Текст книги "Варкрафт"

– Что случилось? Отдышавшись, Кадгар выпалил:

– Я нашел… книгу!

Лотар попытался сдержаться, но все равно закатил глаза.

– Ну конечно же.

Воин кивнул Аломан. Они вдвоем подняли ящик и сдвинули его в сторону.

– Нет, погоди, ты не понимаешь, – продолжал гнуть свое мальчишка.

Он вытащил свернутый кусок пергамента. Слова вылетали у него изо рта со скоростью тысяча лиг в секунду, как будто парень боялся, что ему прикажут заткнуться прежде, чем он успеет договорить.

– Позволь мне объяснить. Тут рисунок, на котором изображены ворота, как раз как те, что строили в лагере. Я пытался показать это Стражу, но он рассвирепел. Сжег все мои материалы. Он и это бы сжег, если бы рисунок не был спрятан у меня под плащом.

Лотар, по-прежнему раздраженный, но теперь слегка заинтригованный, уселся на ближайший ящик и взял в руку листок пергамента, которым Кадгар яростно размахивал у него перед носом. Маг устроился рядом. Как и говорил Кадгар, это был набросок Великих Врат. Врата на рисунке были целыми, и сквозь них перла масса вооруженных орков. Портал размером не превышал ладонь Лотара, а штурмующие его орки выглядели совсем крошечными. По обе стороны от Врат стояло по резной статуе с опущенной головой и лицом, закрытым капюшоном. Вокруг раскинулись холмы и стоячие воды Черных Топей. Лотар оглянулся на Кадгара, недоуменно заломив бровь.

Кадгар протянул руку.

– Нет, переверни его вот так.

Теперь страница была развернута не горизонтально, а вертикально.

– Смотри, – сказал маг, обводя пальцем кривую, раньше казавшуюся складкой холмов. От его прикосновения пергамент осветился, резче выделив рисунок. – Видишь?

Волоски на затылке Лотара встали дыбом. Теперь, когда рисунок был развернут так, вместо части пейзажа на нем отчетливо проступила фигура: опущенная голова, лицо, затененное капюшоном, совсем как у каменных статуй, обрамлявших портал. Зловещий силуэт склонился над Вратами, оказавшимися сейчас у него под ногами, возвышаясь над толпой орков, карабкавшихся из разверзшейся земли. Рука его была поднята, словно он манил захватчиков к себе.

Лотар заговорил, стараясь сдержать дрожь в голосе:

– Что, по-твоему, означает этот рисунок?

– Орков призвали… с этой стороны Врат. Глаза паренька горели уверенностью – и страхом.

– Их пригласили сюда!

Лотар огляделся, чтобы проверить, не подслушал ли кто их тревожащий разговор.

– И Страж сжег твои материалы, – медленно, с болью проговорил он.

Но почему? Что могло настолько рассердить Стража Азерота, чтобы он сжег все записи мальчишки? Неужели он настолько ревновал к послушнику? Исследования Кадгара оказались тщательными и ценными, хотя Лотару и неприятно было это признать. Все это не имело смысла. Чем больше они узнавали, тем больше грязи всплывало.

«Медив, старый друг… что происходит?» Лотар лихорадочно пытался найти, что сказать.

– Возможно, Страж хотел защитить тебя. Кадгар испытующе взглянул на него. Брови мальчишки, темные и изящные, словно вороновы крыла, нахмурились – слова Лотара не совсем успокоили юного мага.

– А теперь, – дружелюбно добавил Лотар, – ступай.

Кадгар кивнул и подчинился. Он уже привык к поддразниваниям Лотара. Но стоило магу развернуться спиной, как улыбка исчезла с лица воина.

13

Утро ушло на подготовку. Дуротан был невыразимо рад, что Оргрим полностью поддержал его план. Заместитель настоял на том, чтобы взять несколько разведчиков и осмотреть назначенное место. Оргрим сказал своему вождю, что они все подготовят, а затем к ним смогут присоединиться Дуротан и остальные. Тем временем вождь Северных Волков втихомолку предупредил клан о своих намерениях, разговаривая с соплеменниками и успокаивая их. И вот сейчас несколько воинов в полной готовности стояли у черной скалы. Они подожгли груду еловых ветвей. Столб едко пахнущего дыма должен был, как надеялся Дуротан, точно указать человекам их месторасположение.

Местность была голой и каменистой. Черная гора и ее предгорья возвышались над единственной петляющей тропой, ведущей к месту встречи. Оргрим стоял рядом с Дуротаном. Взгляд вождя был направлен на тропу – он высматривал малейшие признаки движения. Дуротан сказал Гароне привести человеков, когда солнце будет в зените – но это время уже прошло. Человеки опаздывали. «Придут ли они вообще?» – мрачно размышлял вождь. Смогла ли Гарона…

Что-то блеснуло на тропе. Дуротан прищурился, стараясь разглядеть, что там происходит. Опять что-то вспыхнуло, и вождь понял, что перед ним длинная вереница человеков, едущих верхом на своих копытных зверях.

– Оружие! – выкрикнул вождь.

Его бойцы тут же прекратили подбрасывать ветки в огонь и начали вооружаться. Они были очень напряжены, как и Оргрим. Дуротан никогда не видел, чтобы его старый друг так нервничал. Однако он понимал Оргрима. Он и сам никогда прежде не был настолько взвинчен, неважно, переговоры ему предстояли или битва. Настали странные времена, и все же Дуротан не сомневался в своем выборе.

– Хорошее место для засады, – заметил Оргрим, глядя вверх, на окружающие их вершины.

– Наши часовые расставлены в нужных точках.

– Я еще раз проверю, – заворчав, сказал Оргрим и отошел.

Дуротан рассеянно кивнул – все его внимание было приковано к цепочке военных, поднимающихся к площадке по извилистой тропе. Сорок, может, пятьдесят человеков. Зарка, воительница, стоявшая рядом с Дуротаном, фыркнула.

– Они привели так много бойцов, – сказала она. – Верно, совсем перепуганы.

– Они могли привести намного больше, Зарка, – ответил Дуротан.

– И, возможно, так и сделали.

– Если да, Оргрим это выяснит.

– Вождь… – Зарка взглянула на Дуротана. – Я следую за тобой, но мне это не нравится.

– Нам не понравилось и то, что пришлось покинуть наш дом – но другого выбора не было. По-моему, нет его и сейчас.

Зарка испытующе взглянула на своего вождя, а затем ударила кулаком по груди, отдавая честь. Дуротан поднял голову, выискивая Оргрима. Его заместитель стоял выше, на гребне горы. Обернувшись к Дуротану, Оргрим широко развел руки, в сигнальном жесте: «Все хорошо».

Теперь они подошли ближе – поток людей и верховых зверей, расплескавшийся по дну долины внизу. Наконец, примерно в пятидесяти футах от того места, где стоял Дуротан, человек, ехавший передовым, вскинул руку, и солдаты остановились. На человеке был доспех, показавшийся Дуротану слишком декоративным и изящным. Голова его была обнажена, как и всадника, скачущего рядом с ним – голубоглазого, со взглядом острым, словно лезвие меча.

Двое человеков спешились. Гарона последовала за ними.

«Убей их, – кричало что-то внутри Дуротана. – Они не орки. Убей их!»

«Нет. Жизни моих сородичей важнее, чем жажда крови».

Вождь крепко сжал руки – не в кулаки, а чтобы удержать дрожь желания сомкнуть пальцы вокруг худосочных шей человеков. Те как раз подошли на несколько шагов и остановились, ожидая, пока он сократит дистанцию. Так Дуротан и поступил, оставив между собой и человеками несколько футов.

«Какие же они маленькие, – подумал он. – Какие хрупкие. Больше похожи на Гарону, чем на нас. Но какие храбрые!»

– Ты хотел поговорить с королем человеков, – обратилась к нему Гарона. Махнув рукой в сторону первого воина, темноволосого и темноглазого, она добавила: – Вот он, перед тобой.

Дуротан не мог заставить себя выдавить хоть слово. Он был целиком поглощен борьбой с собственными инстинктами. Человеки переглянулись, и король нарушил молчание, заговорив на своем странном, обрывистом наречии.

– Это король Ллейн, – перевела Гарона. – Он сказал, что ему передали – ты желал с ним говорить.

Дуротан глубоко вздохнул, силой заставляя себя успокоиться, и кивнул. Второй человек, стоявший рядом с Ллейном, что-то быстро сказал. Взгляд его, направленный на Дуротана, был более чем настороженным.

– Андуин Лотар желает знать, намерен ли ты вернуться домой сквозь портал, который вы сейчас строите? – перевела Гарона.

– Наш мир умирает, – ответил Дуротан. – Нам некуда возвращаться.

– Мы не в ответе за гибель вашего мира, – передал Ллейн через Гарону. – И война против нас ничего не решит.

Дуротан снова глубоко вздохнул, вспомнив слова, которые слышал раньше от Оргрима.

– Для орков, – сказал он, – война решает всё.

– Тогда зачем ты сейчас встретился с нами? Вопрос задал Ллейн, пристально смотревший на Дуротана. В первый раз с начала переговоров Дуротан ответил ему встречным взглядом. В этих глазах не было страха – лишь внимание, уверенность и… любопытство. Ллейн понятия не имел, как много для орков означает честь, и какую борьбу пришлось выдержать Дуротану, когда он принимал это решение. Он не знал ничего, кроме того, что ему рассказала Гарона. И все же он пришел.

Пришел по той же причине, которая привела сюда Дуротана.

– Чтобы спасти наши народы, – ответил ему вождь Северных Волков.

Когда Гарона перевела его слова, на лице короля отразилось удивление. Он переглянулся с тем, кого звали Лотар, и Гарона выжидательно посмотрела на Дуротана.

– Скверна высасывает жизнь не только у своих жертв, – объяснил Дуротан. – Она убивает землю и извращает тех, кто прибегает к ее помощи. Мы видели, как это происходило прежде, в моем мире, Дреноре. Земля умерла, все живые существа изменились… даже Духи пострадали. Гул’дан и здесь отравит все своей магией смерти, как сделал там. Для того, чтобы мой народ выжил, Гул’дан должен быть уничтожен. Через два восхода людей, которых мы захватили, скормят Вратам для открытия портала. Если вы нападете на наш лагерь и отвлечете его бойцов, клан Северного Волка покончит с ним.

Пока Гарона переводила, Ллейн внимательно слушал, время от времени кивая. Затем они с Лотаром принялись совещаться. Наконец он вновь развернулся к Дуротану:

– Два дня… Если мы это сделаем, обещай, что будешь до тех пор защищать моих людей.

Дуротан подумал о клетках и о мучениях, выпавших на долю тех, кто был там заперт. Большинство орков не обращало на человеков внимания, однако встречались и другие. Этот король хотел, чтобы его люди оставались в безопасности, – точно так же, как и Дуротан, если бы они поменялись ролями.

– Я попытаюсь… – начал он, не желая давать слово, которое, возможно, не смог бы сдержать.

Однако его голос утонул в раздавшемся за спиной реве. Повсюду вокруг них из-за скал, кустов и скальных щелей выскакивали зеленокожие орки, прятавшиеся там до этого момента. Они набросились на Северных Волков, размахивая топорами, молотами и боевыми палицами. Дуротан заметил в карих глазах Ллейна понимание в тот же миг, когда и сам осознал, что произошло.

Они были преданы.

И сердце Дуротана чуть не разорвалось, когда он понял, кем.

* * *

– Назад!

Лотар, воевавший всю жизнь, первым очнулся от шока, выхватил меч и вскочил на Надежного. Ллейн, отставший лишь на миг, уже тоже был в седле. Гарона все еще не пришла в себя – ее голова кружилась от увиденного. Из испуганного оцепенения полукровку вырвал чудовищный грохот. Крутанувшись на месте, она схватилась за поводья коня – и увидела огромный валун, катившийся по склону горы прямо на них. Лошадь, заржав от ужаса, рванулась прочь, выдирая узду из рук Гароны. Другие кони без седоков промчались мимо. Лотар говорил Гароне, что животные были приучены к бою – но явно не к такому повороту событий.

Женщина орков взвыла от ярости. Она была безоружна, не считая подаренного королевой маленького драгоценного кинжала. Против дубин, топоров и цепов он был совершенно бесполезен. Растерявшись, она лихорадочно завертела головой. На стенах ущелья суетились маленькие зеленые фигурки – несомненно, те самые орки, что скатывали вниз валуны. Другие запрудили тропу за спинами королевских солдат, перекрывая единственный путь к отступлению. Были и те, кто выпрыгивал из-за безобидных на вид груд камней вдоль дороги.

Битва развернулась уже вовсю. Ллейн и Лотар пробивались сквозь месиво боя, пытаясь помочь тем, кто опоздал на пару мгновений и теперь сражался пешим. Справа от Гароны раздался трубный вой, полный ликования и жажды крови. Женщина резко развернулась.

Кожа этого орка была не просто зеленоватой, а насыщенно-зеленой. Огромного роста – почти такой же гигант, как Чернорук, – он держал в руке колоссальный щит, украшенный черепом животного с двумя парами рогов. Орк использовал его как второе оружие, и весьма эффективно. Он пронесся сквозь группу вооруженных солдат, словно атакующий зверь, ни на миг не замедлившись. Гигант расшвырял воинов в стороны с такой легкостью, словно они были всего лишь крошечными игрушечными солдатиками со стратегических карт короля Ллейна. Игрушки, сбитые случайным взмахом руки. Двойные рога, острые, как мечи, нащупали цель – коня Лотара.

Гарону охватил такой страх, какого она до сих пор никогда не испытывала. Андуин Лотар, несомненно, умрет – прямо сейчас, у нее на глазах, и она ничем не сможет помочь. Конечно, она и прежде видела сражение и смерть, но никогда не испытывала к павшим ничего, кроме злобы и презрения.

Но только не к Лотару.

Пока женщина стояла, скованная непреодолимым ужасом, Лотар соскочил с умирающей лошади – так легко, словно на нем не было никакого доспеха. Затем в прыжке занес меч, целясь поверх щита в горло орка, и нанес удар. Гигант рухнул на землю почти сразу же после убитого им коня.

Лотар крутанулся на месте, пригнулся, подбирая выроненное одним из солдат Ллейна копье. Затем он поднял голову и встретился взглядом с Гароной. На какой-то миг они смотрели друг другу в глаза – а потом Лотар, приняв решение, швырнул копье полукровке. Женщина с легкостью поймала его, обхватив пальцами древко. В ее груди вскипела радость. Теперь она сможет с честью защитить себя, а Андуин Лотар только что показал, что доверяет ей.

Другой орк кинулся вперед, и Лотар обернулся, ловя лезвием клинка солнечный луч. Меч с грохотом столкнулся с железом боевого топора, однако не сломался. Сталь завизжала, скользя по стали. Полетели искры. Клинок Лотара скользнул вниз, вдоль рукояти, и впился глубоко в ручищу орка. Огромный топор вдруг бессильно упал – кисть его владельца, все еще сжимавшая древко, повисла на паре сухожилий. Лотар, воспользовавшись заминкой противника, немедленно вогнал меч ему в грудь.

Третий противник кинулся в атаку. Лотар помчался ему навстречу. Столкнувшись с конным рыцарем, он не замедлил ход, а упал на землю и проскользнул под брюхом лошади. Не теряя скорости, командующий нанес удар снизу вверх, всадив клинок в брюхо пораженному орку.

– Ллейн! – прокричал он, перекрывая шум битвы. – Твоя смерть не принесет нам никакой пользы! Выбирайся, а я выведу остальных!

Король, однако, тоже не собирался отступать и прокричал в ответ:

– Мы все выберемся! Медив прикроет наш отход!

Лотар продолжал наступать. Люди сплотились вокруг него, словно он был живым знаменем, и черпали его, на первый взгляд нескончаемую, силу.

Медив.

Имя Стража вырвало Гарону из восхищенного транса, с которым женщина наблюдала за невероятной свирепостью Лотара в бою. Когда они подъехали к месту встречи, Медив сказал, что сможет лучше защитить их, если сможет видеть всех сразу. Он направил коня вверх, чтобы наблюдать за ними с высоты. Где же он? Почему он ничего не делает?

Гарона не видела мага. Зато увидела кое-кого другого.

Чернорук, верхом на своем волке, глядел со склона на сработавшую ловушку.

А рядом с военным вождем Гул’дана стоял Оргрим Молот Рока.

14

В груди Гароны вспыхнул чистый и жгучий гнев. Против всякого здравого смысла, она начала пробираться к стене ущелья. Не сводя глаз с Оргрима, она не заметила бросившегося к ней орка, пока тот не начал вопить. Зарычав, женщина развернулась, – но нападавший уже корчился в агонии. На него градом сыпались маленькие сгустки жидкого оранжевого пламени. Почуяв запах горящей плоти, Гарона зашипела. Орк умер быстро, но мучительно.

Над его телом стоял Кадгар.

– Ты в порядке? – спросил юный маг.

Ее спас мальчишка. Мальчишка, владевший магией, словно шаман или колдун, и умевший призывать жидкий огонь и управлять им – но все же мальчишка. Благодарно кивнув, Гарона отвернулась, готовая сама вступить в бой и вооруженная штормградским копьем. Зеленокожий орк кинулся на нее, прискорбно недооценив противницу – и она с криком вонзила наконечник копья ему прямо в глотку. Выдергивая оружие, Гарона осознала, что смотрит прямо на человеческого короля. Он отчаянно сражался, совершенно не замечая орка, который подскочил к нему сзади и уже занес громадный боевой топор, готовясь нанести смертельный удар.

Гарона не могла позволить, чтобы этот человек, доверившийся ей, – человек, чья супруга вооружила ее своим собственным клинком, – пал от руки орка-предателя. Собрав все силы и скорость для броска, Гарона выкрикнула боевой клич и ринулась на убийцу. Ллейн широко распахнул глаза – ему показалось, что женщина орков несется прямо к нему – и подался в сторону. Гарона насадила огромного зеленокожего орка на копье, словно кусок мяса на вертел.

Такой удар должен был убить противника, но, похоже, лишь разозлил его. Ярко-зеленый, почти как ее бывший хозяин, орк прорычал оскорбление. Гарона не собиралась ждать, пока он сдохнет. Завывая, она выдернула из ножен кинжал Тарии и перерезала орку глотку. Изумрудная кровь фонтаном забила из рассеченной артерии, забрызгав и Гарону, и ошеломленного Ллейна. Воительница выдернула копье из тела, и убитый рухнул в грязь.

Взгляды Гароны и короля скрестились над гигантским трупом. Ллейн, задыхаясь, кивнул: он знал, что чужачка сегодня спасла ему жизнь.

* * *

– Где этот треклятый Страж? – пробормотал Лотар.

Стоя по пояс в телах противника, он уворачивался, уклонялся и наносил удары. Вот его меч нащупал уязвимое место в обороне орка, когда тот занес топор. Лотар сделал выпад. Отвлеченно он отметил, что анатомия орков достаточно похожа на человеческую для его целей. Тварь почти мгновенно рухнула бездыханной.

Лотар рискнул быстро оглядеться, надеясь высмотреть Медива, но вместо этого увидел своего сына. Каллан держался – он как раз вырвал копье из здоровенной орочьей клешни, одновременно уклоняясь от удара второго, вооруженного латной рукавицей со смертоносными когтями. За спиной юноши скучилась группа солдат. Они казались до обидного низкорослыми в этом бою с гигантскими монстрами. Лотар с болью оглянулся на Ллейна. Что делать: защищать короля или своих солдат, которых задавили числом и теперь планомерно уничтожали?

– Я позабочусь о них!

Голос почти мальчишеский, но очень решительный. Это был Каллан. Поначалу Лотар удивился, а затем ощутил невероятную гордость. Его сын сразу заметил и понял дилемму, стоявшую перед отцом. Парень прикончил орка, с которым сражался, и уверенно двинулся на помощь своим товарищам.

«Папа… Я солдат».

Лотар позволил себе какой-то миг проследить за сыном. Тот подбежал к своим братьям по оружию, крича: «Поднять щиты!» Солдаты сомкнули ряды, вскинув щиты перед собой и над головами. Но почему…

И тут Лотар понял. Чудовищных размеров орк на одном из их волков-переростков атаковал их, заставив своего чудовищного скакуна прыгнуть вверх и – невозможно поверить – взобраться по рядам штормградских щитов. В щели между щитами высунулись мечи, копья и пики, и волк жалобно взвыл, а сталь окрасилась его кровью. Мгновение спустя зверь был уже мертв, однако солдаты повалились на землю под весом волка и его седока.

Все это произошло за пару секунд, однако Лотару хватило и короткого взгляда, чтобы узнать этого орка. В последний раз, когда командующий его видел, треклятая бестия приказывала отступать, а его правая рука, обожженная и кровоточащая, лишилась нескольких пальцев благодаря громобою Магни. Однако сейчас ее заменила новая и более жуткая конечность – громадная, блестящая, чудовищная клешня с пятью лезвиями вместо пяти пальцев.

Лотар поднял голову, тревожно всматриваясь в плато.

– Медив! – во всю глотку проорал он.

Затем снова взглянул на солдат, не попавших под обрушившиеся щиты и продолжавших отчаянный бой.

И прямо в безжалостные глаза орка с клешней.

Лишь сейчас он осознал, что так пугало его в этих созданиях. Конечно, они были громадного роста, некоторые – с зеленой кожей. Некоторые носили на шее ожерелья из черепов, а их оружие размером было почти с людей, которых оно убивало. У них были уродливые, выпяченные вперед челюсти и клыки во рту. Однако устрашало вовсе не это. Ужас внушала та простая мысль, что они были не просто «тварями» – ведь в их крошечных темных глазах Андуин Лотар видел не только ненависть и жажду крови, но и свирепый разум.

И в эту секунду, в глазах этого орка, Лотар увидел узнавание.

Орк зашагал прямиком к нему, сметая с пути любого, кто осмелился заступить дорогу к человеку, лишившему его руки.

«Ну ладно, ублюдок, – подумал Лотар. – Давай, подходи, и я отсеку тебе вторую…»

Перед ним вспыхнул яркий свет, и следом почти сразу раскатился оглушительный удар грома. Командующий услышал крик Ллейна:

– Это Страж! Быстро! Отступаем к плато! Еще одна ослепительная вспышка, и мощный громовой раскат, и еще одна, и еще. Теперь они следовали одна за другой – сотни шипящих, белых световых столбов ударяли в землю и застывали друг рядом с другом, образуя стену, отделившую людей от нападавших. Барьер из смертоносной энергии протянулся через долину.

И чудовищный орк с искусственной рукой оказался по другую сторону от него. Лотар не смог сдержать смех – пускай в основном это был смех облегчения, – когда орк запрокинул башку и разразился воем бессильной ярости.

– Идем! – выкрикнул Ллейн, пришпоривая своего коня.

Он ехал среди солдат, подгоняя их к плато и открытой местности. Лотар воспользовался краткой заминкой, чтобы отдышаться. Облегченно улыбаясь, он посмотрел вверх и шепнул:

– Медив…

До этого мгновения воин и не осознавал, насколько его беспокоила мысль, что старый друг не сумеет…

Но где же Каллан?

«Нет…»

Он развернулся. Горстка солдат все еще сражалась, пытаясь пробить себе путь к отступлению. И они, так же, как и татуированный орк, оказались по ту сторону от барьера Медива.

– Убери!

Это была наполовину просьба, наполовину всхлип. Лотар взглянул вверх, на плато, нащупывая взглядом верного друга.

– Убери его! Медив! Медив, прошу!

Его мир сузился до точки. Лотар бросился к своему мальчику – но лишь для того, чтобы наткнуться на непреодолимую стену из трескучих, плененных магией молний. В слепой ярости он попытался найти между ними зазор. Однако стоило ему притронуться к барьеру, как доспех на нем зашипел, а его самого ударило разрядом и отшвырнуло назад. И все же воин вскочил и снова ринулся вперед, чтобы найти хоть какую-то щель, трещину в стене из молниевых копий – щель, сквозь которую мог бы проскользнуть хрупкий юноша, мальчик с глазами Келли.

Все было напрасно. Лишь рябящий, хаотично вспыхивающий барьер и прямые спины Каллана и горстки солдат, оказавшихся в ловушке – один на один с разъяренными зеленокожими монстрами, надвигавшимися на них.

– Медив!

Лотар в отчаянии скрипнул зубами и протолкнул руку сквозь стену. Молниям не понравилось такое покушение на их власть, и они наказали человека за дерзость: там, где доспехи Лотара прикоснулись к барьеру, они раскалились докрасна. Лотар, не дрогнув, продолжал тянуться вперед, пока его рука не сомкнулась на плече сына. Каллан обернулся. Их разделяло всего несколько дюймов, но с тем же успехом это могли быть и тысячи лиг.

– Каллан! – выкрикнул Лотар. – Сынок, держись!

– Папа!..

Молнии затрещали, заставляя командующего отшатнуться назад. Каллан смотрел на отца со странным, взрослым, понимающим выражением – так же, как смотрел на него в госпитальной палатке. Он улыбнулся печально, почти ласково. Он знал. Келли тоже знала, когда смерть распростерла над ней свои крылья. Они использовала последний драгоценный вдох для того, чтобы прошептать слова утешения раздавленному грядущей потерей мужу. Лотар в ярости заскреб землю и снова просунул руку сквозь барьер.

«Он же здесь – он так близко, я смогу дотянуться, я…»

Лотар встретился взглядом с сыном, и глаза его жены улыбнулись ему с мальчишеского – с мужского – лица.

– За Азерот! – воскликнул Каллан и, развернувшись, бросился в нахлынувшее море коричневых и зеленых шкур.

Разум покинул Лотара.

Он кинулся на стену из молний, пытаясь пробиться на другую сторону одним усилием воли. На сей раз воин, стиснув зубы, терпел удары энергетических разрядов и продолжал наступать. Доспехи зашипели и засветились оранжевым там, где их касались молнии, а потом затрещали, рассыпаясь.

Он выносил это так долго, как только мог, но, в конце концов, шатаясь, подался назад. Каждый нерв в теле пылал от боли. Лотар бессильно смотрел, как гигантские чудища в варварских доспехах, с исполинских размеров оружием, окружают горстку солдат, затмив сияние их светлой брони.

Лотар всхлипнул – это был сухой, сотрясающий тело и раздирающий горло и сердце плач. Он лихорадочно завертел головой, разыскивая Медива, кого угодно или что угодно, способное помочь. Воин не мог выручить своего мальчика, но и бросить его не мог тоже.

Его взгляд упал на тушу Надежного – и на украшенный рогами щит, стоивший лошади жизни. Лотар подбежал к нему и с усилием вздернул в воздух. Руки тряслись от тяжести. Удерживаясь на ногах лишь напряжением воли, он снова ринулся на шипящую стену, используя щит, как таран. Сквозь одну из глазниц черепа, размером с его собственную голову, Лотар видел, как Каллан сражается. Мальчик дрался с такой силой и умением, каких командующий никогда не предполагал в своем сыне. Он держался.

А затем толпа бурых и зеленых тел расступилась. Некоторые смотрели в центр образованного ими круга, другие пялились на что-то еще. Стена молний затрещала, выпустив разряд, и Лотар вверх тормашками полетел назад. Он тяжело рухнул на землю, корчась в судорогах. Двое солдат помогли ему встать на ноги.

Каллан дрался с одним из зеленокожих орков – массивной бестией со связанными в узел на макушке волосами и подбородком, татуированным дочерна. Мальчик сделал выпад, но орк заблокировал удар своим клинком – примитивным оружием, выглядевшим так, словно оно было сделано из нижней челюсти какого-то зверя. Зацепив меч, орк вырвал его из рук Каллана. Юноша крякнул, но выстоял. Орк скривил губы. Он поднял меч Каллана, намереваясь опозорить своего противника, убив его собственным клинком, однако его вожак протестующе зарычал. Орк опустил меч и отошел назад, уступая добычу. Черная рука метнулась вперед, развернула Каллана, а затем сомкнулась на горле мальчика.

– Каллан! – выкрикнул Лотар. – Смотри на меня, сынок!

Орк повернулся и уставился на Лотара, по-прежнему крепко держа Каллана за горло. Юноша медленно, осторожно развернул голову и взглянул на отца. В его глазах был страх, как был бы в глазах любого разумного существа. Лотар не мог вынести этого – только не в глазах Келли. Он тоже боялся – смертельно боялся того, что с жуткой неотвратимостью свершалось перед ним сейчас, боялся сильнее собственной смерти.

И поэтому – ради Каллана, а не ради себя – Андуин Лотар не стал снова бросаться на молниевый барьер. Он не закричал от ярости. Стоя прямо, тихо, почти спокойно, он смотрел в орехово-карие глаза Каллана. Лотар не отвел взгляда, даже когда орк, наконец-то осознав ценность своего трофея, удовлетворенно ухмыльнулся.

Кожа на его мерзкой, перекошенной физиономии натянулась, еще больше обнажая торчащие клыки.

Он снова обернулся к Каллану, поднял лапу с приращенной к ней кровавой клешней, и опустил вниз.

Когда когти вспороли доспехи и плоть Каллана, Лотару показалось, что оружие впилось в его собственное тело и вырвало сердце. Орк поднял тело Каллана Лотара, словно нанизанный на вертел кусок мяса, и швырнул труп на стену из молний. Юноша ударился о шипящую, сверкающую преграду, а затем безжизненно рухнул на холодную землю.

Лотар медленно поднял голову. Ненависть, холодная и очищающая, сменила боль – по крайней мере, на время. Глядя на самодовольно ухмыляющегося орка, который искалечил и убил последнее, что Лотар любил в этой жизни, воин мысленно дал клятву ему и себе: «Я прикончу тебя. Сколько бы времени это ни заняло и какую бы цену мне ни пришлось заплатить… Я убью тебя за то, что ты сотворил здесь и сейчас».

* * *

– Он здесь!

Услышав крик Гароны, Кадгар на миг облегченно зажмурился. Затем он поспешил туда, где женщина орков склонилась над чем-то, что на первый взгляд напоминало груду тряпья. Подойдя ближе, молодой маг резко втянул воздух при виде того, что сталось со Стражем.

Единственным признаком жизни было слабое дыхание – грудь Медива чуть заметно поднималась и опускалась. В остальном он оставался до жути неподвижен. Щеки запали, резко обрисовав скулы, бледное лицо было покрыто каплями пота.

– Что с ним не так? – спросила Гарона.

У Кадгара не было точного ответа – лишь подозрения, которыми он не хотел делиться. Пока нет.

– Надо доставить его в Каражан, – сказал он.

– Я приведу лошадей, – кивнула Гарона.

– Верхом вы не успеете вовремя, – раздался из-за спины чистый и сильный голос Ллейна. – Возьмите одну из моих птиц.

Король поднял руку, подавая сигнал одному из своих людей. Тот кивнул, разворачивая длинную кожаную трубу. Подняв трубу над головой, он начал быстро ее вращать. Наполнившись воздухом, инструмент издал резкий свист. Ответ последовал незамедлительно: в небе появилась некая точка, пикирующая к ним. Это был один из королевских грифонов с белым птичьим оперением и золотисто-бурым львиным телом. Могучие крылья подняли ветер, сдувший волосы Кадгара с лица. Зверь приземлился, отряхнулся и выжидательно уставился на королевского смотрителя грифонов.

Еще несколько дней назад Кадгар и в глаза не видел этих созданий. Теперь он совершил не одну поездку на них, так что из двоих, забравшихся в грифонье седло, он был более опытным. Конечно, вокруг происходило много других важных и значимых событий, однако посреди всего этого ужаса юноша не мог отказать себе в маленьком удовольствии.

Усевшись на грифона, Кадгар и Гарона приняли у солдат пугающе безжизненное тело Медива. Без лишних раздумий Кадгар позволил Гароне удерживать Медива – мальчик знал, что она сильнее. Когда ее зеленые руки обвились вокруг Стража, Кадгар внезапно осознал, что это было величайшим жестом доверия. Гарона тоже поняла это и кивнула. Тень улыбки мелькнула по ее губам, чуть обнажая клыки.

Ллейн погладил великолепного зверя по голове, заглянул ему в глаза и приказал:

– В Каражан! Лети!

* * *

Когда они бегом спустились по лестнице, ведущей с верхней площадки в главный зал, Мороуз уже ждал их. Медив безжизненно повис в мускулистых руках Гароны. Кадгар заметил, что слуга вовсе не выглядел удивленным – хотя его и без того морщинистое лицо покрылось от тревоги еще более глубокими складками.