Текст книги "Укротившая драконов"

10. Выносливость

Слабые провоцируют, сильных уважают

– Лиза, подойди, пожалуйста. Можешь посмотреть? Что думаешь насчет этой формулировки?

Алан прописывал очередной пункт в контракте. Стремясь не упустить ни одной детали, все контролировать, мой босс старался избегать двусмысленностей и неверных трактовок.

Я пробежалась глазами по тексту и с усмешкой ткнула пальцем в экран монитора:

– То, как ты здесь формулируешь мысль, – это повод, чтобы тебя просто поимели. А мы здесь занимаемся любовью. Понимаешь, о чем я? – Алан посмотрел на меня дикими глазами. – Разреши мне перефразировать. Только позволь, я сама напечатаю.

Я села в кресло начальника и застучала по клавиатуре, а он, наблюдая со стороны, произнес:

– Не могу поверить, что ты это сказала. – Он рассеянно улыбнулся.

– Думаешь, ты один можешь шутить подобным образом? – Я печатала и подтрунивала над боссом. – Вот смотри, как тебе такой вариант?

– Да, так гораздо лучше. Все очень четко, не подкопаешься.

Гордая собой, я вернулась на рабочее место. Дел было невпроворот: через пару дней предстояла поездка в Китай. Я волновалась, клиент всплыл в последнюю минуту, хотел всего и сразу. Я разрывалась между несколькими неотложными задачами, звонками и распечаткой документов. Пока я нервно постукивала пальцем по корпусу принтера в ожидании распечатанных файлов, ко мне подошел Эрик, мой коллега. Казалось, он копил в себе претензии долго:

– I’m smarter than you. И намного дольше в этой индустрии. Но почему-то у тебя «особое» положение. Ты его не заслуживаешь.

Я спокойно стояла и смотрела на него, ожидая окончания его пылкой речи, но ее не последовало. Оправдываться я не привыкла.

– Эрик, поверь, я понимаю, как ты себя чувствуешь. Я даже не отрицаю, что твой опыт имеет колоссальное значение для нашей компании. Ты способный парень. Но, как ты верно отметил, мое «особое положение» – это реальность, которую ты должен принять. Не скрою, мы с Аланом очень близки. Уверена, ты понимаешь, о чем я…

Я сделала паузу, смакуя каждый момент.

– Вместо того чтобы высказывать претензии, лучше подумай, как мы можем подружиться и улучшить командную работу. – Я похлопала его по плечу и добавила: – Ну, на тот случай, когда Алан спросит, что я о тебе думаю.

Вот и настал тот момент, когда неоднозначные шутки Алана сыграли мне на руку. Я давно перестала реагировать на косые взгляды и любые, даже нелепые домыслы. Образ конченой стервы мне даже нравился. За пять сумасшедших лет интенсивной работы и служения акционеру я могла поставить под сомнение карьерные успехи многих коллег. Я выстояла, приняв правила корпоративной игры престолов, и стала настоящим ассасином. Выработала особый иммунитет, без которого существование в мире нашего бизнеса было просто невозможным.

Был ли шанс ответить Эрику по-другому? Да, например, сказать, что быть самым умным и дипломированным еще не значит быть самым успешным. Это даже не первые показатели, которые определяют дорогу к пьедесталу.

– Ну что, львы мои? Чувствуете добычу в своих лапах? – прорычал Алан и ухмыльнулся, стоя посреди офиса. – Покажите мне, что вы настоящие хищники, а не овцы в ожидании волшебного пинка. Мне нужны драйв, гонка, блестящая охота. Чтобы от цифр я испытывал возбуждение! У нас тут не рождественский утренник для детишек, а декабрьский марш-бросок, так что не просиживаем штаны!

Помимо всех остальных трофеев, я надеялась принести Алану к Рождеству еще одного ягненочка. Именно поэтому и согласилась взяться за китайский контракт, появившийся непонятно откуда. Дело и вправду было срочное, я даже подумала: «Слишком странно. Качественные управленцы так дела не делают. Мы ведь не коврами торгуем».

Клиент – датская компания, искавшая дешевую верфь для постройки мелкосидящих барж. Коммерческий директор, датчанин Карл, приславший мне письмо, написал, что меня порекомендовали надежные люди, давал понять, что я «наверняка смогу ему помочь». Увидев бюджет на постройку, я произнесла: «“Феррари” по цене “Лады”, ну-ну». Только в Китае могли взяться за такой контракт.

Карл сказал, что есть всего неделя на утверждение дизайна судна, а потом еще четыре дня на поездку, чтобы покрыть несколько провинций, осмотреть и одобрить одну из судостроительных верфей, но главное – заключить выгодный для клиента контракт. «Видимо, они совсем безнадежны или кто-то боится за свою должность», – размышляла я.

Через десять дней после первой нежданной весточки от Карла я приземлилась в Шанхае, в городе с невероятно мощной энергетикой. Датчанин написал, что заселился в Pudong Shangri-La[11]11
  Отель класса люкс с видом на набережную Вайтань и реку Хуанпу занимает два высотных здания (тридцать этажей) в финансовом районе Луцзяцзуй.


[Закрыть] и ожидает меня в лаунже. Все это пахло настоящей авантюрой.

– Вы, должно быть, Елизавета? – спросил мужчина довольно приятной наружности.

На вид ему было около шестидесяти. Благородная седина и очки в стильной оправе располагали к общению.

– Карл, верно? Добрый вечер.

– Как долетели? – поинтересовался он, окинув критическим взглядом мои кожаные брюки и ботинки на высокой платформе.

– Спасибо, с комфортом. Вы говорили, что с вами прилетит юрист. Его не будет?

– Ларса? У него другой рейс. Должен приземлиться с минуты на минуту, но увидит нас только утром.

– Замечательно. Я направила ему кое-какие правки по контракту. Можем обсудить их по дороге.

Я тоже не играла в одиночку. Срочность была неоправданно сумасшедшей, и мне нужен был свой человек. Я сообщила Карлу, что завтра к нам присоединится мистер Чен, судовой брокер и давний партнер нашей компании. Чен был своего рода сыщиком в нашем деле на китайской земле: знал каждую собаку среди множества верфей Китая, отслеживал каждую сплетню, улавливал любой подозрительный шорох. Алан доверял Чену и часто ходил с ним «в одной упряжке». Именно начальник настоял на таком сотрудничестве. Иметь правильных союзников в Китае было стратегически важным делом. Здесь царили свои законы. Могло случиться все что угодно.

– Елизавета, вы выглядите очень молодо. Как давно вы в бизнесе? Не боитесь, что не справитесь с поставленной задачей?

Я наигранно улыбнулась. Ничего нового в моих рабочих буднях: сексизм и эйджистские комментарии. Хотите такую прямолинейность? Подобным заявлением Карл дал мне зеленый свет. Иногда я набиралась отчаянной смелости и ставила мужчин на место. Только это касалось не личного, а того, что имело отношение к делу.

– А вы не боитесь ваших повторных ошибок, как в Европе?

Всего на секунду его глаза расширились, в них читался испуг. Он надеялся, что никто в Азии не знает о его маленьком секрете, о провальных переговорах с европейскими верфями, после которых Карл сбежал, поджав хвост, в Шанхай. Но ни одна новость в нашем деле не оставалась незамеченной. Даже у стен были уши.

Карл храбрился и рисовался передо мной своими достижениями, только чтобы убедить меня, что он каждодневный победитель, матерый волк, знающий о кораблестроительном бизнесе куда больше молодых неопытных девчонок. В свою компанию он пришел недавно, а значит, хотел выслужиться перед акционерами. Ему была необходима эта победа. И он, видимо, не мог поверить, что перед ним сидит та, которая обладает достаточной компетенцией, чтобы сделать работу, которую он не смог. Он видел во мне проблему. Я кожей чувствовала его скепсис.

– Карл, разве в письме вы не упомянули, что меня вам порекомендовали как наиболее подходящего брокера?

Он прочистил горло и неуверенно кивнул в мою сторону без особого интереса. Если несколько лет назад я бы постаралась прикормить этого лиса с рук, то теперь твердо знала: угощать тех, кто скалит зубы, могло значить остаться без руки. Я продолжила:

– В любом случае решение принимать вам. Подпись на бумагах тоже ваша. Я сделаю лишь то, что должна: соберу нужный пазл, чтобы условия контракта были самыми выгодными для вашей компании.

– Что же, посмотрим, – с вызовом проговорил он.

В номер я вернулась раздраженной. Меня злило, что Карл не мог допустить, что молодая женщина может быть профессионалом. В чем-то он был действительно прав. Его стаж измерялся десятилетиями, и ему казалось, что своим возрастом, своим гендером я бросаю вызов. Рушить сложившиеся десятилетиями стереотипы нашей индустрии было невероятно сложно. Он верил, что «женщина на корабле» – это к беде. Старый лис чувствовал бы себя куда комфортнее с себе подобным, с игроком, пусть даже более беспринципным, готовым перегрызть любому глотку.

Я работала судовым брокером более пяти лет и выделила для себя два типа мужчин. Первый, к которому относились Алан и Майкл, вдохновлялся присутствием бизнес-леди в зале переговоров. Второй – старался самоутвердиться за счет женщин, мог простить коллегам-мужчинам то, чего не прощал мне: одинаковые ошибки и особенно успех. Мужчины первого типа становились менторами и примерами для подражания, а второго – мотивировали доводить профессиональные навыки до совершенства, учили стоять за себя. В любом случае я оставалась в выигрыше – забирала в копилку полноценный опыт, а значит, развивалась.

В злости на Карла было нечто большее, выходящее за пределы гендера и возраста. Сидя на кровати роскошного номера, я поняла, что устала. Устала оттого, что некоторые клиенты позволяли себе относиться к брокерам как к цепным псам, обязанным прибегать по первому зову «хозяина» и выполнять команду «фас». Нас редко ценили, а если и гладили, то против шерсти. Ты мог выдать гениальную идею, связать десятки ниточек для проведения сложной сделки, но в итоге остаться ни с чем. Ни о каких благодарностях речи не шло. Клиент мог выдать твою идею за свою, ведь это так нужно для собственной карьеры и самооценки, исключив тебя, лишнее посредническое звено. Простыми, как казалось клиенту, решениями он часто был недоволен.

Но факт оставался фактом. Без своих «цепных псов» такие вот карлы приходили в никуда. Брокеры были серыми кардиналами судоходного бизнеса и даже энергетиками. Наши имена редко всплывали в прессе, но наши качества «сращивать и находить» были на вес золота. Иногда именно мы влияли на судьбы компаний. Тем, кто нам нравился, мы помогали взлететь еще выше. Предоставляли решения, которые не были доступны их конкурентам. Тем, кто относился к нашей работе пренебрежительно, мы вежливо указывали на дверь, хотя и не сразу. Обычно это случалось, когда клиенты терпели бедствие, и тогда они молили нас о помощи на коленях. В часы своего взлета им не приходило в голову, что наш бизнес похож на синусоиду или колесо сансары. У всего есть свой цикл. Роли могут поменяться в одночасье.

На следующее утро, в 7:30, я уже стояла в лобби со своим союзником Ченом. Мы быстро пробежались по стратегии переговоров. С ним я сразу почувствовала себя членом команды. Живя в Сингапуре и слушая рассказы Алана, я почему-то думала, что Чен – это некий герой из российских девяностых, но промахнулась. На вид ему было лет тридцать пять, хотя с азиатами вопрос возраста был не всегда очевиден. Стильный и элегантный, Чен был еще и хорошо образован. Кашемировый пуловер, пальто модного травяного оттенка, очки в стильной оправе говорили: вот он, современный житель Шанхая.

В микроавтобусе я села подле Ларса, чтобы по дороге обсудить спорные юридические правки. Пытаясь удовлетворить нужды заказчика, я помнила и о том, что исполнитель тоже преследовал свои цели. Вся эта сделка напоминала танец на раскаленных углях. Мне приходилось быть не только доброй волшебницей, но и ведьмой, держать клиента в узде с его непомерными желаниями. Я точно знала: если с малобюджетным проектом я заставлю верфи работать до кровавых мозолей, они найдут хитрые способы отомстить.

Ларс быстро задремал, а я уставилась в окно. Китай поражал. Как уверенный в себе и властный дракон, он наращивал и укреплял свою мощь с феноменальной скоростью. Инфраструктура росла как на дрожжах.

– Лиза, вы замужем? – Карл был любопытен.

– Почти десять лет.

– Ничего себе! Зря это вы. Моему сыну двадцать семь, и я мог бы вас познакомить. Вы на меня не смотрите, я уже стар, зато мой сын настоящий красавец.

– А мой сын совсем еще кроха.

– Кто бы мог подумать! Неужели уже мама? Такая работа и материнство несовместимы. Я столько времени провел в командировках, что не заметил, как мои собственные дети выросли. Я умел только работать, а моя жена – рожать. И это не преувеличение. К слову, она даже готовить не умеет.

– Каждый выбирает то, что ему по душе. Например, меня невозможно запереть на кухне. Зато я могу ездить с непонятными парнями по непонятным местам.

– А вы забавная.

Обмен любезностями напоминал мне парад лицемерия. Ни одно дизайнерское бюро не бралось выполнять техническое задание из-за его специфичности. Это требовало дополнительных вложений, а у клиента не было таких средств. Малогабаритные верфи не могли потянуть такой проект, а те, что действительно подходили, были не по карману компании Карла. Вот здесь и нужен был Чен. Он точно знал, какие китайские подрядчики были готовы пожертвовать коммерческой выгодой, лишь бы взять заказ. О чем думала датская компания, я не знаю. Я старательно не подавала виду, что сильно нервничаю. Когда мы приехали на производство, на котором я никогда не была, я отвела Чена в сторонку:

– Мы не волшебники, чтобы доставать кролика из шляпы. Для меня это репутационный риск. Скажи мне честно, потянет ли эта верфь производство? Алан тебе доверяет, а значит, и я.

– Уверен, они вполне потянут.

Я скептически посмотрела на Чена, но делать было нечего.

На открытом пространстве дул сильный ветер. Я стояла в пуховике, а вот Карл был одет не по погоде, в одном свитере и шарфе. Он ежился, а я подумала: «Как можно быть таким непрактичным и в бизнесе, и при выборе гардероба».

Мы надели каски и начали осмотр цехов, а после экскурсии прошли в переговорную. Я скорее поддерживала верфь. Она не могла выполнить этот заказ без убытков. Управляющий производством закурил прямо в комнате, не обращая внимания на присутствующих и деловой этикет. Была ли это демонстрация превосходства над клиентом? Символичное игнорирование его желаний? Все китайцы последовали примеру начальника, и переговорная превратилась в курилку.

Без единого перерыва в течение шестнадцати часов в облаке ядовитого сигаретного дыма мы обсуждали подробности сделки. Карл вел себя слишком агрессивно. Я считала это абсурдным, но делала все, чтобы верфь прогибалась сильнее. Ее управляющий, видя, что я зеленею от дыма, с удовольствием закуривал очередную сигарету. Он не подозревал, что в моих глазах его доводы казались более разумными, но я играла на противоположной стороне доски. Чен много и деликатно аргументировал, пытаясь сгладить углы и снять напряжение. Ларс трансформировал закрепленные сторонами мысли в юридический язык контракта, и дело со скрежетом продвигалось. В итоге мы вышли на соглашение.

Верфь покинули уже ночью. Добравшись в шанхайский отель и наскоро приняв душ, мы созвонились и договорились встретиться рано утром, чтобы обсудить банковские гарантии.

Утром, встретившись с Ченом, я набрала номер Карла.

– Ждем вас в переговорной, – уставшим, но довольным голосом произнесла я.

– Меня не будет, Елизавета, но Ларс составит вам компанию.

Что значит «не будет»? Куда он собрался? Мысленно я паниковала. Карл был нужен как никогда. Согласовать ключевые пункты без его присутствия было невозможно.

– Лиза, ты его контролируешь? – с тревогой спросил Чен. – Тебе не кажется это подозрительным?

– Он явно ведет двойную игру. Но как? У нас же подписан договор на эксклюзивное ведение переговоров.

Паранойя всегда была верной попутчицей в нашем бизнесе, и небезосновательно.

– Это хорошо, но будь начеку. Этому лису нельзя верить.

Чен отправился обсудить с банками финальные формулировки гарантий, затем наведаться в торговый дом, регулирующий ход многих процессов, понятных только Китаю. Протекция торгового дома была крайне важна и могла решить исход всего дела. Нашей альтернативой была другая верфь, но с ней возникли проблемы. Это тоже было областью влияния торгового дома.

Я осталась с Ларсом. К семи вечера мы подготовили финальную версию контракта, а Карла все не было. Его юрист мастерски уклонялся от моих вопросов о том, где его босс и что мы делаем дальше. Мне нужна была голова Алана. Я беспокоилась и набрала его, но тот был недоступен. «Где-то в дороге», – подумала я, зная, что у него намечались перелеты.

В одиннадцать вечера я вошла в номер абсолютно опустошенная. Завтра днем улетать, а контракт не только не подписан, но и не утвержден. На удивление мне было все равно. Похоже, сработал какой-то внутренний предохранитель. Я жутко радовалась мыслям об обратном рейсе и скорой встрече с семьей.

Я умылась холодной водой и увидела сообщение от Карла: «Контракт на финальном этапе одобрения акционерами. Ждем от вас новостей о банковских гарантиях и подписываем». Банки всегда были тяжеловесны, несгибаемы в формулировках и заставляли понервничать, но Чен меня приободрил: «Все будет готово в срок». Я попросила его поторопить торговый дом, который был вовлечен в процесс, с оформлением бумаг и тут же забылась тяжелым сном.

В семь утра Чен набрал меня и взволнованно проговорил:

– Лиза, слушай. Твой Карл подписывает контракт с другой верфью.

– Что? Как такое возможно? Когда они успели согласовать контракт?

– Он отправил им наш договор и запросил те же условия. Верфь согласилась.

Я выругалась в трубку матом по-русски. Чен, конечно, не мог меня понять, зато уловил эмоциональный посыл.

– Но эта верфь не может получить банковскую гарантию. Мы долго пытались пробить этот потолок – тщетно.

– Это еще не все. Торговый дом, с которым я работаю много лет, у меня за спиной обсудил с нашим же заказчиком нами же сделанный контракт и убедил чертов банк выпустить чертову гарантию для этой чертовой верфи.

Я не попрощалась и оборвала звонок, швырнув телефон со словами «Сукин ты сын, чтоб ты провалился!». Упала на кровать и разрыдалась. Через несколько минут подобрала телефон с пола и отправила унылую эсэмэску Алану, сообщив, что провалила сделку. Не было сил говорить ему это лично. От босса моментально пришел ответ: «Я только что говорил с Ченом. Вылетаю. Ждите меня в отеле. Улетишь обратно через день. Секретарша уже поменяла твои билеты».

Я только и успела, что кинуть короткую СМС мужу о переносе отъезда, и снова набрала датчанина. Хотела лично услышать, как материализовалась его многоходовка.

– Здравствуйте, Карл. Полагаю, я могу вас поздравить.

– Спасибо, Елизавета. Как быстро разлетаются слухи! Похоже, вы расстроены. – Его голос был сладкий и саркастичный, он продолжал: – Мне кажется, вы слишком много работаете. Знаете, нужно позволять себе иногда отдыхать. Я сегодня остаюсь на церемонию и ужин с верфью. Правда, не вашей… И все-таки я был рад нашей встрече.

– А как я рада за вас! Вы ведь получили то, что хотели, и даже больше. Проявили себя как эффективный менеджер, подписали контракт. Отличная работа! – я имитировала его саркастическую интонацию.

– Не слышу в вашем голосе радости.

– О, что вы, напротив! У нас корпоративное счастье и поздравления в ваш адрес. Мой босс внезапно, – я сделала ударение на последнем слове, – летит сюда из Южной Кореи, хотя изначально планировал приехать только к концу недели.

Карл насторожился. Он не понимал, к чему я веду.

– Вы же видели Алана в копии в нашей переписке? Это он. Сейчас ведет переговоры и должен подписать контракт на строительство восьми крупнотоннажных нефтеналивных танкеров. Речь идет о цифре, превышающей сумму нашей с вами неудавшейся сделки в шестнадцать раз. И тут есть одно совпадение, которое я нахожу забавным. Знаете какое?

– И какое же? – уже не так самоуверенно произнес датчанин.

– Он ведет переговоры с тем же торговым домом, что и вы.

Карл забеспокоился.

– Лиза, вы же… Вы же не вмешаетесь в решение по нашей сделке?

Я победно улыбнулась. Теперь он чувствовал на себе силу своих же методов.

– Сама я не могу это сделать. Таких полномочий я не имею, но за босса говорить не могу.

– Елизавета, я гарантирую вам разумный бонус за вашу помощь.

– Можете обсудить это с моим начальником, наверняка вы еще пересечетесь.

Я отключилась. «Боже, как глупо! – грустно подумала я. – Могла бы это время провести с семьей, наряжать елку. А вместо этого ввязалась в эту мутную историю. Ведь чувствовала подвох с самого начала! Все же моя интуиция – мой надежный арсенал. Хотела спасти чей-то бизнес и чью-то репутацию, а в итоге пострадала сама».

Я не преуспевала ровным счетом нигде. Экран телефона рябил от гневных сообщений мужа по поводу моего графика: «Возьми свою чертову трубку!» На телефоне было шесть пропущенных вызовов от Алекса.

Я перезвонила мужу, готовясь к шквалу претензий.

– Почему ты ставишь меня перед фактом в последний момент? Ты прекрасно знаешь, что мне завтра лететь в Гонконг.

У меня совсем это вылетело из головы.

– У меня форс-мажор и сумасшедший дом. Алан скоро будет здесь, и я просто не могу вернуться. Уже куплены другие билеты.

– Что ты предлагаешь делать мне? Я не оставлю ребенка одного с няней. Не поехать на конференцию я тоже не могу. Ты меня жестко сейчас подставила!

– Алекс, я понимаю. Прости меня. Но я здесь тоже не прохлаждаюсь. Моя работа так же важна, как твоя.

– Да? А твои гонорары соответствуют твоему чересчур насыщенному и гибкому графику? Алана это не интересует по очевидным причинам. Хотя, похоже, тебя тоже, как и твоя семья.

Он оборвал разговор, не попрощавшись. Я закрыла глаза, мне хотелось провалиться сквозь землю.

Алан нашел меня в баре отеля. На моем столике стояла приконченная в одиночку бутылка шампанского. Люди вокруг праздновали приближение Рождества. Я же отмечала свой провал. Как профессионала, жены и матери.

Алан, пожалуй, никогда меня такой не видел. С темными кругами под глазами, в жалком виде, без сил. Он улыбался.

– Что, потрепали моего бойца?

– Я проиграла, Алан. Мне очень жаль.

В тот момент я мечтала только о теплой ванне и сне.

– Это спорный вопрос. Я дам тебе номер одного юриста, и он сдует эту проблему вместе с Карлом, как карточный домик. Слабые провоцируют. И только сильных уважают.

– Твой юрист нам будет стоить больше, чем вся вырученная от этой скудной сделки прибыль, которую мы должны были получить. Я сейчас хотела бы быть с семьей, а не бегать по судам. – Я с грустью посмотрела в сторону счастливых лиц за угловым столиком, все целовались, обменивались подарками. – Тогда Алекс точно со мной разведется. Наш бизнес – это сложно. Китай – это сложно. Мужчины – это сложно.

Я положила голову на скрещенные локти и разрыдалась.

– О нет, дорогая. Женщины – это следующий уровень сложности, – он рассмеялся и протянул мне салфетку. – Если вдруг переключишься на них, то разочаруешься еще больше.

Алан подозвал официанта и заказал себе виски.

– Сейчас говорила с мужем. По его мнению, моя карьера наступает на хвост семейным ценностям. Он прав.

– Это старая песня. Я пятое Рождество встречаю вдали от жены и детей. Каждый раз задаю себе один и тот же вопрос: «А стоит ли оно того?»

– Думаешь, стоит?

– По-другому я бы не смог. Я сам лечу на огонь. Я так устроен, и это лишь иллюзия, что у меня мог бы быть другой путь. Надо просто не врать себе. Вот ты бы стала домохозяйкой? Можешь не отвечать. – Он наблюдал, как я стирала потекшую тушь, и улыбался. – Но еще не поздно! Можно выдать тебя замуж за какого-нибудь олигарха. За бедного нет смысла. Я рассчитываю на выгоду от приобретения полезных связей!

Он подмигнул и шутливо добавил: «Cheers!»

– В Сингапуре полно состоятельных женщин. Так что и тебя можем пристроить.

– Не поверишь, у меня был такой шанс. Еще до женитьбы я встречался с одной девушкой, очень крутым трейдером. Однажды она предложила содержать меня. Пообещала Ferrari, если соглашусь. Когда она уснула, я собрал свои вещички и вылез в окно.

– Я сейчас представила тебя в фартуке, как ты приносишь ей кофе в постель. Знаешь, на таком подносе с розочкой в вазе.

– Да-да, но, если серьезно, я бы счел такой образ жизни за унижение.

– Сегодня говорила с Алексом и почувствовала себя малобюджетным специалистом и никудышной матерью.

– Сейчас ты получаешь самый важный опыт. Помимо этого, ты работаешь не столько на компанию, сколько на свое брокерское имя. Кстати, такой опыт, как с Карлом, нужен даже больше, чем любая идеальная сделка. Ты еще поймешь почему. Именно поэтому тебе нельзя сейчас останавливаться. Результат в плане денег не заставит долго ждать. – Он подозвал официанта, попросил повторить виски и заказал для меня бокал шампанского.

– Я хочу сказать тебе еще одну вещь, Лиза. Помни, что я всегда буду о тебе заботиться.