Текст книги "Охотники. Шторм"

Так что, проводив колючим взглядом двух охотников – и одну собаку, – отправившихся пополнять запасы в сумках, Адриана судорожно втянула в себя воздух и села за стол, где ещё оставались тушёнка и чипсы. Беззлобно щёлкнула по носу Аида, который заинтересованно поглядывал в сторону еды в собачьей миске. Включила запись.

И совершенно точно вздрогнула от того, как где-то на улице залаяла та собачонка, что увязалась за Гейбом. Только от того.

Совсем не потому, что среди прерывистого шипения ей вдруг почудились буквы, сложенные азбукой Морзе.

Раш опустила веки, нервно перемотала запись назад, когда та кончилась. Учёные и верующие всего мира до сих пор спорили по поводу так называемой «верной религии»: почему освящённые кресты одинаково действуют на призраков разных народностей? Значит ли это, что христианство практически научно подтверждено? В общем-то, вопрос этот был риторическим; но эта самая «верная религия» никогда особо не мешала охотникам быть атеистами или верить во что-то своё. Адри не открывалась в своей вере никому: как-то не было повода, да и особой необходимости – тем более. Однако сейчас, напряжённо вслушиваясь в прерывающееся, то короткое, то длинное шипение, охотница до боли стиснула пальцы на кресте, что висел у неё на поясе.

И стиснула не только лишь потому, что ей нужно было куда-то деть руки. Но об этом она бы ни за что никому не рассказала.

Раш выдохнула, когда запись кончилась в очередной раз. Аид, чувствуя её состояние, опустил ей голову на колени. Адри вздрогнула, поднимая веки. Прежде, чем кто-нибудь что-нибудь заметил бы, охотница убрала руку с пояса и опустила её на макушку пса. Начала поглаживать его, почёсывать, и в третий раз нажала на кнопку повтора.

Просто чтобы убедиться. Ну, или успокоить себя. Тоже дело.

– Удачи, – тихо сказал Гейб перед тем, как отряды разделились перед подъёмом на корабль. Дик, сосредоточенно наблюдающий за тем, как к нему приближалась Раш, коротко кивнул. Друг на мгновение замялся: наверное, хотел попросить быть честным с ним, попросить привести Хантер живой и невредимой, но в итоге ничего не сказал. Это прозвучало бы слишком наивно. Брут, с которым они дожидались Адриану у корабля, мельком упомянул, что водолазы и морской отряд охотников-поисковиков уже приступили к делу. И следовали сейчас по непредсказуемому и своевольному маршруту корабля, который составили исходя из перемещений их маячков. Хантер могло здесь вообще не быть. Заставлять друга давать заведомо невыполнимое обещание Хилл не хотел.

Так что он просто отошёл к своему отряду, который должен был проинструктировать на предмет особенностей поведения призрака, имеющихся улик и так далее. Нужно было собраться, понять, кто приехал, выстроить стратегию работы.

Охотник окинул взглядом отряд. Оскар и Пейдж – но в этот раз никто над парнем не подшучивал, не припоминал ему историю с молоком. Все были весьма серьёзны: все понимали, зачем они тут. Рут – миловидная девушка, которая первым делом, едва они пересеклись десять минут назад, осторожно обняла Гейба. Ничего не говорила, лишь молча посочувствовала. Должно быть, кто-то уже сказал ей, что Хилл собрался идти с охотниками, а не с поисковым отрядом.

Светловолосый охотник оглянулся на дом. На секунду мелькнула мысль, что Адри не одобрит, если он будет тратить время на собственные эмоции вместо того, чтобы собрать сумку и выдвинуться к кораблю. Но Раш на него не смотрела – как раз отвлеклась на своего Аида. Так что Гейб сделал то, чего ему больше не тот момент хотелось: просто закрыл глаза и опустил голову, обнимая охотницу в ответ. Вместе они работали нечасто, лишь порой пересекались, когда кому-то требовалась помощь. Но до этого в их группе ещё никто так не пропадал.

И, наконец, Генри Спенсер – тот парень, которого ещё в Академии взял под своё крыло Дик. Тот, кому они уступили ночное дежурство на праздники. Тот, кто наверняка отправился несколько дней назад в дом к Мюриэль Бейкер уже с официальным выездом.

– Как мама? – заставил себя спросить Хилл. Просто чтобы отвлечься на секунду, терапевтической болтовни ради. Генри едва заметно кивнул, мягко приподнял уголки губ. Он тоже сочувствовал, хоть у него в жизни было едва ли меньше проблем. От этого Гейбу стало гадко на душе. Он вдруг почувствовал себя едва ли лучше однокурсников с Академии. Нет, надо будет позвать парня к себе на Рождество. Вместе с мамой и Анжеликой. Какого хрена он должен постоянно отдуваться за них? У них что, так мало места в доме? Не найдётся комнаты для миссис Спенсер, пусть даже та вновь будет в инвалидном кресле?

Охотник глубоко вздохнул. Свежий морской воздух наполнил его грудь. Выдох Гейб потратил уже на то, чтобы описать то, как их вместе с сестрой и лучшим другом похитил прямо из порта какой-то двухметровый ублюдок в шляпе.

Отряды разошлись в разные стороны. Хилл повёл охотников с полными сумками оборудования в сторону шаткой лестницы и каюты, где было непривычно тихо. Лишь бросил напоследок дежурному на берегу:

– Собаку не выгоняй, – и взглядом указал на хвостатую знакомую, что увязалась за ними от самого дома. – Пусть посидит.

Джек, тот самый стажёр, который сопровождал их в доме с мимиком совсем недавно, послушно кивнул.

Дик же уверенно двинулся туда, где они в последний раз видели Хантер. Охотнику отчего-то подумалось, что призраки, если их было два, в принципе, тоже могли бы разделиться. Например, чтобы ещё раз удвоить количество охотников – ведь, как известно, люди прекрасно делились на части. Не только на отряды; но и, например, на две половинки. Разрывать живые тела было любимым развлечением мертвецов. Совсем невинным, если подумать: кто-то из живых позволял себе делать хобби из поедания пиццы с ананасами…

Интересно, были бы такие извращения в меню кафе, которое хотела открыть Хантер?

Дик мотнул головой, отгоняя посторонние мысли. Сейчас ему нужно было сосредоточиться на главном: не на поедании самого себя под гарниром из страданий и чувства вины, а на поисках своей невесты. Потому что она была жива. Иначе и быть не могло.

Он быстро нашёл то место, где в последний раз видел Хантер. Встал возле бочки, на которой Гейб глубокой ночью мастерил кресты. Цепей уже не было видно, их то ли смыло волной, то ли куда-то отбросило во время шторма. В общем-то, на этом – показать место исчезновения, – функция Дика как члена отряда поисковиков была исчерпана. Дальше он мог только сопровождать кинолога и медика, если те посчитают это необходимым. Отряд спасателей никогда не бывал большим, чтобы не дать призраку насосаться слишком много сил: однако обычно охотник-свидетель исчезновения всегда оставался для подстраховки.

Но случай был особенным. Слишком личным, потому Хантер очень сомневался, что Раш захочет видеть его рядом с собой и дальше. Так что он обернулся, вопросительно приподнял брови и молча посмотрел на девушку.

– Что? Тут? – уточнила Адриана.

– Да. Он вышел оттуда, – Дик коротко кивнул в сторону двери напротив, – я был здесь. Хантер – чуть ближе… туда, – неопределённое движение рукой по направлению к матчам. – Оттуда она возвращалась. Сказала, что что-то видела, а потом началась охота.

Раш медленно прошагала по палубе мимо охотника. Туда, потом обратно. Достала термометр, огляделась. Потом щёлкнула ультрафиолетовым фонариком – обычный был закреплён у неё на плече. Что-то осмотрела. Но, конечно, бушующие волны наверняка смыли все следы, если они и были.

– Брут, помоги, – попросила охотница. Медик, тот самый любитель байков и ненавистник подпольных боёв, немедленно подошёл к Адриане. Та на его фоне выглядела совсем тростиночкой: на две головы ниже, худая, почти что хрупкая. Но тем был хорош Брут, за то его и любили: он никогда не ставил себя выше других. Высокий, мощный, с густым басом, который можно было услышать с другого конца базы – да, но силу эту могучий байкер направлял исключительно на благое дело.

– Что тут? – спросил он, подтягивая ремень своей сумки с крестами, благовониями, медикаментами и прочими необходимыми штуками. Адри указала на какую-то бочку, обмотанную сетями – та, видимо, во время качки где-то упала и перекатилась. Разумеется, призрак не озаботился по поводу такой ерунды, как закрепление груза. Впрочем, вряд ли он помнил, что этот груз у него вообще когда-то был.

Мощный толчок. Ещё один. Из бочки – или из самой сети, было сложно разобрать, – высыпались какие-то железные детали. На вид они были не тяжёлыми, но пол предупреждающе завыл.

Адриана нахмурилась, проследив взглядом за последним откатившимся предметом. Что-то ей явно не понравилось, но охотница промолчала. Наконец, Брут оттолкнул бочку в сторону. И Дик вздрогнул, подавшись вперёд, когда увидел причину, по которой Раш вообще заинтересовалась этой грудой хлама.

Внизу, подо всем, что набросала бушующая стихия, была крышка какого-то люка. И охотник не помнил, была ли она закрыта в тот момент, когда волна накрыла Хантер вместе с призраком. Неужели, девушка могла заметить этот люк? Да, вполне могла. Она могла заметить даже крошечный отпечаток пальца на лежащей вдалеке лампе в мигающем неровном свете ультрафиолетового фонарика.

На губах у Дика появилась неуверенная улыбка, которая не исчезла даже после того, как он встретился взглядом с Адрианой. Похоже, у них появилась надежда.

Брут поднял крышку люка.

– Аид, – Раш наклонилась ко псу, что-то вытащила из герметичного пакета. Дала ему понюхать. Пёс призадумался. – Ищи, – скомандовала Адри. Аид обнюхал пакет ещё раз, переступил с лапы на лапу, почти растерянно огляделся. – Так. Ладно, – Адриана сунула фонарик себе в зубы, вгляделась в черноту внизу. Видела ли она там что-то или нет, Дик так и не понял, потому что прежде, чем охотница сама успела усомниться в своём собственном решении, она немедленно спрыгнула вниз. За ней последовал и пёс.

Они с Брутом переглянулись.

– После вас, – качнул головой байкер, указывая на тьму под люком. Охотник едва заметно благодарно кивнул. Подхватил свою сумку, облегчённую: оборудования – поменьше, защиты – побольше.

И спрыгнул вслед за Адрианой в неизвестность.

Раш знала, что с этим делом было что-то не так. То есть, охотники и раньше терялись, и пусть ей жутко хотелось сорвать злость на Дике, в общем-то, это даже была не его вина. Хотя нет, его – но не только.

Она обязана была пойти с ними. Помочь в порту. Может, тогда Хантер не пропала бы.

Но было уже поздно. И пусть обожжённую ногу дёрнуло болью, когда Адри приземлилась, она должна была идти вперёд. Потому что не пошла раньше. Пожалела себя, уступила тем, кто настаивал, что ей ещё нельзя работать.

Большая тёплая ладонь Брута легла на её плечо, когда охотница прижалась на секунду горящим лбом к стене. Охотница выпрямилась, вспомнив, что она не одна. Медик вложил ей в руку поводок Аида – тот тоже уже был рядом. Рядом был и Дик, судя по количеству фонариков. Точно. Надо было двигаться дальше.

Раш медленно моргнула, отстраняясь от стены. Та благодатно охладила её голову, но вот… Почему? На улице было далеко не лето, конечно, но ведь это Техас. Да и разве корабль должен был быть таким холодным в принципе?

Охотница сунула руку за термометром. Щёлкнула кнопкой, включая его. Пришлось ещё поморгать: оказывается, после прыжка на глазах выступили мелкие подлые слёзы боли. Раш осмотрелась. Показания были не выше, чем на палубе. Странно. Они находились, вроде бы, достаточно далеко от комнаты призрака. Он, казалось, никуда не переходил: по крайней мере, отряд охотников, что ушёл в каюту с пробитым полом, молчал. Но температура вокруг не поднималась.

– Мощный, – пробормотала Адри, переводя взгляд на Дика. – Тут тоже холодно. Уверен, что он ходил там?

– Мы видели его в кругу призыва, – отряхиваясь, ответил охотник.

– Это точно был не проектор? Вы могли перепутать процесс материализации с проектором, если он шёл прямо на вас, а потом начал охоту. С таким количеством крестов он мог едва набираться сил.

– Раш, мы уверены. Он не был прозрачным. Он материализовался.

– Хантер я бы поверила. Той, которую так зовут. Не тебе, – Адри нахмурилась, снова вглядываясь в экранчик термометра. Обернулась. – Что-то странное…

Где-то наверху раздался шум. Нехороший такой, знакомый каждому, кто хоть раз был на больших операциях.

Раш немедленно схватилась за рацию:

– Что? – требовательно спросила она. Несколько секунд помех, ответ:

– Парус. Кто-то поднял паруса.

– Видели, кто?

– Нет.

– Есть подозрения, что это Хантер?

– Нет. Никого не видно. Проверяем видеокамерами. Огоньков пока нет. В комнате чисто. Температура около двух градусов по Цельсию.

Адриана моргнула. Перевела взгляд на показания термометра. Они были на расстоянии почти двух десятков метров от комнаты призрака. Паруса, как она видела, находились ещё дальше. Это было ненормально.

Адри почувствовала, как к ней медленно приближается осознание чего-то большого и серьёзного. Чего-то, что ей совершенно точно не понравится, когда она это в полной мере осознает. Но голова, интуиция охотника уже были включены, логика работала, и стремительно несла её к этому осознанию.

Раш направила термометр на потолок. Потом на стены. Огляделась вокруг. Посмотрела на Аида, который весьма недовольно поскуливал, переступая с лапы на лапу, будто шёл по снегу. Показания прибора не менялись, и были низкими, будто…

Будто, куда бы она ни посмотрела – везде был призрак. Но так ведь не могло бы, верно? Если только…

– Ты говорил, что покинул круг, – Дик смотрел на неё прямо, без страха, но и по его глазам Адри видела: он тоже что-то понимает. – Круг из соли? Цепей?

– По протоколу, – повторил он. Раш почувствовала, как по спине у неё пробегает холодок.

– Ты не задел цепи ногой, когда выходил?

– Я не помню, – охотник не отрывал от неё взгляда. Он понимал, к чему она клонит.

– И ты говоришь, что призрак исчез, когда его накрыло волной… – парень перестал моргать. Выдохнул:

– Соль. Я тоже об этом думал, но… – лоб его разгладился, когда до него дошло окончательно. – Ему было больно.

– Боль от цепей может спровоцировать охоту, – кивнула Раш сама себе. – Как и боль от соли.

– Но он же постоянно в солёной воде, – по спине у Дика тоже пробежал холодок. Теперь уже, видимо, сверхъестественный.

– Что именно сказала Хантер, когда подошла к вам? – взгляд был испытующим. Мгновение охотник соображал, потом до него дошла его суть.

– «Я видела», – повторил он. Адриана медленно качнула головой.

– Видела что? – Дик закусил губу. Об этом они не подумали. Решили, что Хантер видела, откуда вышел призрак. Но ведь она, рискуя сорваться, достала на мачте камеру. И вполне могла заметить… – Уж не огоньки, случаем?

– Мы не расслышали, – но если то, о чём они оба сейчас думали, было правдой, то…

Корабль сотрясся. Люк над головами у охотников захлопнулся. Раздался странный шум, и лишь спустя несколько секунд стало ясно, что это затрещали разом все кресты. Далеко-далеко раздались чьи-то возгласы.

Раш и Дик, не сговариваясь, подскочили к некоторому подобию иллюминатора. Щёлкнули ультрафиолетовыми фонариками. Высунулись. Посветили на берег, и…

Вода и камни подсветились знакомым характерным зеленоватым цветом. Эктоплазма.

– Отпечатки, – констатировала Адри. – Отпечатки. Призрака.

– Корабль?..

– Да. Корабль, блять, и есть призрак.

Глава 9

Джек остался на берегу.

Конечно, это было лучше, чем бегать по странному кораблю с кучей сумок, которые на него, как на стажёра, непременно бы скинули. Вроде бы, красота: знай себе, стоишь с сумкой, полной крестов, да поглядываешь по сторонам. Слушаешь переговоры по рации. Время от времени подбегаешь, чтобы передать новые кресты команде, которая обыскивает палубу. И будто бы никаких жутких покойников, готовых утянуть тебя за собой в мир мёртвых. Безопасно. Спокойно. Но вот только как-то… скучно, что ли.

Разумеется, Джек переживал после той неудачной охоты перед Днём Благодарения. Ему было стыдно за свою промашку, за недогадливость, за испуг. Было жаль собаку и едва ли меньше жаль самого себя, когда выяснилось, что в отчёте по практике нужна подпись старшего агента – Адрианы Раш. Но всё-таки эта неприятная и глупая ситуация не заставила парня разочароваться в охоте. Может, немного – в самом себе, но уж точно не в идее и романтике противостояния живых и мёртвых.

И ему до жути хотелось как-то себя проявить. Загладить свою вину перед Адрианой, перед Отделом в целом, и самое главное – перед самим собой.

Так что Джек даже немного расстроился, когда остался на берегу. По сути дела один, разве что с собакой, которую агент Хилл где-то нашёл. Стажёру было откровенно скучно: он зевал, всё ещё не привыкший к ночным сменам, чесал в затылке, перекидывал сумку с крестами из одной руки в другую. Думал о своём, разглядывая предрассветные морские пейзажи. Скользил рассеянным взглядом по лесу вдалеке, по каменистому берегу, по кораблю, где что-то периодически потусторонне громыхало. По воде…

Джек часто заморгал, когда зацепил краем глаза что-то странное. Сначала он даже не понял, что именно ему показалось необычным. Потом парень услышал помехи в рации и уловил движение где-то над водой – в грязном иллюминаторе. Не знать, что он там, так не сразу и заметишь.

Он прищурился. Вытянул шею, весь напрягся – совсем как исчезнувшая Хантер, агент, зоркостью которого невозможно было не восхититься. И не просто так; нет, Джек напал на след. Тоже совсем как Хантер. И он наконец почувствовал: вот оно. То самое чувство. Тот самый трепет во время реальной охоты и восторг от того, когда удалось найти что-то важное и особенное.

Торопливо, роняя кресты, Джек начал рыться в своей сумке. Сердце у него колотилось где-то в горле. Руки тряслись, но на этот раз уже не от страха, а от азарта. Наконец он нашёл, что искал: выхватил ультрафиолетовый фонарик, с которым так оплошал в прошлый раз, и в невероятном порыве, поразительно уверенный в истинности своей безумной догадки, посветил… на воду.

И она подсветилась зелёным.

Джек поднял глаза, когда вновь уловил движение над водой в иллюминаторе. Встретился взглядом с агентом Раш. Адриана определённо видела то же самое, что и он. Им не нужен был и охотничий шёпот, чтобы сформулировать общий вывод.

Стажёр бросил одну из сумок, которую до сих пор неудобно держал на весу, и схватился за рацию.

***

Всё сходилось.

И те странные звуки, что преследовали их с самого первого шага на корабле: вой после упавшего подсвечника, после высыпавшихся деталей, после лишнего незамеченного движения круга из цепей.

И то, что Хантер не успела сказать, что именно видела. Огоньки сопровождали самого призрака, но никогда не указывали на его местоположение точно. С высокой мачты Хилл наверняка увидела именно его, сопровождающий судно чуть в отдалении.

И то, что корабль потряхивало каждый раз, как они видели фигуру мертвеца. Если он захватил судно, если сам принял его форму – то, чтобы материализовать человеческий облик, наверняка жертвовал какой-то частью корабля. Например, тем участком пола в каюте, что «проломился» под тяжестью призрака. Он не проломился, он просто стал им. Например, той самой пылью, что поднялась всё с того же пола, сформировавшись в тёмную фигуру перед самым столкновением с берегом.

Сходилось даже то, что от стен и пола веяло почти обжигающим холодом.

И имя…

– Большой Боб, – одними губами прошептал Дик. Точно. «Боба» мертвецу для реакции было маловато, потому что имя было неполным. «Большой Боб» – название корабля. Но как?..

– Это обакэ, – Раш отступила на шаг от стены, подняла голову, скользнула лучом фонарика по всему помещению. – Только он на такое способен.

– Срань Господня, – оценил ситуацию Брут. – Так он, получается, повсюду.

Охотники переглянулись, Хантер тоже медленно отстранился от стены. Но какой был толк? Ведь если это и правда был обакэ – оборотень, единственный вид призраков, способный менять облик, – тогда он всё равно был в курсе, где они. Ведь не взлететь же им?

– Такое вообще возможно? – тихо спросил Дик. Молчать тоже особого смысла не было: уши были не только у стен. – То есть… – да, в Академии им рассказывали о редких перевоплощениях обакэ в неживые предметы. Для этого призраку нужно было ещё при жизни прикипеть душой к какой-то вещи настолько, что просто обладать ею после смерти – мало. Предмет должен был воплощать всю человеческую суть, быть настолько важным, что без него мертвец не представлял своего существования. Одним словом, для этого были нужны годы, десятилетия чьей-то жизни, посвящённой одному и тому же. Редчайший подвид обакэ, гораздо чаще оборотни просто меняли свою внешность: из милой девочки превращались в старика или наоборот. Или играли со своими жертвами, сводя их с ума разными обличьями. Такие мертвецы при жизни часто были актёрами или просто ветреными личностями. Кто-то имел психические расстройства, но этот подтип…

– Похоже, он не смог полностью воплотить корабль, – пробормотала Раш, осторожно скользя кончиком немедленно покрасневшего от холода пальца по какой-то балке. – Захватил его. Впитался в него. Поэтому мы можем выносить контакт с его плотью, но чувствуем холод, – Аид, будто в подтверждение слов хозяйки, чихнул и забавно потряс головой. Но отряду было не до смеха.

– В России недавно был целый танк, – припомнил Брут. – Но у нас я о таком не слышал.

– Это самый грандиозный случай в истории ФБР, – на лице у Раш, освещаемом лишь вспышками мигающего фонарика, была сложная смесь эмоций: от усталости и боли до тревоги и почти восторга. Дик, по коже у которого до сих пор пробегали мурашки от осознания, что они буквально находятся внутри призрака, и сам был бы в восторге, если бы кто-то рассказал ему о таком случае. Но, как оказалось, самому охотиться на такого монстра, почти мутанта, было не так уж весело.

Да уж, обычная проверка в порту…

Они притихли, услышав тяжёлые шаги вдалеке. Похоже, охота шла на тех, кто остался наверху; и пусть призрак прекрасно знал, где находится буквально каждая живая душа, охотники всё же сочли за благо не привлекать его лишнего внимания. Шаги приблизились, что-то наверху треснуло, потом раздался знакомый звук – взрыв хлопушки. Похоже, отряд Гейба неплохо справлялся, гоняя фигуру туда-сюда по палубе, отвлекая от поисковиков. Но знали ли они, с кем имеют дело? Сообразил ли стажёр, что это именно обакэ, ведь он понятия не имел об огоньках?

– Надо связаться с остальными, – наконец, сказал Дик, когда шаги наверху стихли, а фонарик прекратил мигать. – Чтобы убирались отсюда и закидали всё крестами.

Раш не стала спорить или как-то комментировать слова охотника. Просто молча, ещё до того, как Хантер договорил, сняла с пояса рацию и выразительно посмотрела на Дика. Тот умолк. Вспомнил, видимо, что сейчас он не был главным, и что Адри вполне способна сама сообразить: чем больше возле призрака людей – тем дольше и чаще будет охота.

– Гончая, приём. Установлен тип призрака. Покиньте корабль. Как поняли? – тишина. Помехи. Адриана нахмурилась. – Гончая, вызывает Ищейка. Как поняли? – вновь тишина.

– Мы пытаемся связаться с ними буквально сквозь его плоть, – напомнил Брут. Раш качнула головой. – Скорее всего, он глушит сигнал. Даже если нас слышат, мы этого не поймём. Подержи-ка, – медик сбросил с плеч сумку, протянул её Дику. Охотник подхватил ценный груз. Очень постарался не крякнуть и сдержать вопрос, не было ли, случаем, в сумке у Брута кирпичей. – Посвети, птаха, – Адриана торопливо сунула УФ куда-то в сумку и вытащила обычный, яркий фонарик. Щёлкнула им, направила луч в потолок. Стало гораздо светлее.

Байкер взобрался по предупреждающе поскрипывающей под его весом лестнице на пару ступенек вверх. Толкнул крышку люка. Ещё раз, ещё. С трудом сумел сдвинуть с места, но потом, сдавленно ругнувшись, вцепился в балку возле себя – опора всё же не выдержала, и он едва не сорвался вниз.

– Твою же мать, – констатировала охотница. Брут, нащупав ногой пол, сполз вниз. Мрачно кивнул, отряхиваясь. – Он нас тут закрыл.

– Повалил что-то тяжёлое. Я бы, может, и поднял, но эта хреновина, – байкер кивнул на хлипкую лесенку, забирая у Дика свою сумку, – не выдержит.

Раш выдохнула, на секунду опустила веки. Помимо того, что где-то наверху был отряд, который мог понятия не иметь, что любая доска и дверь может быть заодно с мертвецом, которого весело гоняли туда-сюда, они, к тому же, застряли внизу без возможности сообщить о своём местоположении. Кресты не вечные, отхлестать корабль цепями, как поступил разъярённый Хантер в доме у моря – такой себе вариант. Что будет, если разозлить призрака, сидя буквально у него в желудке?

Но – минутку. У них была миссия. Они оказались здесь не просто так.

Адриана открыла глаза прежде, чем кто-нибудь из присутствующих осмелился до неё дотронуться. Точно – миссия. Её подруга не могла не попытаться скрыться в этом люке от призрака, она определённо спрыгнула сюда. Ящики и тряпки прямо под люком были разбросаны, словно Хилл приземлилась именно в этом месте. Но здесь её не было – ни живой, ни мёртвой. Значит, Хантер как минимум выжила после прыжка. Выжила и куда-то ушла, наверняка руководствуясь тем, что должна быть как можно дальше от комнаты мертвеца. По крайней мере, от того места, которое она считала комнатой мертвеца. Здесь уже не было волн, которые могли бы смыть следы, а значит…

– Так. Ладно. Стажёр тоже видел свечение. Гейб не дебил. Разберутся. Аид, – Раш вновь сунула руку в карман, достала всё тот же герметичный мешочек. Наклонилась, сунула его под нос переминающемуся от холода с лапы на лапу псу. – Ищи.

Аид принюхался. Несколько секунд Адриана готовилась к худшему: к тому, что сейчас он обернётся и начнёт скрести лапой какой-нибудь укромный тёмный уголок, заваленный всяким барахлом. Какой-нибудь из тех, что они не догадались осмотреть. Из тех, куда могло упасть тело Хантер.

Но этого не произошло. Впервые, наверное, за всю ночь случилось что-то, вселяющее надежду, а не страх и безнадёжность: Аид, когда Раш выпрямилась и крепко стиснула поводок, уверенно потянул её вон из хранилища: куда-то в сторону темнеющего неприветливого проёма впереди.

Стиснув зубы, чтобы не издать лишних звуков, когда обожжённую ногу вновь пронзит болью, Адриана зашагала вперёд, за своим псом. Вслед за ней, уже, правда, не так бодро, стараясь ступать как можно мягче и тише, последовали и парни.

Они прошли через несколько одинаковых на первый взгляд секций, отделённых стенками – переборками, так их, кажется, назвал Брут. Аид уверенно тянул хозяйку куда-то вперёд, с каждым новым шагом вселяя всё больше и больше надежды. В какой-то момент, войдя в более крупное хранилище, пёс на мгновение притормозил. Когда Адри почувствовала, что Аид больше не натягивает поводок, сердце у неё тревожно кольнуло.

И не зря. Секунду спустя, догоняя пса, они вошли в то же хранилище и одновременно сдавленно охнули, когда увидели гигантский завал, состоящий из барахла неизвестного и трудно определяемого назначения. Треснувшие бочки, ящики, какие-то снасти, тряпки, сундуки с каким-то морским добром – всё это слетело с полок, на которых, разумеется, не было закреплено, и теперь вперемешку лежало на полу.

Дик нервно стиснул фонарик, очень стараясь, чтобы никто не заметил, как у него дрогнули руки. Раш помедлила, прежде чем сделала первый шаг от порога. Аид замешкался, явно не представляя, как ему перебраться через этот завал. А может, у пса проснулись не самые приятные воспоминания о недавних приключениях в подвале у Мюриэль Бейкер. Он отступил назад.

Однако прежде, чем Адриана подошла бы к груде барахла и выдала бы что-нибудь такое, от чего даже у собаки могли бы свернуться в трубочку уши, Аид вновь принюхался и взглянул куда-то в сторону. Не успел даже подойти: напряжённо наблюдающие за ним охотники проследили за направлением его взгляда и опередили пса – первыми оказались возле единственной чудом уцелевшей бочки, что стояла в углу. Неприметная, зажатая в углу между иллюминатором и какими-то железными баками.

Баки они трогать не рискнули: побоялись, как бы и под ними пол не провалился. Но вот…

– Мне не показалось, – вырвалось у Раш, когда луч фонарика выхватил очертания едва ли узнаваемых предметов. Адри нервно дёрнула уголками губ, поднимая их на долю секунды. Редкая улыбка мелькнула на её лице. – Моя девочка.

– Её колхоз, – одобрительно прокомментировал Брут, кивая.

Дик подошёл ближе, вглядываясь в предметы, что лежали на бочке. Очевидно, бардак здесь устроил даже не сам призрак – хотя кто его знает, что происходило, пока они с Гейбом были на берегу? – а качка во время шторма. Или то были последствия резкой остановки у берега. Каким-то чудом – хорошо, что бочка была зажата в углу, как своеобразный стол, – с неё ничего не упало. Хотя, конечно, опознать кучку почти бесполезного хлама охотнику удалось не сразу. Но когда до него дошло, что именно он видит, то дошёл и смысл слов, сказанных Адрианой.

На бочке лежала полуразобранная рация. Нижняя часть, видимо, оторванная, потерялась где-то в груде хлама на полу, но это было не суть важно: рация была чужой, незнакомой, старой. Рядом, зацепившись широкой частью, между бочкой и баками висел такой же незнакомый фонарик – но почему-то без стекла и лампочки, а на полу…

Хантер вскинул на Раш полный надежды взгляд, когда поднял с пола небольшую треснувшую лампочку. Такую же, какие были у них в ультрафиолетовых фонариках. Адри же где-то откопала вторую половину рации. Они переглянулись, Дик стиснул зубы, очень стараясь не проронить лишнего слова, которым мог бы вывести охотницу из себя. Они знали, что это означает. Хантер была жива. Она нашла в этом хранилище чужие рацию и фонарик, использовала их, чтобы починить свои, видимо, разбившиеся во время падения. Или, может во время шторма. Получилось ли у неё? Судя по тому, что более знакомого, охотничьего фонарика нигде не было видно – да.

А вот рация…

– Те помехи, – вспомнил Дик. Тогда они с Гейбом решили, что то пытался ответить на их вопросы призрак, но что, если это было не так? Их рация была исправна; если бы мертвец захотел ответить – он бы смог это сделать. Но обакэ не разговаривали с живыми, а значит, те помехи… – Она пыталась связаться с нами. Она нас слышала.

– Да. И поняла, что вы её не слышите. Я переслушала эфир, – Адри вновь дёрнула уголками губ, будто боясь разрешать себе радоваться подтверждению того, что её подруга была жива. – Она пыталась что-то сказать вам морзянкой. Но вы, два клоуна… – нервный выдох, охотница хрустнула челюстью, не позволяя себе начать заводиться. Тут Аид снова потянул поводок. Раш умолкла, переведя взгляд на завал, оказавшись под которым вряд ли кто-то мог выжить.