Текст книги "Анна, создающая королей"

Если я не налажу отношения с мужем, то не получу свободу, но как же это трудно! Мой муж и есть попрание той самой свободы. Навязанный, нежеланный.

– Сядь!

Я послушно опустилась на стул, предназначенный для гостей, старательно избегая высокого обитого бархатом места хозяйки напротив Джулиуса.

– Сядь на причитающееся тебе место! Слуги не обязаны угадывать, где тебе заблагорассудится есть. Пока ты живешь в этом доме, следуй моим правилам и не создавай проблем для моих людей.

– Поверь, Джулиус, я стараюсь! Ты просил быть честной, поэтому скажу следующее. В моих воспоминаниях мы познакомились не на приеме, а на острове. Ты сидел за таким же длинным столом с белой скатертью, и это знакомство было… ужасным. Мой опекун, отшельник по имени Нерон, выдал меня замуж против моей воли.

Я ожидала от Джулиуса бурной реакции или хотя бы недоверия и неприязни, но он невозмутимо поднялся и налил мне вина.

– Если я скажу, что никогда не встречался с отшельником по имени Нерон, ты мне поверишь?

– Не знаю.

– А я знаю – ты мне не поверишь.

– Ты прав.

– Расскажи, что произошло во время нашего знакомства!

– Я думала, что ты приехал по делу. Нерон шокировал меня, сказав о грядущем замужестве и о моей недееспособности. Я упала на пол, рыдала, умоляла, а ты равнодушно продолжал трапезу.

– Не думаю, что смог бы забыть такую сцену! Я прибыл на остров по твоему приглашению за день до свадьбы, и наш первый ужин был ужасен. Ты вырядилась в лиловый цвет с головы до ног и упала у входа в столовую. Я хотел помочь, но ты злобно цыкнула в ответ, села за стол и весь вечер молчала, глядя в какие-то бумаги. Я пытался завести беседу, но ты ушла, сказав, что тебе надо готовиться к свадьбе. Я помог тебе завязать ленту на туфле…

Я резко выдохнула, выпуская из себя отчаяние. Он помнит ужин в точности так, как помню его я, только без Нерона, словно все связанное с опекуном тщательно вырезали из его памяти.

– Я, идиот, убедил себя, что ты волнуешься перед свадьбой, а надо было настоять и выяснить, в чем дело. Тогда бы мы избежали всего этого… – Муж раздраженно махнул рукой, объединяя нас вместе в нечто нежеланное и неприятное. Не могу не согласиться.

– Я могу уехать прямо сейчас и следующие семь месяцев оставаться на острове или в гостинице, чтобы не причинять тебе неудобств. Может, я и безумная женщина, которая придумала прошлое, но я не хочу жить в фальшивом настоящем. Пожалуйста, помоги мне пройти освидетельствование и получить свободу! За это я выполню любые твои условия.

Джулиус сглотнул с таким усилием, будто в его горле застряла кость. Отодвинув тарелку, он вышел из столовой и хлопнул дверью. В отчаянии я опустила лоб на жесткую скатерть и закрыла глаза. Я не отступлюсь, я налажу отношения с мужем и сделаю так, чтобы он мне помог. Не знаю как, но найду способ. Должна найти!

– Никогда не спал среди тарелок. Надо попробовать! – раздался насмешливый голос совсем рядом. Молодой мужчина с кудрявой рыжей шевелюрой опустился на соседний стул и лег щекой на скатерть. – Не очень удобно. Тебе что, спальни не хватило? Или любимый муж не дает заснуть? – Незнакомец протянул руку: – Финеган Росси. Можно просто Фин.

– Анна. – Я пожала протянутую руку. – Ты брат Джулиуса?

– Он самый. Надо же, как забавно… ты сидишь на месте хозяйки в костюмчике из психушки, – сказал он, прочитав печать на вороте рубашки. – А мы-то все гадали, куда ты запропастилась! Загадочная жена, которую Джулиус прятал от семьи целых четыре месяца. Кто бы догадался, что он упек тебя в больничку. Что ж у вас приключилось в первую брачную ночь? Неужели он так хорош в постели, что довел тебя до сумасшествия?

Эта тема мне не нравится, как, впрочем, и Фин, ни капли не похожий на Джулиуса. Присмотревшись к его ауре, я вздохнула. Ненависть, как липкая лента, оплетала душу молодого мужчины.

– Твой брат наверху.

Отодвинув тарелки, я собралась на кухню, чтобы поблагодарить за обед.

– Подожди, Анна! – Фин схватил меня за рукав. – Я не хотел тебя обидеть. Вы поженились очень внезапно. Джулиус объявил, что женится, а потом уехал и вернулся без жены. И все, ни слова объяснений. А теперь прошел слух, что в доме появилась хозяйка, вот я и приехал познакомиться с новой родственницей.

– Тебе следует поговорить с братом, а не со мной.

– Я уже наговорился с ним на много лет вперед, а ты меня заинтриговала. Ты перцепт, да?

От неожиданности я застыла в дверях. Если Джулиус рассказал брату, что женится на перцепте, значит, ему действительно нужен мой дар.

От этой мысли дрожь пробежала по спине, и я поежилась.

– С чего ты решил?

Он обогнул стол и теперь стоял рядом, заглядывая мне в глаза.

– Когда Джулиус объявил, что женится, я застал его в университетской библиотеке в окружении старых учебников. Он ничего мне не сказал, но в тот момент читал главу о перцепции. Я тоже ее прочитал, в ней ничего не говорится о магии, только о психологии. Однако ходят слухи… Я вращаюсь в мире политики и наслышан о некой Анне, которая из сомневающихся слабых людей якобы делает настоящих королей по духу. У нее даже прозвище такое… сказать, какое?

Во взгляде Фина не было угрозы, скорее любопытство. Его ненависть направлена не на меня.

Я улыбнулась и снова села к столу.

– Приступай!

– К чему? – искренне удивился он.

– Ты же не просто так начал этот разговор, так говори, чего ты хочешь! Уверенности? Смелости? Счастья? Чтобы я убрала ненависть, которая склеила твою душу в черный комок?

Отшатнувшись, Фин развязал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Казалось, ему трудно дышать.

– Откуда… ты что…

– Ты угадал: я та самая Анна, о которой ты слышал. Выставляй свои условия! Какова цена твоего молчания?

Фин запустил пятерню в растрепанные рыжие кудри.

– Ну и дела! Мне ничего не надо, я просто хотел познакомиться. Погуляешь со мной по саду?

Гулять не хотелось, но я не могла упустить шанс выпытать у Фина информацию, если, конечно, он знал что-то полезное.

Мы сбежали по мраморным ступеням и побрели по подъездной аллее.

– Извини, Анна, мне очень неловко! Я не хотел тебя обидеть, а уж шантажировать точно не собирался. Джулиус очень скрытный, и наши знакомые изнемогают от любопытства, на ком он женился.

– Та-да! – воскликнула я, разводя руками. – Жена в больничной пижаме.

– Ты любишь Джулиуса?

– Конечно. Иначе с какой стати выходить за него замуж? – Я встретила прямой взгляд Фина без колебаний. Что бы ни случилось, наши с мужем проблемы останутся между нами.

– Действительно, с какой стати… – пробурчал Фин, явно разочарованный моим ответом. Он надеялся на сплетню, которую отнесет родным и знакомым, как желанную добычу. – Где вы познакомились?

– На приеме. Извини, Фин, но я не из тех жен, которые болтают об отношениях с мужем. Если Джулиус пригласит родных к нам домой, вы сможете задать любые интересующие вопросы, и мы ответим. Вместе.

Фин вдруг улыбнулся так искренне и широко, что забавные веснушки, казалось, запрыгали по его щекам.

– Мне нравится, что ты уважаешь брата, но не бойся: встреча с семьей тебе не грозит. Родители уже три года как не возвращаются в Алтавию, так что никто тебя не побеспокоит. Кроме меня, конечно. Слушай, тут неподалеку есть отличный бар… – Фин с сомнением глянул на больничные брюки под моим пальто.

– Нет, спасибо, мне пора вернуться домой.

– Может, в следующий раз?

– Может быть.

– Скажи, Анна, – Фин остановился, перебирая горсть гравия в руке, – ты пошутила насчет ненависти?

– Нет. Ты знаешь, что я перцепт, поэтому нет необходимости скрывать, что я вижу тебя насквозь в буквальном смысле. Твоя аура пронизана ненавистью. Чтобы ее убрать, потребуется много времени и усилий. Если хочешь, я могу попытаться. Похоже, что ее корни в твоем детстве.

– Небесные дивиты! – воскликнул Фин, отступая от меня на шаг. С выпученными глазами и открытым ртом он выглядел совсем ребенком. – Значит, все, что о тебе говорят, правда? Это же магия, да?!

В ответ я засмеялась. Интересно, сколько Фину лет? Он совсем мальчишка! Давно я не слышала о дивитах. В них играют в младших классах и в детском саду. Страшные монстры с двумя головами и тремя хвостами, которые одним взглядом способны поглотить человеческую душу. В детстве мы бегали друг за другом, и те, кому «дивит» заглянул в лицо, выбывали из игры. Тогда мои родители были живы, а я была просто Анной, любимой дочерью. С тех пор я забыла о дивитах, да и о нормальной человеческой жизни тоже.

– Ты считаешь меня двухголовым монстром? – спросила весело.

– Прости, я выругался по-детски, но ты меня удивила. Скажи, ты можешь узнать причину ненависти? – Фин выглядел испуганным. Перспектива, что я могу прочитать прошлое, его не радовала.

– Я вижу только чувства, но по их переплетению иногда можно предположить причину.

– Ты меня извини, Анна, но я не понимаю, как Джулиус рискнул с тобой связаться!

А я, наоборот, подозреваю, что муж выбрал меня из-за дара, и надеюсь, что его грандиозные планы не заставят меня преступить закон.

Фин вытер вспотевшие ладони о пальто и вздохнул.

– Я… я не знаю, как к тебе относиться. – Он отошел в сторону и смотрел на меня странным взглядом. Этакая смесь беспомощности и неприязни.

– Я не болтаю о чужих секретах. Поверь, я видела сотни аур, так что мне не впервой.

– Но ведь ты не забудешь то, что увидела, и, встречая меня, каждый раз будешь думать, что мною управляет ненависть. Даже если я улыбаюсь…

– Ты преувеличиваешь.

– Может быть. Но иногда ты будешь об этом вспоминать.

– Буду.

– Вот же, погибель, я не знаю, как к этому относиться!

– Никак, Фин. От тебя ничего не зависит. Пожми плечами и забудь.

За спиной раздались быстрые шаги, и Джулиус вклинился между нами, хватая меня за локоть.

– Анна, что ты делаешь?

– Гуляю, – засмеялась я. – Твой брат перенял эстафету по выгуливанию нового члена семьи.

Джулиус уставился на Фина, потом оттолкнул меня и потащил брата в дом.

– Дорогой, подожди! Можно тебя на минутку? – позвала я следом. Джулиус обернулся с таким удивлением на лице, будто получил решающее доказательство моего безумия.

Отведя мужа в сторону, я придвинулась ближе, чтобы наше общение походило на воркование супружеской четы, и рассказала о разговоре с Фином.

– Я разберусь, – сдавленно прошептал Джулиус и отстранился.

К вечеру компетентная и привлекательная секретарь Джулиуса привезла мои вещи, и я с радостью выбросила больничные наряды. Купленную мужем одежду я так и не распаковала.

За ужином Джулиус сообщил, что Фин ушел и больше меня не побеспокоит.

– Ты подумал о моем предложении?

– Будешь вино?

– Мне нечего праздновать.

– Тогда идем на прогулку.

– Опять?!

Но муж уже отодвигал мой стул.

– Какие у тебя планы на завтра? – спросил, идя по галерее. Шаги отзывались в каменных сводах беспорядочным эхом, и я старалась идти в ногу с мужем, чтобы придать шуму подобие ритма. Цок-цок, мы движемся вместе. Я стараюсь, пристраиваюсь к его шагам. Не имеет значения, верю я мужу или нет. Я должна приспособиться, потому что от Джулиуса зависит моя жизнь.

– Никаких планов.

– Так не пойдет. Придумай себе занятие!

– У меня было занятие – гостиница.

– Пока врач не засвидетельствует, что ты пришла в норму, ты не сможешь работать с клиентами.

Хотелось порассуждать о значении слова «норма», но я сдержала ядовитые слова.

– Тогда завтра буду целый день бродить по саду в поисках заветной нормы.

– Если ты и вправду хочешь свободы, то придумаешь занятие посерьезнее. Чем скорее ты придешь в себя, тем быстрее тебе позволят работать. Тогда мы сможем перейти к следующему этапу.

Я сбилась с шага. Джулиус только что согласился мне помочь. Мой случайный муж, чужой, обиженный мною человек, поможет мне получить свободу.

– Я сделаю все, что ты скажешь! – сдавленно прошептала я. Слезы благодарности замутили зрение, и галерея казалась заполненной размытыми тенями.

– Тогда пересмотри свое поведение! Забудь о прошлом и не гадай, что было, а чего не было. Есть только настоящее и будущее, твоя мечта о свободе. Докажи, что прошлые фантазии больше не держат тебя, и ты стала самой обычной женщиной.

Самой обычной. Без проблем! Я стану ею прямо сейчас. Я Анна, самая обычная женщина.

Мечтающая о любимом мужчине, которого не существует.

– За мечту не борются вполсилы. Либо брось, либо борись по-настоящему, – добавил Джулиус.

Мы вышли в сад и теперь двигались вдоль галереи по узкой земляной тропе. Прямоугольники света перемежались с тьмой, и лицо мужа то исчезало, то появлялось рядом. Протянув руку, я остановила Джулиуса около одной из арок.

– А вдруг я безумна?

– Только безумные мечты достойны того, чтобы за них бороться! – отцепив от себя мои пальцы, он продолжил путь.

– Хорошо, – сказала я, обдумав его слова. – Я поговорю с управляющим и садовниками. Сейчас весна, самое время сажать цветы и овощи.

– Я не имел в виду, чтобы ты помогала по дому. Будь уважительна к слугам, но не вмешивайся в их быт. Завтра я выступаю в суде. Если хочешь, можешь съездить в город.

Я остановилась у следующей арки, пытаясь разглядеть лицо мужа. Зачем ему это? Все мои деньги у него, гостиница и острова тоже. Если его интересует мой дар, то почему он не ставит условий?

– Зачем тебе это? – в очередной раз спросила я.

– Уже в который раз отвечаю, что несу за тебя ответственность. Хватит додумывать и допытываться, никакой подоплеки нет. У нас с тобой общая цель: чтобы тебя признали дееспособной. Тогда мы сможем положить конец этому фарсу. А теперь перестань меня разглядывать и наслаждайся природой!

– Здесь темно.

– Мне ли тебя учить: кроме зрения у тебя есть обоняние и слух. Используй их!

Зануда. Мой муж – ответственный, заумный зануда.

⁂

На следующее утро я поехала в город. Джулиус приставил ко мне двух мрачных охранников, и они брели за мной по улицам Дереи, столицы Алтавии. Видели бы вы, какими взглядами они обменялись, когда странная жена хозяина решила ехать на поезде! Мне хотелось вспомнить детство, протиснуться сквозь толпу на улочках бетонного города в тени надземных дорог, прилипнуть к чужим людям в полуденном вагоне. Горожане замечали мой любопытный взгляд и недовольно хмурились. Они стояли слишком близко, толкались локтями и сумками и даже не пытались извиниться. Бесконечное сплетение аур и взглядов.

Нерон никогда не давал мне настоящей свободы. Охранники, водители, клиенты в богатых районах. Я забыла знакомое с детства дыхание перенаселенного города.

– Я хочу посмотреть на мужа в суде, – заявила я охране.

Пусть Джулиус знает, что я в городе, что я не сижу на месте. Я могу помочь его секретарю, разложить бумаги, протереть пыль – все, что понадобится, чтобы завоевать его расположение.

– У господина Росси судебный процесс, – охранники недовольно переглянулись.

– Так ведь он открытый?

Я настояла, поэтому им пришлось отвезти меня в здание суда – шестиугольную пирамиду, похожую на тюрьму. Это гранитной громаде не место в мире стекла и бетона, и она прижалась к земле, цепляясь за асфальт широкими лестницами. Небоскребы нависали над ней, давили стальной мощью, окутывая немым упреком за то, что она не вписывается в городской пейзаж. Так случается всегда. Если ты не такая как все, готовься к борьбе. Мир постарается избавиться от тебя, сточить в песок, как неровность на идеальном стекле.

Охрана осталась снаружи, а я предъявила документы и поднялась в зал суда. Только что закончился перерыв, и судебный пристав показал на лестницу, ведущую на балкон. В зале мест не осталось.

Я старалась двигаться неслышно, но Джулиус ощутил мое присутствие. Обернувшись, он замер с приоткрытым ртом, пока судья не позвал его по имени.

Почему он так шокирован моим появлением?

Я ничего не знала о судебном процессе мужа и, пробираясь через ряды зрителей, пропустила начало. Соседи шепотом обсуждали обвиняемую, сына которой забрали социальные службы.

Но меня интересовал только Джулиус.

Собранный, строгий, ответственный, как и всегда. Бросающий на меня тяжелые взгляды, как и всегда.

Он отвернулся, и я наконец прислушалась к словам эксперта, вызванного в качестве свидетеля. Он говорил об осуществлении прав и обязанностей, об осознании ответственности и последствий совершенных поступков.

О дееспособности.

Я еле сдержалась, чтобы не вскочить на ноги. Теперь я уже не пропускала ни одного слова.

Эксперт протер очки и откашлялся.

– Действия обвиняемой – результат психического кризиса. Она недееспособна и не отвечает за свои поступки.

Джулиус отличный юрист, это очевидно. Его кредо – уверенность без излишнего пафоса. Он задавал вопросы, складывал мозаику истории, и его слова ложились на слух присяжных водонепроницаемым покровом. Что ни добавь сверху, их уже не смоешь из памяти.

Он способен решить исход любого дела.

На мгновение я перенеслась на скамью подсудимых, а Джулиус выступал свидетелем, подтверждая мою недееспособность. Несколькими умелыми словами он может отнять единственное, о чем я мечтаю, – свободу. Которой у меня никогда не было.

Если захочет, он подчинит меня своей власти.

Стараясь не шуметь, я вышла из зала суда. Так спешила, что прищемила палец в двойных дверях. Выйдя на слабое весеннее солнце, я подставила лицо его робкой ласке.

Зачем Джулиус упомянул судебный процесс? Чтобы я узнала, что он разбирается в вопросах недееспособности и… и что? Поможет мне? Или навсегда запрет в мраморной неволе его дома?

Может, я и вправду схожу с ума.

Даже если так, все равно я не доверяю Джулиусу Росси.

Когда я вернулась домой, в гостиной меня дожидался Фин. Не растрачиваясь на преамбулы, он сразу перешел к делу.

– Сделай это! Убери мою ненависть!

– Я не уверена…

– Тебе все равно нечем заняться, так хоть помоги родственнику. – Фин пытался ухмыльнуться, но его лицо перекосило судорогой страха.

– Джулиус обещал, что ты больше не придешь.

– Однажды он обещал родителям, что никогда не женится. Обещания тем и знамениты, что их нарушают. Вылечи меня, Анна!

– Я не могу, мне запретили использовать дар.

– Неправда! Я видел твои бумаги у Джулиуса в кабинете. Тебе запрещено официально работать с клиентами. Я не клиент, а родственник. Вылечи меня!

– Я не могу так сразу.

– Вылечи постепенно.

Как же я не хочу вмешиваться в семейные дела мужа!

– Хорошо, но только если Джулиус позволит.

– Джулиус не должен об этом знать, так как моя ненависть связана с ним. Я слышал о твоей гостинице. Ты помогаешь всем гостям, многим бесплатно, так почему не мне? Тебе нужно разрешение мужа, чтобы сделать доброе дело?

Обида делала Фина почти уродливым, и я не хотела запоминать его таким. Я не могла отказать в помощи тому, чья душа скована черным злом.

– Тебе придется рассказать о причинах ненависти. Я вижу только чувства и их связь, но не сами события.

Фин затараторил, не тратя времени даже на вдох.

– У матери плохо со здоровьем, и она не собиралась иметь детей. Джулиус приемный сын, а я – поздний, неожиданный и нежеланный. После родов мать почти год пролежала в больнице. Отец винил меня во всем и отправил за город с няньками. Меня почти не навещали. Мать поправляла здоровье, и Джулиус был с ней, потому что он старше. Родители вспомнили обо мне только когда мне исполнилось десять лет, но я уже не смог их простить. Я ненавижу их всем сердцем. И я ненавижу Джулиуса за то, что он любит родителей.

– Я постараюсь тебе помочь, но на это уйдет время.

– Начни прямо сейчас!

Уже тогда было очевидно, что Фин плохо контролирует эмоции, бросается в крайности, не держит обещания и очень нетерпелив. Но я не могла отказать ему в помощи.

– Я начну сейчас, но потребуется несколько сеансов. Я не стану скрываться от Джулиуса.

– Я разберусь с братом! – пообещал Фин и расположился в кресле. – Приступай!

Присев рядом, я присмотрелась к его ауре. Какое-то время Фин следил за мной, потом принес книгу из библиотеки и углубился в чтение. Каждые десять минут он требовал отчета и удивлялся, что не чувствует перемен.

Ровно в шесть вечера двери распахнулись, и в гостиную вломился крайне взбешенный Джулиус. Чуть не опрокинув кресло, он схватил меня за руки.

– Я выступал в суде! Мне сообщили, что вы здесь, но я не мог уйти! А вы… вы! – он задыхался. Сжавшись, я пыталась защититься от его гнева, причин которого не понимала.

А Фин улыбался. Просто улыбался и все.

– Что «мы»? – воскликнула я. – Мы сидим в гостиной! О чем ты?

– Не смей трогать моего брата! – закричал муж, глядя на меня покрасневшими от гнева глазами, и тогда до меня дошло.

Джулиус защищает брата. От меня.

Тихое хихиканье Фина напугало меня больше, чем гнев мужа.

– Фин, ты обещал разобраться с Джулиусом! – напомнила я, но не получила ответа.

Муж вытащил брата из кресла и толкнул к двери.

– В кабинет! – приказал и повернулся ко мне. – Не трогай моего брата! – повторил угрожающе. – Не трогай мою семью, друзей и служащих! И только посмей что-нибудь сделать со мной! Только притронься, и тогда тебе не видать свободы. Никогда!

Они ушли, а я скорчилась от горькой обиды. Я пыталась помочь, а Фин меня подставил. Да и Джулиус хорош: притворяется благожелателем, а нутро у него злое, как и у всех остальных. Жаль, что у меня забрали «Пулю», а то улетела бы на остров и поселилась среди развалин, никого к себе не пуская. Хоть на какое-то время познала бы покой.

Раньше я жаловалась на одиночество, но судьба наглядно продемонстрировала, что жить среди людей намного труднее.

К вечеру обида не исчезла, осела в душе мерзкой пылью. Столько накопилось, что не выметешь, да и предчувствую, что будет еще больше. Время ужина прошло, а я так и не вышла из комнаты, упиваясь очередным бунтом. Кухарку предупредила, а Джулиуса – нет. Пусть мое неподчинение раздражает его, но я не могу сдержаться.

В восемь вечера внизу раздались голоса, и я на цыпочках подобралась к лестнице, прислушиваясь к разговору.

– Вы хотите, чтобы я вернулся с ордером? – незнакомый голос грохотал у входной двери.

– Вы попали на мою территорию путем необоснованных угроз, так что убирайтесь, пока я не подал жалобу! – Джулиус говорил совершенно спокойно, намного спокойнее, чем со мной всего пару часов назад.

– Вы неправильно поняли наши намерения! – А вот этот голос мне знаком. Гровер Лоранс, мой лжеопекун. – Мы хотим поспособствовать адаптации вашей жены. Поверьте, я знаю ее с тринадцати лет. Анна не любит сидеть сложа руки.

– Благодарю вас за ненужную информацию о моей жене! Мне знакомы ее предпочтения, и я сам способен о ней позаботиться.

– Но позвольте напомнить, что вы женаты очень недолго…

– Я настаиваю, чтобы вы покинули мой дом! – прогрохотал Джулиус. – Я отказал вам в прошлый раз, отказываю и сейчас. Не смейте возвращаться!

– Нам не пришлось бы приезжать, если бы вы отвечали на звонки. Адвокат Росси, вы должно быть не понимаете, что дар вашей жены – это достояние Алтавии. Вы не должны прятать ее в спальне.

– Анна моя жена, и я сам решу, что с ней делать!

Раздались хлопки, шуршание и неприязненные восклицания. А достояние Алтавии, то бишь я, стояло на верхней ступени, сжимая перила. Я так и знала: игра Гровера – это продуманный маневр, и ведомство за мной охотится. Просить о помощи они не хотели, принуждать меня опасно, я могу им навредить. Причина должна быть очень серьезной, раз они попытались свести меня с ума и превратить в покорную куклу.

– Если вы не одумаетесь, то толкнете нас на экстремальные меры, – надменно сказал Гровер. – По словам Анны, ваш брак был ошибочной случайностью, и мы можем аннулировать его так же легко, как и вашу лицензию адвоката. А ваша политическая карьера и желание стать мэром Дереи… у вас не будет ни малейшего шанса. Анну отправят в лечебницу, где ей и место. А вы… скажем так: вы останетесь без жены и без карьеры.

У Гровера Лоранса в арсенале имеется несколько голосов. Сегодня я услышала настоящий – угрожающий и бесчувственный. Итак, я была права: Гровер толкал меня к Джулиусу из-за уверенности, что сможет надавить на молодого политика, и вместе они станут мной управлять. Только похоже, что муж не особо поддается.

– В последний раз повторяю, что моя жена болеет. Когда она придет в себя и врач позволит ей работать, я предоставлю вам возможность предложить ей сотрудничество. До этого времени оставьте нас в покое! – В голосе мужа не было страха, хотя угрозы Гровера должны были основательно его напугать. Он не боится потерять все из-за случайной жены?

Если Гровер снова начнет угрожать, я спущусь вниз и сдамся ведомству. Вполне возможно, что муж меня обманывает, и эта сцена разыграна, чтобы я прониклась к нему доверием, но я рискну. Пусть моим единственным врагом будет Гровер, я останусь с ним один на один. Тогда не придется гадать о мотивах и о странном поведении мужа.

– Даю вам двое суток на размышление и на консультацию с врачом. Если к тому времени Анна не появится в ведомстве, пеняйте на себя! – голос Гровера снова звучал официально и холодно.

Хлопнула входная дверь.

Я так и стояла на лестнице, пока передо мной не появился Джулиус.

– Ты все слышала? Не бери в голову!

– Спасибо, что заступился за меня.

Небрежно отмахнувшись от благодарности, Джулиус прошел мимо.

– Подожди! Нам надо поговорить! – крикнула я ему вслед.

– Если приспичило со мной пообщаться, могла бы выйти к ужину.

Поколебавшись, Джулиус пригласил меня в кабинет. Мрачноватая комната, забитая книгами, подходила ему как ничто другое в этом доме.

– Слушаю! – он пытался отгородиться от меня стопками книг и угрюмым полумраком.

– Почему ты не пустил ко мне военных? Ведь они угрожали тебе, а у них полно доказательств моей невменяемости.

– Поэтому и не пустил. Ты не в том состоянии, чтобы они тебя донимали. Придешь в себя, тогда и поговорим.

Будь я проклята, но муж действительно говорит правду! За одни эти слова я готова помочь ему получить все, чего он захочет, будь то деньги, власть, даже мировое господство. Мужчина, бесстрашно встающий на защиту малознакомой женщины, достоин самого лучшего.

Хотелось снова поблагодарить его, но слова не складывались.

– Тебя расстроило появление военных? – Джулиус выглядел очень гармонично за громоздким столом из красного дерева. Сильный мужчина, уверенный в себе. Как же хочется ему доверять! Хочется, но нельзя.

– Я знала, что рано или поздно они объявятся. Буду с тобой откровенна: мне кажется, что Гровер подстроил обман с моим прошлым, чтобы меня сломать. Нерон сказал… эээ… У меня есть основания верить, что за последние годы мой дар достиг высокого уровня. Может, именно поэтому Гровер пришел за мной сейчас, а не раньше. Военным нужна помощь. Принуждать меня опасно, я могу навредить его коллегам, поэтому Гровер хотел, чтобы я была испуганной, сломленной и покорной и полностью ему доверяла, не задавая вопросов.

Джулиус выслушал меня до конца. Договорив, я устроилась в кресле, и мы долго молчали. Каждый думал о своем, каждый сомневался. Джулиус то и дело порывался что-то сказать, но сдерживался. Казалось, что совместное молчание значит для наших отношений намного больше, чем даже правда. Когда два человека думают об одном и том же и смотрят друг на друга – это намного сильнее слов.

Я первая нарушила тишину.

– Представляю, как разозлился Гровер. Кто бы подумал, что случайный муж встанет на мою защиту!

Джулиус поморщился при слове «случайный», но потом улыбнулся.

– Так и есть, случайная жена!

Он смотрел на меня, склонив голову. Немного усталый, но все такой же решительный. Возможно ли, что мой муж – хороший человек?

– Послушай, Джулиус, разведись со мной прямо сейчас! Пусть Гровер снова возьмет за меня ответственность. Рано или поздно, я все равно попаду в их лапы, и ты не сможешь этому помешать. Я не хочу, чтобы они разрушили и твою жизнь тоже.

Джулиус молчал. Крутил в пальцах комочек бумаги и смотрел на меня.

– А если тебя интересует мой дар, то скажи об этом прямо сейчас. Я постараюсь помочь тебе, чем могу, – добавила я тихо.

Хотя в моих словах звучала обреченность, я была спокойна. Я давно приняла тот факт, что дар всегда будет определять мою жизнь. А раз так, то лучше сразу узнать, что меня ждет. Заодно и приоткрою завесу над остальными тайнами. Гровер – зло, в этом я не сомневаюсь, но будет легче бороться с ним один на один, не гадая о мотивах мужа и не добавляя ему проблем.

– Зря ты пришла сегодня в суд, – сказал Джулиус, не отвечая на мои слова.

– Ты слышал, что я сказала?

– Слышал. – Усмехнувшись, муж подбросил скомканную бумажку в воздух и, поймав, снова покрутил между пальцами. – Когда я сказал, что выступаю в суде, это не было приглашением.

– Твой брат…

– Мы не будем говорить о Фине! – Лицо Джулиуса враз потеряло спокойствие.

– Подожди! Твой брат сказал, что мне запрещено официально работать с клиентами, но это не значит, что я не могу помогать друзьям и знакомым. Это правда?

– А что?

– Я хотела спросить тебя про судебный процесс. Я слышала, что у подсудимой есть ребенок. С ним что-то случилось?

– Ты хочешь ему помочь?

– Да.

– Нет!

Как будто оттолкнул меня. Ничего удивительного – кто захочет подпускать безумную женщину к ребенку? Я и не надеялась, что он меня выслушает.

– Спокойной ночи, Джулиус!

– Анна, подожди!

Я нехотя задержалась в дверях. Пауза длилась слишком долго, с десяток неприятных мыслей. Джулиус подошел ближе и остановился за моей спиной. Небрежно заколотые волосы оставили несколько прядей лежащими на плечах, и они шевелились от близкого дыхания мужа.

– Ты неправильно меня поняла. Я не хочу, чтобы ты помогала мальчику, потому что это тебя расстроит. Я видел, как ты выбежала из зала суда.

Его слова были теплыми, от них на шее появились мурашки. Я не стала поворачиваться к нему лицом, мне нравилось ощущать его присутствие за спиной. Как защита, прикрытие, надежность.

– Я сильнее, чем ты думаешь. Я справлюсь со всем – с Гровером и с прошлым.

– Я знаю.

– Нет, Джулиус, ты не знаешь, в этом-то все и дело. Я способна на многое.

– Поверь, я знаю. Обещай, что никогда и ни при каких обстоятельствах не вмешаешься в мою ауру и не изменишь меня.

Вздохнув, я обернулась. Раз уж я собираюсь сказать мужу правду, надо смотреть ему в глаза.

– Об этом уже кто-то позаботился. Я вообще не вижу твою ауру, так что тебе не о чем волноваться.

– Как это? Почему ты ее не видишь? – Джулиус нахмурился, его удивление казалось искренним.

– Она заблокирована.

– Ты знаешь, кто это сделал и как?

– Да. Нет.

– Интересный ответ.

– Я думаю, что тебя замаскировал Нерон, мой бывший опекун, его аура тоже была невидимой. Но если Нерон – плод моей фантазии, то это невозможно, поэтому мне больше нечего сказать. Кроме одного…

Муж вопросительно поднял брови. Мы стояли очень близко, как полагается любящей замужней паре, коей мы, однако, не являемся. В глазах Джулиуса металось беспокойство. Сглотнув, он убрал руки за спину, как будто боялся случайно меня коснуться. Как будто его руки имели собственную волю и могли ему не подчиниться.