Текст книги "Месть моя сладка"

Глава 29

Когда я проснулась, день уже был в самом разгаре. Я повернулась, чтобы взглянуть на Джереми, но его рядом не оказалось. Более того, подушка его даже не была смята.

Я резко села и тут же горько об этом пожалела, ибо голова моя едва не отвалилась. Так, во всяком случае, мне показалось. Бережно поддерживая раскалывающуюся от дикой боли голову, я попыталась вспомнить, что случилось со мной накануне, но все улики неопровержимо указывали на то, что я до чертиков налимонилась, или, попросту говоря, упилась в стельку. По крайней мере мое летнее платье от Жан-Поля Готье (еще одно щедрое пожертвование Эммы) было «украшено» омерзительного вида пятном.

– Блин!

С трудом перебирая ногами, словно подстреленная цапля, я доплелась до ванной. Стрелки моих часов, которые кто-то любезно оставил на раковине, показывали одиннадцать. Понятно, значит, я и завтрак проспала. Пораскинув отяжелевшими мозгами, я решила, что, должно быть, горничная убрала половину постели Джереми, пока я отсыпалась.

Нацепив темные очки, я поплелась к бассейну. Когда при моем приближении воцарилась почти такая же благоговейная тишина, которая сопровождала магическое появление Кандиды Бьянки в ослепительном вечернем наряде, я поняла: что бы я вчера ни натворила, впечатление это произвело ошеломляющее.

– Почему все так на меня пялятся? – спросила я Шелли.

– Видимо, беспокоятся, – предположила она. – Вчера вы слегка перебрали.

– Так я и думала, – со вздохом сказала я. – А что было после моего ухода?

– Кандида была в своем репертуаре. Пару раз потанцевала с Дэвидом, а потом принялась охмурять Чеда. По его словам, танцевать с ней было все равно что кружиться в объятиях осьминога. Не возьму в толк, почему она к одиноким мужикам не клеится. Их тут пруд пруди.

Я кинула быстрый взгляд на мускулистых итальянских жеребчиков, которые гоняли по пляжу мяч, горделиво выпячивая волосатую грудь.

– Может, она просто танцевать любит, – предположила я. – Тогда опасаться нечего.

– Что касается меня, – жестко сказала Шелли, – то отныне я глаз с Люка не спущу. – И она обвела взглядом бассейн, высматривая своего пуделя. – А дамочка эта, Эли, смертельно опасна. Настоящая змеюка.

В следующее мгновение змеюка словно по волшебству очутилась рядом с нами.

– Ой, здравствуйте, Кандида! – засуетилась Шелли. – Господи, до чего восхитительное платье было на вас вчера вечером!

– Спасибо, Шелли. Хотите, подарю его вам?

– Кому? Мне? – Шелли схватилась за сердце. – Вы не шутите? Вы готовы подарить мне свое платье?

Кандида пожала плечами:

– Ну конечно. Я никогда не надеваю одно и то же платье дважды. Представьте, что напишут по этому поводу в газетах!

– Представляю, – промолвила я, вздыхая.

– Да, Эли, – спохватилась Кандида. – А как вам нравится тот наряд, в котором я была в четверг? Хотите, то платье вам достанется? Оно от Версаче.

– Ой! – невольно вырвалось у меня. Но я тут же взяла себя в руки. – Нет, нет, что вы, Кандида, я не могу принять такой подарок. Тем более что у меня нет подходящей пары туфель…

– Так возьмите мои! – воскликнула Кандида. – По-моему, у нас один размер. – Она вытянула ногу, чтобы мы могли сравнить размер наших ступней. Я быстро поджала ногу. Мои растрескавшиеся ногти прескверно смотрелись рядом с ее тщательно напедикюренными пальчиками, изящные ногти на которых были выкрашены лаком «Шанель».

– Зайдите ко мне в любое время и заберите их, – добавила Кандида.

– Боже, до чего вы щедры! – воскликнула Шелли. – И великодушны.

– Чепуха, – отмахнулась Кандида. – Выпить хотите, девушки? Я иду в бар.

– Я бы выпила «Маргариту», – сказала Шелли.

– А я – кока-колу, – добавила я.

Дождавшись, пока Кандида удалилась на безопасное расстояние, Шелли снова затянула ту же песню.

– Точно, змеюка, – сказала она. – Избавляется от своих выползков, а взамен хочет нашими мужиками попользоваться.

– Но мы можем отказаться, – напомнила я.

Глаза Шелли полезли на лоб.

– Вы что, смеетесь? Да это красное платье в «Нордстроме»[15]15
  Сеть американских универмагов.


[Закрыть] как эталон висит. Нет, платье я возьму, но бдительность ни на миг не утрачу. Знаем мы этих голливудских примадонн! Рассчитывает нас задобрить, чтобы потом врасплох застать. Небось считает, что оказывает нам честь, вздумав переспать с нашими парнями.

– А может, душа у нее просто такая добрая? – робко предположила я.

Жили мы как у Христа за пазухой. Каждый день от рассвета до заката казался голливудской сказкой. Завтрак в постели. Коктейли возле бассейна. Пока Джереми и Кандида плавали с аквалангами, я плескалась на мелководье с маской и трубкой. Кормила с рук здоровенную пеструю рыбину, которая бесстрашно тыкалась вытянутым, как флейта, рылом в мои ладони. И так до полудня, когда надо было идти на обед, чтобы отведать менее удачливых собратьев пестрорыла, как окрестила я рыбину.

Я чувствовала себя настоящей принцессой. Нет, даже больше чем принцессой, ибо мне не приходилось целыми днями прятаться от назойливых папарацци.

Наши романтические коллеги тоже наслаждались отдыхом, хотя у каждой пары это выходило по-своему. Марк с Маргаритой по утрам бегали трусцой вдоль пляжа. Чед с Пенни любовались природой, часами следили за какими-то пташками. И только Шелли не давала своей половине покоя. После завтрака они с Люком деловито располагались у бассейна. Люк умащивал ее кремами, а потом каждые пять минут переставлял зонт, чтобы коварные солнечные лучи не просочились на лицо его ненаглядной.

– Нужно поддерживать форму, – сообщила мне Шелли.

Я кивнула, неистово натирая ноги растительным маслом. Прекрасно понимая, что больше такого отдыха и во сне не увижу, я задалась целью вернуться в Англию бронзовой, чего бы это мне ни стоило.

Глава 30

И вдруг посреди ясного неба грянул гром: отдыхать нам осталось всего два дня. Верхний, самый обгоревший слой моего эпидермиса уже слезал, и я твердо решила посвятить оставшиеся сорок восемь часов загару, и только загару. Джереми же не собирался вылезать из воды. Вместе с Кандидой, само собой разумеется. Но я приучила себя не обращать на это внимания, тем более что по вечерам Кандида неизменно развлекала нас рассказами о своих романах со всякими голливудскими идолами. Да и в гардеробе моем появилось вечернее платье от Версаче, а с этим тоже приходилось считаться.

Однако в это утро Кандида, вместо того чтобы готовиться к очередному погружению с аквалангом, сидела у бассейна, и не одна. По пути в ресторан мне поначалу, пока я еще как следует не продрала глаза после бурной ночи, показалось, что она сидит с каким-то пареньком. Молоденьким, приятной наружности. Он что-то бубнил, а Кандида выслушивала со скучающим видом. Заметив нас с Джереми, она встрепенулась и поманила длинной шоколадной рукой.

Я с трудом скрыла изумление, когда паренек при ближайшем рассмотрении оказался девушкой. По имени Лоретта. Личной секретаршей Кандиды.

Лоретта поздоровалась с нами, поправила бретельки джинсового комбинезона и провела рукой по коротко стриженным обесцвеченным волосам.

– Сегодня вам придется нырять без меня, – сказала Кандида, и физиономия Джереми тут же вытянулась. – Лоретта прилетела читать мне мораль. Оказывается, я вообще не имею права погружаться, потому что это не предусмотрено моей страховкой. Господи, Элисон, если бы вы только знали, как это трудно – быть популярной актрисой! На пять минут нельзя о работе забыть. Верно? – спросила она, осуждающе глядя на Лоретту.

– Джерри просил передать, что если мы сегодня вечером не пересмотрим контракт с французами, то вы его лишитесь. – сказала Лоретта, жалобно вздыхая.

– А может, стоит вообще послать их ко всем чертям вместе с их дохлым сценарием? – спросила Кандида. Она посмотрела на меня. – Вот вы бы, Эли, согласились целый месяц проторчать в Париже, снимаясь в роли Коко Шанель? С молодости до климакса и первых седых волос. А потом ее уже Деми Мур играть будет. – И Кандида обезоруживающе улыбнулась, точно не понимая, насколько неэтично прозвучала ее ремарка. – Париж – это Европа. А что я потеряла в Европе? Друзей там у меня нет. А еда? Отрава, да и только. О граноле[16]16
  Овсяные хлопья с изюмом, кокосом и орехами, популярный в США вид сухого завтрака.


[Закрыть] они там даже не слышали. Только улитки и конину лопают. Кошмар!

– В Европе у вас есть друзья, – внезапно напомнил Джереми. – Или вы про нас забыли?

Кандида уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Точно! – воскликнула она. – А далеко Лондон от Парижа?

– Три часа самолетом, – вставила я.

– И вы живете в самом Лондоне?

– Не совсем. Бриндлшем – это лондонский пригород. А Дэвид так вообще в Варшаву улетает.

Лицо Кандиды вытянулось.

– Это ведь Германия, да? – спросила она.

– Нет, Польша, – поправил Джереми. – Но от Парижа недалеко. Я бы с удовольствием вас там повозил, достопримечательности показал.

Мне почудилось, что я слышу, как завертелись колесики в мозгу Кандиды.

– А о чем другой сценарий? – спросила она Лоретту. – Тот самый, где съемки чуть ли не на Северном полюсе будут?

– Вы имеете в виду Варшаву? – с изумлением переспросила секретарша. – Он посвящен последним дням царской семьи. Но мне казалось, вас не интересовала эта «костюмированная белиберда», – шутливо добавила она.

– У тебя что-то со слухом, – огрызнулась Кандида. – Ничего подобного я не говорила. А по времени эти съемки не совпадают?

– Не просто совпадают, но и начинаются в один и тот же день, – сказала Лоретта.

– Тогда извинись за меня перед Джерри. Скажи, что меня привлекают более высокие образы. Не хочу, чтобы меня запомнили в роли этой разряженной профурсетки.

– По-моему, Коко Шанель совершенно не походила на разряженную профурсетку, – возразила я, несколько уязвленная подобным отзывом о великой француженке.

– В любом случае до Версаче ей как до Луны, – веско заявила Кандида. – Лоретта, срочно свяжись с Вадимом и передай, что от роли Анастасии я отказалась по ошибке. Что это ты меня подставила и неправильно изложила суть дела. А я всегда мечтала сыграть царевну с трагической судьбой. Заодно скажи, что наказание ты уже понесла – я тебя увольняю.

Лоретта послушно занесла указания в блокнот.

– И это не шутка, – строго добавила Кандида, заметив, что по губам Лоретты проскользнула тень улыбки. – Терпеть не могу дилетантского отношения к делу. А вы уже позавтракали? – весело обратилась она к нам с Джереми. И, взяв Джереми под руку, направилась в ресторан.

Мне оставалось только семенить следом.

Для сотрудницы, которую только что уволили, поручений на долю Лоретты выпало на удивление много. Составить письма, спасти один и разорвать другой контракт, выбрать подходящий лосьон для загара. Меня поразило, каким образом могло случиться, что личной секретаршей Кандиды стала столь необычная и не слишком презентабельная особа. Лоретта, с коротким ежиком вытравленных волос на голове и с колечком в ноздре, куда лучше смотрелась бы, скажем, на подпольном сборище юных анархистов, нежели в роли девушки на побегушках у суперзвезды, интеллект которой соответствовал приблизительно уровню карликового пуделя. Или в крайнем случае колли. Однако Лоретта сносила выходки Кандиды со стоицизмом матери, привыкшей не замечать капризов избалованного чада. Меня так и подмывало при случае увлечь Лоретту в сторонку и уговорить поделиться сплетнями о ее госпоже. Да и Шелли была бы счастлива почесать язык в нашей компании.

И вот днем мне такая возможность представилась. Джереми вновь плавал среди рифов с Кандидой, а я, в очередной раз попеняв себе за опасения послужить закуской для акул, направилась к бассейну. Лоретта была уже там, она расположилась под зонтиком. Прилепив к носу яркую наклейку и окружив себя ноутбуком, модемом и мобильни-ком, она составляла нужные бумаги и тут же рассылала их по всему свету.

– Приветик! – жизнерадостно выкрикнула она, увидев меня. – Спасибо, что пожертвовали своим приятелем. Знали бы вы, какая гора с моих плеч свалилась!

– Его долго уговаривать не пришлось, – с улыбкой призналась я, хотя на душе у меня кошки скребли. – А вы давно у нее служите?

– Не то слово. Хотя устраивалась я ненадолго. Просто хотела временно перебиться, пока в Голливуде найдется чокнутый продюсер, который обалдеет от моего сценария. В итоге, похоже, мне влепили пожизненный срок без права на обжалование.

– Интересно, как можно стать личным секретарем у звезды подобного масштаба? – полюбопытствовала я.

– Для этого нужно просто выглядеть так, словно тебя подобрали на помойке, – со смехом ответила Лоретта. – Ее величеству предлагали свои услуги сотни претенденток, которые справились бы с этой ролью несравненно лучше меня, но я оказалась самым гадким утенком среди всей стаи.

– Вы себя недооцениваете. Кандида уверяет, что истинная красота человека – в его внутреннем мире.

– Она говорит это каждой страхолюдине, с которой знакомится.

Сердце мое оборвалось.

– Вот как?

– Но вы за меня не волнуйтесь, Эли, – проникновенным тоном сказала Лоретта. – Тем более что, работая на Кандиду, я даже удовольствие получаю. Я ведь в нее давно влюблена.

– В нее! — переспросила я, не веря своим ушам.

– Да, – как ни в чем не бывало ответила Лоретта. – Я прекрасно вижу все ее недостатки, но… никогда не могла устоять перед красивым личиком.

– Я тоже, – сказала я. – Но только перед мужским.

Лоретта звонко рассмеялась.

– Да, Кандиду все любят, – признала я, откидываясь на лежак. – Щедро одаренная женщина. По-моему, у нее все есть.

– Да, включая грибок на ногах, – хихикнула Лоретта. – Микоз стоп. Кстати! – спохватилась она, набирая номер на сотовом телефоне. – Я ведь должна позвонить в единственную на этом полуобитаемом острове аптеку и узнать, есть ли у них приличный фунгицид.

Фунгицида в аптеке не оказалось. Лоретта, сокрушенно поцокав языком, отбросила мобильник в сторону:

– Все, она меня уволит.

– Мне казалось, утром она вас уже уволила, – несмело напомнила я.

– Да, но уже после завтрака, не сумев отправить письмо по электронной почте, она восстановила меня в прежней должности, – ответила Лоретта.

– И часто она вас увольняет? – поинтересовалась я.

– Да почти каждый день. Я жду не дождусь, чтобы собраться с духом и в один прекрасный день принять отставку.

– Мне даже трудно представить, что она такая сумасбродка, – промолвила я. – С нами она всегда мила и приветлива, а ведь мы самые обычные люди.

Лоретта фыркнула:

– Ей тоже ничто человеческое не чуждо, Эли. И поверьте, даром она добро не творит. Так что на вашем месте я бы повнимательнее понаблюдала, как она обхаживает вашего дружка.

Я изогнула брови:

– Моего дружка? Но ведь у нее роман с Брэдом Питтом.

– Если женщина привыкла лакомиться черной икрой, это вовсе не означает, что она откажет себе в жареном цыпленке, – философски изрекла Лоретта.

Меня это сравнение задело за живое. Но обижаться я не стала: Лоретта определенно высказалась так из самых лучших побуждений.

– Может, пропустим по рюмочке? – предложила Лоретта, видя мое замешательство.

– Идет. – Почему, в самом деле, не выпить на дармовщинку?

Тут же словно по волшебству рядом нарисовался официант с подносом. Он принес коктейли и вазу с жареным арахисом. Лоретта запустила пятерню в орешки и, набив полный рот, усиленно задвигала челюстями.

– Здорово! – пропыхтела она, один за другим поглотив два коктейля. – Кстати, Голливуд просто кишит гомиками. Припомните фамилию любого идола, и я скажу, с каким парнем он спит. Давайте, давайте же! – подначивала она. – Любую фамилию назовите.

– Не хочу, – заупрямилась я. – Вы разобьете те немногие иллюзии, которые я еще питаю.

– Иллюзии для того и существуют, чтобы их разбивали. Поверьте, жизнь становится куда интереснее, когда понимаешь, что на самом деле скрывается за всей этой мишурой. Еще по стаканчику? – Не дождавшись моего ответа, она продолжила: – Хотите, раскрою вам глаза на Кандиду? В переводе ее имя означает…

И вдруг глаза Лоретты в ужасе закатились, и в следующий миг она забилась в судорожном кашле. По сдавленным спазматическим звукам я догадалась: бедняжка поперхнулась. Я решила проявить вежливость и не обращать внимания. Однако прошло с полминуты, а Лоретта продолжала хватать воздух, лицо ее побагровело. Я решилась и с силой стукнула ее между лопаток, но от удара Лоретта только упала ничком и продолжала кашлять, распростершись на краю бассейна.

– Эй, помогите кто-нибудь! – выкрикнула я, внезапно перепугавшись до полусмерти. – Есть здесь врач? – Меня вдруг пронзило острое ощущение, что все это со мной уже было. Во всяком случае, я ничуть не удивилась бы, поспеши ей сейчас на помощь ветеринар. Но, увы, судя по всему, среди сгрудившихся вокруг нас зевак были исключительно люди, знакомые с навыками оказания первой помощи еще меньше моего.

Черт, я ведь совсем забыла о курсах, которые мы посещали с Эммой! А искусственное дыхание? Прием Хаймлиха? Какое счастье, что Эмма втюрилась именно в Эшли! Хотя береговой охранник, который тренировался на мне, едва не выдул мои легкие через мои же ноздри, но принцип я усвоила твердо.

Отдавая себе отчет, что, перепутав какие-нибудь мелочи, могу опростоволоситься, но еще яснее сознавая, что в противном случае рискую стать свидетельницей последнего вздоха Лоретты, я склонилась над ней сзади, приподняла и обеими руками обхватила под грудиной. Резкое надавливание – и наполовину сжеванный орешек пулей вылетел изо рта Лоретты, метко угодив прямо в вырез купальника насмерть перепуганной итальянки.

Лоретта, отдышавшись, перекатилась на спину и уставилась на меня ошалелым взором.

– Господи, а вы ведь мне только что жизнь спасли! – прошептала она.

Я пожала плечами и смущенно посмотрела на итальянку, дружок которой по ее просьбе принялся шарить в вырезе ее купальника в поисках злополучного орешка.

– Просто не представляю, сумею ли когда-нибудь расплатиться с вами, – добавила Лоретта.

Я снова пожала плечами:

– Пустяки, не о чем говорить.

– Господи, Элисон, вы просто воплощение скромности! А знаете, будь мы с вами амазонскими индианками, моя жизнь отныне принадлежала бы вам. И вы могли бы сделать со мной все, что вам заблагорассудится.

– Понятно, – пробормотала я, пытаясь прикинуть, не завуалированная ли это попытка предложить мне поцеловать ее. Но поток моих размышлений прервало возвращение Кандиды с Джереми. Все вокруг были настолько поглощены моим подвигом, что никто и не заметил приближения кинодивы. Женщина-Бонд с пристегнутым к бедру тесаком остановилась в шаге от меня, капли воды с мокрых волос падали прямо на голову бедной Лоретты.

– Что тут происходит? – озадаченно спросила она. – Лоретта, ты зеленая, как жаба.

– Я подавилась орешком, – пояснила Лоретта. – А Эли откачала меня. Жизнь мне спасла. – И она посмотрела на меня преданными собачьими глазами.

– Ты достала то, что я просила? – спросила Кандида, и бровью не поведя.

Я заметила, что в присутствии Джереми она не стала уточнять, о чем именно шла речь.

Лоретта помотала головой:

– У них здесь этого нет. Предложили изготовить травяную настойку.

– Травяную настойку? – грозно переспросила Кандида. – По-твоему, я доверяю этим знахарям?

– Нет, конечно, – слабо пискнула Лоретта.

– В таком случае Эли зря старалась: не стоило тебя воскрешать. Все, Лоретта, ты уволена!

– Значит ли это, что я могу ближайшим рейсом улететь в Лос-Анджелес? – уточнила Лоретта.

Кандида метнула на нее испепеляющий взгляд.

– Нет, – процедила она. – Ты должна отработать еще неделю. Потребуй, чтобы мне срочно прислали эту дрянь из Штатов.

С этими словами Кандида двинулась прочь, а Лоретта, поспешно прихватив ноутбук с мобильником, виновато засеменила следом.

– Да, не завидую я тем, кто на нее работает, – заметила я, провожая парочку взглядом.

– Ей очень трудно подобрать помощницу, которая устраивалась бы к ней с чистыми помыслами, – брякнул вдруг Джереми. – По словам Кандиды, обычно девицы рассчитывают, что с ее помощью познакомятся с Брэдом Питтом. Вот почему она наняла Лоретту. Эта девица – лесбиянка.

– Но это еще не основание, чтобы над ней так измывались.

– Что ты? – возразил Джереми. – Лоретта как сыр в масле катается. На всем готовом, да еще и трехнедельный оплачиваемый отпуск имеет.

– Что ж, возможно, у нее более завидное положение, нежели, скажем, у индийского малыша, проданного в рабство, – язвительно заметила я. – Но лично я на ее месте не смирилась бы со столь хамским обращением.

– Кандиде нелегко приходится, – попытался заступиться Джереми.

– Я понимаю, – язвительно заметила я. – Бассейн, акваланг, косметологи.

– Я имею в виду съемочный период, – поправился Джереми.

Я поняла, что не обрету в нем союзника по перемыванию косточек Кандиды, и решила оставить свои нападки. Нацепила солнечные очки и сделала вид, что погрузилась в чтение.

Время от времени я украдкой посматривала на Джереми, любуясь его классическим профилем. С тех пор как я раскрыла книжку, он ни разу даже не попытался со мной заговорить. Внезапно сердце мое растаяло. Отложив книжку в сторону, я потянулась к нему и нежно погладила по бронзовой руке. Но Джереми отдернул руку словно ужаленный.

– Обгорел немного, – пояснил он.

Мне так не казалось, однако на всякий случай я решила оставить его в покое. На днях, общаясь с Шелли, я узнала от нее, что мужчины время от времени испытывают насущную потребность побыть в одиночестве. Уединиться в келье или в любимой «норе», чтобы без помех насладиться покоем к поразмышлять о вечном. Должно быть, для Джереми настал именно этот миг. И все же я, как ни старалась, не могла отогнать дурные мысли о Кандиде. Именно из-за нее мы с Джереми впервые в жизни обменялись резкими словами.

По счастью, час спустя тучи рассеялись. Джереми мало того что великодушно позволил мне прикоснуться к его обгорелой длани, так еще и попросил, чтобы я намазала его кремом от загара. Чем я и занималась с превеликим удовольствием, когда откуда ни возьмись рядом с нами вновь очутились Кандида с Лореттой.

– Победа! – возвестила Кандида. – Я лечу в Варшаву.

Глаза Джереми радостно округлились. Лоретта бросила на меня многозначительный взгляд.

– По словам Вадима, кроме меня, он никого в этой роли и не видел. Он уже отказал Гвинет[17]17
  Гвинет Пэлтроу, известная американская актриса, исполнительница главной роли в фильме «Влюбленный Шекспир», подружка Брэда Питта.


[Закрыть]. Съемки начинаются в конце месяца. Как считаете, мне надо делать прививки перед отлетом в эту глушь?

– Как я рад! – воскликнул Джереми. Подхватив Кандиду на руки, он закружил ее в воздухе.

– Как же я вам сочувствую! – шепнула мне Лоретта.