Текст книги "Мир-Кольцо"

– Мне тоже, – добавил Луис.

От его внимания не ускользнуло то, что оба чужака все время разговаривали на интерволде. Если бы они использовали Язык Героев, содержание разговора осталось бы между ними, однако они предпочли включить в спор людей – и сделали совершенно верно, поскольку это было делом и Луиса Ву.

– Вы использовали нас, – сказал он. – Использовали нас точно так же, как и кзинов.

– Только на нашу погибель, – вставил Говорящий.

– В войне погибло много людей.

– Луис, отстань от него! – вмешалась Тила. – Если бы не кукольники, мы все были бы невольниками кзинов! Их удержали от уничтожения нашей цивилизации!

– У нас ТОЖЕ была цивилизация, – заметил кзин со своей убийственной улыбкой.

Одноглазая голова кукольника напоминала выцветшего, но готового к атаке питона; вторая, скорее всего, управляла скутером.

– Кукольники использовали нас, – процедил Луис. – Использовали как инструмент для коррекции развития кзинов.

– И им это удалось!

Звук, вырвавшийся из горла кзина, мог бы испугать самого смелого тигра; теперь уже никто не спутал бы его гримасы с улыбкой.

– Им это удалось, – повторила Тила. – Теперь вы живете в мире и можете сотрудничать с...

– Замолчи, человек!

– ...с другими разумными существами, – великодушно закончила она. – Вы не атаковали ни одной...

Кзин вытащил «слегка модифицированное» устройство для копания и подержал его перед интеркомом. Тила мгновенно умолкла.

– Это могли быть и мы, – буркнул Луис. Прочие посмотрели на него с интересом. – Если бы кукольники захотели для каких-то своих целей разводить людей... – он вдруг замолчал. – О, боже! Ясно: Тила.

Кукольник ни словом не отозвался.

Тила беспокойно зашевелилась под устремленным на нее взглядом Луиса.

– В чем дело, Луис? Луис!

– Прошу прощения. Мне тут кое-что пришло в голову... Несс, отзовись. Расскажи нам о Совете Человечества и Лотерее Жизни.

– Луис, ты сошел с ума?

– Ррр... – буркнул Говорящий. – Я сам должен был это понять. Ну так как, Несс?

– Слушаю, – сказал кукольник.

Его скутер был уже только серебристой точкой, уменьшающейся с каждой минутой. С большим трудом можно было заметить его на фоне такого же серебристого сверкающего пятна, все еще удаленного от них больше, чем могут быть удалены две любые точки на поверхности Земли. Прозрачная потешная одноглазая головка не могла принадлежать грозному существу. Ни в коем случае не могла.

– Вы вмешались в демографические проблемы Земли.

– Да.

– Почему?

– Мы любим людей, доверяем им, поддерживаем с ними выгодные торговые отношения. Помогая им, мы действуем в собственных интересах, ибо они наверняка раньше нас доберутся до Магеллановых Облаков.

– Любите нас? Очень мило. И что с того?

– Мы хотели немного улучшить вас генетически. Но что мы могли поправить? Наверняка не разум. Не на нем основывается ваша сила, так же как и не на прозорливости, долговечности и доблести.

– И тогда вы решили одарить нас счастьем, – сказал Луис и рассмеялся.

Только теперь Тила поняла. Глаза ее округлились от ужаса, она хотела что-то сказать, но смогла издать только нечленораздельный звук.

– Разумеется, – сказал Несс. – Не смейся, Луис. У твоего вида было невероятно много счастья. В вашей истории полно счастливых случаев, предотвращенных катастроф, после которых от вас не осталось бы даже следа. Даже о взрыве ядра Галактики вы узнали совершенно случайно. Луис, почему ты все еще смеешься?

Луис смеялся, поскольку все это время смотрел на Тилу. Она покраснела до самых ушей. Ее глаза в панике бегали по сторонам, как будто ища место, где можно спрятаться. Не очень-то приятно узнать, что ты – лишь частица широкомасштабного генетического эксперимента.

– Мы изменили господствующие на Земле законы. Все вышло неожиданно просто и легко. Наше исчезновение из известного космоса вызвало крах на биржах, а благодаря небольшим финансовым манипуляциям многие члены Совета Человечества оказались на грани банкротства. Этих мы перекупили, других запугали, чтобы потом вскрыть степень их продажности и перетянуть на нашу сторону. Вся операция была невообразимо дорога, но зато совершенно безопасна. Все кончилось просто: была организована Лотерея Жизни. Мы надеялись получить постепенно растущую популяцию счастливцев.

– Чудовище! – выкрикнула, наконец, Тила. – Чудовище!

Говорящий спрятал оружие.

– Тебя не очень-то задело, что кукольники управляли развитием моей расы, – сказал он. – Хотели вывести кроткого кзина и пользовались обычными, известными биологам-экспериментаторам методами: ликвидировали неудачные особи и разводили тех, которые сулили успех. Ты не видела в этом ничего плохого, – твердя, что это совершалось ради блага людей. И вот теперь ты возмущена. Почему?

Тила расплакалась от бессильной ярости и выключила связь.

– Кроткий кзин, – повторил Говорящий с Животными. – Вы хотели вывести кроткого кзина. Вернись к нам, Несс, если думаешь, что вам это удалось.

Кукольник не ответил. Его скутер исчез где-то вдали.

– Не хочешь присоединяться к нашей маленькой флотилии? Как же я буду защищать тебя от таящихся повсюду опасностей? Хотя... пожалуй, ты прав. Твои опасения не лишены оснований, – кзин лениво вытянул перед собой мощные ладони, вооруженные когтями. – Ваши попытки вывести людей, которым всегда везло бы, тоже кончились ничем.

– Неправда, – запротестовал Несс. – Такие есть. Это те, с которыми мне не удалось связаться. Им слишком везло.

– Вы пытались играть роль бога людей и кзинов. Не пытайтесь вернуться к нам.

– Я буду поддерживать контакт.

Лицо кзина исчезло.

– Луис, Говорящий отключился, – сказал кукольник. – Если мне будет нужно что-то передать ему, я сделаю это через тебя.

– Конечно, – рявкнул Луис и тоже выключил интерком. Почти сразу же на пульте управления загорелся одинокий зеленый огонек. Кукольнику не терпелось с кем-то поговорить.

Ну и черт с ним!

После полудня они пролетели над морем размером со Средиземное. Луис снизился, чтобы рассмотреть его повнимательнее; остальные два скутера повторили маневр. Значит, он по-прежнему управлял эскадрой – вот только никто не хотел с ним говорить.

Вдоль всего берега тянулся огромный город, от которого остались одни руины. За исключением портовой части, город почти не отличался от Зигнамукликлика. Луис не стал садиться: наверняка они не узнали бы здесь ничего нового.

Вскоре после этого суша начала подниматься, давление упало, и Луис время от времени чувствовал как бы фырканье в ушах. Зелень лесов и полей уступила место коричневым карликовым кустам, потом пустой тундре, голым скалам и наконец...

Из-за действия ветров и дождей на хребте, тянувшемся миль на пятьсот, не осталось ни кусочка почвы или скал, грозной серостью блестел конструктивный материал Кольца.

Наверняка, его строители не допустили бы такого. Упадок цивилизации Кольца явно начался очень давно, именно с таких явлений в местах, которых никто и никогда не посещал.

Далеко впереди перед скутерами ярко сверкало таинственное пятно. Оно могло быть в пятидесяти тысячах миль от них. Большое сверкающее пятно размером с Австралию.

Неужели снова открытый «пол» Кольца? Огромная территория, с которой исчезла почва, высохшая и развеянная ветрами из-за отсутствия воды? Гибель Зигнамукликлика и аварии энергетических систем должны были произойти в конечную фазу упадка.

Сколько времени это могло продолжаться? Десять тысяч лет? А может, дольше?

Ненис! Хорошо бы с кем-то поговорить об этом. «Это может быть очень важно», – сказал Луис пульту управления.

Когда солнце неподвижно висит над головой, время ощущается совсем по-другому. Утро и полдень ничем не отличались друг от друга. Действительность казалась менее реальной, действия и решения как будто теряли всякое значение. Это было то же самое, что оказаться в растянутом по времени прыжке из одной трансферной кабины в другую.

Именно так! Они прыгали между двумя кабинами: одной на «Лгуне» и другой – на краю Кольца. Все их путешествие было только сном.

Они летели сквозь замороженное время.

Когда они в последний раз разговаривали друг с другом? Прошло уже несколько часов с той минуты, когда Луис вызвал Тилу, а сразу после этого – кзина. Оба игнорировали зеленые лампочки, мигавшие на пультах, так же как Луис не обращал внимания на ту, что горела у него.

– Хватит, – решил он наконец и включил интерком.

В уши ему ударила волна музыки. Только через минуту кукольник заметил, что связь восстановлена.

– Нужно сделать все, чтобы без кровопролития добиться прежней консолидации экспедиции, – сказал Несс. – У тебя есть какая-нибудь идея?

– Да. Однако не очень-то приятно начинать разговор с середины.

– Прошу прощения, Луис. Спасибо, что отозвался. Как ты себя чувствуешь?

– Одиноко и глупо. Это все из-за тебя. Никто не хочет со мной говорить.

– Я могу помочь?

– Возможно. Ты имел что-то общее с Советом Человечества и Лотереей Жизни?

– Я лично руководил этими проектами.

– Ненис! Это худший из возможных вариантов. Чтоб ты стал первой жертвой контроля за рождением! Нет никаких шансов на то, что Тила когда-нибудь заговорит со мной.

– Ты не должен был смеяться над ней.

– Пожалуй. Знаешь, что во всем этом пугает меня больше всего? Вовсе не твоя невероятная дерзость, а то, что, принимая решение и начиная действия такого масштаба, ты можешь потом сделать нечто такое глупое, как...

– Тила нас слышит?

– Конечно, нет. Несс, ты вообще понимаешь, что сделал с ней?

– Если ты знал, что это ее ранит, зачем поднимал эту тему?

Луис застонал. Он решил некую проблему и пришел к определенным выводам. Ему и в голову не пришло, что и решение и выводы могут быть совершенно иными. Даже в голову не пришло.

– У тебя есть идея, как снова соединить нашу экспедицию? – спросил Несс.

– Да, – ответил Луис и выключил интерком. Пусть и кукольник познает сладкий вкус неуверенности.

Местность вновь понизилась и окрасилась зеленью.

Они пролетели над очередным морем и над большой треугольной дельтой какой-то реки. Однако ее русло, как и дельта, было совершенно сухим. Из-за перемены направления ветров высох находившийся где-то в горах источник воды.

Луис снизился, и стало ясно, что неисчислимые каналы и канальчики дельты были не естественного происхождения, их старательно выкопали по заранее составленному плану. Строители Кольца не оставляли ничего на волю случая, и были правы: слой почвы был для этого слишком тонок. Требовалась рука инженера-художника.

Пустые, высохшие каналы выглядели просто отвратительно. Луис скорчил гримасу и увеличил скорость.

14. ИНТЕРЛЮДИЯ С СОЛНЕЧНИКАМИ

Вскоре перед ними появились горы.

Луис пилотировал всю ночь и еще довольно долго после восхода солнца. Впрочем, точно он не знал, сколько прошло времени. Неподвижно стоящее в зените солнце творило всевозможные чудеса со временем, сокращая его или растягивая.

Если же говорить о настроении, то Луис Ву находился в своем очередном Отрыве. Он почти забыл о том, что рядом с ним летят другие скутеры. Этот бесконечный полет над бескрайней, все время меняющейся поверхностью суши и моря немногим отличался от одиноких скитаний в небольшом кораблике по неизвестным просторам Космоса. Луис Ву был один на один со Вселенной, а Вселенная на время забросила все свои дела, занимаясь только Луисом Ву. Важнейший и одновременно единственный вопрос звучал так: доволен ли Луис Ву?

Неожиданно над пультом управления появилось лицо, покрытое оранжевым мехом.

– Ты, наверное, устал, – сказал кзин. – Передашь управление мне?

– Я предпочел бы сесть. У меня все тело затекло.

– Ну так садись. Ты же управляешь.

– Я не хотел бы никому навязывать своего общества, – только когда он произнес это, до него дошло, что он действительно так думает. Настрой Отрыва еще не прошел.

– Думаешь, Тила будет тебя избегать? Может, ты и прав. Она не говорит даже со мной, хотя меня постигло то же, что и ее.

– Ты принял это слишком близко. Эй, подожди! Не выключайся!

– Я хочу быть один, Луис. Это травоядное покрыло меня страшным позором.

– Но это было так давно! Не выключайся, сжалься над старым человеком. Ты следил за пейзажем?

– Да.

– Заметил эти голые пространства?

– Да. Местами эрозия дошла до самой конструкции. Видимо, система управления воздушными массами вышла из строя очень давно. Такие разрушения не происходят за день, даже на Кольце.

– Верно.

– Луис, как могло ничего не остаться от цивилизации, обладавшей такой мощью?

– Понятия не имею. Я уверен, что мы никогда этого не узнаем. Даже кукольникам не удалось достигнуть хотя бы сравнимого уровня развития. Откуда же нам знать, что вернуло их ко временам кулака и палицы?

– Нужно собрать больше информации о туземцах, – сказал кзин. – Те, которых мы встретили, ничем не помогут нам. Нужно искать других.

Именно этого Луис и ждал.

– У меня есть одна мысль. Мы сможем контактировать с туземцами так часто, как нам это будет нужно.

– Говори.

– Сначала я предпочел бы сесть.

– Тогда садись.

Поперек траектории их полета высился горный барьер. Вершины и перевалы сверкали знакомой серостью. Безумные ветры сдули тонкий слой почвы и стерли плащ скал, оставив отполированную поверхность конструкции Кольца.

Луис повел маленькую флотилию вниз, направляясь к округлым холмам предгорий, а точнее – к месту, где из гор вытекал серебряный поток, почти тут же исчезающий в бесконечной чаще леса.

– Что ты делаешь? – неожиданно спросила Тила.

– Сажусь. Я очень устал. Однако не выключайся, я хотел бы извиниться перед тобой.

Тила прервала связь.

– Это лучшее, чего я мог ожидать, – буркнул Луис без особой уверенности. Но теперь, когда она знала, что будет извинение, может, она охотнее согласится выслушать его.

– Эта идея осенила меня после разговора о богах, – сказал Луис. К сожалению, единственным его слушателем был Говорящий с Животными. Тила вышла из своего скутера, испепелила Луиса взглядом и скрылась в лесу.

Говорящий кивнул головой, его уши дрожали, будто китайские опахала, которые держат нервные руки.

– Пока мы находимся в воздухе, нам ничего не грозит, – продолжал Луис. – Честно говоря, при необходимости мы могли бы добраться до края без посадок или садясь только там, где эрозия обнажила конструкцию Кольца. Таким способом мы наверняка не встретили бы ни одной живой души, но и ничего бы не узнали. Кроме того, нам не удастся выбраться отсюда без помощи местных жителей, ведь все указывает на то, что нужно будет как-то перетащить «Лгуна» почти на четыреста тысяч миль.

– Ближе к делу, Луис. Я хотел бы размять кости.

– Когда мы доберемся до края, нам нужно знать о туземцах гораздо больше, чем мы знаем сейчас.

– Несомненно.

– Тогда почему бы нам не изображать богов?

Говорящий заколебался.

– Это нужно понимать буквально?

– Да. Мы будем играть роль строителей Кольца. У нас нет такой мощи, как у них, но туземцам наши возможности все равно будут казаться неограниченными. Ты можешь быть богом...

– Спасибо.

– ...а Тила и я – аколитами. Несс будет пойманным демоном.

Из мягких подушечек на ладонях кзина выглянули острые когти.

– Но Несса нет с нами. Он никогда не вернется.

– В том-то и дело. В...

– Этот вопрос не подлежит обсуждению, Луис.

– Очень жаль. Он нам нужен.

– Тогда придумай что-нибудь другое.

Луис не знал, что думать об этих когтях. Действительно ли они выглядывали помимо воли их хозяина? Но так или иначе, их все еще было видно. Если бы они говорили через интерком, Говорящий давно бы уже прервал связь. Именно поэтому Луис и предпочел говорить с ним лично.

– Взгляни, как это здорово задумано. Ты был бы великолепным богом. С точки зрения человека, ты производишь очень сильное впечатление... Хотя, полагаю, тебе придется поверить мне на слово.

– А зачем нам нужен Несс?

– Для раздачи кар и милостей. Ты, как бог, разрываешь на куски усомнившихся и пожираешь их на глазах толпы: это кара. Тех же, кто тебе угоден, ты награждаешь с помощью таспа кукольника.

– А нельзя ли обойтись без него?

– А ты можешь представить себе более божественную награду? Удар чистого наслаждения, направленный прямо в мозг. Никаких побочных эффектов, никакого похмелья. Тасп – это получше, чем секс!

– Мне это не нравится. Правда, туземцы всего лишь люди, но я не хотел бы подчинять их себе. Уж лучше просто убить их. Впрочем, тасп кукольника действует только на кзинов, а не на людей.

– Думаю, ты ошибаешься.

– Луис, мы же оба знаем, что тасп сконструировали так, чтобы он действовал на структуру мозга кзинов, я сам почувствовал это на себе. В одном ты прав: это, действительно, почти религиозный экстаз, а если точнее – дьявольский.

– Но откуда ты знаешь, что тасп не действует на людей? Я думаю, что действует. Я знаю Несса. Либо этот тасп действует и на тебя и на нас, либо у него есть еще один. Здесь не было бы ни меня, ни Тилы, если бы Несс не имел для нас какого-нибудь крючка.

– Это только домыслы.

– Так, может, спросим его?

– Нет.

– Почему?

– Ни к чему.

– Да, я забыл, что ты не любопытен, – обезьянье любопытство было чертой, неизвестной большинству разумных рас.

– Ты хотел пробудить мое любопытство, да? Понимаю. Ты собираешься заставить меня действовать согласно своим ожиданиям. Ничего не выйдет. Пусть кукольник летит дальше. – И прежде чем Луис успел что-либо ответить, кзин повернулся и прыгнул в зеленые заросли. Это закончило дискуссию еще успешнее, чем выключение интеркома.

Весь мир ополчился против Тилы Браун, и она тихонько всхлипывала, оплакивая свою судьбу. Для этого ей удалось найти действительно прелестное местечко.

Основным мотивом здесь была темная зелень. Листва над ее головой образовывала плотный зонтик и не пропускала прямые лучи солнца, однако ближе к земле она становилась реже, и там можно было ходить безо всяких трудностей. Это был истинный рай для любителя природы.

Высокие отвесные скалы окружали глубокое хрустально-чистое озерко, чья вода лишь в одном месте была вспучена падающей колонной водопада. Тила купалась в озерке. Шум водопада заглушил бы ее отчаянные рыдания, если бы не амфитеатр скал – он усиливал даже самые слабые звуки. Казалось, что сама Природа плачет вместе с ней.

Луиса она не заметила.

Даже Тила, выброшенная после аварии в чужой мир, не ушла бы никуда без своего набора первой помощи. Это была небольшая плоская коробочка; в ней был небольшой непрерывно действующий передатчик. Его сигнал и привел Луиса к одежде Тилы, сложенной на гранитной полке, что была почти вровень с водой.

Темно-зеленая иллюминация, шум водопада и усиленные скалами рыдания. Тила сидела на чем-то возле самого водопада, только плечи торчали над водой. Голова ее поникла, и черные волосы густой завесой закрывали лицо.

Не было смысла ждать, пока она сама придет к нему. Луис снял одежду и положил на гранитную полку. Откуда-то пришел заблудившийся порыв ветра. Луис задрожал и прыгнул в воду.

В ту же секунду он понял, как здорово ошибся.

Во время своих Отрывов он не слишком часто натыкался на планеты, похожие на Землю, а те, на которые попадал, были, по крайней мере, так же освоены и цивилизованы, как сама Земля. Луис не был глупцом и, если бы подумал, какую температуру может иметь вода...

Но он не подумал.

Вода приходила с ледника, тающего где-то высоко в горах. Если бы его голова не была глубоко под водой, Луис истошно заорал бы от неожиданности. Впрочем, он сохранил достаточно рассудка, чтобы не открывать рот под водой.

Когда ему, наконец, удалось вынырнуть, он фыркал от холода и отчаянно хватал воздух.

А потом это начало ему нравиться.

Луис знал, как нужно вести себя в воде, хотя учился он этому не в полярных широтах. Он ритмично шевелил руками и ногами, держась на поверхности и чувствуя, как водопад омывает его кожу бодрящими подповерхностными потоками.

Тила не могла его не заметить. Она сидела неподвижно, ожидая его, и он поплыл к ней.

Ему пришлось бы кричать изо всех сил, чтобы она хоть что-то разобрала, а это не годится для слов извинений и любви. Однако он мог коснуться ее.

Тила не отодвинулась, только наклонила голову и вновь отгородилась от мира сплошной завесой волос. Она отталкивала его, и он чувствовал это каждой клеткой своего тела.

Он не стал настаивать.

Плавая вокруг, он разминал мышцы, одеревеневшие после восемнадцати часов, проведенных в кресле скутера. Вода была чудесной, однако вскоре тело начало ныть от холода, и Луис решил, что не стоит напрашиваться на воспаление легких.

Он коснулся плеча Тилы и указал на берег. На этот раз она кивнула и поплыла за ним.

Они лежали на берегу, дрожа от холода и обхватив себя руками. Разложенные термические скафандры грели их озябшие тела.

– Прости, что я смеялся над тобой, – сказал Луис.

Она кивнула головой, принимая к сведению факт извинения, но в этом кивке не было прощения.

– Пойми, это действительно было смешно. Кукольники, повсеместно считаемые самыми большими трусами Галактики, разводят людей и кзинов, как две породы скота! Они превосходно понимали рискованность своих поступков, – он знал, что говорит слишком много, но испытывал непреодолимое желание объяснить свое поведение. – И смотри, до чего они дошли. Кроткий, рассудительный кзин – это вовсе не глупая мысль. Я знаю кое-что о войнах с кзинами: они были по-настоящему жестокими. Предки Говорящего сравняли бы Зигнамукликлик с землей, но сам он этого не сделал. Но разведение людей, с целью получения популяции счастливчиков...

– По-твоему, они ошиблись, делая меня такой, какая я есть?

– Ненис! Ты думаешь, я хочу тебя обидеть? Я только хотел сказать, что это забавная мысль. Особенно, если вспомнить, что она появилась у кукольников. Именно поэтому я и смеялся.

– И думаешь, что я тоже должна веселиться?

– Нет. Это был бы уже перебор.

– Это хорошо.

Она не чувствовала к нему ненависти. Она нуждалась в утешении и покое, а не в мести. Утешение и покой были в тепле, шедшем от скафандров и в прикосновении его тела.

Луис мягко гладил ее по спине, и Тила немного расслабилась.

– Мне хочется, чтобы все мы снова были вместе, – сказал он и сразу почувствовал, как напряглись ее мышцы. – Тебе не нравится эта идея?

– Нет.

– Несс?

– Я его ненавижу. Ненавижу! Он разводил нас, как... как зверей! – она вдруг успокоилась. – Но Говорящий застрелит его сразу, как только он появится, значит, не о чем говорить.

– А если бы мне удалось убедить Говорящего, чтобы он позволил кукольнику присоединиться к нам?

– Интересно, как бы ты это сделал?

– И все-таки?

– Но зачем?

– «Счастливый Случай» по-прежнему принадлежит Нессу. Такой корабль – единственный шанс для человечества добраться до Магеллановых Облаков быстрее, чем за несколько сотен лет. Если мы покинем Кольцо без Несса, нам никогда больше не видать корабля.

– Это отвратительно, Луис.

– Подожди. Ты сама говорила, что если бы не то, что кукольники сделали с кзинами, мы были бы сегодня невольниками Говорящего. И это правда. Но если бы кукольники не вмешались в наши земные дела, ты вообще бы не родилась!

Она замерла. Ее чувства отражались на лице, а лицо было совершенно закрыто волосами.

Луис не сдавался.

– То, что сделали кукольники, они сделали очень давно. Неужели ты не можешь простить и забыть?

– Нет! – она откатилась в сторону, прямо в ледяную воду. Луис после секундного колебания последовал за ней. Когда он вынырнул, Тила сидела на прежнем месте у подножия водопада.

При этом она соблазнительно улыбалась. Как может настроение меняться так быстро?

Луис подплыл к ней.

– Прелестный способ велеть собеседнику заткнуться! – рассмеялся он, однако она вряд ли услышала его. Он сам себя не слышал, оглушенный грохотом падающей воды. Но Тила радостно засмеялась и протянула к нему руки.

– Все равно это были глупые аргументы! – крикнул он.

Вода была холодной, очень холодной, и тепло шло только от Тилы. Они стояли друг перед другом на коленях на узкой подводной скале.

Любовь была чудесной смесью холода и тепла. Занимаясь любовью, они не решали никаких проблем, зато могли хотя бы ненадолго уйти от них.

Возвращаясь к скутерам, они все еще дрожали в своих скафандрах. Луис молчал. Он только что узнал кое-что о Тиле Браун.

Она не могла от него отвернуться, не могла сказать «нет» и настоять на своем, не могла никого прогнать, используя умело дозированную неприязнь. У нее еще не было случая научиться всему этому.

Луис мог бы оскорблять ее ежедневно до скончания мира, а она не смогла бы его остановить. Зато она смогла бы возненавидеть. Поэтому он молчал. Поэтому и потому, что просто НЕ ХОТЕЛ ее оскорблять.

– Ну, ладно, – сказала она, наконец. – Если тебе удастся убедить кзина, можешь вызывать Несса.

– Спасибо, – ответил он, не скрывая удивления.

– Это только из-за «Счастливого Случая», – объяснила она. – Впрочем, тебе все равно не удастся.

У Говорящего с Животными было, наконец, время, чтобы как следует подкрепиться и заняться традиционными физическими упражнениями, то есть приседаниями. Было у него время и на менее традиционные упражнения – лазание по деревьям. Наконец он вернулся к своему скутеру; мех на его лице был идеально чист. Не теряя времени, он вынул из питателя два парных кирпичика субстанции, напоминающей свежие внутренности. «Великий охотник вернулся домой», – подумал Луис, делая вид, будто разглядывает небо.

Когда они садились, оно было покрыто тучами и теперь нисколько не прояснилось. Они взлетели.

Луис включил интерком и вернулся к разговору о Нессе.

– Ведь это было так давно!

– Чувство достоинства не слабеет со временем, но ты, конечно, не можешь об этом знать. Больше того, на нас до сих пор сказываются последствия их эксперимента. Почему Несс решил выбрать для этого путешествия именно кзина?

– Он уже объяснил это.

– А зачем ему Тила Браун? Он получил от Лучше-Всех-Спрятанного задание проверить, унаследовала ли она этот «счастливый» ген. Он хотел также убедиться, что кзины стали более кроткими. Он выбрал именно меня, поскольку посол на планете, жители которой известны своей дерзостью, должен обладать той кротостью, которая его интересовала.

– Я тоже думал об этом, – признал Луис. Он пошел дальше. – Может, Нессу поручили упомянуть о звездных семенах именно для того, чтобы проверить реакцию кзина?

– Это не имеет значения. Я утверждаю, что не стал более кротким.

– Тебе не надоело без конца повторять это слово?

– Почему ты так защищаешь кукольника, Луис? Зачем он тебе нужен?

«Хороший вопрос, – подумал Луис. – Нессу полезно немного поволноваться».

Или дело было только в том, что Луис Ву любил чужаков? А может, истина гораздо сложнее? Кукольник был ИНЫМ, и его отличие имело свое немалое значение. Человеку в возрасте Луиса Ву вполне могла наскучить жизнь, и общество чужих было для него просто необходимо.

Скутеры набрали высоту, следуя за рельефом местности.

– Меня интересует его точка зрения, – сказал Луис. – Мы находимся в чужом, необычном месте и чтобы понять, что здесь вообще происходит, нужно как можно больше различных мнений.

Тила согласно кивнула: хорошо сказано! Луис подмигнул ей в ответ. Говорящий наверняка не заметил обмена этими знаками, свойственными только людям.

– Мне не нужен кукольник, чтобы объяснить то, что происходит вокруг. Мои глаза, мой нос и мои уши вполне меня устраивают.

– Возможно. Но тебе нужен «Счастливый Случай». Он всем нам нужен.

– Это – выгода, а честь главнее выгоды.

– Ненис! Но ведь «Счастливый Случай» нужен не тебе или мне, он нужен всем людям и кзинам.

– Даже если прибыль принадлежит не только тебе, ее нельзя ставить выше чести.

– Моей чести ничто не грозит.

– Я в этом не уверен, – сказал кзин и выключил интерком.

– Очень полезная вещь этот выключатель, – язвительно заметила Тила. – Я так и знала, что он отключится.

– Я тоже. Трудно же его убедить!

За горами расстилалось бескрайнее море туч. Скутеры летели над матово-серой поверхностью, а над ними на светло-голубом небе чуть вырисовывалась дуга Кольца.

Горы остались позади, а вместе с ними – окруженное лесом озерко с водопадом. Больше они его никогда не увидят.

Внизу, на клубящемся ковре туч, было хорошо видно, как вслед за ними движется ударная волна. Впереди только одна деталь нарушала бесконечную, спокойную серость. Луис решил, что это либо гора, либо огромная, невероятно удаленная от них воздушная аномалия. Это «что-то» было размером с булавочную головку, если держать ее в вытянутой руке.

– Луис, справа перед нами просвет среди туч, – сказал кзин.

– Я вижу.

– Он очень светлый, как будто солнечный свет отражается от земли.

– Действительно, – края просвета сияли ярким блеском. – Гмм... Может, мы снова летим над обнаженной конструкцией Кольца? Если так, то это самая большая плешь.

– Я хотел бы взглянуть на это поближе.

– Хорошо, – согласился Луис. Серебристая точка резко повернула и помчалась вперед и вправо, по направлению вращения Кольца. При скорости, в два раза превосходящей скорость звука, Говорящий едва успел кинуть взгляд на открытый участок.

Перед Луисом встала непростая проблема: на что, собственно, смотреть? На серебряную точку или на маленькую оранжевую головку над пультом управления? Если первое было реальным, то второе – более четким. Из обоих источников можно было получить информацию, правда, несколько различную.

Кончилось тем, что Луис стал смотреть и на то, и на другое.

Серебряное пятнышко влетело в просвет... и в интеркоме раздался испуганный рык кзина. Скутер Говорящего засветился интенсивными вспышками, похожими по цвету на его оранжевое лицо. Он отчаянно зажмурил глаза, широко открыл рот и кричал, кричал...

Затем образ обрел прежнюю четкость – скутер кзина вновь оказался над слоем туч. Говорящий закрывал лицо руками, а мех, когда-то оранжевый, был опален до самой кожи.

Внизу, на серо-бурой поверхности виднелся яркий круг, словно следом за скутером перемещался сноп света от огромного прожектора.

– Говорящий! – крикнула Тила. – Ты видишь?

Кзин открыл лицо. Единственным местом, где мех остался нетронутым, были широкие круги вокруг глаз. От всего остального меха осталось только воспоминание и обугленные остатки. Кзин открыл глаза, закрыл, снова открыл.

– Я ослеп, – сказал он.

– Да, но хоть что-то ты видишь?

Потрясенный и испуганный, Луис не заметил ничего странного в этом настойчивом вопросе. Однако какая-то часть его мозга отметила тон Тилы: беспокойство, а кроме того – убежденность, что Говорящий ответил как-то не так, и что нужно спросить еще раз.

Сейчас на это не было времени.

– Говорящий, переключи управление на мой скутер! Нам нужно где-то укрыться.

– Сделано, – отозвался кзин через минуту. По его голосу было ясно, что он испытывает страшную боль. – О каком укрытии ты говоришь?

– В горах.

– Нет, так мы потеряем слишком много времени. Я знаю, что меня атаковало. Если я прав, то мы в безопасности до тех пор, пока находимся над тучами.