Текст книги "Угол падения"

– Все? Можно смеяться? Я тебя серьезно спрашиваю. Ты не забыл, что завтра нам ехать на водопад? Майя очень ждет этой поездки. Давай не будем усугублять наш конфликт и портить ей день.

– Согласен, не будем, но при одном условии: ты мне расскажешь, кто этот чурка, откуда он взялся и почему ты с ним трахалась?

Мария еле сдерживала себя от возмущения. Она понимала, что Илья в бешенстве, так сказать в справедливом гневе. Но то, что он вел себя как последняя скотина выводило ее из себя. Она просто не знала мужа с этой стороны и никогда его таким не видела: грубым, надменным, циничным.

– Во-первых, выбирай пожалуйста выражения. Я тебе все расскажу, но потом, когда мы всерьез займемся разводом. Мне нечего от тебя скрывать. Скажу тебе только одно: этот человек давно любит меня и добивается взаимности. Но я до последнего дня отказывала ему, так как надеялась, что ты наконец одумаешься и угомонишься. Но ты не оправдал моих надежд. Я не могу жить с человеком, который постоянно обманывает меня.

– Откуда ты это знаешь? Кто тебе сказал? Это же явная провокация, кто-то хотел нас рассорить, неужели не понятно?!

– Согласна. Кто-то хотел и поссорил. И скорее всего, этот кто-то один из твоих знакомых. Это не имеет уже значения. Я дала тебе шанс рассказать мне все, попытаться объясниться, но ты ушел от разговора. Тогда я и отвернулась от тебя, до этого все ждала и надеялась.

Илья сидел молча, с унылым лицом. Он, казалось, не хотел больше ничего обсуждать, а сказать что-либо в свое оправдание он не мог, он не знал, как много и что конкретно знает Мария.

Они договорились, что завтрашний день проведут как обычно, если получится, конечно. Но отношений никаких выяснять не будут. Затем еще несколько дней, и домой. Вот тогда уже нужно будет решать окончательно. У Ильи был, правда, козырь – Майя. Он сказал жене перед тем, как они легли спать:

– Знаешь, я хочу тебя только об одном предупредить. Майя останется со мной. Я не могу допустить, чтобы мою дочь воспитывал какой-то посторонний тип и мать, женщина весьма легкого поведения с сомнительный репутацией.

– Ты думаешь, что ты ее лучше воспитаешь? Сомневаюсь, особенно, если твой недруг будет посвящать ее в подробности твоей интимной жизни, как он это делал со мной.

На этом их перепалка закончилась, Мария выключила ночник и постаралась уснуть. Илья тоже лежал тихо, и только слегка было слышно его прерывистое, нервное дыхание.

Марии даже в голову не пришла мысль о том, что в этот момент ее муж мечтал только об одном: схватить Марию в охапку и завладеть ею всей, целиком, без остатка. Он готов был изнасиловать ее, если понадобится, грубо и жестоко. Ему хотелось отомстить ей за всю боль и страдания, которые она причинила ему. И скорее всего, он так бы и сделал, если бы не Майя, которая спокойно спала в соседней комнате и мечтала о завтрашней поездке.

16

Наутро все выглядело очень благополучно, за окном светило солнце, пели птицы, слышался смех людей, спешащих на завтрак, и чета Сафроновых тоже была готова к выходу. Неожиданно Майя попросила разрешение взять с собой Аслана.

– У нас же будет место в машине. Вы с папой впереди, мы сзади.

Родители переглянулись, и Илья сказал:

– Я не возражаю, пусть едет, если мама не против.

Мария подумала о том, что в присутствии Аслана им будет легче делать вид, что ничего не произошло.

– Пусть едет, – сказала она, и Майя тут же позвонила своему дружку.

После завтрака Майя, Мария и Аслан гуляли по парку и ждали, когда Илья заберет машину и заедет за ними. Аслан рассказывал какие-то забавные истории из своей студенческой жизни, потом он увлеченно стал говорить о Тбилиси, его любимом городе и пригласил Майю и ее родителей к себе в гости.

– Приезжайте. У нас большой дом, мама с отцом будут рады. Мы любим гостей.

Вскоре приехал Илья, все уселись в машину и поехали на экскурсию. Мария держала на коленях карту и следила за маршрутом. Майя и Аслан вели себя возбужденно, все время хохотали, шутили, хохмили, и Мария немного позавидовала им: как хорошо быть молодым и беззаботным, когда у тебя вся жизнь впереди, и ты не совершил еще ни одной серьезной ошибки.

Ореховский водопад произвел на всех просто потрясающее впечатление. Мощные потоки сверкающей воды несколькими струями с грохотом падали вниз с тридцатиметровой высоты. Сияющие брызги, водяная пыль, радужное сияние вокруг создавало картину, достойную кисти художника.

– Нам повезло, что вчера был ливень, – сказал Аслан. – Он поэтому так и красив, такой мощный.

Они с Майей бегали по огромным валунам и фотографировали водопад с разных сторон и под разными ракурсами.

– Мамочка, снимки будут просто классные! Ты только посмотри на эту красоту!

– Осторожнее, – говорила дочери Мария, – камни скользкие, с острыми выступами. Не упадите.

Илья смотрел на воду и выглядел задумчивым. О чем он размышлял, можно было только догадываться. Мария с ним не разговаривала, хотя старалась находиться рядом, чтобы не вызывать подозрений у Майи и Аслана. Пробыв у воды больше часа, все немного замерзли.

– Прохладно, однако. Не пора ли нам поехать назад, – сказала Мария, а Аслан вдруг предложил:

– Давайте зайдем в кафе, перекусим перед обратной дорогой.

Все дружно согласились, тем более, что им вновь предстояло преодолевать ужасную грунтовую дорогу, ведущую к водопаду.

На их счастье шашлыки в кафе готовили отменные. Ели с аппетитом, нахваливая местных поваров. А те в свою очередь принесли им глиняный кувшин с домашним вином.

– Это от нас, пейте, гости дорогие, – сказал добродушный усатый грузин в белом колпаке и белом фартуке.

Аслан перекинулся с ним парой слов на грузинском языке и тут же перевел:

– Он говорит, что женщины у нас за столом очень красивые, глаз не оторвать.

– Гмадлобт! – вдруг громко сказала Майя, обращаясь к гостеприимному повару.

Тот заулыбался, а Мария спросила удивленно:

– Уже слова знаешь? Ну ты даешь. Это что означает, спасибо?

– Ну конечно. Надо же и ему сделать приятное.

Уходя из кафе, они поблагодарили повара за отличные шашлыки и вкусное вино, щедро расплатились, не забыв про чаевые, на что повар, он же наверное и хозяин этого уютного заведения, сказал:

– Зачэм обижаешь, да? Забэри свои чаевые, дэвушкам цветы купи!

Он проводил гостей до выхода и сказал на прощание:

– Тквэн хелебс вкоцни, милые дэвушки!

– Целую ваши руки, – перевел Аслан, и все удалились в хорошем настроении, сытые и довольные.

Хотя надо отметить, что Илья и Мария только делали вид, что у них все хорошо. Особенно трудно приходилось Илье, он никак не мог смириться с мыслью, что теряет жену вот так неожиданно. Мария же по-своему переживала предстоящий разрыв их семейных отношений, она отчетливо понимала, что жить с Ильей она больше не сможет.

Сейчас она не думала о Вадиме, или почти не думала. Ей не хотелось сразу кидаться ему не грудь, заводить с ним любовные отношения, ведущие в дальнейшем к браку. Сначала она хотела разобраться в себе самой, есть ли у нее чувства к нему и серьезны ли они. За такой короткий срок их знакомства и общения делать какие-либо выводы было сложно, и Мария оставила размышления о Вадиме на потом, когда она окончательно расстанется с Ильей и сможет объяснить Майе причину их разрыва.

Все уселись в машину и двинулись в обратный путь. Дорога была не из легких, серпантином вилась вниз, имея порой довольно крутые и узкие повороты. Ехали молча, но когда серпантин закончился, то все вздохнули облегченно, и Аслан спросил:

– Вы в пансионат сразу поедете или еще что-то хотите посетить?

– Нет! – воскликнула Майя, – я не хочу в пансионат. Поедемте в Ривьеру и в Дендрарий съездим. В Дендрарии павлины настоящие, никогда в жизни не видела, и канатная дорога.

– Нет проблем, поехали, – сказала Илья, – машина наша до восьми вечера. Ты как, Маша, не против?

– Ну поехали, конечно. На пляже сейчас все равно не очень, песок мокрый после вчерашнего ливня. А что еще в пансионате делать?

Но Аслан с ними ехать отказался.

– Вы извините меня, у нас сегодня игра с местной футбольной командой, товарищеская встреча. Я должен быть на тренировке после обеда. Так что я до Пластунки с вами доеду, а оттуда доберусь сам.

Когда Аслан вышел, попрощавшись со всеми до вечера, Майя все же спросила родителей:

– Вы мне можете объяснить, что с вами происходит? Чего вы оба такие смурные? Ни слова, ни полслова от вас не услышишь? Поругались что ли?

Мария с Ильей переглянулись, и он ответил:

– Есть немного. Не бери в голову, с кем не бывает.

– Ладно, я не хочу даже вникать в причину вашего раздора. Наверняка какая-нибудь сущая ерунда. Может, стоит помириться и перестать дуться?

Мария улыбнулась дочери и сказала в ответ:

– Все образуется. Сейчас погуляем по паркам, подышим свежим воздухом. В Дендрарии говорят воздух особенный, полон озона и имеет хвойно-кипарисовый запах.

– Да здесь везде пахнет по-особенному. Разве вы не замечали? – отозвалась Майя.

Илья вел машину и молчал, в разговор он больше не вступал. Они ехали по улице с красивым названием «Улица Роз», хотя в розах она и не утопала, и вскоре выехали на Ривьерский мост.

Он выгнулся над рекой Сочи белоснежной дугой, фундаментальный, красивый мост старой постройки. Движение на мосту было оживленным, и Илья старался ехать аккуратно, с соблюдением нужной дистанции. Сначала ничего не предвещало опасности: машины, автобусы, мотоциклы – все как обычно.

И вдруг он заметил, как навстречу движется огромный грузовик, точнее, фура. Илья только успел подумать о том, что великовата машинка для спокойного городского движения по мосту, как фуру резко стало заносить влево. Илья уже видел, как колеса фуры пересекли разделительную полосу на дороге, впередиидущая легковая машина, прибавив газу, буквально прошмыгнула мимо съезжающего в сторону грузовика, и между их машиной и фурой оставалось не более двадцати метров. Они сближались так стремительно, что уже было ясно: лобового удара не избежать. За одну секунду Илья успел резко засигналить, изо всей силы нажал на тормозную педаль и крутанул руль вправо, чтобы как можно ближе прижаться к правой стороне моста, надеясь в глубине души, что грузовик проедет мимо, только слегка задев их. Но фура усиленно отклонялась в их сторону и, поровнявшись с их машиной, прижала ее к перилам моста и, продолжая движение, буквально столкнула их с моста в реку.

А затем, уже через пару секунд, началась борьба за выживание. Илья быстро осознал, что практически не пострадал при падении, инстинктивно очень сильно сгруппировавшись. Он увидел безумные глаза Майи, которая барахталась сзади, пытаясь выбраться из машины. Она постоянно хватала его за руку и выпускала воздух изо рта, что подсознательно стало волновать Илью: если она выпустит весь воздух из легких, она захлебнется.

Мария находилась рядом с ним и изо всех сил пыталась открыть дверцу машины, которая ей плохо поддавалась. Она показывала рукой на Майю, тем самым дав Илье понять, чтобы он спасал дочь. Вокруг лба Марии он заметил красные разводы, видимо у нее на голове была рана, из которой шла кровь.

Он схватил Марию за руку и пытался повернуть ее к себе, но она резко вырвалась и буквально отпихнула его от себя, глаза у нее при этом были злые, и ее взгляд не предвещал ничего хорошего.

И тогда вдруг, в эти считанные секунды, в нем взыграла ярость, она поднялась из глубины его души, она буквально заполонила его, и Илья поддался этому скверному чувству, которое заставило его принять решение. Он резко, с силой надавил на кнопку и намертво запер дверцу машины со стороны Марии.

Эта кнопка была такой мелкокалиберной, что ухватиться за нее, а тем более поднять, да еще под водой, представлялось невозможным. Затем он выбрался из машины сам через заднюю дверь, которую ему удалось открыть и вытянул за собой Майю, которая уже судорожно выпускала из себя последние остатки воздуха и одновременно заглатывала воду. Она уже практически захлебывалась.

Илья успел заметить, как совсем почти обессилившая Мария собирала остатки своих сил и пыталась тоже перебраться на заднее сидение, но у нее это не получалось. Наконец она соскользнула со спинки сидения, оставив на поверхности спинки руки, обмякла и опустила между рук голову. Но все это Илья видел уже смутно, сквозь толщу воды, теряя последнюю возможность не дышать и удерживать воздух, усиленно поднимаясь наверх и таща за собой обмякшее тело дочери.

Расплата

1

Илья Сафронов считал, что он прекрасно осведомлен о жизни своей жены, ему казалось, что он знает о ней все, кроме каких-то ее личных, а точнее, интимных тайн. В том, что Мария изменяла ему, он почти не сомневался. Хотя думал он так скорее всего потому, что ему хотелось хоть как-то обелить себя и оправдать свои поступки. Ему было легче думать, что сам он изменяет жене лишь в отместку, а не потому, что он просто неверный муж.

После ее гибели Илья вновь стал мысленно убеждать себя в том, что вся эта трагедия произошла лишь потому, что именно Мария не смогла уберечь их семейные отношения и, поддавшись очередной слабости, решила бросить их с дочерью ради какого-то проходимца, с которым случайно, как он думал, она познакомилась в Сочи.

«Если бы Мария осталась жива, это не кончилось бы никогда. Она продолжала бы свой образ жизни, и я не смог бы остановиться. А что это у нас была бы за жизнь?» – думал он и понимал, что обманывает сам себя.

После приезда родителей Марии, и после того, как Александр Михайлович вручил ему эти злополучные фотографии, Илья страшно разозлился. Теперь получалось, что он один во всем виноват, это он негодяй и развратник, а Марию теперь можно причислить к лику святых.

Такая несправедливость приводила Илью в бешенство. Но что он мог сделать? Рассказать им всем истинную причину их раздора? Ему никто не поверит, доказательств у него нет, а о мертвых плохо не говорят.

Чтобы не сойти с ума от своих тягостных мыслей, Илья искал поддержку, и только один единственный человек мог ее ему оказать – это Галя Дорохина, вернее теперь уже Колпакова, солидная дама, врач, а когда-то без памяти влюбленная в него девчонка, любовь которой осталась без ответа.

Но такой уж он, Илья, бескомпромиссный. Не нужна ему любовь из жалости. Или любить до смертоубийства, как он любил Марию, или проститься без сожаления. И тем не менее, Илья не считал себя виновным ни в чем, даже в гибели Марии. Ей просто не повезло, она не смогла выбраться из машины, а ему двоих было не вытащить. Она сама сделала свой выбор, когда он пытался помочь ей, она оттолкнула его и тем самым обрекла себя на гибель.

Илья конечно помнил дурацкую фразу, которая тогда отчетливо прозвучала в его мозгу: «Так не доставайся же ты никому!», но все это было как в бредовом сне, как в агонии… Нет, он не убивал! У нее был шанс, такой же как и у него, но она не спаслась. А может быть, не захотела?

Страшные муки, которые он испытывал после гибели и похорон жены, снова вернулись к нему. В эту ночь он так и не смог заснуть. Завтра назначена встреча с Галиной, но что он скажет ей?

На следующий день ровно в два часа дня Илья подъехал к ресторану «Булонский лес». Белокаменное крыльцо, массивные колонны у входа и золотая вывеска – все свидетельствовало о том, что заведение это дорогое, но Илью это не пугало. Он хотел выглядеть перед Галиной солидным мужчиной с достатком, у которого сейчас временные трудности, и он хочет их преодолеть.

Он припарковал машину, поднялся на крыльцо и оглянулся, Галина выходила из такси. На ней был красивый бирюзовый плащ, черные сапожки на шпильке. Она медленно направилась в сторону входа и приветливо помахала Илье рукой. Поднявшись на крыльцо, она поздоровалась, улыбнулась и непринужденно чмокнула Илью в щеку. От нее исходил тонкий аромат каких-то дорогих духов, а легкий сиреневый шарфик кокетливо был завязан на бант.

– Ну что, пошли? – спросил ее Илья, слегка приобняв за плечи.

– Обожаю этот ресторан. Сколько у нас все-таки солидных заведений открылось в городе в последнее время, ты не находишь? – спросила она голосом светской львицы.

Илья подумал о том, что Галина очень изменилась, стала манерной, самоуверенной, но это не очень нравилось ему, он любил в женщинах утонченную застенчивость, робость, покорность. Он предпочитал быть хозяином положения в их присутствии и даже покровителем. А с Галиной он сразу же почувствовал какую-то настороженность, впал в зависимость от ее тона, и ему тут же стало неуютно.

Галина Колпакова с самого раннего утра созвонилась со своим приятелем Сергеем Масловым, от которого она ждала квалифицированного юридического совета. Она так и не пришла пока к определенному выводу, как ей поступить с Ильей: казнить или помиловать.

Сергей Маслов, к сожалению, ясности в этот вопрос не внес. Он долго и пространно разглагольствовал о том, что это дело «тухлое», никто за него не возьмется, эксгумацию производить не будут, учитывая лишь показания несовершеннолетнего свидетеля, а без этого установить факт убийства не представляется возможным.

– Галка, оно тебе надо? Не лезь ты в этот шлак, зачем тебе проблемы?

– Ну хорошо, а если дочурка все же напишет заявление? Тогда что?

– Тогда подключайся, времени не теряй и варежкой не щелкай. Предложи ее папаше свои услуги, поставь ребенку соответствующий диагноз и положи на годик подлечиться, а он уж проплатит тебе все по полной программе, будь уверена. Я таких случаев за свою практику знаешь сколько насмотрелся?

– Понятно. Значит папочку-изувера нам не засадить, даже если он и…

Сергей прокашлялся и ответил:

– Минуточку, мадам, вы, насколько я помню, желали лишь помочь своему знакомому, а сейчас что произошло? Чем он так вас прогневал, что аж «засадить» вознамерились?

Галина растерялась:

– Да нет, это я так, не обращай внимания. Я и сама понимаю, что дело это безнадежное, только вот девочка мне покоя не дает, она что-то знает и бьется головой об стенку.

– Ну вот, чтобы она не билась, ты ее и отправь в «санаторий», полежит, успокоится, и ты двух зайцев убьешь: своему мужчинке добро сделаешь и подзаработаешь.

После этого разговора с Сергеем, Галина еще больше задумалась над тем, какую линию поведения выбрать. Но сейчас, увидев Илью, она вдруг подумала о том, что должна помочь ему. Конечно, сделает она это скорее для себя, для своего блага, ей вдруг ужасно захотелось заполучить его, вернуть назад то, что он когда-то отнял у нее – его любовь, его близость, его тело и душу.

Они сидели за красиво накрытым столом, им уже принесли бутылку французского вина, жульены и мягкие теплые булочки. А разговор все как-то не клеился. Наконец Галина собралась с духом и сказала:

– Илюша, я боюсь, у тебя проблемы. Твоя дочь уверена в том, что ты являешься причиной гибели ее матери.

– Я это знаю, Галя! Я поэтому и посылал ее к тебе, чтобы ты помогла ей избавиться от этой навязчивой идеи.

– Извини, но она отказалась от моей помощи, она спрашивала, как ей заявить на тебя, куда и к кому обращаться. Девочка настроена очень решительно. Скажи, а почему она так взросло выглядит?

Илья посмотрел на свою собеседницу так, как будто не понял вопроса, пожал плечами и неопределенно пробормотал:

– Не знаю, я никогда об этом не задумывался. Ну а что ты ей посоветовала относительно заявления?

Галина внимательно посмотрела на него и ответила не спеша:

– А почему ты так заволновался, Илья Петрович? Я ничего ей не советовала, это вне моей компетенции, я врач, а не юрист. Но я думаю, она не остановится.

На лице у Ильи выступили красные пятна, и испарина покрыла его красивый высокий лоб. Принесли горячее – фрикасе из куропатки в ароматном соусе с грибами. Галина с аппетитом принялась за еду, а Илья снова наполнил стаканы вином. У него аппетит пропал окончательно, хотя изысканное блюдо пахло необыкновенно вкусно.

– Ешь, – сказала ему Галина. – Нам с тобой еще предстоит обсудить кое-что.

Больше они к этому разговору не возвращались до самого окончания обеда. Галина рассказывала ему о своей семейной жизни, о муже, о сыне. Она говорила о своей семье с такой гордостью и любовью, что Илья даже позавидовал ей.

2

Закончив трапезу, они вышли в фойе и уселись на мягкий удобный диван. Перед ними стоял кофейный столик, на нем пепельница. Галина вынула из сумочки изящную пачку сигарет «Вог» и красивую инкрустированую зажигалку, прикурила сама, без помощи Ильи, а он ждал, когда им принесут кофе. Так уж он привык, курить под чашечку кофе.

– Ну так что же мне делать, Галя? – спросил Илья, слегка дотронувшись до ее руки.

Она подвинулась к нему поближе и тихо сказала:

– Сначала расскажи мне все. Пока ты не скажешь мне правду, я не смогу помочь тебе.

– Какую правду? Неужели ты думаешь, что я в самом деле убил свою жену на глазах у дочери?! – не сдержавшись воскликнул Илья.

– Тише! На тебя уже оглядываются. Конечно, ты ее не топором зарубил, но что-то же там произошло? Почему Майя такая нервная, психически неуравновешенная? Это же неспроста.

– Авария сама по себе на нее так повлияла. Она же тоже чуть не погибла, ну и…

– Нет, мой дорогой! Этот не тот случай, не та клиника, понимаешь? Человек, который выжил после смертельной опасности, становится тихим, незлобивым, доверчивым к людям. А эта маленькая женщина вся пропитана ненавистью к жизни, к тебе, ко мне, ко всему окружающему. Это от гнетущей ее несправедливости, от того, что она носит в себе какую-то страшную тайну и не может ее никому открыть.

Илья слушал Галину и пытался понять, действительно она так считает, или Майя ей все же рассказала что-то такое, из чего она сделала соответствующие выводы.

– Я не знаю, о какой тайне ты говоришь. Мария не смогла самостоятельно выбраться из машины, пока я спасал Майю, она погибла. Впоследствии оказалось, что у нее была черепно-мозговая травма, это и помешало ей, у нее не было сил, чтобы спастись. А Майя считает, что это я нанес ей эту травму. Каким образом, зачем? Это чудовищный наговор!

Галина затушила сигарету и многозначительно сказала:

– Боюсь, что это тебе придется объяснять прокурору и оправдываться ты будешь в суде. Ну если конечно ты не переубедишь дочь.

Илья слегка вздрогнул от ее слов и сказал очень внушительно:

– Послушай, я не могу ее переубедить, она не хочет меня слушать и понимать. Помоги мне, проведи с ней какой-нибудь сеанс, ну я не знаю, внуши ей как-нибудь, что все это всего лишь фантазии ее воспаленного мозга. Может быть у нее травма какая-нибудь, а?

– Ты хочешь, чтобы я проверила твою дочь и подлечила ее? – непринужденно спросила Галина.

Илья ухватился за спасательную соломинку.

– А можно? Я согласен, ну только если ты сама возьмешься за это.

– Я могу оформить ей направление на принудительное обследование и контролировать этот процесс. Для этого ей придется лечь в клинику.

– Надолго?

– Все зависит от результатов обследования, и, если понадобится лечение, то надолго, скорее всего. Но я должна тебя предупредить, Илья Петрович, лечение будет очень дорогим. Но зато девочка будет в хороших, надежных руках с гарантированным выздоровлением.

– Хорошо. Я найду денег на лечение единственной дочери! – уверенно заявил Илья, а Галина усмехнулась.

– Ну что ж, тогда по рукам. Только вот что еще. Ты должен знать о том, что во время сеансов обследования и особенно лечения мы иногда воздействуем на подсознание пациента, и при этом они рассказывают очень много интересного, причем все сказанное ими в этих случаях абсолютная правда, утаенная правда. Ты понимаешь, о чем я?

Илья недоуменно пожал плечами и сделал вид, что не понимает.

– Прекрасно, значит тебе опасаться нечего, – подытожила Галина, и они решили покинуть свой укромный уголок, где так мило беседовали.

В машине, по дороге домой, Илья с Галиной обсудили сроки, когда Майе лучше всего пройти обследование.

– Знаешь, скоро конец учебного года, не хочется ее срывать сейчас. У меня к тому же соревнования намечаются, мне придется уехать. Так что давай в начале июня, сразу же после окончания учебы.

– Прекрасно, – ответила Галина. – Я как раз все подготовлю, поговорю кое-с кем. А ты готовь деньги, предупреждаю, сумма немалая. Когда ты уезжаешь на свои соревнования?

– Сразу после майских праздников, с десятого по двадцатое.

– А Майя останется дома одна?

– Ну конечно, она у меня хоть и пловчиха, но в сборную не входит.

Подъехали к дому Галины, и Илья снова удивился, что она живет, оказывается в одном из элитных домов с дорогими квартирами на улице Эстакадной. Но он сделал вид, что ничего такого особенного в том, где живет его давняя знакомая нет, и мило попрощался, пообещав позвонить.

Галина поблагодарила его за изысканный обед, подождала, пока он выйдет и откроет ей дверцу, а затем только грациозно выбралась из машины. Она улыбнулась ему улыбкой победительницы и направилась к подъезду.

– Стерва! – выругался Илья, сев за руль и почувствовал ужасную неприязнь к этой вычурной самолюбивой особе.

Что его так раздражало в ней, он даже сам не мог себе объяснить. Когда-то он бросил ее в угоду собственному счастью, найдя свою любовь и единственную женщину, ради которой он готов был на все. Галина была ему тогда помехой, которую он с такой легкостью устранил. А сейчас получается, что его счастье разбито вдребезги, любимая женщина ушла в небытие, он один со своим несчастьем, и его ненавидит собственная дочь. А у этой вечно хныкающей простушки жизнь сложилась куда как лучше, чем у него!

«Ну ничего, я тебе спесь пообломаю, ты будешь снова бегать за мной, как собачонка!» – зло думал Илья и уже выстраивал планы мести благополучной, самодовольной Галине. И в то же время он боялся ее. Все, что она наговорила ему сегодня, было сказано неспроста, он это чувствовал. Она знала, куда бить и била без промаха. Илья ощущал себя пойманным на крючок, и от этого все больше и больше раздражался. А он-то думал, что Галина поможет ему, успокоит как-то, отвлечет от дурных мыслей. А вышло еще хуже.

«Ну ладно, придется раскошеливаться. В конце концов все будет под контролем, а эту умницу, Галю Дорохину, я сумею заставить держать рот на замке!» – еще раз зло подумал Илья и вошел в свой дом.

Чего он, собственно говоря, добивался? Ответ на это вопрос был прост до банальности. Ему нужно было свидетельство того, что его дочь Майя получила психическую травму, после чего поведение ее стало неадекватным, у нее появились навязчивые идеи и потребовалось лечение.

«Вот за такую резолюцию я готов заплатить сколько угодно, – думал Илья, – и ты мне напишешь все, как я тебе скажу! А еще ты приведешь мою дочь в нормальное состояние, и только после этого я от тебя отстану, подруга юности моей», – думал Илья, проваливаясь в тяжелый, беспокойный сон.

А Галина в то же самое время испытывала чувство собственного превосходства над Ильей. Ей казалось, что он целиком и полностью зависит от нее, нуждается в ее поддержке и спасении, а за это она решила назначить ему такую высокую цену, чтобы он понял, что за все рано или поздно приходится платить.

После этой встречи они не общались друг с другом довольно долго. Галина заняла выжидательную позицию, а Илья был занят собственными делами. Ему предстояла поездка со сборной на соревнования. И он усиленно тренировал Арину Золотореву, которую ему настоятельно рекомендовали, а точнее, просто настаивали ввести в сборную и привести к победному результату. Но Арина не тянула, ее техника была так слаба, что Илья не видел уже пути, как исправить положение.

– Арина, ты грузишься, плывешь тяжело, неритмично. Отталкивайся от воды, не барахтайся в ней. Ты должна преодолевать сопротивление, гребок должен быть мощным, ритм рациональным.

– Я не могу, я устала, – капризничала Арина, – вы меня загоняли совсем!

– Ну послушай, ты же в спорте не новичок, я не могу с тобой начинать с азов, да еще перед самыми соревнованиями. Подтягивания делай мягко, но с ускорением, следи за дыханием. Давай еще раз, два по двадцать пять на спине.

Арина насупилась и медленно ушла под воду. Затем вынырнула и приняла исходное положение. Илья дал стартовый сигнал, включил секундамер и стал следить за Ариной. Координация ее движений была нечеткой, руки во время гребка абсолютно прямые, казалось, что пловчиха намеренно удерживает плечевой пояс в стабильном положении, ну и результат получился соответственно не блестящим.

Илья не стал больше изнурять ее и себя дополнительной тренировкой, он понял, что все бесполезно.

– Девочка, тебе придется очень постараться, чтобы прийти к финишу хотя бы третьей. У нас есть еще время. Будем надеятся, что ты нагонишь, но без усилий ничего не выйдет, Арина.