Текст книги "Во тьме Эдема"

41
Джон Красносвет

Я уничтожил Круг Камней. Я перевел горстку ребят через Снежный Мрак. Я доказал, что людям совершенно незачем вечно сидеть в Долине Круга. Я преодолел кучу трудностей, и что мне теперь оставалось?

– Неужели я все это сделал, – думал я, – чтобы тихо и спокойно жить собственной маленькой семьей, охотиться, искать пищу, растить детей?

Охотиться, строить шалаши и растить детей может любой, вот в чем все дело. Причем у многих это получается лучше, чем у меня. Дикс – более искусный охотник. Гарри сильнее меня. Джела куда ловчее улаживает ссоры. Джефф лучше объезжает шерстяков. Единственное, что получается у меня лучше всех, единственное, в чем никто и вполовину не сравнится со мной, – это способность разрушить старое и создать новое. И неужели я откажусь от этого, не успев даже толком вырасти, и на всю жизнь смирюсь, что другие лучше меня?

Член Тома и Гарри, да ни за что на свете! Я должен придумать что-то новенькое, и, что самое главное, ребятам это тоже нужно, даже если они сами этого не понимают. А иначе – скука смертная. Потому-то они и пошли за мной: я прежде них сообразил, что им нужно, и спас их от скуки.

– Мы должны двигаться дальше, – сказал я Тине как-то в конце дня, когда мы сидели на берегу Озера Гэ. – Мы живем здесь уже два бремени, меньше чем в бдне ходьбы от подножия Снежного Мрака, а ведь нас ждет целый Большой Лес!

– Мы уже и так достаточно далеко от Семьи, – возразила Тина. – Никто не захочет уйти еще дальше от друзей, мам и прочих.

– Ну тогда, может, наведаемся в Семью и пригласим еще кого-нибудь присоединиться к нам?

– Джон, – проговорила Тина таким голосом, будто пыталась что-то втолковать малышу. – Ты уничтожил Круг, помнишь? Ты раздробил Семью. Убил Диксона Синегорца. Пусть они не знают точно, что случилось, но догадываются, что что-то стряслось, и не простят нам этого никогда. По крайней мере, Дэвид Красносвет уж точно не простит. Ты ведь и сам это понимаешь.

– Понимаю, конечно, но… мы ведь можем подкрасться незаметно. И тайком опросить народ, не хочет ли кто к нам присоединиться.

Тина фыркнула.

– Отчего ж не попробовать! Правда, кончится это тем, что мы будем лежать в лесу с копьем в спине и проломленной головой. Не забывай, их гораздо больше, чем нас.

Я сидел, опустив ноги в воду, и крошечные светящиеся рыбки покусывали меня за пальцы. В трех-четырех ярдах от нас, под растущими в воде деревьями сияли розовые устрицы, и я хотел было предложить Тине сплавать за ними, как тогда у Глубокого Озера.

– Может, конечно, Дэвид со своими прихвостнями нас всех не тронут, ограничатся только девушками, – продолжала Тина. – И сделают с каждой из нас то, что Диксон Синегорец пытался проделать со мной.

Тина бросила в воду камешек.

– И, если уж на то пошло, – добавила она, – с тобой они сделают то, что тогда предлагал Дэвид. Помнишь? Привяжут к иглодреву, как охотники – мясо, чтобы ты сгорел.

– Ну ладно. Это всего лишь повод к размышлению. Надо либо сходить в Долину Круга и привести еще людей, либо самим двигаться дальше. Сидеть на одном месте нет никакого смысла.

Тина ничего не ответила. Вынула ноги из воды и повернулась ко мне. Вид у нее был усталый, но она все же улыбнулась.

– Тогда, может, переспим? Попробуем сделать еще одного ребеночка?

Я согласился, но, заполучив мое семя, Тина тут же ушла в шалаш и заснула.

А вот мне не спалось. Я взял копья, охотничью сумку и в одиночку ушел в лес. Я часто уходил надолго, на два-три-четыре дня. Иногда вместе с Джерри, иногда с Джеффом, который ехал на Непе, иногда с кем-то еще, но чаще всего – один. Жарил мясо на горячем стволе иглодрева и спал между корнями белосветов, сжимая в руке копье.

* * *

Однажды, дней через тридцать-сорок после того, как мы пришли в Большой Лес, я в очередной раз охотился в одиночку в бдне пути от Озера Гэ. Я ненадолго заснул и проснулся от того, что поблизости кто-то сопел и хрустел. Я подумал, что это шерстяки, или ширяки, или еще какие-нибудь яки, и пополз на животе через заросли звездоцветов, чтобы поймать дичь. Мясо, конечно, тащить на себе тяжело, но шкуру-то уж я бы донес.

Я подобрался совсем близко, но, увидев зверей, сразу же понял, что никакие это не шерстяки. Они были размером с дерево, на четырех ногах (каждая – в человеческий рост), и все черным-черным-черные, как леопарды. Еще у них были длинные-предлинные шеи, а наверху шеи, под большой вытянутой головой, росли две руки с ладошками. Двое зверей не спеша объедали дерево, руками подтягивая ветки к ротовым щупальцам и отгрызая светящиеся светоцветы. Третий зверь, опустив морду к земле, заталкивал в пасть пригоршни звездоцветов и медленно жевал.

Я положил стрелу на тетиву лука, но выстрелить не поднялась рука. Как-то неправильно убивать такого огромного зверя. Да и что один человек может с ним сделать? Поэтому я опустил лук и закричал:

– Эй, великаны! Посмотрите на меня!

Звери замерли. Тот, который жевал звездоцветы, поднял голову от земли, остальные, наоборот, опустили головы, и все трое уставились на меня блестящими глазами-плошками, не переставая при этом жевать, сопеть и выпускать газы. Один из зверей громко рыгнул – повеяло кислятиной. И все трое вернулись к своим занятиям, будто меня тут и не было.

Я заметил, что там, где они прошли, в лесу осталась темная полоса шириной ярдов в двадцать-тридцать. Большая темная полоса – ни светоцветов, ни звездоцветов. Даже махавоны облетали ее стороной. Я шел вдоль этой полосы полдня, все дальше уходя от Озера Гэ и ребят. Наверно, ночью в лесу на Земле чувствуешь себя так же.

Наконец я заметил впереди и чуть справа, за деревьями, ровный неяркий огонь. Так светятся озера и ручьи. Я сразу же догадался, что это тот самый водянистый свет, который мы видели с вершины горы, и помчался к нему.

Доброе сердце Джелы! Добежав до края леса, я не поверил собственным глазам: огромное сияющее озеро, такое большое, что другого берега не видно, и глубокое-преглубокое, с гигантскими светящимися волнистыми водорослями, как будто под водой простирался еще один Большой Лес.

Я долго-долго стоял и смотрел вниз с утеса. Среди водорослей сновали рыбы, точно птицы и летучие мыши в чаще. По озеру пробегали холмики воды и падали на берег. Ни слева, ни справа озеру не было ни конца, ни края.

– Там другого берега не видно! – крикнул я ребятам, едва добравшись в лагерь. – Вообще не видно берегов! Оно как море на Земле. Давайте назовем его Мировым озером. Это целый мир, как Лес, Мрак и Подземный мир! Давайте переберемся туда, построим прочные лодки и переплывем на другую сторону!

Но Джела лишь рассмеялась.

– Ты так старался, строил большую изгородь, а теперь хочешь все бросить, даже не закончив?

– Да и как нас найдут земляне, когда прилетят за нами? – добавил Дикс.

Мне пришлось уговаривать их два-три дня, чтобы они согласились просто сходить посмотреть на Мировое озеро.

* * *

При мысли об этом я расстроился и разозлился. Я шел с Озера Гэ на Мировое озеро. С тех пор как я впервые туда попал, я побывал там уже раз двадцать-тридцать.

Надо как-то заставить ребят двигаться дальше. И все-таки наведаться в Семью. Пусть Тина права и нас там поднимут на копья или прибьют к дереву, но ведь когда-то все равно придется умереть. Люди тонут, гибнут от лап леопардов, умирают от ядовитых укусов трубочников, от рака и смоляных ожогов. Рождаются дети, которые не могут сосать, и гибнут от голода, а у их матерей болит грудь от прилившего молока. Все мы рано или поздно умрем. Смерть ужасна, но, пока ты жив, есть выбор. Жизнь может стать лучше или хуже.

Я сбил пролетавшую мимо меня переливчатую мышь.

– Шея Тома! Не для того я расколол старую сонную Семью, чтобы по ту сторону Мрака создать другую сонную семью. Я сделал это, чтобы в результате получилось что-то новое.

Но, кроме меня, только Джефф с его шерстячатами старался привнести в жизнь что-то новое.

42
Тина Иглодрев

Первенца я назвала Питером. Родился мышерылый мальчик, похожий на мою сестру, и я сразу поняла, что его отец – Дикс.

Потом я родила девочку и назвала ее Звездой. Я не ожидала, что Джон так ее полюбит. Он не спускал ее с рук. Постоянно предлагал помочь ее искупать. Даже перестал на какое-то время ходить к своему любимому Мировому озеру.

Я было подумала, что он наконец-то остепенился и зажил обычной жизнью, но потом вспомнила, что ему трудно общаться с равными себе, и решила, что, наверное, с ребенком Джону проще. Младенец ведь не может ответить.

– Она же моя дочь? – спросил он меня, когда Звездочке было циклов пять-шесть. – Мы сделали ее тогда, на берегу озера?

Мы снова сидели у озера, почти на том же месте, о котором вспоминал Джон. Он держал Звездочку в воде, а дочурка сучила пухлыми ножками.

Лучше бы он не спрашивал. Я понимала, что ему очень хочется услышать «да», и подумала: может, соврать, что отец – точно он? Но я не люблю врать, да и Джон тоже не терпит лжи, поэтому сказала правду:

– Может, твоя, а может, Майка. Незадолго до того, как я узнала, что беременна, мы с ним раз-другой переспали, когда искали пищу в лесу, а ты, как всегда, шлялся не пойми где или в очередной раз ушел к Мировому озеру.

Услышав мой ответ, Джон вынул Звездочку из воды, передал мне и полдня пропадал в лесу. Я пожалела, что не соврала ему. И ведь это даже и ложью-то не назовешь, потому что Джон запросто мог оказаться отцом Звезды. Пожалуй, жестоко было говорить ему правду. Я поняла, что для такого человека, как Джон, очень важно знать, что этот мальчишка или девчонка – его ребенок.

– Пожалуй, Звездочка все-таки твоя дочь, – сообщила я Джону, когда он вернулся. – Наверно, я забеременела тогда, когда мы спали с тобой на берегу.

Я потянулась его поцеловать, но Джон держался холодно и напряженно. Кивнул, погладил Звезду по голове и ответил с натянутой улыбкой:

– Мне все равно.

Но я видела, что это не так. Джон не находил себе места.

И в конце того дня, когда мы ужинали каменячьим мясом и фруктами у костра, а над головами у нас порхали летучие мыши, Джон объявил, что хочет наведаться в Долину Высокого Дерева.

– Зачем? – спросила я.

– Хочу наладить отношения с Мехметом и ребятами, – пояснил он. – Все-таки мы вместе прошли сквозь Мрак, так почему бы нам не подружиться? Может, они даже решат спуститься к нам, если узнают, как тут здорово.

– А тебе не кажется, что ты тем самым разворошишь муравейник? – уточнила Дженни.

– Вот-вот, – поддержала ее Джейн, – прошло три бремени, как мы расстались. С чего ты взял, что они так уж по нам соскучились?

– Ты и правда думаешь, что Мехмет тебе обрадуется? – спросила Джела, оторвав взгляд от младенца, который сосал ее грудь. – Он и раньше, до того, как ты бросил его наверху с пятью ребятами, тебя не очень-то жаловал.

– Кто такой Мехмет? – поинтересовался малыш Лис.

Его мама Клэр рассмеялась. У нее уже было трое детей. Наша маленькая группа выросла. Четырнадцать новошерстков, которые пришли сюда из Долины Высокого Дерева, стали взрослыми. Двое младенцев, которые были с нами тогда – Лис и Цветка, – подросли. К тому же с тех пор появились на свет еще десять детей (не считая тех, что не выжили), а скоро должен был родиться одиннадцатый.

– А мне кажется, они нам обрадуются, – возразила Клэр, – впрочем, они бы кому угодно обрадовались. Их же так мало, всего шестеро. С ума сойти можно. Хорошо, если они там друг друга не поубивали.

– Ты права, – поддержала ее Джела, – и у них наверняка тоже родились дети. Будет здорово их повидать.

– Да я бы с кем угодно была рада встретиться, лишь бы только увидеть новые лица, – добавила Дженни.

– Но они могли вернуться в Семью, – возразил Джефф.

У него за это время выросла новая шерстка, и он сильно изменился. Превратился в писаного красавца: правильные черты лица, стройное, сильное тело, большие глубокие глаза. Все семь девчонок мечтали с ним переспать, и он никогда им не отказывал, как будто наверстывал упущенное за то время, когда никто не хотел с ним водиться и не воспринимал клешненогого мальчишку всерьез. Для меня же Джефф так и остался забавным малышом, которому я промывала раны на ногах в Долине Холодной Тропы.

– Уж этого они точно не сделают, – фыркнул Джон. – Приползти в Семью после того, что случилось с Диксоном, Метом и Джоном Синегорцем? Да они в жизни на это не осмелятся.

– Почему бы и нет, – возразил Джефф. – Ведь не они же их убили. Помнишь, как Мехмет тебя упрекнул?

Джон пожал плечами.

– Есть только один способ это выяснить.

Он встал и оглянулся на Снежный Мрак.

– Все равно нам рано или поздно придется помириться с Семьей. Конечно, не сейчас, а когда накопим сил.

Мы все переглянулись. Сиськи Джелы, неужели он никогда не оставит нас в покое? И почему его так тянет вечно совать свой нос в чужие дела?

– Рано или поздно ты всех нас погубишь, – заметила Люси Мышекрыл. – Вечно ты нас гонишь из огня да в полымя.

– Ну я же не предлагаю сразу идти в Семью, – рассмеялся Джон. – Только в Долину Высокого Дерева, в гости к Мехмету и ребятам. В этом же нет ничего страшного!

43
Джон Красносвет

Мы с Джерри и Джеффом отправились в Долину Высокого Дерева. Для этого надо было снова перейти через Мрак, но на этот раз дорога оказалась куда проще. Путь не кажется таким далеким, когда точно знаешь, куда и как идти. (Кстати, я понял, что и Долина Круга куда ближе, чем мы думали. Путешествие, которое на протяжении пяти-шести поколений считалось невозможным, на деле занимало каких-нибудь шесть-семь дней.) Теперь каждый из нас ехал на взрослом шерстяке и тянул за собой большую снежную лодку. В моей были запасные накидки и еда. У Джеффа с Джерри – вещи, которые мы приготовили для обмена с ребятами из Долины Высокого Дерева: гладкие шкуры ширяков, каких Мехмет со товарищи прежде в глаза не видели, и фрукты, которые там не росли.

Так странно было, перебравшись через горы, увидеть в Долине Высокого Дерева Мехмета, Джонни и Джули на том самом месте, где когда-то жили мы все, после того как Джефф вывел нас из Мрака. Ребята, которых мы помнили новошерстками, стали взрослыми. У них в лагере бегали пять-шесть детей. Стояли прочные-прочные шалаши из камня, покрытые ветками. Стены и крыши шалашей были обмазаны глиной и обтянуты шкурами от холода и снега.

Клянусь членом Тома, при виде нас ребята были потрясены. Они удивились и перепугались, словно мы какие-нибудь Обитатели Сумрака, восставшие из мертвых.

– Мы решили, что пора нам помириться, – сказал я.

Мехмет впился в меня взглядом и вдруг расплылся в улыбке.

– Ну конечно! Вы же наши друзья! – С этими словами он бросился ко мне и пожал мне руку. – Разумеется, Джон, мы же друзья. Мы уже взрослые, не новошерстки, и давно пора забыть прежние детские ссоры.

Он обнял меня и жестом подозвал остальных, чтобы они тоже поприветствовали нас.

– Давайте пожарим мяса, – крикнул он своим. – Разведите костер, да посильнее, и приготовим добрый кусок шерстячатины!

Джули поцеловала нас с Джерри и Джеффом.

– Ну ничего себе! – сказала она Джеффу. – Какой же ты стал красавчик! Глазам своим не верю!

Кто бы мог подумать, что когда-нибудь по маленькому клешненогому чудаку Джеффу будут сохнуть все девицы?

– А где остальные? – спросил я. – Дейв Рыбозер? Энджи? Кэнди? Все живы-здоровы?

– Кэнди умерла в родах, – коротко ответила Джули. – Остальные на охоте вместе с…

– Да-да, – поспешно перебил ее Мехмет. – Джон, я должен тебе кое-что объяснить. У нас тут гости из Семьи. Нет, не волнуйся, – он смущенно хихикнул, – это не Дэвид с дружками. Так, двое ребят из группы Рыбозеров. Принесли черное стекло в обмен на шерстяков. Не знаю, как у вас там, но у нас тут черного стекла и в помине нет, а нам оно нужно.

И он покосился на нас, как будто выглядывал откуда-нибудь из укрытия, а не стоял прямо перед нами.

– Так что, есть у вас там черное стекло? – повторил он и продолжал, не дожидаясь ответа: – Да, кстати, где ваш лагерь? Далеко отсюда?

– Не очень, – ответил Джерри, – поднимешься на гребень, а там…

Мехмет, подавшись вперед, ловил каждое его слово.

– Вообще-то довольно далеко, – перебил я, – несколько дней пути. Поэтому мы к вам раньше и не приходили.

Мехмет посмотрел на Джерри, потом на меня и улыбнулся своей странной улыбкой. Тем временем подошли Энджи и Дейв Рыбозер еще с двумя молодыми мужчинами из группы Рыбозеров – Полом и Джеральдом. Член Гарри, при виде нас лица у них вытянулись еще больше, чем у ребят из Долины Высокого Дерева. Рыбозеры замерли как вкопанные и напряглись, не зная, то ли схватиться с нами, то ли убежать, и сжали в кулаках копья. Но Мехмет подскочил к ним и весело затараторил:

– Бывает же такое, а? Мы-то думали, что ребята сгинули во Мраке. Ан нет – вот вам Джон Красносвет собственной персоной, а с ним Джерри и Джефф. Мы так рады их видеть! Так приятно позабыть былые ссоры!

– Ну… да… – неуверенно промямлили Пол и Джеральд Рыбозеры, по-прежнему с силой сжимая в руках копья.

– Как дела в Семье? – поинтересовался я. – Каролина все еще Глава?

– Каролина? Ну… да, – Джеральд покосился на Пола.

– А наша мама? – спросил Джерри. – Сью Красносвет. Она жива-здорова?

– Да, все в порядке, – ответил Пол.

– Значит, вы нас по-прежнему считаете врагами? – проговорил я.

Джеральд и Пол переглянулись так, словно готовы были провалиться сквозь землю.

– Нет-нет, что ты… – дружно начали они.

Члены Тома и Гарри, было во всем этом что-то подозрительное, что-то странное-престранное, но что именно, я никак не мог понять. Мы поужинали мясом, и группа Высокого Дерева собралась ложиться спать. Мехмет предложил нам разместиться в одном из шалашей, но я отказался и нашел полянку неподалеку, где мы с Джерри, Джеффом и шерстяками могли отдохнуть. За спиной у нас была скала, а впереди открывался отличный обзор на случай, если кто-нибудь к нам подкрадется.

– Сейчас не так уж холодно, чтобы спать в шалаше, – пояснил я, – да и мы обычно ложимся спать позже вас. Так что нам там будет удобнее: мы сможем разговаривать и заниматься своими делами, не мешая вам.

Я сказал Джерри с Джеффом, что покараулю первым, но на деле никто из нас не смог заснуть. Через час мы услышали, как кто-то крадется, и схватились за копья. Но оказалось, что это не Мехмет, Дейв, Джонни или кто-то из гостей-Рыбозеров ползет к нам с леопардовым ножом, как я подумал. Это была Джули.

– Эй, Джефф, не хочешь со мной переспать?

Скучно им тут, наверное. Холодно, ничего не происходит, а когда нет гостей, то и поговорить толком не с кем: их всего четверо, не считая детишек.

– С удовольствием, – ответил Джефф.

И они с Джули занялись этим прямо за скалой, медленно-медленно, нежно и тихо-тихо, как всегда, когда рядом кто-то есть, а после улеглись, обнявшись, на спальные шкуры, и стали перешептываться о чем-то – негромко, чтобы не мешать нам с Джерри спать. Но мне не спалось. Я вслушивался в звуки их речи, а вокруг меня гудели диковинные высокие деревья.

Я не расслышал почти ни слова из того, о чем шептались Джефф с Джули. Только раз Джефф повысил голос – не раздраженно (он никогда ни на кого не злился), а чтобы объяснить.

– Они защищали нас с Тиной! – втолковывал он Джули. – У них была причина, и ты это знаешь не хуже меня!

Дальше я не расслышал, но Джули вскоре начала всхлипывать, и Джефф принялся ее утешать. Вот за это его и любили женщины: не только за глубокие глаза, красивое лицо, золотистые волосы, длинные тонкие пальцы и умение не кончать, пока не кончит партнерша, но и за доброту.

Еще примерно час спустя в одном из каменных шалашей заплакал малыш, и Джули узнала голос своего ребенка.

– Имена Майкла, – завистливо пробормотал Джерри, когда она ушла, – как тебе это удается?

Но у Джеффа были темы поважнее.

– Джон, Джерри, вы только послушайте, – прошептал он. – Мехмет ходил в Семью. Вскоре после того, как мы ушли из Долины Высокого Дерева. В Семье теперь всем заправляет Дэвид Красносвет. Он собрал кучку ребят, их называют Охраной, и они заставляют всех плясать под его дудку, а Каролина и пикнуть не смеет. Джули сказала, что Мехмет с Дэвидом заключили какой-то договор, чтобы их снова приняли в Семью. Она точно не знает, в чем там суть, говорит, скорее всего, Мехмет им все разболтал и пообещал помочь вас поймать. Ей и остальным ребятам из группы Высокого Дерева Мехмет рассказал лишь, что Дэвид по-прежнему хочет убить вас двоих и Гарри. Он до сих пор твердит, что за убийство Мета, Диксона и Джона Синегорца вас надо прибить к дереву, как Иисуса, чтобы вы сгорели. Еще Джули сказала, что Мехмет разболтал Дэвиду про кольцо Джелы. Так что теперь Дэвид ненавидит тебя, Джон, еще и за то, что ты оставил кольцо себе.

– Какая же сволочь этот Мехмет Мышекрыл, – прошипел я, схватил копье и поднялся на ноги. – Гад и предатель.

Я вспомнил гигантскую летучую мышь на вершине дерева и трубочника, ползущего к ней в облаках пара.

– Я его сейчас прикончу, – пригрозил я. – Убью его, чтобы он больше ничего не натворил.

– Не поможет, – возразил Джефф. – Убийство ничего не решит.

Что ж, он был прав. Или надо убить всех, кто был здесь: двух Рыбозеров, Джонни, Дейва, Энджи, Джули с детьми. Чтобы тот, кто останется в живых, не смог рассказать Семье, что мы тут побывали и что наш лагерь неподалеку, за гребнем горы.

– Не все в Семье считают тебя врагом, – напомнил Джефф. – Да и здесь тоже. Но если ты снова кого-то убьешь, ты действительно наживешь себе врагов. С каждой новой жертвой все больше народу станет воспринимать тебя как убийцу, как леопарда, которого надо остановить. Ведь это ты первым в Эдеме убил человека.

Джерри таращился на нас со спальной шкуры. Наш разговор был выше его понимания. Слишком серьезные взрослые темы мы обсуждали с его младшим братом.

– Глаза Джелы, – пробормотал я, поразмыслив над словами Джеффа. – Получается, я ошибался? До того как я сбросил камни в ручей, дела шли ни шатко ни валко, но сейчас и того хуже. Я как будто разбил Эдем вдребезги.

О каждом событии ходит множество историй. Люди запоминают и рассказывают разные версии произошедшего. Одни живут долго, другие умирают, и никогда не знаешь заранее, какой вариант сохранится и почему. Мне прежде никогда не приходило в голову, что история о Джоне Красном Огне может превратиться в рассказ о печально известном убийце, который первым в Эдеме расправился со своим собратом. Сейчас же я очень живо себе это вообразил.

Я представил, как эту историю будут играть в будущем. «Джон, Человек-Леопард», назовут ее; о Джоне, который, убив леопарда, съедает его сердце, и постепенно это сердце меняет всю его сущность. Коварный Джон поет сладкие песни, сулит чудеса, подбивает ребят бросить все и следовать за ним, но на самом деле ведет их на верную гибель. Смерть крадется за ним по пятам. Расходится от него, как рябь по озеру, как зловещие круги по воде. Но в конце концов храбрый Дэвид Красносвет поймал Джона, как леопарда, который повадился ходить вокруг изгороди, глядя на играющих внутри детей. Смелый уродливый Дэвид вместе со своей верной Охраной изловил негодяя и всех спас, и в Семье снова воцарились мир и согласие.

– Нет, Джон, ты не разбил его, ты его открыл, – заметил Джефф. – Потому мы и пошли за тобой. Давно пора было начать осваивать Эдем. Это должно было случиться.

Он посмотрел на меня глубокими глазами, положив руки мне на плечи. Признаться, я едва не плакал.

– Но это не значит, что ты не совершал ошибок, – добавил он.

Я кивнул.

– Тогда нам лучше уйти отсюда, – предложил я. – Сядем на шерстяков и вернемся во Мрак.

Джерри взглянул на брата. Глаза у него были такие же большие и добрые, как у Джеффа, но им не хватало глубины. Джерри ждал, что ответит его младший брат. Джефф покачал головой.

– Нет, Джон, так не пойдет. Мехмет сразу догадается, что мы что-то пронюхали. Он поймет, что кто-то нам что-то рассказал, причем эта новость настолько нас встревожила, что мы сбежали. Лучше подождем, пока все проснутся, обменяем у ребят шкуры ширяков и фрукты на черное стекло, как и планировали. А потом пообещаем, что скоро вернемся, обнимем всех, расцелуем, попрощаемся и спокойно уедем.

Джерри перевел взгляд на меня.

Я рассмеялся.

– Вот уж не думал, что ты такой хитрый!

К моему удивлению, Джефф понурил голову. Он ненавидел ложь и притворство.

– Что поделать. У нас нет выбора.

Мы смотрели на странные высокие деревья, пыхтящие и светящиеся, в высоких ветвях которых порхали птицы и махавоны.

– Мы здесь, – пробормотал Джефф, как будто напоминая себе истину, которая не менялась, как бы мы ни врали и ни предавали друг друга. – Мы правда здесь.

Я пощупал кольцо Джелы на мизинце, покрутил, почувствовал, какое оно твердое. На самом деле все мы братья и сестры, все до единого. Вот что самое странное. Я, Мехмет, Дэвид Красносвет – все в Эдеме произошли от одних и тех же матери и отца.

* * *

Итак, когда Мехмет с ребятами проснулись, стали ворошить угли костров и готовиться к новому бдню, мы, как ни в чем не бывало, спустились к ним.

– Нам пора возвращаться к своим, – сказал я Мехмету. – До лагеря добираться долго, и если мы не вернемся в ближайшее время, они решат, что нас задрал леопард. Кстати, не хочешь с нами поменяться? У нас есть шкуры, посмотри-ка, они как шерстячьи, только гладкие. И фрукты, как в Долине Круга. Что вы нам за это дадите?

Наконец мы снова отправились в путь через Снежный Мрак. Дойдя до гребня горы, уставились вниз, на Большой лес.

– Вы только посмотрите! – воскликнул я. – Дым от нашего костра даже отсюда видно. Им нас найти – раз плюнуть.

Ветра не было, и дым поднимался вверх, прямой, как ствол, в свете белых светоцветов Большого Леса.

– Ты лучше туда посмотри, – сказал Джефф, указывая за спину.

Я оглянулся. На снежном склоне за нами плясали три пятна света от огоньков во лбу трех шерстяков. Это был Мехмет и еще двое ребят. Они выследили нас и узнали, куда мы идем. Теперь им достаточно забраться на гребень, и они сразу же заметят Большой Лес и дым от нашего костра в свете светоцветов. И тогда Мехмет увидит, где наш лагерь, и догадается, что мы наврали, будто он далеко.