полемики в юридической литературе на этот счет.

В частности, С. И. Штамм, комментируя положения ст. 53 Судебника 1550 года, где предусматривались соответствующие меры в отношении осужденных лиц за отпуск в результате получения взятки задержанных, находящихся под следствием, называет это мерой предварительного тюремного заключения до определения наказания государем[3]3
  См.: Комментарий к Судебнику 1550 года // Российское законодательство Х – ХХ веков. Т. 2. С. 154.


[Закрыть].

И. В. Упоров, вступая в совершенно бесплодную дискуссию на этот счет, признает это мерой тюремного заключения как наказания. Развивая эту мысль, И. В. Упоров выделяет четыре категории тюремного заключения как вида наказания: 1) простое тюремное заключение; 2) тюремное заключение, сопряженное с торговой казнью; 3) тюремное заключение, сопряженное с торговой казнью и битьем кнутом; 4) тюремное заключение, сопряженное с пыткой[4]4
  См.: Упоров И. В. Первое законодательное закрепление тюремного заключения как наказания в российском праве // Государство и право. 1998. № 9. С. 87–88.


[Закрыть].

Если встать на точку зрения И. В. Упорова, то пришлось бы неминуемо признать, что тюремное заключение в России получило наибольшее развитие в XVI веке, опередив в этом отношении всю Европу более чем на столетие. Между тем это не соответствует истинному положению дел.

По мнению Н. С. Таганцева, И. Я. Фойницкого и других ученых, первоначальной причиной возникновения тюрем в России была не потребность исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы, а необходимость содержания под стражей лиц в качестве меры пресечения. Лишь постепенно с развитием феодального общества и обострением классовой борьбы тюрьма приобретает все большее значение как место исполнения наказания.

Профессор И. Я. Фойницкий указывал, что в княжеской Руси мы встречаем заключение в порубы и погреба, но не в качестве наказания, а в значении меры предварительного или гражданского заключения[5]5
  См.: Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. М., 2000. С. 272.


[Закрыть].

Н. С. Таганцев также подчеркивал, что задачей тюрьмы было сохранение преступника впредь до востребования не для наказания, а для удержания людей[6]6
  Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Часть общая: лекции: в 2 т. М., 1994. Т. 2. С. 204.


[Закрыть].

Судебник 1550 г. ввел лишение свободы в форме тюремного заключения как новый вид наказания. Правда, при этом в тексте закона допускалось использование разных терминов для обозначения данной категории права («кинути в тюрьму», «вкинути в тюрьму», «отсылати в тюрьму»), что послужило основанием для полемики в юридической литературе на этот счет.

К тому же степень регламентации была еще очень низка, по существу, тюремное заключение лишь обозначалось. В соответствующих нормах Судебника в большинстве случаев не указывались ни сроки лишения свободы, ни места его отбывания, ни ограничения прав содержащихся в тюрьмах; все эти вопросы решались местными начальниками. Тюремное заключение сопровождалось болезненными наказаниями (битье кнутом) и прежде всего преследовало две основных цели – обезопасить общество от преступников и лишить их возможности заниматься преступной деятельностью.

В общей тенденции государственной политики, направленной на усиление устрашающей роли наказания, тюремное заключение начинало играть роль промежуточного звена, когда за определенный круг преступлений ранее широко применявшиеся виды наказания, такие, как штраф, вира, головничество, продажа, оказывались слишком мягкими с точки зрения предупреждающего потенциала, а смертная казнь, применявшаяся все чаще и чаще, – слишком суровой. В этот период в российском обществе уже вполне осознавалось понятие свободы («свободные люди»), что также способствовало появлению наказания в виде лишения этого социального блага.

Судебник 1550 года, на наш взгляд, являлся универсальным систематизированным законодательным сборником, где были помещены не только нормы материального уголовного права, но и процессуальные нормы. Четкого разграничения между нормами, определяющими меры процессуального пресечения, и мерами наказания в рассматриваемый период не было, что позволяло применять тюремное заключение в качестве наказания, так и меры процессуального пресечения в зависимости от конкретных условий и характера совершенного деяния. Кроме того, в ряде случаев ст. 71 Судебника предусматривает тюремное заключение «до царева государева приказу», что позволяет признать такую меру как чисто процессуальную в ее современном понимании. Именно отсюда, на наш взгляд, берет свое начало термин «наказание до царева государева указу», то есть мера наказания изначально определялась по царскому указу (наказу).

Характеризуя первые памятники русского систематизированного права в период централизации Московского государства, нельзя не отметить то важное обстоятельство, что генезис основных видов наказания, которые стали традиционными на протяжении ряда веков в уголовном законодательстве России, во многом связан с рассматриваемой эпохой: смертная казнь, ссылка, телесные наказания, имущественные наказания.

При этом необходимо иметь в виду, что важнейшие памятники права Московского государства (судебники, уложения) по-прежнему сохраняли историческую преемственность в развитии института наказания, где, наряду с законодательным опытом Русской Правды, эпохой судебных «княжеских грамот» учитывался опыт зарубежных стран.

Так, например, смертная казнь как вид уголовного наказания была воспринята в качестве пригодной меры наказания из опыта Псковской Судебной грамоты 1467 года, которая впервые в истории русского права четко указывала на данный вид наказания.

Разумеется, что каждый из отмеченных видов наказания в ту или иную историческую эпоху претерпевал известные изменения, но по-прежнему оставался в русле русской тенденции права.

В этой связи вызывает интерес исторический период, связанный с появлением уложений как этапа в развитии кодифицированного уголовного законодательства, которое, по мнению профессора Н. С. Таганцева, занимает среднее место между обыкновенным сводом законов и кодексами[7]7
  См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Общая часть: лекции. М., 1994. Т. 1. С. 98.


[Закрыть]. Особенностью первых уложений является то, что это был свод различных законов (гражданского, административного, уголовного и т. д.), к примеру, Соборное Уложение 1649 года включало нормы государственного и уголовного права. Уголовно-правовые нормы содержались в различных главах отмеченного Уложения (гл. I, II, X, XII, XXII и др.).

Один из первых исследователей Соборного Уложения 1649 года П. Строев отметил, что этот памятник русского права является чудовищным, кровожадным и до невероятности свирепым[8]8
  См.: Строев П. Историко-юридическое исследование Уложения, изданного царем Алексеем Михайловичем. СПб., 1883. С. 8.


[Закрыть]. Смертная казнь была предусмотрена в этом законе в 60-ти случаях[9]9
  См.: Сергиевский Н. Д. Наказание в русском праве XVII века. СПб., 1888. С. 277.


[Закрыть]. Система уголовных наказаний Соборного Уложения 1649 года отличалась, как известно, жестокостью ее видов, в ряду которых ведущее положение занимали телесные наказания.

Впервые в истории русского права отмеченный закон конкретно указывал на членовредительские наказания: сечение рук, ног, пальцев, носа, ушей, языка[10]10
  См.: Законодательство Х – ХХ веков: в 9 т. Т. 3. М., 1985. С. 263–269.


[Закрыть]. Телесные наказания в России, по утверждению Н. Евреинова, получили широкое распространение, начиная с XV века, то есть с момента вступления в юридическую силу Соборного Уложения 1649 года[11]11
  См.: Евреинов Н. История телесных наказаний в России. Харьков, 1994. С. 27–28.


[Закрыть]. Членовредительским наказаниям законодатель отдавал предпочтение даже в сравнении со смертной казнью.

Известно, что в 1651 году в отношении татей и разбойников смертная казнь была заменена членовредительскими наказаниями, например, за первую татьбу отрезали два меньших пальца левой руки, а за вторую – левую руку и правую ногу[12]12
  См.: Евреинов Н. Указ. соч. С. 29.


[Закрыть].

В указе 1663 года закреплялось: «Отсеченные руки, ноги у больших дорог прибивать к деревьям и у тех же рук и ног написать вины и приклеить, что те ноги и руки воров, татей и разбойников и отсечены у них за воровство, за татьбу, за разбой и за убийство и за всякое воровство, чтобы всяких членов люди то их воровство ведали»[13]13
  См.: Сергиевский Н. Д. Наказания в русском праве в XVIII веке. СПб., 1897. С. 158.


[Закрыть].

Стало быть, членовредительские телесные наказания использовались в тот период не только как возмездие за совершенное преступление, но и в целях устрашающего воздействия на окружающих.

Членовредительские наказания, кроме того, использовались и в качестве клеймения преступников. Сечение ушей, например, использовалось для клеймения мошенников, разбойников, убийц. Соборное Уложение повелевало: «кликать, чтобы никто не держал людей с резаными ушами, если у них нет письма (свидетельства), что они уже наказаны за свою вину»[14]14
  См.: Российское законодательство Х – ХХ веков: в 9 т. Т. 3. С. 325.


[Закрыть].

В рассматриваемый период в качестве пригодного средства наказания признавался кнут и батоги. В Соборном Уложении 1649 года кнут предусмотрен в 141 случае, что позволяет говорить о распространенности этого вида телесных наказаний. Отличительной особенностью данной разновидности телесных наказаний является то, что в результате применения кнута или батогов причинялись неимоверно сильные физические страдания (боль), но органы человеческого тела, как правило, не отнимались, хотя и уродовались.

Отмеченный закон не определял точного количества ударов, их назначал судья или исполнитель. В процессе исполнения этого вида наказаний количество ударов доходило даже до 300 раз, что практически не сохраняло никаких шансов у наказываемого на жизнь. Вполне очевидно, что телесные наказания в известной мере мало чем отличались от смертной казни.

«Не все выдерживали такое жестокое наказание, – писал по этому поводу Н. Евреинов, – многие умирали под кнутом. Исход зависел не столько от количества ударов, сколько от их силы. Иногда выдерживали и 300, а иногда после 2-х, 3-х умирали от перелома хребта»[15]15
  См.: Евреинов Н. История телесных наказаний в России. Харьков, 1994. С. 38.


[Закрыть].

Стало быть, закон не определял ни качественных, ни количественных признаков рассмотренного вида наказания, указывая на него лишь в самом общем виде. Надо полагать, что последствия исполнения телесных наказаний зависели, скорее, от субъективных обстоятельств (настроения судьи и исполнителя).

Характерной особенностью Соборного Уложения 1649 года является и то обстоятельство, что данный закон допускал возможность привлечения к уголовной ответственности и наказанию без вины, по объективному вменению. Так, например, в соответствии с положениями ст. 6—10 Уложения, уголовная ответственность могла наступать для родственников виновного в государственной измене. Общий принцип привлечения к уголовной ответственности указанных лиц был такой: лица, не знавшие об измене, наказанию не подлежат, а знавшие – наказываются наряду с изменниками[16]16
  См.: Российское законодательство Х – ХХ веков: в 9 т. Т. 3. М., 1985. С. 262.


[Закрыть]. При этом закон не обязывал указанных лиц доносить в органы государственной власти об известных фактах измены, что и позволяет говорить об объективном вменении. В Воинском Уставе Петра I идея объективного вменения в принципе не получила соответствующей поддержки, однако артикул 17 декабря указывает: «каждого десятого повесить, прочих же жестоко шпицрутенами наказать и вне обоза поставить, пока они от того порока очистятся»[17]17
  См.: Российское законодательство Х – ХХ веков: в 9 т. Законодательство становления абсолютизма. Т. 4. М., 1986. С. 322.


[Закрыть], что позволяет говорить о коллективной ответственности и объективном вменении.