Текст книги "Тайны Реннвинда. Сердце тьмы"

Глава 19

Мы выбираемся из салона машины, и Бьорн устремляет взгляд на школьный дворик. Едва он замечает фигуру Микке, как его глаза наливаются ядовитой чернотой, а на напряженном лице жаром вскипает ярость.

– Стой! – Я бросаюсь на него, упираюсь руками в грудь.

В любых других обстоятельствах хватило бы и того, чтобы я схватила его за руку, но в этот раз у меня хватает опыта, чтобы понять: Хельвин в шаге от того, чтобы обратиться на глазах у всех.

– Эй! – Я заставляю его посмотреть на меня. – Бьорн!

– Я убью его. – Цедит он сквозь зубы.

– Успокойся! Люди могут увидеть…

– Как у него вообще хватило наглости вернуться и прийти сюда?! – Рычит Бьорн.

Он мягко отодвигает меня в сторону и решительным шагом направляется к толпе ребят, в которой стоит Микке.

– Он того и добивается! – Говорю я, бросаясь за ним. Оббегаю Бьорна и пытаюсь преградить ему путь. – Для того и пришел сюда! Знает, что ты не тронешь его при свидетелях! А если тронешь…

– Мне плевать. – Холодно говорит Бьорн и ускоряет шаг.

В этот миг он похож на Терминатора, идущего, в самом деле, убивать. Я ловлю на себе взгляд Микаэля: он кажется довольным и дарит мне улыбку.

– Бьорн, да погоди ты! Все смотрят! – Шепотом молю я, нагнав его еще раз. – Микке просто выводит тебя на эмоции, хочет, чтобы ты…

– Ах, ты, ублюдок! – С этими словами и без лишних объяснений Бьорн ударом в лицо сбивает Микаэля с ног.

Девочки, стоявшие рядом с ним, отбегают в стороны и начинают визжать.

– Черт, из-за этой ноги я вечно пропускаю самое интересное. – Слышится со спины голос Сары.

– Бьорн! Пожалуйста! – Я подбегаю и повисаю у него на руке. – Не надо! Нет!

Практически всем своим весом пытаюсь удерживать его на месте, но Бьорну мой вес, что слону дробина. Он снова приближается к противнику. Тогда мне приходится встать между ними.

– Пожалуйста, Бьорн! – Чуть не плачу я, видя, как его глаза темнеют.

Не знаю, как ребята в толпе, но Микке в этот момент тоже, должно быть, видит, что Хельвин готов превратиться в зверя.

– Вставай! – Приказывает ему Бьорн. – Иди сюда!

Микке начинает хохотать: сначала тихо, потом громче. Я оборачиваюсь, чтобы ударить его ненавидящим взглядом. Вот для чего он здесь – чтобы спровоцировать своего главного недруга.

И моего замешательства хватает для того, чтобы Бьорн метнулся к нему, схватил за грудки, приподнял и с силой швырнул обратно на землю. Девчонки вскрикивают от ужаса, и к нам на шум подоспевает несколько парней.

– Бьорн, дружище, ты чего?

Я узнаю голос Александра Экмана, но перед глазами у меня уже все плывет от страха. В попытке предотвратить неминуемое, и чтобы не дать Бьорну снова броситься на Микаэля, я буквально врезаюсь в грудь Бьорна всем телом и крепко обнимаю его руками. Теперь, если он собирается продолжать драку, у него лишь один выход – драться вместе с висящей на нем мной.

– Нея! – Раздосадовано восклицает он.

– Не трогай его, хватит. – Жалобно прошу я. – Не здесь, не сейчас!

У него бессильно опускаются плечи. Бьорн замирает, пытаясь восстановить дыхание, смотрит на меня, затем на противника, качает головой.

– И это все, на что ты способен, Хельвин? – Надсмехается Микке.

Я поворачиваю голову и вижу, как он, пошатываясь, поднимается с земли. Один из подбежавших ребят подает ему руку.

– Не слушай его. – Прошу я.

Но сердце Бьорна опять пускается вскачь. Даже не представляю, как тяжело ему сейчас сдерживать свою суть, оставаясь на месте.

– Смотри. – Отвергая помощь, кричит Микке. Он подходит ближе к нам. – Смотри! – Стирает с разбитой губы кровь и показывает мне испачканную ладонь. – Вот вся суть Хельвинов.

– Микке, не надо, прошу. – Говорю я, размыкая руки, но не отходя от Бьорна. Поворачиваюсь к нему. – Давай поговорим спокойно? Где-нибудь, не здесь.

– Они считают себя хозяевами этих земель. – Качает головой Микаэль. Обводит презрительным взглядом Бьорна. – Но скоро все изменится!

– Может, вам просто подраться парни? Так быстрее выясните, кто прав, кто виноват. – Предлагает подошедший Ян. – Из-за чего вообще терки?

– Иди, куда шел! – Бросает ему Сара.

– Еще тебя, чумазая, не спросил, куда мне идти. – Усмехается он.

– Хватит! – Кричу я на них, боясь, что сейчас разгорится новый скандал. – Хватит… – Прочищаю сухое горло. – Микке, давай, отойдем в сторону? Ты, я, Бьорн. Нам есть о чем поговорить, ведь так? – Я практически умоляю его глазами. – Ты понимаешь, о чем я.

– Зачем ты вернулся? – Не выдерживает Бьорн.

Делает шаг в его сторону, нечаянно толкая меня плечом.

– Вы вернулись, и я вернулся. – При взгляде на Бьорна глаза Микаэля становятся колючими и злыми. – Нельзя? Или ты думаешь, что только твоя семейка решает, кому и как жить?

– Где твой отец? – Обведя быстрым взглядом ненужных свидетелей, понижает тон голоса Бьорн.

– Откуда мне знать? – Морщится Микке. Сплевывает кровь на траву и делает шаг ему навстречу. – А если бы и знал, ты был последним, кому бы я об этом рассказал. – Усмехается он.

Бьорн дышит тяжело, едва держит себя в руках. Я – единственное препятствие между ними, из-за которого они еще не вцепились друг в друга.

– Тогда зачем ты здесь?

– Я здесь учусь. – Насмешливо всплескивает руками Микке. – И кто-то же должен тянуть на себе команду этой гимназии по гандболу!

Он улыбается, обнажая перепачканные кровью зубы. Ему нравится издеваться над Бьорном.

– Клара Экман идет! – пробегает шепот по толпе.

– Мы с тобой еще поговорим. – Обещает Бьорн.

– Ох, ну, разумеется. – Усмехается в ответ Микке. – Может, поговорим при всех? Думаю, многим тут интересно будет узнать о тебе кое-какие детали, как считаешь?

Завидев директрису, ребята торопятся уйти подальше.

– Ты не сделаешь этого. – Качает головой Бьорн. – Тогда обратного пути не будет, сам знаешь.

– А, может, мне все равно? – Переходит на ехидный шепот Микке. – Что вы мне сделаете? Побьете? Убьете? Так я не боюсь смерти! Я никого из вас не боюсь!

– Твой отец чуть не убил Ульрика. – Наклоняется к нему Бьорн.

– А твой дядя держал моего отца в клетке! Целых, мать его, полгода! – Рискуя задеть меня, Микаэль толкает его в плечо.

– Микке! – Я выстраиваю перед ним барьер из вытянутых рук. – Пожалуйста, хватит!

– А ты меня предала. – Сквозь зубы бросает он.

– Я… – У меня перехватывает дыхание. Кажется, что я становлюсь совершенно ничтожной под его взглядом. – Микке, прости. – Вот и все, что мне удается из себя выдавить.

– Играла моими чувствами. – Брезгливо произносит Микаэль. Стирает кровь с губы рукавом. – С нами обоими крутила!

– Мне очень жаль…

– Эй, отойди уже от нее! – Требует Бьорн, отталкивая от меня Микке.

– Эти твари выгрызают собственную мать изнутри, чтобы появиться на свет! – Не обращая на него внимания, продолжает Микаэль. Несмотря на очередной толчок, он не сводит с меня взгляда. – Высокомерные, лживые, гадкие твари – вот, кто они! Он просто задурил тебе мозги…

Его последние слова смазываются новым ударом. Бьорн бил не сильно, но голова Микке безвольно отлетает назад. Парень теряет равновесие и чуть не валится с ног.

– Хельвин! – Звенит голос Экман.

– Извини, не рассчитал. – Холодно говорит Бьорн. – Хотел тебя прибить, но это уже в следующий раз – не при свидетелях.

– Линдстрем! – Орет директриса, подбегая. – Что вы тут устроили?!

– Еще мало попало. – Цедит сквозь зубы Сара, отходя в сторону.

– Одни проблемы от вас! – Осуждающе бросает госпожа Экман в сторону Бьорна. – Прогулы, неуважительное поведение, теперь еще драка! – Она видит кровь на губах Микке, и ее лицо вытягивается. – Какой ужас! Марш ко мне в кабинет – оба!

– Ну, что вы, мы просто пообщались. – Усмехается Микаэль, слизывая кровь с губы. – Не каждый из нас по-мужски, но все же.

– Это просто недоразумение, – бормочу я.

– Мы сами все выясним. – Устало выдыхает Бьорн.

Еще только разборок в кабинете директора нам не хватало.

– Вам придется объясниться, кто это первым начал! – Вскрикивает Экман. – Можешь идти, Микаэль?

– Конечно. – Хмыкает он, бросая на соперника довольный взгляд. – Только после дам. – Легким кивком пропускает нас с Бьорном вперед.

– Фриман, Остлунд? – Директриса достает из кармана белоснежный платок и протягивает Микаэлю, затем поворачивается к нам. – Полагаю, вы тоже имеете отношение к инциденту?

– Нет! – Почти одновременно выпаливают Бьорн и Микке.

Их непримиримые, ненавидящие взгляды наталкиваются друг на друга, словно морские волны на берег во время шторма.

– Нея пыталась нас разнять. – Хмурится Бьорн.

– Да. – Кивает Микаэль.

– А я вообще мимо проходила. – Бормочет Сара, осознав, что за не никто вступаться не будет.

– Тогда быстро на уроки! – Движением головы указывает нам на здание гимназии Экман. – Обе.

Я смотрю на Бьорна, он кивает: «Иди, так будет лучше». И мне приходится послушать его совета. Когда мы, нехотя, ступаем на дорожку, ведущую к центральному входу, Клара Экман добавляет недовольно:

– А вы, двое, потрудитесь снова не разодраться, пока будете ожидать меня в приемной.

Оборачиваясь, я вижу, как Бьорн с Микке удаляются с ней к служебному входу. Зеваки, с интересом наблюдавшие за стычкой парней уже с расстояния, неохотно расходятся.

И только Ян задерживается возле одной из старых статуй, изображающей девушку с кувшином: он активно жестикулирует, очевидно, делясь подробностями происшествия с кем-то, кто прячется позади нее. Отойдя метров на тридцать, я вижу тех, кто стоит за статуей – это Лена с Шарлоттой.

Обе ловят мой взгляд, когда я поднимаюсь по ступенькам к входу, и даже не думают отворачиваться.

Глава 20

– На самом деле, невозможно ему ничего предъявить. – Шепчет Сара на уроке мне на ухо. Мы с ней устроились на последнем ряду за широкими спинами ребят-гандболистов, и здесь, вряд ли, нас достанет строгий взгляд учителя. – Микке не убивал Асмунда, не бил ножом Ульрика. Если пытаться на него давить, подробности смерти твоего отца могут стать достоянием общественности, а Хельвинам это точно не нужно. И если допрашивать его неофициально, то он ни в чем не сознается.

– Микке может и не знать, где его отец.

– Но его возвращение – явная провокация! Этот парень знал, что делал, когда выводил Бьорна на эмоции. И он в курсе, что произошло бы с Бьорном, если бы он не удержал своего внутреннего зверя в клетке.

– Пусть Асвальд с этим разбирается. – Вздыхаю я. – Напиши маме сообщение, расскажи, что случилось. Скажи, чтобы позвонила ему.

– Сейчас. – Сара достает из рюкзака телефон и пишет.

– Он сказал «скоро все изменится». Думаешь, это блеф?

– Вам есть, что сказать по теме занятия, Линнея? – Откуда ни возьмись, вырастает перед нами фигура Андерса.

– Э… нет. – Ляпаю я, не подумав.

– А то я собирался предложить вам высказаться. – Учитель жестом приглашает меня к доске.

– Спасибо, я лучше послушаю вас.

– Госпожа Фриман? – Он сощуривается, оглядывая спрятавшую телефон обратно в карман Сару.

– Лучше вас никто не расскажет. – Кашлянув, выдает она.

С передних парт слышится противное хихиканье – угадайте, чье.

– Тогда, может, напомните, какая у нас тема урока? – Складывает руки на груди Андерс.

– Мм… – Сара устремляет глаза к потолку, будто действительно силится вспомнить то, что упустила еще в начале занятия.

– Вам стоит быть внимательнее, девочки. – Качает головой учитель. – Маникюр и макияж – еще не самое главное в жизни, науки тоже порой пригождаются. – И, подмигнув, он отправляется обратно на свое место. – Итак. О чем я говорил? Климат складывается под влиянием двух основных факторов…

– Ему следовало адресовать свои слова Сандберг и ее подружкам. – Шипит Сара.

Я ничего не отвечаю, меня с головой захватывает тревога: Бьорн там вместе с Микке, как бы они снова не сцепились. И как только заканчивается занятие, первой покидаю аудиторию.

– У меня сейчас два часа краеведения, – бросает вдогонку Сара, – встретимся после!

– Хорошо.

На всех парах я несусь к кабинету директрисы. Заглядываю в приемную – кроме секретаря никого нет.

– А где…

– Мальчики? – Обводит меня оценивающим взглядом секретарь.

– Угу.

– Еще там. – Она пожимает плечами. – Возможно, пишут объяснительные, или ждут, когда приедут их родители.

– Даже так… Ладно, подожду снаружи.

Закрываю дверь и смотрю на висящие в коридоре старинные часы. Наверное, ждать бесполезно: лучше отправиться на следующий урок.

– Линнея, – окликает меня мужской голос.

Я оборачиваюсь. Это Андерс.

– Ты так быстро ушла после урока… – Мнется он.

– Вы что-то хотели?

– Вообще-то, да. – Мужчина понижает тон голоса. Видно, что он собирается сказать мне что-то, за что ему немного неловко. – Твоя тетя…

Ох, ну, ясно. Ингрид напустила на него своих чар, а потом исчезла. Наверняка, Андерс озадачен и ощущает ломку.

– Она уехала. – Объясняю я. – Ей нужно было.

– Вот как? А я звоню, звоню, но она недоступна. – Его щеки краснеют.

– Да… – Неуклюже улыбаюсь я. – Ежегодное паломничество… э… к Высоким Холмам. Что-то вроде путешествия. – У меня не очень складно получается врать, но что поделать. – Только там не ступала нога человека, и произрастают самые чистые травы. Естественно, сотовой связи в таких условиях нет.

– О… – Кажется, он купился. – Хорошо. А… надолго она уехала?

– Ну… – Я пожимаю плечами. – Неделя, месяц, два… Они идут пешком. Рюкзаки за плечами, солнце, природа, романтика.

Перед глазами встают картинки той хижины, где Ингрид пытается оправиться от ран.

– Один на один перед Богом. – С умным видом добавляю я.

– Да, она как-то упоминала свои вылазки за травами. – Задумчиво говорит Андерс. – Когда я помогал ей с теплицей. Ну, ладно. А как же ты… – Вдруг осеняет его. – Как же ты одна без нее так долго?

– Все в порядке. – С улыбкой отвечаю я. – В ее отсутствие за мной присматривает тетя Анна. Ее лучшая подруга.

– Тогда я спокоен. – Кивает учитель. – Спасибо, Линнея. – Он разворачивается, отходит от меня на несколько шагов и снова оборачивается, будто вспомнил что-то. – Если она позвонит…

– Я передам, что вы справлялись о ней! – Обещаю я.

– Благодарю. – Теперь он удовлетворен.

Уходит с улыбкой.

Я снова смотрю на часы. Семь минут до следующего урока. Ладно, подожду еще немного. Наваливаюсь спиной на стену и поднимаю взгляд к потолку. Кусаю щеку изнутри, мысленно отсчитывая секунды.

Хлопок двери заставляет меня вздрогнуть.

Я выпрямляюсь – передо мной стоит Микаэль. Пару секунд мы молчим, глядя друг на друга. Я жду, выйдет ли следом за ним Бьорн, но, похоже, его, как зачинщика драки, не спешат отпускать. Так и не дождавшись от меня хоть каких-нибудь слов, Микаэль тоже решает уйти – он обходит меня и собирается удалиться дальше по коридору, когда я вдруг подаю голос:

– Микке!

Он делает еще пару шагов прежде, чем замедлиться, и только после этого останавливается, чтобы обернуться.

– Что?

– Подожди. – Я бросаюсь за ним.

Микке склоняет голову набок, разглядывая меня – то ли снисходительно, то ли с жалостью.

– Все нормально? – У меня внезапно пересыхает горло. – Тебя отпустили? У тебя не будет проблем?

– А тебе разве не плевать? – Спрашивает он с дерзкой усмешкой.

И все же, в его словах сквозит обида. Припухшая губа нервно подергивается.

– Ты знаешь, что нет. Я чувствую вину.

– Тебе придется чувствовать ее все время, пока ты будешь рядом с ним. Он ведь не просто неуравновешенный псих, он – хуже.

– Я чувствую вину за то, как поступила с тобой. – Говорю я быстро и тихо. – Прости, что так вышло.

Мне действительно стыдно. Это ад. И Микке тоже будто утратил дар речи. Либо раздумывает, не послать ли меня куда подальше, либо не хочет делать это прилюдно.

– Это был твой выбор. – Наконец, тяжело произносит он.

– Экман вызвала ваших родителей? – Не зная, что добавить, спрашиваю я.

Мое сердце колотится, как сумасшедшее.

– Мой отец вряд ли смог бы приехать. – Он награждает меня преступной ухмылкой. – Как ты помнишь, он мертв уже полгода: лично я так и думал. Я жил с этим, Нея!

– Я понимаю. – Брякаю я с досады.

– Да ничего ты не понимаешь! – Выкрикивает он мне прямо в лицо.

И я вижу проходящих мимо Лотту и Лену. Они специально замедляют шаг, чтобы «погреть» уши. Заметив их интерес, Микаэль разворачивается так, чтобы закрыть нас от них своей спиной.

– Я думал, что мой отец мертв. Все эти месяцы. – Он взъерошивает темные волосы пятерней. – И все благодаря семейке Хельвинов.

– Прости. – Я опускаю взгляд.

– Ты за них не в ответе.

– Асмунд – мой отец. – Шепчу я.

Но Микаэль не кажется удивленным: похоже, Ингрид успела посвятить его во все хитросплетения моей судьбы.

– Неважно. – Вздыхает он. – Ты просто жертва. – Микке оборачивается, и Лотта с Леной, замедлившие ход настолько, что почти топчутся на месте, отводят взгляды в сторону. – Экман дозвонилась до моей матери. – Сообщает он, поворачиваясь обратно ко мне. – Она сказала, что не может подъехать, так как находится в командировке, и поэтому меня отпустили. На самом же деле, моя мать отреклась от нас. Она в шоке, что ее муж вернулся с того света, понимаешь? Мама говорит, что это больше не он, а мое желание принять дар называет предательством! Она просто сбежала от нас, Нея!

Звенит звонок, и я понимаю, что не могу отпустить его вот так. Мы еще не договорили.

– Тебе пора. – Напоминает Микке.

– Я не пойду на урок, мы с тобой не закончили.

– Хорошо. – Уступает он, кивая в сторону библиотеки. – Пошли.

Мы уходим, провожаемые любопытными взглядами Лены и Лотты. Даже не представляю, что там делается в их головах. Наверное, уже заклеймили меня распутницей и разлучницей. Готова побиться о заклад, Сандберг сейчас побежит докладывать Бьорну, что я ушла куда-то с Микке. Эта девчонка не упустит свой шанс, вбить между нами клин.

Мы проходим мимо библиотеки и идем дальше по коридору, освещаемому лишь светом из узких готической формы окон, расположенных через каждые два метра. Я почти решаюсь попросить его остановиться, когда Микке вдруг останавливается, запрыгивает на подоконник одного из таких окон и закидывает на него ногу.

Теперь он смотрит на меня немного сверху вниз, его поза расслаблена и самоуверенна. Мое же положение не так выигрышно, я подхожу ближе и, кусая губы, поднимая на него взгляд.

– Так ты скажешь мне, зачем вернулся, и что задумал?

Микке бросает взгляд сначала в одну сторону, затем в другую. В коридоре тихо во время уроков, но, если нас застукает кто-то из учителей, опять придется объясняться с Экман.

– Я что, не могу просто вернуться? – Он дарит мне непринужденную улыбку.

– Не можешь, конечно. – Спокойно отвечаю я. – После того, что произошло с Асмундом и Ульриком, особенно.

Его улыбка меркнет.

– Мне жаль, что так вышло с Асмундом. – Хмурится Микке. – Я думал, мы просто поговорим.

– Это Ингрид так сказала? – Швыряю я словесную шпильку.

– Он не думал, что она будет с нами, потому и открыл. – Признается парень. – А потом все так быстро полетело кувырком…

– Асмунд обладал даром убеждения, это не на руку хульдре.

– Он первым поднял оружие.

– А затем вы помогли ей прикончить его?

– Не я. – Его кадык дергается. – Мой отец. Но это сути не меняет, конечно. Мы понимали, что готовы ко всему, к любому исходу, когда пришли за книгой. Разумеется, Асмунд не отдал бы ее по-хорошему.

– Вы совершили ошибку. – Хрипло говорю я. – Не знаю, что Ингрид вам наплела, но у нее есть способность очаровывать мужчин. Вероятно, твой отец находится под ее влиянием.

Микке наклоняется на стену и долго сверлит меня взглядом. Его глаза становятся такими… мягкими, если вообще можно так сказать. Кажется, будто в них можно купаться.

– Ингрид многое мне объяснила. – Тихо произносит Микке. Протягивает руку и нежно касается пальцем моей щеки. – О тебе, и о нем.

Я делаю шаг назад, отстраняясь.

– Ты про Бьорна? Осуждаешь меня?

– Только за то, что ты предпочла его мне.

– Я не хотела причинить тебе боль, прости. – У меня вспыхивают щеки.

Он наклоняется вперед:

– Этот парень не для тебя.

– Потому, что Асмунд – мой отец, и из-за этого во мне есть часть их крови? Потому, что мы с Бьорном…

Во взгляде Микке будто идет внутренняя борьба.

– Дальние родственники? – Хмурится он.

– Неполнородные двоюродные.

– Еще пятьдесят лет назад это никого бы не удивило, особенно в нашем крохотном городишке. Я о том, что Хельвин не принимает твою суть. И никогда не примет.

– Я тоже ее не принимаю. – Говорю я с вызовом. – Но об этом, думаю, моя тетушка тебе тоже уже доложила.

– Да. – Отвечает Микке, продолжая меня рассматривать.

– Она упомянула, что растила меня на убой? Сказала, что восемнадцать лет скармливала мне чушь про то, что я сирота, плела бредни про любовь, а на самом деле готовила меня как оружие против своего заклятого бывшего? Ингрид сказала тебе, что собиралась использовать меня для мести?

Он сводит брови, и на его лбу появляется надлом.

– Ингрид ждала, что ты поймешь.

– Она убила моего отца и чуть не убила Бьорна! – Я понижаю голос. – А еще всех тех девушек, подняв твоего дядю из могилы.

– Иногда бывают вещи, которые трудно понять. – Он наклоняется прямо к моему лицу. – Как и твой дар, от которого ты бежишь.

Если я сделаю еще один шаг назад, Микке просто свалится с подоконника, потянувшись за мной. Но я этого не делаю – стою, как вкопанная, смотрю в его глаза.

– То, что ты сказал мне тогда, в день смерти Асмунда, – почти шепотом говорю я, – это правда? Ты же не серьезно?

– Не знаю. – С улыбкой отвечает Микке, будто сам еще не решил.

– Ингрид очень опасна. Она безрассудна, одержима желанием отомстить и для этого ловко манипулирует сознанием людей. Держись от нее подальше, Микаэль.

– А я бы тебе посоветовал держаться подальше от Хельвинов. – С широченной ухмылкой произносит Микке.

– Если она не оставит идею пробудить ламию… – Я качаю головой. – Это будет началом конца всего человечества.

– Или свободой для всех, кто обладает силами.

– Ты тоже получил силы, да?

Он кивает.

– Я уходил в горы, чтобы принять дар от умирающего деда. Когда это произошло, я осознал свое предназначение.

– Оно не в том, чтобы убивать людей. – Шепчу я, приближаясь к нему.

– Когда ты лежала с температурой, я впервые задумался о том, что дар мне необходим. Я хотел помочь тебе, видел в себе будущего целителя, но то, что я ощутил, получив способности, это несравнимо ни с чем.

– Да, я заметила. – Напрягаюсь я. – Мне теперь страшно засыпать.

– Ты не должна меня бояться, Нея. – Его рука непостижимым образом опять оказывается на моем лице, большой палец осторожно касается моей щеки, согревает, гладит. – Я теперь знаю, что ты чувствуешь. Знаю, как тебе помочь.

– Ты мне не поможешь. – Отшатываюсь я, испугавшись этой близости. Провожу ладонью по щеке, словно хочу стряхнуть с себя следы его прикосновений. – Лучше забудь об этом навсегда.

– Я могу забрать твои сны. – Говорит Микке, когда я начинаю пятиться от него. – Только попроси.

– Это так не работает. – С сожалением произношу я.

Сердце от волнения подпрыгивает в груди.

– Ты спросила, зачем я вернулся. – Он вскидывает бровь. Улыбается. – Потому, что нужен тебе.

Его слова разносятся эхом под потолком. Желая спрятаться от этого звука и от его взгляда, я пячусь назад, пока не запинаюсь и чуть не падаю. Затем разворачиваюсь и ухожу. Нет, почти убегаю. Подальше от Микке, но кажется будто от самой себя.