Текст книги "Испанский театр. Пьесы (сборник)"

Хуан Луис Де Аларкон
Ткач из Сеговии
^{Драма в 3-х действиях}

Действующие лица

Король дон Альфонсо.

Дон Фернандо Рам ирес (Педро Алонсо).

Гарсеран де Моли на.

Граф дон Хуан.

Маркиз Суэро Пелаэс.

Чичон (Шишка).

Финео.

Теодора.

Донья Анна Рам ирес.

Флоринда (служанка).

Дон Хуан.

Корнехо, Харамильо, Камача – разбойники.

Тюремщик.

Путник.

Альгуасил.

Крестьянин.

Вентеро (трактирщик).

Прохожий.

Паж.

Заключенные.

Крестьяне, слуги.

Действие происходит в Сеговии и различных пунктах ущелья Гуадаррамы.

Действие первое

Улица

Сцена I

Граф дон Хуан, Финео и слуги. Ночь.

Финео. Вот дом. Ты смотришь на него,

Сеньор.

Граф. Приют вдвойне смиренный,

Чтоб в нем таить красе бесценной

Добычу сердца моего!

Финео. Раз удостоить согласился

Его ты посещеньем, он

Тобой теперь превознесен.

Граф. Стучи.

Финео. Ты все-таки решился

Войти к ней в дом?

Граф. Не прекословь.

Не терпит больше промедленья

Мое сердечное томленье,

Огнем вскормившее любовь.

Финео. Подумай, как опасно это!

Отец твой в милости большой

У короля, и каждый твой

Поступок тем важней для света.

Граф. К чему мне доводы твои,

Когда душа слепа от страсти,

Когда она у чувств во власти.

Одно желанье у любви —

Чтобы ее остыла лава

И стихла Этна, злой вулкан.

Что для меня величье, сан,

Честь, разум, польза, титул, слава!

Свою я твердо помню роль,

Свой сан, каким законом связан,

Кому величьем я обязан, —

Но пусть узнает сам король!

Он знает, молод я. К правленью

Отец мой призван, а не я.

Не я министр, и страсть моя

Вполне достойна извиненья.

Кто может упрекнуть меня?

Какое скрыто в ней коварство,

Когда я здесь ищу лекарство,

Чтоб исцелиться от огня.

Финео. Она так сразу ослепила

Тебя?

Граф. В приемной у отца

Народа было без конца.

Она с отцом заговорила.

Увы! я в этой тесноте

Не мог излить ей слезы, пени

И, пав пред нею на колени,

Ее молиться красоте.

Я сделал больше. Я смирился,

Я сердцу указал предел.

Позвав тебя, тебе велел

Пойти за ней. Ты возвратился,

Все разузнать о ней успев,

И для меня все стало ясно:

Умножен ею сонм прекрасный

Не искушенных сердцем дев.

Так что ж преступного скрывает

В себе моя живая страсть?

Ни близость к королю, ни власть

От чувств моих не пострадают.

Финео. Пусть так, но ты позвать бы мог

Ее, как девушку простую,

А между тем…

Граф. Я растолкую.

В любви ты, вижу, не знаток.

Едва в нас чувство зародится,

Как мы влюбляемся в мечту

И, обожая красоту,

В себе готовы усомниться.

Финео, этот дом в глуши, —

Он для меня дворец, та дева,

Что в нем сокрыта, – королева

Желанья пылкого души.

Когда любовью я встревожен,

Готов к ногам ее упасть, —

Ничтожной кажется мне власть.

Успех… но разве он возможен?

Подумай сам: ну, как я мог

Ее унизить приглашеньем,

Когда страшусь прикосновеньем

Я осквернить ее порог?

Стучи.

Финео. Готовность да поможет

Моя вам.

Граф. Так слуге под стать:

Он может нас предупреждать,

Советы ж нам давать не может.

Сцена II

Теодора в окне, граф, Финео.

Теодора. Кто здесь?

Граф. Я не известен вам.

Ищу с прекрасной Теодорой

Я тайной встречи, разговора…

Теодора. Кто вас прислал сюда?

Граф. Я сам.

Теодора. Кто вы такой?

Граф. Меня впустите

К себе, я тайну берегу,

Но если вы…

Теодора. Я не могу

Открыть вам дверь. Итак, простите. (Уходит.)

Сцена III

Граф, Финео, слуги.

Финео. Куда-то спряталась сама,

Окно и слух замкнула разом.

Граф. Финео, я теряю разум.

Добьюсь – или сойду с ума.

Финео. Сеньор мой, если так недружны

Ум и безумье меж собой,

Войдем к ней силой.

Граф. Нет, постой!

Дверь отворяется, и нужно

Нам выждать.

Финео. Вон, в нее пролез

Без епанчи какой-то малый.

Граф. Кто он, узнать нам не мешало б.

Финео. Заставят страх иль интерес

Его нам все сказать правдиво.

Сцена IV

Чичон без плаща и с кружкой, те же.

Финео. Идальго!

Чичон (в сторону). Сущая беда!

Ночной дозор забрел сюда.

Кто здесь?

Финео. Мы тут. Сюда – и живо!

Граф. Куда ты шел?

Чичон (в сторону). Ну, плачь не плачь.—

Шел за вином, ты видишь кружку.

Хозяин навестил подружку.

Граф. Кто он?

Чичон. Педро Алонсо, ткач.

Я у него за подмастерье.

Граф. Любовник этой дамы?

Чичон. Нет,

Он друг ей, – вот и весь ответ.

Граф (в сторону). Вдвойне несчастным стал теперь я.

Как звать тебя?

Чичон. Чичон.

Граф. Так вот…

Пошел, ты больше нам не нужен.

Чичон (в сторону). Боюсь, хозяин, этот ужин

Тебе на пользу не пойдет. (Уходит.)

Сцена V

Граф, Финео, слуги.

Финео. Ну что ж, сеньор, реши, назначь!

Граф. Прикинься этим парнем смело.

Проникни в дом ее и сделай,

Чтобы убрался этот ткач,

Иди убей его.

Финео. О небо!

Сеньор мой…

Граф. Ревность и любовь…

Двойным огнем бушует кровь.

О, никогда таким я не был!

И кто ж соперник? От стыда

Готов сгореть! Холоп безродный!

Финео. Зато и случай превосходный,

Чтоб исцелиться навсегда.

Сказал один мудрец досужий,

Не помню, где-то в старину:

«Чужую полюбить жену

Нельзя, не полюбивши мужа».

Подумай: грубый бородач

Сейчас ласкает Теодору;

И ты любовь забудешь скоро —

Тебе поможет в этом ткач.

Граф. Финео, загляни в ту бездну,

Где, сердце пламенем губя,

Огонь мой кормит сам себя

Своею пищей бесполезной.

Я жду. Кончай. Стучи, зови!

Не вижу выбора иного.

Сцена VI

Теодора в окне, граф, Финео, слуги, позднее дон Феpнандо.

Теодора. Кто здесь?

Финео. Чичон.

Теодора отходит от окна.

Ну, все готово.

О, власть жестокая любви!

Граф. Итак, вперед, я за тобою,

Лицо упрятав в епанчу. (Закутывается.)

Финео. Хвалю за ум.

Граф. Плечом к плечу,

Как полагается героям.

Дверь отомкнули…

Выходят Теодора со свечой и дон Фернандо в камзоле, без епанчи. В руках у него шпага и круглый щит[39]39
  С наступлением темноты мужчины, выходя на улицу, вооружались. Кроме шпаги, они имели при себе также кинжал и небольшой щиток (величиной с небольшую тарелку).


[Закрыть]. Вид воинственный.

Теодора. Ах! Я вас

Не знаю. Кто вы?

Финео. Право ж, можно

Вас навестить друзьям надежным.

Дон Фернандо. Эй, кабальеро! В этот час

Вы в дом вторгаетесь, как воры.

Хозяин я. Скажите мне,

Что нужно вам?

Граф (в сторону). Сдержу ль свой гнев?

Финео. Покинь на время Теодору.

Дон Фернандо. Идальго, иль бесчестны вы,

Клянусь я богом, иль нелепость

Вам рассказали… Дом – не крепость.

Вы стали жертвою молвы.

А я не сделаю ни шагу,

Будь в этом доме я чужой;

Мужчина взрослый, с бородой,

Стыдом свою покрыл бы шпагу —

Он должен женщин защищать.

Ужель иначе поступлю я,

И ту, кого теперь люблю я,

Кого женой хочу назвать,

Ужель могу ее оставить?

Нет, лучше прежде умереть!

Финео. А что ж прикажешь нам? Смотреть?

Свои шаги назад направить?

Тебе нетрудно самому

В твоей ошибке убедиться.

Дон Фернандо. Нам долг – ярмо, и подчиниться

Должны вы этому ярму.

Я выше подвига не знаю

На свете…

Граф (в сторону Финео). Вот несносный вздор!

Ты с ним вступил в нелепый спор,

А я от страсти умираю.

Пусть убирается сейчас!

Мы не поладим с ним, сдается.

Финео. Педро Алонсо, вам придется

Уйти, хоть жаль тревожить вас.

Дон Фернандо. Нет, не придется!

Финео. Что за тон!

Такие речи только впору

Вельможе, знатному сеньору,

А не ткачу…

Дон Фернандо. Здесь кстати он.

Такою просьбой неуместной

Мог оскорбить бы слух людей

Тиран жестокий иль злодей,

Равно бездушный и бесчестный.

Финео. Молчи, холоп!

Теодора (в сторону). О, горе мне! —

Сеньоры, стойте, ради бога!

Дон Фернандо. Жив бог!

Граф (в сторону). Заговорю с ним строго,

Здесь сан уместен мой вполне. —

Педро Алонсо, вы неправы,

Меня вы не узнали? (Открывает лицо.)

Дон Фернандо. Граф!

Граф. Да, граф.

Дон Фернандо. Но как столь буйный нрав

Мне сочетать с делами славы

И честью вашей всей семьи?

Граф. Ты мне посмел… безумец дерзкий!

Укорочу язык твой мерзкий,

Замкну тебе уста твои!

Пошел! Ступай!

Дон Фернандо. Сеньор, постой!

Опомнись, ты меня позоришь,

Приди в себя, о чем ты споришь?

Пусть я ремесленник простой,

Но честен я…

Граф. Вот самомненье!

Так на ж тебе! (Дает ему пощечину.) Убить его!

Теодора. О небо, сжальтесь!

Дон Фернандо. До чего

Ты довело меня, терпенье!

Обнажают шпаги.

Теодора. О горе мне!

Граф. Умри!

Дон Фернандо. Отвагу

На помощь призову свою

И докажу вам, что в бою

Не титул – сердце держит шпагу.

Заставляет отступить графа и его слуг и уходит сам за ними.

Слуга (за сценой). Убит я!

Теодора. Горе, что со мною,

Несчастной, будет!

Сцена VII

Чичон с кружкой, Теодора.

Чичон. Крики, стон,

Что здесь случилось?

Теодора. Ах, Чичон!

Мой злобный рок всему виною.

Уйдем скорей отсюда прочь!

Беда, беда!

Чичон. Я понял сразу,

Готов был следовать приказу,

Хоть и не мог тебе помочь.

Куда ж вести?

Теодора. Сведи, прошу я,

Меня к друзьям. У них найду

Приют себе и пережду

И графский гнев, и кару злую.

Чичон. Куда? Позволь сообразить.

Доверить девушку опасно

Кому-нибудь, а ты прекрасна…

Кому тебя мне поручить?

Увы! наедине с тобою

Бывает дружба не верна,

И льстит напрасно седина

Себя надеждой молодою.

Куда ж тебя сведу я? Ба!

К послу.

Теодора. Идем.

Чичон. В тиши участья

Ты выждешь там, беду иль счастье

Пошлет хозяину судьба.

Теодора. Идем.

Чичон. Хвала, изобретатель

Посольского двора Чичон!

Теперь для Теодоры он

И друг надежный, и предстатель.

Тюрьма

Сцена VIII

Гарсеран – узник, дон Хуан.

Дон Хуан. Я повторяю, Гарсеран,

Вас обманули эти лица,

Не то вас привело в темницу.

Скрывает истину обман.

Вам навязали эту сказку,

Вас оскорбив так тяжело,

И скрыть от вас решили зло,

Дав делу ложную окраску.

Гарсеран. Увы, скорбит душа моя.

Я понял все, – в тебе, Кларьяна,

Причина этого обмана,

Из-за тебя страдаю я.

Они убить меня решили, —

Все ясно сердцу моему.

Я – дворянин, меня в тюрьму

Они с ворами посадили.

В том ярость, бешенство и месть

Мой ум недаром прозревает.

Дон Хуан. На дерзость графа окрыляет

Отцу оказанная честь.

Мстить, как за злое преступленье,

Готов он за ревнивый бред.

Гарсеран. Я пил очей волшебный свет,

Ловил волшебных уст движенье.

Как солнцу, поклонялся ей.

Я, сельской нимфою плененный,

Ей отдал сердце. Граф влюбленный

Меня застал в беседе с ней.

Он скрыть хотел свою досаду,

Ее на время затая,

Но сразу догадался я

По смертной бледности, по взгляду.

Кларьяна! Здесь, убив меня,

Свою он ревность убивает.

Но тот блажен, кто умирает,

Свою любовь к тебе храня.

Дон Хуан. Так рыцарь странствующий тужит.

K чему, скажите, Гарсеран,

Вся эта выспренность, туман?

Нам здравый ум верней послужит.

Гарсеран. Но как?

Дон Xуан. Он даст вам пережить

Свирепой бури час тревожный.

Спасет вам жизнь, живому ж можно

Все превозмочь и победить.

Сцена IX

Из противоположной кулисы выходит дон Фернандо, на ногах у него двойные кандалы, к большим пальцам рук прикреплена цепь. Его сопровождает Чичон. Гарсеран и дон Хуан продолжают меж собой тихо беседовать, не обращая внимания на вошедших.

Дон Фернандо. Огорчена ли Теодора?

Чичон. О, так, сеньор, что будь вином

Все ею пролитые слезы,

На всех колодников хватило б.

Дон Фернандо. Ее затею я кляну,

Ее отца кляну заслуги

И день, когда, мне на беду,

Она ходила в дом к маркизу

О них напомнить. Там впервые

Ее увидел граф и страстью

К ней воспылал.

Чичон. Мне все она

Твердит, что за тебя просить

Она решила графа…

Дон Фернандо. Как,

Ценою моего позора

Она купить пощаду хочет

У моего врага? О нет!

Я не таков. Клянусь я небом:

Всю исколю ее кинжалом,

Когда из уст ее хоть раз

Услышу это имя!

Чичон. Что ты!

Да ты в уме ль? Взгляни на руки:

Они в цепях. Зажаты ноги

В двойные кандалы. И ты —

Грозишь врагу?

Дон Фернандо. А ты, я вижу,

И впрямь уверен, что я завтра

В тюрьме останусь.

Чичон. Нет, сеньор мой,

Уверен я, что на свободе

Ты завтра кукиш всем врагам

Своим покажешь, но дразнить

Ты языком своим их будешь

С высокой виселицы.

Дон Фернандо. Баста!

Молчи, глупец. Ты молоток

Мне принеси и пару крепких

Веревок. Завтра на рассвете

С тобой я встречусь у посла.

Чичон. Скажи мне, как?

Дон Фернандо. Оставь вопросы.

Ступай, Чичон, и мой приказ

Исполни точно.

Чичон. Повинуюсь,

Бегу, лечу. (Уходит.)

Гарсеран. Да, это важно.

Дон Хуан. Свою поставлю жизнь на карту,

Чтоб услужить вам. Говорят,

Тюрьма для дружбы пробный камень. (Уходит.)

Сцена X

Дон Фернандо, Гарсеран.

Дон Фернандо. Сеньор мой, Гарсеран!

Гарсеран. Вы ль это,

Педро Алонсо? Вы в цепях?

Надеты кандалы двойные

На ваши ноги. За какую

Вину вас мучат так жестоко?

Дон Фернандо. А вам молва не рассказала?

Гарсеран. Нет.

Дон Фернандо. Ну, так слушайте. Меня

Прошедшей ночью оскорбил

Один сеньор. Он мог быть смелым:

С ним было трое верных слуг.

Но посчастливилося мне

Убить двоих и тем начало

Возмездью положить. С другими

Я б так же поступил, но мне

В том помешал дозор. Тут ливень

Ударов хлынул на меня, —

Нет, меньше высыпает граду

Из хмурой тучи знойным летом

Холодный вихрь. Я уступил —

И отведен в тюрьму был ими.

Они в двойные кандалы

Мне заковали ноги. Тут

Ко мне, чтоб выправить «патент»

(Как это любят делать в тюрьмах

По праву узников старинных),

Гурьба явилась смельчаков.

Остаток ярости собрал я,

Схватил тюремный прут и им

Я прогулялся по затылкам

У четверых иль пятерых,

Пока на шум не прибежала

Охрана. На руки мне цепь

Тогда надели, чтоб смирить

Мое безумье.

Гарсеран. Странный случай!

Дон Фернандо. Чему дивитесь вы, сеньор?

Невинный человек подобен

Быку: в него вонзают пику,

А он ревет и на плаще

Свою сорвать стремится ярость,

Отмстить хозяину бессилен.

Теперь, сеньор мой, Гарсеран,

Скажите мне, беда какая

Вас привела в тюрьму? Грозит ли

Недуг вам смертью? На кладбище

Живых загнала вас судьба

Или вина?

Гарсеран. Мой жалкий жребий!

Так велики мои несчастья,

Что, хоть умри я сотни раз,

Мой злобный рок мне будет верен.

Дон Фернандо. Не огорчайтесь так. Готов

Я поручиться, если только

Дадите вы на то согласье, —

Что я свободу возвращу

Вам раньше, чем росой жемчужной

День первый увлажнит поля.

Гарсеран. А вы не шутите?

Дон Фернандо. О нет!

Исполню все, что обещаю.

Вы мне свою доверьте волю.

Все остальное на себя

Беру я.

Гарсеран. Узнику свободу

Вернете вы и в мертвеца

Вдохнете жизнь.

Дон Фернандо. Теперь молчанье.

Меня в тюремном лазарете

Вы ждите этой ночью.

Гарсеран. Если

Я жизнь и волю получу

Из ваших рук, как вы сказали,

Я вам охотно их вручу.

О, верьте мне, что так же с вами

Я поступил бы: чувством дружбы

Я к вам проникся с той поры,

Как вас узнал. В вас слепок верный,

Живой портрет, отображенье

Я вижу бедного Фернандо

Рамирес… Мы друзьями с ним

Такими были, что века

Подобной дружбы не видали.

Дон Фернандо (в сторону). О, если б мог ему открыть

Я тайну, спрятанную в недрах

Души моей! Но нет, опасность

Так велика, что принуждает

Она меня быть осторожным. —

Скажите, разве не нашли

Его заколотым в Мадриде?

И не ему ль Бельтран Рамирес,

Алькайд мадридский, был отцом,

Тот, что на площади казнен был

По приговору?

Гарсеран. Да, он самый.

Дон Фернандо. Дай бог скорей открыть всю правду.

Молва недаром утверждала —

Казнен алькайд не за грехи

Был, а из зависти.

Гарсеран. Готов

Я жизнь отдать за эту правду.

Дон Фернандо. Вы – благородный человек.

Поверьте, что во мне найдете

Другого вы Фернандо, если

Судьба к нам будет благосклонна

И дружбу примете мою.

Гарсеран. Вот вам рука моя и слово.

Дон Фернандо. И я, как должно, их ценю.

Сцена XI

Камачо, Корнехо, Харамильо; те же.

Камачо. Раз он сказал, – а он отвагой

Своей прославлен, – так тому

И быть. Задумал – и исполнит.

Корнехо. Камачо, я того же мненья.

Харамильо. И лучше уж разбиться сразу,

Одним прыжком убив себя,

Чем умолять о милосердье

Чертей тюремных. Вот он сам.

Камачо. Заговорим с ним, Педро, друг!

Дон Фернандо. А, это ты, Камачо?

Камачо. Да.

Я передал ваш план Корнехо

И Харамильо (вожаки

Они всех храбрых). Насчитали

Мы двадцать удальцов, готовых

Помочь побегу и составить

Дружину вашу.

Дон Фернандо. Так на волю

Скорей, товарищи! Судьба

Недаром смелым помогает,

Она им друг. Одну опасность

Ослабим мы другой, ей равной.

Нелепо, чтобы столько жизней

Зависело от двух крючков

И росчерков пера: оно

Не только воздух рассекает,

Но жизнь стремится оборвать,

Во всем подобно злобным Паркам.

Камачо. Мы одного с тобою мненья.

Дон Фернандо. Осталось мне предупредить

Вас вот о чем: все, кто на волю

Хотят со мной, пускай изыщут

Возможность оказаться ночью

В тюремном лазарете.

Камачо. Тем,

Кто здесь давно, нетрудно это.

Они с охраною тюремной

Знакомство водят.

Корнехо. А другие

Пускай заявят о желанье

Дежурить при больном. В тюрьме

Алонсо Пинто умирает:

Им, верно, разрешат.

Дон Фернандо. Итак,

Пусть каждый свой наметит план.

Что ж до меня, я убежден

(Так много числится за мною

Проступков разных), что меня

Из общей камеры охрана

Едва ли выпустит. Но если

Не подвернется случай, я

Его создать сумею хитрой

Уловкой. У кого из вас

Есть нож?

Камачо. Вот он, к услугам вашим.

Дон Фернандо. Ты этим нанесешь ножом

Мне рану в голову. А я

Представлюсь, будто бы свалился

Вот с этой лестницы. Тогда

Удастся план мой. Им придется

Меня отправить в лазарет.

Смелей!

Камачо. Ваш план необычаен,

Но он жесток.

Дон Фернандо. Он милосерден,

Подумай сам, я тем избегну

Знакомства с мастером заплечным

И мук, которым нет названья.

Кончай скорей, я жду.

Камачо. На вас

Свои способности хирурга

Я испытаю, если этим

Предупрежу я больший вред. (Ударяет его ножом.)

Дон Фернандо падает.

Дон Фернандо. О, небеса!

Сцена XII

Тюремщик, те же.

Тюремщик. Что здесь такое?

Камачо. Вон с этой лестницы упал

Педро Алонсо, ткач. Проклятье

Его наручникам тяжелым

И этим кандалам!

Харамильо. Уж лучше

Прикончить прямо человека!

Корнехо. Себе он череп раскроил.

Тюремщик. Перенести его в больницу!

Гарсеран (в сторону). Нет, в этом человеке больше

Отваги скрыто, чем в простом

Ткаче, и, если б я не видел

Фернандо мертвым, я сказал бы,

Что это он, – так оба схожи.

Корнехо (в сторону). Не ткач, а черт.

Камачо (в сторону). А ловко клюнул

Тюремщик на его крючок!

В доме маркиза

Сцена XIII

Граф, Финео.

Финео. Вы поступили сгоряча,

Сеговью погрузив в смятенье,

И повредит вам в общем мненье

Арест отважного ткача.

Граф. Но в дело я не мог вмешаться,

Себя пришлось бы мне назвать.

Увы, не ревности прощать,

Владеть собой, повиноваться…

Отважен, ловок и смышлен,

Теперь обижен мной тем боле,

Останься этот ткач на воле,

Вдвойне опасней был бы он.

Пусть у него припадок злобы

В безмолвии тюрьмы пройдет.

Так лучше. Пусть шумит народ,

Я не боюсь. Что ж до особы

Монаршей, ты ведь знаешь сам, —

Король во всем мне доверяет,

Он никого не принимает,

Пока совет я не подам.

Его любовь – моя ограда

От приближенных, и тому,

Кто хочет нравиться ему,

Мне угодить сначала надо.

Что ж до ткача, теперь, когда

В моей он убедился власти,

Свои он обуздает страсти,

Боясь сурового суда.

А заяви, что поднял руку

Против меня со шпагой он,

Вдвойне он будет осужден

И примет горшую он муку,

Чем за убийство. Словом, ткач

Нам не опасен.

Финео. Что ж, прекрасно!

Граф. Что Клаудьо?

Финео. Ранен он опасно.

Умрет, коль не ошибся врач.

Граф. Мне жаль его

Финео. Жалей Арнесто,

Без покаянья, бедный, он

За грех чужой был умерщвлен.

И что ж, сеньор, ужель на место

Не стал твой ум и полон вновь

Ты к Теодоре страстью чудной?

Граф. Увы, Финео, безрассудна

Моя по-прежнему любовь.

Добьюсь ее – иль мук сердечных

Я не снесу, чтоб столько зла

Мне причинить: любви стрела

Была отравлена, конечно.

Финео. Ну, а Кларьяна вдруг узнает,

Подумай сам…

Граф. В таких делах

Заманчив нам и самый страх.

Нас безопасность охлаждает.

Я пылкой страстью полон вновь.

Ах, нет любви, чтоб дар прелестный

Не отдала б за неизвестный

Ей клад и новую любовь!

Финео. Зачем же, если, не жалея,

Ты прежней изменить готов,

Ты к Гарсерану так суров

Был за одну беседу с нею?

Граф. Иначе сделать я не мог —

Не из любви, из чувства чести.

Любя ее со мною вместе,

Моей он дружбой пренебрег,

Моя любовь была в ту пору

Единой радостью моей,

Я не видал еще очей

Моей прелестной Теодоры…

Отец идет, – в недобрый час!

Ступай, разведай, где сокрыла

Она жестоко лик свой милый,

Узнай и возвратись тотчас.

И знай, что без вестей сегодня

Тебя к себе я не пущу.

Финео. Узнаю все и разыщу

Ее хоть в самой преисподней.

Сцена XIV

Маркиз, граф.

Маркиз. Граф…

Граф. Мой сеньор!

Маркиз. Вы позабыли,

Что вы – сеньор?

Граф. По крайней мере,

Я знаю, вы – сеньор, а я —

Ваш сын законный и наследник.

Маркиз. Не в том наследство, чтоб владеть,

А в том, чтоб быть его достойным.

На этом зиждется равно

И уваженье и презренье.

Сеньоры – судьи, а судья

Родится в мир, чтобы бороться

С неправдой. Граф, тот не сеньор,

Кто сам обиды умножает.

Какая цель в безумствах ваших?

В чем смысл неистовых поступков

Они ведут лишь к одному:

К вам уваженье все теряют —

И по заслугам. Вы готовы

И жизнью рисковать, и честью,

И все за женщину. Она

Другого любит, он сословьем

Вас много ниже. Граф, ужели

Достойно это вас? Меж тем

Стране грозит беда, и мавр

На нас уж двинул из Толедо

Свои войска, пройти готовясь

Ущельем снежным у Сеговьи.

Вот случай, храбрые друзья,

Вам применить ваш юный пыл.

Кто смелым сердцем благороден,

Тот обнажает свой клинок

За Бога, короля и честь.

Иль вы не знаете, что сан

Высокий ваш (ему основой

Доверье короля ко мне)

Давно является предметом

Интриг и зависти? Забыли,

Что королевскому любимцу

Довольно волоска простого,

Чтоб поскользнуться? Вы забыли,

Что, поскользнувшись, может он

Упасть; что близость к королю

Подобна дереву: коль прямо

Стоит оно, венчают ветви

Его убранством пышной лести,

Но пошатнись оно, и сразу

Все то, что пышностью являлось,

Став тяжким бременем, его

Паденье только ускоряет?

И не о том ли вам твердят

На все лады тысячекратно

Преданья, повести, рассказы?

Иль вы забыли, как Бельтран

Рамирес правил королевством,

Как зависть привела потом

Его на эшафот кровавый,

Как обратились в легкий дым

Монаршей милости лучи?

Увы! какая слепота

На эту дерзость вас толкает!

Вы раздражаете народ,

В нем пробуждая жажду мести…

Тот с дамой был своей, а вы —

Неистовый, высокомерный,

В своей попытке не успев

Ее отнять, – вы оскорбили

Его ударом! Если б небу

(Оно достойно покарало

Двух ваших слуг за беззаконный

Поступок) и на вашей жизни

Угодно было дать другим

Пример сурового возмездья!

Граф. Сеньор…

Маркиз. Не надо оправданий.

Умерьте буйство вашей крови,

Иль, жизнью короля клянусь,

Я заключу вас в крепкий замок,

И будете вы там, пока

В вас пыл души не остудят

Года и белизна седин. (Уходит.)

Граф. О нет! Безумцу непонятны

Угрозы все и увещанья,

Пока ему, о Теодора,

Ты не вернешь покой и разум!

Тюрьма