Текст книги "Зарницы на горизонте (сборник)"

Нам уже посчастливилось увидеть и тысячный номер нашего ведущего журнала. В феврале 2006 года вышел юбилейный номер «Казан утлары». Этот факт был отмечен с почестями на уровне республики. Редакцию журнала поздравил наш Первый Президент Минтимер Шарипович Шаймиев. Особенно близко сердцу одно предложение из его поздравительного адреса. «В период Великой Отечественной войны закрылись многие издания. А этот журнал издавался непрерывно. Значит, он был нужен народу так же, как оружие и хлеб», – такими словами наш Первый Президент дал очень высокую оценку деятельности журнала. Да, для нашего народа наш единственный в то время журнал был так же дорог, как хлеб и оружие!

В дни ожидания выхода тысячного номера журнала главный редактор Равиль Файзуллин и его заместитель Рафик Юнус взялись за ещё один большой научный труд. Задумали издать отдельной книгой некоторую, имеющую историческую значимость, часть нашего письменного наследия, собранного на страницах журнала на протяжении более чем восьмидесяти лет. То есть взвалили на свои плечи очень и очень тяжёлый воз… И преодолев все трудности, уже в 2006 году в руки к читателю подали довольно объёмную антологию с богатым и серьёзным содержанием. И назвали они свой труд «Сүнмәс утлар балкышы» («Сияние огней неугасимых»). Пожалуй, не всякий может представить, сколько надо было работать, провести сколько бессонных ночей, чтобы составить и издать такой сборник, подобный энциклопедиям. Для этого ведь надо было прочесть и проверить каждый из номеров журнала, изданных в течение восьмидесяти лет. Да, просмотреть и прочитать постранично каждый материл, включаемый в этот сборник, – это очень большой труд. Пожалуй, и человек, проживший сто лет и обладающий ясной памятью, не мог бы уверенно сказать, что печаталось в этих журналах в прежние годы и что из этого надо выбрать для такого большого и серьёзного сборника. Изучить содержание тысячи экземпляров журнала – это труд, подобный поиску нужной тебе травинки в стоге сена. Как сообщают составители книги, в неё вошли около трёхсот работ, ранее увидевших свет на страницах журналов «Безнең юл», «Яңалиф», «Атака», «Совет әдәбияты» и «Казан утлары». В этот научно-энциклопедический сборник были подобраны 45 стихотворений, 25 прозаических произведений, 30 воспоминаний, 40 научных и научно-популярных трудов, 10 документов, имеющих отношение к судьбе татарского народа. Значит, сборник вобрал в себя довольно большую часть нашего письменного наследия. Каждый, кто интересуется судьбой и пройденным путём своего народа, в любой момент, взяв его в руки, очень быстро найдёт нужную себе информацию. Если бы такого сборника не было, пришлось бы ещё довольно долго копаться в архивных полках, чтобы обнаружить такой же материал. И с этой точки зрения книга «Сүнмәс утлар балкышы» – уникальный труд. Эта антология состоит из семи частей.

Первая часть посвящена нашей жизни – существованию татарского народа до революции 1917 года и названа «У нас в истории свой след» («Без тарихта эзлебез»). В этой части приведены 26 публикаций и один документ. Среди них как наиболее важные труды, посвящённые прошлому народа, надо, наверное, указать научные исследования и размышления известных народных писателей: Нурихана Фаттаха «Тарих битләрен актарганда» («Листая страницы истории»), Мухаммата Магдеева «Иж-бубинское медресе», академиков литературных и исторических наук Миркасыма Усманова «Язма мирасыбызның күтәреләсе катламнары» («Пласты письменного наследия, требующие извлечения на свет»), Талгата Галиуллина «Тарихны онытсаң – юк киләчәгең» («Забудешь историю – нет у тебя будущего»). В этой же части размещены воспоминания современников, посвящённые Габдулле Тукаю, Фатиху Амирхану, Салиху Сайдашеву, объёмные собственные воспоминания Сахибжамал Гиззатуллиной-Волжской. Здесь же нашло своё место «Завещание» первого российского императора Петра I – его указания преемникам, что надо сделать в будущем, какие страны-земли завоевать в целях усиления и расширения империи. Этот документ, завершающийся указанием «держать в тайне», журнал разместил в первом номере 1992 года со вступительным словом писателя Тауфика Айди. Писатель пишет: «Несмотря на то, что сменились эпохи… значимость исторического документа не теряется». Да, ведь всё ещё не обходится без тех, кто и сегодня готов использовать указания того завещания. В конце семидесятых годов ввод войск в соседний Афганистан, тоже, видимо, было связано с этим завещанием Великого Петра.

В этом разделе из литературных произведений, посвящённых нашему историческому прошлому, есть стихи и поэмы Ркаила Зайдуллы «Тюрки», Харраса Аюпа «Кул Гали», Ахмета Рашитова «Кул Шариф».

Вторая часть включает в себя события периода 1917–1936 годов и названа «Кручина швырнёт корабль страны родной» («Ил корабын җил сөрә» – строка из стихотворения Дэрдменда «Кораб»). В ней размещены 32 публикации и документы. В этой части можно ознакомиться с копиями многих документов, касающихся трагических событий, пережитых нашим народом в двадцатых-тридцатых годах. Отложим ненамного рассмотрение этих документов, остановимся пока на работах, посвящённых татарской литературе. В эту часть вошли: воспоминания Хади Такташа о путешествии в 1930 году в регион Донбасса, часть сохранившихся дневников Шамиля Усманова, репрессированного в 1937 году, воспоминания Мубины Тагировой о нескольких литературных вечерах с участием Хади Такташа, Аделя Кутуя, Кави Наджми, Мусы Джалиля, «Размышления» («Уйланулар») Гумера Баширова о тридцатых годах и дневники I съезда писателей Татарстана, состоявшегося в конце июля 1934 года. Здесь же размещена статья языковеда Гибада Алпарова «Латин түгел, гарәб калсын» («Не латиница, а арабица»), опубликованная в 1926 году в журнале «Безнең юл». В ней он доказывает, какой урон татарскому народу принесёт переход на латиницу. Тысячелетнее письменное наследство татарского народа, зафиксированное на арабской письменности, сгинет насовсем. Будущее поколение народа будет оторвано от своих корней. А напоследок он пишет, что нам предпочтительнее перейти на русский шрифт, чем на латинский алфавит. «Мы, – пишет он, – теперь обречены постоянно читать на этом шрифте. Нам гораздо более знаком сейчас русский шрифт».

Третья часть антологии приводится под названием «Болгавыр еллар» («Смутное время», 1937–1941). В этой короткой части размещено постановление о переводе татарского письма «на алфавит на основе русской графики». Как результат исследований 1990 года, здесь рассказывается также о «последних днях» трагических судеб Галимджана Ибрагимова, Карима Тинчурина и Фатхи Бурнаша, репрессированных в тридцатых годах.

Часть антологии, посвящённая 1941–1945 годам, конечно же, открывается словами нашего Габдуллы Тукая: «Как тигры, смелы мы в годы войны» («Без сугышта юлбарыстан көчлебез»). Здесь 27 работ. Из них можно выделить перевод написанной в годы войны для зарубежной прессы статьи русского писателя Ильи Эренбурга «Татары» и статью Миркасыма Усманова «Татар язмышына кизәнгән карар» («Постановление, замахнувшееся на судьбу татар»). В последней статье речь идёт о «коварном постановлении» Центрального комитета ВКП(б), изданном в 1944 году. В том постановлении отмечено, что опубликованные в 1940 году в журнале «Совет әдәбияты» эпос «Идегей» и некоторые другие «труды, воспевающие эпоху ханов-султанов», являются серьёзной политической ошибкой. То есть некоторым национальностям было дано указание «прекратить копаться в истории своих народов».

Пятой части сборника дано очень глубокомысленное название – «Выпрямляйтесь, джалиловцы!» («Торыгыз, Мусалар!»). Это звучит как намёк на судьбу нашего народа, вынужденного веками жить коленопреклонённым. Здесь приведены девятнадцать материалов, касающихся периода, охватывающего 1945–1965 годы. Сюда же вошло и содержание письма под названием «Мәгънави васыятем кебек калсын» («Пусть это останется моим духовным завещанием»), написанного Гаязом Исхаки где-то в середине апреля 1954 года, перед смертью. К публикации в журнале его подготовил литературовед Хатип Миннегулов (после обнаружения этого завещания во время поездки в Финляндию в 1990 году).

Две довольно объёмные части последних периодов времени, включающих годы жизни большинства из нас, названы «На берегах судеб» («Язмышлар ярында», 1965–1990) и «Мы приговорены жить» («Без яшәргә хөкем ителгән», 1990–2006). Конечно же, большую часть в них занимают литературные произведения. Есть и собственные воспоминания или записки о пережитом отдельных личностей. Пожалуй, самая важная для будущего татарского народа публикация, размещённая в последней части, – это, конечно же, объёмный труд академика Индуса Тагирова «Победа не даётся легко» («Җиңүләр җиңел бирелми»). В этом произведении, опубликованном в восьмом номере журнала за 2001 год, очень ясно описаны события, связанные с заключением первого договора о разграничении полномочий между Россией и Татарстаном, попытки некоторых чинить препятствия стремлению Татарстана быть более самостоятельным. И действительно, в душе каждого, кто прочитает эту объёмную статью, зародится вера в то, что поговорка «Мы приговорены жить» близка к истине.

Во всех частях книги приводятся одиночные или коллективные фотографии известных людей и писателей, живших в то время, фотокопии тех или иных документов. Они размещены в общей сложности на 21 отдельной странице, а также внутри текста многих публикаций и статей.

Остановимся на некоторых, оказавших серьёзное влияние на жизнь нашего народа документах, когда-то опубликованных на страницах нашего журнала. Они хоть и размещены в основном в первых частях антологии «Сияние огней неугасимых», на страницы журнала попали очень поздно, лишь в дни распада империи СССР. В дни, когда начали давать свободу более самостоятельному мышлению.

Да, исторические источники, особенно поучительные для нашего народа, начали обнаруживаться только в 1990-х годах. Идеологию СССР в отношении национальных вопросов политики многих европейских стран и Америки уже давно оценивали как «двуличную». Наши же чиновники всегда пытались это отрицать. Впрочем, у нас ведь и про многие исторические факты, известные всему миру, пытались в послевоенные годы доказать, что «такого не было». Например, о тайном соглашении 1939 года между СССР и Германией, в течение десятков лет, почти с первых дней войны 1941 года, средства печати об этом не сообщали. А ведь тогда ещё были живы сотни тысяч свидетелей, участвовавших в мероприятиях, связанных с данными соглашениями. Например, в 1939–1941 годах на страницах многих центральных газет печатались материалы о дружеских встречах войск СССР с войсками вермахта, печатались фотографии с общих их парадов. А потом вдруг все вроде бы об этих событиях забыли, часть газет были сожжены или спрятаны. А большинство ветеранов войны об этих событиях, об общих маршах с будущими врагами ещё помнили. Иногда осторожненко рассказывали и нам – юношам послевоенных лет. Только в 1990 году, когда некоторые свидетели с трибуны Верховного Совета СССР на фактах показали, что это обман, что тайное соглашение 1939 года с гитлеровцами доказывается документами, многие депутаты тогда были вынуждены признать, что «оказывается, так и было». У нас часто повторяются подобные факты. В том числе и в вопросах, непосредственно затрагивающих татар. Скажем, примером этому может быть то, что, несмотря на постоянные разговоры о «равноправии всех народов страны», потихоньку закрывались национальные школы, национальные факультеты в высших учебных заведениях в большинстве регионов РСФСР, после известного постановления Верховного Совета СССР при Н. С. Хрущёве. Да, в конце пятидесятых и начале шестидесятых годов во многих областях РСФСР стали закрываться национальные учебные заведения, существовавшие даже при правлении «жёсткого правителя Сталина», и, как уверяют некоторые знатоки, «почему-то не любившего татар».

И правда, первые примеры двуличности политики советской власти в решении национальных вопросов стали проявляться ещё в двадцатых годах. И в них, действительно, активное участие принимал сам «вождь народов». Например, в «деле» против видного государственного и общественного деятеля Мирсаита Султангалиева. Будучи в 1920–1923 годах членом Коллегии Народного комиссариата по делам национальностей, ему приходилось часто бывать в национальных республиках, знакомиться там с положением дел, наблюдать некоторые противоречивые вопросы в отношении местного населения. Эти сведения он докладывал Народному комиссару по национальным делам Сталину и другим чиновникам этого комиссариата. На XII съезде партии, состоявшемся в апреле 1923 года, Султангалиев и некоторые другие делегаты смело критиковали «великодержавную» политику, проводимую центром. А спустя всего через несколько недель после съезда был поднят некоторыми коллегами, в том числе Сталиным вопрос об исключении М. Султангалиева из партии по обвинению в «национал-уклонизме». В начале июня того же года для рассмотрения его «личного дела» и с целью заблаговременного предупреждения, запугивания руководителей национальных республик Центральным комитетом ВКП(б) было организовано специальное совещание. А принятые после него меры уже известны многим из нас. Обвинённый в национализме Султангалиев и те, кто состоял с ним в наиболее близких отношениях, были сразу же брошены в тюрьмы. А немного позже, в тридцатых годах, под предлогом «деятельности в группе национала Султангалиева» будут арестованы несколько тысяч представителей татарского, башкирского, казахского, киргизского, узбекского и других народов. Большинство из них погибнет в тюрьмах. И когда после смерти Сталина начали выходить постановления о реабилитации многих репрессированных, эти постановления не коснулись обвинённых в «султангалиевщине». Меры по пересмотру дел таких «крайних националов» и их реабилитации были начаты только после 1989 года. Из таких деятелей были реабилитированы в начале девяностых годов наш представитель Мирсаит Султангалиев, бывшие руководители национальных республик: казах Турар Ырыскулов, киргиз Терекол Айтматов и другие. Только тогда появилась возможность писать о них в печати, изучать их деятельность.

Профессор исторических наук Булат Султанбеков одним из первых исследовал документы этого «4-го совещания» (1923) и другие архивные материалы, связанные с обвинениями в национализме М. Султангалиева и его соратников. Во втором и третьем номерах журнала «Казан утлары» за 1993 год были опубликованы его объёмный очерк «Гаделсезлек тантанасы» («Торжество несправедливости») и копии записей стенограммы этого специального совещания. Читатель, которому интересно, может ознакомиться с данным делом и на 110–130-й страницах книги «Сияние огней неугасимых». Я же ограничусь приведением нескольких предложений из вступительной статьи профессора. «Текст стенограммы 4-го совещания… под тремя грифами «совершенно секретно» был заперт в секретном сейфе. Позже такие пометки (грифы) ставили только на документах, имеющих отношение к атомному оружию», – пишет Б. Султанбеков.

В разделе данной книги «Кручина швырнёт корабль страны родной» есть ещё один интересный исторический труд. Он имеет отношение к Галимджану Ибрагимову, который позже тоже был уничтожен по обвинению в «национал-уклонизме». Во время работы в «Академическом центре» этот писатель и исследователь национального состояния своего народа написал объёмный труд под названием «Каким путём пойдёт татарская культура?» («Татар мәдәнияты нинди юл белән барачак?») – будущую программу нации. Но этот труд, ещё до сдачи в типографию, был негативно оценён официальными организациями. Об этом сообщает учёный Альберт Муслимов, изучивший архивные документы того периода (статья «Официальная клевета» («Рәсми әләк») в журнале «Казан утлары», № 7, 1991). Тучи над головой любимого писателя татар начали «сгущаться» уже с 1926 года. В ходе одного секретного совещания была описана его «националистическая» деятельность в рамках «Академического центра». Там говорится о необходимости срочного освобождения его от должности руководителя Академического центра Народного комиссариата просвещения. И те же чиновники тогда высказывали недовольство содержанием и его труда «Каким путём пойдёт татарская культура?». Лишь случай с внезапным серьёзным заболеванием Галимджана Ибрагимова 17 марта 1927 года позволил отсрочить на некоторое время запланированное суровое наказание. Но эта отсрочка не стала спасением навсегда. В 1937 году он был арестован. И как потом рассказывал участник реабилитационной комиссии Афзал-ага Шамов, убили его, обливая холодной водой в зимнюю стужу.

Интересующийся читатель сможет ознакомиться с произведением великого писателя «Каким путём пойдёт татарская культура?» на 151–167-й страницах сборника «Сияние огней неугасимых». Раньше этот труд был опубликован в третьем номере журнала «Казан утлары» за 1992 год с вводным словом литературоведа Зуфара Рамиева.

Как видим, в книге «Сияние огней неугасимых» и ставшем её основой в современном журнале «Казан утлары» уделено довольно много места работам, посвящённым судьбе нашего народа. Эта содержательная (и довольно объёмная) книга – издание, которое должно стать настольной книгой каждого татарского интеллигента, быть спутником нашего движения вперёд. Хотелось бы, чтобы мы помнили о прошлом своего народа. Правильно говорили наши предки: «У забывшего прошлое – нет будущего». Не позволить упасть национальному знамени народа – долг каждого. Пусть каждый из нас помнит всегда, что журнал «Казан утлары» – наш маяк, показывающий путь к будущему, и в то же время является нашим знаменем.

2009, Гасырлар авазы. – 2012. – № 1, 2

Татарская литература и проблемы перевода

В мире ни одна литература не существует без взаимного общения, без участия в этом процессе переводной литературы.

И татарская литература, имеющая тысячелетнюю историю, постоянно обогащалась за счёт «возлияния» из других литератур. До последней четверти XIX века на татарский язык переводились в основном произведения классической литературы Востока – с арабского, персидского и турецкого языков. В последующие годы русская и в какой-то степени европейская литературы постепенно вытеснили этот пласт. К концу XIX века татарские издатели стали активно тиражировать в переводе стихи и басни, повести и драмы русских современников. Татарскому читателю стали известны стихи и поэмы А. Пушкина, М. Лермонтова, басни И. Крылова, проза и сценические произведения Н. Гоголя, А. Чехова, Л. Толстого, М. Горького, А. Островского, В. Шекспира, И. Шиллера и других. Пьесы стали поспешно переводиться для нужд возрождающегося татарского театра. Из дореволюционной русской литературы среди татар особой популярностью пользовались произведения А. Пушкина, М. Лермонтова, Л. Толстого, И. Тургенева, Н. Гоголя, А. Куприна, А. Чехова, М. Горького. Например, роман «Мать» Горького был почти сразу же после выхода в свет напечатан и на татарском языке в переводе учителя Нигмата Еникеева.

В годы советской власти из произведений современников наиболее популярными были повести и романы М. Шолохова, Ф. Гладкова, А. Фадеева, А. Гайдара, стихи и поэмы В. Маяковского. Например, роман «Поднятая целина» М. Шолохова в переводе аксакала татарской прозы Шарифа Камала была издана уже в 1934 году – через год с небольшим после выхода на русском языке. И роман Н. Островского «Как закалялась сталь» был одним из первых переведён на татарский язык и выдержал несколько изданий до конца шестидесятых годов. Это очень популярное тогда произведение переводили наши знаменитые писатели Фатхи Бурнаш, Афзал Шамов и другие. Известные в своё время романы Ф. Гладкова вышли также незамедлительно в переводе А. Шамова: «Цемент» (1928) и «Энергия» (1934). Стихи и поэмы В. Маяковского более всего приходились по душе тогда ещё молодому поэту Аделю Кутую.

Об этих переводах и об их переводчиках в советский период было кое-что написано. Хочу ещё упомянуть и о тех переводчиках, о ком в то время писать не рекомендовалось «из-за их неблагонадёжности» или принадлежности к лицам эксплуататорского класса. «Белый эмигрант» Гаяз Исхаки, например, ещё в конце XIX века перевёл и потом издал отдельной книгой «Капитанскую дочь» А. Пушкина и «Старосветские дворяне» Н. Гоголя. В советское время вычеркнутый из списка литераторов «бывший буржуй» Г. Давлетшин-Хусаинов в литературно-театральной среде татар был одним из активных авторов. Он перевёл и издал комедию Н. Гоголя «Женитьба» (1905), под псевдонимом Д. Таждаров издал свою пьесу «Яшь хатын» («Молодая жена», 1907). Оба эти произведения вплоть до 1918–1919 годов были поставлены почти всеми театральными коллективами Поволжья и Урала и не сходили со сцен долгое время. В начале ХХ века он же был известен и как крупный меценат. Одна из первых газет молодых авторов «Таң йолдызы» («Утренняя заря») и последующие два кратковременных издания так называемых «татарских эсеров» в основном выходили при его непосредственной финансовой помощи. (Об этом пишет в одном из трудов, посвящённых дореволюционной периодической печати, и будущий Герой труда, писатель и учёный Галимджан Ибрагимов.) Первые книги одного из духовных вдохновителей этой группы – Гаяза Исхаки также издавались за счёт средств Г. Давлетшина-Хусаинова. И предисловие к книге «Зиндан» («Тюрьма»), выпущенной в начале 1907 года, когда Г. Исхаки находился ещё в тюрьме, было написано им и его земляком-оренбуржцем, редактором вышеуказанных газет, поэтом Сагитом Рамиевым. Давлетшин же в 1907 году открыл своё издательство «Китап», где более полугода работал его доверенным лицом и жил в «апартаментах» данного издательства недавно приехавший в Казань поэт Г. Тукай. В издательстве «Китап» издавались также и переводные произведения. Например, перевод поэмы А. Пушкина «Сказка о Золотом петушке», выполненный Габдуллой Тукаем, вышел в 1908 году при его содействии. С начала двадцатых годов творческая и издательская деятельность данного «буржуя» была надолго забыта. Даже почти годичное проживание Г. Тукая в офисе издательства «Китап» игнорировалось в воспоминаниях современников.

Водевиль «Предложение» А. Чехова в те же годы был переведён и издан отдельной книгой другим «неблагонадёжным,» будущим выпускником Петербургского университета Шакиром Мухамедьяровым. Пьеса была издана и ставилась в те годы от имени переводчика «Ш. Жамирова». Мухамедьяров также автор одной из первых книг, посвящённых творчеству Г. Тукая – «Тукай кем?» («Кто такой Тукай?»), изданной в Москве в 1918 году. С Тукаем он близко общался в 1907–1908 годах в Казани, а будучи студентом приглашал университетского профессора-врача для осмотра больного поэта весной 1912 года в Петербурге. Но ни в одну книгу воспоминаний современников Г. Тукая отрывки из данного произведения Шакира Мухамедьярова не включены. Хотя в архиве Института языка, литературы и искусства АН РТ данная книга имеется. Видимо, составителей этих сборников воспоминаний пугало то, что автор вышеуказанной книги более пятнадцати лет находился в сталинских лагерях как бывший эсер и «ярый националист», и был в своё время одним из ближайших соратников будущего «белоэмигранта» Гаяза Исхаки.

* * *

С начала 1920-х годов татарская литература намного обогатилась и за счёт национальных литератур союзных и автономных республик СССР. На татарском языке в 1920–1930-х годах были изданы в переводе с казахского стихи и поэмы Абая (1921), роман «Тар жол, тайгак кичү» («Узкими дорогами, скользкими переходами») Сакена Сейфуллина, чуть позже – роман «Апшерон» азербайджанца Магди Хусаинова[40]40
  В огузско-азербайджанском написании – Гусейнов. Из таких примеров: наш Хасан, по их написанию будет Гасаном, Хайдар – Гайдаром, күл (озеро) – гүл. Известное большое озеро на берегу Каспия по огузско-тюркскому написанию – Кара (большое, великое) бугаз (горловинное) гүл (озеро).
  Древнее тюркское слово «кара» чаще переводят только в значении «чёрный», забывая, что это слово имеет ещё и другое значение – большое, великое. Тюркское словосочетание «кара халык» (большое, основное население какого-либо государства или местности) у нас чаще переводят как «чернь». И словосочетание «Кара диңгез» (или: динез) когда-то кто-то перевёл как «Чёрное море». – Л.Х.


[Закрыть], с грузинского – поэма «Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели и повесть «Крепость Сурам» Д. Чонкадзе (1931). С произведениями украинского великого поэта Тараса Шевченко, когда-то сосланного царскими властями в татарскую глубинку – на Южный Урал, некоторые читатели были устно знакомы ещё в годы его ссылки. А в юбилейном году писателя – в 1914-м его стихи и поэмы были переведены и изданы на татарском языке. Обширную статью о его жизни и творчестве написал тогда же Галимджан Ибрагимов. Кстати, стихи Т. Шевченко любил и поэт Муса Джалиль. И переводил их. Из переведённых в 1930-х годах с украинского на татарский язык известных произведений было несколько. Хотелось бы особо отметить драму «Гибель эскадры» А. Корнейчука, очень популярную в те годы.

В годы советской власти почти все более-менее известные произведения русскоязычных авторов и часть произведений зарубежной классики переводились на татарский язык. С конца 1940-х годов до конца 1980-х Татарское книжное издательство ежегодно выпускало не менее шести-семи переводных произведений. Это было около десяти процентов ежегодно выпускаемой в ТАССР художественной литературы. Назову лишь некоторых авторов, чьи удачные произведения более активно переводились нашими литераторами. Это Константин Паустовский, Константин Симонов, Сергей Михалков, Юрий Бондарев, Виктор Астафьев, Василь Быков, Валентин Распутин, Роман Солнцев, Евгений Евтушенко, Мухтар Ауэзов, Ануар Алимджанов, Сабит Моканов, Аскад Мухтар, Нодар Думбадзе, Чингиз Айтматов и другие. Почти все произведения Чингиза Айтматова были своевременно переведены на родной язык его матери. И переводили их такие известные прозаики, как Амирхан Еники, Хасан Сарьян, Яхья Халитов и другие.

Достаточно много и в основном очень удачно переводили классическую и советскую русскую литературу опытные писатели нашей республики. Большинство из них, наряду со своими творческими делами, уделяли большое внимание и переводу известных произведений западных и российских авторов. Например, народный писатель Татарстана, автор нескольких романов на родном языке Гариф Ахунов и его однокашник по учёбе в университете, писатель-переводчик Яхья Халитов очень удачно перевели четыре тома «Тихого Дона» М. Шолохова. «Педагогическую поэму» А. Макаренко, «Плавучую станицу» В. Закруткина и другие романы в своё время подарил татарскому читателю тот же неутомимый Г. Ахунов. Лауреат премии имени Г. Тукая, автор нескольких классических прозаических и драматургических произведений Мирсай Амир также не уступает молодому коллеге по количеству переведённых произведений русской классической литературы. За полвека творческой деятельности им были переведены на родной язык драмы «Человек с ружьём» Н. Погодина, «Платон Кречет» А. Корнейчука, повесть «Дни и ночи» К. Симонова. А «Весну на Одере» Э. Казакевича, «Молодую гвардию» А. Фадеева и другие известные произведения советского периода очень своевременно переводил участник тех же военных событий, классик татарской прозы, автор всесоюзно известного романа «Белые цветы», лауреат премии имени Г. Тукая Габдурахман Абсалямов. Его коллега, также бывший участник войны, автор нескольких интереснейших повестей и романов, народный писатель Татарстана Амирхан Еники в послевоенные годы обрадовал татарских читателей переводами романов, посвящённых войне. Романы «Знаменосцы» О. Гончара и «Белая берёза» нашего бывшего казанца М. Бубеннова были переведены им и изданы сразу же после войны, в начале пятидесятых годов.

* * *

С конца XIX века и татарскую литературу стали активнее пропагандировать среди русского населения. А в Западной Европе словосочетание «перевод с татарского» появилось, по всей видимости, намного раньше, почти с начала XIX века (если не раньше). Тогда многие переводы средневековой восточной литературы преподносились как татарские. Естественно, это было связано и с историей татарской империи – с Золотой Ордой и с другими империями чингизидов. Хотя только небольшая часть из них была, наверное, татарской в современном представлении о нациях. Например, по некоторым сведениям казахских и узбекских коллег, составители одной французской энциклопедии выходца из рода эмира Тимура Захретдина Бабура назвали «татарским правителем Индии». (Тимуриды ведь тоже входят в династию чингизидов по линии жены его – Биби-ханум.) И произведения Бабура – историко-хроникальное «Бабурнаме» и стихотворное «Мубайн» европейцам известны как татарские. В трёхтомном историческом труде «Взгляд на всемирную историю», изданном в начале 1930-х годов на английском языке, будущий глава государства Индии Джавахарлал Неру также повторяет эту версию и считает Бабура и его внука Акбара (Абульфатиха Джалялетдина) татарскими основателями объединённой Индийской империи (ранее раздробленной на множество княжеств).

Крупный знаток тюркских языков В. В. Бартольд в своих научных трудах, изданных на русском и на родном ему немецком языке, также приводил много примеров в переводе с татарского языка. Но пока мы западноевропейскую переводную литературу серьёзно не изучали. Хотя, возможно, в ней имеются и переводы каких-то произведений родом именно с нашего, Волжско-Уральского региона. Например, в одной из статей краеведа из Оренбурга Мадины Рахимкуловой имеется намёк на то, что одна из трёх поэм местного автора середины XIX века Гумера ибн Мухаммеда была переведена на какой-то европейский язык. Одна из этих поэм отражала события посещения императором Александром Первым в 1824 году Оренбурга и встречи его с известными деятелями-мусульманами данного края. Вторая поэма отражала такие же события, произошедшие при посещении в 1837 году Оренбургского края будущим императором Александром Вторым. В то время юного «великого князя» сопровождал его воспитатель и наставник, известный поэт, сын «турчанки Салихы» из мещерско-приокских поселений (как писали позднее его биографы) Василий Жуковский («старший друг и наставник» А. С. Пушкина). Он тогда общался с местным поэтом Гумером. Предполагается, что именно В. Жуковский рекомендовал одну из поэм выше названного автора для перевода на какой-то европейский язык. Вероятнее всего на французский язык.

Очень известное и особо популярное среди читающей молодёжи стихотворение поэта первой половины XIX века Хибатуллы Салихова «Тәндә җаным» («Душа в теле», 1845) было издано на немецком языке уже в наше время – в 1930 году.

В 1901 году в Казани вышла книга Н. И. Ашмарина «Очерки литературной деятельности татар-магометан в 1880–1895 гг.». Позднее эта книга была переведена и переиздана в Оренбурге в издательстве «Вакыт» братьев Рамиевых (1913). И по некоторым сведениям, переводчиком на татарский язык этого труда был в то время учитель одной из казанских медресе, будущий учёный-историк и политик Заки Валиди. Николай Иванович Ашмарин, преподаватель Казанской татаро-крещенской семинарии, выпускник Лазаревского института восточных языков, и позднее неоднократно обращал своё внимание на татарскую литературу. Им же был написан и в 1905 году издан в журнале Министерства народного образования России (№ 5. – С. 1–32) ещё один обобщающий труд – «Несколько слов о современной литературе казанских татар». В данном очерке в основном описывается всё возрастающая издательская деятельность среди татар и упоминаются отдельные литературные произведения с указанием имён авторов. Вторая часть очерка почти полностью посвящена полуреальной и полуфантастической повести Гаяза Исхаки «Исчезновение через двести лет» («Ике йөз елдан соң инкыйраз»).