Текст книги "Тайны Реннвинда. Сердце тьмы"

Глава 10

– Нея, ты куда? – Окликает меня Анна.

– Пришла пора возобновить утренние пробежки! – Отзываюсь я.

Торопливо натягиваю на ноги кроссовки и застегиваю замок на спортивной кофте до самого горла.

– Все нормально? – Цыганка выходит в коридор, чтобы взглянуть на меня.

– Абсолютно! – Бросаю я с улыбкой, открываю замок, толкаю дверь плечом и выбираюсь наружу.

Анну не обманешь, она определенно заметила, что со мной что-то не так, но у меня нет выбора. Я не могу рассказать им о том, что отправилась в мир снов без сдерживающей моего демона дозы крови и встретила там Микке.

О том, что не смогла убить его. Или не захотела. Или… Я, черт подери, вообще не поняла, что там происходило! И как он оказался у меня во сне, если сам не спал!

И почему я пришла к нему, а не к Ингрид…

Это все так странно.

– К завтраку прибежишь? – Доносится в спину голос Анны.

– Конечно! – Бросаю я через плечо.

И возвращаюсь к тревожащим меня мыслям. Микаэль определенно обрел какие-то силы. Прежде он не мог сопротивляться мне во сне: там, в гамаке, я едва не придушила его, едва не высосала все силы из его тела, а этой ночью он словно владел ситуацией. Понимал все, что со мной происходит. Полностью руководил моим сном.

Рассказать об этом Бьорну – значит, признаться, что я думала о Микке и пришла к нему добровольно. И пусть у меня есть оправдание: после нападения на Улле я не могла не думать об этом парне, я, все же, вряд ли смогу в точности описать то, что происходило этой ночью, без того, чтобы ситуация не выглядела двусмысленно.

Он обнимал меня, а я не могла сопротивляться. Он делился со мной воздухом под водой, и это было также интимно и экстремально как поцелуй.

Как вообще рассказывать о таком?!

Я натягиваю на голову капюшон и ускоряюсь. Отдаю бегу все последние силы. В сумрачном небе Реннвинда уже обозначилось солнце, но серая паутина туч не дает ему поделиться с землей своим светом. Улицы пахнут пылью и росой. Птицы притихли, возятся в траве, клюют какие-то ягоды. Город будто и не торопится просыпаться: притаился и вслушивается в звуки моих шагов.

«Это твой сон? Или мой? – эхом раздается у меня в голове. – Я не сплю».

У меня лед расходится по коже от воспоминаний об этом моменте. Микаэль жаждет могущества, как и Ингрид, и он определенно стал опаснее и сильнее. Остальные должны знать об этом. Но как я им скажу? И почему где-то глубоко внутри у меня растет желание его защитить?

Я останавливаюсь у церковной ограды и сбрасываю капюшон. Сколько всего произошло здесь, а ноги упрямо приводят меня сюда снова и снова. Один из воронов, сидящих на высоком дубе, склоняет голову и издает сухой и резкий крик – то ли приветствуя меня, то ли предупреждая остальных птиц об опасности.

На миг мне кажется, что мы ловим взгляды друг друга, и ворон срывается с ветки, взмахнув мощными черными крыльями. Я открываю кованую калитку и вхожу на территорию церкви и примыкающего к ней кладбища. Потемневшие от времени скамейки и узкие тропинки по мере моего движения сменяются на стройные ряды могил.

Я скольжу глазами по плитам, читаю имена и представляю людей, которые могли их носить. Удивляюсь тому, что некоторые погибали целыми семьями – если судить по датам. И обращаю внимание на годы жизни: кто-то ушел из жизни в преклонном возрасте, а кто-то совсем молодым, даже юным. Это ужасно несправедливо.

Так и не дойдя до могилы Вильмы, останавливаюсь у фальшивой могилы Асмунда: цветы еще не успели завянуть, но к старым добавилось еще несколько свежих букетов. Хорошо, что мы решили сделать фальшивое захоронение подальше от отдельного участка, где покоятся дхампири и их супруги – прихожане, искренне любившие Асмунда, устроили бы настоящее паломничество в ту часть кладбища, чтобы почтить его память, а так мы избежали ненужного внимания от посторонних.

Я сворачиваю налево и двигаюсь к заднему двору церкви.

– Мне бы сейчас пригодился твой совет, – шепчу я, наклоняясь к земле и стряхивая пылинки с деревянного креста, на котором пока даже имени нет.

И оглядываюсь по сторонам: вдруг кто-то слышал меня. Но вокруг ни души. Асмунда тут никто не побеспокоит.

Медленно бреду среди могил родственников Бьорна. Нахожу свою бабушку по отцовской линии, затем его. Долго рассматриваю могилы деда и прадеда Бьорна, а также всех остальных Хельвинов, кто охранял эти земли в прошлом столетии. Затем перемещаюсь дальше и изучаю более старые захоронения, имена на которых успели порасти мхом и потемнеть.

У самой последней могилы, расположенной ближе всего к церкви, я задерживаюсь дольше всего. Счищаю пальцами плесень и грязь, чтобы прочесть: Абрахам Хельвин. Для того, чтобы узнать годы его жизни, мне пришлось бы стереть пальцы в кровь или воспользоваться специальным инструментом. Но плита и так начала разрушаться, и поверхность крошится, поэтому я усмиряю свое любопытство и отхожу.

Если это он был рожден от союза вампира и женщины, то ему пришлось не сладко. Расти без матери, первым почувствовать на себе влияние вампирской крови, стать изгоем в мире людей, потерять жену в родах и остаться с первенцем на руках… Даже не представляю, что пришлось пережить этому дхампири.

– Наверное, ты был чертовски сильным во всех смыслах. – Говорю я с почтением.

И был бы рад узнать, что его дело живо.

Отряхнув ладони, я поднимаюсь. Нахожу возле церкви небольшой чан со скопившейся в нем дождевой водой и опускаю в него руки. Еще не зажившую рану на ладони неприятно щиплет, но я уже не обращаю внимания на подобные мелочи. Мне нужно стать сильнее, чтобы дать бой тому злу, которое собирается прийти на эти земли.

Вымыв руки, я нахожу в себе силы, чтобы подняться по ступеням в жилище Асмунда. На удивление, дверь легко поддается, и я оказываюсь в том самом помещении, где все произошло. В воздухе уже не пахнет медью, подошвы не прилипают к полу, и ничего, казалось бы, не напоминает здесь о смерти, но я чувствую ее ледяное дыхание каждой клеточкой своего тела.

Делаю несколько шагов и замираю посередине гостиной. Все выглядит таким же, каким было при Асмунде. Минимум деталей, строгая, но уютная обстановка, много света, и еще очень чисто – словно пастор приходил сюда лишь поспать. И только библия на столике выделяется: крошечные бурые пятнышки на срезе хранят тайну гибели хозяина жилища.

Скорее всего, у Асвальда не поднялась рука выбросить библию брата. Оставил как напоминание о нем. Но ведь церковь долго не останется без настоятеля? Приедет кто-то, кто сменит Асмунда на его посту. Допустит ли Хельвин старший сюда посторонних?

Я бросаюсь к кухонной зоне, чтобы найти рычаг, открывающий тайную комнату. Исследую гарнитур, но не нахожу никаких кнопок. И тут вспоминаю, как пастор легким движением руки по внутренней поверхности столешницы приводил в движение потайной механизм. Подхожу к столу и повторяю по памяти: провожу ладонью под столешницей и задерживаю дыхание, ожидая реакции. Но ничего не происходит.

Провожу снова, уже медленнее, и – о, чудо! Дверь в потайную комнату отъезжает в сторону, и в оружейной комнатке загорается свет.

Я вхожу туда несмело. Чувствую, как трясутся поджилки. И как будто даже слышу голос Микке, который орудует молотом, пытаясь разбить короб: «Она сделает нас бессмертными, она даст нам силу!» Трясу головой, отгоняя от себя воспоминания, словно наваждение.

Но Микке не унимается:

– Ты – моя, слышишь? – Звенит его голос.

Я зажмуриваюсь и давлю пальцами на виски.

– Моя… – отдается эхом.

– Хватит. – Говорю я, открывая глаза.

И видение отступает.

В полной тишине я разглядываю древние орудия, которые Бьорн с отцом вернули на витрину в нише. Тут и мечи, и копья, и булава, и топор, и лук со стрелами, и устройство, очень похожее на современный арбалет, и секира, и еще какие-то штуки, названия которых я даже не знаю.

Взгляд цепляется за молот, который тоже вернулся на свое место, и мое сердце пускается вскачь. А ниже лежат различные кортики, шпаги, пики и кинжалы – один из них может быть тем самым оружием, которым смертельно ранили Ульрика. В горле от этой мысли моментально пересыхает.

Я спешу перевести взгляд на пистолеты и ружья, лежащие в соседней нише: от старых потертых мушкетов и обрезов до современных, блестящих и новых пистолетов-пулеметов и автоматов. Эта секция – единственная, сохранившая заслон из стекла. Все потому, что Ингрид и ее спутников мало волновало огнестрельное оружие, им нужна была книга.

Кстати, о ней.

Я возвращаюсь к стеклянному коробу, покрытому трещинами, и осторожно поднимаю руку. У меня не хватает духа, чтобы коснуться его. Еще живы воспоминания о том, как Микаэль обжегся, затронув часть корпуса, и мне страшно, вдруг то же произойдет и со мной? Я опускаю руку и снова поднимаю ее, мешкая и сомневаясь. А потом разом, отбросив страхи, кладу на него ладонь.

Стискиваю челюсти, ожидая боли, но ничего не происходит. Вместо этого слышится глухой щелчок, и крышка коробки медленно открывается. Я, как завороженная, гипнотизирую взглядом большую старинную книгу, не решаясь взять ее, и проходит, наверное, не меньше минуты, как я собираюсь с духом, чтобы сделать это.

Подхожу ближе, но тут позади раздается какой-то шорох, и самое близкое, до чего я успеваю дотянуться, это орудие с изогнутым лезвием, насаженным на рукоять – похожее на серп. Судя по всему, тоже довольно старое, с бронзовым отливом. Крепко ухватив его за рукоятку, я резко оборачиваюсь, одновременно готовясь нанести удар.

И застываю, встретившись лицом к лицу с Асвальдом.

Глава 11

На нем форма: очевидно Асвальд уже заступил на службу. Он быстро пробегается глазами по комнате, затем останавливается на мне.

Кожа на моих щеках моментально вспыхивает – его взгляд чуть ли не оставляет на ней ожог. Глаза дхампири загораются желтым, и из его рта вырывается дыхание, похожее на рык. Застав меня в потайной комнате, Асвальд ощущает гнев, и теперь ему трудно сдерживать инстинкты.

– Стойте! – Вскрикиваю я, понимая, что он вот-вот готов обрушить на меня свою ярость. – Я все объясню…

Моя вытянутая вперед рука с зажатым в ней оружием мелко дрожит, выдавая мой страх, а голос кажется комариным писком, но я, все же, задираю вверх подбородок, показывая, что не сдамся без боя – лучше умру.

– Что именно? – Рычит Асвальд, мазнув взглядом по острому лезвию серпа, нацеленному ему в грудь. – Ты улучила момент, пока я отошел выбросить мусор, и решила умыкнуть книгу?

– Здесь было открыто, и я вошла. – Говорю, пытаясь выровнять дыхание.

– Что ты задумала? Зачем она тебе? – Желтое пламя в его глазах угрожающе плещется, то стихая, то разгораясь сильнее.

– Я просто проверяла! – Восклицаю я. Серп тяжелый, и моя рука трясется все сильнее. Асвальду ничего не стоит перехватить ее, но он почему-то не делает этого. – Хотела убедиться, что со мной не произойдет то же, что и с Микке: он обжегся, пытаясь достать книгу.

– Потому, что на ней заклятье. – Блеснув белоснежными зубами, шипит Асвальд. – Только дхампири может касаться ее без вреда.

– Я хочу прочесть ее. – Признаюсь я.

– В тебе слишком мало крови дхампири, чтобы ты имела такую честь. – Его губы кривятся. – Не думай, что породнилась с кем-то из нас только из-за того, что…

Я не даю ему договорить.

– Во мне достаточно крови дхампири, чтобы короб открылся! – Делаю шаг вперед и прислоняю лезвие серпа к его шее. – А значит, и книга мне откроется. Проверим?

На секунду мне кажется, будто я вижу волнение в его глазах, но уже через мгновение Асвальд выкручивает мне руку так, что я сгибаюсь от боли, а серп отлетает на метр в сторону и со звоном ударяется в стену.

– А-ай!

– Бьорн тоже больше не дхампири. – Нахмурив брови, склоняется он надо мной. – И не мой сын в привычном понимании этого слова. – Огонь в его глазах затухает, и кажется, будто Асвальд заледенел: его лицо, губы, тело разом теряют цвет. – Он даже сам не понимает, что он теперь такое. Из-за тебя.

– Но он жив. – Твердо говорю я, глядя ему в глаза.

– Всем будет лучше, если я прикончу тебя сейчас. – У него на лице отражается отвращение, пока он разглядывает меня.

– Возможно. – Стараясь сохранять остатки самообладания, произношу я. – Но только не Бьорну.

– Он жалеет тебя, потому и возится с тобой.

Я заставляю себя улыбнуться.

– Это не жалость. – Говорю уверенно.

Асвальд хмурится, пытаясь разглядеть правду в моих глазах. Проходит еще секунда прежде, чем он отпускает мою руку, и я прижимаю ее к груди, чтобы унять боль.

– Вы сблизились. – Словно констатирует он, выпрямляясь. Под кожей на его лице ходят желваки. – Но это неправильно. Ты не контролируешь себя. И кто-то должен будет ответить за вашу беспечность, став жертвой. Это может быть и твой близкий. Подумай об этом.

– Вы видите во мне лишь тьму. – Заявляю я, расправляя плечи. – И вы правы, что я – дхампири лишь отчасти. Но эта часть – светлая, как бы вам не хотелось этого признавать. И свет – это то, что роднит нас с вами. То, что призывает меня к отмщению. – Я наклоняюсь и подбираю с пола серп. Поднимаю его выше, словно бы собираясь замахнуться. – Я собираюсь стать сильнее и отомстить за Асмунда. И вы должны помочь мне. Научите меня сражаться!

Ощущение у меня такое, будто я сейчас заплачу от отчаяния. Но светлые ресницы Асвальда поднимаются, обнажая янтарные глаза. Он замирает и внимательно следит за моей рукой. И будто размышляет, не рассмеяться ли ему надо мной.

– Я убью их всех! – Кричу я. – Они ответят за каждую пролитую им каплю крови! Ответят за Бьорна, за Ульрика, за мою мать и за Сару! Я убью их всех! – Мой голос дрожит. – Только научите меня, черт вас подери, как искромсать их на куски!

Асвальд не двигается. Смотрит на меня сверху вниз. Комнату заполняет шум моего дыхания. Моя грудь вздымается высоко и опускается низко, снова и снова, снова и снова. Я стискиваю зубы, чтобы не дать себе разрыдаться. И за секунду до того, как это должно случиться, начальник полиции приказывает:

– Бей.

– Что? – Теряюсь я, опуская серп.

– Если замахнулась, бей. – Говорит он, прищуриваясь. И вдруг как заорет на меня. – Давай, нападай!

У меня уходит секунда на то, чтобы опомниться и среагировать. Я бросаюсь на него, рассекая воздух серпом: раз – справа налево.

Шаг! И еще раз – в обратном направлении снизу слева и вверх. Вжик!

Размах руки пускает лезвие по крутой траектории – так, что я чуть не вывихиваю плечо. А Асвальд успевает уклониться, отступая. Но пока я размахиваюсь снова, он делает выпад, и его ладонь врезается в мою грудь. Глухой удар, и я отлетаю к противоположной стене, где, ударившись спиной, резко сползаю вниз.

Уверена, он и полсилы не задействовал, а меня будто корова лягнула. Я кашляю и стону, пытаясь подняться.

– Драки не для девчонок, лучше освой рукоделие. – Сочувственно советует Асвальд, поправляя воротник рабочей формы. – И постарайся не попадаться мне больше на глаза. Еще раз увижу тебя рыскающей в келье брата, и…

– А-а-а! – С этим отчаянным криком я бросаюсь на него.

Вкладываю в удар всю свою злость, забывая о том, что лезвие серпа очень острое, и одним взмахом можно лишить дхампири головы.

– Уже лучше. – Отскочив на шаг назад, хмыкает Асвальд. – Но все равно лишь жалкие потуги. Боюсь, даже обучение тебе не поможет. Если нет воли…

– Заткнитесь! – Фыркаю я.

И резким движением от себя рассекаю пространство, пытаясь дотянуться до дхампири. Еще раз и еще. В момент последнего удара Асвальд запрокидывает голову назад, но лезвие, все же, успевает рассечь кожу под его подбородком. Вжух! Все происходит так молниеносно, что я вздрагиваю от неожиданности, когда он хватается за шею.

– Боже мой, – бросаюсь я к нему, уронив серп на пол, – простите меня, Асвальд!

Мужчина трогает рану и уставляется на кровь на своей ладони.

– Вроде не глубокая! – Причитаю я, носясь вокруг него. – Простите, я не хотела… я… где-то здесь должны, наверное, быть бинты? Аптечка? Что-то такое…

– Стой. – Он хватает меня за запястье, и я чуть не взвизгиваю от боли: дхампири не всегда получается рассчитывать силы. – Все нормально. – Его низкий голос успокаивает. Асвальд заставляет меня посмотреть ему в глаза. – Эй. Успокойся, не верещи. Все хорошо, слышишь? Со мной все в порядке.

Я перевожу взгляд на его подбородок: рана под ним аккуратно затягивается.

– Ого… – Вздыхаю я, наблюдая за чудо-процессом. Меня охватывает облегчение. – Усиленная регенерация. Ну, да. Бьорн же упоминал об этом.

– С мелкими ранами проблем не бывает. – Добавляет Асвальд, отпуская мою руку.

– Полезная функция. – Замечаю я с улыбкой. – Можно бриться, не боясь пораниться.

Но его моя шутка не веселит, и я тоже стираю с лица улыбку. Отряхнув невидимые пылинки с одежды, отхожу к стене. Молчание затягивается.

– Всегда доводи дело до конца. – Говорит Асвальд, удаляясь в гостиную, а оттуда к раковине, чтобы смыть с рук кровь.

Я выглядываю и вижу, как он делает это, затем снимает пиджак и бросает на спинку дивана. У него широкие плечи и узкие бедра: вот в кого Бьорн пошел фигурой. По сравнению со старшим братом, пастор Хельвин казался хрупким и утонченным – совсем другое телосложение, а этот… мощь!

– Никаких сомнений. – Добавляет Асвальд, расстегивая рукава рубашки и закатывая их до локтя. – Пока ты сомневаешься, тебя убивают. – Он оборачивается и уставляется на меня. – Где твое оружие?

– Э… там. – Киваю на потайную комнату.

– Неси сюда! – Прикрикивает он.

– Уже. – Бросаюсь я обратно, подбираю серп и выхожу в гостиную.

– Обхвати покрепче. – Показывает Асвальд, приблизившись. – Вот так. И мысленно определи цели: перерезать глотку или вонзить в сердце. Чтобы распороть брюхо, – он подходит сзади и помогает занять правильную стойку, – нужно больше силы и упорства. Не бросай на полпути: дергай сильнее, разрывай, чтобы кишки вывалились наружу.

– Ага.

– И не смей реветь, слезы – это слабость. – Жестко говорит дхампири. – Поддавшись этой слабости, ты уже наполовину проиграла.

– Не реветь. – Повторяю я за ним, шмыгнув носом.

Он обходит меня, и я вижу, как загораются его глаза.

– Давай.

Желтая вспышка, как сигнал. И я бросаюсь на него. Размахиваюсь и, почти не целясь, наношу удары – один за другим. Асвальд не торопится отскакивать – спокойно отходит в сторону, и это меня только раззадоривает.

– Опора на ногу! – Командует он. – Вложи в удар всю силу. Давай!

Я делаю новый выпад, и лезвие свистит, рассекая воздух.

– Неплохо. – Замечает Асвальд, когда с его рубашки слетает срезанная пуговица. – А если противник ударит в ответ? – Он неторопливо, что меня бесит еще больше, отправляется в оружейную. – Или обездвижит тебя?

Я нагоняю его в дверях, готовая ударить в спину, но Асвальд оборачивается, и я вижу массивную цепь в его руках. Не успеваю я размахнуться, как он выбрасывает ее вперед и ловко тянет обратно – раз, серп вылетает из моей руки и падает к его ногам.

– Арр-гх! – Рычу я, хватая с полки в нише какой-то топорик.

Но его тут же постигает участь серпа – движение длинной, тяжелой цепью, и моя рука оказывается вместе с топориком скована и обездвижена. Я падаю на колени перед Асвальдом, когда он резким движением подтягивает к себе цепь.

– Ай!

– Больно? – Спрашивает он, издеваясь.

Наступив на цепь, наклоняется надо мной.

– Нет. – Отвечаю я.

– Проси пощады, и можешь быть свободна. – Его глаза смеются надо мной.

– Ни за что!

– Тогда умри с достоинством. – Произносит он, вынимая из моих пальцев топорик.

Заносит его надо мной, и я вместо того, чтобы зажмуриться, уставляюсь на него во все глаза. Он шутит? Или…

– Отец! – Гремит над нами голос.

Я поворачиваюсь – насколько могу в своем положении – и вижу стоящего в проеме Бьорна.

– Ты в своем уме?! – Бросается он к нему, его глаза вспыхивают черным.

Выхватывает топорик, грубо сталкивает его с меня, убирает цепь. Асвальду приходится отойти в сторону, но начальник полиции не сводит с меня взгляда.

– Что тут происходит? – Бьорн осматривает меня встревожено. – Как ты? Тебе больно? Где болит? – Ощупывает в поисках ран.

– Завтра в то же время. – Не обращая внимания на сына, говорит Асвальд. – Если ты еще не передумала. – Добавляет он, расправляя рукава.

Глава 12

– После учебы! – Отвечаю я, поднявшись, и отряхиваюсь.

– Да что здесь вообще происходит? – Ошарашено оглядывает нас Бьорн.

– Вы собираетесь вернуться на учебу? – Хмурит брови Асвальд.

– Твой отец учил меня драться. – Говорю я почти одновременно с ним.

Бьорн трясет головой:

– Что?.. – Он выглядит потрясенным.

– Я не шутила, когда говорила, что нам стоит учиться постоять за себя. – Отвечаю, поворачиваясь к нему. – Нужно уметь защищаться. А еще лучше – нападать, если представится случай.

– Для этого у тебя есть я. – Выражение его лица становится непримиримым, словно бы я только что уязвила его самолюбие.

– Тебя может не оказаться рядом. – Смущенно бросаю, заметив, как неодобрительно Асвальд посмотрел на сына.

– И тогда ты будешь сражаться… – Бьорн опускает взгляд на лежащее под ногами холодное оружие, – этим?

– И ножом, и кулаками, и если понадобится, буду стрелять из пистолета по этим тварям! – С жаром отвечаю я. – Хочу научиться всему, чему вы можете меня научить.

Они с отцом переглядываются.

– Это ты вбил ей в голову? – Делает Бьорн шаг в сторону отца.

– А я похож на того, у кого достаточно свободного времени, чтобы возиться с сопливыми девчонками? – Занятый застегиванием пуговиц на рукавах рубашки, насмешливо бросает Асвальд. – Да еще с такими.

Что бы он там не имел в виду, меня это не злит. Еще десять минут назад он хотел меня прикончить, а теперь согласен тренировать: считаю, наши отношения продвинулись далеко вперед. Если так пойдет, он перестанет меня ненавидеть, а я не буду его больше бояться.

– Это я его попросила! – Вмешиваюсь я, вставая между ними.

– Нея, это о-пас-но. – Чуть ли не по слогам объясняет Бьорн, наклонившись к моему лицу. – Ты вряд ли сможешь навредить монстрам, даже если в совершенстве освоишь владение холодным оружием.

– Тогда научи меня стрелять. – Прошу я, не собираясь сдаваться.

– Того не лучше. – Едва сдерживает волнение Бьорн.

– А что предлагаешь? Тренировать бег, чтобы суметь сбежать, бросив остальных? А если бежать будет некуда?!

– Ты согласился тренировать ее, чтобы кто-то другой осуществил то, на что у тебя не хватает духа? – Выплескивает на отца свою досаду Бьорн. – Чтобы кто-то другой прикончил Нею, раз ты не можешь?!

– Я просто прислушался к доводам разума. – Бросив на меня насмешливый взгляд, отвечает Асвальд. – Еще одна боевая единица нам не помешает. Если она хочет биться, ее выбор стоит уважать.

– Тогда я сам буду ее тренировать. – Рявкает Бьорн.

– Спасибо. – Кротко благодарю я, когда он поворачивается, чтобы испепелить меня взглядом.

Страх, что отец может причинить мне вред, вынуждает его соглашаться на то, чему сопротивляется сердце. И это совершенно точно выводит Бьорна из себя.

– Ты сам еще не все уроки усвоил. – Замечает Асвальд. И поймав на себе очередной недобрый взгляд сына, добавляет. – Но кое-чему, правда, можешь научить. Только без фанатизма, ладно?

Бьорн благодарно кивает, затем на пару секунд задумывается, и его словно осеняет:

– А что вы, двое, вообще тут делаете в такую рань?

– Я вышла на пробежку. – Честно говорю я. – Хотела проведать Асмунда. В смысле… его могилу. Ну, и… короче, ноги сами привели.

– Округ отправляет к нам федерального агента для проверки массовых случаев гибели людей. – Возвращает лицу серьезность Асвальд. – Сегодня он должен прибыть в город, поэтому я хотел на всякий случай осмотреть келью и убрать оставшиеся следы… происшествия.

– Тебя будут проверять федералы? – Прочистив горло, переспрашивает Бьорн.

– Я должен предъявить им серийного маньяка, либо волка-людоеда. – Пожимает плечами Асвальд. – Когда столько людей сразу находят убитыми в маленьком городке, подобном нашему, это вызывает подозрения.

– Плохо.

– Знаю. – Кивает он. – Прежде нам удавалось улаживать подобные дела, не привлекая ненужного внимания, но теперь слухи распространяются быстрее, да и сыскная наука не стоит на месте: каждый свой шаг приходится обосновывать доказательствами и фактами, а они не всегда укладываются в понятия нормы, если дело касается чего-то сверхъестественного.

– А я пришел, чтобы найти тебя. Бек сказал, ты будешь здесь.

– А что твоя сестра?

– Хлопнула дверью перед моим носом. – Сообщает Бьорн. – Дала понять, что не потерпит надзирательства и планирует как можно скорее вернуться в школу.

– Взбесилась, что я не позволил ее друзьями навестить ее у нас дома. – Подбирая с пола цепь, вздыхает Асвальд. – Что ж, придется воевать с ней.

– Запрешь ее в доме?

– А какой у меня выбор?

– Меня тоже не радует мысль о возвращении в Хемлиг. – Позволяю я себе вмешаться в разговор. – Но нужно закончить год. Это, во-первых. А во-вторых, в толпе ребят ее возраста Кайя будет в большей безопасности, чем дома. К тому же, мы за ней присмотрим.

Я осекаюсь под неодобрительными взглядами двух дхампири.

– Тоже хочешь вернуться к учебе? – Не верит своим ушам Бьорн. – Уже? Разве ты готова?

– Нам нужно продолжать вести обычную жизнь, если мы не хотим сойти с ума в ожидании возвращения хульдры. – Подобрав серп, я возвращаю его на место – в нишу. – А если в гимназию заявятся федералы и станут допрашивать учеников по поводу смертей Эллы и Стины, будет выглядеть странно, если нас не окажется в классе.

– Нужно это обдумать. – С сомнением произносит Асвальд, убирает цепь в нишу и закрывает короб с книгой. – Нужно все, как следует, обдумать. Я сварю кофе.

– Как там Ульрик? – Спрашивает Бьорн, когда тот выходит из оружейной комнаты.

– Подозрительно быстро восстанавливается. – Бросает Асвальд через плечо. – Другой доктор насторожился бы, но Скуг получает доплату за то, что не задает вопросов. На днях парня выпишут.

– Я же говорила. – Шепчу я. – Мы с Сарой точно видели, что он обратился.

– Я рад, что ему лучше. – Говорит Бьорн и поворачивается ко мне. – Ты сегодня такая… воинственная. Хорошо спала?

Волнение, охватившее меня от этого вопроса, заставляет мешкать, но через секунду я мотаю головой:

– Давай не будем сейчас об этом. – И тяну его в гостиную.

– Где у него турка? – Ломает голову Асвальд, обыскивая ящик за ящиком в гарнитуре.

– Кофе-машина. – Подсказываю я, приблизившись.

– Ох, точно. – Он сводит брови к переносице. – Последние ночи я почти не сплю, и это сводит с ума.

– Прекрасно понимаю. – Брякаю я. И ловлю на себе его заинтересованный взгляд. – Э… Отсутствие сна изрядно выматывает. Позвольте. – Помогаю ему засыпать зерно и включить машину. – Вот так.

Аппарат шумит, начиная работу, и я с удовлетворением ловлю подобие улыбки от Асвальда. Это какой-то новый уровень наших отношений, не иначе.

– Раз уж такое дело, хотела спросить у вас. – Сажусь за стол рядом с Бьорном. – Могу я посмотреть книгу?

– Нет. – Отрезает он.

Ошибочка вышла, никаких новых уровней.

– Книгу? – Обращает на меня вопросительный взгляд Бьорн.

– Она мне откроется, я уверена.

– Не может быть и речи. – Пытаясь справиться с встроенным капучинатором, ворчит Асвальд.

– Я затронула короб, и ничего не произошло! А Микке обжегся, когда пытался сделать это. Асмунд сказал, что это под силу только дхампири, а раз я – его дочь, то…

– Ты была его дочерью в утробе матери, а родилась уже оборотнем. – Обрывает он меня. – Никто посторонний не прикоснется к книге!

– Что бы вы там себе не напридумывали, – возмущенно восклицаю я, – Асмунд – мой отец, и, к вашему сведенью, перед смертью он предлагал мне жить здесь – с ним. И если вам не нравится… – Я поднимаю вверх палец.

Но Бьорн не дает мне договорить – кладет руку на мое колено.

– Если книга Абрахама откроется Нее, – произносит он, глядя на отца с вызовом, – она имеет право ее прочесть.

– Исключено. – Выдыхает Асвальд.

Трубка подачи молока выскакивает из его рук.

– Имеет. – Настаивает Бьорн. – И для Анны, Сары и Ульрика тоже будет не лишним ознакомиться с содержимым. Каждый из нас имеет право знать, с чем может столкнуться, и как одолеть зло.

– Отойдите. – Прошу я Асвальда, подходя к кофе-машине. – Ваша злость тут не поможет. – И когда он, нехотя, делает шаг назад, я вставляю трубку подачи молока в нужные отверстия и закрываю крышку. – Все, сейчас заработает.

Машина, фыркнув, снова продолжает работу.

– Кто вообще это придумал?! – Вытерев руки, остервенело швыряет на стул полотенце Асвальд. – Голову сломаешь, чтобы сварить какой-то чертов кофе!

– Мне тоже жаль, что он погиб. – После недолгой паузы говорит Бьорн. – Но Нея – часть нашей семьи, нравится тебе это или нет. И Асмунд четко выразил свое мнение на этот счет: он бы хотел, чтобы ты относился к ней соответственно.

– Нам всем просто нужно перестать ругаться. – Предлагаю я прежде, чем Асвальд снова бросит в мою сторону что-то обидное.

Но он и не успевает это сделать.

– Машина, – предупреждает Бьорн.

Его новый слух это что-то потрясающее.

Он подходит к небольшому окошечку у двери и смотрит, кто приехал.

– Номера не местные. – Говорит шепотом.

Пока незваный гость выходит из автомобиля и направляется к двери, мы еще раз вместе осматриваем помещение. Асвальд закрывает проход в тайную комнату, Бьорн садится за стол. Я прячу библию с пятнами крови на верхнюю полку с книгами как раз в тот момент, когда раздается стук в дверь.

– Асвальд Хельвин? – Спрашивает незнакомка, стоящая на пороге, когда начальник полиции открывает дверь.

– Да. – Кивает он.

– Мне сказали, я могу найти вас здесь.