Текст книги "Месть моя сладка"

Глава 19

– Джереми, я хочу, чтобы ты поехал со мной на Антигуа! – выпалила я.

Глаза Джереми превратились в блюдца.

– Антигуа? – переспросил он. – Ты имеешь в виду остров Антигуа? В Вест-Индии?

– Ну да. Я выиграла двухнедельную поездку на двоих. По системе «все включено». Я должна была лететь туда еще в четверг утром, но мой спутник отказался.

– Отказался? – недоверчиво спросил Джереми. – От полностью оплаченной двухнедельной поездки на Антигуа? Да у него наверняка не все дома.

– У него были на то причины, – пояснила я, не желая, впрочем, вдаваться в подробности. – Так хотел бы ты составить мне компанию?

– Хотел бы я?! – воскликнул Джереми. – Да я был бы просто на седьмом небе от счастья! Господи, ушам своим не верю. Но почему ты не хочешь взять с собой Эмму? Ведь вы с ней закадычные подружки.

– Это так, – согласилась я. – Но, по условиям конкурса, ехать я должна вдвоем с мужчиной. И есть тут еще одна закавыка. – Я искоса посмотрела на него, потом решилась: – Если ты и правда хочешь со мной поехать, то сначала должен выполнить одну мою просьбу.

– Я готов! – ни на мгновение не задумываясь, провозгласил Джереми и поудобнее устроился в кресле. Ужин в «Аспидистре» был отменный (Джереми расплатился по своей кредитной карточке), и теперь мы сидели в моей гостиной и болтали о том о сем.

– Ты должен сфотографироваться вместе со мной, – сказала я. – Для журнала «Совершенная женщина», который и проводил этот конкурс.

– Только и всего? – Джереми рассмеялся. – С превеликим удовольствием. Я всегда мечтал попозировать профессиональному фотографу. Одно время даже подумывал о карьере фотомодели.

– Боюсь, это не все, – со вздохом добавила я. – Самое трудное будет впереди. – Пересев на подлокотник кресла Джереми, я принялась поигрывать завитком его волос, словно надеясь, что от этого он станет сговорчивее. – Дело в том, Джереми, что тебе предстоит прикинуться моим женихом.

Ну вот, птичка из гнезда выпорхнула. Теперь остается лишь гадать, пошлет он меня к черту сразу или чуть погодя.

– Твоим женихом? – задумчиво переспросил Джереми. Лицо его заметно побледнело. – Элисон, но ведь мы всего пару дней знакомы. Я имею в виду – по-настоящему знакомы. Детство не в счет.

– Да, Джереми, я понимаю, – упавшим голосом промолвила я. – Но ведь я прошу, чтобы ты только притворился, понимаешь? Сыграл роль моего жениха. Причем до поездки. Дело в том, что конкурс, который я выиграла, был объявлен для самой романтической пары Великобритании. И случилось это еще до размолвки с Дэвидом. Если дамочки из журнала пронюхают, что мы с Дэвидом расстались, то плакала наша поездка.

– Но ведь я не Дэвид, Эли, – с недоумением произнес Джереми. – Может, они не согласятся, чтобы я его заменил.

– Им совершенно ни к чему знать, что ты не Дэвид, – терпеливо пояснила я. – В том-то и весь фокус. Дэвида они никогда в глаза не видели. Поэтому мне нужно лишь найти подходящего парня, который согласился бы сфотографироваться вместе со мной, – ляпнула я и тут же шлепнула себя ладонью по губам. – Ой, блин, я вовсе не то хотела сказать. Конечно же, мне нужен именно ты. Да и потом, разве не прельщает тебя полностью оплаченный двухнедельный отдых на Антильских островах?

Джереми вздохнул:

– Сама понимаешь, пожариться две недели на солнце перед отъездом в холодную Варшаву – это просто сказка.

– Вот видишь, – приободрилась я. – А от тебя и требуется-то сущая безделица.

– Значит, ты хочешь, Эли, чтобы я только прикинулся твоим женихом, – повторил Джереми. – А вдруг моя мама об этом проведает? Что тогда?

– Она не узнает, – легкомысленно заверила я. – Не станет же она читать «Совершенную женщину»! – Говоря это, я прекрасно отдавала себе отчет, что мать Джереми относилась именно к той категории женщин, которые с колоссальным удовольствием читают этот журнал, особенно разделы садоводства и психологии семейных отношений.

– Что ж, тогда я согласен, – сказал Джереми, шутливо воздевая руки в знак поражения. – Господи, да ради двух недель на Антигуа в твоем обществе я готов наврать с три короба где угодно. Хоть на Страшном суде.

– Так ты решился?! – радостно воскликнула я.

– Да. Поехали к твоему фотографу. Кстати, у тебя есть что-нибудь про то место, куда мы поедем? Путеводитель или что-нибудь в этом роде?

– Ну конечно!

Я метнулась к корзинке для бумаг и извлекла из нее брошюру про «Санта-Бониту», которую выбросила после позорного бегства Дэвида. Затем, устроившись в кресле с Джереми, начала с гордостью демонстрировать ему дивные красоты Антигуа. Прелестные тростниковые хижины, выстроившиеся на белоснежном песке прямо на берегу. Невероятную голубизну Карибского моря. Бассейн с водопадом. Круглосуточно открытые бары. Столы, ломящиеся от морских деликатесов.

– Вот это да! – простонал Джереми. – Да ради этого я готов прикинуться не только твоим женихом, но даже мужем! Господи, Эли, как я мечтал покататься на водных лыжах! В Варшаве для этого возможностей не много, сама понимаешь.

Я сочувственно чмокнула его в ухо, а потом начала покусывать его мочку.

– М-м-м! – Джереми схватил меня за руку и приложил ладонь к ширинке своих брюк, под которой сформировался внушительный бугор. – Я просто умираю от нетерпения! – сказал он. – Сначала я должен поиметь тебя в тростниковой хижине, потом на белоснежном песке, затем в Карибском море, в бассейне и, наконец, прямо на столе с деликатесами. Если, конечно, силенок хватит.

– Погоди, я должна прежде Аманде позвонить! – со смехом взмолилась я, отбиваясь от Джереми, который уже собрался тащить меня в постель. (Пушистика я предусмотрительно выставила из спальни и сменила простыни и покрывала.)

– Позже позвонишь, – отрезал он. – А теперь – то, что ждать не может.

Лишь на следующее утро я снова увидела, как выглядит дверь моей спальни снаружи.

Глава 20

– Наконец-то! – воскликнула Аманда, когда я позвонила ей следующим утром, едва успев продрать глаза. – Элисон Харрис, я вам, между прочим, обзвонилась! Дело в том, что сегодня последний срок сдачи номера. Я просто извелась, не зная, как до вас добраться.

– Зато у меня хорошие новости, – сообщила я. – Дэвид наконец выздоровел и готов в любое время приехать на съемку. Хоть сейчас, если вам удобно.

– Сейчас? – задумчиво переспросила Аманда.

Я услышала, как шуршат странички ежедневника.

– Что ж, это меня устраивает. Вы успеете приехать в Лондон к одиннадцати?

– Да, – ответила я. – А куда?

Аманда продиктовала мне адрес, и в одиннадцать часов мы с Джереми уже стояли на пороге фотостудии в самом центре Лондона. Мне, правда, пришлось взять отгул, наврав Джулии про нагноившийся шрам на животе.

Наверху, в запыленной мансарде, мы застали Аманду, которая рылась в огромной куче совершенно шикарных шмоток, подбирая подходящие одеяния для самой романтической пары Великобритании. Аманда оказалась совершенно не такой, как я ожидала. Вместо ярко накрашенной светской львицы в колготках с лайкрой я увидела вполне провинциальную матрону в вязаном джемпере и юбке до колен. Увидев нас, она расплылась в улыбке, показав щербатый рот.

– Элисон, как я счастлива! – проворковала она. – А вы Дэвид, да? Ах, какой красавчик!

– Да, – не моргнув глазом ответил Джереми, вежливо кланяясь. – Вы уж извините, что мы заставили вас столько ждать. Такая уж у меня работа, ничего не поделаешь.

– Ну и болезнь, конечно, – понимающе кивнула Аманда, выуживая из кучи кашемировую шаль. – Какое счастье, что она ваше лицо не испортила. – С этими словами она повернулась к гримерше и принялась обсуждать с ней, во что нас нарядить.

Джереми озадаченно посмотрел на меня, и мне пришлось, используя мимику и жесты, напомнить ему про отпавшие с лица корочки и зуд во всем теле.

– Ты что, обалдела? – прошипел мне в ухо Джереми. – Кончай чесаться! Тебя кошачьи блохи покусали, что ли? Очень нечистоплотные животные эти кошки. А твоего кота вообще кастрировать надо!

Не успела я возразить и напомнить Джереми-Дэвиду про только что перенесенную ветрянку, как Аманда пригласила его пройти в раздевалку.

– По-моему, это подойдет, – сказала она, протягивая ему пару изумительных костюмов.

Выходить из раздевалки Аманда не стала.

– Замечательно! – воскликнула она, не успел Джереми ширинку застегнуть. – Как считаете, Эли, оставить этот костюм или темно-серый примерить?

Я прекрасно понимала, что для Амапды это лишь предлог, чтобы еще раз поглазеть на трусы Джереми. Меня уже начинало раздражать нескрываемое вожделение, с которым она на него пялилась.

Затем настала моя очередь. По счастью, мне досталось очаровательное синее платье, прекрасно сочетавшееся с костюмом, в который женщины облачили Джереми, заставив его переодеться раз пять-шесть. Гримерша зачесала мои волосы назад, и нам наконец было дозволено занять место перед камерой.

– Великолепно! – громко восхитилась Аманда, не отводя глаз от Джереми. Затем кивнула. – Вы просто созданы друг для друга! Светитесь, как пара влюбленных голубков.

Рот мой сразу расплылся до ушей. Созданы друг для друга. Я, всю жизнь считавшая себя нескладехой, уже и сама уверовала в свою счастливую звезду. Повернув голову, я кинула на Джереми нежный взгляд. Он же старательно смотрел прямо в камеру.

– Прекрасно! – послышался из-за штатива голос женщины-фотографа. – Дэвид, у вас все замечательно. А вы, Эли, чуть-чуть поверните голову вправо, – приказала она. – В противном случае у вас получается слишком полное лицо.

С трудом сдержав раздражение, я повиновалась.

– Вот, совсем другое дело! – раздался одобрительный возглас. – Дэвид, вы смотритесь просто сногсшибательно. Вы никогда не думали поработать моделью?

Джереми в ответ лишь приложил руку к груди. Точь-в-точь как Гадкий утенок из школьной постановки одноименной сказки Андерсена. В той сцене, когда спрашивал: «Как? Я – лебедь?» Помните?

– А ведь она права, – прошептала я, пока гримерша поправляла застежки-»крокодильчики» на моей спине. Оказывается, все это время я стояла так, что они были видны, и загубила три четверти кадров на пленке. – Ты и в самом деле помышлял о карьере фотомодели.

– Эли, не отвлекайтесь, – строго одернула меня Аманда. – Наберитесь терпения. Недолго уже осталось. И улыбайтесь веселее!

Когда съемка подошла к концу, от беспрестанных улыбок у меня уже сводило челюсть. Последняя улыбка вообще перешла в судорогу.

Аманда тут же отвела Джереми в соседнюю комнатенку и начала помогать ему раздеваться – чтобы не помял дорогой костюм от Пола Смита. Я же, раздевавшаяся самостоятельно, видимо, могла мять свое платье от Армани сколько вздумается.

– Ах, какой мужчина! – восхищенно провозгласила Аманда, когда гримерша стерла с лица Джереми остатки грима. – До чего вам везет, Эли. Я сразу по прочтении вашего опуса поняла, что Дэвид – необыкновенный мужчина. Но такого, признаться, даже я не ожидала.

Я просияла от гордости, словно это мне говорили комплименты.

– Не будь я уверена в вашей любви, – продолжила Аманда, плотоядно ухмыляясь, – я бы его у вас увела.

Джереми, который наконец обрел прежний облик, приблизился к ней и церемонно поцеловал руку.

– Спасибо вам за все, Аманда, – учтиво сказал он. – Вы столько для нас сделали!

– Ах, красавец мой! – воскликнула Аманда, театрально воздевая руки и закатывая глаза. – Эли, уведите его, пока я в обморок не упала. Нет, подождите, я вам кое-что дам. – Она вынула из кармана визитную карточку и протянула Джереми: – Вот, возьмите, Дэвид. Если вам надоест ваша страховая компания и вы захотите попробовать себя на поприще модели, то я смогу подобрать вам теплое местечко.

– Страховая компания? – переспросил Джереми. На мгновение он, похоже, совершенно позабыл свою роль.

Я поспешно схватила Джереми за рукав и потащила прочь, пока он не ляпнул чего-нибудь лишнего.

– Что она имела в виду? – спросил Джереми, когда мы выскочили на улицу. – Какую еще страховую компанию?

– Ты разве забыл, чем занимается Дэвид? – набросилась на него я. – Он ведь страховой агент, и я тебе об этом все уши прожужжала. Пойдем куда-нибудь, выпьем по рюмочке. У меня руки дрожат.

– Нужно было на месте еще раз напомнить, – сварливо возразил Джереми.

– Я пыталась. Но ты так старательно изображал Тома Круза, что не обращал на меня никакого внимания. – Я великодушно махнула рукой. – Впрочем, теперь все это уже не имеет значения! Главное, что нам удалось их провести…

– Эй, постойте-ка! – послышался голос Аманды. – Неужели вы надеялись так просто улизнуть?

Кровь застыла в моих жилах. Что случилось? Вдруг нас все-таки разоблачили? Может, Джереми обронил свои визитные карточки? Или она подслушивала наш разговор, пока мы спускались по лестнице?

Аманда догнала нас, и с души моей будто камень свалился: она улыбалась во весь рот.

– Вы так быстро сбежали, – заговорила она, чуть запыхавшись, – что я не успела у вас интервью взять. Не думаете же вы, что мы поместим фотографии ваших очаровательных мордашек без подходящих подписей? – Она вытащила из сумочки диктофон и сунула под нос Джереми. – Сначала вы, Дэвид! Опишите в двух словах, в чем секрет союза ваших любящих сердец?

Джереми посмотрел на меня, слегка нахмурившись, но в следующее мгновение его осенило.

– Секрет в том, – сказал он медоточивым голосом, – что мне посчастливилось влюбиться в самую лучшую девушку на всем белом свете.

Аманда выключила диктофон и вздохнула.

– Боже, Дэвид, как это чудесно. – Покосившись на меня, она добавила: – Как я завидую вашей невесте!

Мы промолчали.

– Что ж, – сказала она, обращаясь ко мне. – Теперь ваша очередь, Эли. В чем, на ваш взгляд, секрет вашего союза?

– О, никакого секрета здесь нет, – с улыбкой ответила я. – Как может быть иначе, когда ты каждое утро просыпаешься в объятиях самого прекрасного мужчины на свете?

Глаза Джереми потеплели. Я едва не разрыдалась от умиления и счастья.

– Изумительно! – воскликнула Аманда. – Спасибо вам, дети мои. Остальное я доделаю сама. Счастливо вам!

Мы распрощались. Причем Джереми Аманда чмокнула дважды, а меня лишь один раз.

Глава 21

Таким образом, вопрос о том, кто будет сопровождать меня в райский уголок земного шара, наконец отпал, да и злополучные фотографии были сделаны. Но я до сих пор не знала, каким образом отпроситься с работы на целых две недели, не лишившись своего места, и как обо всем рассказать маме. С первой задачей мне удалось справиться довольно быстро. Прижав к губам носовой платок, я позвонила Джулии.

– Мне совсем плохо, – простонала я. – Боюсь, заражение крови начинается. Днем иду к врачу.

– Ни о чем не беспокойся, Эли, – заботливо сказала Джулия. (Я прекрасно понимала, что, едва закончив разговаривать со мной, она тут же раззвонит о моих бедах всем своим подружкам.) – Оставайся дома, пока не придешь в себя.

Я рассыпалась в благодарностях.

– И непременно позвони мне, как только вернешься от врача, – сказала Джулия, когда я уже мысленно поздравляла себя с успехом. – Мне хочется узнать, какой диагноз тебе поставят.

Я понимала, что от мамы так легко не отделаюсь. Она ведь до сих пор даже не подозревала о моей победе в конкурсе, ибо после расставания с Дэвидом мне совершенно не улыбалось по сто раз на дню выслушивать восклицания вроде «говорила же я тебе!». Однако теперь выбора не оставалось. Надо же было как-то объяснить ей, почему четырнадцатого февраля меня не будет в Англии.

Четырнадцатого февраля? В День святого Валентина? Ну и что из того? – спросите вы. А дело в том, что четырнадцатого февраля день рождения нашей бабушки, и до сих пор ни одному члену нашего семейства не удавалось отвертеться от наказания праздничным чаепитием по этому поводу. По крайней мере на моей памяти таких случаев не было. Более того, в последние два года присутствие на этом торжестве стало строго обязательным. Стоило бабусе чихнуть, нюхнув перца, как она тут же возвещала, что это начало ее конца, а коли так, то тем из наследников, кто рассчитывал получить свою часть огромной коллекции античных статуэток, надлежало быть к ней еще внимательнее, чем прежде. (Только Саддам Хусейн, похоже, требовал от своих близких более строгого подчинения.)

– Достаточно только одной из вас пренебречь этим мероприятием, и нас всех вычеркнут из завещания, – строго сказала мама в прошлом году, обращаясь к Джо, когда моя непутевая сестрица пыталась уклониться от празднества под смехотворным предлогом участия в школьном спектакле. (Между прочим, там ей отводилась главная роль.)

Школьные спектакли ставятся каждый год, так заявила мама. Но ведь и бабушкины дни рождения отмечаются с такой же периодичностью, возразили мы. Более того, я была свято уверена, что мы будем собираться по этому поводу, даже когда Джо собственными детишками обзаведется.

Когда я один-единственный раз попыталась отвертеться от участия в этом празднике (Дэвид пригласил меня провести с ним романтический вечер), я встретила отпор, по жесткости сравнимый разве что с американскими бомбардировками Ирака, санкционированными ООН.

Одним словом, я пришла к маме и принялась помогать ей убирать на кухне, надеясь на то, что если меня и вычеркнут из завещания, то хотя бы не сразу. В конце зимы у мамы всякий раз появлялся уборочный зуд. В этом году он осложнился тем, что, насмотревшись телепередач про фэн-шуй, она твердо вознамерилась расставить все жестянки и банки этикеткой к востоку. Видели бы вы, сколько пылищи скопилось на маминых полках! На одной из них набралась целая коллекция пакетиков с бланманже[8]8
  Десерт из сливок или миндального молока.


[Закрыть]. Представляете? По-моему, никто в возрасте до двадцати трех лет вообще не представляет, что это такое и с чем его едят.

– Что это ты сегодня помогаешь мне так усердно? – осведомилась мама, уставившись на меня с подозрением.

– Так просто, – ответила я небрежным тоном. Я решила придерживаться этой линии поведения, пока твердо не решу исповедаться.

– Врешь, Элисон Харрис! – заявила мама, прищурившись. – Меня не проведешь. Я за милю чую: ты что-то задумала. Ну-ка выкладывай, что у тебя на уме!

– По правде говоря, мама… – начала я, но замялась в нерешительности.

– Говори, – потребовала мама. – Надеюсь, ты не беременна? – Не дождавшись моего ответа, она драматически всплеснула руками. – Господи, что только соседи скажут? Я в сорок три года уже бабушка!

И так далее. Она, похоже, забыла, что совсем недавно отпраздновала тридцатилетие свадьбы. Неужели всерьез надеялась убедить меня, что выскочила замуж в тринадцать?

– Нет, мамочка, – сказала я. – По счастью, я не беременна.

– И на том спасибо, – обрадовалась она. – Тогда, значит, тебе деньги нужны?

– Нет.

– Папину машину поцарапала?

– Нет.

– В кришнаиты податься собралась?

– Нет.

– Тогда в чем дело? Я, кажется, все перебрала.

С каких пор мама заинтересовалась кришнаитами? Может, это очередное увлечение моей хиппующей сестрицы Джейн?

Собравшись с духом, я выпалила:

– Мама, я не смогу прийти на день рождения бабушки.

– Что? — В голосе мамы зазвенела сталь.

– Я не смогу прийти на день рождения бабушки, – повторила я.

– И что же тебе помешает, хотела бы я знать? – грозно спросила мама.

– Антигуа.

Мама отбросила в сторону тряпку, которой протирала посуду, и подбоченилась:

– Какой еще «Антигуа»? Новый ночной клуб, что ли? И у тебя хватает наглости заявить мне, что в день рождения любимой бабушки ты будешь пьянствовать там в компании каких-то вертихвосток? Между прочим, до следующего дня рождения бедная бабуля может и не дотянуть.

– Мамочка, – со вздохом ответила я, – ты не хуже меня знаешь, что наша «бедная бабуля» переживет королеву-мать, которая, в свою очередь, переживет всех остальных обитателей нашей планеты. А ради того, чтобы попасть на остров Антигуа, который находится в Карибском море, я один раз в жизни ее день рождения пропущу. Это приз, который я выиграла, победив в конкурсе. Завтра я улетаю.

– Завтра? – переспросила потрясенная мама. – Но ведь нельзя же так сразу, с бухты-барахты! – Ее глаза подозрительно сузились. – А когда, кстати, ты победила в этом конкурсе?

– Недели две назад.

– Что? И ты ничего мне не сказала!

– Тогда я еще не решила, лететь туда или нет. И я не предполагала, что пропущу наш праздник.

– А разве ты не можешь отложить поездку?

– Нет, уже поздно что-либо менять.

– И кого ты берешь с собой на эту увеселительную прогулку?

– Никого, – бойко соврала я. – Одна лечу.

– Чушь! – возмутилась мама. – Знаю я такие конкурсы, там всегда приз на двоих дают.

– Это не такой конкурс. И место там курортное. Я еду зализывать раны после своего annus horribilis[9]9
  кошмарный год (лат.).


[Закрыть].

Мама недовольно поджала губы.

– Нечего при мне выражаться, ученость свою демонстрировать. Держу пари, что с тобой летит эта потаскушка Эмма. Вообще если хочешь знать мое мнение, то она тебя портит! Родителей никогда не навещает.

– Эмма со мной не летит.

– Тогда пригласи туда бабушку.

– Что?!

– Коль скоро ты покидаешь Англию в день рождения бабули, то что, черт побери, мешает тебе взять ее с собой на этот, как его… Антиква?

– Антигуа, – машинально поправила я.

– Пусть так. По крайней мере хоть на это время она воздержится от распродажи фамильного серебра. А то в четверг загнала за бесценок драгоценную статуэтку продавщицы фиалок и купила себе… Знаешь что?

– Что? – спросила я.

– Телеприставку «Сега-Мега-драйв» и кучу идиотских игр.

– Вот молодчина! – заявила Джо, заглянувшая в кухню, чтобы стянуть бисквитное пирожное.

– Между прочим, у нее даже телевизора нет, – напомнила мама. – А раз так… – Она испустила многозначительный вздох. – Словом, Элисон, если ты не хочешь, чтобы бабушка пустила нас по миру, захвати ее с собой на свой Анти… как бишь его?

– Антигуа!

– Если она продаст коллекцию спаниелей короля Карла из стаффордширского фарфора, я лично ее удавлю, – пригрозила мама. – Решено, Элисон, она летит с тобой!

– Мама! – возмутилась я.

– А что делать, Элисон? Между прочим, это ее последний шанс мир посмотреть. Она уже сто лет никуда не выбиралась.

– В ноябре она в Скарборо моталась, – напомнила Джо.

– Ну, Скарборо не в счет, – отмахнулась мама. – Итак, Элисон, ты согласна?

– Нет, мамочка, об этом и речи быть не может! – в отчаянии воскликнула я. – Дело в том, что… – Я потупилась. – Словом, я лечу туда не одна!

– А с кем? – ехидно осведомилась Джо. – Кроме Эммы, подружек у тебя нет, а Дэвид теперь спит с Лайзой Браун.

– Могла бы не напоминать! – огрызнулась я. Потом, набравшись смелости, решилась: – Мама, со мной летит Джереми Бакстер.

Воцарилась гробовая тишина. Даже Джо перестала жевать очередной «Вэгон уил» и уставилась на меня, не скрывая удивления.

– Что ты сказала? – спросила наконец мама, по-собачьи встряхнув головой.

– Я сказала, что со мной на Антигуа летит Джереми Бакстер, – отважно повторила я.

На этот раз молчание затянулось почти на минуту.

– Но ведь вы с ним едва знакомы, – нашлась наконец мама.

– Ничего подобного, мы знакомы с детства, – возразила я.

– Сказала бы еще – с пеленок! – фыркнула Джо.

– Замолчи! – напустилась на нее мама. – Ты разве домашнее задание сделала?

– На сегодня с меня хватит, – заявила Джо. – Завтра у нас только предварительный экзамен по математике, а мне его все равно не сдать.

– Джо-ан-на! – прогремела мама, решительно указывая ей на дверь.

Джо пожала плечами:

– Как скажешь. Но я просто думала, что Элисон понадобится свидетель на тот случай, если ты решишь удавить и ее тоже.

Мама вперила в Джо испепеляющий взгляд, и моя младшая сестренка сочла за благо исчезнуть. Я же поспешно облачилась в пальто, готовая в случае необходимости спастись бегством.

– Знаешь, как принято называть женщин, уезжающих на курорт с едва знакомыми мужчинами? – спросила мама, грозно сверкнув глазами.

– Ты имеешь в виду современных молодых женщин, стоящих на пороге двадцать первого века? – уточнила я.

– Не дерзи мне, Элисон! – заявила мама. – А своему хаха… А Джереми скажи, что ваша поездка отменяется. У тебя есть обязательства перед семьей!

– Поздно, мама, – ответила я. – У нас уже именные билеты на руках. Да и в любом случае я должна поехать туда с мужчиной.

– Тогда возьми с собой отца, – посоветовала мама. – Я с удовольствием отдохну от него пару недель. Бабушка прекрасно обойдется без его общества. Она даже спасибо тебе скажет.

– Мамочка, это невозможно, – терпеливо сказала я. – Мой спутник непременно должен быть молодым. – Я решила, что пора выложить на стол последний козырь. – Более того, это должен быть мой жених.

– Как, ты уже обручена?! – взвизгнула мама. – Ты посмела обручиться и снова ничего нам не сказала? Мало тебе урока, который преподал тебе Дэвид Уитворт? Не рассчитывай, что тебе удастся еще раз расколоть своих тетушек на подарки. Между прочим, тетя Айлин уже попросила вернуть набор сковородок, подаренный вам с Дэвидом.

– Не волнуйся, мама, мы вовсе не обручены, – со вздохом сказала я. – Это просто игра. Джереми играет роль Дэвида.

– С какой стати?

– Таково условие конкурса. Я должна была поехать на пару с Дэвидом, но теперь это, сама понимаешь, невозможно. – Затем, не давая маме и рта раскрыть, я продолжила: – Как бы то ни было, мама, вопрос этот обсуждению не подлежит. Я приняла решение лететь с Джереми Бакстером, и никто меня не остановит. Я слишком долго терпела и позволяла всем топтать меня ногами, но отныне сама буду решать, как жить дальше!

– Дело твое, доченька, – промолвила мама с таким тяжелым вздохом, словно сердце ее разрывалось. – Поступай как знаешь. Но только помяни мои слова: ложь до добра не доведет.

– Поживем – увидим, – откликнулась я.

Ну вот, докатилась. Впервые в жизни я готова поймать птицу удачи за хвост, а мама даже не удостоила меня благословения. Джереми уехал навестить каких-то родственников, и я решила заняться покупками. Сначала заглянула в единственный во всем Бриндлшеме торговый дом, чтобы подобрать подходящее бикини. Я давно мечтала о двух крохотных кусочках золотой парчи. Сжимая в кулаке кредитную карточку, я была готова выложить любые деньги за то, чтобы стать Брижит Бардо. Конечно, той Брижит Бардо, которая была королевой шестидесятых, когда желание нравиться мужчинам еще брало у нее верх над любовью к животным. Но к сожалению, февральский ассортимент купальных костюмов был явно рассчитан на женщин старше пятидесяти, и мне пришлось довольствоваться слитным купальником бутылочного цвета, закрывавшим меня едва ли не до колен.

Теперь – туалетные принадлежности. Больше всего меня интересовал крем от загара. Дома у меня хранилась бутылочка восьмилетней давности, оставшаяся от поездки на Мальорку, но даже если крем и не испортился, вытрясти из бутылочки не удавалось ни капли.

– Как, неужели в отпуск намылилась? – поинтересовалась кассирша, пробивая мне чек.

Я знала, что зовут ее Лорна. Пару раз мы встречались в «Ротонде», куда девушку приводил брат лучшего друга Дэвида.

– Да вот, представь себе, – ответила я с плохо скрытой гордостью.

– Далеко?

– На Антигуа. Это остров в Карибском море.

– Вот это да! – Глаза Лорны завистливо заблестели. – Всю жизнь мечтала на Карибы попасть. А мы вот с Фредом так туда и не собрались. Кстати, а ты с кем летишь? Вы ведь с Дэвидом Уитвортом расстались, не так ли? – В ее голосе прозвучало притворное сочувствие. – Мне очень жаль, Элисон. Тем более что Лайзу я на дух не выношу.

– Ничего страшного, – ответила я, прекрасно понимая, что Лорна кривит душой. Все знали, что они с Лайзой подружки водой не разольешь. – У меня теперь новый любовник, не чета прежнему.

Говоря это, я втайне надеялась, что новость эта достигнет ушей Дэвида.

– Вот как? – недоверчиво воскликнула Лорна. – И кто же он?

– Его зовут Джереми Бакстер, – ответила я. – Он возглавляет крупнейший восточноевропейский филиал фирмы по продаже компьютеров.

– Ого! – с уважением промолвила Лорна. – Это круто. Что ж, тогда понятно: у таких парней, конечно, денег куры не клюют. Вы там и День святого Валентина встретите. Должно быть, у него романтическая натура, да?

– Если на то пошло, – сказала я, пряча покупки в пакет, – я везу его туда, а не наоборот.

У Лорны отвисла челюсть.

– По возвращении заскочу к тебе, чтобы загаром похвастаться, – пообещала я.

Я поспешила домой, чтобы напоследок позвонить в «Хаддерстон хеви инжиниринг».

– Ну что, тебе уже лучше? – деловито осведомилась Джулия. – А то бумаг у тебя полон стол.

На всякий случай закашлявшись, я прогнусавила в трубку:

– Если ты без меня никак не обойдешься, то я постараюсь приползти. Но шрам у меня здорово воспалился, и врач прописал строгий постельный режим. Говорит, существует значительная угроза сепсиса. А он, как ты знаешь, чреват летальным исходом, – добавила я для пущей убедительности.

– Сепсис? – испуганно переспросила Джулия. – А он не заразен?

– Еще как заразен! – не без злорадства ответила я. – Но ты не бойся, Джулия. Врач сказал, что если я недельки две полежу, то никаких осложнений не будет.

На том мы и порешили.

– Ну, как это звучало? – спросила я Эмму, которая внимательно прислушивалась к нашему разговору.

– Потрясающе, – восхищенно сказала она. – Я даже пересела подальше, испугавшись подхватить от тебя эту заразу!