Текст книги "Боевой дракон"

Глава 41

Лессис вернулась в свою палатку после долгих и утомительных попыток пронять драконов магией. Они были невосприимчивы, как всегда. Лессис чувствовала жар, сильную усталость и некоторый страх. Лучше кого-либо из смертных, за исключением Рибелы из Дифвода, понимала она, что поставлено на карту. Для предстоящей битвы драконы были абсолютно необходимы. Нечего сомневаться, что враг использует множество троллей. В докладах говорилось, что тролли подготовлены еще месяцы назад.

В небольшой палатке, натянутой позади главной ставки, Великую Ведьму дожидался генерал Баксандер.

– Вы устали, леди.

– Я могла бы не просыпаться целую неделю. А вы?

– То же самое. Насколько я понимаю, мы по-прежнему не смогли поднять на ноги ни одного дракона?

– Не смогли. Но мы можем также добавить, что и не потеряли ни одного. Они обессилены, но живы. Дракон со сломанным хвостом первым впал в лихорадку и по-прежнему находится в бессознательном состоянии, но нам кажется, болезнь несколько ослабла.

– Благодарение Матери за это. Но трудности наши от этого не уменьшились.

Внезапно с юга раздался рев. Очередная группа хищников полезла в ров в погоне за добычей. Запели рожки, люди выбежали из палаток и заняли свои места.

– Были еще несчастные случаи?

– Сегодня нет. Чардханец, раненный вчера, будет жить, как нам кажется.

Лессис слабо кивнула, пробормотала благодарную молитву и прошла к креслу у стены палатки. Рев теперь слышался уже у насыпи.

– Простите меня, генерал, я так устала, что не могу больше стоять.

Баксандер присел рядом на корточки:

– Если я хоть немножко разобрался в этих картах, недели через две мы сможем выбраться из этого проклятого леса.

– Боюсь, это не совсем так. Земли впереди не представляют трудности, но лес абсолютно дик и непроходим.

– Досадно пройти так далеко, быть так близко к нашей цели и потерпеть поражение. Лессис взбодрилась:

– Мы не потерпели поражения, генерал. Не говорите так!

– Хорошо, леди, но мы не сможем двигаться дальше, пока виверны не будут снова на ногах. Они необходимы для защиты от хищников.

Лессис резко сменила тему:

– А что у нас с запасами дров?

– На исходе. Мы должны рубить лес для костров. В настоящий момент это слишком опасно. Последняя партия работников потеряла трех человек. Я могу вызвать добровольцев, но надолго ли их хватит?

– Может быть, мы попробуем перевезти драконов на повозках? Могут волы с этим справиться? Баксандер грустно покачал головой:

– Наши фургоны заняты под снаряжение и зерно. Кроме того, мы обязательно должны везти с собой дрова. Для перевозки восьмидесяти больных драконов через непроходимые джунгли нам требуется больше фургонов, чем имеется в нашем распоряжении.

Лессис мрачно кивнула:

– Так я и думала. Значит, нам нужно удвоить наши усилия и попытаться вылечить вивернов. Должны же быть какие-то пути победить эту лихорадку!

– Молюсь об этом, леди.

Но никто из них не был готов к следующему потрясению. Колдунья Эндисия вошла в палатку Лессис с серым, как пепел, лицом.

– Что случилось, Эндисия? – повернулась к ней Лессис.

– Плохие новости, леди. Я только что от врачей. Эпидемия стала распространяться и в легионах. Это началось два часа назад, но число заболевших быстро растет. Пока я была там, говорили, что в чардханском лагере свалились в горячке десять человек, все – в последние полчаса.

Генерал с минуту смотрел на женщину. Потом встал и с трудом сглотнул:

– Мы рассматривали такую ситуацию, и у нас разработан план действий. Они не слишком приятны. Мне нужно идти и привести этот план в исполнение. Несмотря ни на что, мы сумеем защитить лагерь. В этом я вас заверяю.

Когда он вышел, Лессис позволила изнеможению, которое она чувствовала, проступить на лице:

– Мне нужно поспать хотя бы час, Эндисия. Потом я приду в палатку к врачам и посмотрю, что там можно сделать.

Эндисия выскользнула во тьму. Крики сражения на насыпи стихли. Огромную тушу стащили с кольев и уволокли отвратительные животные желтого цвета. Среди людей весть о болезни породила новые тревоги. Чувство обреченности повисло над лагерем.

Далеко отсюда, на берегу Наб аль Уада, разворачивалась меж тем неукротимая деятельность. Армии рабов, выбиваясь из сил, выволакивали на песок огромные баржи. Бичи надсмотрщиков свистели над головами несчастных.

За час до полуночи прибыл Кригсброк.

– Что тебя задержало? – спросил Гулбуддин. – Время не терпит. Ты слышал, что мы потеряли баржу?

– Как это произошло?

– Проклятая металлическая труба пробила шпангоуты, когда ударила большая волна. От толчка переломилась мачта. Баржа накренилась и пошла ко дну.

– Рабов вы потеряли тоже?

– Кое-кого мы спасли, возможно, даже половину. Остальные утонули вместе с судном, ничего нельзя было поделать.

– Жаль. Больше рабов терять недопустимо. Нам понадобятся все они, чтобы водрузить эти штуки на место.

– Каждая из них весит двадцать тонн.

– Я знаю.

– И там еще эти шары. Пятьсот штук, и каждый весит полтонны.

– В этой стране нет вьючных животных. Только рабы и ишаки. И в нашем распоряжении только эти рабы.

– Значит, Крэхин должен прислать своих солдат. Кригсброк резко рассмеялся:

– Крэхинцы теперь слишком горды для такой работы. Они соглашаются носить только меч, как прирожденные аристократы.

– Такая гордость не может понравиться Повелителю.

Кригсброк кивнул. Гулбуддин сжал кулак и ударил в ладонь:

– Барабан бьет. Скоро будет война. Мы должны быть готовы. Крэхинцы должны понимать это.

– Благодарение Великому Повелителю. Мы заставим их понять, и враги наши будут разбиты.

– Верниктун идет, – Гулбуддин показал рукой вниз, на берег, где выбивались из сил рабы. – Он не один.

Кригсброк кивнул, шагнул вперед, сцепив за спиной руки, и увидел двух приближающихся людей.

– Это, должно быть, человек из оружейной лавки. Мне сказали, он должен прибыть вместе с трубами.

Кригсброк вздохнул, стараясь скрыть безмерную усталость. Это были ужасные дни. Он знал, что кризис не за горами, но не знал, когда он наступит. И вот по острову Кости объявили тревогу. Все командиры, все люди должны были удвоить и еще раз удвоить свои усилия. Кригсброк с этого времени уже и не спал, поддерживая силы глотками из флакона с черным зельем.

Сохранять над Пророком даже какую-нибудь видимость контроля становилось все труднее и труднее. Если раньше нескольких убийств хватало, чтобы насытить эту тварь, теперь ей всего было мало. Он готов был убивать час за часом, мужчин, женщин, детей – любого, подвернувшегося ему под нож. Сведения об этом все же просочились. Так и должно было случиться. Слишком много было трупов, слишком часто приходилось совершать поездки к вулкану, чтобы сжечь останки, и все чаще Пророк убивал не беспомощных рабов, а собственных последователей.

Как раз в это время пришел приказ приготовить к перевозке дюжину огромных металлических объектов. Каждый их них представлял собой громадную трубу шестнадцати футов длиной и пяти в диаметре, весом в двадцать тонн. Их нужно было перевезти на двадцать миль в глубь острова, к горному хребту, огораживающему поле Разбитых Камней, Тог Утбек.

И, как будто этих труб было мало, вместе с ними нужно было перевезти еще несколько сотен громадных каменных шаров, гладко отполированных и совершенно круглых. Их вытесали рабы в подземельях крепости Кости.

И наконец был еще специальный груз, который Повелитель распорядился доставить только тогда, когда трубы будут установлены на свои места. Во время перевозки этого груза соблюдались чрезвычайные меры предосторожности.

Кригсброк был давно научен не задавать вопросов Он привык обещать и выполнять. И на него можно было положиться в тех случаях, когда исполнитель должен действовать, не размышляя, даже когда это отдает безумием. Величайший сделал все, что мог, – лично предупредил об опасности еще много месяцев назад: ведьмы готовят нападение. В ответ Повелитель сотворит небывалую магию, которая навсегда пресечет правление кунфшонских колдуний. Они придут, они должны прийти.

И вот теперь возникла проблема нехватки рабов, а причиной тому были кровавые оргии Пророка, помешанного на убийствах.

Подошли оружейный начальник и Верниктун. Одежда Верниктуна была пропитана потом, голос его сел от команд, которые он беспрерывно выкрикивал на корабле по дороге на Кость.

– Слава Повелителю! – взмахнул кулаком в приветствии Кригсброк.

– Слава! Я – Дэрмер. Я близок к сердцу Величайшего, он послал меня сюда.

– Приветствую тебя, Дэрмер! – ответил Кригсброк. Они пожали друг другу руки.

– Как быстро можно сгрузить трубы на берег? – сразу перешел к делу Дэрмер.

Кригсброк повернулся к Верниктуну.

– Не раньше ночи, – ответил Верниктун. – С тем количеством рабов, которое у нас есть. Лицо Дэрмера помрачнело.

– Так долго? Вы абсолютно в этом уверены?

– С этой горсткой рабов – да. Дайте мне в два раза больше людей, и трубы через пару часов окажутся на берегу.

Кригсброк чувствовал досаду. Он доставил сюда всех рабов, которых сумел спасти от Пророка. Дэрмер сердито покачал головой:

– Вы должны работать лучше. Не забывайте, что летучая рукх-мышь отправляется с докладом сегодня ночью.

Даже в лунном свете Кригсброк увидел, как побледнел Верниктун.

– Мы выгрузим все на берег так быстро, как только сможем. Давайте не будем говорить о таких вещах, как рукх-мышь.

Глава 42

Болезнь шагала уверенными безжалостными шагами. Сначала она выкосила аргонатских и кунфшонских легионеров, затем чардханцев и кассимцев и под конец людей баканских государств. Она наступала с устрашающей скоростью. К обеду не смогла подняться примерно треть легионеров и четверть чардханцев. К середине вечера почти все аргонатцы и кунфшонцы уже лежали, то же относилось и к половине чардханцев. Лишь среди баканских солдат многие еще сопротивлялись и, хотя каждый третий из них все же заболел, остальные оставались на ногах.

Это говорило Лессис о том, что лихорадка имеет местное, эйгоанское происхождение и что баканцы частично обладают иммунитетом против нее. Та ли это лихорадка, что сразила драконов, или другая? Врачи говорили, что никогда не слыхали о том, чтобы люди и драконы болели одинаковыми болезнями. Том Чеслера Ренкандимо «Уход за Драконами-Вивернами» в основном говорил то же самое. Карманный справочник по заклинаниям, который везла с собой Лессис, не включал в себя подобных вопросов, а у нее не было под рукой более подробного справочника или другого письменного источника. Впрочем, к концу дня это уже не имело никакого значения. Лессис слегла за час до заката, и Лагдален ничего не смогла поделать, кроме как один за другим ставить Серой Леди холодные компрессы. Все было бесполезно. Как и все остальные, ведьма впала в беспамятство.

В сумерках на ногах оставалось около сотни наиболее крепких баканцев. Уроженцы Кунфшона слегли поголовно. В конце концов даже генерала Баксандера вынесли в беспамятстве из его палатки. Генерал Стинхур заболел еще раньше.

Вся ответственность легла на графа Фелк-Хабрена. Граф приказал уцелевшим выстроиться и вышел к ним. На двух языках, на верио и демменере, он произнес клятву: если понадобится, все они умрут, защищая товарищей, лежащих сейчас в своих палатках.

Фелк-Хабрен был огромным человеком с шевелюрой светлых, почти серебристых волос и большими голубыми глазами, загоравшимися яростным блеском, когда дело касалось чести или войны. Он буквально подавлял своей страстной искренностью. На какое-то время боевой дух невероятно поднялся.

Потом все способные двигаться распределили дежурства – по двое через два часа в течение всей ночи. Недолгое время спустя Релкин очутился на насыпи. Люди стояли редкой цепью, так, чтобы в случае необходимости прийти на помощь друг другу.

В Сто девятом не заболели только Релкин и Свейн. Они проверили эскадронный запас стрел и разделили его поровну.

– Стреляй по глазам. Эти проклятые бестии все-таки дохнут, если попадешь, – с чувством сказал Релкин.

– Я попал в одного вчера. В одного из этих желтых дьяволов. Ну, и убил его.

– Да, я слышал об этом. Отличная работа, Свейн.

Свейн чувствовал что-то похожее на гордость, как и всегда после похвалы Релкина.

На насыпи они стояли в ста футах друг от друга. Пара кадейнских драконопасов располагалась на другом конце лагеря. Справа от Свейна стоял чардханский рыцарь, слева от Релкина – баканец.

Обстановка была подозрительно спокойной. Лес всегда затихает в сумерках. Дневные звери расползаются по своим логовам, тогда как ночные еще только просыпаются, продирают глаза и выползают из берлог, дожидаясь, когда сгустится тьма.

Днем людям удалось сделать две вылазки, для того чтобы разрубить на куски и убрать подальше смердящую падаль, которая привлекала лишнее зверье. Этим рабочим командам очень повезло – их не атаковали гиеноподобные звери, да и огромные двуногие хищники бездействовали. Удалось очистить ров от большинства останков и перетащить их на опушку леса.

Как только ночь охватила мир, вокруг послышалось шевеление. Хриплые крики справа сообщили о приходе компании ужасных, хотя и не очень больших, желтых демонов. Кашляющий рев слева предупредил о приближении одного из огромных коричнево-красных зверей, имеющих огромные головы и сравнительно небольшие передние конечности. Потом раздались бухающие звуки с юга, послышался вой со всех сторон сразу. Это означало, что зеленоватые длинноногие шагальщики уже на месте.

Запах падали звал их к себе, и они откликнулись на зов.

Вскоре чаща наполнилась ворчанием, ревом и звуками ужасных ссор. В огромных челюстях омерзительно хрустели кости подгнивших туш И скоро, слишком скоро, падаль в лесу кончилась. Теперь хищников необыкновенно заинтересовали запахи лошадей и волов, долетавшие из лагеря. Так начиналась ночь отчаянных битв.

Хуже всех были желтые демоны, как называли их люди. Они ходили на двух ногах и достигали десяти футов в длину от носа до кончика хвоста. Стоя, они доставали до плеча человека. На задних ногах, на втором пальце, они имели серпообразный коготь. Пасть их была утыкана щербатыми зубами. Это были жутко активные звери, вдобавок вполне успешно проникающие через частокол распорок, забираясь на насыпь. Они были уязвимы для стрел и копий: удара в живот или грудь обычно хватало, чтобы отогнать такое животное; стрела, угодившая в горло или глаз, обычно убивала. Но при этом они были очень увертливы и смертельно опасны на близком расстоянии. Немало людей располосовали их длинные серповидные когти.

Также следовало бояться длинноногих зеленых «шагальщиков» – так назвали их люди. Они легко перешагивали через колья, дотягивались своими длинными шеями до насыпи и скусывали головы зазевавшимся людям своими ужасными пастями.

После нескольких схваток на насыпи Релкин и Свейн обнаружили, что к ним присоединился баканский солдат, Бакди из Фьюта.

Бакди был жизнерадостным круглолицым парнем с блестящей коричневой кожей и смеющимися темными глазами. Невысокий, с круглым животиком, он был на удивление проворен и, кроме того, отлично стрелял из своего кривого наборного лука из кости и дерева.

Его стрелы убили одного за другим трех желтых демонов. Этого хватило, чтобы отпугнуть остальных и установить временное затишье – пока уцелевшие пожирали трупы на краю рва.

Релкин и Бакди наблюдали за этим мрачными глазами.

– Интересно, увижу ли я когда-нибудь снова родной Фьют? – сказал Бакди.

– Ты лучше не интересуйся. Плохо думать о таких вещах. Живи мгновением. Бакди поджал губы:

– Думаю, аргонатские мальчики мудры, да? Лучше не думать об этом. В любом случае, я пошел сюда добровольно, так что нечего жаловаться, да?

Верно Бакди был медленным и смешно интонирован, но все же понятен.

– Лучше не жаловаться.

– Это хорошо. Я делатель ковров. Я закончил хороший ковер, о, но он был моим лучшим! Так что я подумал: пора отдохнуть от ковров. Пошел в экспедицию.

– Тебе захотелось острых ощущений?

– О да, – вздохнул он. – Ощущений. Глупый Бакди.

Жуткий рык раздался из ближайших зарослей. Появились длинноногие шагальщики. Они спустились в ров. Свейн вскинул арбалет, и его стрела скользнула по плечу одного из чудовищ. Релкин, в свою очередь, выстрелил шагальщику в шею, но стрела рикошетом ушла во тьму. Длинная и более тяжелая стрела, выпущенная из лука Бакди, глубоко вошла в бок чудовища, идущего первым.

Зверь дико закричал от боли и попытался перепрыгнуть частокол, но не сумел и напоролся на кол. Он закричал еще страшнее и забился.

Его приятели тут же набросились на неудачника и стали рвать на части.

Релкин и Свейн опустили арбалеты.

– Нечего тратить стрелы, – сказал Релкин.

– Правильно.

– Мы можем оставить их, пока они едят друг друга, – сказал Бакди.

– Хотелось бы, чтобы они друг друга переели. Сколько может быть этих тварей в округе?

Ни Релкин, ни Бакди не знали ответа. Они могли только следить за неясно темнеющей полосой леса и ждать. Зеленые шагальщики с хрустом пожирали своего бывшего товарища всего в нескольких футах ниже того места, где стояли часовые.

Вахта наконец кончилась. Релкин забрался в свою палатку и проверил состояние дракона. Баз все еще спал, но температура начала спадать. Шишки на лопатках уже не обжигали ладонь драконира. Релкин приподнял огромное драконье веко. При свете лампы трудно было уверенно определить, но похоже, глазное яблоко теряло желтизну и лихорадочный блеск. Он пощупал пульс – сильный и ровный, впрочем, сердце у Базила и во время болезни работало вполне нормально. Огромное тело перестало дрожать, прекратились и периодические слабые судороги. Дыхание было ритмичным и свободным, огромные легкие вздымали ребра, а потом опускали их на выдохе.

Возможно ли? Мог ли дракон пойти на поправку? Релкин улегся в постель и стал молиться старым богам, а заодно и Великой Матери, о выздоровлении своего дракона. Молодой драконир никогда особо не углублялся в изучение молитв, поэтому он пробормотал все, что вспомнил, а потом своими словами воззвал ко всем известным ему богам, прося о помощи. И еще некоторое время размышлял, стоит ли молиться Синни. Он был не вполне уверен, действительно ли Синни являются настоящими богами. Во всяком случае, после разговора с Великой Ведьмой Рибелой он в этом сильно засомневался.

Потом мальчик заснул. Почти мгновенно. Ему снился белокаменный город Марнери, такой, как будто он глядел на берег с корабля. Белые стены, казалось, плыли в темных водах Лонгсаунда. Потом он оказался посреди восторженной толпы. Сам Релкин и его товарищи, похоже, двигались парадным маршем к Крепостному холму, по сторонам бежали радостно кричащие люди. Мальчик видел Лагдален, марширующую с группой старших колдуний, все облачены в невзрачные серые одежды их ордена.

Внезапно страшный крик ворвался Релкину в уши. Он понял, что кто-то грубо трясет его за плечи.

Он проснулся. Рев. Ужасное ржание лошадей.

Смертельно напуганный – это было видно по глазам – человек, разбудивший Релкина, прокричал что-то невнятное и выбежал из палатки. Драконир собрался с мыслями и встал на ноги. Руки нащупали рукоятку меча, затем копье и щит.

Маленькое четвероногое существо чуть не сбило мальчишку с ног. Это был Полосатик. Слоник в ужасе затрубил и спрятался за огромным телом Базила. Релкин откинул полог.

В загоне для скота отчаянно ржали лошади, и оттуда же доносился отвратительный крик рептилий.

Драконир вышел из палатки, все еще отуманенный сном, и оказался в аду.

В загон к лошадям прорвались два шагальщика. Они уже убили нескольких животных. Оставшиеся сгрудились в дальнем конце загона, в панике пытаясь проломить стену. Волы в дальнем загоне тоже заметались от ужаса. Многие солдаты побежали в сторону загона, чтобы успокоить волов. Остальные всаживали стрелы в зеленого шагальщика, без какого-либо видимого успеха.

И тут сзади раздался пронзительный человеческий крик. Релкин мгновенно развернулся и увидел на насыпи громадную фигуру одного из этих коричневато-красных зверей. Чудовище тряхнуло головой, и половина окровавленного тела отлетела в сторону и упала среди палаток. Еще два человека бросили копья в живот и ноги зверя, но тот не обратил никакого внимания и, вступив на территорию лагеря, направился в сторону воловьего загона. По дороге он издавал характерный кашляющий рык.

Волы обезумели. Огромный зверь проломил загородку и ворвался в образовавшуюся дыру. Люди отхлынули к противоположной стороне загона.

Релкин обнаружил, что бежит рядом с несколькими баканцами и все они вооружены копьями и бросают их в спину чудовища. Один из бросков оказался удачным, копье вонзилось в основание хвоста.

Зверь развернулся, двигался он с поразительной скоростью. Голова его качнулась вперед, и он вцепился зубами в щит баканца, затем оторвал его вместе со щитом от земли и отшвырнул в сторону футов на двадцать.

В этот же момент подбежал Релкин и метнул свое копье в бедро животного.

Снова развернулась голова, и щелкнули челюсти. Релкину это совсем не понравилось, и он метнулся в сторону, не забыв выдернуть копье. Кровь фонтаном хлынула из раны.

Вперед с боевым кличем выскочил чардханский рыцарь. В руках у него было укороченное копье, и он целился им прямо в живот зверя.

Гигантский зверь проворно уклонился с его пути. Огромная голова резко опустилась и, схватив пастью человека, подняла его в воздух. Последний крик несчастного замер в жующей пасти, выплюнувшей затем человечью голову и ноги.

Релкин видел, как запрыгала по земле голова, одетая в шлем. Он схватился за копье, оставшееся от погибшего чардханца. Оно было значительно тяжелее того, к которому он привык, но зато длиннее и гораздо надежнее. Мальчишка размахнулся и метнул копье в монстра. И снова тот увернулся со сноровкой, приобретенной в постоянных боях с громадными рогатыми травоядными. Атака Релкина заставила его приблизиться на опасное расстояние. К счастью, Бакди в этот момент успел выпустить стрелу в бугорчатое горло зверя. Тот закричал от боли и бросился на Бакди, который пустился наутек, но споткнулся о голову чардханского рыцаря. Баканец упал, и в тот же момент тварь нависла над ним. С яростным криком Релкин всадил копье в голову чудовища, и оно отвлеклось от жертвы и повернулось к новому противнику.

Теперь гигантские челюсти вцепились в конец копья. Релкин почувствовал, что поднимается в воздух. Он отшатнулся, разжав руки, и упал на спину. После чего, ни секунды не медля, вскочил и бросился бежать. Копье отлетело в сторону. Тяжелые шаги красно-коричневой гадины сотрясали землю за спиной бегущего мальчишки. Инстинктивно Релкин вильнул направо. И услышал, как челюсти щелкнули в том месте, где он только что был. Пропахав в земле глубокую борозду, он свернул за опрокинутый фургон и замер с разинутым ртом.

Там стоял, слегка покачивая головой от слабости, кожистоспинный боевой дракон и двумя руками держал свой огромный меч.

Чудовище за спиной Релкина тоже остановилось. Релкину было слышно, как оно зашипело от удивления. Ситуация внезапно изменилась, и оно силилось понять, что же происходит. Перед ним стоял зверь меньших размеров, чем он сам, но в некотором роде похожий, хотя и с какой-то блестящей штукой в передних лапах.

– Мальчик, с дороги! – резко крикнул Базил.

И сразу же красно-коричневый гигант бросился в атаку. Он прыгнул вперед, выставив голову и разинув пасть.

Времени уже не было ни на то, чтобы рассчитывать удар, ни на то, чтобы размышлять. Базил почти инстинктивно прикинул, где могут быть уязвимые места у этого зверя, определил его для себя как тролля-переростка и рубанул Экатором в шею. Зверюга на мгновение застыла, потом зашаталась из стороны в сторону, захлебываясь собственной кровью и хрипя в агонии. Базил размахнулся еще раз и вонзил Экатор в коричнево-красный живот.

Монстр согнулся и упал. Земля ощутимо вздрогнула при его падении. Релкин бросился со всех ног к своему дракону и с победным криком вскарабкался ему на плечо.