Текст книги "Угол падения"

13

Но сначала все было просто замечательно. Мария после родов, казалось, еще больше расцвела и похорошела. Она безумно любила свою маленькую, совсем еще крошечную дочку и беззаветно посвящала ей все свое время. Девочка росла крепкой, здоровой и похожа была на маму, только все же не такая красивая. Что-то в ее чертах было иное, то ли разрез глаз, то ли овал лица, но именно это что-то и делало маленькую Майю не такой обаятельной, как мама.

С раннего детства она выглядела взрослее своего возраста, и в пять лет ее уже спрашивали, в каком она классе.

Родители Марии уговорили дочь и зятя отдать им внучку на воспитание, когда Майе шел шестой год.

– Хотя бы до школы, – просила Дина Борисовна, – я на пенсию выхожу, не смогу я без дела дома сидеть. А Майечка скрасит мою начинающуюся старость.

Мария посоветовалась с Ильей, и они решились. Им вдруг захотелось немного свободы, отдыха, беззаботности. Мария как раз закончила свои курсы массажистов и нашла себе новую работу. Илья был счастлив, что жена теперь постоянно дома, рядом с ним и никуда не улетает. Хотя сам он уже несколько раз бывал заграницей, то сборы, то соревнования, то командировки по обмену опытом.

– Следующий раз возьму тебя с собой, – обещал он жене, но они понимали, что вдвоем им будет не уехать, не с кем оставить дочь.

А тут как раз бабушка с дедушкой со своим предложением, и в конце лета они решили отвезти Майю к ним, а после этого сразу же махнуть в отпуск. Купили себе две путевки в Ялту на две недели и быстро упаковали чемоданы. Майя тоже была довольна, что не будет больше ходить в садик, поедет жить к бабушке с дедом, а у них есть дача, много фруктов, ягод, цветов. И лес рядом, места грибные.

Майя собрала свой маленький чемоданчик сама. Туда она аккуратно уложила свои вещички, кое-что из игрушек и пару книжек.

– Зимние вещи мы ей потом пришлем, – сказала Мария, и все семейство отправилось в путь.

До Москвы добирались поездом, а из Москвы до Ялты самолетом. Цветущий, пышущий жаром в разгар лета Южный берег Крыма утопал в зелени пряно пахнущей цветущей растительности: экзотические пальмы, роскошные олеандры, благоухающие клумбы – это было изумительно и живописно, но самая большая прелесть этого благодатного края было все-таки море.

Мария часами проводила на пляже, она с удовольствием плавала, отдыхала в удобных жезлонгах, загорала на песке и вскоре приобрела такой изумительный ровный загар, что на нее оборачивались на улице. Кожа ее отливала бронзоватым оттенком и выглядела очень упругой, свежей и молодой. Илья гордился своей женой и был неимоверно счастлив, что Мария буквально приковывает к себе взгляды прохожих.

В ресторанах, куда они иногда ходили по вечерам, Марию постоянно приглашали танцевать, и Илья уже устал от этих бесконечных поклонов, извинений и разрешений. Мария громко смеялась, почти никогда и никому не отказывала, танцевала легко, красиво, грациозно, и окружающие были от нее в полном восторге.

А потом наступали чарующие ночи, они спали на огромной широкой кровати, которую придвинули к самому балкону, дверь на балкон всегда держали открытой, так что спать и заниматься любовью им приходилось под неустанный шум прибоя, который слегка приглушал их сладостные стоны во время самозабвенных любовных игр.

Илья безумно был влюблен в свою жену, такую красивую, высокую, стройную и такую любящую и страстную. Все эти две недели он был счастлив как никогда, и лишь однажды Мария слегка огорчила его. С раннего утра они решили пойти на пляж, но вдруг обнаружили, что ни фруктов, ни воды у них нет.

– Знаешь что, ты иди пока занимай местечко под солнцем, а я быстренько до рынка добегу. Там как раз с утра свеженькая клубничка, черешня, яблоки. Я все куплю и приду на пляж. Я найду тебя, не беспокойся, – сказал Илья, и Мария быстро согласилась.

На пляже он появился минут через сорок и долго искал ее, но не мог найти, но вдруг он обнаружил жезлонги, покрытые их большими китайскими полотенцами. Вещей Марии рядом не было, и он стал оглядываться, ища ее глазами. И тут он увидел Марию. Она шла со стороны их отеля в обществе двух мужчин и оживленно разговаривала с ними. Илья дождался, пока они подойдут и вопросительно взглянул на жену.

– А, ты уже здесь… – рассеянно сказала она, – познакомься, это Ян и Збигнев, они живут в нашей гостинице этажом выше.

Мужчины слегка кивнули головами и, недовольно распрощавшись, ушли.

– Это еще что за новости? – спросил Илья, насупившись. – Зачем ты ходила с ними в отель?

– Ты что, с ума сошел?! – вдруг резко ответила Мария. – Я заняла места, а потом обнаружила, что забыла в номере солнечные очки. Не могу же я целый день на пляже без очков провести. Пришлось вернуться. Ну а когда шла назад, встретила их. Они в лифте ехали, ну и я зашла в лифт на нашем этаже. Мы разговорились, вот и все.

– Замечательная история. Только могла бы ты все-таки избавить меня от этой встречи на Эльбе. Ты же понимаешь, что мне это неприятно.

– Ой, да ладно! – небрежно ответила ему Мария. – Прекрати этот дурацкий спектакль про ревнивца. Я что уже, и поговорить ни с кем не могу.

Илья и вправду подумал, что перегнул палку. Ну чего он к ней прицепился? Естественно, что к такой женщине кругом и всюду будут обращаться мужчины, если она будет одна, тем более, на курорте. Илья успокоился, извинился перед рассерженной Марией и все само собой забылось. Вечером, придя в гостиничный номер, Илья первым делом отправился в ванную.

– Ты отдохни пока, я приму душ, а потом наоборот, – сказал он жене, чмокнул ее и оставил лежащую на кровати, разгоряченную, уставшую от солнца и воды.

Он встал под прохладные, упругие струи душа и стал с наслаждением смывать с себя соль и песок, как вдруг увидел на полу под раковиной маленькую белую пуговку. Он поднял ее и рассмотрел. Это явно была пуговица от мужской рубашки, на которой вкруговую было написано «Lee Cooper».

– Так, интересненько. Откуда бы это здесь взялось? – пробормотал он и машинально засунул пуговицу в карман своих джинсов.

Она никак не давала ему покоя, эта чертова пуговица! Он пытался вспомнить, в каких рубашках были эти иностранные щеголи и вспомнил, что один был в голубой футболке, а вот второй в белой батистовой летней рубашке, это точно! Но вот уж все ли пуговицы были на месте и уж тем более была ли эта рубашка фирмы «Lee Cooper», Илья вспомнить не мог.

Сначала его начало трясти мелкой дрожью, потом он взял себя в руки и попытался соображать трезво.

«Ну не могла же Мария привести этих двух бугаев в номер, в конце-то концов! Уж она бы к ним тогда поднялась. А может только одного? Он пришел, они тут… тьфу ты, черт! Да быть этого не может!» – размышлял Илья в то время, пока Мария мылась в душе.

У него изрядно портилось настроение.

«Надо все выяснить до конца, только у нее спрашивать бесполезно. Все равно ничего не скажет, будет отпираться и меня же во всем обвинит. Нет, я этих двух прижму к стенке при удобном случае», – решил про себя Илья.

Случай представился ему буквально на следующий день. С утра, как всегда, Илья с женой отправились на пляж, а вечером им предстояло идти на эстрадный концерт с участием нашумевшего на всю страну «Ласкового мая». После обеда Мария отправилась в дамский салон, чтобы сделать маникюр и педикюр.

– Это займет часа три, не меньше. Так что ты отдохни пока, хочешь, на пляже оставайся, хочешь в гостиницу иди, – сказала она и ушла.

Илья тут же поднялся и направился в отель. В фойе было прохладно, работали конденционеры, Илья прошел к бару и попросил виски с содовой.

– Лед не забудьте. Положите побольше, – попросил он.

Усевшись на высокий стул у стойки бара, он стал обдумывать свой следующий ход. Ему совсем не хотелось идти к этим иностранцам в номер. Как он придет, что скажет? Было бы гораздо проще поговорить с ними, встретившись где-то на нейтральной территории. Но с другой стороны, не известно, как пойдет разговор, не получится ли драки. А тогда лучше бы делать это не в людном месте. Илья допил свой виски и поднялся на лифте на этаж выше своего. Было тихо, нигде ни души. Все были либо на пляже, либо спали в номерах, отдыхая перед долгими вечерними развлечениями. Илья прошелся по коридору и вдруг увидел горничную, она катила тележку с постельным бельем.

– Простите, я ищу своих приятелей, Яна и Збигнева. Не подскажете, в каком они номере живут? – спросил Илья, когда горничная поравнялась с ним.

– Ян и Збигнев? – удивленно переспросила горничная. – Они не живут здесь. Это наши музыканты залетные, каждое лето приезжают, играют в валютном ресторане. Тоже мне, приятель нашелся… – завелась было она.

– Ну это понятно. Так а живут-то они где? Мне сказали, что где-то здесь.

– Кто это тебе сказал? Живут они в служебном отсеке, туда нельзя. В ресторан поднимись, они может репетируют, это на тринадцатом этаже.

Илья поблагодарил словоохотливую горничную и вызвал лифт. И действительно, на тринадцатом этаже находился небольшой, но сразу видно, что шикарный ресторан «Yalta», оттуда доносилась тихая музыка, мелодия часто прерывалась и начиналась сначала. Музыканты явно репетировали.

Илья подошел к двери и резко открыл ее. Оказалось, что не заперто. Он вошел внутрь, прикрыл за собой дверь и остался стоять у входа, вглядываясь в полумрак ресторанного зала. Через пару минут музыканты прекратили игру, и один из них направился к Илье. Когда он подошел поближе, Илья узнал Яна, который в день знакомства был в футболке.

– Тебе кто-то тут нужен? – спросил он, подойдя к Илье.

Говорил он с акцентом, но слава богу, по-русски.

– Друг твой нужен, Збигнев. Он здесь?

– Сейчас позову, – ответил музыкант и медленной походкой направился назад, к полуовальной сцене в центре зала.

Там он о чем-то переговорил со одним из музыкантов, и тогда уже тот направился в сторону Ильи. Еще издали Илья заметил, что он тоже в футболке, а не в рубашке, поэтому все придется объяснять на словах и устраивать допрос с пристрастием. Это немного огорчило Илью.

– Ты ко мне? Что нужно? – не очень-то вежливо проговорил подошедший Збигнев, зорко всматриваясь в Илью. Было непонятно, узнал он его или нет.

Парень был высокий, с длинными, почти до плеч светлыми волосами, в белых джинсах и шлепанцах.

«Хиппи чертов!» – мелькнуло у Ильи в голове, и он ответил:

– Выйдем на минуточку, поговорить надо.

Они вышли из ресторана и оказались в пустом коридоре.

– Ну? – снова спросил Збигнев, достав из кармана пачку Мальборо.

– Моя жена, Мария, женщина без предрассудков, и может принять в номере дружка. Это по ее понятиям нормально, но я с ней не согласен, дружище.

– И что? – снова спросил, как отрезал, Збигнев, раскуривая сигарету.

– А то, что шляться тебе в мой номер я не советую. Какого черта ты делал там вчера?

Илья брал Збигнева, что называется, на понт. Конечно стопроцентной уверенности в том, что Збигнев был в номере, у него не было, но Мария же соврала ему, сказав, что живут они этажом выше и тому подобное. Значит, в этом был резон.

Збигнев, как ни странно, не растерялся и отнекиваться не стал.

– Я зашел, чтобы, как это… познакомиться поближе. Она красивая девушка, я хотел пригласить ее в ресторан, мы поболтали, потом ушли вместе на пляж. Да, еще за Янеком зашли. А что тут такого «криминалистичного»?

Последнее слово Збигнев произнес с трудом и заикаясь.

– Что ты делал в ванной? – в упор спросил Илья.

– Я не был в ванной… хотя постой, был! Просто выпил воды. Твоя девушка сказала, что у нее в холодильнике ничего нет, и я пил из крана.

– Ведь ты же врешь! Я же вижу по глазам, что врешь! – Илья почему-то не верил ни единому его слову.

Но тут приоткрылась дверь и Збигнева позвали. Он похлопал Илью по плечу, потом наклонился к самому его уху и сказал:

– Я ее не тронул, не успел уговорить. Не горячись, о’кей?

– Еще секунду, – сказал Илья и резко сбросил его руку со своего плеча. – Еще бы ты успел ее тронуть! Размазал бы тебя по стенке! На вот, забери, – сказал он и протянул ему злосчастную пуговицу.

Парень криво усмехнулся, но пуговицу забрал. Потом он нагло подмигнул Илье и скрылся за дверью ресторана, которую кто-то тут же защелкнул изнутри.

– Ублюдок! – выругался Илья и пошел к себе.

Он был зол на весь белый свет, и тогда впервые у него появилось недоверие к Марии, превая трещинка в их супружеском, доселе безоблачном счастье.

Придя в номер, он обнаружил, что Мария еще не вернулась. Сам того не ожидая, он кинулся в дамский салон, но войти туда не решился. Стал ждать у выхода. Когда Мария появилась, он облегченно вздохнул и направился к ней.

– Ты чего меня пасешь? Что ты тут делаешь? – спросила она недовольно.

– Пасут овец, а я просто пришел убедиться в том, что ты мне не врешь как врала вчера. Ты вышла из доверия и теперь будешь под неусыпном присмотром.

Мария покраснела. Они молча добрались до своего номера и только войдя и закрыв за собой дверь, Мария проговорила:

– Я хочу сказать тебе старую как мир, но очень умную вещь. Если я захочу переспать с кем-нибудь, то сделаю это так, что ты об этом никогда не узнаешь.

– По-моему ты уже попыталась вчера сделать так, чтобы я не узнал, что у тебя в номере был некто Збигнев, не так ли? Но он здесь был, окучивал тебя, в чем чистосердечно признался.

– Скажите пожалуйста, какая сногсшибательная новость. Дежурная по этажу доложила? – спросила Мария, ничуть не смутившись.

– Значит так. Я тоже скажу тебе старую как мир вещь, и на этом закроем тему. Если я захочу переспать с кем-нибудь, то завтра же пересплю с десятком, но тогда мне уже будет наплевать, узнаешь ты об этом или нет, потому что захочу я этого только тогда, когда разлюблю тебя. Не вынуждай меня и не доводи до этого.

Для Ильи так и осталось загадкой, изменила ему тогда Мария или нет. Но с тех пор в его душе стало жить недоверие. Он боролся с ним, старался себя уговорить, убедить в том, что неправ, излишне подозрителен и даже мнителен и кое-как ему это удалось.

Страхи и страсти улеглись в его душе. Мария вела себя безупречно, никогда ни в чем его не разочаровывала до того самого дня, когда он нашел ее в чужой квартире после встречи с незнакомым мужчиной, с которым она, якобы, проводила сеанс так называемой «реабилитации», будь она неладна. Все снова стало рушиться, он вдруг нутром почувствовал, что вновь обманут, втянут в какую-то очередную интригу.

14

Илья переживал этот крах очень тяжело и болезненно. Он тут же стал настаивать на том, чтобы забрать дочь от родителей Марии. Девочка уже училась в третьем классе, ей шел десятый год и дольше затягивать расставание с ней было не безопасно.

– Она совсем отвыкнет от нас. Потом совсем откажется возвращаться. Пока еще маленькая, нужно вернуть ее в семью, – заявил Илья.

– Конечно нужно. Давно пора. У нас в общем-то все уже более менее организовано, мы достаточно заработали, давай перейдем на размеренную семейную жизнь и вплотную займемся воспитанием дочери, – ответила Мария.

Летом, когда Майя закончила третий класс, родители привезли ее к себе.

– Ох и долго же я у бабушки с дедушкой жила, – сказала Майя. – Как хорошо, что я вернулась к вам. Я так соскучилась!

– Доченька, ну мы же виделись по три-четыре раза в год. Совсем-то ты от нас не отвыкла? – спросил ее Илья, присев перед ней на одно колено и положив руки на плечи.

– Ну что ты, папочка! Нет конечно. Просто хотела к вам. У всех мамы и папы на собрание приходили, а у меня бабушка с дедушкой. И в классе спрашивали, у тебя родителей нет, они тебя бросили? Дураки какие-то.

Илья обнял дочь и сказал, что больше они никогда не расстанутся, будут жить все вместе, а к бабушке с дедушкой ездить на каникулы иногда, а то они тоже будут скучать.

Жизнь в семье Сафроновых более менее наладилась. Мария ушла из центра «психологической реабилитации» и устроилась массажисткой в салон красоты, так Илье было спокойнее. Но честно говоря, в душе у него уже что-то надломилось, что-то изменилось, сдвинулся с места какой-то пласт уверенности и надежности. Он вдруг ощутил себя человеком, которому чего-то в жизни не хватает, ему чего-то не додали, в чем-то обделили.

Ему уже перевалило за тридцать, а в жизни у него было всего две женщины, Галина и Мария. И это при его-то возможностях! У него частые отлучки от дома, в бассейне он тренирует молодых крепких девиц, и каждая вторая непрочь была бы пофлиртовать с ним. Но Илья был холоден и неприступен. Он любил свою жену, и в конце концов все смирились с этой мыслью и оставили свои попытки и надежды завоевать его внимание.

А вот теперь Илья вдруг встряхнулся. Горькая обида на жену жгла его сердце и отравляла душу.

«Интересно, скольких клиентов она вот так обслужила? Сколько мужчин в их городе любовались на ее прелести во время этих долбаных сеансов? И неужели же ни один из них так и не попытался ее поиметь после всех этих так называемых консультаций?» – не раз думал Илья и ненавидел в эти минуты Марию. Более того, ему хотелось отплатить ей той же монетой. Ему хотелось, чтобы они были квиты. Только тогда в его душе наступит равновесие и придет успокоение.

Илья окончательно потерял покой. Любые отлучки жены из дома вызывали у него бурю негодования и злобы. Они стали часто ссориться по пустякам, и однажды она вдруг заявила ему:

– Любовницу бы себе завел что ли, может успокоишься тогда.

Илья скривил усмешку и ответил:

– Ты считаешь, что это выход? Прямо мысли мои читаешь.

Но тем не менее любовница ему была не нужна. Их любовный союз с Марией был полноценным и ни в какой замене не нуждался. Она по-прежнему была ласкова с ним по ночам, была все так же изобретательна и неповторима. Илья наслаждался этим ее даром, но днем все выглядело совсем иначе. Они больше не были похожи на молодую влюбленную пару, скорее на наскучивших друг другу супругов, она молчалива и печальна, он раздражителен и несдержен.

Очень много времени они проводили отдельно друг от друга, но если Мария все свое свободное время посвящала дочери, то Илья целиком и полностью ушел в работу. С этого момента очень многое изменилось в его личной жизни. Зачастую он очень поздно возвращался с работы, уставший и голодный, а немного отдохнув и придя в себя, он обычно лежал на диване и смотрел телевизор до самого позднего вечера.

Майя частенько пристраивалась рядом с ним и пыталась посвятить его в свои детские проблемы: школа, учителя, подружки, кружок рисования, и тому подобное. Илья плохо слушал ее, хотя улыбался и кивал головой, давая понять дочери, что он весь во внимании.

– Знаешь что, – сказал он ей однажды, – почему ты у меня не пловчиха? Давай-ка в секцию тебя определю, ты дочь тренера в конце концов, а сама и в бассейне-то не была.

– Папочка, ну когда мне? Я же тебе говорю, что очень занята.

– Ничего. Кружок рисования не такая уж и большая нагрузка. Надо спортом заниматься, обязательно.

Майя стала ходить в бассейн. Он определил ее в младшую группу, из которой она очень скоро перешла в подростковую. Получалось у нее неплохо, но сама Майя от этого занятия была не в восторге.

– Понимаешь, папа, мне нравится плавать, купаться. А вот на время я плавать терпеть не могу. Меня обязательно кто-нибудь обгонит, я никогда не проплываю дистанцию за нужное время.

– Тренироваться нужно больше.

Илья старался поддержать дочь, но он видел, что она, как ни странно, не прирожденная пловчиха. А Мария вообще была против этого занятия.

– У нее такой возраст сейчас, когда все формируется, очень быстро развивается. Посмотри, какие у нее плечи стали, совсем не девичьи. Зачем ей вся эта мускулатура?

Илья не спорил, ему просто было лень убеждать жену в том, что спорт всегда полезен и необходим, а фигура со временем сформируется так как надо.

Так Майя и продолжала ходить в бассейн, но без особого энтузиазма. Вскоре на нее махнули рукой, как на неперспективную спортсменку и наверное попросили бы покинуть секцию, если бы не ее отец. Тренером у Майи была молодая, начинающая Марина Шевчук, которая тайно была влюблена в Илью Сафронова и поэтому держала Майю в группе, чтобы хоть иногда общаться с ее отцом накоротке.

Илья тем временем получил небольшую нагрузку и в институте, где он когда-то учился. Он преподавал на кафедре «Теории и методики спортивного плавания», готовил будущих тренеров, спортсменов, мастеров спорта. Сам он стал мастером международного класса уже лет четырнадцать назад и охотно делился своими навыками и опытом с подрастающим поколением.

Инна Захарова появилась у них в институте внезапно, когда их кафедру расширили и к теории спортивного добавили еще и теорию синхронного плавания. Тут-то и появилась она, деловая, энергичная, мускулистая Инна. Она лихо взялась за дело, отобрала команду из самых лучших пловчих и начала их тренировать, обучать мастерству синхронистов.

Они часто проводили тренировки вместе, Илья помогал Инне получше узнать спортсменок, с которыми она начала работать, так как сам Илья знал их уже не первый год. Девчонки были молодые, энергичные, работали с энтузиазмом, и между всеми ними сложились тесные деловые отношения.

Восемь молоденьких девочек, Инна и Илья. Они решили подготовить группу к предстоящим общесоюзным соревнованиям в кратчайшие сроки. Работали исступленно, с вдохновением. Инна выкладывалась так, что к концу тренировок была практически без сил. Илья зачастую подвозил ее домой, а потом возвращался к себе, но однажды она вдруг предложила ему:

– Пойдем ко мне на часок, кофе попьем, поболтаем. Ты не спешишь?

Илья тут же согласился. Ему было интересно в обществе Инны, она казалась ему человеком без комплексов, очень непринужденной в общении и этакой совершенно не обремененной какими бы то ни было проблемами. Он знал, что в настоящее время Инна живет одна, но о ее прошлой жизни он не знал ничего.

– Как хорошо у тебя, – сказал он ей, оглядывая большую просторную гостиную, обставленную добротной мебелью.

Инна приготовила кофе и пригласила Илью к столу.

– Знаешь, я когда очень устаю, завариваю себе очень крепкий кофе и пью его без молока и без сахара. Мне помогает. А тебе как, с молоком?

– Да, пожалуй. У меня кофе всегда варит жена, он у нее получается потрясающий, я так не умею.

– А ты давно женат? – спросила Инна.

– Давно, уже больше десяти лет.

– Ну и как, счастлив? Я слышала, что у тебя очень красивая жена.

Илья смутился. Ему не хотелось говорить о Марии, это было только его, сугубо личное дело, как он считал, поэтому он, вместо того, чтобы просто отмолчаться, лаконично заметил:

– Я счастлив как все, удачно женившиеся мужчины. Мне повезло в браке.

– Вот как? А я вот своего мужа счастливым сделать не удосужилась. Он разлюбил меня, и мы расстались полгода назад.

– И где же он теперь? – спросил Илья без всякого интереса, чтобы просто продолжить разговор.

– Он остался в Новолесном, мы с ним там жили раньше. У него крупный бизнес, своя огромная лесопилка. Он торгует лесом. Там у нас был огромный дом, жили припеваючи, я занималась тем же самым, тренировала небольшую группу школьниц.

– И что же случилось? Он изменил тебе? – спросил в лоб Илья.

– Да не знаю я. Просто он стал много ездить по делам, пару раз был в Финляндии, и после этого его как подменили. Я пыталась выяснить отношения, говорила с ним по душам, но он очерствел очень, ничего не хотел слушать. А когда мой отец умер, эта квартира осталась пустой. Я решила уехать, пожить одна. Но он не поехал за мной и уговаривать вернуться не стал. Мы и разошлись.

– И что же, совсем не видетесь с ним?

– Почти совсем. Он, правда, здесь в городе часто бывает, от Новолесного всего-то час на машине. Заходит иногда, но мы каждый раз ссоримся.

Инна стала пить свой кофе и замолчала. Было видно, что ей очень хотелось поделиться с Ильей своей проблемой, но тем не менее говорить о муже ей было неприятно.

– Ты извини меня, Илья. Я только на минуточку отлучусь, хорошо? – сказала Инна и вышла из комнаты.

Илья подошел к окну и выглянул на улицу. Уже совсем стемнело, на улице было по-осеннему прохладно, пустынный двор освещался парой тусклых фонарей. Шел восьмой час вечера и по идее нужно было ехать домой, но Илье почему-то не хотелось.

Он думал о Марии, о том, что она тоже изменилась по отношению к нему, стала замкнутой, неразговорчивой, хотя означало ли это, что она разлюбила его? Думать об этом не хотелось. Он вернулся к столу, и через минуту в комнате вновь появилась Инна. Она перееоделсь, сняв с себя спортивный костюм и облачившись в красивый шелковый халат шоколадно-коричневого цвета, застегнутый на одну единственную огромную перламутровую пуговицу.

– Так удобнее, – сказала она, перехватив его взгляд. – Ты не возражаешь, что я по-домашнему? – спросила Инна, сев на стул так, что пола халата распахнулась, обнажив колени.

Вырез у халата тоже был довольно глубокий. Илья посмотрел на Инну с нескрываемым интересом и пожал плечами. Он тут же понял, что женщина откровенно соблазняет его.

– Инна, даже не знаю, что тебе сказать. Думаю, что тебе пора бы и отдохнуть, я пойду, хорошо?

– Ты уверен? – спросила Инна и подошла к Илье вплотную. – Еще ведь не поздно, и я не устала. Побудь еще…

Он обнял ее за талию и поцеловал. После этого неосторожного порыва все произошло так быстро, что Илья даже и опомниться не успел. Вот они уже лежат на диване, совершенно обнаженные, переступившие запретную черту и думающие каждый о своем: Инна о том, что наконец-то удовлетворила свою страсть и получила удовольствие от близости с мужчиной, в которого была влюблена, а Илья о том, что он в первый раз изменил жене и таким образом как бы расквитался с ней за все огорчения, которые она принесла ему в последнее время.

«Любовницу бы что ли себе завел…» – прозвучали в мозгу ее слова, и он немного поморщился.

– Что с тобой? Тебе не понравилось? – спросила его Инна, видимо заметив его эмоции.

– Нет, ну что ты… все было замечательно, просто так неожиданно… Ты очень хороша, честное слово.

Инна встала и подошла к столу, чтобы налить себе в чашку остывшего уже кофе. На ней ничего не было, и Илья внимательно рассмотрел ее. Конечно, он очень часто и почти каждый день видел Инну в купальнике, но это совсем не то. Тут она предстала перед ним совершенно нагая, и это показалось ему почему-то вульгарным.

Фигура у Инны была спортивная, широкие плечи, узкие бедра, плоский живот, очень мускулистые ноги и руки, но это все ему совершенно не нравилось. Все это было неженским каким-то. Он невольно сравнивал Инну с Марией и понимал, что никогда бы не смог променять жену на эту пышущую страстью и желанием любовных утех постороннюю женщину.

Он встал и быстро оделся.

– Я так давно хотела тебя. Пусть это будет оправданием моего легкомысленного поступка, – тихо сказала ему Инна и взяла за руку. – Но я хочу, чтобы наши отношения продолжались, ты не против?

– Конечно… не бери в голову. Все было хорошо, – сказал Илья в ответ и чмокнул Инну в щеку. – А сейчас я пойду. Отдыхай.

И он покинул ее так же быстро, как и поимел.