Текст книги "Угол падения"

4

После этого разговора Маша не спала почти всю ночь. Ее мысли снова и снова возвращались к тому, о чем ей говорила мама. Богатый и красивый Юра, который не может ходить, никак не виделся ей в роле мужа.

«А что, если попробовать вылечить его? Ведь если у него огромные деньги, то можно прооперироваться где-нибудь за границей, поискать хороших врачей, знаменитых хирургов. Может и у нас в стране такие есть?» – думала Маша. Ей казалось уже, что она сможет помочь Юре встать на ноги. Были бы деньги, пусть даже все они уйдут на его лечение, лишь бы это помогло.

К утру от всех этих мыслей у нее разболелась голова, и даже поднялась темперартура. Мама поняла, что дочь переволновалась, девочкой она была очень впечатлительной, и такие разговоры на ночь пошли ей не на пользу.

Дина Борисовна принесла дочери чаю с малиной и нежно погладила по голове.

– Не переживай так, – сказала она, – все решится само собой. Юра тебе еще никакого предложения не делал.

Вскоре после этого разговора Маше пришлось уехать. Наступило долгожданное лето, и родители отправили дочь отдохнуть в Крым. Там у мамы жила ее сестра с мужем, детей у них не было, и приезд Маши для них всегда был праздником. Они баловали племянницу как могли, кормили, поили всем самым лучшим, дарили подарки, возили на пляж, на экскурсии и вообще относились к Маше как к родной дочери, за исключением того, что не делали ей никаких замечаний и разрешали абсолютно все. Маша не злоупотребляла добротой дяди и тети, она вела себя скромно, никуда без них не ходила, много читала, часами валяясь в гамаке в саду и уплетая сочные ароматные яблоки, срывая их прямо с деревьев.

Отдохнув три недели и насладившись покоем и прекрасным отдыхом, Маша засобиралась домой. Она пообещала приехать на следующее лето после окончания школы, хотя тетя ей не поверила.

– Тебе же поступать придется в институт, Машенька! Вряд ли ты соберешься, разве что после экзаменов. Но мы тебя будем ждать, скажи Дине, чтобы обязательно отправила тебя к нам.

Вернувшись домой, Маша в тот же день пришла в гости к Юре. Он встретил ее с такой откровенной радостью, что она даже растерялась.

– Целую вечность пропадала, Машка! Я думал со скуки умру. Как я рад, как я рад, что вернулась! Иди сюда.

Маша подошла к Юре и первый раз поцеловала его. Она положила ему руки на плечи, наклонилась и нежно чмокнула в щеку.

– Здравствуй, – сказала она, – я тоже соскучилась.

Юра смотрел на нее такими глазами, что Маше стало не по себе.

– Чего ты так смотришь? В краску меня вгоняешь, – сказала она.

– Ты загорела, красивая ты, Машка. Я глаз не могу оторвать, вот и смотрю.

После этой встречи молодые люди стали относиться друг к другу как-то по-особенному. При встрече обязательно обменивались поцелуями, проводили вместе целые часы и не хотели расставаться. Маша вдруг почувствовала, что ее отношение к Юре сильно изменилось. Она уже не представляла своей жизни без него. Его взгляды, улыбки, нежные поцелуи уже не смущали ее, напротив, она ждала и даже жаждала их.

Она, казалось, не замечала того, что Юра калека, или просто привыкла к этому, во всяком случае мысль о том, что он какой-то убогий или неполноценный больше не приходила ей в голову. Она видела только его лицо, красивые глаза, очень мужественные черты, белоснежные зубы. Ей нравился его торс, широкие плечи, накачаные руки, длинные, наверное, очень прямые и стройные ноги, всегда облаченные в джинсы. Он, должно быть, девчонок с ума сводил. Таких парней она раньше видела только в кино или в журналах. А сейчас вот он, рядом. Правда, не ходит. Ну и что? Что от этого меняется? Он все так же красив, умен, весел. Не это ли то самое, за что можно полюбить человека?

И Маша полюбила. Маша была очень чувствительна, искренна. Она никогда не вспоминала и не думала о наследстве и, конечно, никогда не говорила с Юрой об этом. Даже не заикалась. Всю эту информацию она попросту выбросила из головы, ей сразу же показалось, что все это несерьезно и не имеет к ней никакого отношения. Она испытывала к Юре такие сильные, искренние чувства, что не желала этого скрывать. Только как сказать, как признаться?

Родители Маши были спокойны за дочь, зная, что ничего крамольного ни он, ни тем более она не допустят. Благодаря общению с Юрой, Маша всегда была под присмотром, либо дома, либо у Анны Самуиловны и Юры. Она никуда не ходила по вечерам, не водилась с подозрителными компаниями как другие молодые девушки, и поэтому родители поощряли дружбу дочери с этим молодым человеком.

Но все изменилось в одночасье. К лучшему или к худшему, сказать трудно. Так или иначе, всеобщему спокойствию однажды пришел конец.

Наступил декабрь, приближался Новый год. Всех охватило предновогоднее волнение, суета, покупки, подарки. Юра сказал Маше при очередной встрече:

– Машенька, я надеюсь, мы новый год встретим вместе? Умоляю…

– Да не надо умолять. Разумеется вместе, – ответила Маша и осторожно спросила: – а что хочешь в подарок? Не думал еще?

– Думал, – ответил Юра, – но пока не скажу. Вот часы пробъют двенадцать, тогда узнаешь.

– Юра, не дури. Тогда уже поздно будет, мне сейчас надо знать.

– Не надо. Потерпи, хорошо?

Маша поняла, что Юра что-то задумал. И все же она купила ему в подарок книгу Вильяма Фолкнера «Реквием по монахине». Она знала его страсть к чтению таких заумных, слишком сложных для нее книг. Он будет рад, Маша была уверена. И еще совершенно случайно ей подвернулся польский одеколон «Консул». Запах у него был изумительный, а стоил он относительно недорого, да к тому же и упакован был солидно, в темно-коричневую корбку с золотым тиснением.

Маша была довольна приобретением. Она упаковала подарок в красивую серебристую бумагу и обвязала такой же тесьмой. Теперь задумалась о наряде. Нужно было что-то необычное, очень и очень красивое. Ей хотелось нравиться Юре, нравиться по-настоящему, так, как нравится женщина любящему ее мужчине, а в том, что Юра любит ее, она уже почти не сомневалась.

Мама заметила Машино волнение. И для нее не составило большого труда догадаться, что происходит.

– Маша, скажи мне откровенно, какие у вас с Юрой взаимоотношения? Все еще дружба или что-то более серьезное?

Дина Борисовна интересовалась неспроста. Александр Михайлович, ее муж, уже неоднократно спрашивал ее об этом. Он тоже переживал за дочь и относился к ее общению с Юрой двояко. С одной стороны, был спокоен за нее, а с другой стороны ему не хотелось бы, чтобы отношения его дочери с этим неполноценным юношей зашли слишком далеко.

И не потому, что не поощрял отношений с убогим человеком, а лишь потому, что дочь была слишком молода, чтобы разобраться в серьезности своих чувств. Его беспокоило то, что она может дать ему повод надеяться на счастье, а потом вдруг одумается, передумает. И это будет огромный удар для Юрия, человека, который в общем-то такого не заслуживает.

– Помни дочка, мы в ответе за того, кого приручаем, – сказал он ей однажды в разговоре. – Не наделай беды.

Маша тогда промолчала, но сейчас, когда мама спрашивала ее так прямо, она не смогла отмолчаться.

– Мама, я люблю его, – тихо сказала она. – Отношения у нас все те же, мы друзья, но этот человек мне очень дорог. Ты же видишь, что мы друг без друга не можем. Юра стал частью моей жизни. Я хочу выйти замуж за него.

– О, господи! Маша, ты серьезно? Он тебе уже предлагал? – спросила мама с тревогой в голосе.

– Нет. Но я этого хочу. Я сама ему скажу, он вряд ли решится. А чего тянуть? Закончу школу, исполнится мне восемнадцать, и все.

Мама быстро вышла из комнаты, после чего они долго разговаривали с отцом. Уже около одиннадцати вечера родители пригласили дочь для беседы.

– Я все знаю, – сказал Маше отец. – Мама мне рассказала о вашем разговоре. Я считаю, дочь, что это несерьезно. Ты – девушка и должна соблюдать приличия. Нельзя самой предлагать себя в жены. Юра очень серьезный молодой человек, он этого не поймет и не оценит. И ваши отношения могут испортиться. Не делай этого, пусть Юра тебе предложит, тогда ты и решишь.

– Папа, Юра не предложит. Он очень гордый, он даже пальцем боится до меня дотронуться, думает, наверное, что обидит. Он себя на пять ступенек ниже ставит, а это несправедливо. Он замечательный, чуткий, добрый! Я хочу дать ему это понять.

– Ну и пожалуйста! Давай ему понять, но зачем же замуж себя наваливать? А что, если он не готов к браку? Как он будет себя чувствовать? Ты подумала об этом?

Маша задумалась. Наверное, отец был прав, хотя в глубине души она была уверена в том, что осчастливит Юру своим желанием стать его женой. Окончательного решения девушка так и не смогла принять. Она решила оставить все на волю случая. Ей, честно говоря, и самой хотелось окончательно убедиться в том, что Юра по-настоящему любит ее. Он должен что-то предпринять, показать ей свою любовь, или высказать. Словами ли, действиями ли, как угодно. После этого ей легче будет говорить с ним.

Маша решила в новогодний вечер быть неотразимой, проявить какие-нибудь особенные знаки внимания, тогда и Юра, должно быть, станет более решительным и откровенным. Для этого ей нужно красивое платье, очень красивое, такое, в котором она будет чувствовать себя уверенно и комфортно.

Маша отправилась в эксклюзивное ателье «Жемчужина», где продавались платья с показов мод. Выбор здесь был небольшой, но модельные платья стоили очень дорого. И все же Маша попросила помочь ей подобрать что-нибудь по приемлемой цене и соответствующее ее фигуре.

Работница ателье, молодая элегантная женщина, оглядела Машу внимательно и сказала:

– Знаете, девушка, у меня, кажется, есть то, что вы ищите. Я вам сейчас принесу.

И она скрылась за массивной бархатной шторой, отделяющей торговый зал от подсобных помещений. Вскоре она появилась вновь с большим импортным пакетом.

– Вот, посмотрите. Это, правда, не наша модель, это итальянское платье, но мы хотим по его образцу сшить несколько экземпляров. Скажу вам честно, наши мастера уже поработали с ним, распороли, сделали выкройки и сшили его вновь. Так что мы можем продать его не очень дорого. Хотите примерить?

Она достала из пакета платье. Сначала оно показалось Маше слишком уж вычурным. Сделано оно было из плотного гипюра шоколадного цвета, а под гипюром такого же цвета парчовая подкладка. Узкий рукав до локтя, глубокий вырез лодочкой спереди и сзади, сильно приталенное, длина чуть выше колен.

Женщина еще раз внимательно посмотрела на Машу и добавила:

– Если по размеру подойдет, то сидеть будет великолепно, поверьте мне. Наши девочки давно бы купили его, но они все высокие очень, на них оно не сидит. А ваш рост стандартный, вы тоненькая, хорошо будет, вот увидите.

Маша не очень уверенно взяла платье и скрылась в примерочной. Но когда она его надела, то даже ахнула. Платье сидело как влитое. Фигура в нем казалась точеной, длина была идеальной. Маша смотрелась в зеркало и удивлялась, прямо на нее сшито. Она вышла из примерочной и показалась женщине.

– Ну вот, я же говорила! Алена, посмотри, – крикнула она за занавеску, и оттуда вышла высокая худая девица в узких джинсах и голубеньком свитерке из ангорки.

– Мама дорогая, вот это я понимаю, супер! Вам идет, девушка. Берите, не пожалеете, – сказала Алена, и Маша спросила про цену.

– Мы его приобретали через специальных поставщиков и соответственно за высокую цену. Бирки все есть, вот реальная цена и даже пакет фирменный сохранился. Но как я уже сказала, платье было в работе, его многие примеряли, даже на манекене оно одно время висело, поэтому мы вам уступим его со скидкой сорок процентов. Согласны?

Маша посмотрела на бирку и слегка растерялась, когда прикинула цену платья. Таких больших денег у нее, конечно, не было. Нужно спрашивать у мамы.

– Отложите его пожалуйста. Я приду завтра, в крайнем случае, послезавтра и заберу его.

– Нет, так я не могу. Вы должны задаток оставить. Если завтра, к примеру, вы откажетесь, тогда я вам задаток верну, а если послезавтра, тогда уж извините, нет. Новый год приближается, сами понимаете, желающих много. Я так могу его вообще не продать, если буду по два дня держать в кладовке.

– Хорошо, тогда до завтра. Я приду с самого утра, можно?

– Ну хорошо. Уж очень оно вам идет. Пойду навстречу, так и быть, отложу до завтра. Алена, убери платье в мой шкаф. Напиши, что до завтра, до двенадцати дня.

– Спасибо вам, – сказала Маша и быстро ушла из ателье.

Всю дорогу она размышляла над тем, как попросить у родителей деньги на платье. А туфли? Маша задумалась и вдруг вспомнила про мамины итальянские босоножки. Красивые, золотистые на невысокой шпильке. Они к этому платью подойдут. И мама вряд ли их наденет на новый год, так что надо будет еще и о босоножках договариваться.

Маша тяжело вздохнула, вошла в свой двор и тут же столкнулась с Анной Самуиловной.

– Машенька, как хорошо, что я встретила тебя. Ой, даже не знаю как сказать. Понимаешь, Юра дал мне денег и попросил меня купить тебе подарок на новый год. А я ведь не знаю, что тебе нужно. Может в выходной пробежимся по магазинам, ты присмотришь чего-нибудь.

Маша слегка смутилась и ответила:

– Да вы не волнуйтесь. Купите на свое усмотрение. Книгу можно или сувенир какой-нибудь памятный. Подарок все же, я буду рада любому.

– Да что ты! – воскликнула Анна Самуиловна. – Какой сувенир?! Там вполне приличная сумма. Юра сказал купить, что ты захочешь. Может, шубку или дубленку импортную. Если не хватит, он добавит.

Маша оторопела. Справившись с легким потрясением, она сказала:

– Но я не смогу принять такой дорогой подарок. Что родители скажут? Да и потом, нехорошо это. Нет, верните ему деньги и поблагодарите за все пожалуйста.

– Маша, ты поступаешь опрометчиво. У Юры есть деньги, которые ему просто некуда девать в настоящий момент. Он хочет потратить какую-то часть на тебя. Что в этом такого? Вы же друзья!

– Вот именно, мы друзья. И поэтому я не могу тратить Юрины деньги. Подарок подарком, я не против, но не такой же дорогой.

– Ну ладно, – примирительно сказала Анна Самуиловна, – я ему передам, конечно, но он все равно заставит меня купить тебе что-нибудь, и я буду действовать по своему усмотрению, тогда уж не обижайся.

– Еще раз вам говорю, что ни шуба, ни дубленка мне не нужна. Анна Самуиловна, не вгоняйте меня в краску.

Маша повернулась и ушла. Ей почему-то было стыдно. Родители ее не то чтобы баловали вещами, а тем более деньгами, но одета она всегда была хорошо, во всяком случае гораздо лучше своих одноклассниц. У нее было все необходимое, хорошие пальто, добротная обувь, несколько модных вещичек. Маша никогда не испытывала недостатка в одежде. И хотя она бы не отказалась от новой шубки или модной дубленки, но принять ее от Юры она не могла. То ли гордость ей не позволяла, то ли еще что, но в первую очередь она подумала о родителях и поняла, что это им не понравится.

Придя домой, Маша сразу же решила поговорить с мамой о платье и решить вопрос с деньгами. Дина Борисовна готовила ужин на кухне и, увидев дочь, попросила ее помочь.

– Картошку почисть, Машуня, залей кипятком и поставь на огонь. Пюре хочу сделать к котлетам.

Маша принялась за дело и осторожно спросила:

– Мамочка, ты только не сердись, но я хочу попросить у вас с папой денег, – сказала Маша и назвала сумму.

– Ничего себе! – воскликнула мама. – Зачем это?

Маша рассказала про платье, которое ждет ее до завтра и попросила подумать, посоветоваться с папой.

– У тебя же есть деньги, бабушка с дедушкой присылали на день рождения, еще ты что-то там подкопила. Вот их и трать, раз уж так нужно.

– Этого мало, я ведь подарок Юре купила, да и платье стоит дорого, но мне очень нужно! Я должна выглядеть неотразимо, должна быть на высоте! Мама, ты бы видела это платье! Ну пожалуйста, раз в жизни прошу.

– А выпускной? Тебе же еще наряд на выпускной вечер понадобится, где же набраться-то, Маша?

– А я в нем пойду. Не надо ничего больше покупать.

– Оно что, белое? – спросила мама.

– Нет, коричневое. Но в белом сейчас быть совсем не обязательно. У нас девчонки вообще поговаривают даже о джинсовых платьях. А если я надену белые ажурные перчатки и белые туфли, то будет просто класс!

– Не знаю, я не понимаю этого.

Мама выглядела слегка расстроенной, но обещала поговорить с отцом. И в тот же вечер уже после ужина к ним пришла Анна Самуиловна.

– Так, девочки, мне нужно с вами кое-что обсудить, – сказала она Дине Борисовне и Маше.

Маша сразу же догадалась, о чем пойдет речь, и еще она знала, что мама пока не разговаривала с отцом о деньгах. Он в это время смотрел телевизор, а женщины пошли на кухню пить чай.

– Дина, мне нужно твое согласие. Вопрос немного щекотливый, и с Машей мне не удалось его решить.

Анна Самуиловна в двух словах раскрыла маме проблему и попросила дать свое согласие и таким образом помочь ей. Она объяснила, что ей не хочется огорчать племянника и добавила:

– Для вас не секрет, что Юра мужчина богатый, у него есть деньги, еще оставшиеся от родителей. А куда он их тратит? Практически никуда. Ну мне дает, естественно, на прокорм и содержание. А так, говорит, все для моей будущей семьи. Хочу, чтобы она не бедствовала и ни в чем не нуждалась.

– Все это понятно, Аня. Вы с ним самая близкая родня, поэтому можете тратить деньги как угодно. Но мы-то тут при чем? Машу даже невестой Юриной назвать нельзя, она ему просто подружка, – сказала мама.

– Почему нельзя назвать невестой? Очень даже можно, если конечно Машенька не возражает. Ты сама-то как на это смотришь? Юра тебе кто, как ты считаешь?

– Он мне друг, тетя Аня, очень близкий друг. Ну если честно, то… больше, чем друг. Я очень привязалась к нему последнее время.

– Вот видишь! А он так и вообще души в Машеньке не чает. Он любит тебя, девочка, поверь мне. А человек он замечательный! Большой души человек.

Маша покраснела, мама заметила это и высказалась:

– Значит так, о любви и о невесте говорить пока рано. Маша еще школьница. Вот закончит школу, сдаст экзамены, поступит в институт, тогда поговорим серьезнее. Мы с Александром Михайловичем ничего против дружбы Маши с вашим племянником не имеем, но давайте уж не будем горячиться и торопить события.

– Хорошо. Ну а с подарком для Маши мне что делать?

– Покупайте, – просто ответила мама. – Пусть Маша сама решает, что ей нужно, она тут о новогоднем платье заикалась, сходите вместе, посмотрите. Если понравится, можете купить, раз Юра хочет сделать Маше такой щедрый подарок. Мы тоже в долгу не останемся.

Анна Самуиловна аж на месте чуть не подпрыгнула.

– Отлично! – воскликнула она. – Завтра же идем.

На следующий день после школы Маша с Анной Самуиловной отправилась в ателье «Жемчужина». Маша беспокоилась, что они опаздывают, но их дождались. Женщина тут же принесла платье и сказала:

– Примерьте, пусть мама посмотрит.

Маша снова надела платье, и на нее вышло посмотрть уже несколько девушек. Все одобрительно кивали головами, а Анна Самуиловна сказала:

– Ну с такой фигуркой как у моей будущей невестки хоть что надень, сидеть будет. Но платье шикарное, очень хороший выбор.

Она расплатилась за платье, хотя не очень высокая цена ее и удивила слегка.

– Это итальянская модель, и стоит оно по прейскуранту почти в два раза дороже. Но я уже объяснила девушке, почему мы уступили, – сказала работница ателье и вновь аккуратно упаковала платье, уложив его в пакет.

Когда женщины вышли из ателье, Маша сказала Анне Самуиловне:

– Я думаю и на выпускной в нем пойти.

– Туфли надо, Маша! Пошли выберем, деньги еще есть.

– Ой, может не надо туфли? Я мамины надену, они подойдут.

– Еще чего, – возразила Анна Самуиловна, – даже и слушать не хочу. Пошли в универмаг.

Но в универмаге они изменили свое решение. Прходя через ювелирный отдел, они вдруг увидели на витрине изумительный набор, кулон и серьги. Изделия были выполнены из авантюрина, красивого коричневого самоцвета с золотыми вкраплениями.

– Маша, смотри, какая прелесть! Как раз тебе под платье.

Маша подошла к витрине и взглянула на красивое ювелирное изделие. Решение она приняла сразу, и они с Анной Самуиловной попросили продавщицу показать им кулон и серьги.

– Берем! – уверенно заявила Машина спутница и направилась в кассу оплачивать чек.

Придя домой, Маша показала маме свои приобретения, но та неодобрительно покачала головой.

– Все это очень дорого стоит, Маша, не пристало тебе, такой молоденькой, принимать такие дорогие подарки.

– Но ты же сама сказала, чтобы… – начала было Маша, но мама снова прервавла ее.

– Ладно, хватит. Отец будет недоволен. Мы обсуждали с ним сегодня этот вопрос, нужно тоже что-то покупать Юре. Что? У тебя есть идеи?

– Я ему книгу купила и туалетную воду. Сходи к своей знакомой, тете Зое, у нее в гостиничном киоске всегда импортные вещи продаются. Может рубашка импортная с галстуком…

– Ну и зачем она ему? Сама-то подумала? Нужно что-то практичное, необходимое.

Мама с Машей так ничего и не придумали. Но на следующий день их выручил отец. Он пришел с работы и принес подарок для Юры. Это были очень красивые часы с темно-синим циферблатом, на массивном металлическом браслете. Упакованы они были в кожаный футляр и выглядели очень даже престижно.

– Ну что, дочка, это подойдет?

– Ой, папочка, – кинулась Маша отцу на шею. – Ты не сердишься на меня? Спасибо тебе, подарок потрясающий! Юре понравится, я уверена.

– Ну и прекрасно. А теперь послушай меня, – сказал Александр Михайлович. – Ты девушка юная еще совсем, в чувствах своих не разбираешься как следует. И по-моему, горячишься. Все твои дружеские отношения с Юрой заслуживают всяческой похвалы. Но! – он сделал многозначительную паузу, – ты должна отдавать себе отчет в том, что для него это все очень и очень серьезно. Если ты в какой-то момент передумаешь и перестанешь с ним общаться, найдешь себе другого друга, станешь встречаться с кем-нибудь, для Юры это будет сильнейшая душевная травма. А в его положении это недопустимо. Когда к физическим недугам добавляются еще и моральные страдания, человеку становится во сто крат тяжелее. Ты понимаешь, о чем я?

Маша внимательно слушала отца и не перебивала. Ей очень хотелось объяснить ему, что к Юре у нее самые добрые чувства и лучшие намерения. Она боялась признаться даже себе самой, что любит его, поэтому она ничего не сказала отцу об этом, но ответила так:

– Папочка, я все понимаю. Я так дорожу нашими отношениями с Юрой, что никогда и ничем его не обижу. Я не хочу его потерять и не допущу, чтобы он страдал из-за меня. И еще, мне никто не нужен кроме него, никакие другие друзья.

– Ну как знаешь. Я тебе все сказал, но хочу добавить, никогда не бери у Юры деньги и не пользуйся его добротой. Пусть новогодний подарок будет исключением, но чтобы это было в последний раз. Ясно тебе, дочь?

– Да, папа. Но я отказалась и так, Анна Самуиловна сама пришла сюда, ты же знаешь.

– Если бы ты правильно отказалась, она бы не пришла. Никакого материального покровительства, пока ты моя дочь. Я настаиваю.

Отец вышел из комнаты, и больше Маша в этот вечер с ним не разговаривала. Она долго думала над тем, что ей сказал отец. Все его слова, упреки и настоятельный тон вселили в ее душу некую тревогу, ей казалось, что она делает что-то не так, ведет себя неправильно, выглядит глупо. Ей хотелось все исправить, но она толком не понимала, что.