Текст книги "Анна, создающая королей"

– Будешь ругаться? – спросила я с улыбкой.

– Не то слово!

– Метать оранжевые молнии?

– И швыряться мебелью.

– Здесь нет мебели.

– Прикажу принести мебель и буду ею швыряться.

Его голос на удивление добродушен, но очевиднее всего усталость, горькая и тяжелая. Возможно, он предвидел, что я вернусь, и теперь думает о последствиях.

– Ты узнала о ритуале?

– Да. Я обо всем знаю.

– Я хотел подарить тебе нормальную человеческую жизнь. Все, о чем ты мечтала. Счастье с любящим мужчиной, который сможет тебя защитить.

– Ты не поинтересовался моим мнением.

– Ты недееспособна и неразумна. Зачем ты вернулась? – Он вздохнул, но у него не было ни сил, ни возможностей сопротивляться моему выбору. – Теперь мы либо умрем вместе, либо ты погибнешь, чтобы я получил силу.

– Если выбор таков, то лучше я умру в одиночестве.

Я улыбалась, но слезы стекали на грудь Нерона. Я прижалась ближе, стараясь не касаться его ран.

Нерон выдохнул мне в волосы.

– Анна, дотронься до нее!

Я поняла его без пояснений. Прикоснувшись магией к его ауре, я передала ему тепло и любовь, накопленную за эти годы. Нерон тихо застонал и прижался губами к моему виску.

– Ты убиваешь меня…

– Нет, не убиваю, а люблю.

Он прижал меня сильнее.

– Чувствуй меня… пока я слаб, пока открыт, чувствуй мою ауру… Я хочу, чтобы ты ее увидела.

Я погрузилась в его ауру, так глубоко, что закружилась голова. Мои нити потянулись к его, и я не могла остановить этот порыв. Потеряла контроль, сломала границы между нами и застряла в слиянии аур. Нерон притянул меня ближе, и мы прижались друг к другу с такой силой, словно сплетение аур зависело от физической близости. Там, где нити соприкасались, сверкали оранжевые огоньки. У дивитов другая аура, намного ярче, запутанней, я вижу в ней незнакомые нити.

Нерон стонал сквозь сжатые зубы. Не знаю, какие звуки издавала я, потому что сознание потерялось в головокружительной пляске разноцветных линий.

Нас спас Нерон. Хрипя от усилия, он отодвинул меня в сторону. Чтобы вырваться из феерии ощущений, потребовалось очень много сил. Его глаза сияли, с пальцев срывались искры, мышцы дрожали.

– Ты потерял контроль над своей магией.

– Да. – Он лег обратно на пол, его лицо как – безжизненная маска.

Я следила за всполохами магии на его коже. Словно магическая сила не находила места внутри Нерона и выливалась наружу. Цвет его магия оранжевый, но после слияния наших аур в ней появились фиолетовые проблески и искры, напоминающие великую силу короля, намного выше обычной.

А потом Нерон поцеловал меня. Рана на скуле кровоточила, и по моей щеке поползла капля его крови. Я пыталась обнять Нерона за шею, но мешали раны от цепей. Поцелуй был нежным, поверхностным и нисколько, ни капли не страстным.

– Тебе больно.

– Я зверь.

– Я люблю зверя.

– Этого недостаточно, чтобы ради меня умереть.

– Для меня – вполне достаточно. Кстати, ты собирался сделать то же самое.

– Я не ты.

– Ты стал моим опекуном, чтобы однажды поглотить мою ауру.

– Это было до того, как я тебя узнал.

– Не льсти себе, дивит! Ты до сих пор меня не знаешь.

– Надеюсь, ты осознаешь, что все это закончится очень плохо.

– Раз так, то пусть хоть сейчас будет хорошо.

Нерон поцеловал меня еще раз, в облаке выплеснувшейся магии. Наши ауры соприкоснулись, и он потерял контроль. Его клыки царапали мои губы, его язык глубоко во мне, и я целовала его с остервенением, словно пыталась доказать зверю, что я сильна, как он. Его горло вибрировало, тело напряглось, прижимаясь ко мне изо всех сил.

Нерон взревел от нужды и толкнулся в меня бедрами.

– Ты знала меня нежным, Анна. Я притворялся.

– Когда это ты был нежным?

– Ты хочешь умереть вместе со зверем? – Он с силой прижал меня к себе.

– Нет. Если я умру, то для того, чтобы зверь торжествовал над всеми. Чтобы ты стал истинным королем, который изменит мир.

– Неразумная!

– Пусть так. Ты мой зверь. Мой. – Я слизнула каплю крови с его губы. – Я хочу твои клыки, твой жесткий язык и грубые руки. Хочу невоздержанность и неуемную силу. Твой взгляд, смертельный для других, хочу его на мне в полную силу. Хочу ослепнуть от оранжевого безумия. Всегда хотела этого. Хочу, чтобы ты снова сказал мне все то, что говорил в последние дни.

Оранжевый взгляд зверя пронзил меня до самой глубины, до сплетения ауры.

Нерон сдвинулся, приподнял меня и молниеносным движением насадил на себя. Наслаждение прострелило меня с головы до пят. Он взревел, изгибаясь, и с дикой силой сжал мои бедра. Надавил, протиснул язык в мой рот. Взял меня сильно и с глубинным грудным криком.

– Этого зверя ты хочешь? Ради него собираешься умереть?

Он насаживал меня сильными толчками, ловя губами мои бесконечные упрямые «да».

Эта близость была отчаянием зверя. Никаких ласк, но я бы их и не приняла. Мне не нужно притворство, только обладание, звериное и полное. Только единение тел, все еще опаленных слиянием аур.

Нерон кончил, но продолжал двигаться во мне, пока я не последовала за ним, крича и впиваясь зубами в его окровавленное плечо.

Близость тел и единение душ – впервые мы были по-настоящему честны друг с другом.

– Анна, я не должен был так с тобой…

Он едва успел поправить одежду, как из-за решетки раздался насмешливый голос.

– Видишь, что ты с ним делаешь, Анна? – спросил Кзавион.

– Как давно вы здесь?

– Вообще-то, это пока что мой дворец, и всплеск вашей магии сотряс его до основания. – Кзавион с интересом смотрел на фиолетовые всполохи, гуляющие по телу зверя. – Рядом с тобой Нерон теряет контроль над магией. Представляешь, каким сильным он станет, поглотив твою ауру? Поднимайтесь, вам отведут отдельные покои. Думаю, не надо напоминать, что бежать нет смысла. Коронация состоится через три дня.

Нерон поднялся на ноги. Его магия бесновалась, стекая на пол дымчатой мантией. Кзавион разомкнул прутья, и трое дивитов сопроводили нас через центральный зал в место, где нам суждено провести следующие три дня. Возможно, последние три дня моей жизни.

– То, что я только что с тобой сделал… Анна, это никогда не повторится! – сказал Нерон, когда мы остались одни.

– Какая жалость! У меня были грандиозные планы на вечер!

– Я имею в виду, что никогда больше не буду так груб с тобой.

– А если я попрошу?

– Прекрати меня провоцировать! – Он провел пальцем по моим губам, прикоснулся к маленькой ранке от клыка. – Я сделал тебе больно? Где?

– Ты сделал мне хорошо. А сейчас давай займемся твоими ранами.

В отведенных нам покоях имелась небольшая гостиная, спальня и ванная, и все три комнаты подозрительно напоминали наш дом на острове. Я набрала теплую ванну и помогла Нерону раздеться. Он следил за мной с усмешкой. Мог справиться сам, но прикрывал глаза от наслаждения всякий раз, когда я касалась его тела.

Некоторые из ран очень глубокие. Они уже почти не кровоточили, но вид все равно жуткий.

– Придется наложить швы. Не понимаю, как ты смог заниматься со мной… этим с такими ранами.

– Я смогу заниматься с тобой этим даже при смерти, – усмехнулся он. – Тебе напомнить, что я зверь? Мои раны заживают быстро.

От вида его тела живот стянуло горячей судорогой. Ни оранжевый взгляд, ни глубокие мышечные борозды, ни звериный оскал не отвратили меня от Нерона. Я люблю каждую часть его истинной сути. Не сдержавшись, я погладила борозды на его животе, глубокие, с мышечными тяжами между ними. Опустившись на колени, я провела по ним языком. Солоноватый привкус то ли пота, то ли крови, щекотал язык. Нерон взвыл, хватаясь за край ванны, возбужденный, горячий, невменяемый.

– Нет, Анна! Мне необходимо остыть, иначе я не смогу держать себя в руках!

Он поднял меня с колен и рывком прижал к своей груди. Я потерлась о него, жаждая продолжения. Неразумная, обезумевшая от желания, я прижималась к раненому зверю, требуя доказательств того, что он жив. Что мы оба живы.

– Подожди чуть-чуть! – Он отстранился, расстегивая мое платье. – Мы смоем кровь, а потом поговорим.

– Я не хочу говорить!

Не хочу говорить, не сейчас, когда между нами лопнули ограничения. Несколько счастливых часов – вот что мне нужно перед тем, как вернуться к реальности.

– Нам придется поговорить. – Нерон склонился к моему уху. – Мы найдем выход, – сказал он тихо.

И тогда во мне словно лопнула натянутая струна. Когда я приказала Лукрессу вернуть меня на Алайону, я была уверена, что мы с Нероном что-нибудь придумаем.

Так и будет.

Нерон снял с меня платье и белье, и я дрожала от его прикосновений.

Он смыл с себя кровь в душе, даже не поморщившись, когда вода коснулась ран. Я зачарованно следила за движениями его мощного тела. Все это время на Алайоне я сдерживала свои чувства, и теперь они взорвались внутри, заполняя меня горячим желанием. С трудом придя в себя, я поставила ногу на холодную мраморную ступень.

– Замри! – раздалось за моей спиной. Я попыталась обернуться, но меня остановила сильная рука. – Поставь ногу на бортик ванны! – Я послушалась, и Нерон обошел меня и опустился передо мной на колени. Провел ладонью по моему животу, по спине, спустился ниже, раскрывая меня сильными пальцами. Горячим дыханием погладил мои бедра и щелкнул языком по самой сердцевине. Я ахнула, пошатнувшись.

– Стой и не двигайся! – приказал он. – Это твое наказание за то, что вернулась.

«Наказание» было невероятным. Я бы вернулась еще сотни раз, если бы за это получила страсть ненасытного зверя. Я еле держалась на ногах, кончила быстро и сильно, вцепившись ногтями в его плечи.

– А это – «спасибо» за то, что вернулась, – улыбнулся Нерон.

Я потянулась к нему, но он забрался в ванну и затащил меня следом, усадив себе на колени. Добавив горячей воды, он откинулся на бортик и гладил мои мокрые волосы.

– Я всегда тщательно прятал от тебя мою магию и скрывал мои глаза. Слишком поздно я догадался, что запирать следовало тебя. Ты меня подчинила.

– Тебя подчинила не я, а образ одаренной Анны, которой я должна была стать.

– Все как раз наоборот! – хмыкнул он. – Великая Анна, создающая королей… я собирался ее убить. А тебя я полюбил. Когда я осознал, что не смогу причинить тебе вред, это было… неприятно. А отказаться от тебя было… – он замолчал.

– Тоже неприятно?

– Весьма, – ответил он сухо. – А видеть тебя с мужем…

– Очень неприятно?

– Крайне.

Я повернулась и стала на колени. Осторожно гладила Нерона, не касаясь ран. Прикрыв глаза, он положил голову на бортик, позволяя ласкать свое тело. Потом вдруг схватил меня и выбрался из ванны. Оставляя за нами лужи, он вышел в спальню и бросил меня на кровать. Придавил к постели, чуть приподнял и вошел, выбивая из меня хриплый крик.

Я еле держалась на постели, вода стекала с мокрых волос на покрывало. Сильные руки ласкали грудь, удерживая меня против натиска бедер. Нерон вбивался в меня со звериным рыком, спускаясь сильными пальцами все ниже, запуская во мне оргазм, свернувший тело в сладкую судорогу.

Казалось, я больше не смогу сделать вдох без Нерона. Не смогу без него жить.

Повернувшись, я обхватила его тело руками и ногами. Безумно хотелось убедиться, что зверь реален, что он действительно мой. С каждым совместным вдохом, с каждым движением мы становились все ближе. Нерон прав, прикосновения запускают химию тела, которая меняет тебя навсегда.

– Как ты? – угрюмо поинтересовался Нерон, нависая надо мной. Сейчас снова начнет извиняться за грубость.

– Неплохо, – еле ответила я, остывая от удовольствия.

– Что еще за «неплохо»?

– Тебе нужна оценка по шкале? Твердая семерка.

– Семерка? Семерка?! Это никуда не годится. Попробуем еще раз. Уверен, что смогу…

– Нет! Дай мне передохнуть! Я еле жива.

– С чего ты еле жива? Семерка – это неприемлемо, – заявил он, переворачивая меня на спину.

– По трехбалльной шкале!

Нерон засмеялся и лег рядом, положив голову на мой живот.

– То слияние аур… оно было…

– Невероятным. – Я помогла ему с выбором слова. – Если бы ты нас не разъединил, я бы не смогла выбраться. Никогда не ощущала подобного и не видела, чтобы ауры сплетались.

– Магия перцептов уникальна, но Кзавион не предупреждал меня о тяге такой силы. Давай попробуем еще раз. – Нерон принес полотенце и аккуратно вытер мои волосы. – На Тритари магия намного слабее, там ничего не получится, а здесь я не пытался открыться для тебя, так как думал, что твоя аура разорвана. Да я и не собирался становиться королем. Давай попробуем!

Я снова настроилась на его ауру. Незнакомые нити потянулись, вплелись в мои. По телу поползло тепло, голова закружилась.

Нерон тряхнул меня, вырывая из забытья.

– Хватит!

Пока я приходила в себя, он поднялся и бродил по комнате, о чем-то усиленно думая. Потом я заснула, но он разбудил меня посреди ночи и снова заставил экспериментировать с аурами. Плел сети, что-то рисовал в воздухе, подсчитывал.

Обсуждать происходящее мы не могли, Кзавион наверняка за нами следит.

– Анна, сейчас я не могу ничего объяснить, поэтому просто спрошу: ты мне доверяешь?

– Ты снова отправишь меня к Джулиусу?

– Нет.

– Тогда доверяю.

– Сегодня мы встретимся с королем, и я договорюсь об отсрочке. Прошу тебя, согласись со всем, что я скажу, и не задавай вопросов. Не сейчас. Не здесь.

– При одном условии. Если мы получим отсрочку, ты обо всем мне расскажешь.

– Я обещаю, что мы все решим вместе.

Кзавион встретил нас в коронационном зале, полном дивитов. Не знаю, кто они, откуда, да и реальны ли. Вцепившись в руку Нерона, я стояла в дверях, силясь скрыть панику.

Нерон обнял меня и отвел в сторону.

– Мне нужна сила! – прошептал, его звериные черты заострились от волнения.

Через секунду наши ауры слились. Как только на коже Нерона показались фиолетовые искры, он разорвал контакт.

– Оставайся за дверью! Я должен показать дивитам мою силу, для тебя это будет слишком.

Я осталась одна в огромном холле. Из зала донесся рев, но он больше напоминал звериный восторг, чем гнев. Нерон что-то кричал, в ответ ему раздавался дикий вой.

Через несколько минут меня пригласили в зал.

Дивиты стояли на коленях, и Нерон возвышался над ними, подавляя своей силой. Из его речи я поняла только свое имя, но закончив, он склонился ко мне, перекрикивая рев толпы.

– Я стану королем первой пентады при соблюдении двух условий. Коронация состоится через месяц, и на это время нас отпустят домой.

– Кзавион согласился?

Ответом мне стал медленный кивок короля.

– Но клятву ты принесешь прямо сейчас, – приказал он Нерону.

Секунды тишины казались весомей и страшнее жуткого крика. Нерон напрягся, в его глазах взметнулся и опал пожар. Но когда он повернулся к ожидающим дивитам, к морю звериных лиц, его голос не дрогнул.

– Я, Риланд Шинерон Альверо, стану преемником великого Кзавиона I и королем первой пентады. Коронация состоится через месяц.

Эту часть он сказал для меня, на языке Тритари, а дальше последовала настоящая клятва. Коленопреклоненный Нерон сверкал магией.

Звериное ликование заполнило зал, дивиты бесновались. Нерон спрятал мое лицо на своей груди и обнял меня в попытке защитить от нечеловеческого шума. Когда он отпустил меня, дивиты исчезли.

– Они ушли распространять новость по столице?

– Ушли? – Нерон в недоумении осмотрел зал. – Это были не живые люди, а проекции со всей пентады.

– Сколько дивитов вас слушало?

– Миллионы. – Он невозмутимо пожал плечами, как будто такая власть и ответственность были для него детской игрой.

Кзавион отпустил нас без вопросов. Смотрел он в основном на меня, но в моей ауре не было ничего подозрительного, только любовь с примесью страха. Безусловно, Кзавион знал, что Нерон ищет выход, однако он был спокоен, так как знал, что Нерон не нарушит клятву.

Мы беспрепятственно покинули дворец и вернулись в замок в облаках.

Едва зайдя в дом, я накинулась на Нерона с расспросами. Для него, привыкшего к полному подчинению окружающих, отвечать на мои вопросы и считаться с моим мнением было в новинку. Но он старался этого не показать. Он говорил терпеливо и спокойно, хотя при этом я замечала всполохи магии на его коже.

Его план мне не понравился.

Я понимала, что не следует ожидать чуда, но очень на него надеялась. Как и на то, что мы с Нероном всегда будем вместе. А оказалось, что он собирается отправить меня на другую планету. Не Тритари, там слишком низкий магический фон, а в другое место, где меня не найдут дивиты, и куда он сам сможет прилетать, чтобы брать мою силу.

– Нам придется пройти ритуал, но я не доведу его до конца. При слиянии наших аур рождается огромная сила. Даже Кзавион удивился, насколько ты сильнее других перцептов. Я проведу ритуал, и пока буду демонстрировать свою силу народу, тебя вынесут из зала. Никому и в голову не придет, что ты жива, хотя и без сознания. Доверенные люди вывезут тебя и спрячут на другой планете.

– Навсегда?!

– На какое-то время, пока я не докажу подданным и другим королям, что во мне достаточно силы. Когда моя власть укрепится, я раскрою тайну, что черпаю силу у живого перцепта, и им придется с этим смириться. А до тех пор я буду навещать тебя, чтобы черпать силу.

– На это могут уйти годы!

– А ты уверена, что вообще хочешь жить на Алайоне? Я введу новые законы и строгую дисциплину, но многие дивиты выступят против меня. Рядом со мной тебе придется жертвовать спокойствием и безопасностью. Уверена, что хочешь здесь жить? Будет разумнее остаться в безопасном месте, где я смогу тебя навещать.

– Да, это будет разумнее. – Я покачала головой, гадая, почему Нерон до сих пор не понимает главного. Он готов отдать мне все, вплоть до собственной жизни, но не верит, что я хочу того же. – Но это не то, чего я хочу.

– И чего ты хочешь?

– Я хочу быть рядом с тобой.

– Это неразумный выбор. Что, если я не смогу сделать тебя счастливой?

Неразумный?! Он серьезно?!

– Тогда я вернусь к Джулиусу, – ответила я мстительно и тут же ослепла от оранжевого пожара в глазах Нерона. – Я шучу!

– Когда речь идет о тебе, я не понимаю шуток.

Он не понимает многого, не только шуток, и я не знаю, как объяснить ему мои чувства и как описать ту жизнь, которую я хочу построить вместе.

– Я хочу быть рядом с тобой, даже если будет тяжело и опасно. Без тебя моя жизнь не имеет смысла, поэтому в любой ситуации, при любой опасности я выберу тебя. Только тебя.

Нерон взвесил мои слова, обдумал их, потом наклонился ближе. Большой, шершавой ладонью он обхватил мое лицо, провел пальцем по губам.

Его голос прозвучал торжественнее, чем когда он приносил клятву в королевском дворце.

– Я не могу стать человеком, но я отдам тебе все, что у меня есть. Всего себя, – сказал он.

Мое горло перехватил спазм, внутри разлилось дивное тепло. Услышать такие слова от зверя невероятно.

– Я тоже.

Многим женщинам нужны слова, сладкие как сахар и затасканные сотнями книг. Нужны подписи на бумаге, церемонии и обещания, сказанные при родных и близких.

Но не мне, не с Нероном.

Его слова идут от души, от самой сердцевины его ауры. Они сильнее брака, надежнее прожитых вместе лет. Прекраснее слез, пролитых от счастья.

Уже тогда, целуя Нерона в ответ, я знала, что случившееся между нами не напрасно. Что у нас есть будущее.

⁂

За следующий месяц мы с Нероном очень изменились. Он не скрывал свои чувства, слушал меня, делился сомнениями, хотя виделись мы редко. Как мы ни старались, не смогли придумать другого выхода, поэтому после коронации мне предстояло уехать на другую планету. Нерон подыскивал безопасное место для меня, набирал помощников и доверенных и готовился к принятию власти. А я учила грубый, каркающий язык дивитов, скучала и ждала Нерона. У меня не было друзей и знакомых, только молчаливые слуги и суетливые йикины.

При встречах Нерон был ненасытен и нежен одновременно. Мы проводили все свободное время вместе. Он рассказывал мне о жизни на Алайоне, о себе, о давно погибших близких и о нас. О будущем. Тепло его слов растворялось в моих мечтах.

Но как же мне не хотелось прятаться! Казалось немыслимым жить вдали от Нерона, пока он устанавливает свою власть, ведь на это уйдут годы. Я мечтала быть рядом постоянно, поэтому и не думала о том, где поселюсь и как буду прятаться, а мечтала о том дне, когда вернусь на Алайону.

– Мы поселимся во дворце и перестроим его так, как ты захочешь. Ты моя женщина, и выбор за тобой.

– А у других королей есть женщины?

– Брака у нас нет, но у короля есть женщины.

– Во множественном числе?! У вас разрешено иметь несколько женщин?

Как-то со всеми нашими проблемами я забыла задаться вопросом о верности.

В ответ Нерон окатил меня оранжевой бурей взгляда.

– Ты сделала свой выбор, я тоже.

– А дети у королей рождаются?

– Крайне редко.

– А у нас…

Нерон покачал головой.

– Скорее всего, нет, но давай сначала выживем, а потом начнем мечтать о невозможном.

– А какие у меня будут обязанности, как у женщины короля?

– Обязанности? – промурлыкал зверь, проводя ладонью по моей груди. – Тебе придется получать удовольствие всякий раз, когда я этого захочу.

– Сложные обязанности! – прошептала я бездыханно, позволяя Нерону затянуть меня в бурю звериной нежности.

– Но еще у меня будет к тебе небольшая просьба. Многим рабам уже не помочь, так как их повреждения давние, но есть те, кого ты сможешь спасти, а потом придется найти им новое, безопасное место для жизни.

– Небольшая просьба? Обычно спутницы правителей занимаются благотворительностью и устраивают чаепития, а мне предстоит спасти и переселить тысячи безвольных рабов?

– Если будет время, у меня найдется для тебя еще пара заданий, – улыбнулся Нерон.

– Найти новый источник энергии? Погасить солнце?

Мы говорили о будущем, о том времени, когда Нерон закрепит свою власть в первой пентаде, и я смогу вернуться на Алайону. Мы строили планы, мечтали, стараясь не упоминать того, что вскоре нас ждут не только годы разлуки, но и ритуал. Тот самый ритуал, который убил прошлых перцептов и который Нерон собирается прервать на середине. Учитывая силу и проницательность Кзавиона, мы очень сильно рисковали. И если что-то пойдет не так, то, возможно, ни один из нас не выживет после ритуала.

В ночь перед коронацией мы не спали. Ощущая нашу тревогу, йикины кружили над замком и перекрикивались друг с другом. Нерон держал меня за руку, водил пальцем по запястью. А потом вдруг запел странную мелодию с редким вкраплением слов.

– Эту песню мне пела женщина, – сказал он. – Я плохо ее помню, но думаю, что это была моя мать.

Впитав внезапное откровение, я обняла Нерона, прижимаясь всем телом. Он поцеловал меня и обхватил с такой силой, как будто хотел отпечатать на себе навсегда.

– Если что-то пойдет не так, тебя надежно спрячут, – прошептал мне в волосы. – Ни о чем не беспокойся. Клянусь, я тебя найду!

Наутро мы приехали во дворец. Кзавион осмотрел мою ауру и остался доволен. Страх он и есть страх, только боялась я не ритуала и не смерти, а расставания. Одиночества. Незнания.

Зал для коронаций преобразился. На помосте появилась черная прямоугольная плита с фиолетовыми рунами, нарисованными в воздухе. За ней – алтарь, фиолетовая сеть с зависшей в воздухе черной чашей.

Вокруг не было ни балконов, ни сгустков тьмы, только море иллюзий. За нами наблюдали дивиты со всей пентады.

Кзавион взошел на помост около алтаря, расправил тяжелую робу. Вокруг встали дивиты, среди которых я увидела Лукресса. Он приветствовал меня слабой улыбкой.

Я еле стояла на ногах, только хватка Нерона на моей руке помогала держать нервы под контролем. Но когда началось торжество, Нерону пришлось взойти на помост, а я осталась внизу.

– Ни о чем не беспокойся, – сказал он, бледный от напряжения.

Я ему доверяю. Я отдам за него жизнь. Но как же мучительно страшно стоять на краю неизвестности перед миллионами зверей. Любая случайность может нарушить наши планы. Планы, в которых я и так не уверена.

Мне будет очень больно, я потеряю сознание. А очнусь на другой планете, далеко от Нерона.

Началась коронация, долгая, торжественная и мрачная. Дивиты воспевали нового короля. Мелодия сотрясала слух, от неприятных звуковых волн болела голова. Но я не позволила себе поморщиться. Стояла у помоста и смотрела на моего зверя, на нового короля Алайоны.

Пока звучала первая песня, я радовалась его могуществу, его силе.

Когда началась вторая, торжественная и громкая, я расправила плечи и улыбнулась. Я видела гордость в глазах Нерона и впервые поверила, что он с детства мечтал править пентадой.

Третья песня удивила неровным ритмом и резким стаккато. Каждая из мелодий сопровождалась речами и означала нечто особенное.

А потом зазвучала четвертая песня, лирическая, светлая, и тогда я заплакала. Это было так неожиданно, что я сама удивилась этим слезам.

Я верю Нерону, как же ему не верить? Я боюсь за него, как же не бояться? Но эти слезы странные, непонятные. Не страх, не волнение, а незнакомое, светлое чувство.

Я поймала на себе хмурый взгляд Кзавиона, он заметил мои слезы и не спускал с меня глаз, пока не объявили начало ритуала.

Все собравшиеся посмотрели на меня. Взяв за руку, Нерон, новый король Алайоны, повел меня к алтарю.

– Если что-то пойдет не так, не останавливайся, иди до конца! – прошептала я. – Моя аура будет жить в тебе, будет чувствовать, и этого для меня достаточно.

В ответ Нерон сжал мои пальцы.

Все началось с раскатов грома. Магия алтаря притягивала взгляд, не позволяя обернуться. Жар проникал под кожу, на моем лбу выступил пот, голова кружилась. Кзавион и семеро незнакомых дивитов встали в круг, приговаривая и рисуя в воздухе горящие руны. От этого внутри нарастало странное волнение. Казалось, я больше не смогу выносить их ускоряющееся бормотание, и тогда Нерон взял меня за руки и дал знак остальным.

Кзавион взошел на помост, остальные отошли в сторону. Я поймала взгляд Лукресса и его улыбку. Хорошо, что я знаю хоть одного из дивитов, которые помогут мне скрыться.

– Анна! – Нерон в полной трансформации был почти неузнаваем. Только его взгляд напоминал, что передо мной любимый и любящий зверь.

«Анна!» – вторили голоса отовсюду.

Ужас в моей груди закрутился неумолимой спиралью. Я ненавидела свою предательскую слабость, страх смерти, но держала себя под контролем.

– Подари мне силу, Анна!

«Анна-Анна-Анна!»

– Подари мне силу!

Без сомнений и сожалений я проникла в ауру Нерона и потерялась в ней. Но в этот раз все было по-другому, намного сильнее, чем раньше, и от этого кружилась голова. Наши ауры росли, сливались с фиолетовой силой алтаря. Вокруг закрутилась воронка, и невидимая сила дернула меня, раскрыла. Кожа на груди загорелась, причиняя дикую боль. Ребра выворачивало, словно нити ауры цеплялись за них, не желая покидать мое тело. Я с трудом сдерживала крик, не только от боли, а и от страшного зрелища: нити лопались, ломались, силы вытекали из меня, устремляясь к Нерону и закручиваясь вокруг его ауры.

Безумно жгло грудь и живот. Я мычала от боли, кусала губы, не желая показывать слабость. Нерон должен создать видимость законченного ритуала, иначе остальные заметят его обман. Он сжал мои пальцы с такой силой, что трещали кости. Нерон не видит мою ауру, поэтому мы должны вместе определить момент, когда надо остановиться.

Но следить за ритуалом становилось все труднее. Я хотела сказать Нерону, что больше не могу терпеть, но в тот момент моя аура вдруг стала ярче. Снизу к ней потянулись ослепительные желтые нити.

Живот жгло, словно на него положили раскаленную плиту. Я не понимала, что происходит, и докричаться до Нерона тоже не могла. Открыв рот, не издавала ни звука. Нити двоились, становились ярче и сильнее, и меня неумолимо затягивало в тоннель фиолетовой тьмы.

– Остановись! – вдруг закричал Кзавион. Размахивая руками, он бежал к Нерону, чтобы остановить ритуал.

Все вокруг исчезло, стены стали самыми обычными каменными плитами. Разочарованные зрители покинули нас, так и не досмотрев действо до конца. Я осела на руки Нерона и потеряла сознание, даже не пытаясь разгадать, что случилось.

Не знаю, сколько длилось забытье, но я пришла в себя под громкие крики Кзавиона.

– Не трогай ее! Сейчас ей нельзя соприкасаться с чужой аурой!

– Но она не просыпается! – заорал Нерон.

– Она уже проснулась и дурит нам голову!

Моих скромных знаний языка дивитов не хватило, чтобы понять остальное.

Я лежала распластанная на постели и не могла пошевелиться, из меня как будто выкачали жизнь. Вокруг моего тела сиял оранжевый свет с фиолетовыми искрами.

Я жива, это хорошо.

Я во дворце, это плохо.

Кзавион рядом, значит наш план не сработал.

Нерон опустился на колени рядом с кроватью, протянул руку, но не посмел ко мне прикоснуться.

– Как ты?

– Похоже, я проглотила фонарик. – Я показала взглядом на сияние вокруг моего тела.

– Почти! – Смех Кзавиона пугал, но он выглядит скорее довольным, чем злым.

– Ты можешь объяснить, что происходит? – огрызнулся Нерон, оборачиваясь на короля. Бывшего короля, а теперь подданного Нерона. Коронация завершена, Нерон получил часть моей силы, но явно не всю ауру, иначе я не осталась бы в живых.

И Лукрессу не удалось вывезти меня с Алайоны, потому что Кзавион остановил ритуал.

– Теперь, когда Анна очнулась, я надеюсь, вы сами догадаетесь, почему я вмешался, – сказал бывший король Алайоны.

Мы с Нероном переглянулись в недоумении.

– Позвольте, я угадаю, что вы придумали! – продолжил Кзавион. – Вы решили остановить ритуал до его завершения и спрятать Анну, чтобы ты навещал ее и черпал из нее силу. Ты собирался установить свою власть, завоевать доверие народа и вернуть Анну на Алайону. Я прав?

Нерон молчал, играя желваками.

– Может, все получилось бы так, как ты хотел, – Кзавион пожал плечами. – Я никогда не видел такого слияния аур, как у вас. Ваша совместная сила растет в геометрической прогрессии. Как долго ты можешь протянуть без подпитки?

– Если активно использую силу, то несколько дней.

– Сильно! Интересно, что скажут остальные короли. Хотя это уже не моя проблема, разбирайтесь сами. Коронация завершена, магия Алайоны приняла тебя и признала королем. Ты король первой пентады, тебе и решать эту проблему! Если хочешь держать Анну при себе, чтобы она делилась силой, то попробуй! Главное, что я свободен.

Казалось, Кзавион помолодел, с его плеч свалилась неимоверная многовековая ноша. Какое-то время он смотрел на нас со странной, почти отеческой улыбкой, а потом сказал.

– Только поаккуратнее с Анной, пока не родит!

Нерон перевел взгляд на меня, вернее, на мой светящийся живот, потом снова посмотрел на Кзавиона.

– Ваш сын намного сильнее вас обоих, – невозмутимо продолжил старый дивит. – Еще немного, и он бы сам прервал ритуал. Ему не понравилось, что ты пытался причинить вред его матери.

Мы с Нероном молчали. Я смотрела на светящийся живот, а Нерон о чем-то усиленно думал. Он-то не видел яркие желтые нити, которые вцепились в наши ауры в конце ритуала.