Текст книги "Люди бездны"

Глава 8

Утром меня разбудил звонок мобильного. Я судорожно схватила трубку, мечтая услышать голос Саймона.

– Полин, я вчера не очень вежливо с тобой попрощался. Прости меня, пожалуйста! – это был Антон.

Я разочарованно выдохнула.

– Я могу зайти к вам?

– Да. Конечно. – Я все еще не могла прийти в себя от разочарования.

– Тогда открой ворота, потому что я уже здесь, – попросил Антон.

Я надела вчерашнее голубое платье, в котором ходила в кафе, одела Адриана и спустилась с ним вниз. Через несколько минут мы сидели в холле – в креслах около журнального столика. Друг напротив друга, как на переговорах. Антон словно надел маску: на его лице не было и следа вчерашних чувств. Синий деловой костюм делал его старше и серьезнее. Даже упрямый хохолок почти не выбивался из идеально уложенной прически.

– Я хотел извиниться за вчерашнее… – начал он.

– Не надо, – смущенно попросила я.

– Нет, правда, я не хотел тебя обидеть. Просто не думал, что это окажется так тяжело – снова видеть тебя. – Он говорил очень спокойно, как будто речь шла о чувствах другого человека. – Это было так тяжело, что я даже решил больше не встречаться с тобой.

– Так почему же ты…

– Почему я здесь? Потому что не уверен, что ты счастлива.

Наступила неловкая пауза. Что я могла возразить? Что я живу с самым лучшим парнем на земле? Но разве я знаю Саймона-человека? Рядом со мной потрясающе красивый незнакомец, увлеченный работой, наслаждающийся только что обретенной жизнью. Я сейчас ни в чем не уверена, даже не знаю, найдется ли рядом с ним место для нас с Адрианом…

На лестнице показалась Александра. Оценив наши напряженные лица, она протрещала скороговоркой:

– Не буду вам мешать – нужно в комнате убраться – порядочек навести! – Морская исчезла так же быстро, как появилась.

Я невольно улыбнулась. Хозяюшка наша! На кактусе у окна все еще красовался цветок из ее розового платья.

– Так ты с ним счастлива? – все тем же ровным голосом спросил Антон. Я понимала, чего ему стоит это спокойствие. Опустив голову, я прижалась лицом к пушистому темечку Адриана.

– Молчание в данном случае не значит согласие, – сухо констатировал Антон. – Поэтому, пока я нужен тебе, я буду рядом. Не волнуйся, я не буду пытаться разрушить ваши отношения, – торопливо добавил он. – Просто буду рядом.

В наступившей тишине было слышно, как Александра включила телевизор в своей комнате.

«Любовь ударила под дых, любовь – игрушка для двоих…» – пропел Николай Пинежский. Морская чертыхнулась и переключила канал: гнусавый голос начал заунывно вещать о потустороннем мире.

– Я бы никогда не оставил тебя одну, как этот красавчик-океанолог! Даже на несколько дней! Никакая работа этого не стоит! – вдруг выпалил Антон. От его спокойствия не осталось и следа, глаза сверкали, хохолок на голове вздыбился как у молодого петушка.

Я вздрогнула. Антон попал в самую больную точку. Именно эти слова я мечтала услышать от Саймона.

– Полин, я не хотел тебя расстроить! – испуганно пробормотал Антон.

Я попыталась улыбнуться, с усилием растягивая губы. В раскрытое окно вдруг пахнуло свежим влажным воздухом, похоже, собирался дождь. Порывом ветра в холл занесло бабочку – бедняжка села на стол и замерла, сложив крылышки. Адриан радостно засмеялся, показывая на нее пальчиком.

– Твои родители знают? – спросил Антон, показывая глазами на малыша.

Я почувствовала себя нашкодившей первоклашкой. Удивительно, как это Антону всегда удается взять со мной тон старшего брата?

– Пока нет. Слишком все это… необычно, – пробормотала я.

– Необычно, что у них есть внук, а они даже не знают об этом! – серьезно возразил он.

С лестницы вдруг раздался голос Александры:

– Я тоже думаю, что им пора узнать об Адриане! – Она кубарем слетела сверху и встала передо мной. – И это единственное, в чем я согласна с твоей подругой Надей. Кстати, где она пропадает? – язвительно спросила морская. – Когда надо меня раскритиковать – она тут как тут. А когда мне нужна ее поддержка, месяцами не появляется.

На самом деле Надя не приходила всего неделю: она готовилась к сессии, а учеба подруге всегда давалась нелегко. Но Александра никогда не беспокоилась о точности фактов.

– Что тебе мешает позвонить родителям прямо сейчас? – накинулась на меня она. – Просто возьми телефон и набери…

– Давайте сходим к морю, потом я позвоню! Искупаем Адриана перед тем, как сообщить дедушке и бабушке о его существовании! – Мне хотелось хотя бы морально приготовиться к сложному разговору.

Антон посмотрел в окно:

– Вообще-то там холодно. И дождь собирается, вы простудитесь сами и простудите… – Он вдруг замолчал, пристально глядя на меня, и тихо спросил: – Или для тебя это теперь не проблема?

Я только покачала головой.

– Тогда пойдемте. – Антон резко встал и пошел к двери.

Наверное, со стороны мы представляли странное зрелище: Антон в деловом костюме с малышом на руках, и мы с Александрой в легких летних платьях, развевающихся на ледяном ветру. Мы даже не стали обуваться – так и пошли босиком. Мужчина с удочкой, направлявшийся в сторону скал, посторонился и сделал движение, словно хотел перекреститься.

– Он принял нас за ведьм! – расхохоталась я. Мне вдруг стало легко и весело, как в детстве, когда я носилась во дворе под ледяным дождем, доводя маму до сердечного приступа.

Море катило нам навстречу огромные серо-зеленые волны, белая пена льнула к ногам.

– Бр-р! Ну и погода! – Антон поежился. – Надеюсь, вы хотя бы малыша не потащите с собой?

Я подумала, что не стоит плавать с Адрианом в таких больших волнах – он может испугаться. Антон тем временем снял черные лаковые ботинки и, закатав брюки, мужественно ступил на островок белой пены.

– Вы поплавайте, а я с Адрианом поб-б-буду з-здесь.

– Ты уже зубами клацаешь от холода, человек! Куда тебе нянчиться с морскими детишками! – захохотала Александра. Близость разъяренного моря тоже пьянила ее. Антон ответил ей обиженным взглядом.

Меня так и тянуло броситься в бушующую пучину и присоединиться к бешеной пляске волн, поэтому я без лишних слов отдала сына Антону. Когда я оглянулась, Адриан сидел по пояс в воде и в полном восторге бил ручонками по набегающим волнам. Антон присел на корточках рядом с ним – бледный, но очень довольный. Какое-то время их смех доносился до меня сквозь рев волн.

Мы с Александрой неслись вперед, легко прорезая вспухающие перед нами бурлящие валы. Чайки некоторое время следовали за нами, словно желая рассмотреть необычных купальщиков. Потом птицы отстали – мы были уже очень далеко от берега. Мы легли на спину, и море качало нас, как детей в колыбели. Свинцовое небо наконец-то разразилось дождем – неистовым, буйным, веселящим. Я покосилась на Александру – в этот момент ее удивительно прекрасное лицо совсем не походило на человеческое. Она было похожа на врубелевского демона – бесстрастная, но наполненная какой-то могучею силою. Неужели я тоже такая? – мелькнуло в голове. Потом я подумала почему-то о Николае Пинежском. Сейчас, когда Александра была в своей среде, трудно было представить ее рядом с этим прилизанным гламурным красавчиком. «Все равно что скрестить ястреба с домашней курицей», – подумала я. Волна подтолкнула меня, наши головы оказались совсем рядом.

– О чем задумалась? Наверное, о своей неземной любви? – спросила я.

Александра ответила долгим удивленным взглядом. По ее лицу стекали струи воды, волосы плавали вокруг темным ореолом.

– Ты же, наверное, скучаешь по Николаю? – настаивала я.

По лицу морской пробежала тень.

– Я вообще-то сама собиралась тебе рассказать. Но раз уж ты спросила – у нас с ним было все не так, как у Ромео и Джульетты…

– В смысле?

Несколько минут она молчала, подбирая слова.

– Когда Ромео решил, что его возлюбленная умерла, он принял яд. Помнишь? – Я чуть откинула голову, изображая кивок. – А вот если бы Пинежский решил, что я умерла, знаешь что бы он сделал? – Александра выдержала небольшую паузу. – Он наложил бы грим и вызвал журналистов!

Я фыркнула, потом спросила:

– А ты? Если бы ты решила, что он умер?

– Не знаю. У меня вот здесь, – она показала на сердце, – пусто. Если бы я решила, что мне нужен очередной контакт, наверное, утопила бы его не задумываясь. Хотя… вряд ли. Мы ведь топим людей, чтобы забрать их душу, так? А у него и забирать-то нечего! У него самый задушевный разговор – со своим отражением в зеркале. «Какой же я ни-ри-а-льный красавчик!» – прогундосила она, передразнивая певца. – Так что зря ты останавливала время, ну, помнишь, тогда, после концерта… А кстати, ты еще не пробовала так делать?

– Не-а…

– Так давай сейчас! А? Ну пожалуйста, Полина!

Я задержала дыхание и напряглась. Но дождь продолжал заливать наши лица, волны все так же баюкали нас.

– Ничего не получается… – разочарованно протянула я.

Небо над нами вдруг раскололось на части. Яркая вспышка молнии, потом гром где-то вдалеке. Я подумала, что гроза может напугать сына, и мы поплыли к берегу. Но когда вышли из воды, Антона с Адрианом там уже не было. Конечно, им не было смысла ждать нас под ледяным ноябрьским дождем. Мы накинули платья и пошли к дому. Из-за скал показался мужичок-рыболов. Пригнувшись под струями дождя, он несся к дороге, где припарковал свой автомобиль.

– Что? Рыбалка не удалась? – крикнула ему вслед Александра.

Мужик только крякнул, пробегая мимо нас. Мокрые, босые, мы неторопливо шли от моря, болтая и смеясь.

Но когда мы вошли в теплый холл дома, от сердца к пальцам вдруг побежали тонкие ледяные нити. Не знаю как, но я поняла, что дом пуст. Я взлетела по лестнице на второй этаж, потом выскочила на крышу. Антона с Адрианом нигде не было. Я вернулась в холл, где беззаботно раскинулась в кресле Александра. В том самом кресле, где полчаса назад сидела я, держа на руках Адриана. Страшная пустота сгустилась вокруг, я почувствовала, что мне физически не хватает тепла сына. Дрожащими руками я схватила мобильный и набрала номер Антона. Абонент был недоступен.

– Где они? – тихо и очень серьезно спросила морская.

– Их здесь нет. Телефон Антона недоступен. Что-то случилось.

Мы выбежали на улицу и помчались к дороге, где была припаркована машина Антона. Ее не было, дорога оказалась пуста, ни души вокруг. Мы снова сбегали к морю, потом вернулись домой. Я еще раз безуспешно пыталась дозвониться до Антона. Было видно, что Александра воспринимает происходящее очень серьезно. Она даже не пыталась убедить меня, что это какая-то шутка.

– Надо, наверное, позвонить в полицию… – не очень уверенно сказала я.

– Они даже слушать тебя не станут. Ты ведь не рожала ребенка, – возразила морская. – Нет свидетельства о рождении, нет врача, который принимал роды. Даже если ты позвонишь другу своего папы, как его там, Алексею Алексеевичу, он тут же перезвонит твоему отцу и узнает, что у тебя не может быть ребенка. Ведь три месяца назад ты еще не была беременна. Тебя заберут в психушку, Полина…

Да, надо было вовремя рассказать все родителям. Эта мысль причинила почти физическую боль. Я только сейчас поняла, что Адриан – не только мой сын. Я не уберегла ребенка Саймона, внука моих родителей! Внутри, как барабанный бой, нарастала дрожь. Как сквозь сон я услышала голос Александры:

– И потом, полиция нам не поможет. У меня есть кое-какие мысли по этому поводу. Нужно позвонить Саймону.

Я все еще держала мобильный в руках. Нажать кнопку вызова было все равно что шагнуть в пропасть.

И вдруг дверь открылась, и на пороге появился Саймон. В руках у него был букет белых роз и огромный плюшевый медведь в футбольной форме.

Я увидела, как сияющая мальчишеская улыбка медленно сходит с его лица, глаза темнеют.

– Полина? Что случилось?

Два слова стоили мне мучительного труда. Язык налился свинцом, я с еле выговорила:

– Адриан пропал.

Светлая матовая кожа Саймона стала белой как бумага.

– Он… жив? – тихо спросил любимый.

– Мы не знаем. Кажется, его забрал Антон. Он снимает в Сочи фильм, мы встретились, потом он пришел сюда. Мы с Александрой купались в море, а он с Адрианом остался на берегу. Когда мы вышли, их не было. И телефон у него не отвечает. Это произошло полчаса назад. – Барабанный бой внутри меня становился все быстрее, это трудно было выдержать. Но я все еще могла говорить спокойно.

Лицо любимого исказила страшная гримаса, букет выпал из его рук. Я вся сжалась, не зная, чего ожидать. Вдруг Саймон кинулся вверх по лестнице. Он вбежал в нашу спальню, и оттуда раздались звуки ударов – один, другой, третий. Потом все стихло, как будто любимый отправил в нокаут невидимого противника. Мы с Александрой переглянулись. В наступившей тишине было слышно, как яростно хлещет по дорожке дождь за окном. Сейчас мне было страшно не только за Адриана, но и за Саймона. Тихо, словно боясь разбудить кого-то, я поднялась наверх. Я нашла любимого в нашей спальне. Он сидел на корточках в полутьме у зашторенного окна, прижимая к себе медвежонка. Костяшки его пальцев были в крови, на белой стене алели пятна. Я подошла и опустилась на ковер рядом с ним. Присмотревшись к его лицу, я увидела, что по нему текут слезы. Саймон приложил окровавленную руку к щеке, потом взглянул на свои влажные пальцы. Кажется, он сам не понимал, что с ним происходит. Любимый поднял на меня глаза, обрамленные темными слипшимися ресницами.

– Полина, я ведь не знал… Не понимал, что важно, а что нет, – прошептал он. – Мне никто никогда не объяснял этого… Я думал, что работа – это очень важно. А оказывается, без тебя, без Адриана все остальное теряет смысл!

Плюшевая мордочка медведя была мокрой от его слез. Из-за того, что пластмассовые глазки стали влажными, казалось, мишка тоже плачет.

– Когда я оказался в Питере, я понял, что без вас с Адрианом мне плохо. Я не стал дожидаться конца конференции, уехал раньше. А оказалось, уже поздно… – шептал он как в бреду. – Я же не знал, как легко все потерять! Почему ты мне никогда об этом не говорила, Полина? Почему?

– Наверное, потому, что все люди учатся только на своих ошибках, так уж мы устроены… – тоже шепотом ответила я.

Мне хотелось обнять Саймона, утереть его слезы. Но я не решалась прикоснуться к любимому, я чувствовала себя слишком виноватой перед ним. Вместо этого я вытерла глазки плюшевого медвежонка. Несколько минут мы сидели молча, не шевелясь. За окном то и дело сверкали молнии, было темно, как поздним вечером. Внизу Александра мерила шагами холл – наверное, размышляла. На несколько секунд острая боль, терзавшая меня, отступила. Я не успела осмыслить сказанное Саймоном, понимала лишь, что мои опасения оказались напрасными: мы с ним – одно целое и я напрасно сомневалась в нем. Саймон взял меня за руку:

– Надеюсь, у меня еще будет время разобраться в своих чувствах. – Он до боли сжал мои пальцы. – Сейчас мы должны найти Адриана.

Глава 9

Саймон все еще крепко сжимал мою руку. Я чувствовала себя увереннее, словно сжигавшие изнутри эмоции переродились в переливающуюся через край силу.

– Пойдем вниз. Нужно всем вместе подумать, что делать дальше. – Глаза любимого сейчас напоминали спокойное море. Лишь плотно сжатые губы выдавали напряжение.

Держась за руки, мы медленно спустились по лестнице. Александра так и не зажгла свет в холле. Она металась в четырех углах, словно тигрица в клетке. Услышав наши шаги, морская замерла и подняла голову. Прекрасное лицо белело в темноте светлым овалом.

– Я уверена, это как-то связано со сном, – тихо произнесла она.

– О чем ты? – спросил Саймон. Мне интуитивно захотелось отдернуть руку: я ощущала себя виноватой, потому что утаила от него приезд Антона. Но любимый сам выпустил мои пальцы.

– Что вы от меня скрываете? – медленно и раздельно спросил он. Я как будто летела в бездну.

Один прыжок – и он уже около Александры. Морская опустила голову, избегая его взгляда, и присела на краешек белого дивана. В темноте ее бледная кожа сливалась с обшивкой.

– Я заходила в сны Антона. И там был еще кто-то, кроме меня…

Саймон щелкнул выключателем на стене. Холл озарился безжизненным электрическим светом. Страшная, гулкая, холодная пустота окружила меня. Каждой своей клеточкой я ощущала отсутствие Адриана. Не хватало его тепла, прикосновения нежной кожи, чуть слышного сладкого аромата, ощущения умиротворенности, которое давала его близость.

– Как это может быть связано с моим сыном? – отчеканивая каждое слово, произнес Саймон.

Александра пожала плечами:

– Я не знаю… Но уверена, что разгадка здесь. Сначала кто-то побывал во сне у Антона, потом он забрал Адриана.

Повисла давящая тишина. Я все еще стояла около лестницы, держась за шероховатые деревянные перила. За окном неистовствовала непогода, казалось, безжалостные струи дождя хотят разбить стекло, залить весь дом и погрузить нас в пучину.

Вдруг снаружи послышался шорох гравия и визг тормозов. Саймон схватил пульт от ворот, мы выбежали в сад. Створки разошлись, и мы увидели силуэт Антона. В свете фар было видно, как струи воды отскакивают от упругой ткани его зонта. Адриана не было у него на руках.

– Где мой сын?! – прохрипел Саймон.

– Сын? – глупо переспросил Антон. Даже в темноте было видно, как у него выкатились глаза.

– Ад-ри-ан! – как глухому, прокричала Александра. – Где он?

Антон несколько секунд молча смотрел на нас, а потом просто ответил:

– Я не знаю.

Я думала, Саймон убьет его. Он рывком бросился на Антона и повалил в грязь. Вода хлестала сверху, заливая их переплетенные тела. Саймон рычал, как дикий зверь, нанося удары. Антон даже не пытался защищаться. Он только пыхтел и жалобно вскрикивал, когда кулак Саймона в очередной раз опускался на него. Неожиданно любимый остановился.

– Вставай. – Он рывком поднял Антона за шиворот. – Ты действительно не понимаешь, что натворил?

– Клянусь вам, что нет! – закричал Антон. Дождь хлестал по его лицу, размывая грязь. Сейчас он был похож на петушка, которого подрал более сильный соперник.

– Пойдем в дом! – дернул его за рукав Саймон.

Мы зашли внутрь, и холл наполнился запахом глины и дождя.

– Антон, где мой сын? Куда ты унес его с пляжа, когда началась гроза? – осторожно спросила я.

Антон растерянно заморгал. Саймон вплотную подошел к нему. Мокрый и грязный, он все равно был невыразимо прекрасен – как будто сам бог войны Марс спустился на землю. Антон съежился, но даже не пытался отстраниться.

– Полина, мы не были с тобой на пляже. – Он говорил со мной так же осторожно, как я с ним.

Я увидела, как сжались кулаки Саймона. Александра вдруг одним прыжком оказалась между ними.

– Саймон, не надо… – тихо и как-то сконфуженно попросила она. Как будто ее смущала собственная жалость.

– Хорошо. Но пусть он объяснит, зачем пришел? – ровно, но зловеще спросил Саймон.

– Я пришел… Я просто хотел поговорить! Хотел извиниться перед Полиной за вчерашнее, я ведь так невежливо попрощался… – Антон закашлялся и уставился на меня с мольбой в глазах, словно призывая в свидетели.

– Ты что, не помнишь, что уже извинился? А потом мы пошли на пляж… – Собственный голос казался мне чужим, внутри похолодело. По лицу Антона я видела, что он не понимает меня.

– Нет, – тихо произнес он, оглядывая всех нас. – А это было?

Я молчала. Все было безнадежно.

– Антон, где ты был сегодня утром? – вдруг спросила Александра. – Если ты не ходил с нами на пляж, то где провел это время?

– Я завтракал в кафе «Чебурашка». Потом гулял по набережной. Потом приехал сюда.

– Ты помнишь, кто тебя обслуживал в кафе? Что ты заказывал? Кого видел на набережной? – настаивала Александра.

– Н-нет… Я ни одного лица не помню. И не могу вспомнить, что ел! – Казалось, это поразило Антона больше всего. Он провел рукой по лицу, размазывая грязь. Потом прошептал отчаянно: – Как во сне все было…

– Это похоже на Грасини. Ведь нам, морским, они тоже стерли память… Адриан может быть у них! – На мгновение сосредоточенность на лице Александры сменилась самодовольной ухмылкой. Но она тут же померкла. – Но зачем он им? И где они могут его прятать?

Лицо Антона побледнело до синевы.

– Полина, что я сделал?

– Ты забрал нашего сына и отдал его кому-то из Грасини, – жестко отрезал Саймон.

– Простите… – прошептал Антон, отчаянно глядя на меня. Он вмиг постарел лет на пять – как будто новость наложила печать на его лицо.

Я отвела взгляд, пытаясь собраться с мыслями. Из-за непогоды казалось, что на улице глубокая ночь, хотя большие часы, поблескивавшие в полумраке, показывали только половину девятого вечера. Дождь почти прекратился. Теперь он поливал землю нежными шелестящими нитями, словно стараясь стереть свои же разрушительные следы.

Саймон повернулся ко мне. Холодный, сосредоточенный, прекрасный даже сейчас, в такую страшную минуту.

– Мы все поедем в Бетту.

Александра нахмурилась.

– Зачем? Не понимаю… Вряд ли Грасини там.

– Не к Грасини. К бездне.

Перед моим внутренним взором тут же возник темный зев пещеры, скрывавшей бездну. Вода, которая знает прошлое и будущее, может сказать нам что-то об Адриане. Если мы только сумеем услышать ее…

– Бездна? – Голос Антона совсем упал. – Что вы хотите со мной сделать?

– Ничего такого, чего стоило бы бояться, – жестко усмехнулся Саймон.

Через несколько минут мы уже сидели в машине. Антон, переодевшийся в джинсовый костюм Саймона, притих на заднем сиденье и больше не задавал вопросов. Под правым глазом у него вспухал большой лиловый синяк.

От сырости окна сразу запотели. Было совсем темно, дождь продолжал тихонько нашептывать свою сказку, грязь поблескивала в свете фар. Саймон завел машину и включил радио. «Я не могу без тебя, я все думаю о на-а-ас…» – заунывно затянула «А-Студио». Любимый резким движением выключил магнитолу. Машину снова накрыло шумом дождя. Он усилился и теперь резко барабанил по стеклу, по крыше. Казалось, еще чуть-чуть и мы растворимся в нем, будто нас никогда и не было. Дворники размеренно сгребали водяную пленку с лобового стекла, я прислонилась разгоряченным лбом к прохладному окну и смотрела в его отражении на мигающие лампочки приборов и суровый, неподвижный профиль Саймона.

Словно морское чудовище, машина с гулом рассекала стену воды и темноты. Я украдкой глянула на спидометр: 180 км в час. Я вжалась в сиденье, продолжая смотреть за окно. Если уж разобьемся на мокром шоссе, я хочу в этот момент думать о сыне. Лишь когда Саймон тихо выдохнул, я посмотрела вперед. Показалась до боли знакомое очертание горы. Под ней чернело, колыхалось море. Сердце тоскливо заныло – я вспомнила родителей, бабушку, школьных друзей… Чтобы отогнать унылые мысли, я обернулась назад.

– Приехали, – сказала я, нарушая тишину, окутавшую салон.

Александра очнулась от глубокой задумчивости.

– Уже?

Саймон снизил скорость. Теперь мы катили по спящим улочкам Бетты. Фонари светили через один, и фары выхватывали из темноты то краешек дома культуры, то облезшие, прибитые дождем кусты. На углу Садовой улицы показалась мокрая рыжая дворняга. Свет от фар на секунду ослепил ее, и она пулей кинулась в кусты.

Мы остановились у подножия горы. Дальше нужно идти пешком. Ноябрьская промозглая ночь окутала нас влажным ледяным дыханием. Дождь прекратился. Внизу под нами гудело море, дул сильный холодный ветер.

Антон дико оглядывался по сторонам, ежась от порывов леденящего ветра.

– Где мы? – упавшим голосом спросил он.

– Здесь находится одно место… – Я не знала, как правильно объяснить. – Это озеро в пещере… Оно говорит разные вещи. Может быть, оно поможет тебе вспомнить, куда ты отнес Адриана…

– Ага, – буркнул Антон, смерив меня недоверчивым взглядом. Саймон тем временем уже поднимался по тропинке наверх. От дождя ее сильно размыло. Комья грязи отлетали от ног, камешки падали вниз, стоило чуть оступиться. Александра с Антоном карабкались позади меня, было слышно, как он пыхтит и чертыхается. Море внизу было похоже на бесконечную бездну, готовую поглотить любого, кто сделает неаккуратный шаг и сорвется со скользкой тропинки.

Наконец Саймон повернул куда-то налево и вверх, сквозь колючие кусты, и мы оказались на небольшой площадке. За его спиной зиял вход в пещеру.

– Полин, ну продвинься ты вперед! – услышала я сзади голос Александры. Сначала она, а потом и Антон появились на площадке. Антон уже не задавал вопросов – было видно, что подъем дался ему тяжело.

– Александра, тебе придется остаться здесь. Из соображений безопасности. – Просьба Саймона прозвучала как приказ.

Морская кивнула, я услышала ее вздох.

– Хорошо. Если нужна будет помощь, кричите! – Она вдруг подошла к Антону и пригладила вихор на его голове. «Все будет нормально!» – шепнула морская и быстро отошла в сторону.

Мы медленно спускались вниз по скользким ступеням – Саймон, как ребенка, держал за руку Антона, за ними шла я.

В темноте таинственно светилось подземное озеро: освещение сохранилось с тех пор, как профессор Стоян проводил тут свои эксперименты. Мы спустились еще ниже и оказались на пологой площадке у воды. Где-то наверху с сырых стен монотонно падали капли, но вода в озере была неподвижна, как расплавленное серебро. Саймон опустился на холодный каменный пол, Антон послушно присел рядом с ним.

Мы с любимым во все глаза уставились на Антона. Повисла тягостная тишина, которую прерывали только звуки нашего дыхания и стук равномерно падающих капель. Прошла, наверное, вечность. Наконец Антон заерзал и кашлянул:

– У меня уже п-пальцы на ногах свело от х-холода! Ч-чего мы ждем?

Лицо любимого помрачнело.

– Ты ничего не слышишь? И не видишь? – Он положил руку Антону на плечо.

– А ч-что я д-должен вид-д-деть?

– Ничего, – хмуро отрезал Саймон. – Поднимайся наверх и жди нас там!

Антон поспешно двинулся к лестнице. Через минуту мы уже не видели его, лишь сверху слышались стуки, шорохи и прерывистое дыхание – он быстро поднимался к выходу из пещеры.

Несколько минут я всматривалась в наше отражение в воде, похожее на картинку из фантастической книги. Две фигуры, прислушивающиеся к тому, чего нельзя услышать. Медленно, томительно текли минуты. Я не ощущала ничего необычного. Неужели и это напрасно? Мне хотелось закричать на всю пещеру: «Где мой сын?» Хотелось бить руками по спящей воде, чтобы хоть как-то нарушить мертвую тишину этого места. Сдерживая себя, я до боли сжала кулаки, упершись костяшками пальцев в холодный пол.

Но вдруг все ощущения ушли. Я не чувствовала пальцев, не слышала своего дыхания. Я попыталась сосредоточиться на отражении в воде, чтобы зацепиться за реальность, но меня словно уносило куда-то течением. Появились неясные очертания, похожие на отражение географической карты. Я не могла понять, где находится картинка – в воде или внутри меня? Очертания становились все более отчетливыми. Это была зелено-коричневая капля на голубом фоне. «Похоже на остров в океане», – подумала я. Неожиданно изображение стало более объемным, я словно видела его сверху из иллюминатора самолета. Я нагнулась ближе к воде, чтобы лучше разглядеть его, и тут же все исчезло. Передо мной были лишь наши фигуры. От разочарования я застонала – не надо было шевелиться!

Рука Саймона легла на мое плечо.

– Полина, все нормально? – Его обволакивающий голос тут же успокоил меня. Я с удивлением вглядывалась в умиротворенное лицо любимого. В уголках глаз залегла улыбка. Он что-то услышал! Или увидел! – волной накатила надежда.

– Все хорошо. Ты видел что-то?

– Да. Но это не имеет отношения к Адриану, – прошептал Саймон, обнимая меня. Несмотря на разочарование, я чувствовала прилив сил. Прикосновение любимого словно давало мне энергию.

– Саймон, бездна показала мне что-то. Кажется, это был остров в океане. Похожий на большую каплю.

– Остров, – завороженно повторил за мной Саймон. – Александра говорила мне, что недавно Грасини купили частный остров… Пойдем скорее наверх!

На выходе из пещеры морская пританцовывала на месте от нетерпения. Умение терпеливо ждать никогда не было ее сильной стороной.

– Ну что там? Что?! – Александра схватила меня за руку. От влажного воздуха она была вся мокрая. «Наверное, нас не было минут тридцать, – подумала я. Или больше?» Антон весь дрожал, он обхватил себя руками и прижался к стене, пытаясь укрыться от ледяного ветра.

– Полина видела остров… – Саймон не успел договорить.

– Это наверняка остров Грасини! – торжествующе завопила Александра.

– Поговорим в машине. А то гроза надвигается, кое-кто может промокнуть. – Саймон бросил выразительный взгляд на Антона. И правда, на горизонте угольно-черное небо прорезали белые зигзаги. Молния вдруг сверкнула совсем близко, на секунду озарив холодным светом блестящую грязью тропинку и темное море с бурлящими серыми барашками.

– Ну же, Саймон! Полина! Рассказывайте! – взмолилась Александра, когда мы все залезли в машину. Я посмотрела на ноги – белые кроссовки от налипшей грязи стали черными. По салону разлился запах влажной земли. На стекло упало несколько тяжелых дождевых капель. Саймон покосился на Антона и включил печку.

Я рассказала про остров в форме капли. Александра тут же включила планшетник, и через минуту картина, увиденная мною у бездны, предстала на экране.

– Это он! – прошептала я, потрясенная сходством.

– Значит, я бронирую билеты в Рио-де-Жанейро, – объявила морская. – Как вам известно, Грасини любят уединение. Недавно они купили частный остров недалеко от Рио. Остров Редондо находится в заливе Рибейра. – Она перешла от картинки к тексту: – Он расположен в пяти километрах от материка, неподалеку от Рио.

– Так, – только и сказал Саймон. Но при этом так вдавил педаль газа, что в темноте казалось, мы вот-вот взлетим. Я видела только блеск асфальта и белую змейку разделительной полосы.

Несколько минут мы ехали в тишине. Наконец Александра подала голос:

– Билеты забронированы. Самолет улетает через четыре часа из Адлера. Сначала до Москвы, оттуда до Рио.

Антон вдруг завозился на заднем сиденье:

– Полин. Я тоже поеду с вами. – На Саймона он даже смотреть боялся.

– Конечно, поедешь! – рявкнул Саймон. – Если твое присутствие хотя бы на один процент увеличивает шансы вернуть Адриана, я готов тебя терпеть!

Когда мы вернулись в Сочи, было около часа ночи. Я посмотрела на темный дом, и мне показалось, будто мы не были здесь целую вечность. Поредевшие кусты у забора отяжелели под тяжестью обрушившегося ливня, некоторые из них не выдержали стихии и лежали навзничь.

Неожиданно от ворот отделилась маленькая неуклюжая фигурка. Сгибаясь под струями, она опрометью кинулась к машине.

– Полинка! Вы живы! У-у-у… – Перед нами, мокрая до нитки, стояла Надька. Судя по звукам, она плакала – но на мокром лице с черными дорожками туши невозможно было разглядеть слезы.

Мы выскочили из машины.

– Что случилось? – Четыре наших голоса слились в один.