Текст книги "Угол падения"

3

Ежедневные тренировки с Золотаревой отвлекали Илью от грустных мыслей. Ему уже казалось, что все не так страшно, проблемы с дочерью рано или поздно разрешатся, а его отношения с родителями Марии – это уж не такая важная вещь, из-за которой стоило переживать. Вот только фотографии, привезенные Александром Михайловичем Завьяловым, не давали ему покоя. Он постоянно задавался одним и тем же вопросом: кто их сделал и для чего? Но найти ответ на этот вопрос не представлялось возможным, и Илья старался отгонять от себя досужие мысли об этих фотографиях.

Наступали первомайские праздники. Илья был не то, чтобы не рад их приходу, но и энтузиазма особого не испытывал: он предвидел скучное времяпрепровождение дома у телевизора, безрадостное общение с дочерью и невкусные, кое-как приготовленые обеды и ужины.

Майя тоже не радовалась особо приближающейся передышке в учебе. Хотя сама по себе передышка – это хорошо, но вот пребывание дома один на один с отцом в течение нескольких дней не предвещало ничего хорошего. Майе было тяжело общаться с ним, а постоянно сидеть в своей комнате ей тоже изрядно надоело.

В последний апрельский день она решила пройтись по магазинам и запастись продуктами, купить побольше фруктов, какой-нибудь торт и чего-нибудь вкусненького, типа красной икры, сырокопченой колбасы и еще каких-нибудь деликатесов. Бабушка с дедушкой неожиданно прислали ей приличную сумму денег прямо перед праздниками. Когда они приезжали к ним совсем недавно, бабушка беседовала с Майей долго и обстоятельно. Она рассказывала о маме, о каком-то ее первом, очень непродолжительном браке и о том, что мама оставила Майе крупную сумму денег, которыми она не сможет воспользоваться до своего совершеннолетия. Но бабушка вправе выделять ей небольшие суммы на самые необходимые нужды.

Майя тогда не очень вникала в этот разговор, к тому же бабушка просила держать это в секрете, и даже с отцом не делиться. Но Майя и не собиралась. Она презирала своего отца с того самого дня, когда с ними произошло несчастье. Она знала, что отец мог бы помочь маме выбраться из машины, но вместо этого он наглухо запер дверцу с ее стороны. Почему он это сделал? Почему он не оставил ей шанса? Что все это значит?

Майе было очень тяжело носить в себе все эти мысли. Кому такое расскажешь? Бабушка была так убита горем, наверное это страшное испытание – потерять единственную дочь. Разве можно рассказать ей о случившемся в машине? С дедушкой может быть попроще, но не сейчас, ему тоже нужно время, чтобы прийти в себя от случившегося. И Майя хранила страшную тайну в себе, но она, эта тайна, как подземный горячий гейзер искала выход наружу.

Стоя в очереди в кассу, Майя посмотрела на отдел, где продавались цветы. Огромные букеты стояли в ведрах, обернутые разноцветным целлофаном и привлекали к себе внимание. Вдоль букетов и ведер с цветами с задумчивым видом прохаживался юноша. Высокий, одетый в джинсы и светлую замшевую куртку, он выглядел очень импозантно и показался Майе симпатичным.

«Интересно, кому он цветы выбирает? Своей девушке наверное», – подумала Майя и заметила у него в руках дорожную сумку.

«Приезжий», – мелькнуло у нее в голове, но тут подошла ее очередь, она заплатила деньги и направилась в свой отдел. Проходя мимо ведер с цветами, она еще раз глянула на симпатичного юношу и встретилась с ним взглядом.

Он приветливо улыбнулся ей и вдруг спросил:

– Вы не подскажете, какой мне букет выбрать? Наверное есть цветы, которые женщинам не нравятся?

– Вам лучше бы знать, какие цветы вашей девушке нравятся, тогда легче было бы выбирать, – ответила Майя, но все же остановилась.

– Я маме покупаю, она у меня женщина очень элегантная. Может быть розы? Как вы думаете?

– Розы – это всегда хорошо, берите, я уверена, вашей маме понравится вон тот букет! – и Майя указала на роскошный букет темно-вишневых роз.

Она сделала свои покупки и вышла из магазина. Слегка накрапывал дождь, но было не холодно. Майя раздумывала, пойти домой пешком или поехать на троллейбусе: пакет с продуктами был не такой уж тяжелый, но вдруг дождь разойдется, она вся промокнет.

Троллейбусная остановка была в двух шагах от магазина, и Майя решила воспользоваться транспортом, тем более, что троллейбус как раз вывернул из-за угла. Она поспешила на остановку и вдруг заметила того самого юношу, с которым разговаривала в магазине. Он пытался поймать такси, но у него не получалось. Майя прошла было мимо, но тут он снова окликнул ее:

– Девушка, извините, не подскажете, как долго на троллейбусе до улицы Эстакадной?

– Минут двадцать.

– Прекрасно, – ответил юноша и, заходя в троллейбус вместе с Майей, добавил: – Спасибо, а то я совсем стал забывать свой город, троллейбусы туда раньше не ходили.

Майя не особо была расположена к разговору, но ей пришлось все же перекинуться еще парой слов с общительным молодым человеком. Он купил у нее талончик на проезд и сказал, что он только что с самолета.

– Я прилетел из Краснодара, я там учусь в Университете. Обычно меня родители встречают, но в этот раз я сюрпризом. Не захотелось на майские праздники в общежитии ошиваться, решил домой махнуть.

– А я бы вот с удовольствием уехала бы куда-нибудь из дома, – проговорила Майя нехотя и тут же пожалела, что стала вот так сразу раскрывать душу перед посторонним.

Но юноша не отреагировал на ее реплику, хотя и предложил услужливо:

– А знаете, у меня здесь никаких друзей не осталось, все разъехались кто куда. Мы могли бы с вами провести пару праздничных вечеров, можно сходить куда-нибудь, или я могу вас к себе пригласить, раз вам скучно. У меня музыка хорошая есть, мама вкусно готовит.

Майя растерялась. Сначала ей это предложение показалось дерзким, затем она подумала и решила, что не так уж и плохо провести время с приятным молодым человеком, уж лучше, чем с отцом, с которым она общаться все равно не собиралась.

– Не знаю, – все же сказала Майя, – как-то неудобно. Мы с вами не знакомы, а приходить в гости к незнакомым людям я не привыкла.

– Ну так давайте познакомимся, – не растерялся молодой человек, – меня зовут Иван, а вас?

– Майя.

Юноша оживился.

– Ага, значит у вас день рождения на носу! Когда, если не секрет?

Майя сначала удивилась такой его проницательности, но быстро сообразила, что он догадался о ее приближающемся дне рождения по имени.

– Девятнадцатого. Хотите, чтобы я вас пригласила?

– Очень хочу, но меня уже здесь не будет, я ведь только на майские праздники приехал, десятого назад.

Молодые люди как-то сразу нашли общий язык и расстались, обменявшись телефонами. Майя с сожалением подумала о том, что ее новый друг уезжает в тот же день, что и отец на свои соревнования. Как было бы здорово, если бы она осталась одна и смогла приглашать к себе Ивана домой, наслаждаясь полной свободой.

Юноша очень понравился ей. Его приятная внешность, приветливость, непринужденность в разговоре и заинтересованность ею – все это сразу же расположило довольно замкнутую Майю к активному общению с ним. Она решила обязательно продолжить знакомство и подумала о том, что это здорово, что именно сегодня она как раз неплохо выглядела.

Последнее время Майя мало внимания уделяла своей внешности, порой ей было просто безразлично, во что она одета и какое впечатление производит на окружающих. Но сегодня с утра ей захотелось привести себя в порядок, поэтому она чуть-чуть подкрасилась, тщательно причесалась, надела свои когда-то любимые черные джинсы в обтяжку, легкую курточку и новые кроссовки, которые Илья привез ей откуда-то еще год назад, но они так и лежали в коробке.

Дома ее ждал отец. Он тоже сделал покупки. На столе стояла бутылка Смирновской водки, бутылка шампанского, янтарный ананас, бананы и коробка зефира в шоколаде. Майя разгрузила свой пакет, и отец немало удивился:

– Майя, это все очень дорого стоит. Откуда у тебя деньги? – осторожно спросил он.

– Бабушка с дедушкой прислали. Ты предпочитаешь, чтобы я потратила их на шмотки?

Илья удивился, что родители Майи прислали внучке деньги. Его родители, до сих пор живя на Севере, деньгами их никогда не баловали, да они как-то и не нуждались никогда. Мария всегда была при деньгах, как она умудрялась зарабатывать деньги в таком количестве, Илья никогда не понимал. Сам он тоже получал неплохо как мастер спорта и тренер ведущей сборной, но все же не так, чтобы жить, ни в чем себе не отказывая. А теперь вот и дочь имеет карманные деньги в крупных размерах и тратит их по своему усмотрению.

«Интересно, сколько же они ей прислали?» – подумал Илья, но спросить не решился.

4

В тот же вечер Майя снова изрядно удивила его. Ей позвонил молодой человек, с которым она разговаривала не менее сорока минут. При этом она шутила, смеялась, чего за ней уже давным-давно не наблюдалось.

«Может быть именно этого ей и не хватало, дружбы и симпатии молодого человека?» – вновь подумал Илья. «И выглядела она сегодня получше, может влюбилась?»

Тут он поймал себя на мысли, что очень часто разговаривает сам с собой, у него практически нет собеседников. Друзей не осталось, о любовницах ему не хотелось даже и думать, Галина Колпакова произвела на него тягостное впечатление своей самоуверенностью и подозрительностью.

С ним правда пыталась общаться Аля Вишнякова после гибели Марии, но он испытывал к ней какое-то злобное и даже враждебное чувство. Интуиция подсказывала ему, что тот посторонний, с которым он нашел свою жену на пляже – хороший знакомый этой легкомысленной Али. Откуда у него были такие мысли, Илья не знал, но тем не менее опускаться до разборок с ней он не намеревался. Это уже не имело никакого значения, кто чей знакомый. Он сказал позвонившей ему однажды Але:

– Твоя дружба с моей женой привела к тому, что я потерял ее, потерял навсегда. От тебя в моей семье одни несчастья, так что забудь этот телефон и не звони больше.

Аля бросила трубку и естественно никогда больше не звонила. Один единственный раз он встретил ее на кладбище, она стояла у могилы своей подруги с каким-то мужчиной, и Илья не был на сто процентов уверен в том, что это не тот самый тип, которого он видел с Марией на пляже. Если бы Илья узнал его наверняка, случилось бы что-то страшное. Но он сдержал себя, сдержал изо всех сил, чтобы не подойти к этой парочке и не устроить разборку.

Илья подождал в стороне, пока они уйдут. Он не знал, заметили они его или нет, но минут через десять удалились. Илью трясло от злости и негодования. Он не мог смириться с тем, что его недруги посещают могилу его жены, вот так запросто приходят, но он понимал, что запретить им он не в силах. Перед смертью все равны.

«Будьте вы прокляты!» – подумал он тогда и долго плакал, сидя на маленькой скамеечке у памятника Марии, а она взирала на него с портрета своими грустными глазами и как будто осуждала его.

– Любила ли ты меня хоть когда-нибудь так, как я любил тебя, Машенька? – тихо говорил он, и даже стонал от боли.

Ему было страшно от того, что вечная тоска от невосполнимой потери поселилась в его душе, а чувство непризнанной вины сидело внутри как острая заноза. Рана кровоточила, и он знал, что она не заживет никогда.

Но с этим нужно было как-то жить. Илья находил утешение в работе и надеялся на то, что со временем все как-ниудь успокоится. Вот сейчас он уедет на соревнования, отвлечется немного, потом наступит лето, Майя уедет в Подмосковье к бабушке с дедушкой, он морально отдохнет. Илья уже подумал о том, что не нужно ему прибегать к помощи Галины и определять дочь в клинику. В конце концов, время – лучший лекарь, а эта знахарка залечит его дочь так, что она совсем разум потеряет. Да еще эти намеки на большие деньги! Илья решил после соревнований позвонить ей и отказаться от ее услуг.

Уехал он ранним утром, попрощался с дочерью, которая была еще в постели, и сказал ей:

– Майя, я не вернусь к девятнадцатому, ты уж не обижайся. Приеду и отпразднуем твой день рождения днем позже. Хочешь что-нибудь в подарок?

– Лучшего подарка, чем твое отсутствие на мой день рождения придумать трудно. Считай, что ты одарил меня сполна.

– Ну что ж, если это приносит тебе такую радость, то прощай.

Майя ничего не ответила, и Илья с тяжелым сердцем вышел из квартиры и захлопнул дверь.

Не долго думая, Майя тут же подбежала к телефону и набрала номер Ивана. Ответила женщина, видимо его мама. Было ранне утро, поэтому она слегка удивилась и попросила представиться, когда Майя, извинившись за ранний звонок, попросила разрешения поговорить с Иваном.

– Это его знакомая, – сказал Майя и добавила: – я знаю, что Ваня уезжает сегодня, просто хотела попрощаться.

– Его самолет поздно вечером, так что перезвоните попозже, он еще спит, – ответил ей недовольный голос, который показался Майе знакомым.

Она положила трубку и задумалась: этот голос, эти интонации она точно где-то слышала.

«Зря я отказалась пойти к нему на обед второго мая, вот тогда бы и узнала его мамашу, интересно, кто она? Голос до боли знакомый», – думала Майя, лежа в своей кровати и не желая вставать.

За эти несколькой дней Майя дважды встречалась с Иваном, и несколько раз они разговаривали по телефону, говорили подолгу, на разные темы, но в основном он расспрашивал Майю о ее занятиях, увлечениях.

Ей было интересно с ним, как она сама определила – как будто вакуум рассеивался вокруг нее, когда она общалась с этим юношей. А сегодня он должен уехать, и Майе стало грустно, как будто она теряла дорогого ей человека. Даже странно, она испытывала огромную радость и облегчение в связи с отбытием отца в командировку и расстраивалась по поводу отъезда своего нового дружка.

Иван перезвонил ей около одиннадцати утра и предложил встретиться.

– Давай погуляем, сходим куда-нибудь, в кафе например. Я приглашаю, – сказал он.

Майя обрадовалась и тут же согласилась. Они встретились на Центральной площади и пошли пешком по улице с таким же названием: Центральная. Она считалась местным «бродвеем» с изобилием магазинов, кафе и ресторанов.

– Ну как твои короткие каникулы? – спросила Майя. – Отдохнул, отоспался, отъелся?

– И не говори. Хорошо все-таки дома, никаких забот, никаких хлопот.

– А кто твои родители, чем они занимаются? – спросила Майя и вспомнила, что голос мамы Ивана показался ей знакомым.

– Они врачи. А твои?

У Майи по спине пробежал холодок. Ей стало неуютно от этого вопроса, она подумала немного и ответила:

– Отец тренер по плаванью, а мама умерла в прошлом году, погибла точнее…

Иван взял девушку за руку и нежно погладил ее.

– Извини, я не знал, – сказал он тихо. – Я очень сочувствую.

Молодые люди зашли в шумное молодежное кафе. Кормили здесь скромно, в основном бутербродами и горячими пирожками, но зато напитков было такое разнообразие, что даже выбирать было сложно. Здесь продавали все, начиная с чая, кофе и соков и заканчивая коньяком и шампанским, включая пиво, различные вина и коктейли.

Им предложили столик на двоих в самом центре зала, вокруг них постоянно кто-то ходил, переговаривался, хохотал. Обстановка была далеко не интимной, но они не обращали на это внимания. Заказали два коктейля «Золотой шар» из шампанского, водки и апельсинового сока.

– Только водки пожалуйста поменьше, – попросила Майя.

– И еще принесите нам два бутерброда с ветчиной и два с осетриной горячего копчения. И горчицу, – быстро добавил Иван нетерпеливой девушке-официантке, которая так поспешно принимала заказы, что казалось, что у нее очень мало свободного времени, она куда-то торопилась, переминалась с ноги на ногу и не утруждала себя услужливой улыбкой.

– Я бы такую официантку не держал в своем заведении, – заметил Иван и снова взял Майю за руки.

Он держал их в своих нежных ладонях и смотрел ей в глаза.

– Майя, я теперь понял, почему ты такая грустная девушка. Раньше мне это казалось странным, а теперь я понимаю тебя. Но мы ведь друзья, правда? Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Майя опустила глаза и не знала, приступать ей к разговору об отце и о своей тайне или не стоит. Все-таки они вместе последний день и не известно, увидятся они еще раз когда-нибудь. Но сдержаться не смогла. Когда все та же торопливая официантка принесла им коктейли в высоких толстостенных стаканах и нервно поставила на стол две тарелки с бутербродами, Майя вдруг решилась. Видимо настроение этой девицы передалось и ей, вдруг захотелось все выплеснуть наружу, открыться кому-нибудь, а этот молодой человек, сидящий напротив и держащий ее ладони в своих, вызывал в ней абсолютное доверие.

– Мне трудно помочь в моей ситуации, – проговорила Майя, отпив глоток немного резкого и горьковатого коктейля. – Я в конфликте со своим отцом после гибели мамы.

– Вот как? Почему? – участливо спросил Иван.

– Я не могу тебе рассказать. Сколько раз я уже пыталсь сделать это, мне никто не верит, и что толку бередить душу и повторять одно и то же.

Иван ел бутерброд, молча потягивал коктейль и, казалось, не смотрел на Майю несколько минут, потом все же отставил стакан в сторону и внимательно посмотрел на нее.

– Значит, что-то серьезное. Майя, это твое право держать свою боль в себе, но это неправильно. Давай вместе попробуем разобраться. Рвсскажи мне, что случилось?

Майя знала, что Иван учится на юридическом, но только сейчас ей пришла в голову мысль, что он может быть сможет ей помочь или хотя бы объяснить, как поступить в той ситуации, в которой она оказалась.

И она рассказала, рассказала все, что знала, все, что видела и хранила в своей душе, от чего мучилась, переживала, за что стала ненавидеть своего собственного отца.

– Я знаю, что он сделал это специально, понимаешь. Мама пыталась открыть дверцу машины, у нее ничего не получалось, а он нажал на «грибок», потянулся и нажал. Он сделал это не случайно задев кнопку, а преднамеренно. Понимаешь?

– Майя, зачем?! Они что, плохо жили с твоей мамой? Ссорились, скандалили?

– Нет. Они жили душа в душу. У нас была прекрасная семья, образцовая, можно сказать. Родители никогда не ссорились, ну или почти никогда. Мама была замечательный человек, она не допускала разлада в семье.

– Тогда я ничего не понимаю, – обескураженно сказал Иван. – Это абсурд! Он же у тебя не сумасшедший, значит он нажал на это проклятую кнопку случайно!

– Нет!!! Я уже сказала тебе, он сделал этот намеренно, а потом оставил ее одну на переднем сидении и стал спасаться сам, ну и меня вытащил. А мама осталась в машине, она выбраться не смогла, я так понимаю, я уже к тому моменту сознание потеряла. А когда пришла в себя, то все вспомнила и пыталась рассказать врачам в больнице. Но меня никто не слушал, у меня была истерика и нервный срыв, а у мамы – черепномозговая травма, это было их окончательным диагнозом и заключением.

Иван сидел молча и сосредоточенно допивал свой коктейль.

– А отец что тебе говорит? – спросил он наконец.

– А что он может сказать? Конечно все отрицает и пытается убедить меня в том, что мама просто погибла от падения машины в реку, сильно ударившись виском. Но он врет. Конечно она ударилась, я не спорю, но она была жива, мы все были живы. Только меня и себя отец спас, а маму…

У Майи брызнули слезы из глаз, было видно как ей тяжело вспоминать всю эту историю, тем более, что она окутана такой страшной тайной.

5

Иван не верил девушке до конца, или она чего-то не знает, что могло спровоцировать такой поступок ее отца, или что-то путает, ошибается, заблуждается. А может, чего-то не договаривает.

– Хорошо, я понял тебя, – сказал он Майе. – Мне нужно хорошо все это обдумать. Дай мне время.

Майя с Иваном вышли из кафе, и девушка тут же взяла своего кавалера под руку. Она вдруг почувствовала себя не совсем уверенно, ее слегка качнуло в сторону, и она поняла, что виной всему алкогольный коктейль. Они пошли по улице не спеша по направлению к дому Майи.

– Тебе во сколько нужно быть дома, во сколько ты уезжаешь в аэропорт? – спросила она.

Иван снова погладил ее руку и ответил:

– У меня есть еще часа три, я хочу провести их с тобой.

– Тогда пошли ко мне, – предложила Майя, – я кофе сварю.

– Отличная мысль, – ответил Иван.

Придя домой молодые люди вдруг неожиданно для себя стали целоваться, прямо у порога, только лишь захлопнув входную дверь. Иван прижал девушку к себе, а она, казалось, этого только и ждала. Прильнув к нему всем телом, Майя обняла его за шею и тут же оказалась во власти его страстного поцелуя. Он проникал ей внутрь, обжигал ее и вызывал какие-то странные, незнакомые ей доселе ощущения. Она не чувствовала своего тела, своих ног, она как будто растворилась в его объятиях и превратилась в невесомое облачко.

У нее вдруг закружилась голова, ей захотелось чего-то еще, чего-то большего, но, не понимая своих желаний до конца, Майя осторожно высвободилась из объятий и посмотрела на Ивана укоризненно.

– Я пригласила тебя на кофе, Ванечка, – сказала она, – а ты что пытаешься сделать?

– А я пытаюсь показать тебе, как ты мне нравишься, пока кофе еще не готов.

Майя поспешила на кухню и занялась приготовлением кофе. Щеки у нее пылали, голова все еще немного кружилась, но она твердо решила держать себя в руках и не делать глупостей.

Ей хотелось, чтобы Иван отнесся к ней серьезно, как к очень интеллигентной и хорошо воспитанной девушке, а не как к первой встречной, с которой можно приятно провести вечерок и легко расстаться.

Когда она вошла в комнату с подносом в руках, на котором стоял кофейник и чашки, он тут же поспешил ей навстречу и забрал из рук поднос. Они уселись на диван и стали пить горячий, пряный кофе. Майя приготовила его с добавлением корицы, как мама когда-то учила ее.

– Вкусно-то как! Это что, какой-то особенный кофе?

– Ну можно сказать и так, – уклончиво ответила Майя.

– А ты знаешь, у тебя все особенное, и внешность, и жизнь твоя, и голос, и вот даже кофе.

Майя улыбнулась и сказала:

– Спасибо за комплементы, но знаешь, мою жизнь вряд ли можно отнести в положительный реестр. Она хоть и особенная, как ты выразился, но увы! Не такая вкусная, как этот кофе. Хочешь еще?

Иван с удовольствием протянул свою чашку и спросил:

– Этот мамаин портрет на стене?

– Да, это ее фотография. Она раньше у отца в спальне висела, но потом он перевесил ее сюда. Наверное, она не давала ему покоя по ночам.

У Ивана по телу пробежали мурашки от ее слов. Он представил себе, как должен мучиться человек, виновный в смерти своей жены, и с юношеским максимализмом решил разобраться в этой истории. Пока правда он не знал, с чего даже начать, как приступить к расследованию такого странного и запутанного дела, если не сказать преступления. И поэтому пока он промолчал, он не сказал Майе о том, что хочет попробовать свои силы в этом изначально проигрышном расследовании.

Иван попросил разрешения позвонить домой, его, видимо, попросили вернуться, и он стал прощаться с Майей.

– Мне пора. Я хочу тебе сказать, что я ужасно рад нашему знакомству. Скоро уже сессия, сдам экзамены и вернусь. Ты здесь будешь летом?

Майя неопределнно пожала плечами и ответила:

– Наверное. Я правда хотела к бабушке с дедушкой в Подмосковье съездить, но не на все лето, конечно. Приедешь, позвони.

Опять объятия, опять поцелуй, который чуть было не закончился на диване, Майя вовремя остановила своего дружка:

– Ванечка, я не хочу так поспешно. Ну пойми меня, я не готова. Я боюсь…

– Хорошо, – сказал он, – я понимаю. Я тоже в принципе не готов. Но ты мне очень нравишься, Майя. Останемся близкими друзьями?

– Ну конечно, глупенький.

Она нежно погладила его по густым блестящим волосам, провела пальцем по губам и осторожно поцеловала.

– Я буду ждать тебя, – сказала она. – Обещаешь приехать?

– Да. Как только сессия закончится, я сразу же домой. Дождись меня, не уезжай, договорились?

Майя пообещала дождаться, и они расстались. А встретились лишь через три месяца, в августе, когда Майя вернулась домой, проведя два месяца у бабушки с дедушкой в Подмосковье. Она уехала сразу же после окончания занятий в школе. Отец ее не удерживал, наоборот всячески способствовал ее отъезду.

***

Илья вернулся с соревнований в приподнятом настроении, у него все получилось. Арина Золоторева превзошла себя и в финальном заплыве вошла-таки в тройку победительниц. Теперь она взирала на своего тренера свысока и даже не удосужилась поблагодарить его за все его старания. Она считала свою победу вполне заслуженной и была уверена в том, что Илья Петрович не имеет к этому никакого отношения. Наоборот, зря он пилил ее постоянно и гонял на тренировках, как самую неумелую. Она даже была в обиде на него.

Илья старался не обращать внимания на ее обиды и высокомерие, он знал, что девушка она непростая, избалованная, да к тому же со скверным характером. Ему было важнее то, что у него теперь не будет проблем с «великими мира сего», он сделал все, что смог и считал себя в душе совсем неплохим тренером, раз умудрился натренировать малорезультативную спортсменку так, что она заняла призовое место на таких серьезных соревнованиях.

Но он не хвалил Арину, у него тоже была гордость, и в глубине души он считал ее победу своей. Так и вернулись в родной город, каждый довольный своим успехом, но недовольный друг другом.

«Ничего, пусть дуется, сколько ей влезет. Если человек не умеет быть благодарным, значит он махровый эгоист. Не буду перед ней заигрывать», – думал Илья, и на собрании со своими спортсменами даже не потрудился выделить Арину, он говорил о других и нахваливал их за старание и мастерство. Про Арину он сказал лишь:

– Золотарева отличилась. Честно признаться, не ожидал. В принципе, каждый может превзойти себя, если захочет.

Девушка резко встала и покинула место проведения собрания. Илья пожал плечами и продолжил разговор как ни в чем не бывало.

А дома у него была своя печаль – Майя. Та тоже не удостаивала его особым расположением. Когда Илья вернулся домой, она даже не поздоровалась с ним, лишь закатила глаза, сделала недовольное лицо и исчезла в своей комнате. Он не стал ей досаждать, хотя ужасно разозлился на такую реакцию. Ему конечно же хотелось расспросить, как дела в школе, как она провела свой день рождения, но после такой холодной встречи желание общаться с дочерью у него пропало, и даже подарок, который он купил ей, он оставил на тумбочке в прихожей. Несмотря на злость и обиду, Илья все же умудрился поздравить дочь с днем рождения задним числом и предупердил ее о том, что ее дожидается презент.

– Спасибо за заботу, – холодно ответила Майя, – я потом посмотрю.

Красивый фирменный пакет с итальянским плащом, который он купил в Доме Моды, исчез с тумбочки только дня через два, но благодарности от дочери Илья так и не услышал.

«Так, дождаться окончания учебного года, и на каникулы к бабке с дедом, осточертело мне это все!» – возмущался Илья, но с дочерью не ссорился, держал нейтралитет.

Когда она заговаривала с ним, отвечал ей ровно, без заискивания и старался не задавать никаких вопросов. Если Майя молчала, он тоже помалкивал и с разговорами к ней не лез.

– Купи мне билет к бабушке на второе июня, я хочу уехать сразу же после окончания занятий, – безапелляционно заявила Майя, выйдя к отцу, когда он ужинал на кухне в одиночестве.

– Нет проблем. Завтра же куплю, – холодно ответил он и углубился в чтение газеты.

Она повернулась и ушла, не проронив больше ни слова. А вечером неожиданно позвонила Галина Колпакова.

– Илья Петрович, добрый вечер. У вас есть свободная минутка поговорить со мной? – спросила она немного официально.

– Да, конечно. Я тоже собирался вам позвонить, но вы меня опередили. Слушаю вас, Галина Ивановна.

– Да я собственно насчет Майи. Когда мы займемся ее лечением? Мне нужно планировать свой отпуск, хотелось бы все сделать до отъезда.

Илья немного растерялся, так как у Галины был такой уверенный тон, что отвечать ей отказом было немного трудновато. И тем не менее он ответил:

– Не беспокойтесь пожалуйста. Все вроде бы успокоилось как-то само собой. Я думаю, что ваш совет относительно моего общения с Майей, пошел на пользу. Мы больше не ссоримся и между нами относительный мир. К тому же Майя уезжает скоро в Подмосковье в гости к бабушке с дедом. Это тоже своего рода моральная терапия. Давайте отложим лечение, оно пока ни к чему.

Галина все же высказал свое недовольство:

– Решение ваше опрометчиво, Илья Петрович. Девушке нужна наша помощь, поверьте мне. А ваш относительный мир – это лишь затишье перед бурей. Вы пожалеете, что не довели задуманное до конца, это я вам как специалист говорю.

– Галина Ивановна, извините, но пока лечение невозможно. Майя в полном порядке, она адекватна, мечтает о каникулах. На каком основании я стану предлагать ей лечь в больницу? Да она просто не согласится.

– Ну что ж, как хотите. Это ваше право. – Галина немного помедлила и вдруг спросила: – А вы сами не хотите немного привести себя в порядок? Мне кажется, у вас был трудный год, вы морально устали. Приходите, поговорим, я думаю, пара сеансов вам не помешает.

– Каких сеансов? – спросил Илья, и Галина усмехнулась.

– Ну я пока не знаю, каких. Приходите, побеседуем, потом решим. Жду вас в четверг часов в десять. Устраивает?

Илья неожиданно для себя согласился, вернее, он был уверен, что к Галине не пойдет, но ему очень хотелось побыстрее закончить разговор с ней.