Текст книги "Охотники. Шторм"

Сидеть на одном месте становилось прохладно. Дик и Гейб всё ещё были мокрыми, и даже лёгкий ветерок заставлял их дрожать. Но возвращаться на корабль бессмысленно – лишняя опасность спровоцировать призрака, пусть и щедро закиданного крестами. Так что наступил момент, когда охотникам пришлось поднять свои отяжелевшие от мыслей и чувства беспомощности головы и оглядеться вокруг.

А посмотреть и правда было на что. Слева вдалеке начинался небольшой, но густой лесок. Луна, отражаясь в волнах, которые приятно шумели, освещала берег – каменистую косу, где и сидели парни. Справа вдалеке виднелся маяк. Но идти туда было слишком далеко. Да и ни к чему: оставлять корабль всё же не стоило.

– Пойдём поищем что-нибудь? – спросил Хилл, на самом деле не отрывая взгляда от старого судна у самого берега. Хантер пожал плечами. По всем протоколам – да, стоило бы. Но не хотелось. И Гейбу не хотелось. – Хотя бы кто-то один, второй может остаться сторожить корабль… – тяжёлый вздох, сопровождающий осознание того, что ни один из них не станет добровольцем.

Дик уже хотел стянуть с себя форменную куртку и растянуться прямо так, на берегу – и плевать ему, если простынет. Но сзади вдруг раздался совершенно неожиданный звук, заставивший охотников одновременно вздрогнуть: чьи-то быстрые мелкие шажки.

Хантер подорвался с места раньше, чем успел лечь. Хилл тоже – и оба, столкнувшись затылками, одинаково часто заморгали, когда увидели перед собой не призрака, а всего лишь собаку в старом потрёпанном ошейнике.

– О, – только и сказал Дик. Гейб с опозданием выдохнул, убирая руки с креста, закреплённого на поясе. Собака смотрела на них почти вопросительно. Парни, ощутив, в каком глупом положении сейчас находятся, отстранились друг от друга. Хантер протянул руку, чтобы погладить собаку, но та, будто бы неодобрительно покосившись на него, отскочила в сторону.

– Эй, не бойся, – позвал и Хилл, тоже протягивая руку вперёд. – Мы тебя не обидим.

Собака осторожно приблизилась. Понюхала его открытую ладонь, лизнула на пробу. Подошла ближе, боднула: «гладь меня». И почти что влезла в объятия к охотнику.

– Ну да, – ворчливо фыркнул Дик, опуская протянутую в пустоту руку. – Ну да. Пошёл я…

– Да перестань, – почёсывая собаку за ухом и под шеей, чуть поморщился Гейб.

– Он меня проигнорировал.

– Это девочка, – Хилл уже почёсывал новой знакомой животик. – И она просто замёрзла. Вся дрожит, – охотник расстегнул куртку, и действительно, собака немедленно прижалась к нему, желая согреться.

– У меня тоже есть куртка, между прочим, – напомнил Хантер. – Не хуже твоей. Ладно, – он пожал плечами, – хотя бы блох не нахватаю.

– Не думаю, что она бродячая, – ответил Гейб. Прищурился, потянулся куда-то, что-то звякнуло. Собака жалобно заскулила, лапой пытаясь притянуть тёплого охотника ближе к себе. – Смотри, тут жетон.

– Потерялась?

– Думаю, да, но… Эй! – собака вдруг мотнула головой, высвобождаясь из объятий и подскочила. – Стой! Ты куда?

Короткое поскуливание, но новая знакомая не торопилась убегать: помахивала хвостом, чуть отступая назад, будто куда-то приглашала. Хилл, крякнув, поднялся на ноги, отряхнул ладони от мелких камешков. Шагнул было к собаке, но та снова отскочила.

– О, смотри, – Дик похлопал друга по ноге, указывая куда-то ещё чуть правее. Гейб проследил за направлением его взгляда и даже вздрогнул, когда примерно в сотне метров от берега увидел небольшой, но удивительно крепкий и довольно современный на вид домик. – Как думаешь, там кто-то живёт?

– Без понятия, – ответил Хилл. Прищурился, разглядывая здание. Никакого движения. Однако возле стены ему удалось заметить знакомую и весьма приятную вещь – генератор. То есть, в доме могли быть электроприборы. Какова вероятность, что в домике у моря у хозяев нет обогревателя и какой-нибудь плитки, или хотя бы чайника?

Собака продолжала скулить, повиливая хвостом. Она явно звала их к этому дому – может, и правда потерялась, и лишь теперь вышла к людям. Не могла открыть дверь?

– Похоже, она оттуда, – сделал очевидный вывод Дик. Гейб качнул головой, соглашаясь. – Как думаешь, за её возвращение нам дадут хотя бы по чашке чая?

Парни одновременно взглянули на корабль. Их всё ещё тянуло туда, однако теперь ответственность была даже больше, чем раньше: несмотря на то, что им удалось передать в центр информацию по главной и единственной улике, они всё ещё были ценными источниками сведений о поведении призрака. По протоколу им надлежало дождаться вспомогательного отряда и отряда Устранителей. Как и говорила Раш, они были беспомощны и должны были, буквально, «сидеть на жопе». Что же, эти жопы стоило хотя бы просушить, верно?

– Думаю, да. Пойдём, – глубоко вздохнув, сказал Хилл. Хантер едва заметно качнул головой, но тут же опустил веки, понимая, что воспротивиться удалению от корабля не удастся. Хоть он и сам это, в общем-то, предложил. – Пойдём. Надо, – охотник протянул другу руку, помог ему рывком подняться. Собака завиляла хвостом ещё активнее, сообразив, что люди всё же решили пойти за ней. – Удостоверение у тебя на месте, если что?

– А что – «если что»?

– На случай, если они просто отправили её погулять, а мы завалимся с требованием награды, – хмыкнул Гейб. На сероватых, будто выцветших за ночь губах его друга мелькнуло подобие улыбки, когда он сунул руку в свою весьма похудевшую с начала ночи сумку. Кивнул. Тогда Хилл обернулся к их новой знакомой, что нетерпеливо переступала с лапы на лапу. – Ну, хорошо. Веди, – и собака, будто поняла, что ей сказали, развернулась и уверенно побежала к дому, даже не оборачиваясь.

Охотникам ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

Дик почувствовал, что с домом было что-то не так, ещё когда только приблизился к нему.

– Похоже, пустой, – сказал он, щурясь и вглядываясь в окна. – Мне это не нравится.

– Вдруг хозяева просто уехали куда-то порыбачить? – предположил Гейб. Хантер с сомнением покачал головой:

– Без собаки? И выгнали её на улицу?

– Ну да… – вздохнул Хилл. – А может, она сбежала, потерялась, и они не смогли её дольше ждать?

– Напомни, с чего мы вообще взяли, что она живёт в этом доме? Только потому, что она привела нас к нему? К единственному в округе?

– Ну, вряд ли собака повела бы двух незнакомых чуваков к незнакомому дому.

– Логичный вопрос: зачем ей вести незнакомых чуваков к знакомому дому? – Хантер замедлил шаг, почти остановился. Ловить друга за руку не пришлось – ответ пришёл к нему сам собой:

– Ну, например, если… – и Гейб тоже встал на месте, не озвучив финала логической цепочки. Но финал и не требовался. Потому что, несмотря на то, что домик был весьма ухоженным и явно жилым, генератор на улице возле него не работал.

А должен был бы. Потому что в одном из окон чётко виднелся дружелюбный белый бок холодильника.

Собака, уверенно бегущая впереди парней, остановилась в нескольких метрах от крыльца. Принюхалась, прижала уши к голове. Вся как-то сжалась и тихо заскулила. Что ж, их теория о том, что хозяева могли уехать без сбежавшей любимицы, разбилась вдребезги.

Потому что вслед за поскуливанием тонкий слух охотников уловил знакомый потусторонний гул. Да, порой они вздрагивали на улице, когда слышали нечто похожее: их могла запутать машина, какой-нибудь прибор, даже чей-нибудь голос. Та самая пресловутая профдеформация. Но какова была вероятность, что за этим домом пролегала шумная дорога или что без электричества в доме работал какой-нибудь прибор?

Хилл запустил генератор. Немного посопротивлявшись, техника заработала. Генератор не был старым – но и людей вокруг видно не было. Зато было видно собаку, которая напряжённо следила за действиями охотника. Будто была готова преградить ему дорогу, если бы он собрался уйти. Вот и окончание логической цепочки: она не искала тепла и ласки – она искала помощи. И привела эту помощь, едва её нашла.

– Слышишь? – шёпотом спросил Дик. Его друг кивнул. Оба разом напряглись, собрались, от прежней беспомощности и усталости не осталось и следа. Хантер вздрогнул, собрав глазки в кучку – изо рта у него после одного этого короткого слова вырвался пар.

– Минусовая, – тихо сказал Гейб. Если до этого у них ещё были сомнения, теперь их не осталось. Охотники взглянули на дом совершенно другими глазами – сканируя его, будто просвечивая насквозь. Пытаясь вообразить планировку, возможное местоположение призрака. Должно быть, он находился довольно близко, если уж минусовая была совсем рядом. Или то влияние улицы? Настолько ли было холодно?

К тому же, если до этого они прикидывали, поможет ли им удостоверение агента ФБР получить чашку горячего чая и чего-нибудь пожевать, то теперь уже начинали подозревать, что показывать ксиву будет некому. Не просто так ведь единственным живым существом, встретившим их на пляже, была бедная собака?

– Думаешь, близнецы? – Дик взглянул на напарника. Вопрос для опытного охотника не требовал расшифровки: порой жертвы призраков просто оставались рядом с ними. Первый мертвец слабел и разделял с новой душой свои силы и даже своё сознание – получались близнецы. По сути, Хантер спросил: «думаешь, внутри нас ждёт труп?».

– Не знаю, – Хилл посмотрел на собаку. Та прижалась к земле, с заметным страхом глядя на дом. Дрожала всем телом, но не отступала, переводя взгляд с двери на охотников и обратно. Отчаянно помахивала хвостом, будто просила помощи. – Не думаю. Собака слишком чистая, бегает недавно. Если хозяин и мёртв, вряд ли он успел присосаться к своему убийце.

– А если это ограбление? – тоже не требовалось пояснений: что, если хозяин был убит не призраком, а человеком, и стал вполне самостоятельным живым мертвецом? На то, чтобы «присосаться» к другому призраку, душе и правда требовалось время. Но для того, чтобы стать полноценным Бугимэном в одиночку, да ещё и после насильственной смерти…

– Тогда мы, вполне вероятно, в заднице, – имея в виду оставшийся список возможных вариантов, ответил Гейб. Дик кивнул, принимая этот ответ. Речи о том, чтобы развернуться и уйти, бросив этот дом и эту преданную до последнего собаку, явно не шло. – Будем надеяться, хозяин просто в панике свалил.

– Лучше нам особо от этого не станет. Ладно. Что у нас есть? – негромко спросил Хантер. Хилл скинул сумку на землю, расстегнул её. Поджал губы.

– Не так уж много. Не вижу ЭМП, камеры мы все оставили либо в порту, либо… – упоминать имя сестры Гейб снова не рискнул, лишь неопределённо махнул рукой в сторону корабля. Дик взглянул туда – хоть и понимал, что означает этот жест. Хоть и понимал, что пройти мимо этого дома они не могут, но всё равно проверил, на месте ли судно. Корабль никуда не делся. – Блокнот, – Хилл показал краешек записной книжки. – И вот ещё, – он вытащил из отдельного кармашка ультрафиолетовый фонарик. – Рискнём?

– Крестов у нас до хрена, – рассудил Хантер, заставляя себя отвести взгляд от корабля. – Ну, давай.

Парни тихо зашагали в сторону входной двери. Та была приоткрыта, будто приглашала их войти. Ничего хорошего это не сулило, особенно судя по тому, как вновь нервно заскулила собака позади них. Заскулила, но с места не тронулась: ни вперёд, ни назад. Похоже, доверилась им.

Дик первым делом, осторожно открыв дверь шире, забросил в помещение два креста. Треска не последовало – уже хорошо.

Они вошли. Гейб пошарил по стене возле себя. Нашёл выключатель, щёлкнул им. Не сработало. На улице снова затих генератор. Охотники одновременно мысленно вычеркнули из возможных вариантов джинна – этот мотылёк не выключал свет никогда, даже во время охоты. Без электричества он был просто беспомощен, даже слабее, чем тень или тот же райдзю.

Хантер щёлкнул своим фонариком, обычным. Луч света скользнул по помещению. Казалось, что его совсем недавно оставили: дом был хорошим, ухоженным, хоть и маленьким. Наверное, то была чья-то давняя мечта: комфортно жить у моря в живописном месте, удалённом от людей.

Раздались шаги. Кто-то невидимый прошёл мимо, обдав парней холодом. Впереди послышался скрип – охотник немедленно посветил в ту же сторону.

– Оу… – да, особо комментировать тут больше было нечего. Стена напротив была целиком разрисована какими-то подручными средствами: угольками, мелками, даже фломастерами. Местами цвет «краски» напоминал кровь – вероятно, так и было. Оставалось лишь надеяться, что то была кровь человека, который сумел выбраться из этого дома живым, ведь ко встрече с двумя призраками Дик и Гейб едва ли были готовы.

– Наскальная живопись, – хмыкнул Хантер. – Думаю, блокнот можно не доставать.

– И кто у нас? – негромко спросил Хилл.

– Тень, ревенант, морой или демон, – прикинул Дик.

Охотники замолчали на секунду. Изо всех перечисленных вариантов наилучшим для них была бы тень – застенчивый призрак, который любил уединение и редко проявлял активность. Чтобы избежать охоты тени было достаточно просто ходить вдвоём: слабый мертвец боялся присутствия второго человека, и никогда не начинал атаку, если в его месте обитания было больше одного охотника. Мороя, впрочем, можно было «закурить» – призраки этого типа жутко не любили благовония. Строго говоря, покойники вообще благовония не любили, но существовало несколько видов призраков, которые их совсем не переносили.

Духа, например, «вонючки» обезоруживали на какое-то время. Юрэй терял возможность к передвижению, если было окурено место его смерти – его, это место, правда, ещё надо было найти. А морой, как шутили охотники, страдал от гиперосмии: проще говоря, зажжённые благовония надолго выводили его из строя. Гораздо на более длительный срок, чем духа или других «астматиков».

А вот с ревенантом и демоном дела обстояли гораздо хуже. Ревенант был обманчиво медлителен, но во время охоты развивал огромную скорость. Демон был живой – вернее, мёртвой, – батарейкой, и мог хранить свой гнев как угодно долго. Ему не нужно было насасывать лишние силы: он мог атаковать, когда угодно.

Да, вариантов было многовато – а оборудования у охотников оставалось маловато. Была ли у них вообще рация, или они выронили её на корабле, когда тот сел на мель?

– У нас до хрена крестов, – снова напомнил Хантер, заметив сомнение на лице друга. Гейб качнул головой. – И есть ещё немного соли и цепей. Если мы найдём, где он…

У них за спиной захлопнулась входная дверь.

Дальше всё произошло даже слишком быстро: вместо того, чтобы бежать, Хилл резко обернулся и посветил на дверь ультрафиолетовым фонариком. Подсветились зелёные следы эктоплазмы. Демон. Не тень.

Тяжёлые шаги, треск ненадёжного самодельного креста, начинающего ломаться. И вдруг – звон, как доказательство слов Дика о том, что у них есть цепи.

Гейб присел, быстро сообразив, что означает свист возле его уха. Его напарник замахнулся тонкой железной цепью, предназначенной совсем не для таких целей. Бежать им всё равно было особо некуда. Хотя и защиты было более, чем достаточно, но, видимо, Хантер разозлился. Ему хотелось сорваться на ком-нибудь. Он устал и испытывал за это вину. Теперь, когда ему ещё и мешали сделать то, что он был обязан сделать, следуя Кодексу…

Что же, демону явно не посчастливилось встретиться со злым Диком.

– Вот ещё тебя мне, сука, не хватало! – яростно рявкнул охотник, нанося материализовавшемуся, на свою голову, призраку удары цепями. Эти цепи были предназначены для того, чтобы, может быть, обмотать найденное тело или кость, чтобы запереть покойника в комнате или наоборот, откуда-то выгнать. Но уж явно не для того, чтобы его ими избивать.

Но Дика это не останавливало. А Гейб, прижавшийся к полу, более тёплому и уютному, чем на корабле, вовсе не горел желанием попасть под горячую руку. Буквально, то есть, под горячую: железо нагревалось от контакта с призраком, мертвец выл от боли, яркой эктоплазмой истекали его раны. Цепи наверняка были раскалены до предела, потому лежащий на полу Хилл вздрагивал всем телом, когда кончик аж покрасневшей цепи свистел прямо над ним, врезаясь в стену и оставляя там следы. Гейб молился, чтобы напарник ничего не поджёг: сгореть в чужом доме на берегу и стать близнецами, которых отловят спешащие сюда отряды, будет даже ещё более глупо, чем сгореть в открытом море.

Но и звать друга Хилл тоже не рисковал. Не хотел, чтобы всё теми же цепями досталось ему – только уже не случайно, а целенаправленно. Потому что стать марой, убитой в темноте, ему тоже не улыбалось.

Наконец, призрак упал на колени. Дик, швырнув ему ещё один крест в лицо, с размаха хлестнул его раскалившейся цепью. Та обмоталась вокруг мертвеца. Мертвец завалился на бок. Цепь перерубила его на две части.

На улице сам собой заработал генератор. На полу осталась какая-то кость. В доме загорелся свет. Щёлкнул замок открывшейся двери. Повисла тишина.

Убедившись, что над головой больше ничего не свистит, Гейб осторожно приподнял голову. Его друг абсолютно неподвижно стоял над разрубленным пополам покойником и смотрел, как тот медленно тает, что-то хрипя на своём потустороннем.

– Это был… демон, – зачем-то сообщил Хилл, поднимаясь на ноги. Дик мотнул головой, глядя на плавящуюся эктоплазму. – У нас отпечаток… – Гейб медленно приблизился к напарнику, коснулся его плеча. Почувствовал, как Дик немного дрожит от ярости, переполнявшей его. От того, что он не мог так наброситься на того призрака, который отнял у них обоих Хантер. От того, что он смог постоять за себя, взбесившись, но не сумел защитить её. Хилл опустил взгляд, когда из рук его друга выскользнул на пол край цепи. Руки у Дика были покрыты ожогами, но он словно не чувствовал боли. – Эй, – Гейб заглянул в лицо другу, отвлекая его от зрелища корчащегося комка эктоплазмы, – я посолю эту кость и оберну цепями. Иди на кухню. Тебе нужно обработать ожоги, – Хантер опустил невидящий взгляд на свои ладони. Заметно удивился, будто только сейчас ощутил боль. – Иди, иди, – подтолкнул его Хилл.

Дик пошёл.

Захватил дом, отбив его у самого опасного вида призрака за минуту. И пошёл.

Глава 8

Глубокая ночь. Чужой дом. Недалеко, в коридоре, догорает растерзанный призрак.

Вкусная тушёнка. И чипсы. Горячие чай и кофе, хотя хочется сейчас, чтобы градусы в напитке обозначали не температуру.

Гейб поглядывал время от времени на забинтованные руки Дика: в аптечке в ванной комнате нашлась мазь от ожогов, словно их тут ждали. Складывалось ощущение, что эта ночь – глава из очень странной, сумбурной книжки, автор которой мечется из стороны в сторону и не уверен, что ему нужно устроить дальше.

– Что будем делать, когда вернёмся? – наконец, хрипловато спросил Хантер, когда Хилл закончил вытряхивать остатки собачьего корма из пакета в миску и сел за стол. Гейб, встретившись с ним взглядом, уже не посмел отвести глаза. – Когда дело закончится, – уточнил Дик.

Раздался жадный хруст и почти чавканье. Похоже, собака, осмелившаяся зайти в дом лишь через заднюю дверь, была чертовски голодна.

– Может быть, Раш найдёт её, – Гейб посмотрел в окно. Корабль, выглядящий издалека совсем невинно, всё ещё мирно стоял на своём месте.

– Если нет, – отсутствующий взгляд, меланхоличное заталкивание бинтов под куртку. – Что мы будем делать?

– Что ты хочешь услышать?

– Я не знаю. Я думаю о том, как мы возвращались с охоты, – Дик моргнул лишний раз, слишком быстро, чтобы поверить, что глаза у него были сухими. – Всегда вместе. Всегда втроём.

– Мы теряли людей, – напомнил Хилл. Хантер почти презрительно дёрнул уголком губ.

– Теряли, – согласился он. – Пару раз мы думали, что потеряли и друг друга. Но мы всегда возвращались. Когда у нас было такое, что мы не приезжали втроём в центр?

Гейб глубоко вздохнул. Дик вздрогнул, когда до него вдруг дошло, что напарник мог неправильно расценить эту толику презрения в его голосе. Забывшись в своей боли, он совсем не подумал о том, что Хилл прекрасно, на самом деле, его понимал.

И не только потому, что Хантер была его сестрой.

– Чёрт, я… – охотник закусил губу. – Я не подумал. Не хотел напоминать…

– Нет, – покачал головой Гейб. Сглотнул, стараясь избавиться от комка в горле, колючего чувства лёгкой обиды. Сейчас было не время для обид, и парень это понимал. – Ничего. Это… это было давно. И ты прав. Мы никогда не возвращались раздельно. Даже Раш порой оставалась на месте, но мы – нет.

Дик молчал с минуту. Чувство вины из-за того, что он невольно надавил на рану в душе друга, прибавилось к чувству вины из-за того, что он потерял Хантер, которая была дорога им обоим. В груди всё смешалось в гремучий коктейль.

Наконец, он снова заговорил, опустив голову:

– Я просто… Я помню, как мы заезжали за пивом. Как Хантер варила нам глинтвейн, когда мы вернулись с той короткой смены перед Рождеством. И вот вчера тоже. Как мы ели её панкейки с шоколадом и курицу. Как она включала эти раздражающие песни. Я… не думал, что помню столько разных возвращений домой. И все они казались раньше одинаковыми, но сейчас ощущаются по-разному. Сейчас, когда…

– Когда мы можем вернуться без неё, – тихо закончил за него Хилл. Охотник закусил губу.

– Я не хочу это представлять. Но представляю. Я даже в фургон возвращаться не хочу. Я не хочу, чтобы эта ночь кончалась, пока мы её не найдём. Потому что… Хрен его знает, говорила ли она с тобой, – он устало провёл ладонью по лицу, пытаясь снять невидимую алую паутину боли и чувства вины, – но мы обсуждали недавно…

– Что? – спросил Гейб. Чувствуя, что напарник сдаёт, что плечи у него начали едва заметно дрожать не от физической боли. Обнять бы друга, разделить боль, впитать, как губка: но Хилл понимал, что порывистый Дик не допустит сейчас лишних прикосновений. Может, Хантер он бы дал себя обнять. По своей природе Гейб был… мягче, что ли. Не тряпка, нет: но это ему приходилось утешать маленькую напуганную сестрёнку, когда во время охоты пропадала связь с родителями и они долго не отзывались. Это он чаще всего беседовал со свидетелями, особенно детьми и стариками. Он чаще остальных занимался тем, чтобы поддерживать душевное равновесие жертв призраков.

Если Дик был яростным, бушующим пламенем, Гейб – горной рекой. Вода в ней была будто бы прозрачной, её можно было набрать в ладони, с ней можно было сделать всё, что угодно. Но не стоило забывать о том, что именно эта вода выточила себе путь в скалах. Не такая уж податливая и покорная, как на первый взгляд.

– Мы обсуждали пенсию, – будто сквозь какую-то помеху в горле, надтреснутым голосом, ответил Хантер. Отвёл руку от лица, посмотрел на друга. Сглотнул, неловко нашарил на столе кружку с чаем. – Что будем делать, когда закончим работать. Не знаю, с чего она захотела об этом поговорить. Это ведь… – Хилл молчал, но Дику и не нужны были больше вопросы. Он шмыгнул носом, утёр его рукавом. Тоже нервно, яростно, будто хотел содрать кожу. – Это она настояла, чтобы мы поехали к маме. Я сомневался, но Хантер… – охотник опустил веки, судорожно втягивая в себя воздух. – И она начала говорить. Хотела… однажды открыть кафе. Или что-то в этом духе. Я даже не понял… толком не запомнил, – кружка с кофе чудом уцелела, когда охотник громко стукнул ею по столу, не рассчитав силу. – Почему я не запомнил…

– Потому что у тебя ещё будет шанс переспросить, – ответил Гейб. Несмотря на то, что и его собственное горло жгло, когда он видел прямо в окне напротив злополучный мрачный корабль. Напарник вскинул почти удивлённый взгляд красноватых глаз. Хилл, на самом деле тоже не чувствуя, что глотает кипяток, отпил из своей чашки, поставил её на стол рядом с чашкой Дика и осторожно накрыл его забинтованную ладонь своей. Кивнул, очень стараясь, чтобы его губы не дрожали. – Будет. Обязательно.

Хантер молчал несколько секунд. Потом опустил взгляд на руку напарника.

– Ты ведь в курсе, – хрипловато сказал он, – что не должен утешать чувака, из-за которого твоя сестра сейчас торчит на корыте с призрачным автопилотом?

Гейб ещё раз кивнул. Дик хотел сказать что-то ещё, наверное, но не успел сформулировать мысль: его перебило отчего-то показавшееся им обоим слишком громким равнодушное тиканье часов. Время неумолимо шло вперёд.

С каждой минутой надежда исчезала. Хотели охотники того или нет, время решало за них: они уже возвращались. Вдвоём. Возвращались, хотя пока всё ещё были не на базе и даже не в фургоне.

Сейчас они уже были не на корабле. Им уже мало что угрожало. Они уже могли позволить себе расслабиться и заговорить в полный голос.

И пусть они сидели на какой-то кухне возле обогревателя, поедая чипсы с тушёнкой. Время само возвращало их, лишая свободы выбора.

Где была Раш и три отряда в помощь?..

Впрочем, вертушка с охотниками только ещё скорее вернёт их домой.

***

Раш хмуро смотрела на останки призрака. Как кислота, они прожгли небольшую дырку в полу. Валялась испорченная цепь, оборудование в брошенных где-то у порога сумках было далеко не полным комплектом. Зато те два кретина, что сидели и страдали на кухне, очень раздражающе имели полный комплект органов, хотя у одного и были забинтованы руки.

У другого была морда побитого щенка. И какая-то собака возле ног.

Оба безумно бесили.

– Отчёт, – потребовала Адри, когда парни, наконец, оторвали свои бесполезные олл-инклюзив задницы от стульев и выползли встречать её.

– Раш, мы уже всё рассказали.

– И у вас тут дохлый призрак, устранённый не по протоколу. Вас могли прикончить. Вы что, не могли найти себе какой-нибудь труп на корабле и обглодать его, обязательно было соваться в незнакомый дом?

– Нам повезло, – ответил Гейб. – Мы сразу обнаружили минусовую. И надписи на стенах, – он кивнул в сторону «наскальной живописи».

– Четыре варианта. Вероятность того, что это не тень, семьдесят пять процентов. И вы решили с полупустыми сумками сунуться к ревенанту и демону? Кто это был в итоге?

– Демон, – нехотя признал Гейб.

– Судя по обгрызенному кресту, случилась охота. Вы мозги оставили в качестве оплаты круиза на корабле? Не могли сначала из окна посветить УФом? У вас как обычно: проблема не сунуть лампочку в рот, проблема потом вызвать помощь?

– Раш, мы хотели жрать.

– И решили сыграть с призраком в Голодные игры? Дети Африки, блять…

– По твоим сраным протоколам у нас не должны урчать желудки. Вот мы и нашли место, где «посидеть на жопах», потому что трупа, чтобы его обглодать, Слава Богу, не нашли, – громко сказал Хантер. Адри недовольно прищурилась. Дик смотрел ей в глаза, выдержал её испытующий взгляд. Наконец, охотница мрачно сказала:

– Эти протоколы созданы для того, чтобы не пострадали, в первую очередь, гражданские. Во вторую – вы. Если соблюдать их через жопу, случается вот такое дерьмо, как вы учинили с Хантер. И если они для тебя «сраные», агент, мы можем сделать выводы и устроить тебе проверку на профпригодность, – от неё повеяло угрозой. – Уверена, у Комиссии будет достаточно вопросов к тебе, когда они узнают, что ты покинул защитный круг и подставил напарницу.

– Она…

– Она поступила, как охотник! – вспыхнула Адриана. – Долг охотника – защитить тех, у кого нет с собой средств защиты. Без креста ты всё равно что забредший на корабль гражданский. Она не нарушила Кодекс, а вот ты… – короткая пауза, оценивающий взгляд с головы до ног, – ты и во время шторма-то не утонул лишь потому, что подобная тебе биомасса никогда не тонет, – Раш окинула его недовольным взглядом. Покачала головой. Перевела взгляд на Гейба. – Корабль. Вы нашли комнату призрака? – эмоции в её голосе исчезли. Снова говорил профессионал.

– Нашли. Верхний ярус, каюты. Забросали там всё самодельными крестами, так что должно быть более-менее безопасно, но ни костей, ни каких-то вещей не нашли.

– Только дневник, – мрачно напомнил Хантер. Хилл моргнул, спохватившись, сунул руку в карман, достал мобильник.

– Точно. Дневник с именами. Он не у нас, есть только фотографии. Но, кажется, призрака звали Боб.

– Он отозвался?

– Мы… – Гейб на мгновение замялся, – мы не уверены. Были какие-то помехи, но голоса не услышали. А потом корабль сразу остановился. Стоит перепроверить.

– Хорошо, – Адри снова взглянула на Дика. Коротко вздохнула, вздёрнула подбородок. – Так. Один из вас – с отрядом на поиски призрака. Задача – определить тип. Другой – со мной. Отряд луизианских «Хароновцев» будет ждать в безопасном месте. Выгружать их сейчас будет слишком тяжело. Определим хотя бы ещё одну улику, они сформируют группу и придут утихомирить вашу Фасолинку, – охотники переглянулись, безмолвно задавая друг другу вопрос. – Мне плевать, кто пойдёт со мной, – будто читая их мысли, сказала Адриана. – Можете не переживать. Я не скормлю ваши задницы акулам хотя бы потому, что только вы видели, где исчезла Хантер.

– А её маячок? – осторожно спросил Гейб. Раш передёрнула острыми плечами:

– Работает с перебоями. Бесполезен, – она зашипела сквозь зубы, когда, забывшись, перенесла вес на обожжённую ногу. Но даже не выругалась, лишь приказала: – Быстро, решайте, кто пойдёт продавать остальных охотников. А у кого достаточно наглости, чтобы находиться рядом со мной после того, что вы натворили.

Дик упрямо нахмурился, когда услышал это. Отправить с Адрианой более мягкого напарника, который, вроде бы как, и ни в чём не виноват? Уйти ловить подохшего пару сотен лет назад пирата, на которого ему, честно говоря, уже давно плевать? То есть, позволить кому-то, кто даже утонуть правильно не смог – как намекнула Раш, куску дерьма какому-то, – помешать ему?

Струсить из-за гнева Адри? И после этого надеяться, что, если Хантер жива, однажды она действительно возьмёт его фамилию?

Ну, уж нет. Проблемы пиратов, которые не научились связывать своим покойникам шнурки обуви на случай зомби-апокалипсиса, его сейчас волновали меньше всего.

– Я с тобой, – перебил Дик Гейба, который уже набрал в грудь воздух, чтобы что-то сказать. Раш снова чуть прищурилась. Может, ему показалось, но уважения в её взгляде немного прибавилось. Он решил не пояснять своих мотивов. Никаких пафосных слов, никакого давления на жалость. В конце концов, они не в мелодраме. Всё просто: это был его косяк, и ему его разгребать.

Тем более… если они найдут тело Хантер, Дику не придётся сразу же смотреть в глаза её брату. Ему не придётся ждать результатов поиска. Они будут зависеть только от него.

Так будет лучше.

– Рации, – вместо того, чтобы как-то прокомментировать решение охотника, потребовала Адриана. Голос её и правда слегка потеплел – на какую-то сотую долю градуса. – Сдайте рации и идите собираться. Я пока прослушаю эфир.

И пусть это была стандартная процедура перед началом поисков пропавшего агента, Раш очень постаралась, чтобы ни один мускул на её лице не дрогнул, когда парни протянули ей свои рации. Потому что… мало ли, чего эти остолопы могли не расслышать в тот момент, когда корабль смачно припарковался в берег – повезло, хоть не в скалу. Может, она сама бы не расслышала.