Текст книги "Плохая девочка. Путь к тебе"

Кай

– Я говорю, у меня есть девушка. – Повторяю в лицо брюнетке, назвавшейся мне знакомой знакомых по имени Катя, с которой мы уже где-то виделись – прослушал, где.

– Она здесь? – Уточняет девица.

– То есть, тебе не принципиально, что она есть? – Смеюсь я.

– Боже мой, кто это опять к тебе прилип? – Бесцеремонно вклинивается между нами Алина. Брезгливо оглядывает брюнетку. – Тетя, он со мной, можете быть свободны. – И отгоняет ее жестом. – Давай-давай, вон там куча свободных парней у костра, уделят тебе внимание хоть все разом!

– Да как ты… – Пищит что-то в ответ эта Катя, но, наткнувшись на гневный взгляд Алины, решает ретироваться.

– И как ты это делаешь? – Одергивает меня Алина, когда я провожаю обиженную поклонницу взглядом.

– Что именно?

– Вот это. – Рыжая косит взглядом и изображает пьяного. – Включаешь режим соблазнителя, и все девчонки в радиусе метра начинают исходить слюнями и другими жидкостями и липнут к тебе!

– Да я…

– Нет, ты реально привлекателен, я не спорю. – Взмахивает руками она. – Но это ж постоянно надо быть начеку и запастись поганой метлой, чтобы отгонять от тебя свободных баб! Хотя, о чем это я? Ты, наверное, ни с кем серьезно и не встречался?

– С Эмилией. – Говорю я.

И вспоминаю почему-то Мариану. Мы были вместе так мало времени, что я не знаю, идет ли оно в зачет?

– Но дай угадаю, девчонки все равно продолжали на тебя вешаться пачками?

– Я тут не при чем. – Усмехаюсь.

– Что пьешь? – Она забирает у меня стакан и залпом допивает содержимое. – Чтобы догнать тебя. – Объясняет Алина. – Давно ты здесь?

– Минут десять.

– И уже подцепил ту брюнеточку?

– Она сама. – Усмехаюсь я.

– Это все твои флюиды. – Ухмыляется рыжая с видом знатока. – Смотришь и сразу видишь обещание грубого секса.

– Даже так?

– Ага. – Кивает она. – Я тебе точно не нравлюсь?

Ее реплика опять застает меня врасплох.

– Ты… милая. – Выдавливаю я.

– Да шучу я. – Ржет Алина. – Не знаешь, где тут достать выпивки?

– Я взял там, на столике. – Указываю в сторону костра. – А где твой приятель?

– Ник? Слег с ветрянкой, прикинь. – Она хватает меня за рукав и тянет к столику. – Пойдем, разживемся чем-нибудь крепким.

– Если что-то осталось, тут столько народа.

– Так легче затеряться. – Алина подводит меня к низкому столу, вокруг которого расселись ребята. – Кстати, молодец, что приехал. Не знаю, что бы делала тут без тебя.

– Я не собирался, но когда ты сказала, что тут будет М… – мое дыхание обрывается, когда я вижу ее среди собравшихся.

Мариана стоит среди знакомых мне ребят со стаканом в руке, на ее плечах толстый плед. Она смотрит на меня так, будто привидение увидела.

– Ничего себе! Турунен! Все-таки приехал! – С разбегу запрыгивает на меня Леха.

Хорошо, что в моем стакане пусто, иначе бы я все пролил.

– С днем рождения, брат! – Обнимаю его, хлопаю по спине.

Затем меня окружают другие парни из команды, и приходится тепло здороваться с каждым. Последним оказывается Серебров, он заметно напряжен, но при ребятах не решает показывать, что мы в контрах. Протягивает мне ладонь, и я жму ее в ответ. Мазнув по мне взглядом, Мариана отходит в сторону и прячется за спины остальных парней.

– Алинка, ты будешь играть? Садись. – Снабдив мою спутницу стаканом, Ян уже усаживает ее за стол у костра. – А ты? Ты? – Спрашивает он всех по очереди. – Эй, чур не сливаться!

– Кай, ты будешь?

– Будет, конечно! – Отвечает за меня кто-то.

Немного смятенный встречей с Марианой, я не сразу понимаю, о чем речь. Но Алинка тянет меня за руку, и я сажусь рядом с ней.

– Нужно больше девчонок, – мечется между нами Леха. – Красавицы, сыграете с нами? – Приглашает он спортивного вида девиц, что ему сразу приглянулись.

– А ты? Мариана? – Подталкивает ее к креслу Ян.

Вокруг такой галдеж, что я только по ее жестам догадываюсь, что она отказывается.

– Чего как не родная? – Восклицает Алина. – Давай к нам!

– Она не будет играть. – Вступается за нее Витя.

– Испугалась? – Провоцирует рыжая.

Другие девчонки хихикают.

– А во что играем? – Спрашиваю я, опуская взгляд на настольную игру в коробке.

– Пьяная рулетка! – Отвечает Леха, расставляя рюмки по кругу.

– Крутишь. Тут две стрелки, если показывают на людей одного пола, они пьют по рюмке, если противоположного – целуются! – Объясняет Миха, тоже усаживаясь в круг со всеми.

– А ты, Серебров? – С вызовом обращается к Вите Алина. – Чего не садишься? Перессался, что кто-то поцелует твою подругу?

– Мы не будем участвовать. – Говорит он, нахмурив брови. Его рука тянется к Мариане, но та, проигнорировав его слова, решительно садится в круг напротив свободной рюмки.

Тогда Серебров, растерявшись, опускается на стул рядом с ней.

– Нужно еще пару человек! – Орет Леха, обращаясь к слоняющимся рядом нетрезвым приятелям. – Парень и девушка!

– Во что играем? – Первым откликается на зов кто-то с очень знакомым голосом.

Я поворачиваюсь, это Лернер подходит к костру. С ним – его сестричка.

– Привет, – здоровается она с присутствующими, намерено игнорируя меня.

– Садитесь, начинаем! – Наводит суету Ян.

Тут же для них находят свободные стулья, и Лернеры присоединяются к игре. Над столом стоит гогот, Леха наполняет рюмки, Алинка сверлит взглядом подругу. Мы неминуемо сталкиваемся взглядами с Марианой, и она тут же отводит глаза. Ей больно смотреть на меня.

– Вот это накал. – Хмыкает Леха, оглядывая нас всех по очереди, и занимает свое место. – Не думал сыграть таким составом.

Незнакомки хихикают, они не в теме. Только те, кто в курсе хитросплетения отношений некоторых из игроков, понимают, какие страсти сейчас разыгрываются за столом. В один момент мне вдруг хочется встать и прекратить это, но тонкий голосок, прорвавшись из глубины души, вдруг шепчет мне про надежду на поцелуй Марианы, и я остаюсь сидеть неподвижно.

Первый ход, и парни, на которых показали стрелки, опрокидывают в себя по рюмке.

– А что, мы можем и поцеловаться! – Визжит одна из девиц, на которых вторым ходом указывают стрелки.

– Тогда целуйтесь! – Хлопают им парни.

И под дикий визг эти двое сливаются в поцелуе.

– Ого!

– Так вы не с языком, это не честно! – Возмущается Алинка.

– Не засчитано! Пейте! – Поддерживает Ян.

Они выпивают по рюмке, и игра продолжается. Все это время напряжение внутри меня только нарастает.

– Да что за день сегодня такой! – Бьет себя по коленям Леха, когда стрелки останавливаются на Алине и Мариане.

– Подруга. – Поднимает рюмку Алина.

Мариана делает то же самое, молча. Они пьют, испепелив друг друга взглядами, а затем Алина по-хозяйски кладет ладонь на мое колено. Она улыбается, глядя Мариане в глаза, и я опасаюсь того, как далеко все заходит.

– У-у-у! – Вопит Леха, когда стрелки застывают напротив Яна и Вики Лернер.

Ян не особо рад тому, как пал жребий, а вот той, кажется, нравится ее партнер по поцелую. Вика наклоняется к нему через стол, и он тянется ей навстречу. Девчонке приходится схватить его за ворот свитера и резко притянуть к себе, чтобы поцеловать, и это вызывает настоящий взрыв хохота за столом.

– Я слежу за тем, чтобы все было честно! – Склоняется над ними Леха. – Ян, ты не стараешься!

– Давай-давай, а то не засчитаем!

И они сливаются в бесконечно долгом, глубоком поцелуе.

– Он сейчас у всей команды отсосал, – шепчет мне на ухо Миха.

И я смеюсь, глядя, как Ян вытирает рот после того, как все заканчивается.

– Следующий ход! – Командует Макс Лернер.

Раскручивает механизм, и впивается голодным взглядом в Мариану. Серебров тоже это видит, и стискивает челюсти.

– Мексиканские страсти, – хрюкает со смеху Алина, наклоняясь к моему уху.

Но через мгновение ей уже не до смеха: стрелки сводят их с Витьком.

– Ого! – Радостно потирает руки Леха. – Кажется, вам это не впервой?

Алина выглядит растерянной:

– Я не буду его целовать, лучше выпью две штрафных.

Серебров тоже явно не ожидал такого поворота событий.

– Да. И я. – Бормочет он, бросая на Мариану взволнованный взгляд.

Мои кишки скручивает узлом от ревности.

– Что начинается-то? – Вспыхивает Ян. – Вперед, целуйтесь!

– Да, правила есть правила. – Вступает Лернер.

– Витя, не стесняйся! – Хихикает Вика.

Он еще пытается что-то мычать, но присутствующие за столом кричат все громче, подначивая их. Я ловлю на себе взгляд Марианы: она кажется на удивление спокойной, разве что слегка угнетенной происходящим в целом.

– Целуй! Целуй! – Скандируют девчонки.

Серебров неохотно подается вперед, и Алине приходится сделать то же самое.

– Давай, как следует! – Требует Леха, замерев посередине, у той точки, где должны встретиться их губы, чтобы удобнее было контролировать процесс.

Алина вытягивает шею. Я вижу, как обреченно смотрит она на Сереброва. Ее тело дрожит. Тот, видимо, собравшись с духом, решительно наклоняется к ней и… замирает у самых ее губ. Они смотрят друг другу в глаза. Секунда, и Витек осторожно целует Алину. Та прикрывает глаза, позволяя его языку скользнуть в ее рот, и их поцелуй завершается всеобщим ликованием и свистом.

Я представляю, что мне достанется поцелуй Марианы. От возможности коснуться ее губ у меня кружится голова. Ловлю ее взгляд, и в горле встает ком. Она смотрит на меня так, как прежде – когда я был всем для нее, и ворох воспоминаний переплетает нас невидимой паутиной.

– Следующий ход!

Стрелки соединяют Макса и одну из незнакомых мне девчонок.

– Да что мне так не везет сегодня! – Сетует Леха.

Лернер тоже не особо в восторге, он уже нацелился на Мариану. А та продолжает украдкой смотреть на меня так, будто я ей не безразличен. Серебров, словно заметив это, придвигается к ней ближе. Он вообще взвинчен после поцелуя с Алиной, а та поутихла, перестала комментировать происходящее и словно закрылась в себе.

– Неплохо! – Хвалят ребята Макса с незнакомкой.

Та смеется и подмигивает ему, усаживаясь на место после поцелуя. Леха с Яном, сведенные следующим ходом, пьют за здоровье Лехи.

Следующий ход!

И… мне хочется крушить все вокруг. Стрелки показывают на нас с Алиной.

Боясь смотреть на Мариану, я поворачиваюсь к той, на которую указал жребий. От уверенной в себе шутницы не осталось и следа: Алинка выглядит еще более потерянной, чем минуту назад.

– Целуй! Целуй! – Скандирует уже толпа, собравшаяся за нашими спинами.

Взгляд рыжей сосредотачивается на мне.

– Дай жару! – Визжит Вика Лернер, явно довольная тем, что вокруг нас закручивается смертельная спираль.

Она бросает на Мариану насмешливый взгляд, затем возвращается к наблюдению за поцелуем, который должен вот-вот состояться. Если мы решимся. Когда я дал ей от ворот поворот, Вика выглядела уязвленной, но теперь она словно получает удовольствие от происходящего.

– Мы не будем. – Вдруг тихо говорит Алина.

И перед моим внутренним взором встает картинка того вечера, когда я застал Мариану в постели Сереброва. «Как это не будем? – Спрашивает мой внутренний демон. – Мы должны отомстить. Имеем полное право».

Мозг отключается, и я, одной рукой взяв Алину за затылок, резко притягиваю ее к себе и целую. Присутствующие взрываются одобрительными криками, а я, чувствуя ее горячий язык у себя во рту, вдруг замираю. В мои мысли врывается ураган по имени Мариана, и у меня даже механически больше не получается продолжать начатое.

– Прости. – Шепчу я, отрываясь от Алины.

Девчонка сама в растерянности – закрывает ладонью горящие губы и смотрит на меня, будто не верит глазам. Все собравшиеся свистят и разочарованно стонут: зрелище продлилось не дольше двух секунд – так не пойдет! Идиотские детские игры, такие грязные и жестокие.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Мариану, но там, где она сидела, ее больше нет. Остается лишь смятенный Витек, провожающий ее взглядом. Но и он вскакивает и бросается следом за ней в сторону дома.

– Твою мать. – Рычу я, хватая со стола рюмку и опрокидывая в себя.

– А что все сегодня такие нервные? – Смеется Ян, обнаружив, что за столом не хватает двух человек.

– Может, продолжим? – Тянется к рулетке Вика.

Места Сереброва и Марианы тут же занимают другие желающие из толпы, посторонние даже не понимают, из-за чего прежние игроки покинули стол. И только Макс Лернер смотрит на то место, где сидела Мариана, долго и не моргая, а затем тоже выходит из-за стола.

– Я тоже пойду. – Хмуро произносит Алина и встает.

Мы с ней поднимаемся со своих стульев, не сговариваясь. Только она бредет в сторону костра, а я решительным шагом направляюсь к дому. Быстро поднимаюсь по ступеням и, растолкав пьяных парней локтями, вхожу внутрь. Марианы нет в коридоре, нет в гостиной, я не обнаруживаю ее и среди толпы нетрезвых девиц на кухне. Прохожу дальше и вижу Виктора, стоящего у небольшой двери в закутке за лестницей, освещенном лишь тусклой лампой на потолке.

– Этим ты только показываешь ему, что тебе не все равно. – Говорит он двери. – Выходи и поговорим.

Поняв, что Мариана закрылась внутри, я подлетаю к нему:

– Какого хрена, ты опять лезешь не в свое дело?

– Лучше уйди. – Просит Серебров, бросая на меня раздраженный взгляд.

И в этот момент я чувствую, как все у меня закипает внутри. Как хочется взять реванш за то унижение, которое мне пришлось испытать в его квартире. Мои кулаки требуют встречи с его смазливой рожей, хотят пересчитать все его кости, помять его бока. Мне просто жизненно необходимо натыкать его носом в его же дерьмо, как провинившегося щенка, и желательно прямо сейчас.

– Это ты уйдешь. – Говорю ему я. В моем голосе звучит угроза. – Убирайся отсюда, мы сами разберемся!

– Пошел ты! – Дерзко бросает бывший друг и приправляет фразу смачным ругательством.

Отлично. Это то, что мне нужно – сигнал к действию.

Пальцы сжимаются в кулаки, давление подскакивает, адреналин разгоняет кровь. Я резко замахиваюсь, и… в голове звучит ее голос: «Научись сдерживать свой гнев. Голова, рот, руки». Но ярость непреодолима, как голод, и кажется, что у меня не получится совладать с собой: вот кулак взлетает над лицом Витька, замирает в воздухе, как в замедленной съемке, и… я вижу, как Серебров дергается и машинально втягивает голову в плечи в ожидании удара.

Клянусь, у меня даже пропадает желание бить. Его невольный испуг от одного моего замаха и инстинктивное желание сжаться – это лучшее унижение, какое только можно придумать. И когда он вдруг понимает, что удара не последовало, а его слабости позорно обнажились, у Сереброва темнеет в глазах от гнева.

– Эй, парни, полегче! – Встает между нами неизвестно откуда появившийся Леха. – Давайте сегодня без драк?

Но Витек толкает его, пытаясь добраться до меня и нанести уже настоящий удар в ответ на показательное унижение.

– Хватит! – Кричит Мариана, появляясь в дверях. – Прекратите, вы – оба! Ведете себя как…

И, разочарованно качнув головой, она срывается с места и удаляется прочь.

– Подожди! – Бросается за ней Серебров.

Хватает ее за руку.

– Я не хочу с вами обоими сейчас разговаривать! – Развернувшись, восклицает она. Выдирает руку. В ее глазах стоят слезы. – Оставьте меня в покое!

– Вам бы разобраться, всем троим, в ваших отношениях… – Бормочет под нос Леха. – Только не на моей даче.

– Макс! – Она зовет первого знакомого ей человека из тех, что попадаются на глаза. – Отвези меня, пожалуйста, домой!

– Мариана, – не унимается Витек, следуя за ней по пятам.

– Зачем тебе уезжать? – Спрашивает у нее Леха. – Сейчас будем жарить сосиски. Забудь ты эту игру, и этих козлов. – Он со смехом указывает на нас. – Останься с именинником. По-братски?

– Прости, я хочу домой. – Отворачивается Мариана, чтобы никто не видел ее опухших глаз. – Отвезешь, Макс?

– Конечно. – Гордо отвечает он.

Уголки его губ едва заметно приподнимаются вверх. Лернер ощущает себя победителем – он дождался-таки того момента, когда сможет получить преимущество над нами всеми, и очень доволен этому факту.

– Давай, поговорим? – Плетется за ними Серебров. – Ну, прости.

А я застыл, точно истукан, и провожаю ее хрупкую фигурку взглядом, топя в себе дикое желание разбить тут всю мебель, вынести все двери, сделать фарш из всех парней, что смеют на нее глазеть, затем взвалить ее, сопротивляющуюся, на плечо, бросить в машину и увезти подальше от посторонних глаз.

Мое сердце колотится так громко, что не слышно музыки. От этого стука у меня закладывает уши.

Часть 2

…на час и на века…

Мариана

– Спасибо, что подвез. – Я стараюсь не смотреть Максу в лицо.

– Повезло, что ничего не пил. – Он останавливает машину у моего дома. – Да мне было приятно. Ты же знаешь, я всегда к твоим услугам.

– Я очень признательна. – Говорю, отстегивая ремень.

– Все эти игры в бутылочку и рулетку, – замечает Макс с ноткой неодобрения в голосе, – развлечение для тех, кто перепил. Сам не люблю такое.

– Давай, не будем об этом. – Мой голос сипнет. Я поворачиваюсь к нему, чтобы изобразить подобие вежливой улыбки. – Еще раз спасибо тебе.

– Увидимся в универе! – Бросает он, когда я уже выбираюсь из его машины.

– Угу. – Киваю.

Машу ему на прощание рукой и отправляюсь в дом. Свет в гостиной горит, наверху тоже: очевидно, Эмилия не собирается отправляться ко сну.

– Кай? – Зовет она, когда я закрываю дверь и снимаю куртку в коридоре.

Скидываю обувь и иду через гостиную наверх. Эмилия лежит в короткой пижамке на диване и смотрит телевизор, вокруг нее разбросаны пакеты от чипсов, фантики от конфет, в ногах валяется контейнер из-под фаст-фуда с логотипом известного ресторана быстрого питания.

– А где Кай? – Хмурится она, явно недовольная тем, что я нарушила ее покой.

– Откуда мне знать? – Отвечаю я злее, чем следовало.

И поднимаюсь наверх, чтобы запереться в своей спальне. Мое тело все еще бросает в жар и бьет ознобом одновременно. Ненавижу себя за эту слабость, но в тот момент, когда Кай поцеловал Алину, мне будто в голову выстрелили. На мгновение я ослепла, потеряла возможность двигаться и дышать, а затем к горлу подкатила тошнота, и глаза зажгло от подступающих слез.

Чтобы никто не видел моих переживаний, я просто сбежала. Но на деле мой побег лишь обнажил мои слабости и мою боль.

Как он целовал ее!

Боже, даже от воспоминаний об этом у меня словно нож медленно проворачивается в груди. Кай – мастер поцелуев. Наверное, Алине крышу снесло от возможности убить трех зайцев сразу: насолить мне, бывшему и поцеловать при всех такого горячего парня. Только пусть не строит планов насчет него – Кай для всех и ничей, он вряд ли подарит ей свое внимание дольше, чем на пару ночей. Насытится и отшвырнет, как ненужную вещь, в этом вся его суть.

Я принимаю душ, чтобы смыть с себя запах костра, и, возвратившись в спальню, прислушиваюсь к звукам в доме. Очень тихо, даже телевизор больше не шумит. Достаю футболку Кая из-под подушки и прижимаю к лицу: его аромат никуда не делся. Провожу тканью по лицу, затем по шее, касаюсь груди и, закрыв глаза, представляю, что это его губы меня целуют.

В груди так давит, что даже больно дышать.

Надев футболку на себя, я ложусь в постель. Сон не идет. Через какое-то время слышно, как подъезжает машина, затем кто-то входит в дом. По звукам шагов понимаю, что Эмилия пошла его встретить. Раздаются их голоса, они о чем-то спорят, и очень скоро все стихает. Наверное, она возмущалась, что он загулял, но Кай очень быстро ее успокоил – возможно, поцелуем.

У меня колет в груди от ревности. Зачем я вообще так истязаю себя?

Хлопает дверь в соседнюю комнату, и я накрываю голову подушкой. Не хочу это слушать. Больше так не могу.

Спустя еще полчаса я сажусь, включаю ночник, достаю книгу. Ничего не выходит: читаю одну и ту же страницу снова и снова, не понимая смысла. Книги больше не спасают меня от реальности. Выглядываю в коридор: темно и тихо. Спускаюсь вниз и почти на ощупь бреду до кухни. Открываю холодильник и вижу апельсиновый сок, который так любит Кай, невольно улыбаюсь, вспоминая поцелуи со вкусом апельсина.

Достаю его, закрываю дверцу, поворачиваюсь, чтобы налить в стакан и роняю коробку от неожиданности, потому что внезапно вижу нависшую надо мной черную тень.

– Осторожнее. – Раздается шепот.

И тут я чувствую аромат его дезодоранта, запах костра.

Кай.

Он ставит коробку на стол – видимо, поймал на лету. Мои глаза привыкают к темноте, и очертания фигуры парня становятся четче. Лунный свет, идущий от окна, помогает даже разглядеть черты его лица.

– Что это на тебе надето? – Спрашивает Кай, подойдя вплотную.

Его пальцы бесцеремонно ложатся мне на плечо, от них идет жар, и мои коленки начинают дрожать.

– Больше нечего было надеть. – Вру я, делая шаг назад.

Кай надвигается на меня, и его рука продолжает путешествие от моего плеча вниз – к ключице. Даже через ткань, его пальцы обжигают мою кожу.

– Это моя футболка. – Хрипло говорит он.

Тусклый свет падает на его лицо: в его темных глазах ненависть и страсть одновременно. Еще шаг, и Кай прижимает меня своими бедрами к холодной кухонной столешнице.

– Хочешь забрать ее прямо сейчас? – Прерывисто дыша, спрашиваю я.

И только спустя мгновение до меня доходит, как дерзко звучат мои слова.

– Сама снимешь? – Он вдавливает меня в поверхность шкафчика. – Или помочь?

Ставит руки по бокам от моей талии, создавая объятие, которое не дает мне пошевелиться. Я должна пресечь его действия, но не могу. Не хочу. Меня охватывает такое острое возбуждение, что живот сводит томящей тяжестью.

– Хватит. – Говорю я, пытаясь отыскать в себе силы для сопротивления.

Нам нельзя оставаться наедине. Где-то в доме Эмилия, и эта встреча в темноте кухни выглядит двусмысленно, так что лучше не усложнять и так не простую ситуацию в наших взаимоотношениях.

– Поговорим о том, что произошло?

Я закрываю глаза, ощутив его дыхание на своем лице. Это нужно остановить. Это не приведет ни к чему хорошему.

– Не стоит. – Сбивчивым шепотом отвечаю я.

– Почему? – Кай льнет к моему телу, не оставляя между нами ни сантиметра свободы.

Я сглатываю, ощутив его твердость, упирающуюся мне прямо в низ живота. У Кая эрекция, и вряд ли он сможет оставаться в трезвой памяти, пока им руководит похоть. Может произойти все, что угодно. А именно – то, чего я боюсь больше всего.

– Я пытаюсь тебя забыть. – Молю, задыхаясь. Мое сердце колотится, как ненормальное. – Это трудно… Ну, что ты делаешь?

Кай целует мою шею, оттянув ворот футболки. Сейчас он просто разрывает ткань, она трещите по шву – похоже, желание сводит Кая с ума.

– Прости за тот поцелуй. – Прерывисто шепчет он. Подхватывает меня под бедра и одним ловким движением усаживает на столешницу. – Мне опять хотелось сделать тебе больно. Уже инстинктивно получается, само собой.

Его рука ласкает мою грудь, стискивает сосок через ткань футболки, и я едва не вскрикиваю от возбуждения, накрывающего меня горячей волной. Мое дыхание учащается еще сильнее.

– Кай. – Задыхаюсь я.

Его пальцы прижимаются к моему горлу, сдавливают. Он заставляет посмотреть ему прямо в глаза. А затем его губы атакуют меня – быстро, жестко. Кай целует меня, а я его – кусаю. Этот дикий поцелуй заставляет меня изнывать от желания, и пульсация в низу живота только усиливается.

– Нет! – Шепчу я, пытаясь вырваться и прекратить это.

Но его губы сминают мои, а язык снова прорывается мне в рот. Кай будто собирается меня поглотить. Мы словно наверстываем в эти секунды все дни разлуки, в течение которых не касались друг друга. Я обвиваю его талию ногами, а он обрушивает на меня всю свою страсть: терзает пальцами бедра, вжимает меня в себя, глухо стонет.

Это какое-то сумасшествие. Человек, который должен был стать ничем для меня, полностью сейчас овладевает моим сознанием и телом. Я пытаюсь думать, но не могу: мозг отключается, тело тоже отказывается подчиняться – просто рвется навстречу его телу.

– Ты будто нарочно выставляла напоказ ваши с ним отношения, – шепчет Кай, отстраняясь и наклоняя мою голову назад, властно держа за подбородок. – Что мне оставалось делать? Я сходил с ума!

Его пальцы проскальзывают под футболку снизу и касаются меня между ног.

– Нет. – Стону я. Нельзя обсуждать серьезные вещи, занимаясь этим. – Остановись. – Срывается с моих губ мольба.

– Я не могу остановиться. – С жаром отвечает Кай. Его грубые пальцы вторгаются под ткань моих трусиков. – И не могу думать. Я все еще люблю тебя. Нет, не так. – Он нажимает на затвердевший клитор большим пальцем, заставляя меня дрожать всем телом. – Я буду любить тебя всегда.

– Снова какая-то игра? – Уточняю я, глядя в его безумные глаза. – Мамочка велела тебе сказать мне это?

И тут же расплачиваюсь за дерзость: Кай накрывает мои губы в яростном поцелуе. Его вкус растекается у меня во рту – сладкий, опасный. Его пальцы оказываются во мне, выбивая еще один хриплый стон, и желание заставляет меня двинуться к нему навстречу бедрами.

– Не смей. – Рычу я.

И это глупо. Кай видит, что я вся мокрая, и что мое тело реагирует на него. Он знает, что я тоже хочу его, и это должно веселить его, но он словно злится.

– Хотел напиться, чтобы не видеть вас. – Шепчет он, кусая меня за подбородок. – Не представлять, как он трахает тебя.

Я стону, запрокидывая голову и наваливаясь на стену. Кай опускается ниже, меж моих разведенных бедер, и мне приходится схватиться одной рукой за столешницу, а другой вцепиться в его волосы.

Проклятье.

Он прямо через трусики ласкает меня языком, причиняя приятную боль. Мое тело яростно содрогается, двигается в такт, когда Кай целует внутреннюю поверхность моих бедер, затем сдвигает в сторону ткань трусов и медленно проводит между моих ног кончиком языка.

– Я ненавижу его за то, что он прикасался к тебе. – Признается Кай.

И я силой опускаю его голову обратно, чтобы он скорее заткнулся и продолжил. В этот момент мне плевать, что где-то рядом его девушка. Что она строит планы и готовится к свадьбе. В это ослепительное мгновение я позволяю себе побыть эгоистичной сукой, готовой на все ради того, чтобы соединиться с тем, кого любит – пусть и ненадолго.

Кай снова припадает ртом к самой горячей точке моего тела, нежно прикусывает, отпускает, снова обхватывает губами и посасывает. Ласкает долго и медленно, жестко проводит по клитору зубами, заставляя меня стонать от восхитительных ощущений. И, тихо надсмехаясь над моей слабостью, он снова возвращается к мучительной ласке, пока я не начинаю задыхаться, лихорадочно ища новую точку опоры и чуть не сбрасывая со столешницы коробки с чаем и хлопьями.

Тогда Кай отпускает и начинает все сначала. Мои ноги дрожат вокруг его головы, и я кусаю в кровь губы, чтобы не закричать. Даже в темноте знаю, что он довольно улыбается: ему кажется, что сейчас он победил Сереброва, заставил меня ему изменить, или… не знаю, что он там еще думает, потому что уже не особо соображаю от спазмов, пронзающих все тело.

Оргазм обрушивается на меня горячим цунами, проносится током по всему телу. Я дрожу в руках Кая, закрыв глаза и тяжело дыша. Воздержание делает мои ощущения настолько острыми, что я поражаюсь их силе – ничего подобного не испытывала прежде. Слабею от блаженства, и Кай, понимая это, подхватывает меня и укладывает себе на грудь.

Я дышу ему в шею, наслаждаюсь его ароматом, упиваюсь этим тихим умиротворением, накрывшим меня с головой, и умираю от чувств, что сваливаются на меня все разом – страсть, ненависть, нежность, любовь. Я никогда не смогу быть равнодушна к этому парню, ведь чувства к нему стали моим воздухом, моей естественной ежедневной потребностью, моим смыслом жизни и ее причиной.

Я и есть любовь к Каю. Я – большой клубок из эмоций и чувств к нему.

– Я умирал без тебя. – Шепчет он, целуя меня.

Его член твердый, как камень. Он упирается мне в промежность, и я зажмуриваюсь от желания. Мои руки сами тянутся к нему, и в этот момент я ненавижу себя за то, что позволяю Каю делать со мной в то время, как его невеста спит наверху. Мне хочется признаться, что я тоже безумно скучала, но мы целуемся, стукаясь зубами и лихорадочно лаская руками, стискивая, вжимаясь друг в друга, будто он уже во мне, и мы занимаемся сексом.

– Я хочу… – усмехается Кай, отрываясь от моих губ на секунду.

Не нужно слов, я и так знаю. Мои пальцы цепляют край его спортивных брюк, чтобы помочь ему освободиться от одежды и оказаться быстрее во мне, но в следующий миг в тишине раздается шорох, и мы отпрыгиваем друг от друга, как ошпаренные. Вернее, это я – отталкиваю его от себя и встаю на ноги, ожидая, что вот-вот включится свет. Лихорадочно поправляю прическу, вытираю губы, одергиваю футболку, а Кай в это время, как успеваю заметить, лишь проводит рукой по волосам.

Меня бросает в пот, сердце готово вырваться из груди, остатки хмеля вышибает из головы паникой.

– Это кот. – Раздается голос Кая в тишине.

Он наклоняется, берет его на руки. Но меня колотит так, что я уже не способна соображать и уж точно не готова продолжать начатое. Я в ужасе – буквально. Меня окатывает стыдом, словно ледяной волной.

– Мариана. – Говорит он шепотом.

Но я уже не слышу. Забираю у него котенка и мотаю головой, как ненормальная:

– Больше никогда не делай так.

Разворачиваюсь и уношусь прочь из кухни, оставив его одного в темноте и не дав возразить. Пробираюсь на цыпочках к своей спальне, каждый миг ожидая, что из тени выйдет Эмилия и начнет орать, что я грязная потаскуха, втихаря трахающаяся по темным углам с отцом ее будущего ребенка. Запираюсь в спальне, забираюсь под одеяло и пытаюсь отдышаться, все еще боясь того, что натворила, потеряв над собой контроль.

Хвостик мурлычет, укладываясь клубочком на моей подушке. Я потрясенно прокручиваю в памяти картины случившегося.

Нельзя допустить, чтобы это когда-либо повторилось.

* * *

Утром с неба валят пушистые хлопья. К обеду они растают, но я позволяю себе задержаться у окна, любуясь белым покрывалом, укрывшим сад. На удивление, спалось мне хорошо: всю ночь снился Кай, и даже во сне он привычно испытывал мою психику на прочность – грубил, унижал, орал, больно хватал за руку и куда-то тащил. Проявлял все свои темные стороны. Видимо, так подсознание пыталось напомнить мне о том, кто он. Или просто такие моменты сильнее отложились в памяти потому, что были яркими и неприятными.

Вспоминая их, я любуюсь снегом. Из комнаты выходить не хочется: меня одолевает чувство вины. Что вообще произошло вчера между нами с Каем? Что это значило? Как теперь смотреть ему в глаза?

Я выпускаю из спальни кота и оглядываю коридор. Только убедившись в том, что снаружи никого нет, направляюсь в ванную. Убираю футболку Кая с порванным воротом в корзину с грязным бельем, жалея, что пришлось расстаться с вещью, которая хранила его запах. И с ощущением стыда, за то, что я такая больная на голову, встаю под душ и намыливаюсь его гелем для душа – пусть на мне будет больше его запаха, пусть мне будет еще больнее.