Текст книги "Укротившая драконов"

11. Империя Драконов

Добро пожаловать на борт

Экстренный вылет в Китай был для Алана делом чести. Задели репутацию его компании и нанесли личное оскорбление, ведь он сотрудничал с торговым домом много лет. «Слабые провоцируют. Сильных уважают».

Алан нанес ответный удар технично и хладнокровно. На следующий день, когда я немного пришла в себя, мы отправились в торговый дом, где Алан, ни минуты не сожалея, отозвал свое решение строить на китайских верфях. Урон составил почти триста миллионов долларов. Он открыто выразил свое разочарование и сказал, что отдает заказ корейцам.

Через пару месяцев мы узнали от Чена, что номинированная Карлом на выполнение контракта верфь замедлила строительство и отложила поставку первого судна почти на полгода. Я ожидала еще больших сложностей. Верфи всегда найдут способ поднять цены, чтобы не работать в убыток. Я не ошиблась в прогнозах.

Стало известно, что Карл уволился и, по слухам, ему пришлось окончательно отойти от дел, обосноваться в забытой богом глуши где-то у себя на родине и заняться садоводством.

Я ликовала. Казалось, кармический бумеранг все же вернулся к своему хозяину. В нашем мире справедливым было то, что приносило победу. «The winner takes it all», как поется в песне, и ничего личного.

Тогда в Китае между мной и Аланом произошел настоящий профессиональный бондинг. Испытания сделали нашу команду прочнее. Потом у моего неутомимого босса снова были бесконечные командировки, я просто теряла его из виду, но долго думала о его словах и их значимости в моей судьбе. Мне хотелось выразить ему благодарность за то, что он помог мне в нужный момент настроить мой карьерный ориентир и продолжать ровно двигаться выбранным курсом.

Но однажды, когда Алан вернулся из очередной затяжной командировки, явно уставший, я почувствовала холодок и отчуждение в его поведении. Без лишних прелюдий он раздосадованно сообщил:

– Лиза, я знаю, что ты общалась с Ричардом.

На днях я действительно встречалась со своим давним контактом, нашим общим клиентом. После поездки в Питер нам так и не довелось пересечься лично, хотя связь мы поддерживали несколько лет. Он знал о моих карьерных успехах. Я следила за его мощными марш-бросками к очередной заветной бизнес-цели. Когда он прилетел в Сингапур и предложил встретиться и выпить кофе, я была рада.

– Здравствуйте, Ричард. Как давно мы не виделись! Так и не попрощались тогда в Петербурге. Вы очень рано уехали, а мне пришлось присматривать за группой. Ну, вы понимаете. С того времени я сильно повзрослела.

– О да. Повзрослели – не то слово. В вас есть мудрость и сила. С вами я могу быть откровенен: с Петербургом у меня сложные отношения. Признаться, я приезжал туда скорее по личным вопросам. Бизнес был совершенно не главной мотивацией. Только вы не сердитесь. Этот город, как кровоточащая рана, всегда будет напоминать мне о моей несложившейся любви и ошибках молодости. В тот вечер я хотел быть незамеченным. После ужина быстро взял машину и направился по адресу к той, с кем когда-то планировал прожить целую жизнь, но в итоге испугался. Преследовал заоблачные цели. Думал, что еще успею, а позже был убежден, что встречу кого-то еще…

– И что же, вы нашли ее?

– Да, нашел, у нее все хорошо. Муж, дети – все, чего она хотела. Никаких сожалений.

– Знаете, век женщины короток. Мы ищем тех, с кем чувствуем уверенность в завтрашнем дне, и не можем ждать вечность того, кто сам не знает, чего хочет.

– Да, вы правы. Я действительно всю жизнь хотел только одного: стать успешным бизнесменом. Этого я добился. Что касается любви, то мне остается только сожалеть. Свои ошибки я понял слишком поздно.

Казалось, мужчинам всегда было просто со мной. Они говорили легко, не рисуясь, не играя, говорили о самом важном, открывая мне свою душу, впуская в свой внутренний мир. Ричард сделал паузу и продолжил:

– Кстати, о бизнесе. У меня в Европе есть крупный инфраструктурный проект, и я хочу взять вас в него плюс предложить долю акций как дополнительную мотивацию. Я думал над этим. Такой лидер мне нужен. Я видел много успешных женщин, звенящих «яйцами», и это ужасно. С вами другая коммуникация, при этом вы эффективны.

Такого я предвидеть не могла. Пока он объяснял функционал и специфику рынка, я думала о том, что это лучшее предложение, которое я когда-либо получала. Ричард знал, как меня замотивировать. Деньги не были проблемой от слова «совсем». Одновременно я понимала, что, согласившись на новый союз, я предам Алана, который все это время заботливо меня взращивал, лелеял, как неокрепший росток, а на плоды уже претендовал кто-то другой.

Я знала, что Алан этого не потерпит, но не думала, что он узнает о разговоре.

– Мне не нравится, когда за моей спиной охотятся за моими кадрами! Я могу внести достаточно деструктива в работу Ричарда, – сказал Алан с угрозой. Я редко видела его таким нервным.

– Алан, не заводись. Я отказала Ричарду. Я бы сильно скучала по твоим тупым шуткам.

Но мой несерьезный тон не возымел должного результата. Алан все еще хмурился. Это была мужская ревность, и, откровенно говоря, мне она льстила. Я понимала Алана. Он не мог позволить, чтобы кто-то пришел и снял все сливки. Тем более угроза исходила от Ричарда, которому он никогда не доверял. Алан имел отличный нюх на людей. Они с Ричардом были очень похожи. Эта ситуация была идеальным предлогом, чтобы просить больше, чем я уже имела. Идеальным моментом, чтобы понять: я как специалист имею реальную ценность. Я и сама не заметила, как мой аппетит разыгрался: ведь Ричард предложил не просто должность – он предложил партнерство.

Я впервые поняла, что владею ситуацией, и решила подлить масла в огонь:

– Алан, ты ведешь себя как маленький мальчик в песочнице, у которого только что отобрали машинку.

– Еще никто ничего не забрал. Мать твою, Лиза! Я имею полное право негодовать!

Довольно быстро Алан взял свои эмоции под контроль и продолжил:

– На самом деле есть более важный момент – я переезжаю в Норвегию. Но не бойся. Я никого не бросаю и буду прилетать каждые три недели. К тому же мы будем на связи каждый день.

Я запаниковала, я совершенно не ожидала такого оборота дел. Вместе с автономией я получала большую ответственность в придачу. Помимо всего, присутствие и энергетика Алана были важны для меня. Я вмиг почувствовала свое профессиональное одиночество. Он заметил, как я побледнела, и бодрым голосом добавил:

– Только не вздумай расстраиваться. Не смотри на меня так, словно я умер. Ты нужна мне как никогда. Будешь навещать моих значимых и дорогих клиентов вместо меня.

К этому времени я знала большинство компаний, с которыми работал Алан. Но одно дело, когда сам партнер компании присутствовал на встрече лично, и совсем другое – когда вместо него будет приходить непонятная по своему функционалу молодая женщина. Играло роль не столько наименование должности, сколько уровень влияния на принятие стратегических решений в компании.

– Алан, смотри. Сейчас я веду самые крупные и рискованные проекты. Помимо этого, все то, что мы делали вместе, сейчас ляжет на мои плечи. По крайней мере, в азиатском регионе. Мне сложно представить, как ты будешь этим рулить. Только не отрицай. Часовая разница слишком большая. Вся операционка ляжет на меня. Мне нужны другие полномочия как минимум.

Я еще не понимала, что действительно мне предстоит, но Алан уловил мою решимость:

– Хорошо. Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты сделал меня своей правой рукой. По факту я уже ею являюсь. Давай просто узаконим это. Только не говори, что ты рассматриваешь заявки на самовыдвижение только в конце года и что этого не было в планах. Обстоятельства изменились.

– Ты же знаешь, что в нашей команде все равны. Это не наша корпоративная культура. К тому же никто, кроме тебя, не просит об особенном отношении. Даан работает со мной почти пятнадцать лет, не требуя подобных вещей.

Каждый раз, когда я слышала имя своего коллеги, моя кровь закипала.

– Даан не работает с тобой так, как работаю я. Мы многое делаем в паре. Это во-первых. Во-вторых, свои желания он озвучит тебе сам согласно своим приоритетам. Ты просишь меня выполнять задачи уровня управленца, но не готов это признать. Это в-третьих. Или я не права?

Я загнала Алана в угол. По-другому я просто не могла.

– Такие решения я не могу принять в одиночку. Мне нужно обсудить ситуацию со своим партнером. Это займет время. – Он помолчал. – Ты понимаешь, что ставишь мне ультиматум, да еще и в самое неудобное время?

– Понимаю. Но я не готова взвалить на себя груз дел и двигаться дальше без признания моих полномочий. Нашим клиентам важно понимать, с кем они работают, так же, как и мне.

Он закатил глаза и иронично добавил:

– Что-то еще, Ваше Величество, чтобы я не возвращался к Ли?

– Да. – Я открыла блокнот в телефоне, набрала число и протянула ему. – Я хочу, чтобы ты повысил мне зарплату в этой пропорции.

Я чувствовала, что Алан был на грани, но преимущество было на моей стороне.

– А ты молодец. Научил на свою голову чувствовать момент. Ну-у-у, после таких изменений к тебе будет другое отношение и другой спрос. Ты это понимаешь?

– Понимаю. И напоминаю, что уже выполняю работу такого порядка.

– А если я скажу «нет»?

– Тогда наши пути разойдутся. – Я знала, что это задело его, потому что звучало как «Это просто бизнес и ничего личного».

– Прекрасно… – произнес он стальным тоном.

Мне было не по себе оттого, что приходилось требовать манипулятивными методами то, что я по праву заслужила. Я была преданным псом, который по велению сердца оставался со своим хозяином, и я хотела, чтобы это ценили и понимали. Мне не нравилось, как Алан выполнял роль машины, оценивая функции своих подчиненных по сугубо техническим характеристикам. Хотя в Шанхае я видела его другую сторону. Я искренне поделилась с ним своим негодованием:

– Мне грустно, что ты так видишь эту ситуацию. Мы оба не можем игнорировать новое положение вещей. Я вижу, многое изменилось между нами за очень короткий срок…

– Вы, женщины, устраиваете драму на ровном месте. Ты сейчас мне напоминаешь мою жену, которой постоянно мерещится кризис нашего брака. Дай мне время. Я подумаю и сообщу тебе.

Я полностью отдавала себе отчет в том, о чем просила и что сейчас Алан нуждался во мне больше, чем я в нем. Пешка идет только вперед. И если она хочет стать ферзем, то должна быть готова рубить головы. К тому же я не видела в своих действиях спланированного акта, скорее, это было вынужденной необходимостью. Как можно выиграть переговоры с топовой клиентской компанией, если не можешь убедить свое руководство, что заслуживаешь большего? С Аланом все было сложнее. Мы оба смешивали личное расположение друг к другу и наши профессиональные цели руководителя и подчиненной.

На следующий день Алан объявил о внеплановом экстренном совещании. Он выслушал отчеты всей команды, но меня оставил на десерт. Мне казалось, что он это сделал намеренно. На тот момент в моих руках были крупные козыри в виде новых потенциальных контрактов, которых не было у коллег, и я чувствовала себя звездой.

Алан бросил на меня быстрый взгляд и кивнул: «Начинай». Не успела я закончить первое предложение, как он меня перебил:

– Естественно… Такой исход был предсказуем. Я очень хорошо помню, что ты слишком долго ждала, а нужно было действовать! – Он при всех обвинил меня в потере контроля над ситуацией.

После каждого моего предложения он меня останавливал, словно мы проводили работу над ошибками, в то время как я ожидала похвалы. Я была сбита с толку. Присутствующие коллеги были довольны. Они радостно притихли «с попкорном в руках». Это было то зрелище, которого все так долго ждали.

– Алан, ты был в курсе, что тогда я ждала твоего решения. Разве мы уже не обсуждали это несколько раз? Хорошо. Если ты хочешь, давай поднимем этот вопрос снова.

– Ждала когда? Когда сидела и распивала дорогое шампанское? Вот в этом ты действительно превзошла нас всех!

Алан мог многое позволить себе в отношении меня, но никогда – такого тона и тем более прилюдной экзекуции. Все, что я сделала, он перевернул вверх дном. Мои маленькие неудачи он превратил в крупные поражения, а личные заслуги – в командные достижения. Как же правдоподобно это звучало! Алан явно хотел показать, кто здесь главный и кто всегда будет им. Что ничего особенного во мне нет и я легко заменима.

Я вновь подумала о том, какое решение он все-таки принял. Мое воображение рисовало шумное увольнение, и я мысленно к нему готовилась. Я допускала, что могла потерять работу, а значит, принять профессиональное поражение, но то личное, что тоже связывало нас, было сильнее. Я ценила его роль в моей жизни и была несогласна разойтись на ножах. Я не слушала продолжение его речи, а взяла телефон и отправила на его WhatsApp сообщение: «Молодец. Браво! Показал себя во всей значимости и красе. Иногда я тебя просто ненавижу!» В конце предложения я добавила перевернутый смайл. Я знала его настолько хорошо, что была уверена – он не проигнорирует всплывающее окно. Прочитав текст, он резко объявил: «Собрание окончено!»

Я спустилась вниз, вышла на улицу и, закрыв глаза, выкуривала невидимую сигарету. Минут через пятнадцать Алан прислал ответ: «Иногда я тоже». Я улыбнулась, уяснив важный урок: тот, кто легко давал власть, мог так же легко ее забрать.

Возвращаясь на свое рабочее место, я получила едкий комментарий от коллеги-француза, который также присутствовал на экстренной летучке:

– Не все решают длинные ноги, дорогуша.

Я, подойдя к его столу и пристально посмотрев ему в глаза, сказала:

– Я знаю, что у мужчин сорока лет бывают кризисы среднего возраста. Они ищут смысл своей жизни по новой. Размышляют о своих карьерных достижениях, но тебе волноваться не стоит. У тебя их просто нет.

Я была готова в этот же день паковать вещи, но внезапно увидела от Алана письмо с пометкой «конфиденциально». В нем было приглашение на мероприятие, планируемое на яхте его бизнес-партнера Ли. Письмо заканчивалось короткой фразой: «Из нашей компании приглашена только ты. Меня не будет». Текст меня интриговал и тревожил одновременно. Я чувствовала, что завершаю один период своей жизни и начинаю другой. Какой? Неизвестно.

Вечеринка выпала на субботу. Парковка яхт-клуба напоминала престижный автосалон: Bentley, Rolls-Royce, Porsche, несколько Ferrari и Lambo, а также знакомая Audi последней модели, принадлежавшая сыну мистера Ли. Меня сразу встретили и проводили на борт. Мистер Ли и его супруга были окружены гостями, но я постеснялась подойти и поздороваться. Все гости были намного старше – ровесники хозяина яхты. На вечеринке не было ни одного европейца, из-за чего я чувствовала себя крайне неловко.

Каждый гость приносил с собой свое фирменное, приготовленное дома угощение. На столе красовалась палитра из китайских, индонезийских, индийских и малайских блюд. У каждого был свой фирменный кулинарный рецепт. Это было так по-азиатски – отдать дань традициям.

Яхта отчалила. Она мчалась навстречу закату, а я смотрела на волны и вдыхала запах моря. Я не понимала, к каким берегам вела меня жизнь. Я перестала успевать за ее событиями. Поднявшись на верхнюю палубу, я наткнулась на мистера Ли с бокалом белого вина, который он протянул мне. Я репетировала дома то, что могла сказать нашему старшему партнеру, но все вылетело из головы.

– Добрый вечер, Елизавета. Это тебе. Русские ведь любят выпить! – он дружелюбно улыбнулся, и мне стало не по себе. Боготворящий алкоголь Алан никогда не пил в присутствии мистера Ли, потому что тот не притрагивался к спиртному много лет. Это знали все в компании, поэтому не пили в присутствии лаобана[12]12
  老板 (Lǎobǎn) – босс.


[Закрыть]. Я робко взяла бокал.

– Спасибо за приглашение. Здесь чудесно!

Я вытянулась по струнке, а мистер Ли усмехнулся и похлопал меня по плечу.

– Расслабься, ты не на работе.

Я понимала, что подобное приглашение не было дружеским, оно имело определенный смысл. Я ждала, когда старший партнер перейдет к главному. Скажет, зачем я здесь. Он смотрел вдаль так, словно сам стоял за штурвалом.

– Я помню дни, когда был простым матросом. А теперь у меня в гостях представители самых богатых семей Сингапура. Мечты о красивой жизни стали явью. Есть и обратная сторона медали. Любая власть, снимающая многие ограничения, накладывает ограничения. Понимаешь, о чем я? Я в курсе твоего разговора с Аланом.

На этих словах мое сердце дрогнуло, замерло и начало дико биться.

– Ну что же… Думаю, ты заслужила его. Добро пожаловать на борт.

Послесловие. Мы – это наш выбор

На следующий день, как только я вошла в офис, меня накрыла волна триумфа. В моих руках находились не только многомиллионные проекты, в которых я не сомневалась, планируя подписать, но и уверенное уникальное положение внутри организации, где я прыгнула и через головы коллег, и выше собственной головы. Я получила даже больше, чем планировала, и причиной тому стали сами мужчины. Они научили меня не только правилам хождения по шахматным клеткам, но и рубке голов без особых сантиментов.

Мне казалось, что ничто не могло препятствовать моей головокружительной карьере и без пяти минут подписанным контрактам, но за моим взлетом, внезапным, но давшимся упорным трудом, последовало стремительное падение, которого никто не мог предвидеть.

Не успела пройти церемония закладки киля одного из танкеров для моего стратегического клиента в Китае, на которой я лично присутствовала, как проектный менеджер верфи позвонил мне и сообщил:

– Елизавета, здравствуйте. Давайте в ближайшие дни обсудим, как мы адресуем для нашего клиента форс-мажор, вступивший в силу в связи с начавшейся пандемией.

Сначала я решила, что это какая-то шутка. Выдумки и уловки верфи. Обычно по тому, как они начинали свою первую фразу, я уже знала, что за ней последует. С какими сложностями столкнется мой клиент, как построить стратегию дальнейших переговоров.

На этот раз аргументирование выглядело предельно нестандартно и подозрительно. Сначала я подумала: «В смысле – прекратить процесс производства, если чихнул только один человек?!» Так я узнала о том, что началось, узнала одной из первых, ведь на нашу индустрию недуг обрушился раньше других. Пока другие ничего не подозревали, мы вовсю били тревогу, очень быстро поняв, что недооценили масштабы катастрофы.

Почти сразу и другие мои контракты начали сыпаться. Эффект домино был беспощаден. Стабильные клиенты начали меня уведомлять, что откладывают вопрос очередного строительства флота на неопределенный срок. В считаные дни «без пяти минут» подписанные контракты превратились в «пшик», а волна форс-мажоров захватила каждое звено в цепочке снабжения нашей индустрии.

Верфи приостанавливали производственные процессы. Поставщики оборудования разводили руками, выбившись не только из графика, но и не представляя, как его наладить. Закрытие границ чудовищно сказалось на тех, кто находился в море. Люди не могли сойти на берег по полгода, а среди экипажей начались случаи самоубийств.

Когда многие сферы нематериальных активов стремительно трансформировались и взлетали до небес, наша индустрия попала в идеальный шторм на всех уровнях. У меня не было времени думать, что там происходит у соседа. Я с трудом понимала, какую задачу важно решить сейчас, прямо сейчас и что делать дальше.

Слова Алана «я буду прилетать каждый месяц» превратились в злую, саркастическую шутку. Он мог поддержать наш боевой дух только по видеосвязи.

Сингапур одним из первых вошел в режим самоизоляции, справляясь с COVID-19 лучше других, став примером для подражания в отношении сдерживания пандемии. Эффективность этой страны служила хоть каким-то островком гарантий, хотя я чувствовала себя на грани. Покупая рабочий стол в мебельном магазине за день до закрытия, я была уверена, что мы только входим в долгосрочный кризис. Алан не ошибся в одном: я была ему нужна, но намного больше, чем мы оба предполагали.

Значимость сотрудников теперь определялась не столько их KPI[13]13
  Key performance indicators – ключевые показатели эффективности, которые помогают измерить результативность деятельности сотрудника.


[Закрыть], сколько их незаменимостью. Я стала ключевым элементом по спасению не только нашего положения, но и бизнеса клиентов. Я не понимала, что со всем этим делать, и задавала себе непривычный вопрос: «А хочу ли я вообще что-то решать?» Участвовать в спасении и трансформации сугубо патриархального мира, признававшего лишь силу и жесткость, готового выбросить за борт любого, кто дал слабину. Победитель забирает все, а проигравший все теряет. Я научилась жить в тени этого Дракона и даже получила доступ к тем сокровищам, которые он охранял, забыв о собственных желаниях. Чего хотела я сама?

Возможна ли альтернативная реальность, в которой не было бы сексизма, грубого давления, изматывающих командировок, бесконечных перелетов и джетлагов, разлуки с близкими, ледяного ветра, сбивающего с ног на борту недостроенного судна, двенадцатичасовых переговоров в душном, насквозь прокуренном помещении, скабрезных шуточек и немужского поведения?

Пока я тонула в нескончаемых проблемах, набирающих обороты по экспоненте, мой друг сингапурец Тео, частый слушатель моих командировочных историй, покорял другую вселенную. Во время пандемии он запустил свой первый IT-стартап, взлетевший уже после первого квартала с момента основания компании. Тео присылал мне вдохновленные СМС, постоянно названивал, а я, заточенная в свою башню-маяк, отрезанную от суши, не брала трубку. Я перманентно говорила по второй линии. К концу рабочего дня я не могла смотреть на свой телефон. Так, закончив очередной разбор полетов с клиентом, я была готова слышать о чем угодно, только не о штрафных суммах по контракту. «Пусть сегодня хоть кто-то расскажет мне что-то хорошее», – подумала я и наконец набрала номер своего друга:

– Привет. Я дико извиняюсь. Это никогда не закончится!

– Почему ты не хочешь к нам в индустрию? Еще не поздно покинуть тонущий корабль. – Он засмеялся. – У меня даже программисты – женщины. Они более внимательные и аккуратные. Ты не поверишь! Я нанял молоденькую стюардессу, лишившуюся работы, просто проявил жалость к ее положению. Так вот, она ничего не смыслит в этой сфере, даже продукт не понимает до конца, но она топ продаж. Опережает всех моих самых толковых парней в команде! Я сам не понимаю, как это возможно. Она просто рвет как тузик грелку всех своих маститых коллег, экспертов в этой области…

– Знаешь, Тео, в айтишников я только влюблялась. У них такой умный вид! Но это еще не значит, что я хотела бы с вами работать бок о бок. Да и представь меня своей подчиненной! Я ничего не смыслю в этой сфере. Да и в худи себя не представляю. Более убогой одежды не придумаешь.

Впервые за несколько дней я улыбнулась. Тео был забавным, а его вопрос не выходил у меня из головы. Это как поменять шило на мыло. Нет никакой гарантии, что новая должность принесет моральное и финансовое удовлетворение. И что в новых реалиях посреди пандемии и ранее тебе неизвестного бизнеса, пусть и внутри стремительно развивающейся индустрии, ты найдешь свое место под солнцем. Люди держались за свою работу любой ценой, а Тео предлагал устроить революцию.

В моей голове не было выбора между «хорошо» или «плохо». В данной ситуации я должна была стать машиной, но мой мозг то и дело перегревался от постоянного принятия решений. В один момент я перестала отвечать на входящие письма и молча уставилась на экран, испытывая абсолютное безразличие. Пусть хоть весь мир летит в тартарары! Мое оцепенение длилось три дня, а для бизнеса – словно вечность.

Реакция Алана не заставила себя долго ждать. От него был входящий, и я не сразу решилась ответить.

– Доброе утро, Алан, – грустно поздоровалась я.

– Судя по твоему голосу, не такое уж оно и доброе. Что случилось, Лиза? – он говорил со мной, словно папа с дочкой.

Я молчала, и он продолжил:

– Лиза, я дал тебе все, о чем ты просила. Сейчас так нельзя. Мы не можем позволить себе остановиться. Мой ящик и телефон разрываются от просьб принять на работу. Послушай… – он говорил спокойно, но я знала, что это серьезный разговор. – Мне нужно понять, что у тебя в голове, чтобы знать, какие решения принять. Я просто не могу допустить такого непредсказуемого поведения моих стратегических сотрудников.

Я все понимала, но не могла найти в себе ресурс для конструктивного ответа.

– Не знаю, Алан…

Между нами возникла неловкая пауза. Я понимала, что Алан решает куда больше вопросов, что перед ним стоят задачи намного сложнее, и знала, что не могла его подвести. Однако сил грести дальше у меня не было.

Он решил прервать неловкое молчание:

– Ты хочешь уйти? – В воздухе снова повисла пауза.

Я разрыдалась от наплыва эмоций, закрыв рот рукой, чтобы Алан не слышал моих всхлипываний. Как пружина, сжатая долгое время, я хотела избавиться от теснившего мою грудь напряжения и вырваться на волю…

– Да… – еле слышно выдохнула я.

Слезы покатились по моему лицу еще сильнее. Я не знала, как перебороть себя в тот момент, когда действительно нужна была своему ментору и другу. Алан почувствовал мою боль. Он тихо и с грустью спросил:

– Но почему?

– Алан, разве мы смотрим на мир разными глазами? Мы оба читали последний конфиденциальный банковский отчет нашего клиента. Я давно научилась смотреть на цифры хладнокровно, но сейчас все по-другому. Не только наши друзья, но и враги вдруг обрывают мой телефон, словно надеются, что я брошу им спасательный круг. Алан, ты всегда казался мне парящим орлом с большими, сильными крыльями и гениальным видением вещей. Ты увлекаешь меня на ту высоту, где мне уже не хватает кислорода. Через полгода вокруг нас останутся руины. – Я помолчала и добавила: – Я знаю, что мы никогда не говорили как начальник и подчиненная. В последнее время я чувствую, что торгую частью своей души…

Мой монолог имел куда более значимый смысл, чем просто вопрос об увольнении. А Алан был больше, чем просто начальник. Он всегда собирал меня, как пазл, но сейчас я была готова сдаться.

– А теперь послушай мою историю о законах природы и бизнеса, – он заговорил размеренно и негромко. – Ты вообще понимаешь, в каких водах ты водишься? Что ты за рыба? Давай я тебе напомню. Ты обитаешь и охотишься на просторах мирового океана с другими акулами, детка. Ты не речной мелководный карась. Улавливаешь разницу? Мы играем по другим правилам. И ставки у нас соответственные. Лучше не юли, а скажи, куда собралась. Я не поверю ни одному твоему слову, если ты скажешь, что решила завязать с карьерой.

У Алана дрожал голос. Последнюю фразу он сказал так, словно я выносила ему приговор:

– Давай стреляй в упор, я готов.

– Никуда… – я сказала это, как маленькая девочка, которая оправдывалась за полученную двойку.

Алан снова сделал паузу, глубоко выдохнул и разочарованно произнес:

– Лиза, черт побери, разве я тебя ничему так и не научил? Кто среди твоих конкурентов, кто среди сильнейших игроков нашего бизнеса имеет хотя бы половину твоих многомиллионных контрактов? Любая верфь сейчас будет лизать твои дорогие туфли за любую возможность. Сейчас на дворе худший рынок, пожалуй, за всю историю. Вместо того чтобы опускать руки, ты должна смотреть на это как на шанс. Когда слабые и трусливые бегут с корабля, сильные остаются и идут напролом. Мы можем быть в их числе, ты можешь быть в их числе. В этом и есть лидерская позиция, в которой ты можешь научиться еще большему, достичь еще большего, стать частью важных событий внутри и за пределами нашей компании. А сейчас я скажу тебе то, что, скорее всего, тебя удивит. Касательно твоих слов о душе, о том, что ты женщина. Я и сам не раз задавался вопросом, где и как я себя предаю. Это нескончаемый диалог с самим собой, но ты другая. Ты как другое поколение, более экологичное в отношении всего, что вас окружает. Тем не менее я скажу тебе одну вещь. Ты единственный член нашей коммерческой команды, в котором я вижу материал для лепки партнера. Меня удручает другое. Партнеры так себя не ведут. Я даю тебе пару часов, чтобы решить: ты уйдешь или останешься.

Я не знала, умел ли Алан быть слабым. Думаю, где-то в глубине души, тайком от всех, он мечтал об этом, но позволить себе этого не мог. «А мог ли вообще и при каких обстоятельствах?» – об этом я спрашивала себя как обозреватель той карьерной ступени, где, судя по его словам, могла оказаться.

– Я поняла тебя, Алан. – Я вытерла слезы. – Дай мне время до утра.

– До утра?! Нет, Лиза, это целая вечность. Я даю тебе время до шести вечера по Сингапуру. Но если ты всерьез решишь уходить – уходи, но через полгода. Сейчас ты мне нужна позарез. – Он сделал паузу и снова вздохнул. – И не только сейчас.

Я вышла из дома и долго бродила по городу. Я пешком дошла до Кэпитал Сквэр. Места, которое так запомнилось мне, когда я впервые оказалась в Сингапуре. Улицы, где на меня обрушился проливной дождь, а я вдыхала его запах, как вдыхала беззаботную молодость. Я снова очутилась на том же месте. Передо мной промелькнули проведенные в этом городе годы жизни. Изменились и он, и я. В этот день светило солнце. Деловой центр был призрачно и ужасающе пуст. И лишь все та же бегущая строка напоминала, что жизнь продолжается, несмотря ни на что. Но где теперь мое место в ней?

Я забрела в кафе, в котором относительно недавно яблоку негде было упасть. Я приходила сюда, чтобы проникнуться ритмом и запахом делового Сингапура, состоящими из привычных нот: сочетания белого и темно-синего в деловом дресс-коде, рабочих переговоров за двойным эспрессо, дорогого мужского парфюма, денег и власти.

Сейчас это место казалось блеклым подобием своего былого блеска. Я не хотела принимать действительность, в которой очутилась за каких-то несколько месяцев. Я сама выглядела как проходивший мимо турист, случайно забредший в деловые джунгли мегаполиса. Я заказала кофе и без всяких радужных мыслей села за крайний столик. Столько лет я была неугомонной львицей, готовой в один прыжок схватить свою добычу. Алан всему учил меня, Алан был истинным хищником. Его инстинкт был непоколебим. А я потеряла хватку, нюх и, что хуже, сомневалась в своей природе.

Я смотрела по сторонам без интереса к происходящему, пока в заведение не зашел один высокий молодой брюнет. Его энергия пронзила это безжизненное пространство и всю меня насквозь. На нем были белоснежная рубашка, синие брюки с идеальными стрелками и до блеска начищенные туфли. Я инстинктивно выпрямила спину после того, как он быстро сделал заказ и уселся недалеко от меня, совершенно не обращая внимания ни на кого и ни на что, кроме своего телефона. Он нетерпеливо дергал ногой, сверял часы и был явно готов к охоте. Можно было вечно смотреть на огонь и на него.