Текст книги "Испанский театр. Пьесы (сборник)"

Сцена VII

Паж, те же.

Паж. Его величество король

К себе ждет вашу сеньорию[42]42
  Ваша сеньория – форма обращения к титулованным особам.


[Закрыть].

Граф. Останься здесь: я обо всем

С тобой договорюсь подробно.

Граф и паж уходят.

Сцена VIII

Чичон, один.

Чичон. Вот и дворец, а неудобно

Передвигаться как-то в нем.

Едва его завидел стену

И дверь, тщеславием томим,

Как пред хозяином своим

Опять пускаюсь на измену.

Измена… Точно ль? Нет, постой.

Для нас закон в монаршей воле, —

Ей подчиняюсь поневоле,

Так хочет граф, хозяин мой.

Жезл альгуасила, денег много —

И милость короля… Ну что ж,

Мою измену ты поймешь,

О ткач, и не осудишь строго.

А нынче плата поднята.

Иуде (правда, был он рыжий),

Когда он в торг вступил бесстыжий.

Дешевле дали за Христа.

В доме Доньи Анны в Вильяре

Сцена IX

Донья Анна и Флоринда в крестьянском платье, Флоринда зажигает свет.

Донья Анна. Флоринда, ах, я так грущу.

Переживу ль свое волненье?

Флоринда. Сеньора, слов я утешенья

Для вашей скорби не сыщу.

Донья Анна. А прежде как он был послушен,

Как сердцем пламенным глубок!

Зачем теперь он так жесток,

И ветренен, и равнодушен?

Флоринда. Ах, все мужчины таковы,

На то и пол их самый вредный.

И горе женщине той бедной,

Что им доверилась, как вы.

Сцена X

Гарсеран в крестьянском платье, те же.

Гарсеран (в сторону). Вот дверь, на всем руки здесь женской

Забота нежная видна,

Здесь всюду дышит тишина

И прелесть жизни деревенской.

Дозволь, о друг прелестный,

К ногам твоим склониться.

Ночь стала светлым днем и ярким и чудесным.

Я смерти не страшусь, – ее ли мне страшиться?

Мне легче умереть, чем вновь тебя лишиться.

Донья Анна. Вы ль это, Гарсеран?

Гарсеран. Я жизнь свою теряю

В тебе, спасен тобой. Ее я посвящаю

Твоим высоким совершенствам —

Источник мук моих и моего блаженства.

Донья Анна. О Гарсеран, когда взаимно чувство,

Простительны вполне и смелость и искусство.

Но если кто намерен

Искать чужой любви, в успехе не уверен,

Он в дерзости своей, будь подвиг смел и труден,

Лишь жалок, и смешон, и глуп, и безрассуден.

Гарсеран. Увы, любовь всегда безумна.

И знай, не любит тот, кто ждет благоразумно.

Донья Анна. К чему любви приманки?

Влюбленных не ищу, и ваши речи лживы;

И сами вы – не муж для простенькой крестьянки.

Гарсеран. Когда любви правдивой…

За сценой шум.

Флоринда. Сюда идут, сеньора.

Донья Анна (в сторону). О, горе, это он! Как избежать позора?

Мне смерть, коль нас застанет вместе.

Подумать о себе и о моей вы чести

Должны, явив мне состраданье.

В покое том темно, туда никто не входит.

Вы в нем найдете дверь, она в мой сад выводит.

Гарсеран. Чтоб честь твою спасти, исполню все желанья.

Прерву опасное свиданье.

Донья Анна. Скорей!

Гарсеран (в сторону). Судьба моя, о как ты беспощадна!

Чуть жизнь вернула мне, уж отнимаешь жадно.

Прячется за занавеску.

Сцена XI

Дон Фернандо, Камачо, Корнехо и Xарамильо в масках, донья Анна, Флоринда. Гарсеран за занавеской.

Донья Анна. О, горе мне! Скажите, кто вы?

Дон Фернандо. Умерьте тщетный крик, иль мой клинок суровый,

Чтоб кончить с ним, пронзит вам сердце.

Донья Анна. Кто вы, зачем вы здесь?

Дон Фернандо. Не ты ль, скажи, Кларьяна?

Донья Анна. Да, это я.

Дон Фернандо. Отдай ключи и вещи.

Донья Анна. Флоринда, все отдай, с ним не вступая в споры.

Флоринда уходит с Камачо.

Гарсеран (в сторону, за занавеской).

Что делать мне теперь? О, если это воры,

Пускай отнимут все: была бы только ими

Пощажена краса, а с нею честь и имя…

Я ночью с ней, в ее покое —

Погибнет честь ее! Себя я лучше скрою.

Дон Фернандо (в сторону). Что вижу, небеса?

Когда сестры печальной

Я вздох в тот скорбный день не принял бы

прощальный,

Ее, сказал бы, вижу.

Вы, чувства, свой полет умерьте:

Я видел сам ее в объятьях бледной смерти.

Возвращаются Флоринда и Камачо с ларцем.

Камачо. Вот деньги, капитан, и вещи.

Дон Фернандо. Вы обе с нами в путь.

Оставьте крик напрасный

Иль смерти взор увидите зловещий.

Идем!

Гарсеран выходит из-за занавески. В его руках обнаженная шпага.

Гарсеран. Взгляните, как прекрасна!

Как смели вы? О ангел мой, на муку

Тебя!..

Трое разбойников бросаются на Гарсерана.

Дон Фернандо. Друзья мои, постойте!

Вы, Гарсеран?

Гарсеран. Да, я.

Дон Фернандо. В знак дружбы дал вам руку

Недавно я свою. Итак, вперед ни шагу,

В ножны вложите шпагу.

Гарсеран. Вы благородны. Кто ж, откройте,

Вы сами?

Дон Фернандо. Я – ваш друг. Внимание удвойте.

(Снимает маску.)

Меня вы знаете?

Гарсеран. Вы – Педро, вам обязан

Свободой я своей и жизнью, с вами связан

Я дружбой навсегда, вас не забуду вечно.

Дон Фернандо. А вы скажите мне, не красота ль Кларьяны

Всех ваших горестей причина,

Уж не она ль сердечной вашей раны

Была виновницей единой?

Гарсеран. Вам наша встреча объяснить все может:

Кларьяна – тот огонь, что сердце мне тревожит.

Дон Фернандо. Меж тем коварный граф вас всюду тайно ищет,

Ни сил, ни денег не жалея,

В горах кругом его клевреты рыщут,—

Так велика его тревога.

За эти дни я повстречал их много.

Он шлет своей рукой, и смелой и жестокой,

За вами всюду их, будь близко, будь далеко.

Кларьяна – ваш магнит и ваш огонь сердечный,

Сгорите вы на нем, как мотылек беспечный.

Вы, друг, ослеплены ее волшебным взглядом,

Не видите, что плен и ваш огонь здесь рядом.

Порвите с злобною судьбою,

Бегите из тюрьмы, взяв цепь свою с собою.

Похитим же Кларьяну!

Со мною сто бойцов, лихих, вооруженных,

Моим веленьям подчиненных.

И чем молва о нас гремит полнее,

Тем мой отряд становится сильнее.

Доверьтесь мне и моему отряду,—

Нам злобный граф, нам целый мир не страшен,

Нетрудно горы превратить в преграду…

Гарсеран. С советом вашим я вполне согласен,

И если мне склонить удастся здесь Кларьяну,

Другой судьбы искать не стану.

Она, о Педро друг, я вам скажу не ложно,

Душа моей души и мой магнит надежный.

Дон Фернандо. Так любит вас она?

Гарсеран. О, если бы любила,

Полна печальных дум, она бы не грустила.

Дон Фернандо. Холодность пусть она прошедшую искупит:

Мольбе не уступив, пусть силе здесь уступит,

Ей план мой предложите,

Спасите жизнь свою и муку претерпите.

Гарсеран. Прости, о друг мой нежный,

Что больше я любви не верю безнадежной.

Смирить твой дикий нрав хочу я,

Теперь твою красу я силой завоюю:

Я увести тебя намерен…

Донья Анна. Что с вами, Гарсеран?

Гарсеран. Увы, я сам не знаю.

Отчаявшись во всем, я сердцем умираю,

В твоей холодности уверен.

О, не вини любовь и не дивись, как чуду, —

Спасая жизнь свою, с тобой жесток я буду.

Донья Анна. На муки предпочла б скорей себя отдать я,

Чем к вам попасть в объятья.

Дон Фернандо. Так быть должно: напрасны все моленья,

Кларьяна, для тебя нет выбора иного,

Оставь пустые рассужденья.

Донья Анна. Вы ль это, Гарсеран? Вы любит так грубо

Иль сердце в вас из дуба?

Глупец… вдвойне глупец, кто тяжко оскорбляет

Ту, что назвать своей владычицей желает.

Над чем победа, где же слава?

Над телом без души, без чувства!

И нужно ли на то искусство,

Чтоб победить любовь рукой неправой?

Вы благородны, – верно, вы великодушны, —

Зачем же честь мою пятнаете бездушно?

Вы о любви мне говорите —

И честь мою отнять хотите!

Дон Фернандо. О, ты упорствуешь бесплодно!

Крестьянкой рождена смиренной и безродной,

Ужель ты не горда, что на твоей дороге

Тебя любовь возвысит дворянина?

Донья Анна. Ах, вижу я, что мой наряд убогий

Обмана вашего причина.

Ему равна я знатным родом,

И вы склоните слух, исполнясь сожаленья,

K рассказу о моих бесчисленных мученьях.

Дон Фернандо (в сторону). О, небо, я в борьбу с

догадками вступаю!

О, говори! Тебе внимая,

Я стать готов твоей защитой,

Когда откроешь ты, что от меня сокрыто.

Донья Анна. Пускай не будет больше тайны.

Увы, должна я объясниться,

От этих бед необычайных

Иначе, вижу я, нельзя освободиться.

Так слушайте ж меня – и будь хоть из металла

В вас сердце создано, оно б затрепетало,

Услышав самую хоть малость

Ужасных бед моих; пусть в вас проснется жалость!

Солнцу служат тучи

Темным покрывалом.

Золото таится

Под оправой жалкой, —

Мне ж корою грубой

Служит это платье.

Знаю, что и прежде

Злой судьбы коварство

Заставляло многих

Так же укрываться.

Я зовуся доньей

Анною Рамирес,

Мой отец алькайдом

Был в самом Мадриде.

О судьбе печальной,

Что его постигла,

Говорить не стану:

Он – Бельтран Рамирес,

И в веках недаром

Он увенчан славой.

О себе вам повесть

Рассказать должна я.

Ей внимая, слезы

Льет и жесткий камень.

В дни, когда судьба нам

Улыбалась ясно

И на дом наш славный

Навевала счастье,

Я покой смутила

Графа дон Хуана.

Был он рыцарь храбрый,

Был пригож и статен,

И любви моей он

Начал добиваться.

Но хотя его я

Полюбила страстно,

Честь свою упорно

Я оберегала.

И тогда распиской

Брачной обязался

Он на мне жениться,

Думая, что так он

И меня заставит

Быть на все согласной.

В этот миг свершило

Поворот случайный

Колесо Фортуны,

Той, что так коварно

В слепоте жестокой

Управляет счастьем.

Мой отец невинный

Кончил жизнь на плахе,

Став кровавой жертвой

Зависти продажной.

А мой брат Фернандо,

О котором слезы

Проливают даже

Твердые алмазы,

Умер смертью страшной,

Но пред тем узнал он,

Кто мой обожатель,

И боясь, что мною

Овладеть удастся

Молодому графу,

Чтоб меня избавить

От судьбы позорной,

Он велел отраву

Приготовить тайно.

Но ко мне проникся

Нежным состраданьем

Тот, кому доверил

Он свой план ужасный.

Тотчас он составил

Мне противоядье,

Чтоб лишить напиток

Пагубной отравы.

Вот с таким лекарством

Брат ко мне явился.

Чуть глотнув, упала

Я в мученьях мнимых,

А потом внезапно

Сделалась недвижной,

Мертвой подражая.

Тут же убедиться

Я смогла, что брат мой,

Грустный дом оставив,

Тотчас удалился,

И пошел искать он

Смерть свою – и умер,

Как теперь об этом

Знает вся Кастилья.

Я ж, от бед скрываясь,

Чтобы крови славной

Не чинить бесчестья,

Порешила дальше

Вымыслы продолжить.

Из Мадрида тайно

Я тогда бежала,

Взяв чужое имя

И чужое платье.

Видно, было мало

Бед таких жестоких

И таких напастей,

Чтоб меня заставить

Позабыть о графе.

Нет, в моей печали

Я еще сильнее

Воспылала страстью:

Он спасеньем верным

Мне тогда казался.

Без отца, без брата,

Без семьи, без званья

Я в тоске и в страхе

Всю свою надежду

Возложила страстно

На того, кто в мыслях

Был уж мой избранник.

Все ему открыла

Я, когда, рыдая

Стоном горьких жалоб,

Дни смущал и ночи.

И тогда поклялся

Он мне новой клятвой, —

Ах, теперь я знаю,

Лживой, но тогда мне

Правдой все казалось.

Так мои печали,

Власть его, а также

Та любовь, что сердце

Мне смущала тайно,

Ветреного графа

Над моей душою,

Над моею честью

Сделали алькайдом.

Отбыл двор в Сеговью,

И за тем, кого я

Обожала страстно,

Я пошла, одевшись

Скромною крестьянкой.

Он, чтобы полнее

Насладиться страстью,

В деревушке этой

Мне велел скрываться.

Уж седьмое лето

Выси гор кристальной

Насыщают влагой

Рощи и поляны.

Уж седьмое лето

За мою он правду

Платит мне монетой

Ложных обещаний.

Наказанье терпит

Тот, кто верит слепо.

Вот моя вам повесть

О моих страданьях,

О семье, о роде…

Если в сердце вашем

Пробудилась жалость,

Будьте мне защитой —

Иль убейте сразу.

Смерть – не та же ль пристань

От земных напастей?

Дон Фернандо. Ты, ты донья Анна?

Донья Анна. За меня ответят

Пусть мои несчастья.

Гарсеран. И века не знают

Скорби, равной этой!

Дон Фернандо. Честь свою ужели

Отдала сама ты

Ветреному графу?

Донья Анна. Да. Тому виною

Не мои пороки,

А мои страданья.

Дон Фернандо (в сторону). О, судьба, какие

Сети ты сплетаешь,

О, как ты упорна,

Как ты беспощадна!

Уж готов из сердца

У нее кровавый

Я поток исторгнуть.

Нет, найти мне надо

Средство, как помочь ей:

Не карать ошибки,

Исправлять их стану.

Гарсеран, простите.

Но теперь нежданной

Я защитой должен

Стать для доньи Анны.

Гарсеран. Я стремлюсь к тому же.

Был с отцом и братом

Доньи Анны связан

Дружбой я такою.

Так я им обязан,

Что, хотя пылаю

К ней безумной страстью,

Но умру я, прежде

Чем нарушу клятву.

Дон Фернандо. Не умом мы только,

Но и сердцем равны.

Ты же, донья Анна,

Выслушай, что тайно

Я тебе открою. (Отходит с ней в сторону.)

Взволновали сердце

Мне твои страданья,

О родной мне крови

Словно услыхал я.

Кто я сам, поведать

Я тебе не вправе,

Для тебя довольно

Знать, что защищаю

Честь твою. Уверен,

Что и ты воздашь мне

Равным воздаяньем.

Донья Анна. Честь мою ты спас мне.

Сколько б в этом мире

Ни было препятствий,

Все тебе в угоду

Победить должна я.

Дон Фернандо (в сторону). Вижу, что нельзя ей

План открыть мой: тяжко

Граф ее обидел,

Но его, как прежде,

Любит донья Анна.

Слушай: я намерен

Обратиться к графу,

Пусть у короля мне

Вымолит пощаду.

Ах, за мной немало

Тяжких преступлений!

К ним я побуждаем

Был своим бесславным

Ремеслом. Должна ты

Обещать, что дашь мне

Знать, когда свиданье

Он тебе назначит.

Припаду к ногам я

Графа, о прощенье

Умолять я стану.

Граф, как рыцарь честный,

Зная, что за даму

Я его вступился,

Долг свой пожелает

Оплатить, конечно,

И себе тогда я

Вымолю пощаду.

Донья Анна. Для меня так много

Сделав, ты о малом

Просишь. Как, скажи мне,

Извещу тебя я?

Дон Фернандо. Здесь есть холм. Вершину

Старый крест венчает.

Там меня гонец твой

Отыскать сумеет.

На руке пусть носит

Он перчатку эту. (Дает ей свою перчатку.)

Мой гонец там будет,

По перчатке этой

Он его узнает.

Донья Анна. Так идти спокойно

Можешь в путь обратный.

Верь мне: я исполню

Все, что обещала.

Дон Фернандо. Возвратить ей вещи!

Донья Анна. Будь тебе охраной

Небо всеблагое!

Гарсеран, я знаю,

Ты мою суровость

Мне простишь. Я тайну

Страшную открыла

Всех моих несчастий.

Пусть твоей не буду,

Но тебе навеки

Буду благодарной.

Гарсеран. Я прошу у Бога

Увенчать удачей

Все твои желанья.

Любит перемены

Время, но не властно

Пред твоей семьею

Долг стереть мой старый.

Уходят донья Анна и Флоринда.

Дон Фернандо. Если долг ты этот

Оплатить желаешь,

Навсегда свободным

Став от всех напастей,

Прочь беги. Тебя здесь

Гибель ожидает.

Ты в моем отряде

Станешь капитаном.

Гарсеран. Я любовью пылкой

Был своей обманут…

Мне одно осталось:

Под твою защиту

Отдаю себя я

И в отряд твой вольный

Сам теперь вступаю.

Дон Фернандо. Так пойдем, и, если

Ловкость и отвага

В этом мире все же

Что-нибудь да значат

Покажу тебе я,

Что с тобою дружбой

Я навеки связан.

Камачо (в сторону Корнехо). Эй, Корнехо, Богом

Я готов поклясться,

Не с плохим уловом

Сеть вернулась наша!

Перевал в Гуадарраме

Сцена XII

Чичон и двое людей, одетых разбойниками.

Чичон. Вот здесь, в ущелье этом тесном,

Их встретить можно. Глушь, кусты.

1-й разбойник. Посмотрим, как смутишься ты.

Чичон. Я вижу, плохо вам известно

Мое искусство. Ведь Чичон

Изобретателен и ловок,

По части козней и уловок

С ним не сравнялся б грек Синон.

Вот только не велите драться,

Я с остальным управлюсь сам.

1-й разбойник. Указывать ты будешь нам,

А мы должны повиноваться.

Чичон. Он будет в нашей западне.

Хоть знай о нас он все, конечно,

Педро Алонсо, мой беспечный,

Опять поверит слепо мне.

Но стойте – вон за той скалою

Шаги я слышу, разговор…

Сцена XIII

Камачо, Корнехо и Харамильо в масках. Они нацеливают на Чичона и его спутников свои аркебузы. Те же.

Камачо. Эй, вы, идальго, сдать оружье!

Чичон. Повремените: я – Чичон,

И если скрыт под этой маской

Педро Алонсо, мой сеньор,

Пусть знает он – одной мы масти:

Открыть лицо он смело может.

Молва о подвигах его

К нему в разбойничью ватагу

Трех новых привела бойцов.

Все снимают маски.

Камачо. Я вижу, нечего скрываться.

Чичон. Камачо!

Камачо. Да.

Чичон. А это кто?

Корнехо?

Харамильо. Да, и Харамильо.

Чичон. А мой хозяин?

Камачо. Здесь и он

С любезной сердцу Теодорой.

Гляди: он с ней сюда идет.

Сцена XIV

Те же и дон Фернандо с Теодорой.

Корнехо. Вот трое новых, капитан,

Тебе солдат.

Дон Фернандо. Ага, Чичон,

Ты все же мне попался в руки.

Чичон. Ну да, попал по доброй воле,

Чтоб стал ты для меня щитом.

Увы, преследует жестоко

Меня полиция за то,

Что верен я тебе остался.

Но прежде дружбой удостой

Вот этих двух, а я подробно

Все расскажу тебе потом.

1-й разбойник. Скрываясь от судьбы жестокой,

Я к вам за помощью пришел,

С таким отважным капитаном

И самый ад мне нипочем.

Чичон. Мой друг в шести всего убийствах

Повинен…

Дон Фернандо. Как?

Чичон. Он заколол

Двоих на честном поединке,

А четверых так, ни за что.

2-й разбойник. Я от врага, что не отвагой,

А положением силен,

Пришел, сеньор, искать защиты

К тебе в твой славный батальон.

Чичон. Ну да, такую оплеуху

Владельцу майората он

Отвесил, что беззубый рот

Его в пустыню превратился.

Дон Фернандо. Ну, вижу, славные вояки.

С такими разобью легко,

Где только солнце ни сияет,

Я сразу всех своих врагов.

Чичон. А это кто? Уж не сеньору ль

Свою я вижу?

Теодора. Да, Чичон.

Чичон. Ну, и разбойничек на диво,

Кто устоит против него!

Сцена XV

Путник, те же.

Путник (поет за сценой).

…Так и скрылись из Сеговьи

Эти четверо отважных.

Был один Педро Алонсо,

А второй звался Камачо,

Два другие – Харамильо

И Корнехо, славный малый.

Эти четверо недаром —

Драчуны и забияки.

И молва их всюду славит…

Кандалы они разбили,

На пути своем сломали

Все запоры и преграды.

Мигом клетка опустела,

Хоть кругом стояла стража.

А потом пришли к послу

И одним смертельным взмахом

Над ущельем Гуадаррамы

В небе взмыли ястребами.

А в Сеговье опустели

Все притоны, все «причалы».

У покинутых голубок

Перья свесились печально

Пред судебными жезлами.

От жезлов на небе буря,

То и дело что мелькают

И в притонах и в «причалах»,

Чтоб собрать побольше кляуз.

Горе тем, кого зацепят

Рыбаки «на дне» сетями!

Ах, под звук струны-веревки

В небе их плясать заставят!

Чичон (подхватывает песню).

Прежде ты ослепнешь сам,

Чем все это доведется

Нам, злосчастным, увидать.

Дон Фернандо. Нас этот путник не боится,

Горами весело шагает

И песню вольную поет.

Чичон (поет).

Ни гроша в его кармане.

Дон Фернандо. Вы трое в путь, к нему навстречу,

Позвать его сюда. Мне песня

Его понравилась. Дослушать

Я до конца ее хочу.

К тому же показался мне

Он пешим почтальоном, письма

Его хотел бы я прочесть.

Быть может, важные известья

Я отыщу в них.

Камачо. Что ж, идем.

Чичон. Ага, он, видно, вас почуял;

Так и метнулся. Словно крылья

У ног мгновенно отросли.

Дон Фернандо. За ним, и привести немедля

Его ко мне, хотя б пришлось

Пойти вам до холмов далеких —

Тех, что хрустальною струей

Своей питает Гуадаррама.

Есть, верно, у него причина

От нас спасаться так проворно

И зорко так глядеть кругом.

Сцена XVI

Дон Фернандо, Теодора, Чичон и два разбойника.

Чичон. Эй, человек, ты кто, коза?

Ты заяц? Мяч в руках у ветра,

Чтоб им играть в лапту? На крыльях

Перемахнул он через скалы,

Смотри, как прыгает легко

С утеса на утес… Иль ноги

Из пробки у него, иль камни

Из шерсти сделались?

Дон Фернандо. И все же

Он от погони не уйдет, —

Те, кто преследуют его,

Подобны детям ветра…

Чичон. Ну

Совсем исчез из виду, сгинул.

Дон Фернандо. Пока они не возвратятся

Сюда с добычею, позволь,

О друг сердечный мой, склониться

К тебе на грудь тому, кто любит

Тебя так нежно.

Теодора. Сядем здесь.

Передохни, забудь на время

Судьбы мятежные заботы

И скорбь ночей твоих бессонных. (Садится.)

Дон Фернандо кладет аркебуз и склоняет голову на грудь Теодоры.

Чичон (говорит в сторону разбойникам). Вот случай, равного ему,

Пожалуй, не найдешь. Друзья,

Его товарищи далеко,

Они помочь ему не могут.

Я на лицо ему наброшу

Вот этот плащ, а вы его

Обезоружьте. Теодоре

Заткните рот. Ей пригрозить

Вы смертью можете и тем

Ее уймете крик.

1-й разбойник. Неплохо.

Ну, что ж, иди, кончай.

Чичон. Смелей,

Моя душа. Уж я дрожу

От головы до самых пяток. (В сторону.)

О, алчность низкая, на что

Ты не толкаешь человека! (Подходит к дону Фернандо. В руках у него плащ.)

Дон Фернандо. Чичон, что это значит?

Чичон. Я,

Сеньор, считаю слишком жесткой

Скалу, чтобы могла служить

Она тебе постелью, – если

Не тюфяком, так хоть ковром

Тебе пусть будет плащ. Дозволь,

Я подложу его под плечи.

Дон Фернандо. Не надо.

Мне не страшны камни,

Я к ним привык. Скала – и та

Нежна в сравненье с тем страданьем,

Что сердце мне гнетет.

Чичон. О чем

Ты говоришь? Страданье! Разве

Рожаешь ты? Нет в мире боли

Страшней, чем эта.

1-й разбойник (в сторону Чичону). Что ж, Чичон,

В тебя опять вселилась робость?

Чичон (в сторону разбойников).

Не удивляйтесь мне, друзья,

Он так сейчас сверкнул очами,

Что ужаснулся б самый ад.

И все ж на этот раз свершить

Должны мы подвиг наш… (Подходит с явным намерением набросить плащ на глаза дону Фернандо.)

Дон Фернандо. Ты все же,

Чичон, упорствуешь!

Чичон. Сеньор,

Так прямо солнце ударяет

Тебе в лицо, что я хочу

От солнца оградить тебя.

Дон Фернандо. Со мною

Любезен ты, а что-то прежде

Я за тобой не замечал

Такого…

Чичон. Что ж, хозяин мой,

На то есть важные причины:

Жизнь и здоровье нам твои

Теперь важней всего.

Дон Фернандо. А если

Я прикажу меня оставить

В покое?

Чичон. Не могу, сеньор,

Твою исполнить волю. Ты

Теперь моя защита.

1-й разбойник (Чичону, в сторону). Эй,

Чичон, чуть подошел – и струсил!

Чичон. Ну да, товарищи, у смерти

Прескверное лицо.

1-й разбойник. Вдвоем

Его мы схватим. Теодору

Возьмешь ты на себя.

Чичон. Вот с этим

Вполне согласен я. Дерзну

Вступить я с нею в бой неравный.

Оба разбойника набрасывают на голову дону Фернандо плащ Чичона и валят его на землю.

Дон Фернандо. Измена низкая!

Теодора. Что это?

Чичон схватывает Теодору.

Чичон. А это смерть твоя, когда

Ты не уймешься.

1-й разбойник. Не противься.

Иначе мы твоей душе

Откроем путь на небо.

2-й разбойник. Ну,

Теперь связать им надо руки. (Закручивает обоим

руки за спину и связывает их ремнем аркебуза.)

1-й разбойник. Вот так всегда кончает тот,

Педро Алонсо, кто рискует.

Чичон. Простите, так велит король.

2-й разбойник. Вяжи его покрепче.

1-й разбойник. Мы

Ремнем ему от аркебуза

Затянем руки так, что будь

Вторым Алкидом он, и то

Навряд порвал бы эти путы

Иль развязал их.

2-й разбойник. Ну, в дорогу!

1-й разбойник. Им шпорой будет мой кинжал,

Когда в пути лениться станут.

Чичон. Проклятье! Слышишь, как ревет!

Терпенье, Педро! Так бывает

Всегда: кто плохо начинает,

Того конец печальный ждет!

Занавес