Текст книги "День Гигантов"

ГЛАВА 10

В воображении Лейфа вдруг возник Садри, изуродованный взрывом. Лейф побежал. Локи догнал его, и они вместе понеслись большими прыжками. С возвышенности они сбежали к невысоким холмам и, огибая валуны, оказались на тропинке около мастерских. Здесь веял сладковато-кислый запах пороховой гари.

Лейф с отчаянием осмотрел покосившиеся балки мастерской и бросился внутрь. Его окликнул Садри. Гном стоял над рапростертым телом Андвари. Он выкрикивал гортанные звуки скорби на подобном щелканью диалекте каменных гномов. Даже волшебная атмосфера Асгарда не позволяла понимать этот язык никому, кроме самих гномов. Старый гном, лежа на полу, едва шевелил губами в ответ на щелканье своего товарища.

Как ни странно, нанесенный ущерб был не так велик, как сначала показалось Лейфу. Прочная каменная стена, разделяющая мастерские на две части, устояла, и взрыв разнес только вход в здание и внешнюю деревянную пристройку. Судя по всему, Андвари был единственной жертвой взрыва.

Садри поспешил к Лейфу.

– Кто-то ворвался в мастерскую и метнул гранату. Я поднял тревогу. Андвари замедлил взрыв гранаты. Ведь кристаллы взрывателей частично подчиняются ему. Но Андвари слишком стар, чтобы справиться со взрывчаткой или силой магии перенести ее в другое место. Раздался взрыв. Сундучок с порохом детонировал и тоже разлетелся в пух и прах!.. Хорошо, что мы успели начинить все гранаты и перенести их в кладовые. Все остальное ты видишь своими глазами.

Лейф печально кивнул в ответ и опустился на колено перед старым гномом. Андвари смотрел на него страдающими глазами.

– Кто это был? – спросил Лейф.

Садри не знал. А старый Андвари дал понять Лейфу, чтобы тот склонился к его лицу. Гном тяжело дышал и с трудом подбирал звуки, чуждые его языку. Наконец он смог произнести имя, и до слуха Лейфа донеслось еле слышное:

– Вэли Одинссон!..

– Я не забуду этого, Андвари, – пообещал Лейф. Глаза старого гнома, полные страдания, смотрели на Лейфа, а рука умирающего протянулась к нему в жесте, означающем, возможно, благословение. После этого рука бессильно упала, а гном откинулся назад. Он умер еще до того, как его большая голова коснулась земли.

Садри сочувственно дотронулся до рукава.

– Ни о чем не беспокойся, мастер Лейф. Андвари передал мне магический секрет, как делать кристаллы взрывателей. Самому мне эта магия неподвластна, но любой каменный гном справится с этим делом. Да и запасов у нас хватит надолго.

Садри громко окликнул своих помощников, которые начали выходить из внутренних пещер. Они ахали, глядя на тело Апднири и развороченную часть мастерской.

– Бифар, Нари, Мадсогнир, Онарр, Мъедвитнир, Виндалф, Фандинн, Тироин, – пропел гном, – давайте-ка возьмемся за работу и наведем порядок. Скоро мы приступим к делу, мастер Лейф.

– Молодец, – похвалил Лейф гнома. Он не мог отвести глаз от старого Андвари. Он нечасто встречался с ним, но смерть этого внешне мрачного согбенного существа потрясла его. Интересно, что бы сделал сам Лейф, оставшись наедине со смертоносной гранатой, чей взрыв он смог бы отсрочить, но не предотвратить? Сумел бы он перед смертью, израненный, передать тайное знание, необходимое его соратникам? Смог бы на чужом языке выговорить в предсмертный миг имя злодея? Лейф не знал. Но было ясно, что под безобразной внешностью этих созданий таится смелый и благородный дух.

– Проклятый Вэли! – в сердцах воскликнул Лейф. За спиной послышались шаги и голоса. Лейф повернулся на каблуках и встал лицом к лицу с целой группой богов и героев, которые примчались сюда, услышав взрыв.

– Ли и Тор могут остаться здесь. А все остальные выметайтесь вон, да поскорее! Иначе мне придется метнуть в вас пару гранат… Мне все равно, кто вы – боги, герои или дьяволы, вон отсюда! Начиная с этой минуты, любой, кто приблизится слишком близко к этим пещерам, будь то даже сам Один, получит в брюхо хороший пороховой заряд…

Тор посуровел и надвинулся на Лейфа.

– Это опасные слова, сын Свена. Не слишком ли много ты себе позволяешь?

Локи отделился от толпы и что-то быстро зашептал на ухо черно-бородому богу.

– Если это действительно так, тогда Лейф Свенсен прав. Он обязан заботиться о безопасности своих мастеровых, даже если они всего-навсего гномы, – раздался рев Тора. – Все назад, пока мой молот не поздоровался с самыми любопытными!

В толпе Лейф заметил и Фуллу. Он сжал губы и отвернулся к гномам, которые расчищали завалы. А через минуту уже смотрел ей вслед. Фулла заторопилась и шла по тропинке, ведущей к Священной Яблоне. Толпа же, хоть и с недовольством, отошла от мастерских на почтительное расстояние.

Вэли!.. Один из сыновей Одина. Лейф не мог выступить против него, так как не имел доказательств виновности бога. Кто поверит в последние слова умирающего гнома, кроме самого Лейфа, да еще, пожалуй, Локи? И только ли Вэли участвовал в коварном нападении? Правда, Лейф предупреждал и Локи о том, что даже искра там, где хранится порох, может стать смертельно опасной. Но Лейф уже поверил Локи во всем и не мог подозревать его, хотя иногда припоминал легенды о коварстве своего поручителя. – Смотри! – Локи дотронулся до локтя Лейфа и указал ввысь. Там, высоко в небе, скользила еле видимая точка. Еще немного – и Лейф разглядел очертания могучей хищной птицы. До него донесся резкий насмешливый клекот. – Орел!.. И таких размеров, что непонятно, как он парит на таких высотах. Скорее всего, это один из гигантов шпионит за нами…

– Ну и хорошо, – отозвался Лейф. – По крайней мере, он должен понять, что мы владеем мощным оружием. Но взрыв устроил не он, это уж точно.

Локи и Ли внимательно слушали Лейфа. Он обратился к Садри.

– Садри, надо похоронить Андвари так, как это делают каменные гномы. Ты знаешь, Ли, иногда мне хочется стать одним из обуянных яростью берсеркеров. Вы с Локи идите, если у вас есть какие-нибудь дела. Здесь уже ничем не помочь…

– Мне пора показывать богам, как взрываются гранаты, сказал Ли. Он посерьезнел и, проходя мимо убитого гнома, по-воински отдал честь. – Сообщи мне, когда что-нибудь понадобится. И еще – я готов принять участие в похоронах, если гномы не будут против.

Лейф прошел в помещение, где хранились гранаты. Он порадовался ровному их штабелю. Это был идеальный пример того, что можно создать практически без необходимых инструментов, благодаря смекалке да волшебному мастерству гномов. Грубая обработка корпусов только увеличивала взрывную силу гранат.

Лейф подтолкнул носком сапога туго набитый узелок на полу. Он ощутил, как плотно и тяжело набит этот узел. Когда Лейф хотел вытрясти содержимое, его остановил Садри.

– Не трогай! – гном возбужденно жестикулировал коротенькими ручками. – Этот мешок очень опасен, мастер Лейф. Здесь часть урана, который ты заказал. В тепле этого металла приятно отдыхать гномам, но для людей он смертелен. Лучше хранить его вот такими маленькими свертками.

– Ты прав, Садри. Спасибо. Мне надо вести себя благоразумней, – согласился мастер Лейф и отошел от узелка на полу.

Он запросил уран просто так, еще не веря и чудесные отношения гномов с камнями и металлами. Он упомянул устойчивый изотоп урана – и вот он здесь. Полтонны химически чистого смертоносного вещества в небольших свертках, не способных образовать критическую массу. Он был уверен, что гномы учли и это. Но если боги пользуются знаниями гномов, зачем им понадобилось военное мастерство людей для победы в Рагнарёке? Неужели боги настолько высокомерны, что гнушаются посоветоваться со своими гномами? А может быть, гномы способны хорошо подчиняться, но не способны что-либо делать самостоятельно? Например, при добыче этого урана. Они, конечно, расфасовали металл по сверткам, но все же не предусмотрели защиты от излучения. Не исключено, правда, что гномам неизвестно такое понятие, как «критическая масса», и они действуют интуитивно, иначе полутонна урана уже испепелила бы Асгард. Человек же полагается не только на интуицию. Он умеет анализировать факты, отыскивать закономерности. Одним словом, Лейф уже ни в чем не был уверен. Ясно только одно: уран не приносит гномам вреда, но они знают, что он опасен для людей.

Лейф наблюдал, как гномы переносят уран из открытых помещений в глубинные пещеры своего жилища. Краем уха он слышал разрывы гранат, которые доносились с ратного поля эйнхеръяр. Ему было любопытно, как Ли проведет демонстрацию нового оружия. Раздался еще один взрыв, и до Лейфа донесся долгий, почти несмолкаемый крик одобрения.

Ремонт мастерских заканчивался, когда у входа появилась Регнилейф. Она замерла у дверей и воскликнула:

– Один срочно призывает Лейфа Свенсена. – На лице богини была написана неприязнь.

Лейф проверил, как закреплены на нем латы, и вышел наружу. За его плечом возник Локи. Что будет теперь? Боги, видимо, прослышали что-то о его опытах со Священной Яблоней. Вызов к Одину не предвещал ничего хорошего.

– Если я не вернусь, Садри, – попрощался он с гномом, возьми у меня в комнате зерцало и высмотри меня в Нифлхейме.

Черный юмор! К сожалению, эта не слишком смешная шутка была очень похожа на правду.

ГЛАВА 11

Вокруг судного места в центре Йюггдразила собралась плотная толпа. Лейф Свенсен оценил настроение собравшихся. Ему предъявляли серьезные обвинения, и судилище обещало быть суровым. Локи и тот присвистнул при виде собранного Айзира, подтверждая опасения Лейфа.

Фригг взывала к Одину. Даже издали было заметно, как она требовательна и уверена в своих словах. Вэли и Видарр, стоя рядом с отцом, всем своим видом подчеркивали ее правоту. Один сидел на троне, еще более согбенный, чем обычно, но когда увидел Лейфа, плечи его расправились. Он приосанился и жестом оборвал разговоры вокруг. Хеймдаллр с безразличным выражением старательно полировал линзы своей подзорной игрушки.

Внизу, у подножья помоста, с которого вещала Фригг, как в воду опущенная сидела Фулла. Она подняла глаза, когда услышала оживление в толпе, и устремила пристальный взор на Лейфа. Что-то шевельнулось в ее лице, какая-то неопределенная улыбка. Лейф не отозвался на этот тайный зов, и улыбка исчезла.

Ли Свенсен начал протискиваться сквозь толпу к брату. Тор поднялся и тоже присоединился к ним, придерживая одной рукой хрипящего Рекса, а в другой сжимая молот. Рослый и сильный юноша, в котором Лейф узнал приемного сына Тора по имени Тор Уллр, с сомнением почесал в затылке и присоединился к ним. Они образовали небольшую группу, в центре которой стояли Лейф и Локи.

– Скажи им всем, – прошептал брату Ли, – пусть отправляются в ад.

Похоже, все будет наоборот, подумал Лейф. Конечно, боги увидели, какая у него мощная поддержка, особенно в лице Тора. Но ведь эта поддержка означала и то, что он отчаянно нуждается в защите.

Прозвучал голос Одина. Лейф понял, что он уже не успеет ни о чем посоветоваться со своими друзьями.

– Лейф, сын Свена, – говорил Один, – пришло время правого суда. Я пообещал моему сыну Тору выслушать тебя. Правосудие будет соблюдено по справедливости. Но как мы можем поверить тому, за кого поручился Локи? Он объявил тебя героем, но этого героя не видно на ратном поле, где герои оттачивают свое мастерство. Тем не менее, оправдывайся, если сможешь. Говори и защищай себя перед лицом правосудия.

Тор издал возмущенный рев. Ли тоже счел, что Один несправедлив. Лейфу даже не предъявлены обвинения. Так в чем же он должен оправдываться?

Но Лейф уже опередил Тора. Он болезненно перенес события последнего дня – недоверие Фуллы, смерть Андвари, в которой виноват Вэли, и обида охватила его. Почему он должен склониться перед волей здешних богов?

– Если то, к чему ты призываешь меня, и есть твое правосудие, Один, какой смысл мне обращаться к твоему разуму? Но это не удивляет меня. Сегодня утром я уже получил урок правосудия в Асгарде. Я должен был ожидать подвоха и здесь. Объясните мне, в чем состоит моя вина? Если Айзир имеет в виду взрыв в мастерских, то это не моя вина. То свершилась измена, и взрыв был направлен против меня и моих помощников – гномов. Вы сами должны вычистить грязь из своих конюшен, прежде чем искать работу на стороне.

Ресницы Фуллы дрогнули при упоминании об утреннем уроке правосудия. Но Лейф снова обратился к Одину, чей единственный глаз, казалось, светился на разгневанном лице, предвещая грозу. Нет, не так следовало вести себя с владыкой богов. Один, по всей видимости не воспринимал речей, произнесенных без хитростей и уверток.

Вэли явно нервничал. Он вскочил со скамьи, обернул к Лейфу напряженное лицо с глазками хорька. Лейф сплюнул на землю и растер плевок сапогом. Но сын Одина сделал вид, что это оскорбление к нему отношения не имеет.

– Мы, Видарр и я, обвиняем тебя в том, что ты задумал уничтожить эйнхеръяр. Нет слов, оружие, которым ты снабдил своего брата, разит наповал. Более того, мысль воина способна остановить взрыв брошенной им гранаты. Но мы с Видарром решили испытать твое оружие сами. Все новое нуждается в проверке, не так ли? И что же? Когда мы бросили гранаты в группу героев, не имея намерения уничтожить их, твое оружие не послушалось. Тебя радуют такие результаты?

Вэли указал пальцем – и Лейф увидел полотнище грубой ткани, на которой были собраны кровавые клочья и обрывки.

Вэли сел на скамью. Один подхватил обвинение:

– Не меньше полусотни моих бойцов уложили навсегда только два из твоих адских снарядов для метания. Мое чародейство не в силах вернуть к жизни эйнхериев, тела которых разорваны на мелкие части. Не значит ли все это, что когда мы соберемся на Вигридре, ратном поле Рагнарёка, твое оружие уничтожит наших героев и оставит нас всех беззащитными перед сыновьями Волка? Можем ли мы позволить тебе и дальше заниматься изготовлением этих убийственных для наших героев снарядов? Но этого мало! Судя по всему, список твоих преступлений не окончен… Но говори же, говори! Мы терпеливы, и да свершится правосудие.

Сомнений не было: гранаты взорвались, ибо того пожелали Вэли и Видарр. Они хотели опорочить Лейфа. Но Один никогда не поверит, что его кровь и его плоть – его сыновья! способны на измену рядом с троном. Лейф оглянулся на Локи, но бог не ответил на его взгляд. Он равнодушно смотрел назад, на тропинку, ведущую к мастерским.

Нифлхейм приближался к Лейфу! Лейф снова ощутил неприятное чувство тошноты, подобное тому, что возникло у него, когда он впервые заглянул в магическое зеркальце. Он обернулся к Ли. Брат, как будто нехотя, небрежно взвешивал на ладони гранату. Опытный воин прикидывал их шансы! Это не пройдет, подумал Лейф. Тор присоединился к ним, но и он не позволит метать гранаты в самом центре Йюггдразила. Лейф даже удивился, что Тор еще не переметнулся обратно, на сторону Одина. Он еще раз взглянул на гранату. Это был неплохой выход. Если он завладеет гранатой и успеет отступить назад, граната разорвет его, но не затронет маленькую группку друзей. Тогда никто на свете не сможет отправить его в Нифлхейм. Честно говоря, смерть представлялась Лейфу приятным исходом по сравнению с местечком в преисподней.

Он подошел к Ли и снова повернулся к Одину.

– Зачем я буду оправдываться, если ты все равно не поверишь моим словам? Что это даст? Ладно, гранаты уничтожили один из твоих отрядов, но ведь их метнули твои сыновья. Почему бы не заподозрить их самих в обмане? Что касается Священного Дерева, я впутался в историю с ним…

Неожиданно вскочила Фулла, она выпрямилась и что-то крикнула ему. Но боги зашумели и заглушили ее слова. Тем временем Лейф уже вплотную придвинулся к брату и перехватил «лимонку» в свою руку. Теперь надо побыстрее отскочить в «мертвую зону».

– Еще гранату, мастер Лейф? – участливо раздался за спиной грубый голосок Садри.

Он увидел, что за ним выстроился маленький отряд гномов. У каждого гнома в ручонке была сжата граната. Локи тоже схватился за оружие. Но еще прежде, чем Лейф осознал, как изменилась расстановка сил, голос Локи поднялся над шумом толпы.

– Теперь мы можем поставить вопрос так, отец Один, – обратился он к Эльфадуру, – не опасно ли отправлять Лейфа Свенсена в Нифлхейм? – Он отдышался и продолжил: – Не все согласны с твоим приговором. Многие считают, что правосудие еще не свершилось. Даже Top не согласен с тобой. Ты видел собственными глазами, что наделали два снаряда. У каждого из нас за поясом гранаты, и мы умеем ими пользоваться в отличие от Вэли и Нидарра. Разве я не прав, Тор?

Все это не очень нравилось Тору, но решение он уже принял. Он согласно кивнул:

– Это оружие действовало безотказно, когда я его испытывал. Сам Мъёллнир остался бы доволен такой мощью! До тех пор, пока мы не разберемся во всем и не примем справедливого решения, я беру под свою защиту этого человека, отец Один. Я тоже требую справедливости!

Удивительно, но к ним приближался Хеймдаллр, выхватывая на ходу из ножен огромный меч. Сейчас в нем не было ничего щегольского, самодовольство исчезло с лица. Острый меч казался живым в его руке. Он встал весьма далеко от места, где замер с гранатой Локи, но было ясно, что он заодно с ним.

И Фулла сделала несколько шагов в сторону отважных воинов, но так и не присоединилась к ним. Она тихо села на свое привычное место у ног Фригг.

– Но Священное Дерево, – воззвал Один к богам. Он не привык видеть свой двор разобщенным и понимал, насколько серьезен этот выпад против его авторитета. Такого не случалось в Асгарде никогда. Поневоле задумаешься о прочности традиций. Один почувствовал, как гнев переходит в обиду. Боги вокруг тоже имели несчастный вид. Они неуверенно переминались, не зная, как вести себя в непривычной ситуации.

– Послушай, Тор, – попытался спасти положение Один, – он же сам признался, что осквернил Яблоню… – Я предлагаю для начала определить нанесенный дереву ущерб! – взревел Тор. Пошлем гонцов к дереву, а потом вернемся к разбирательству.

Хеймдаллр со свистом рассек воздух своим мечом, привлекая внимание.

– В гонцах нет нужды. Я хорошо разглядел дерево при помощи чудодейственного инструмента, подаренного мне земным мастером. Он правильно понял, что только я смогу оценить по достоинству эту вещь.

Он раскрыл подзорную трубу, приложил окуляр к глазу и принял горделивую позу. Айзир устремил на него свои взоры. Лейф, честно говоря, не понимал, что может увидеть Хеймдаллр сквозь стену густого леса и чем могут помочь ему увеличительные свойства трубы. Наверное, Хеймдаллр прибегал к магии, а подзорная труба попросту приносила ему радость как игрушка. Но выглядел Хеймдаллр в данную минуту весьма самодовольно.

– На дереве появились новые побеги. Яблоки наконец-то созрели, – возгласил он. – Кажется, Лейф, сын Свена, умеет обращаться со священными деревьями. Один хрипло отдал приказ – и вороны неожиданно слетели с его плеч. Они взмахнули крыльями по направлению к роще. Лицо Фуллы прояснилось, она определенно возвращалась к жизни из своего полуобморочного состояния. Фулла рванулась к Лейфу.

Он усмехнулся про себя, удивляясь женскому коварству и непостоянству. Теперь, когда грозовые облака над его головой рассеялись, рядом с ним можно было обогреться на солнышке. Он сделал вид, что не заметил ее порыва, и повернулся к могучей фигуре Тора.

Его не очень поразило возвращение воронов. Каждый из них нес в клюве за черенок крупное желтое яблоко. Они не походили на недозревшие дички сегодняшней ночи и казались совершенно созревшими плодами зимних сортов – крупные, плотные, сладкие, хотя бы на вид. Лейф уже убедился, что время в Асгарде способно на странные вещи. Оно могло ускорять процессы, длящиеся месяцами, до нескольких часов. Но и, наоборот, могло замедлять естественный ход вещей. Право, здесь было все для того, чтобы созревали прекрасные яблоки! Он дал Яблоне шанс окрепнуть – и вот плоды уже радуют глаз!

Один взял одно из яблок, принюхался, откусил, куснул еще разок – и просиял. Казалось, он сбросил со своих плеч не один десяток лет. Под его руку к трону направились рядом стоящие боги, но он жестом остановил их.

– Лейф, сын Свена, я разрешаю тебе пройти вперед и встать рядом со мной.

Недовольно вскрикнул Вэли. Но разгоряченный Один повелел ему замолчать. Лейф замер в нерешительности. Но рука Локи подтолкнула его вперед. Лейф подошел к трону и поднялся на помост. На раскрытой ладони бог Один поднес ему одно яблоко. Лицо бога выражало полное расположение. Только сейчас Лейф понял, что опасность миновала. События прошедших суток вдруг вызвали у него дрожь в коленках. Эту дрожь он ощущал и в руках, но преодолел себя. Как только откусил от ароматного яблока, его пронизал могучий поток животворной энергии. От неожиданности он чуть не поперхнулся откушенной долькой и проглотил ее. Горячая сила расходилась по жилам. Раньше он сомневался в реальной мощи Яблони, считая ее архаическим реликтом, но сейчас отбросил все сомнения. Чем бы ни была Священная Яблоня, плоды ее на самом деле оказались могучим стимулятором жизненных сил.

– Ты совершил чудо, Лейф Свенсен, – произнес Один, – и я с радостью отвожу от тебя все обвинения и прощаю гибель моих воинов. Предатель никогда бы не сделал этого, скорее наоборот. Возвращение дереву его изначальной мощи не пахнет изменой. Я принимаю объяснение Локи, что метательные снаряды взорвались из-за неловкости моих сыновей, которые не смогли силой мысли остановить разрушение. Может быть, на них повлияло колдовство крылатого разведчика – орла, которого высмотрел в небесах Хеймдаллр.

Он сделал паузу, внимательно наблюдая за Айзиром, и заставил их всех выстроиться в очередь за чудотворным яблоком. Наконец он вздохнул.

– Что касается тех, кто усомнился в моей правоте, они совершили серьезный проступок. Однако истина оказалась на их стороне. Сейчас мы все устали, и я не хочу принимать необдуманных решений. Конечно, и Тор, и Локи были вправе обидеться на меня за мое недоверие. Да… Пусть Лейф Свенсен вернется к своим трудам, а мы еще раз обратимся к событиям этого дня и подведем итоги.

Лейф сходил с помоста и думал о черном предательстве Вэли. Но затевать разговор с богом Одином об измене его сына и убийстве Андвари было несвоевременно. Лейф вернулся к своим единомышленникам, мельком взглянул на Фуллу и встал рядом с Локи. Бог в это время говорил гномам, что им тоже пора возвращаться домой. Лейф почувствовал, что не надо задерживаться, напоминая своим присутствием Айзиру о своих защитниках, которые оставались на Совете богов. Он догнал гномов, и они все вместе весело зашагали к пещерам. А боги столпились вокруг Одина, который протянул им поднос с разрезанными на аккуратные дольки яблоками. Один был преувеличенно любезен с каждым, подчеркивая справедливость завершенного Совета. Он показал, что его отношение к Локи, Тору и Хеймдаллру совершенно не изменилось, и протянул каждому из них равную долю золотого молодильного яблока.