Текст книги "Анна, создающая королей"

– Как это? – вдруг спросил Нерон.

– Как получилось, что ваш сын сильнее вас? Откуда же мне знать? – Кзавион покачал головой. – До этого ни одна из перцептов не беременела, хотя мы пытались. Да и человеческим детям они не передают силу.

– Нет, я не об этом. – Нерон ошеломленно покачал головой. – Как это… ребенок…

Звериный оскал Кзавиона превратился в ухмылку.

– Если ты волнуешься, не моего ли внука носит Анна, то не стоит. Между Джулиусом и Анной не было…

– Нет! – зарычал Нерон. Он и так об этом знал.

– Тогда… пусть Анна тебе объяснит, откуда берутся дети! – Смех Кзавиона был на удивление легким, светлым. Смех свободного человека.

Я улыбнулась в ответ.

– Понимаешь, Нерон, когда мужчина и женщина…

– Прекратите! – огрызнулся Нерон. – Я не понимаю, как мы смогли… ведь шансы иметь детей очень низкие…

Я положила руку на живот в защитном жесте. О беременности я не знала, но безмерно счастлива. И теперь понятно, с чего я вдруг расплакалась во время коронации. Гормоны!

– Вы не можете знать пол ребенка, ему не больше четырех недель, – сказала я Кзавиону.

В ответ в глазах старого короля закрутился черный вихрь. Мое недоверие ему не понравилось.

– У вас будет сильный сын. Настолько сильный, что, возможно, ему не понадобится перцепт. Его магия безмерна, раз она проявилась во время ритуала. Если вам будет трудно править вдвоем, то передадите власть сыну. Помучаетесь несколько десятков лет и станете свободными.

Кзавион следил за выражением моего лица, он догадался, о чем я думаю. Несколько десятков лет – это очень долгий срок для человека.

– Я не знаю, как быстро ты состаришься, Анна. Человеческие рабы живут на Алайоне намного дольше, чем на Тритари, а с твоим уровнем магии старение и вовсе замедлится.

– Она хрупкая! – вдруг подал голос Нерон. Он все еще стоял на коленях в растерянности. – Очень хрупкая! В ней растет зверь… он… что он с ней сделает?!

– Полагаю, что не даст ей спать по ночам, – усмехнулся Кзавион, – будет требовать еды, питья и ухода, как и другие дети. – По его лицу пробежала тень. Его сын, Джулиус так и не узнал о тщательно скрываемых чувствах старого короля.

– А еще, если судить по ритуалу, ваш сын будет защищать Анну, – добавил он.

Нерон поднялся на ноги и склонился надо мной. Новый король первой пентады снова потерял контроль над магией, и ее искры прыгали по его коже.

– Я буду носить тебя на руках. Все время, – сказал он потерянно. – Я буду жить тобой… только для тебя. – Оранжевый взволнованный взгляд бегал по моему лицу. Нерону хотелось принести клятву, сделать что-то невероятное. Ради меня. Ради нас троих. Но он не мог найти слов.

Кзавион подошел ближе и сжал его плечо.

– Нерон, тебе надо выйти к народу и объяснить, почему мы прервали ритуал. Ты можешь сказать им правду сейчас или придумать что-нибудь и спрятать Анну.

Без сомнений, Нерон предпочел бы запереть меня в каменном замке на необитаемом острове под охраной сотни монстров. Но меня это не устраивает. С трудом поднявшись, я прижала его руку к моему животу.

– Пойдем, сообщим им хорошую новость!

– Уверена? Назад пути не будет.

– Уверена! Твои люди привыкли ненавидеть. Давай научим их любить!

Нерон хотел взять меня на руки, но, несмотря на слабость, я дошла до зала сама.

– Народ должен знать, что рядом с тобой сильная женщина, способная подарить жизнь следующему великому королю Алайоны.

Кзавион хмыкнул и впервые посмотрел на меня с одобрением.

Втроем мы вернулись в зал коронации.

Нерон начертил в воздухе фиолетовые руны, и стены исчезли, открывая море иллюзий.

– Почему ты улыбаешься? – спросил он, помогая мне взойти на помост.

– Ты дал мне подходящее прозвище, я сплошь и рядом создаю королей. Вот и еще один подрастает, светится в животе фонариком. Давай скорее обращайся к народу, чтобы они успели увидеть свечение магии сына, а то мальчик уже начал успокаиваться.

Нерон стоял в центре помоста, в точке скрещения миллионов взглядов и держал меня за руку.

Наклонившись ко мне, он тихо спросил.

– Ну что, готова?

Улыбаясь, мы повернулись к народу первой пентады.

Эпилог

Двадцать пять лет спустя

Тритари

Михаль исподтишка наблюдал за стоящей рядом женщиной. Молодая, чуть старше его. Красивая, да, но дело не только в этом. В ней ощущается странная энергия, от которой у него кружится голова.

Раздались аплодисменты, церемония открытия благотворительного бала подошла к концу.

Расправив плечи, Михаль откашлялся, привлекая внимание незнакомки, но в тот момент вмешалась сестра.

– Долго еще? – прошептала Регина, зевая и устало переступая с ноги на ногу.

Михаль цыкнул на сестру. Девчонке двенадцать лет, а она ведет себя как ребенок! Ей пора осознать, что их отец – правитель Алтавии, и вести себя, как подобает дочери знаменитого человека.

Обидевшись на брата, Регина повернулась к незнакомке.

– Мне нравится ваше платье! – Девочка коснулась воздушного синего шелка.

– Спасибо!

– Меня зовут Регина, а вас? – Она с любопытством разглядывала незнакомку. Ее брат не отставал, но в его юношеском взгляде светилось отнюдь не любопытство.

«Гормоны! – улыбнулась Анна про себя. – Уж кто-кто, а я помню, как сложно бывает в юности!»

– Меня зовут Анна.

«Анна», – беззвучно повторил Михаль.

Улыбаясь, Анна смотрела на брата и сестру. От нее не укрылись оранжевые искорки в глазах Михаля. Нерону придется усыпить его сущность, уже пора. Парень на четверть дивит, с этим шутить не стоит. А с девочкой еще можно подождать, пусть наслаждается своей дикой сущностью и доставляет уйму хлопот родителям.

– Анна, – задумчиво протянула Регина, – вас назвали в честь героини, да? Анны, создающей королей, которая спасла Тритари от дивитов?

Анна откашлялась, подавляя смешок. Откуда взялись эти слухи, она не знала. Откуда вообще берутся сказки и легенды? Из снов? Видений? Неосторожно брошенных слов? Недосказанных историй, в которых есть доля правды?

За эти годы жизнь на Алайоне изменилась. Не сказать, чтобы радикально, потому что зверей перевоспитать трудно. Но запрет на ввоз рабов действует эффективнее, чем при Кзавионе. После рождения одаренного королевского наследника многие дивиты последовали примеру Нерона и Анны. Раньше народ объединяли ненависть и жажда крови, а теперь у них появился шанс найти что-то новое, важное, что захватит их внимание. Например, рождение детей. Новое поколение живет по-другому, но старожилы продолжают бунтовать, вспоминая старые дни. Нерону предстоит сделать еще очень многое. Пройдут десятилетия, прежде чем жители Тритари узнают правду о существовании Алайоны и ее непростой истории. А пока… есть только слухи и сказки о великой Анне, спасшей Тритари от монстров, пожиравших души и забиравших людей в рабство.

Что ж, доля правды в этом есть.

Усмехнувшись, Анна посмотрела на сцену. Правитель Алтавии и его жена поблагодарили собравшихся и объявили благотворительный бал открытым.

К Регине с Михалем подошел высокий мужчина лет тридцати.

– Вот вы где! А я вас ищу. Через двадцать минут вы понадобитесь для фотографий.

Мужчина бросил мимолетный взгляд на Анну и запнулся. Наморщив лоб, он пытался что-то вспомнить, и это не укрылось от Регины.

– Анна, познакомьтесь, это Итан, помощник моего отца!

Глядя на уверенного симпатичного мужчину, Анна улыбнулась. Итан. Маленький одинокий мальчик, который сблизил их с Джулиусом много лет назад.

Итан растерянно смотрел на Анну. В нем пробудилось давнее детское воспоминание, приятное, как вкус мороженого на языке. Но это было давно, очень давно, и той Анне уже за сорок…

– А это мои родители, – гордо сказала Регина, показывая на сцену. – Мой папа – Джулиус Росси, правитель Алтавии!

– Вам с братом очень повезло, у вас замечательные родители.

Анна ничуть не кривила душой. Привлекательная пара средних лет выделялась в толпе как своей знаменитостью, так и очевидной взаимной привязанностью.

– А мой дядя Финеган – сенатор, они с семьей живут недалеко от нас…

– Прекрати хвастаться, Регина! – пробурчал Михаль, оттесняя сестру в сторону. Ему хотелось, чтобы Анна увидела в нем не ребенка, а независимого взрослого мужчину.

Знал бы он, что первый сын Анны на шесть лет старше его, что у нее четверо детей, а пятый будет зачат этим вечером после возвращения с благотворительного бала. Знал бы он, что за женщина привлекла его внимание!

– Постоишь тут без меня, малявка? Или выкинешь очередной дурацкий трюк? – спросил Михаль у сестры, и Анна улыбнулась знакомым надменным ноткам в его голосе. Мальчик унаследовал характер отца.

Регина фыркнула и отвернулась.

– Анна, могу ли я пригласить вас на танец? – спросил Михаль, стараясь казаться взрослее своих лет. Только розовые пятна на скулах и дрожь в голосе выдавали его волнение.

– Я сочту это за честь, Михаль Росси! – ответила Анна, чуть склонив голову.

Незнакомка знает его имя?! Наверное, сестра назвала, а он не расслышал. Анна произнесла его имя так красиво, с акцентом, даже дрожь по спине от ее голоса. Михаль-ль – мягкое, растянутое «ль» на языке.

Покраснев от своих мыслей, он повел Анну в медленном танце.

– Откуда вы? – спросил он, поборов смущение.

– Из Алекриона. – Анна, не задумываясь, назвала самую далекую страну.

– Это… далеко.

– Очень.

– Мне уже восемнадцать! – вдруг выпалил Михаль.

– А мне сорок пять, – улыбнулась Анна.

– Ага, как же!

Михалю шутка показалась странной, но рядом с Анной хотелось смеяться. А еще в ней ощущалась непонятная сила… Михаля тянуло к ней.

Анна следила, чтобы, танцуя, они не приближались к сцене, рядом с которой стояли правитель и его жена. Незачем привлекать лишнее внимание. Она прилетела проверить Михаля. Можно было познакомиться с мальчиком незаметно, но ей захотелось увидеть всю семью и порадоваться их счастью.

Раз в двадцать пять лет можно позволить себе небольшое баловство.

– Анна, согласитесь ли вы сопроводить меня… Анна, я хочу пригласить вас… не сходите ли вы со мной… – забормотал Михаль. Бедняга задыхался от волнения, но остановиться не мог. Словно знал, что это его последняя встреча с незнакомкой, и если он не ухватит удачу за хвост, то потеряет навсегда.

Так бывает. Иногда в жизни выпадает шанс, который никогда не повторяется. Так случилось с отцом Михаля, правителем Росси. Однажды мальчик подслушал разговор отца с дядей, и мужские откровения оставили неизгладимый след. Отец вспоминал о женщине, которую упустил навсегда и не мог себе этого простить.

– Я могу завтра прогулять школу, чтобы показать вам парк… – сказал Михаль и тут же густо покраснел. Он старался казаться взрослым и вдруг упомянул школу! Вот же, дурень! – Я… вообще все время прогуливаю школу, потому что… Не подумайте, я отлично учусь, но… – Не в силах больше выносить собственный бред, Михаль прикусил язык. Никогда раньше такого не случалось, полное отключение мозга из-за женщины!

К его удивлению, Анна не засмеялась.

– Вы взрослый мужчина, Михаль, и я знаю, что отец во многом на вас полагается.

Парень с трудом выдохнул.

– Завтра в полдень я буду в парке около здания суда! – выпалил и тут же выругался про себя. Что с ним творится? Так не приглашают на свидание!

– Удачи, Михаль! – Анна улыбнулась и чуть сжала его руку. Через секунду ее синее платье исчезло в толпе.

На следующий день Михаль Росси прогуляет школу. Ровно в полдень он будет сидеть в парке на скамейке с большим букетом цветов. В половине второго он выбросит букет в урну и вернется домой, не удивляясь, что Анна так и не пришла на свидание. Зачем ей мальчишка, который и двух слов связать не может? Уходя, Михаль не заметит незнакомца, сидящего на скамейке напротив с газетой в руках.

Пользуясь возможностью, великий король первой пентады Риланд Шинерон Альверо усыпит сущность дивита в многообещающем юноше. Так лучше. Так правильнее. Этого хотел его дед, великий Кзавион. Если бы Джулиус знал правду о своих предках, он бы одобрил поступок Нерона.

Тем вечером Михаль Росси найдет маленькую карточку в своем пенале.

«Ты превзойдешь все ожидания», – прочитает он, и мурашки пробегут по его плечам. Глядя на подпись «Анна», он задержит дыхание. Годы спустя, давая присягу верховного судьи Дереи, он будет держать эту карточку в руке как талисман.

Но это в будущем, а сейчас, не сдержавшись, Анна приблизилась к сцене, чтобы полюбоваться на правителя Алтавии.

Джулиус обсуждал реформу образования с группой молодых учителей. Тонкие морщинки в углах глаз, благородная седина. Как же он красив до сих пор! И жена тоже, прекрасная Женевьева Росси. Она на десять лет моложе мужа, умная, интересная и уверенная в себе.

Все сложилось к лучшему.

Анна вздохнула. В чем-то Лукресс прав, копаться в прошлом – глухое дело. Он стер из памяти Джулиуса все секреты дивитов и ее, Анну, тоже стер. Так лучше. Прошлое не помешало Джулиусу стать счастливым. И великим.

Джулиус Росси – истинный король, которому не понадобилась помощь Анны.

Ей следует уйти прямо сейчас, не привлекая лишнего внимания. Но Анна задержалась, позволила себе полюбоваться красивым, зрелым мужчиной, известным политиком, правителем. Она помнит его совсем другим. Молодым. Допивающим за ней молоко в частной клинике. Такой интимный жест… как же она сразу не догадалась о чувствах Джулиуса? Она помнит, как он вырывался из рук Лукресса, чтобы броситься к ней во дворце Кзавиона. Как нес ее на руках из военной базы. Как не хотел прощаться с ней на красном песке Алайоны. И… остальное. Анна помнит все остальное, что между ними было.

В отличие от Джулиуса Росси, его бывшая жена помнит все.

Закончив беседовать с учителями, правитель Росси повернулся к молодой женщине в пронзительно-синем шелковом платье. Заколотые на затылке волосы спускались на ее плечи нежными локонами.

Джулиус вежливо улыбнулся.

– Правитель Росси! – сказала Анна хрипло. – Для меня большая честь с вами познакомиться!

– Благодарю вас, что пришли на благотворительный бал! Мы с женой очень рады такой активной поддержке.

Анна пристально смотрела на него. Ее взгляд затуманился, потом, словно очнувшись, она достала из сумочки анонимный чек на воистину огромную сумму для поддержки сирот Алтавии.

– Вы очень щедры. Женевьева, ты только посмотри!

Очаровательная брюнетка повернулась к мужу и ахнула, увидев сумму.

– Вы не представляете, как я вам благодарна! Это очень щедрое пожертвование, оно изменит жизни многих сирот. – Растроганная, жена правителя с интересом разглядывала незнакомку.

– Мои родители погибли, когда мне исполнилось тринадцать, так что я тоже сирота, – сказала Анна.

– Мне очень жаль. Ваше пожертвование анонимное? – не сдержалась Женевьева и, смутившись, посмотрела на мужа. Тот, казалось, забыл об окружающей их толпе и, не мигая, смотрел на собеседницу.

– Меня зовут Анна. – Улыбнувшись Женевьеве, незнакомка перевела взгляд на Джулиуса. – Правитель Росси, у меня не было возможности поздравить вас с победой на очередных выборах, но я очень за вас болела. Вы самый достойный из возможных кандидатов.

«И самый прекрасный. И тот, кто никогда не нуждался в моей помощи», – добавила Анна про себя.

– Благодарю вас, Анна! Как за пожертвование, так и за добрые слова. Не удивлюсь, если ваша поддержка стала решающим фактором, – галантно ответил правитель.

Чуть поклонившись незнакомке, Джулиус Росси повернулся к следующему гостю.

Анна бросила прощальный взгляд на бывшего мужа и растворилась в толпе.

Только тогда правитель Росси смог сделать глубокий вдох, и это не укрылось от его жены.

– Это она? – спросила Женевьева, беря мужа под руку.

Джулиус медленно кивнул, все еще глядя сквозь толпу на удаляющийся шлейф голубого платья. В этот момент мыслями он был далеко, очень далеко от Тритари, в горячей красной пустыне, где любимая им женщина запрыгнула на головастого монстра и улетела к другому мужчине. К умирающему зверю.

А все потому, что он отстранился от Анны из-за глупой мальчишеской обиды. Он сошел с ума от ревности и страсти и допустил ошибку. Если бы он сразу сделал Анну своей и признался в своих чувствах, то, возможно, она бы вернулась с ним с Алайоны и позволила зверю умереть. Или вообще туда не полетела, Джулиус бы не отпустил, даже зная, что она любит Нерона. Он любил ее сильнее. Возможно, она была бы беременна его ребенком. Их ребенком. А сейчас она стояла бы рядом, и он не вспоминал бы прошлое, ощущая на языке горечь разочарования. Ведь теперь, спустя годы, он точно знает, что та любовь останется с ним навсегда.

Лукресс так и не вмешался в его память, и, судя по всему, Анна об этом не знает. Маг высадил его на пустыре близ Дереи, переговорил с военными и исчез со словами: «Убирайся, пока я не передумал!» Порой одинокими вечерами Джулиус гадал, каково это, не помнить Анну, не ощущать свербящую дыру в груди.

– Она не стареет? – тихо спросила жена, глядя вслед сопернице, о которой знала с самого начала.

– Похоже, что так, – сухо ответил Джулиус.

Женевьева взволнованно следила за мужем. Она знала, на что идет, выходя замуж за мужчину, безнадежно влюбленного в другую женщину, но годы замужества и совместные дети сгладили ее волнения.

Джулиус притянул жену к себе, и вокруг тут же защелкали вспышки фотографов.

– Тебе не о чем беспокоиться, Женевьева. Я обожаю тебя и наших детей. Ты самая лучшая жена, о которой я только мог мечтать.

Джулиус говорил правду, и его жена об этом знала.

– Анна была никудышной женой, худшей из возможных! – добавил он весело, и Женевьева рассмеялась, целуя мужа в щеку.

Анна не смогла бы стать идеальной женой правителя Алтавии, скромной светской дамой, заправляющей благотворительными вечерами. Анна была другой. Она была сказкой. Мечтой. Ноющей горячей тягой под ребрами. Слепой страстью, ради которой Джулиус, в быту спокойный и разумный мужчина, готов был сцепиться с всесильным королем дивитов.

Да, Анна была его сказкой.

Но жизнь такова, что не всем доводится жить в сказке, да и не каждому это нужно. Некоторым привычнее оставаться в реальном мире с его ценностями, хлопотами и комфортным ежедневным счастьем. Это мир Джулиуса Росси, и здесь он своего рода король. Счастливый король.

Поцеловав темную макушку жены, Джулиус с наслаждением вдохнул родной запах.

Тонкая фигурка Анны мигнула синевой платья и исчезла в фойе.

Не успела она ступить на разрисованный дождем асфальт, как перед ней остановилась машина. Дверь распахнулась, и оранжевый взгляд Нерона охватил ее с головы до пят.

– Налюбовалась на бывшего муженька?

– Ты собирался ждать в гостинице!

– Я много, что собирался делать! – проворчал Нерон.

– Раз в четверть века я имею право сбежать от тебя на полчаса. Ты разрешил.

– Я передумал!

Пробежавшись по телу Анны ладонями, Нерон придавил ее к сиденью.

– Проверяешь, все ли на месте? Боишься, что Джулиус откусил кусочек? – усмехнулась Анна ему в губы.

– С него станется! Мы едем в гостиницу.

– А ведь однажды ты сам отдал меня Джулиусу…

– Не начинай!

Бросив машину у входа в гостиницу, Нерон потащил Анну в номер.

– Не люблю, когда ты возвращаешься на Тритари, – признался он, спуская синее платье с плеч и целуя ее грудь. – Я каждый раз боюсь, что ты откажешься вернуться на Алайону.

– И брошу наших детей?

– Они взрослые.

– Мими всего тринадцать лет! Она не взрослая…

Нерон заглушил ее слова поцелуем. Подняв Анну на руки, он заставил обхватить его ногами.

– Будешь клеймить и метить, как свое? – улыбнулась она, прижимаясь ближе. – Знаешь… я тут подумала… ведь Мими уже тринадцать, а мальчики совсем большие…

Нерон перехватил взгляд Анны.

– Ты же только что сказала, что тринадцать лет – это мало?

– Мало, но Мими уже не малышка, а детская во дворце пустует…

– Нет! Я не могу снова тобой рисковать! У тебя хрупкое человеческое тело…

– Ты опять начинаешь? У нас четверо детей, и я родила их без проблем, но каждый раз должна выслушивать лекции о моем хрупком теле? Да я вообще не старею!

– Ты хочешь моего ребенка? – спросил Нерон хрипло, его глаза налились знакомым оранжевым светом.

– Да. Я хочу еще одного звереныша, – промурлыкала Анна. – Монстрика. Двухголового и треххвостого.

– В таком случае…

Зверь брал свое. То, что принадлежало ему уже много лет, но всегда оставляло голодным. Женщину, которая была его слабостью, а стала силой.

Анну, создавшую короля.

На следующее утро Анна нашла письмо, просунутое под дверь гостиничного номера. Увидев его, Нерон привычным жестом задвинул свою женщину за спину.

– Ага, я слышала, что на Тритари случаются зверские нападения почтовых монстров! – насмешливо фыркнула Анна, хотя и сама смотрела на конверт с удивлением. – Наверное, это гостиничный счет.

– И на нем написано «Анне»?

Нерон подобрал конверт и, дождавшись кивка Анны, открыл. Наружу выпала небольшая фотография, сделанная с яхты. Цветущий остров с чистым песчаным берегом.

На обороте написано от руки: «Не описать словами».

Без подписи.

Анна смотрела на снимок со счастливой улыбкой.

– Мне задушить Джулиуса прямо сейчас? – поинтересовался Нерон.

– Подожди, когда закончится срок правления! – Обняв Нерона, Анна спрятала лицо на его груди.

– Не уверен, что мне хватит терпения.

– Много лет назад Джулиус обещал, что навестит наш остров в Гелионском море и расскажет, какой он. Вот и все.

– Я убивал за меньшее.

– Не сомневаюсь. А теперь скажи, мой дорогой, когда ты собирался признаться, что Лукресс не стер память мужа?

– Он тебе не муж! – рыкнул дивит.

– Ты, в принципе, тоже… Нет! Нет! Не надо меня тискать! И клеймить снова не надо! Муж! Ты муж! Самый мужний из всех мужей! Наимужнейший… – Отдышавшись, Анна сказала тихо: – Спасибо, что вы не стерли Джулиусу память!

– Это инициатива Лукресса. Джулиус не хотел тебя забывать, и старик растрогался.

– Значит, он узнал меня вчера на балу…

– Не сомневаюсь. Поэтому, как только я усыплю сущность его сына и поставлю блок, мы улетим домой.

– Нерон, ты не можешь всерьез думать, что я…

Остальная часть фразы утонула в рычании зверя.

Есть вещи, которые не объяснить. Например, чувства, связавшие нас за эти годы. Им нет названия. Их не разделишь на составляющие, не расплетешь на нити. Они окрашивают всю ауру, придают ей жизнь и меняют ее корни. Сплетают их вместе.

Есть мужчины, с которыми хорошо. Приятно. Интересно.

А есть Нерон. Женщины сплошь и рядом влюбляются в таких, как он, – сильных, ярких, опасных. Но мои чувства к нему никогда не были простой влюбленностью. Они были сложными, неправильными, прекрасными и совершенно, абсолютно неукротимыми.

Да я и не хотела их укрощать.

Я Анна, рожденная для короля.