Текст книги "Плохая девочка. Путь к тебе"

Мариана

«И некоторые элементы хореографии и балета тоже можно найти в хоккее. Например, элевация – высокий, парящий, продолжительный прыжок, зависание танцора в высшей точке полета. Красиво пролететь и упасть, как умирающий лебедь, чтоб показать, что тебя зацепили, и тем самым заработать удаление противника – это для хоккеистов легче легкого. Фуэте – изящное вращение, оно для техничного игрока тоже не проблема: на маленьком участке льда он накрутит сразу несколько оппонентов! Кордебалет – групповое исполнение танцевальных номеров. В хоккее тоже бывает – в виде массового ледового побоища, славу о некоторых из таких сражений даже проносят через года.

А вместо эпилога я хочу поблагодарить ребят нашей команды за высокое хоккейное искусство. Вне зависимости от того, разбирается ли кто-то из нас, болельщиков, в игре, или нет, все мы получили на этой игре потрясающие эмоции. Браво!»

– Боже мой, а какие снимки! – Дочитав, водит ладонями по глянцевой поверхности бумаги Алина.

– Благодари Никиту. – Улыбаюсь я.

– А на сайт уже выложили?

– Уже около шестидесяти комментариев! – Разворачивает к ней ноутбук Вадик.

– Всем шампанского! Ура! – Кричат девчонки, когда Серега открывает бутылку.

Присутствующие подставляют бокалы.

– Так, а меня не ждете? – Спрашивает профессор, появляясь в дверях как раз в тот момент, когда мы собираемся чокнуться.

– Проходите! Давайте к столу! – Зовут его ребята.

Мне приходится посторониться, чтобы Двинских встал во главу стола.

– За ваш успех. – Говорит он, поднимая бокал. – И за мой. – Хитро улыбается он. – И пусть выгодоприобретатель – я, но главные звезды этого вечера – вы. Молодцы! Поздравляю!

– Ура-а-а!

Мы смеемся, и под звон бокалов я обливаю платье шампанским.

– Держите. – Отведя меня в сторонку, профессор протягивает сложенный листок.

– Что это? – Разворачиваю его.

«Что и кому должна женщина: о долгах, которыми ее наделили природа и общество» – напечатано в нем.

– Тема заметки. Две-три тысячи знаков, не больше. Пришлете послезавтра, отправлю Аллочке, если одобрит – получите стажировку.

– Что? Кому? Где? – Сыплю вопросами я.

– В журнале «Manner». – Улыбается он. – Слышали о таком?

Я так и остаюсь стоять с открытым ртом, когда он уходит. Вот и говорите потом, что судьбы не существует: сначала встреча с ведущей одной из их колонок, затем работа над университетской газетой, затем уникальная возможность попасть на стажировку в статусное женское издание! Обалдеть!

Представляю лицо этой Кати Морозовой, к которой я заваливаюсь в офис и говорю: «Замарашку-Золушку, помнишь? Это я». И улыбаюсь собственным мыслям.

– Послезавтра! – Повторяет Двинских, покидая кабинет.

Кто-то включает музыку, и мы начинаем прыгать, подпевая. В этот момент я не думаю, что напишу в этой заметке, просто перебираю в мыслях причины уехать и причины остаться.

* * *

– Кто звонил? – Спрашивает Алина в шуме вечеринки, на которой мы чудесным образом оказались сразу после застолья в штаб-квартире.

– Рита. – Отвечаю я, убирая телефон в карман. – Рассказала, что Кай заключил контракт, и ему оформляют перевод в другой университет.

Но я это и так знала.

– Ты такое лицо сейчас сделала. – Изображает подруга. – Расстроилась?

– Да нет. – Отмахиваюсь я.

Мы пробираемся сквозь толпу к бару. В доме Лернера как всегда многолюдно.

– Не боишься столкнуться с Викой? – Спрашиваю у Алины.

– Пусть она меня боится!

Мы берем по бокалу с коктейлем.

– Давай, все же, держаться подальше – это ее дом, еще вышвырнет нас отсюда.

– Подержи-ка, я в уборную. – Подруга отдает мне свой бокал.

Я с улыбкой наблюдаю, как наши ребята из отряда поют в караоке и танцуют. Тут же кто-то курит, другие играют в карты на раздевание и ржут. Бедлам. Ищу знакомые лица в толпе и вдруг вижу Витю, стоящего у окна и болтающего с какой-то девушкой. Медленно отхожу в тень, чтобы не быть замеченной.

И вздрагиваю, когда вдруг над ухом раздается низкий голос Макса:

– Понравились цветы?

– Что? – Отступаю еще на шаг.

Он тут же придвигается ближе. От него пахнет парфюмом и алкоголем. Лернер изрядно пьян.

– Цветы. – Улыбается он. – Это я тебе посылал.

– Букеты, которые появлялись в офисе газеты? – Удивляюсь я.

– Да. – Он гордо задирает подбородок. – Тебе понравились?

– Ш-шикарные.

– Все для тебя. – Макс кладет руку на сердце. – Сама знаешь, давно по тебе сохну. Ни о ком больше думать не могу.

– Круто. – Брякаю я.

– А ты чего скучаешь одна?

– А я не одна. – Выхватываю глазами подругу. – Я с Алиной!

Та подходит, берет свой бокал.

– Привет, Макс! Отлично выглядишь. – Затем наклоняется к моему уху и шепчет. – Перед тем, как подойти, он сказал своим друзьям, что хорошенько обработал тебя, и ты сегодня простонешь под ним его имя. И если они не верят, он снимет все на телефон. Я своими ушами все слышала.

– Ой, как замечательно. – С улыбкой говорю я.

Во мне словно просыпаются демоны.

– Что замечательно? – Покачиваясь, наклоняется к моему лицу Макс.

– Я говорю, Алина собралась потанцевать, и это замечательно, ведь ты можешь показать мне свой роскошный дом. Да, Макс? Покажешь?

Лернер будто выиграл в лотерею.

– Да! – С радостью соглашается он, подставляя мне локоть.

Я слушаю его болтовню, пока мы гуляем по веранде и первому этажу, а затем он находит нам еще выпивки и тянет меня наверх.

– Керлинг – тоже искусство. Ты просто обязана сделать мое фото и написать статью! – Бормочет он.

– Конечно. – Обещаю я.

– А это моя спальня. – Макс открывает дверь, пропуская меня вперед. – Я не вожу сюда девчонок.

– Буду первой. – Мурлыкаю я.

Он закрывает дверь, ставит выпивку на столик и тянется ко мне. Приходится его обнять и даже позволить сунуть свой язык мне в рот. Пару секунд он тратит на то, чтобы ощупать мою грудь, и в это время я мну его мягкую задницу. «Ну, хватит». С ритуалами покончено – я толкаю его на кровать. Забираюсь сверху и помогаю снять футболку.

– Какая ты прыткая, – пьяно улыбается он.

– Я такая. – Подтверждаю его слова.

– А что ты делаешь? – Выпучивает Макс глаза.

– Привязываю твои руки к изголовью кровати. – Объясняю я, прихватывая его запястья ремнем от его джинсов и найденным на стуле поясом от халата. – Люблю власть.

– Подожди, я так не очень люблю. – Пытается сопротивляться он.

– Жаль, ведь я собиралась облизать все твое тело, пока не дойду до самого главного. – Хрипло шепчу ему на ухо.

– О… – Макс в экстазе таращится на меня. – Ну, тогда продолжай.

Я опускаюсь ниже, стягиваю с него джинсы, затем трусы.

– Посмотри, какой он. – Задыхаясь, бормочет Лернер. – Как хочет тебя! Давай, приголубь его. Давай. Эй! Ты чего делаешь?

– Снимаю для твоих друзей. – Отвечаю я, включая камеру телефона. – Вдруг они не поверят, что я простонала твое имя.

– Ах, ты… – Дергается он.

– Да, Макс, да! – Томно вздыхаю я.

– Убью! – Орет Лернер, высвободив левую руку.

– Только попробуй, и эти фотки увидит весь универ! – Бросаю я, выбегая из комнаты.

– Ты чего? – Возмущается Алина, когда я хватаю ее за руку и волоку к выходу.

– Бежим! – Визжу я. – Скорее валим отсюда!

– Что? Где-то тут Вика? – Оглядывается она, хватая со столика пару бокалов со спиртным.

– Нет, там Макс без штанов!

И мы хохочем, удирая из его дома и расплескивая по дороге все напитки.

– Витя, привет, Витя, пока! – Кричит она, заметив Сереброва, провожающего нас с веранды удивленным взглядом.

* * *

– И не забывай меня ему воду в миске. – Напоминаю я. – Чтобы всегда была свежая.

– Что я, с котом, что ли, не справлюсь? – Всплескивает руками Алина. – Тебя не будет всего месяц!

«Целый месяц в квартире вдвоем с Вадимом», – вот, что написано у нее на лице. Подруга рада, что я сваливаю, она собирается предаваться с ним греху на моей кровати.

– Я буду скучать. – Говорю, обнимая ее крепко-крепко. – И по тебе. – Обнимаю Ника.

– Давай уже, вали. – Он вручает мне чемодан и буквально отталкивает от себя.

Я машу им рукой на прощанье.

Прохожу контроль, разбираюсь с формальностями и спешу скорее оказаться в самолете. Может, удастся поспать во время перелета. Главное, поскорее улететь. Отправляясь так далеко, я надеюсь убежать от самой себя.

Внезапный звон мобильного застает меня врасплох.

– Алло!

– Мариана, это Руслан Тимурович, вы можете говорить?

– У меня посадка на самолет, если это что-то срочное, то я слушаю.

– Это насчет вашего дела. Только что мне сообщили, что Кай Турунен отказался от своей доли наследства в вашу пользу.

– Что…

– Считаю, это отличная новость. Давайте, свяжемся с вами, когда будете свободнее.

– Да… Да, спасибо. – Мой голос хрипнет.

– Девушка, посторонитесь! – Толкает меня какой-то мужчина с чемоданом.

Я едва не роняю телефон. Продолжаю брести в том же направлении, не понимая, что происходит. Решаю набрать номер Кая, выяснить, зачем он так поступил. Набираю, но вместо ответа раздается автоматическое уведомление о том, что абонент вне зоны доступа.

Мгновением позже, на борту самолета, двигаюсь по проходу, и как в тумане, ищу нужное кресло. Вижу чье-то плечо, сверяюсь с билетом – да, мне сюда, мое место – у окна. Подхожу ближе, и сердце чуть не выпрыгивает из груди.

– Кай?

– М… Мариана? – Он тоже кажется искренне удивленным.

Я зажмуриваюсь, затем открываю глаза, но ничего не меняется. Передо мной он. Не представляю, как реагировать.

– Это… шутка?

В груди теплеет.

– Нет. – С робкой улыбкой говорит Кай. – Но, возможно, это судьба.

Судьба смеется.

Подразнила, развела, побила. Наигралась. Теперь укутывает, сплетает нас вместе – чтобы держались крепче друг за друга. Размывает все воспоминания о плохом. Вдыхает жизнь в наши измученные сердца, и те открываются, точно цветы на рассвете.

Я улыбаюсь прежде, чем сесть с ним рядом.

Так и было задумано.

Так. И было. Задумано.

Эпилог

Мы занимаем места на трибуне. Я, Катя Морозова, ее бойфренд и ее бывший бойфренд – да, и такое бывает. Пока идет тематическое шоу перед матчем, мужчины оживленно обсуждают хоккей. Разумеется, Сапожников спорит о том, что футбол зрелищнее – да-да, известный футболист Илья Сапожников, это тот, который у Кати бывший. Пришел на матч в кепке, низко надвинутой на лоб, и поднял ворот спортивной кофты, чтобы его тут никто не узнал.

Исподтишка делаю фото Ильи и отправляю Нику – он глазам своим не поверит, с кем я провожу свою четвертую субботу в столице.

– Давайте только недолго! – Говорит Катя своим мужчинам, когда те поднимаются с мест.

– Возьмем попить и сразу вернемся. – Обещает ее бойфренд.

– Черт, как же тут холодно. – Дрожит Илья.

– Ну, ты как? – Толкает меня плечом Катя, когда они уходят. – Решила насчет переезда?

– У меня никак не получается договориться насчет перевода. – Отвечаю я, наблюдая за представлением. – Придется поступать здесь заново.

– Зато у тебя здесь будет работа. Или тебя там что-то держит?

– Родительский дом, друзья и маленький книжный магазинчик. – Говорю я. – Еще кот, но его мы заберем.

Дом оставим под присмотром Риты с Лео, Федора Михайловича будем иногда навещать, а друзья никуда не денутся – с ними всегда будем на связи.

– А здесь?

Я улыбаюсь.

– Здесь то, что не могу отпустить.

– Катюша, шарфик. – Усаживается на свое место Сапожников. – Купили тебе, чтобы ты не мерзла.

Он протягивает ей шарф с символикой клуба.

– Спасибо, Илюша. – Она сразу наматывает его на шею, чтобы согреться.

– Твой кофе. – Опускается на кресло рядом с ней ее парень.

– Надеюсь, ты пошутил, и там кое-что покрепче. – Морщит нос Катя. Хватает губами трубочку и тянет напиток из стакана. – Мм-м, спасибо, родной. – Целует его в губы.

– Мариана. – Он и для меня стаканчик захватил.

– Спасибо. – Благодарю я, принимая его.

Мы в нижнем ярусе выше десятого ряда – отличное место, чтобы проникнуться хоккейной атмосферой и увидеть все самое интересное. Нам представляют команды, и все начинается. Слева от нас громко кричат и барабанят болельщики. Мое сердце ухает в такт.

– За кого болеем? – Интересуется Илья, растягивая в руках шарф с символикой армейцев, купленный, видимо, тоже только что.

– За девяносто третий номер. – Отвечает Катя. – У него сегодня первая игра в составе команды.

На льду завязывается борьба, и я встаю.

– Давай! – Ору. – Ну же!

Знаю, что ему важно, чтобы я была рядом. Знаю, что он меня слышит. Чувствует. Видит. Я – его талисман.

Его шанс.

Чтобы заново сотворить мир.

– Да-а-а-а! – Выбрасываю вверх руку, расплескивая напиток.

Трибуны гудят.

Кай знает, куда повернуться, чтобы поймать мой взгляд. Мы вместе празднуем этот гол. И все голы, что будут после – тоже только вместе.