Текст книги "Охотники. Шторм"

– Что ты имеешь в виду? – спросил он. Хилл секунду помолчала, потом коротко оглянулась на дом. Вздохнула, опуская глаза. Большая чашка с медленно остывающим какао опасно накренилась, и Хилл смешно спохватилась, придержав её второй рукой.

– Да неважно. Я понимаю тебя. Понимаю, как ты тревожишься за миссис Бейкер. Поэтому я помогу тебе. Только дай допью шоколад, – она улыбнулась.

Улыбнулась, и всё, что Дик мог бы сказать, чтобы воспротивиться этой идее, стало вдруг абсолютно неважным. Этой улыбке он не был способен сопротивляться. Хантер, вероятно, об этом знала; впрочем, парню вовсе не хотелось думать о том, что такие светлые вещи могли рождаться лишь из стремления манипулировать.

Так что он просто кивнул, подтягивая к себе край ужасно колючего пледа, и вместе с ним – девушку, что была готова остаться с ним рядом в любой ситуации.

Они выехали через двадцать минут. Умыкнули Аида, гуляющего на заднем дворе в гордом одиночестве, достали рабочие сумки, что обязательно имелись у каждого охотника – на случай, если кому-то рядом вдруг экстренно потребуется помощь. Прихватили ноутбук из комнаты Хантер, накинули форменные куртки и как можно тише открыли ворота и гараж – постоянно оглядываясь на дом, где в окнах ещё горел свет.

– Если ты передумала, можешь остаться, – перед тем, как сесть за руль, сказал Дик. Хилл, оторвав взгляд от окон гостиной, где недавно промелькнула чья-то тень, покачала головой. – Ладно. Тогда поехали.

Дорога заняла около полутора часов. Дик нервно поглядывал на время – оно и понятно, каждая минута приближала ночь. Те часы, когда души мертвецов были особенно активны. Немного лучше стало, когда Хантер негромко включила музыку: звук не раздражал, а напротив – слегка отвлекал от тяжёлых мыслей об опекуне.

– Ты когда-нибудь думал о том, какими мы будем на пенсии? – вдруг задумчиво спросила Хилл, когда они преодолели несколько миль, а музыки перестало хватать для того, чтобы разбавлять мрачноватое молчание. Дик вопросительно взглянул на неё. – Ну, в смысле, мы поженимся. Построим дом, о котором мечтаем. Будем продолжать работать в ФБР, охотиться. Наверное, родим детей. А что потом? Уйдём в отдел к теоретикам или кураторам?

– Честно – не знаю, – признался охотник. – Это всё кажется таким далёким, что думать об этом не хочется. Хотя… – он вздохнул, переводя взгляд на дорогу и крепче сжимая руль. В памяти всплыли все эти моменты, когда Дик улавливал в голосе Мюриэль старческие нотки; те самые её слова о том, что однажды он будет охотиться и на неё. То, как они с Гейбом всего пару часов назад помогали мистеру Хиллу убираться в гараже и на чердаке: столько старых охотничьих вещей, целая история. И Гейб, вроде бы, довольно молодой – но явно уже не тот мальчишка, что сидел в старом фургончике и вместе с сестрой выполнял обязанности куратора для собственных родителей. Время было беспощадно. Оно летело, не щадя никого и ничего: ни старых охотников, ни молодых, ни добрых опекунов, ни даже игрушечных машинок на радиоуправлении.

– А я сегодня задумалась об этом, – сказала Хантер. Помолчала, потом продолжила: – Когда Раш заговорила о мотоциклах и фургонах.

– И что надумала?

– Ну, во-первых, надеюсь, что до пенсии мы доживём. Это главное, – смешок. – А вот что будем делать…

– Ты могла бы стать куратором, – предположил Дик. – Мне кажется, у тебя это отлично получается. Ну, то есть, ведь ваши родители доверяли вам, и с ними всё в порядке. И нас ты сегодня вытащила. Твоим глазам точно нельзя пропадать в отделе у теоретиков, это будет огромная потеря для всего ФБР, – Хилл звонко рассмеялась, и охотник тоже заулыбался. – А тебе самой чего бы больше хотелось? – спросил он.

– Даже не знаю, – покачала головой Хантер. – Может, ты и прав. Я охотилась, сколько себя помню. Мне это действительно нравится. Может быть, охота меня уже никогда не отпустит. Но если бы ты, например, не захотел больше ею заниматься, мы могли бы… не знаю. Открыть кафе? – предложила она. Дик бросил на неё удивлённый взгляд.

– Кафе? – переспросил он.

– Да. Или булочную. Или что-то в этом духе. Я думаю, у нас получилось бы, – она немного неловко поправила выбившуюся прядь волос. – И денег бы хватило. Мы ведь уже почти накопили на свой дом, разве к пенсии не накопим на открытие кафе?

– Накопим, конечно, – согласился парень. Хантер, видимо, почувствовала в его голосе какое-то сомнение.

– Ты не хочешь? – спросила она. Охотник пожал плечами:

– Да нет, звучит здорово. Просто я и правда об этом не задумывался. Даже не знаю… никогда не думал о том, что однажды придётся оставить охоту. Всё было как-то понятно, всё по порядку: школа, Академия, служба. А о том, что людям свойственно доживать до того момента, когда пора уходить на пенсию, я как-то запамятовал, – опять смех Хантер. – Но на самом деле, это отличная мысль. Если уж нам даже Раш стоит опасаться, то, думаю, за твои тортики и капкейки в очереди могут кого-нибудь и прикончить. У нас снова появится работёнка, – фыркнул он. Повеселел, Хилл того и добивалась: чтобы Дик перестал так нервно цепляться за руль, так часто смотреть на часы. Расслабился.

– Или у наших детей. Если они захотят, конечно, – охотник мягко улыбнулся, кивнул.

– Уже придумала, как назовём кафе? – поинтересовался он.

– То есть, как назовём детей, тебя не особо волнует? – делано возмутилась Хантер. Дик покачал головой.

– Как захочешь, так и назовём, – выкрутился он. Хилл сделала вид, что собирается дать ему подзатыльник – охотник даже не вздрогнул, не оторвал взгляда от дороги, прекрасно зная, что удара не последует.

Так они и ехали: обсуждали свой будущий дом, свои планы на жизнь. С той непосредственностью и уверенностью в собственном бессмертии, которые присущи лишь молодым людям.

В особенности, разумеется, тем, что каждую ночь подвергают себя смертельной опасности.

Правда, улыбка немедленно сошла с лица Дика, когда в конце очередной улицы наконец стала видна цель их поездки. Он вновь напрягся, и тут уже не помогли никакие уловки Хантер. Так что девушка, правильно почувствовав его состояние, очень вовремя выключила музыку и звякнула где-то поводком. Дик, сосредоточенно ищущий взглядом место, где припарковаться, даже едва заметно вздрогнул от неожиданности – он совсем забыл о том, что где-то сзади сидел Аид.

В доме ещё горел свет, так что охотники, быстро подхватив сумки с оборудованием, направились сразу к двери. Дик нажал на звонок – не позволил себе сделать паузу, усомниться в собственных действиях. Рядом с ним уже была Хантер, ведущая за собой Аида на поводке. Раш прикончит их, если они вернутся без ничего; так у них хотя бы будет веская причина, возможность объясниться.

Если Адриана вообще успеет заметить пропажу своего любимца, которого отпустила погулять возле дома.

И ещё – Дику станет спокойнее. Так что останавливаться было нельзя.

Напряжённое ожидание прервалось вполне себе мирным, обнадёживающим звуком: щёлкнул замок и дверь, чуть скрипнув, приоткрылась. Охотник, в голове у которого уже крутились самые страшные мысли, нервно подался вперёд, желая первым встретить того, кто открыл ему дверь – кто бы это ни был.

– Дик? – раздался удивлённый голос миссис Бейкер.

И Хантер облегчённо выдохнул.

Глава 4

Мюриэль всегда была рада видеть своих воспитанников. Дика Хантера – тем более.

Она бы никогда никому не призналась в этом, но Дик был её любимчиком. Конечно, в сердце хватало места и для других детей: в конце концов, им Мюриэль посвятила свою жизнь. Но именно Дик был ей особенно дорог.

Может быть, потому, что она просто-напросто им гордилась. Но ей было, кем гордиться: не один лишь Хантер добился чего-то в своей жизни. Конечно, в их семье он был единственным агентом ФБР в свои двадцать с лишним лет, но и другим было, чем похвастаться: у всех имелось за плечами хорошее образование, неплохая работа, кто-то уже завёл семью, другие стремились покорить Голливуд. Конечно, таких детишек с мечтой в Америке было полно, но Мюриэль всегда верила, что у них всё получится. Не могло не получиться. Потому что это были её дети, а уж у её-то детей в жизни по определению всё должно сложиться хорошо.

Ведь просто не может быть иначе, верно?

Она радовалась за каждого своего ребёнка. Нейтрально-холодное слово «опекун» мало передавало семейное тепло, которым Мюриэль постаралась наполнить детство каждого из своих подопечных. Всю жизнь она стремилась стать не просто «опекуном», а настоящей матерью, пусть и приёмной; потому радость её детей становилась и её радостью.

А Дик… Что ж, наверное, у каждой многодетной мамы есть любимчики. Они, эти мамы, никому об этом не говорят, сами себя одёргивают, но в глубине души всё равно знают, кому положили бы лучший кусочек пирога и чьих внуков любили бы больше всего. Все мамы такие. По крайней мере, в это верила Мюриэль.

Оттого она и не возмутилась, когда в одиннадцать часов вечера увидела на пороге Дика. Она бы не возмутилась, даже если бы он ворвался в её дом после полуночи: просто у неё не получалось на него злиться. Впрочем, обычно с ним этого никогда и не требовалось.

Но сейчас её мальчик хмурился, тревожно оглядывал её с ног до головы и держал руку на поясе, будто собирался сорвать с него что-то из того причудливого оборудования, что было закреплено в бесчисленных маленьких кармашках и чехлах. Плечо его оттягивала сумка, а позади стояла девушка – Хантер Хилл. Её Мюриэль знала, это была невеста Дика. С лапы на лапу переступал грозного вида большой лысый пёс с острыми ушами. По одному только виду приёмного сына женщина понимала, зачем он сорвался в такой поздний час и приехал к ней. Да и собака очевидно была служебной, так что не догадаться о намерениях Дика было довольно сложно.

Поэтому Мюриэль, сняв цепочку, отступила от двери на шаг назад, пропуская охотников. Хантер настороженно огляделся, прислушался, даже будто бы принюхался. Девушка осторожно прикоснулась к его локтю, заставляя слегка расслабиться, успокоиться. Он коротко кивнул, ответил без слов.

– Хотите чаю? – предложила Мюриэль. – Можете оставить сумки тут или в машине, а я достану шоколадный рулетик.

Дик мрачно покачал головой, доставая какой-то прибор:

– Сначала проверим, что тут и как. Потом – хоть сотню рулетиков, – отказался он. Хилл опять легонько коснулась его локтя. – Что?

– Сейчас только одиннадцать с копейками, – примирительно сказала она. – У нас есть минут пятнадцать, прежде, чем появится хоть какая-то активность, если она вообще имеется. Ты же гнал, как сумасшедший. Не отказывайся, – девушка чуть склонила голову, указывая на Мюриэль. Дик взглянул на опекуна – и правда, та заметно расстроилась, опустила глаза в пол, будто в чём-то чувствовала свою вину.

Охотник глубоко вздохнул. Хантер была права: он приехал защитить миссис Бейкер, а не испортить ей праздник. Что ж, пока будет закипать чайник, пока Мюриэль будет искать свой рулет и тарелки, они успеют достать оборудование и разместить его.

– Ладно, – смягчился он. – Можно выпить чаю. Но недолго, а мы пока разместим тут всё. Хорошо?

Миссис Бейкер подняла на него взгляд. Может быть, хотела воспротивиться, снова предложить ему бросить сумки где-нибудь внизу, но передумала – согласилась с его компромиссом. Качнула головой, тут же заметно повеселела:

– Пойдёмте наверх, – предложила она. – Я всё принесу сама.

Тёплая ладонь Хилл на предплечье Дика. Она не давила и не тянула, но всё же имела особую власть: без усилий подтолкнула охотника в сторону лестницы.

Но прежде, чем они поднялись наверх, туда, куда их приглашала новоиспечённая хозяйка дома, охотники шаг за шагом прочесали весь первый этаж, держа в руках ЭМП и видеокамеру.

И пока ничего не обнаружили.

– Мне это не нравится, – тем не менее, высказался Дик, когда Мюриэль поставила перед ним и Хантер фарфоровые тарелочки с кусочком шоколадного рулета. Бейкер приподняла брови, на секунду замешкалась, держа в руках серебряный поднос с чашками чая. Хилл отложила камеру, поднялась, помогла хозяйке, осторожно переставив чашки на стол. Покачала головой.

– Это он не о вас, – успокоила она женщину. Взглянула на Дика. – Ешь давай.

– О ней тоже, – недовольно сказал охотник, но ложечку и кружку с чаем всё-таки взял. – Как так? Почему ты ничего не проверила? Я же сто раз тебе рассказывал, что дневные проверки ничего не дают, что эти службы проводят их для галочки. Ты хотела быстрее сюда приехать, так почему не попросить меня?

– Разве у вас не запрещена частная охота? – попыталась пошутить Мюриэль. Охотник продолжал серьёзно на неё смотреть.

– Запрещена. Но проверка и охота – это разные вещи. И если мы сейчас найдём здесь хоть что-то, то просто попросим Бена оформить наше присутствие тут как внеплановый вызов. Да и какая разница, на самом деле, как это будет оформлено? Даже если бы у меня в итоге отобрали значок, ты думаешь, я бы не приехал, чтобы тебе помочь?

– Милый, я же говорила, что здесь всё в порядке.

– Ты точно так же думала о ферме, когда мы туда переехали, – не унимался Дик. – И что? Что могло случиться, если бы…

– Если бы рядом не было тебя? – парень умолк. Покачал головой.

– Вот именно, – сказал он, наконец. – Тогда я хотя бы был рядом. Но я вырос. Я не могу находиться поблизости каждую минуту.

– Ты и не должен, дорогой. Я вполне справлюсь здесь сама.

– Может, и не должен, но я же… я переживаю за тебя, – злость вышла, Дик глубоко вздохнул, заговорил совсем тихо: – Ты подвергаешь себя опасности. Сама этого не понимаешь.

– Я же сказала…

– Ты практически сказала, что тебе надоело жить! – вырвалось у охотника прежде, чем он сдержался бы. – Думаешь, я мог после этого просто лечь спать и ждать праздника?!

Мюриэль замолчала.

– Дик, я совсем не это имела в виду, – мягко сказала она. Снова умолкла на несколько секунд. – Я… понимаю, что была неправа, когда сказала тебе такое, не подумав о твоих чувствах. Прости меня. Я просто не хотела тебя беспокоить, – призналась Бейкер.

Дик вскинул брови.

– «Беспокоить»? И поэтому ты лучше переедешь в дом, где может быть опасно?

– Да, – согласилась она. Хантер почти растерянно переглянулся со своей невестой. Её лица Мюриэль не видела, но девушка притихла – как минимум, перестала дуть на горячий чай. – Понимаешь, ты… Ты ведь агент ФБР. Ты примчался сюда и наверняка нарушил кучу правил. Разве не так?

– Я ведь уже говорил, что…

– Но я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. И не хочу, чтобы ты занимался какой-нибудь ерундой и тратил время на развалюху. Просто… когда мне сообщили, что родителей не стало, что они не оставили завещания, и дом перейдёт мне, всё, о чём я могла думать – это о том, что теперь смогу сюда вернуться. Смогу вернуть то, что у меня так давно отобрали, – словно непоседливый подросток, Бейкер присела на подлокотник дивана. Сняла узенькие очки, стала протирать их краем рукава. Дик моргнул, отгоняя наваждение: ему вдруг показалось, что его опекун стала лет на сорок моложе. Вот так, должно быть, давным-давно она садилась сбоку от родителей, когда приходила к ним о чём-нибудь поговорить или отпроситься на ночёвку к подружке. – Но я знала, что ты бы непременно настоял на полной проверке. Что не позволил бы мне так быстро переехать. А настаивать на том, чтобы ты помог мне, чтобы искал какие-то лазейки или отказывался от работы…

Охотник медленно опустил голову. До него наконец дошло. Похоже, Мюриэль слишком хорошо его знала: предвидела, что ему будет сложно понять её стремление как можно скорее попасть домой. Понимала, что ради неё он всё равно сорвётся, примчится, или сам подаст заявку, чтобы та прошла быстрее – наводка от агента всегда считалась важнее стандартных проверок. Конечно, иногда охотники этим пользовались, чтобы быстрее проверить собственное жильё или дома своих близких: такие проверки редко приводили к реальному обнаружению призрака, зато после охотничьего рейда никаких дополнительных исследований уже не требовалось. Дом считался безопасным, заключение выдавалось немедленно.

Помнится, хитровыдуманный Джаспер даже пытался сделать на этом бизнес. Правда, лавочку быстро прикрыли, когда до кураторов дошла суть схемы.

И кажется, Дик даже рассказывал об этом миссис Бейкер.

Значит, она вовсе не была беспечна. Мюриэль просто пыталась защитить его от лишних неприятностей, потому что знала, как много ему приходится в последнее время работать. Он сам, в общем-то, её отговорил: рассказал о двойном дежурстве в той школе, потом написал, что не сможет приехать на праздники, потом ещё что-то ляпнул…

Она его защищала. Невероятно высокой ценой, потому что отказать себе и не приехать в дом детства, отчего-то столь дорогой её сердцу, Бейкер всё же не смогла.

Дик закусил губу. Поднял глаза, которые отчего-то щипало, будто в доме пора было не только проверить наличие злых мертвецов, но и почистить трубу трескучего камина. Даже Аиду запах не нравился – пёс поскуливал, чихнул пару раз. Даже гавкнул – что это на него нашло, неужто, он думал, что без Раш можно совсем уж распуститься и не следить за своим поведением?

Охотник открыл рот, хотел что-то сказать. Извиниться, может быть? Хотя за что? Вернее, за что именно?

Но тут раздался отчего-то уж очень тревожный голос Хантер:

– Миссис Бейкер, – Мюриэль вздрогнула, перевела взгляд на девушку. – Зачем вы протираете очки?

Женщина чуть нахмурилась, опустила голову, посмотрела на очки, которые вот уже несколько минут рассеянно вертела в руках, скользя рукавом мягкого свитера по линзам. Дик скользнул взглядом по очкам, отчего-то бесконечно запотевающим, и потом посмотрел на Хантер. Та медленно отстранила от себя чашку с горячим чаем.

Горячим, конечно, но ведь не настолько, чтобы от него так шёл пар?..

Охотник втянул носом воздух. Слишком прохладный для дома, где вроде бы как был камин.

Хотя, погодите-ка…

Дик медленно выпустил изо рта воздух. Тот вышел характерным облачком пара. Охотник оглядел помещение – точно. Второй этаж. Камин находился на первом. Значит, трещал вовсе не он, а…

– Твою мать, – с губ парня сорвалось ещё одно облачко, когда он наткнулся взглядом на медленно сползающий по стенке защитный крест – тот самый, видимо, что купил Тревор.

Они с Хантер синхронно подорвались со своих мест. Секунда, и их кресты тоже затрещали, а в комнате разом стало ещё холоднее, чем было. Чай был забыт, рулет тем более. Ничего хорошего треск крестов не сулил – лишь означал, что призрак силится начать охоту.

Весьма раннюю, подсказал голос разума, вымуштрованный подмечать каждую деталь в поведении агрессивных покойников.

– Надо уходить, – тем самым охотничьим шёпотом, которым так восхищался вчера Джек, сказал Дик. Свет мигнул, подтверждая его слова. Внизу раздался характерный щелчок – замок закрытой двери.

Хантер выхватила ультрафиолетовый фонарик, намотала на руку поводок и подняла со столика видеокамеру. Аид подскочил с места, сообразив, что люди наконец отвлеклись от своих душещипательных бесед и обратили внимание на более насущную проблему. Оскалил зубы, почувствовав лёгкое дуновение ветерка – явления, которое в комнате с закрытыми окнами уж точно хорошим знаком не являлось. Уставился на какой-то угол. Оттуда, видимо, ветерок и подул.

Девушка скрестила руки, чтобы фонарик не мешал ей, а скользил вслед за «взором» камеры. Дик тем временем судорожно соображал: если призрак так скоро пытался начать охоту, значит, они могут не успеть выбраться, прежде, чем он снова попытается их атаковать. Сейчас мертвец только набирается сил, но их в доме четверо, а Мюриэль наверняка напугана. Каждый призрак отлично чувствовал чужой страх и подпитывался им больше, чем любыми другими эмоциями. Но у них, запоздало сообразивших, что происходит, только что пострадали все кресты – значит, их может не хватить для того, чтобы безопасно выбраться. Только один шанс на то, чтобы сбежать?

Нет уж.

Прежде, чем сгущающаяся в силуэт тень в углу стала более материальной, охотник бросился к кресту, что висел на стене. Схватил его, потом отскочил назад, когда его обдало новой волной холода. Схватил за руку миссис Бейкер, решительно потянул её назад, к двери.

– Что там? – быстро спросил Дик, когда Хантер, щурясь, вгляделась в тот самый тёмный угол, где, судя по всему, пытался материализоваться «придавленный» сразу тремя крестами призрак.

– Ни огоньков, ни отпечатков не вижу, – сообщила Хилл. Потянула за собой пса, который уже откровенно рычал на мертвеца. Охотник бросил быстрый взгляд в ту же сторону, проследил за скользящим лучом фонарика. Но разглядеть ничего не успел – это, впрочем, было практически бесполезно. Если уж даже Хантер ничего не видела – эх, ей бы поставить камеру в противоположном углу комнаты! – то вряд ли там что-то вообще было.

– Значит, пока только минусовая. Идём! Быстрее! – он отточенным движением выхватил ЭМП, шире открыл дверь, когда свет погас, заставив притихшую Мюриэль ахнуть от неожиданности.

Тень в углу комнаты, на которую больше не давили освящённые кресты, быстро обретала вполне себе осязаемые границы. И, что хуже, начала двигаться – пока что очень медленно, но заметно, и это было очень некстати. Оглушённый, впервые за ночь материализовавшийся призрак мог бы потерять их, если бы они успели скрыться, но уже было поздно. Он их видел.

Так что Дик, содрав с пояса собственный, охотничий крест, сунул его в руки миссис Бейкер и быстро взглянул на Хантер. Та поняла его правильно: перехватила оборудование одной рукой, другой натянула поводок и крепко схватила Мюриэль за запястье. Не болезненно, но твёрдо и уверенно, глядя ей в глаза. Сейчас уже было неважно, официально они находились в этом доме или нет. Сейчас в силу вступал Кодекс: и их обязанностью было защищать гражданских.

Защищать любой ценой, так что, как бы Хилл внутренне ни сопротивлялась самой себе, она всё равно потянула женщину на лестницу, оставляя Дика ближе к призраку, чьи первые тяжёлые шаги уже раздались в той злополучной комнате.

Он тоже отступал вслед за ними. Держал дистанцию в несколько метров, Хантер понимала его расчёт: он надеялся сдержать возможную вторую атаку тем крестом, что снял со стены. Вот только девушка вовсе не была уверена в том, что крест её выдержит. Охотничье оборудование всегда делалось с огромным запасом прочности, к тому же постоянно велись эксперименты с материалами. ФБР стремилось создать такой крест, который выдерживал бы натиск любого призрака не одну-две охоты, а гораздо больше. Пока что лучшие образцы могли справиться с пятью атаками за раз – но то вполне могла быть случайность. Ещё требовались исследования, да и призрак нужен был помощнее отловленного, замученного, лабораторного. Потому процесс шёл крайне медленно.

Но, разумеется, Бюро никогда не скупилось: у агентов было всё самое лучшее. Их профессиональные, охотничьи кресты выдерживали достаточно долго, имели неплохой радиус действия, и с ними было вполне возможно пережить две-три охоты. Чаще, конечно, две – на третьей крест мог треснуть в самый неподходящий момент.

А те кресты, что продавались в магазинах, у охотников никогда особого уважения не вызывали. Разве что у верующих – как святой символ, но практической пользы такие висюльки имели мало. Впрочем, они и не были призваны сдержать призрака надолго: их специально делали из самых звонко трещащих материалов, чтобы люди услышали тревожный сигнал как можно раньше. Такой крест был призван скорее разбудить или «перекричать» телевизор, привлечь внимание, чтобы у хозяев дома было время собрать самое необходимое и быстро покинуть помещение. При этом призрак вполне мог успеть материализоваться и кого-нибудь цапнуть – а эти ледяные прикосновения были весьма болезненными. Да и громкого треска не могло бы быть, если бы крест было очень уж сложно сломать, так что долго защита всё равно не выдерживала.

И сейчас Дик, медленно отступающий спиной к лестнице, напряжённо вглядывающийся в тёмную комнату, где недавно щёлкнул выключатель, держал в руках надломанный домашний крест вместо охотничьего. Где-то разбилась чашка, зазвенела чайная ложка, упавшая на пол. Должно быть, шум задержал призрака, потому что шаги на время прекратились. Парень остановился у верхней ступеньки, позволяя Хилл немного замедлить шаг. Шуметь было нельзя: если мертвец потерял их, им будет лучше притихнуть. Охота кончится, его ярость сойдёт на нет, и у них будет время выскочить из дома.

Девушка остановилась на маленькой квадратной площадке в углу, которая отделяла поворот лестницы. Взглянула на миссис Бейкер, медленно отпустила её руку, прижала палец к губам. Женщина кивнула, даже закрыла себе рот руками. На мгновение зажмурилась, будто была готова расплакаться – должно быть, чувствовала свою вину за происходящее. Хантер быстро погладила её по плечу, без слов успокаивая, и удобнее перехватила камеру. Окинула взглядом лестницу, крошечную площадку, где они остановились. Перила, которые поворачивали куда-то влево и после библиотеки, куда их пригласила Мюриэль. Должно быть, там были спальни. Огоньков всё так же нигде не было видно; девушка даже перестала дышать на несколько секунд, впившись взглядом в крошечный экран перед собой. Лишнее движение микроскопического светлячка она просто не имела права пропустить.

– Ничего, – повторила Хилл. Тихо, но Дик услышал – обернулся к ней, наконец, и сделал шаг в сторону ступеньки. Уже спустился на одну, как вдруг раздался грохот – такой, что содрогнулись стены и те самые перила. В комнате упало что-то ещё, и миссис Бейкер, которая секунду назад чуть прислонилась к нижним, не смея отходить от Хантер ни на шаг, вздрогнула всем телом и дёрнулась в сторону. Хилл не успела схватить её за руку – громко скрипнула ступенька, шаги в комнате ускорились.

Дик развернулся к ним, явно готовый дать команду бежать. И он уже даже вдохнул, поднял ногу, чтобы броситься вниз по ступенькам, но тут – неизвестно, какие ангелы-хранители удержали его от решающего шага на долю секунды, – прямо перед ним неизвестная сила вырвала сразу несколько скрипучих досок. Образовалась приличная такая яма, парню пришлось схватиться всё за те же злополучные старые перила, которые жалобно взвыли, едва ли способные выдержать его вес.

– Дик! – у Хантер на мгновение замерло сердце, когда она увидела, как темноволосый охотник цепляется за хлипкие перила, которые, того и гляди, тоже бы оторвались. Несколько секунд он не мог обрести баланс, но вот уцепился покрепче и будто бы на усилии воли вытянул себя из этого положения: закинул наверх, к деревянному столбику, руку с ЭМП, помог себе свободной, ногами нашёл опору. Выдохнул, подтянулся – получилось. Слава Богу, получилось.

– ЭМП – 5, – сдавленным голосом сообщил охотник. Уже не особо скрываясь – смысла не было, если даже призрак не ослабнет после такого выброса энергии и придёт сюда. Он и так в любом случае знал, где их искать – они сильно нашумели. К тому же, теперь у них было уже целых две улики, и они совершенно точно исключали как трикстера мимика, так и обоих «звуковиков» с особо чувствительным слухом. – Четыре варианта, – всё стихло. Шагов в комнате или коридоре больше не было слышно. Похоже, охота кончилась.

– Да Бог с ними, с этими вариантами! Подержите, мэм, – Хилл сбросила с руки поводок, передала его Мюриэль, которая тоже явно порывалась подойти, чтобы помочь Дику перебраться. Несмотря ни на что, Бейкер с её слабым зрением к этому тёмному провалу в лестнице точно подходить не стоило. Хантер же быстро пробежала несколько ступенек, остановилась у самого края на последней неровно отломанной доске. Протянула охотнику руку. – Давай, я помогу тебе выбраться!

– Секунду, – парня чуть качнуло, когда он выпрямился. Чтобы было удобнее, он закинул свою сумку с оборудованием себе за спину, подтянул ремень, чтоб не болталась. По привычке быстро взъерошил собственные волосы, заодно убрал их, отросшие и мешающиеся, с глаз. Хилл успела подумать, что однажды насильно побреет его на лысо ночью, чтобы больше ему не приходилось тратить на это драгоценные секунды. Но вот Дик протянул ей руку в ответ, наклонился, собираясь перепрыгнуть широкий провал. Хантер тоже откинула сумку назад, за спину, вытянулась вперёд, как могла, и…

Бам. Бам. ЭМП, которую охотник, готовясь к прыжку, прицепил обратно на свой пояс, яростно замигала лампочками. Крест у него затрещал. Шаги раздались совсем близко – похоже, призрак вовсе и не заканчивал охоту. Или сразу же начал новую? Неужто, это…

– Нет, стой, даже не думай, – зашептала Хилл, когда увидела, как Дик медленно выпрямляется и убирает руку. Они смотрели друг другу в глаза: девушка прекрасно понимала, что именно пришло ему в голову. Она прекрасно понимала и то, что её попытки остановить охотника ни к чему не приведут. Он не мог просто отступить, поравняться с ней и Мюриэль и броситься бежать. Призрак был способен преодолеть провал легче, чем люди. Он мог бы нагнать их – и у них совсем не осталось бы защиты. Хантер была дальше, её крест ещё не трещал, крест, который Дик отдал миссис Бейкер – тем более, она стояла ещё дальше. И защитить их, переждать охоту – так было бы логичнее и безопаснее всего. Так поступил бы каждый охотник, но…

Но выходить один на один с разъярённым мертвецом, имея при себе лишь надломанный крест из супермаркета?..

Дик сглотнул, едва заметно качая головой. Он видел, что Хантер всё понимала. И он сам всё понимал: другого выхода не было. Парень первым опустил руку, когда спиной почувствовал дуновение ледяного ветерка. Хилл отчаянно сопротивлялась голосу разума, охотник видел это по её глазам – но, перебарывая себя, девушка всё же медленно и тихо отступила назад. На один шаг, другой. Не отводя от него взгляда, будто готовая в любой момент сорваться с места и броситься на помощь со своим крестом. Вот она вернулась к Мюриэль, снова забрала у неё поводок. Всё так же тихо и медленно подтянула пса к себе, наклонилась к нему. Охотник понял, что Хилл готовилась дать Аиду команду – на случай, если крест всё же не выдержит и сломается, и призрак схватит его, Дика, за горло.

Ветерок подул ощутимее. Под сдавленный возглас миссис Бейкер охотник обернулся и увидел мертвеца, неторопливо преодолевающего порог комнаты, где они совсем недавно мирно пили чай.

Парень заставил себя выпрямиться. Даже подняться на одну ступеньку наверх. Что ж, сейчас вся надежда была на этот несчастный крест – охотник очень надеялся на то, что сводный брат не поскупился и выбрал прибор покрепче. Иначе… Что ж, иначе то, что сегодня он отказался выбирать имена для своих будущих детей окажется весьма и весьма плохим знаком.

Потому что Дик не собирался отступать. И не из-за того, что отступать ему было некуда: нет, он мог бы прямо сейчас, пока ещё есть время, развернуться и перепрыгнуть этот провал в лестнице. Мог бы рискнуть перемахнуть через перила и понадеяться, что приземлится удачно – лететь было невысоко, всего лишь один этаж. Краем глаза охотник даже видел место, куда можно было бы попытаться спрыгнуть. В принципе, можно было бы не рисковать: в последние секунды действия трескающегося креста бросить его прямо в лицо призраку, оглушить на несколько секунд, обжечь, дезориентировать. И попытаться спастись.