Текст книги "Борьба экономических идей: Великие споры и эксперименты последнего столетия"

Докейнсианская макроэкономика

Какие объяснения экономисты того времени предлагали для этого бума и последующего спада? Пол Кругман полагает, что до тех пор, пока на помощь не пришел Джон Мейнард Кейнс, им попросту было нечего сказать:

Представители классической экономической теории не предложили ни объяснений причин Великой депрессии, ни решений, направленных на ее преодоление. К середине 30-х годов недовольство экономической ортодоксией уже невозможно было сдерживать[167]167
  Krugman P. Who Was Milton Friedman? // New York Review of Books. 2007. February 15. Vol. 54. № 2 [www.nybooks.com/articles/19857].


[Закрыть].

Здесь Кругман использует термин «классическая экономическая теория» в таком же своеобразном смысле, как и Кейнс в своей «Общей теории», а именно для обозначения основного течения (мейнстрима) в экономической теории, каким оно было до появления его работы 1936 года, в то время как в общепринятом словоупотреблении это словосочетание обозначает основное течение в экономической теории (представленное такими именами, как Адам Смит, Давид Рикардо и Джон Стюарт Милль), каким оно было до маржиналистско-субъективистской революции 1871 года. Но Кейнс, по крайней мере, признает нестандартность своей терминологии: «Я привык, быть может, в нарушение общепринятого этикета, включать в состав „классической школы“ последователей Рикардо, то есть тех, кто воспринял и развил дальше рикардианское экономическое учение, включая, например, Дж. Ст. Милля, Маршалла, Эджуорта и проф. Пигу»[168]168
  Keynes J.M. The General Theory of Employment Interest and Money // Idem. The Collected Writings of John Maynard Keynes / Ed. by E. Johnson, D. Moggridge. London: Macmillan, 1973. Vol. 7. P. 3, n. 1 [Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. Избранное. М., Эксмо, 2007. C. 42, прим. 1].


[Закрыть]. Если пользоваться стандартным определением, то в списке Кейнса Милль – единственный, кого можно назвать рикардианцем или представителем классической школы. Трое других были не рикардианцами, а неоклассиками, поскольку они придерживались маржиналистской теории цены, основанной на субъективной ценности и сфокусированной на индивидуальной оптимизации и рыночном равновесии, а не теории цены Рикардо, основанной на трудовых издержках и сфокусированной на долях факторов производства в распределении. Кейнс своеобразным образом использовал термины «классическая школа» и «рикардианская экономическая теория», подразумевая под этим любые экономические теории, исходящие из гипотезы, что цены и заработная плата, если им ничего не мешает, устанавливаются на уровнях, обеспечивающих равновесие спроса и предложения на рынке, и тем самым дают возможность полностью задействовать все ресурсы.

На самом деле, вопреки мнению Кругмана, и до 1936 года многие ведущие экономисты предлагали свои объяснения бума и спада. Каждое из таких объяснений подразумевало соответствующие решения, если понимать под этим выводы для политики. Так, Людвиг фон Мизес, основываясь на теориях Кнута Викселля и британской денежной школы XIX века, наметил основные контуры денежной теории экономического цикла еще в 1912 году в книге «Теория денег и фидуциарных средств обращения», а затем уточнил и развил ее во втором издании этой книги и в монографии 1928 года[169]169
  Mises L. von. The Theory of Money and Credit [1912; 2nd German edition, 1924; with additional essay added to 1953 American edition] / Trans. by H.E. Batson. Indianapolis: Liberty Fund, 1981 [Мизес Л. фон. Теория денег и фидуциарных средств обращения // Он же. Теория денег и кредита. Челябинск: Социум, 2012. С. 7–528]; Idem. Monetary Stabilization and Cyclical Policy / Trans. by B. Bien Greaves // Idem. On the Manipulation of Money and Credit / Ed. by P. L. Greaves, Jr. Dobbs Ferry, NY: Free Market Books, 1978 [Мизес Л. фон. Стабилизация ценности денег и циклическая политика // Он же. Теория экономического цикла. Челябинск: Социум, 2012. С. 1–111].


[Закрыть]. Ф.А. Хайек за несколько лет до биржевого краха 1929 года приступил к разработке более детального варианта теории Мизеса, в котором основное внимание уделялось поведению структуры производства в экономике в ходе экономического цикла. После начала Великой депрессии Мизес, Хайек и другие экономисты австрийской школы (в первую очередь Фриц Махлуп, Готфрид Хаберлер и Лайонел Роббинс) применили эту теорию для объяснения причин кризиса[170]170
  Machlup F. The Stock Market, Credit and Capital Formation / Trans. by V.C. Smith. London: William Hodge, 1940; Haberler G. Money and the Business Cycle // Gold and Monetary Stabilization / Ed. by Q. Wright. Chicago: University of Chicago Press, 1932. P. 43–74 [Хаберлер Г. Деньги и экономический цикл // Мизес Л. фон. Теория экономического цикла. С. xi—xxx]; Robbins L. The Great Depression. London: Macmillan, 1934. Чуть позже (в 1937 году) вышла еще одна работа, содержащая новые эмпирические данные, подтверждающие применимость австрийской теории бума и спада: Phillips C.A., McManus T.F., Nelson R.W. Op. cit.).


[Закрыть]. Австрийская теория, как мы увидим далее в этой главе, широко обсуждалась. После публикации книги Хайека «Цены и производство» в 1931 году его анализ причин кризиса (основная идея: мягкая денежная политика удерживала процентные ставки на заниженном уровне, тем самым делая структуру производства перекошенной и неустойчивой из-за непропорционально большой доли производства благ производственного назначения) стал главным конкурентом объяснению Кейнса (основная идея: инвесторы потеряли самообладание, и из-за этого инвестиционные расходы не смогли компенсировать слишком сильное снижение потребительских расходов)[171]171
  Keynes J.M. The Great Slump of 1930 and Economy: (i) Saving and Spending // Idem. Essays in Persuasion. New York: W.W. Norton, 1963. P. 135–156.


[Закрыть].

Авторы других докейнсианских теорий денег и экономического цикла предлагали собственные объяснения, и некоторые из них в большей или меньшей степени совпадали с версией Мизеса—Хайека. В Великобритании среди них следует назвать прежде всего Денниса Х. Робертсона, Ральфа Хоутри и Артура Пигу, в США – Ирвинга Фишера, Уэсли Клэра Митчелла, Джекоба Вайнера и Джона Мориса Кларка[172]172
  О теории Фишера см.: Sumner S. Price-level Stability, Price Flexibility, and Fisher’s Business Cycle Model // Cato Journal. 1990. Vol. 9. № 3. P. 719–727.


[Закрыть]. Кейнс и его последователи нашли бы эти объяснения неполными в тех или иных аспектах, но нельзя утверждать, не греша против истины, будто до «Общей теории» Кейнса ведущим экономистам было нечего предложить на этот счет. Кроме того, за пределами «австрийского» лагеря ведущие экономисты разрабатывали политические рекомендации по борьбе с депрессией, предвосхищавшие те, которые впоследствии ассоциировались с именем Кейнса, – в частности, смягчение денежной политики и увеличение государственных расходов, финансируемое за счет заимствований[173]173
  Подробный обзор предлагавшихся в 1929–1936 годах политических рекомендаций экономистов мейнстрима по борьбе с депрессией см. в книге: Davis J.R. The New Economics and the Old Economists. Ames: Iowa State University Press, 1971.


[Закрыть].

Теория экономического цикла Мизеса—Хайека

В «Теории денег и фидуциарных средств обращения» и в монографии 1928 года Мизес модернизировал кредитную теорию экономического цикла, намеченную ранее в общих чертах британскими экономистами в ходе дискуссии середины XIX века о роли Банка Англии в колебаниях деловой активности. Он добавил к ней анализ денежной динамики, заимствованный у шведского экономиста Кнута Викселля, и теорию капитала и процента, основанную на идеях австрийского ученого Ойгена фон Бём-Баверка. Результатом стала теория экономического цикла как следствия ошибочных инвестиций, порожденных денежными процессами.

Согласно теории Мизеса период бума начинается в тот момент, когда банковская система произвольно расширяет предложение заемных фондов сверх предложения добровольных сбережений, тем самым снижая процентную ставку до уровня ниже равновесного (то есть ниже «естественной процентной ставки» Викселля). В этом случае под «банковской системой», расширяющей кредит, подразумевается либо центральный банк, не связанный жестко золотым стандартом, либо система коммерческих банков, согласованным образом действующая аналогично такому центральному банку (или следующая его примеру). Мизес отмечал: «Они вступают на рынок в данной ситуации в роли «поставщиков» дополнительного кредита, созданного ими же, чем вызывают снижение ставки процента, которая опускается ниже того уровня, на котором находилась бы без их вмешательства»[174]174
  Mises L. von. The Austrian Theory of the Trade Cycle // Idem. The Austrian Theory of the Trade Cycle and Other Essays / Compiled by R.M. Ebeling. Auburn, AL: Mises Institute, 1996. P. 2 [Мизес Л. фон. Австрийская теория экономического цикла // Он же. Теория экономического цикла. С. 157].


[Закрыть].

Низкая процентная ставка стимулирует новые инвестиционные проекты, а расширение кредита позволяет их финансировать:

Снижение ставки процента стимулирует экономическую активность. Проекты, которые не рассматривались бы как «прибыльные», если бы на процентную ставку не оказали свое воздействие банковские манипуляции, и которые таким образом остались бы невостребованными, превращаются в «прибыльные» и теперь могут быть запущены[175]175
  Ibid. [Там же].


[Закрыть].

Но когда процентная ставка возвращается к равновесному уровню, эта предполагаемая прибыльность исчезает. В той мере, в какой работники и оборудование оказались вовлечены в деятельность, которая не может далее продолжаться, им приходится искать новое применение:

…Если банки решат вовремя остановить расширение кредита, чтобы предотвратить обвал валюты, и если таким образом бум будет остановлен, то быстро выяснится, что ложное впечатление «прибыльности», созданное расширением кредита, привело к ошибочным инвестициям[176]176
  Ibid. P. 3 [Там же. С. 159].


[Закрыть].

И напротив, если ничто не остановит расширение кредита, национальная валюта рухнет. Население рано или поздно среагирует на повышение инфляции «бегством» от этой валюты, результатом чего станет ее коллапс, как это случилось в период гиперинфляции в Германии в 20-х годах XX века. Мизес подразумевал – хотя опыт послевоенных лет этого не подтверждает, – что продолжительная инфляция со стабильным темпом (в процентах) представляет собой «путь по лезвию ножа», на котором невозможно удержаться.

Из объяснения Мизеса следует вывод для экономической политики: чтобы не допустить экономического спада, надо не создавать предшествующий ему кредитный бум. Если верить одному рассказу, возможно апокрифическому, после одной из лекций Мизеса слушательница спросила его: «Вы действительно рекомендуете, чтобы после начала депрессии руководители центрального банка не делали ничего?» Мизес ответил: «Мадам, я рекомендую, чтобы они начали ничего не делать гораздо раньше!» Если кредитная экспансия уже началась, Мизес советовал остановить ее как можно скорее. Чем продолжительнее бум, тем сильнее будет крах:

Чем дольше продолжается период кредитной экспансии и чем дольше банки будут медлить с изменением своей политики, тем ощутимее будут последствия ошибочных инвестиций и безоглядных спекуляций, характеризующих периоды бума; и в результате тем дольше будет длиться период депрессии и более неопределенным будет срок восстановления и возврата к нормальной экономической деятельности[177]177
  Ibid. P. 5–6 [Там же. С. 162].


[Закрыть].

Мизес возлагал вину за неоправданную кредитную экспансию на политическое давление в пользу «дешевых денег», перед которым центральный банк не может устоять. В качестве институциональной реформы, позволяющей решить проблему, он отдавал предпочтение свободной банковской деятельности – денежной системе без центрального банка. Впрочем, он признавал, что распространение центральных банков по всей Европе в предыдущие десятилетия перевело выбор между свободной банковской деятельностью и системой с центральным банком в разряд «вопросов, которые уже давно считаются закрытыми». Свобода банковской деятельности, существовавшая, к примеру, в Шотландии, Швеции, Канаде, Швейцарии и ряде других стран до создания центральных банков, означает систему, в которой конкурирующие друг с другом коммерческие банки децентрализованно выпускают собственные бумажные деньги (банкноты) и связаны контрактным обязательством обменивать их на золотые или серебряные монеты по требованию держателя.

Сторонники свободной банковской деятельности утверждали, что конкуренция не позволит всем банкам сговориться о скоординированном расширении кредита, а межбанковский механизм взаимного обмена избыточных банкнот и депозитов на металлические деньги помешает чрезмерной экспансии со стороны любой меньшей группы банков. Аналогичный механизм размена на металлические деньги, действующий на международном уровне, будет сдерживать всю систему в целом. В более поздней работе «Человеческая деятельность» Мизес отмечал:

Свободная банковская деятельность является единственным методом предупреждения опасностей, присущих кредитной экспансии. Правда, она не помешает медленному расширению кредита, поддерживаемому в узких границах осмотрительными банками, предоставляющими людям всю необходимую информацию о своем финансовом положении. Но в условиях свободной банковской деятельности расширение кредита со всеми его неизбежными последствиями не сможет развиться в постоянный – так и хочется сказать «нормальный» – признак экономической системы. Только свободная банковская деятельность гарантирует рыночной экономике защиту от кризисов и депрессий[178]178
  Mises L. von. Human Action / 3rd ed. Chicago: Henry Regnery, 1966. P. 443 [Мизес Л. фон. Человеческая деятельность: Трактат по экономической теории. Челябинск: Социум, 2005. С. 414].


[Закрыть].

Хайек в ряде своих работ, начиная с середины 20-х годов XX века и вплоть до «Чистой теории капитала» (1941), добавил к теории Мизеса более детальный анализ того, каким образом снижение процентной ставки ради удешевления кредита провоцирует ошибочные инвестиции в период бума и как эти инвестиции вызывают перекосы в структуре производства, отклоняющие ее от устойчивой равновесной конфигурации[179]179
  О фундаментальном сходстве и некоторых второстепенных различиях между теориями цикла Мизеса и Хайека см. статью: Garrison R.W. Overconsumption and Forced Saving in the Mises-Hayek Theory of the Business Cycle // History of Political Economy. 2004. Summer. Vol. 36. P. 323–349.


[Закрыть]. В 1932 году Хайек заметил: «В „Ценах и производстве“ и некоторых более ранних публикациях я старался показать, что денежные факторы могут привносить в экономическую систему своего рода неравновесие»[180]180
  Hayek F.A. von. Money and Capital: A Reply // Economic Journal. 1932. June. Vol. 42. P. 238.


[Закрыть].

Проблема, которую создает искажение процентных ставок, заключается в рассогласовании планов сберегателей и инвесторов. Как иногда писал Хайек, искаженная ставка процента не может уравнять предложение реального капитала со спросом на него. Искусственно заниженная ставка уже не координирует временну́ю структуру выпуска продукции (в соответствии с которой фирмы строят свои инвестиционные планы: произвести столько-то сейчас и столько-то в те или иные будущие периоды) с временно́й структурой сбережений и потребления людей в те же будущие периоды. Она слишком сильно смещает инвестиции в пользу «более высоких стадий» производства, то есть проектов в таких отраслях, как горнодобывающая промышленность, тяжелая промышленность и строительство, продукция которых преобразуется в предметы конечного потребления лишь в отдаленном будущем, в результате чего в ближайшем будущем потребительской продукции производится слишком мало. Суть проблемы Хайек подытоживает следующим образом:

Расширение кредита через механизм учетной ставки [то есть снижения процентных ставок центральным банком] не будет «распределять дополнительные деньги между потребителями и производителями так, чтобы не нарушить первоначальные пропорции», но определенно будет оказывать предпочтение «более высоким» стадиям производства за счет «более низких»[181]181
  Ibid. P. 245.


[Закрыть].

«Дезориентация производства» оборачивается «последующим кризисом». Несогласованность между временно́й структурой инвестиционных планов предпринимателей и временно́й структурой планов потребителей в отношении сбережений и потребления выявляется в спаде. Он происходит, когда инвестиционные проекты, которые невозможно завершить с прибылью, – поскольку люди не сберегают добровольно сумм, достаточных для финансирования этих проектов по низким процентным ставкам, – наконец признаются нежизнеспособными и прекращаются. Кризис происходит, поскольку «становится очевидно, что ждать отдачи от инвестиций так долго, как сначала казалось оправданным, невозможно»[182]182
  Ibid. P. 241, 247.


[Закрыть].

В полном соответствии с данным Мизесом и Хайеком описанием периода бума процентные ставки в США в 1924–1928 годах были сравнительно низкими, в то время как политика ФРС способствовала наращиванию банковских активов и наращиванию выпуска все новых и новых облигаций. Рост банковских активов стал возможным в основном благодаря тому, что ФРС увеличивала резервы банков[183]183
  Поскольку у банковского баланса две стороны, увеличение активов банков (кредитование и покупка ценных бумаг) по существу равно увеличению их обязательств. Последнее, в свою очередь, примерно равно приросту денежной массы M2 минус увеличение количества металлических денег в обращении. Приблизительно две трети прироста M2 в 1921–1929 годах может быть объяснено увеличением банковских резервов. Само же это увеличение было вызвано по большей части ростом обязательств ФРС и в меньшей степени притоком золота в США. Оставшаяся треть была связана с увеличением отношения банковских обязательств к резервам – в первую очередь из-за того, что ФРС снижала обязательную норму резервирования.


[Закрыть]. Доходность корпоративных облигаций с начала 1923 до начала 1928 года неуклонно снижалась[184]184
  Hall T.E., Ferguson J.D. The Great Depression: An International Disaster of Perverse Economic Policies. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1998. P. 7. Fig. 1.3.


[Закрыть].

В 20-х годах XX века экономисты, согласные с австрийской концепцией, а значит, считавшие бум в США порождением чрезмерно экспансионистской денежной политики, не могли не видеть, что долго он продолжаться не может, и должны были прогнозировать надвигающийся крах. И такие прогнозы были. Самое четкое предупреждение прозвучало от шведского экономиста Юхана Акермана, который 1 октября 1929 года написал:

В экономической жизни Америки вот-вот начнется последняя фаза бума, стартовавшего еще в середине 1921 года <…> Нельзя сказать, что в эти годы американская денежная политика способствовала размеренной промышленной экспансии. Под ее прямым или косвенным влиянием сбережения привлекались в спекулятивные инвестиции, которые сейчас начинают демонстрировать свою убыточность[185]185
  Цит. по: Phillips C.A., McManus T.F., Nelson R.W. Op. cit. P. 147.


[Закрыть].

Теория Мизеса—Хайека представляла собой в первую очередь теорию «верхней поворотной точки»: ее целью было объяснить, почему бум, основанный на дешевом кредите, неизбежно сменяется крахом[186]186
  См.: Garrison R.W. Op. cit.


[Закрыть]. Поэтому она давала объяснение кризису 1929 года. Кроме того, она наводила на мысль, что суровость последующего спада будет пропорциональна необычно большой продолжительности бума. О характере рецессии, следующей за крахом, Хайек говорит куда меньше, поскольку в его теории рецессия является периодом, вытекающим из естественной склонности рынка к равновесию. В рамках подхода австрийцев труднее всего объяснить ошибки, совершенные в период бума. Рецессия же представляет собой период, в ходе которого происходит необходимая коррекция. Фирмы, осуществлявшие неоправданные инвестиции, должны свернуть эти проекты, возможно, даже разориться, уволить работников и оставить оборудование простаивать, что приведет к аномальному увеличению уровня безработицы и неиспользуемых производственных мощностей, которое будет продолжаться до тех пор, пока эти работники и оборудование не найдут себе другое, более рациональное и стабильное применение. Чем быстрее экономика скорректирует ставки заработной платы и цены, перераспределит ресурсы, тем короче будет рецессия.

Кейнс не соглашался с самоуравновешивающимся характером сценария рецессии по Мизесу—Хайеку – с идеей о том, что экономика сама способна вернуться к нормальному уровню активности. Для него гипотеза о том, что рыночная экономика все исправит сама, была изъяном, характерным для всех «ортодоксальных» теорий. Поэтому в 1936 году, в предисловии к немецкому изданию «Общей теории», он писал (вновь используя термин «классические» для обозначения теорий, предшествующих его собственной и основанных на идее, что рынок стремится к равновесию с полной занятостью):

Самым важным неортодоксальным анализом на теоретическом уровне были работы Викселля. <…> Но его последователями были в основном шведы и австрийцы, причем последние совместили его идеи со специфически австрийской теорией и тем самым, по существу, вернули их в русло классической традиции[187]187
  Keynes J.M. The General Theory of Employment Interest and Money. P. xxxiii. Теорию Викселля о «кумулятивном процессе» отхода от равновесия мы рассмотрим позднее.


[Закрыть].

Теория Хайека versus «Трактат о деньгах» Кейнса

Экономист из Гарварда Элвин Хансен в своей рецензии на «Цены и производство» Хайека (1931) кратко охарактеризовал различия между основными идеями этой книги и «Трактата о деньгах» Кейнса (1930) следующим образом:

У Хайека острие атаки направлено против денежной инфляции (вынужденных сбережений), в которой он видит источник большинства, если не всех наших затруднений. Из этого следует, что если одержать решительную победу над денежной инфляцией, то можно предотвратить денежную дефляцию. Это прямо противоречит позиции Кейнса, который полагает, что именно меры по недопущению денежной дефляции имеют наивысший приоритет[188]188
  Hansen A.H. Untitled review of Prices and Production by Friedrich A. Hayek // American Economic Review. 1933. June. Vol. 23. P. 333. В соответствии с терминологией своего времени Хансен называл «денежной инфляцией» и «денежной дефляцией» то, что мы сейчас определяем как рост и сокращение денежной массы. Хорошо это или плохо, но в современной терминологии понятия «инфляция» и «дефляция» относятся к колебаниям уровня цен.


[Закрыть].

С точки зрения Хайека, причина трудностей – увеличение денежной массы, поскольку оно искажает процентную ставку. «Вынужденные сбережения» в этом случае означают переориентацию экономической активности на увеличение инвестиций и меньший, чем того хотелось бы населению, объем текущего потребления. Это происходит потому, что несоразмерно большая часть прироста денежной массы идет на кредитование бизнеса. С 1930 года серьезной проблемой стало сокращение денежной массы, о чем мы подробнее поговорим ниже.

Треугольник Хайека

Теория Хайека связывает инвестиции, производимые в текущий момент, с будущим производством потребительских благ. Эти блага появляются в результате прохождения ряда «стадий» производства, в ходе которых сырье превращается в готовую продукцию. Когда экономика находится в состоянии межвременно́го равновесия, планируемое и фактическое количество потребительских благ (в реальном выражении), возникающих в каждый период времени, равно количеству благ, на которые существует реальный спрос при правильно спрогнозированных ценах и процентных ставках. Хайек изображал межвременну́ю «структуру производства» в экономике с помощью треугольной диаграммы, позаимствованной у британского экономиста XIX века Уильяма Стэнли Джевонса (1835–1882). Хайек предложил называть ее «инвестиционным рисунком по Джевонсу». Лежащая в основе этой идеи концепция длительного или «окольного» капиталистического производства была разработана австрийскими экономистами XIX века Карлом Менгером и Ойгеном фон Бём-Баверком.

Менгер проводил различие между готовыми к потреблению благами, ценность которых напрямую определяется удовлетворением, приносимым ими здесь и сейчас, и капитальными благами «более высоких порядков», ценность которых имеет опосредованный характер и проистекает из их ожидаемого вклада в производство будущих потребительских благ[189]189
  Menger C. Principles of Economics. New York: New York University Press, 1976. Ch. 3 [mises.org/Books/Mengerprinciples.pdf] [Менгер К. Основания политической экономии. Гл. 3 // Он же. Избранные работы. М.: Территория будущего, 2005]. Капитальные блага называются также «промежуточными благами», «средствами производства» и «нетрудовыми факторами производства». Именно эти блага, по мнению Мизеса (см. главу 2), невозможно рационально распределять в условиях социалистической экономики.


[Закрыть]. Бём-Баверк писал: «Всякий капитал в силу своей сущности состоит из массы промежуточных продуктов, общим предназначением которых является их превращение в предметы потребления»[190]190
  Böhm-Bawerk E. von. The Positive Theory of Capital / Trans. by W. Smart. London: Macmillan, 1891. P. 106 [files.libertyfund.org/files/283/0183_Bk.pdf] [Бём-Баверк О. фон. Капитал и процент. Челябинск: Социум, 2010. С. 185].


[Закрыть]. Джевонс изображает этот процесс «превращения» в виде треугольника[191]191
  Jevons W.S. The Theory of Political Economy / 3rd ed. [1st ed., 1871]. London: Macmillan, 1888. Ch. 7 [www.econlib.org/library/YPDBooks/Jevons/jvnPE.html].


[Закрыть]. Треугольник Джевонса—Хайека демонстрирует как временно́е, так и ценностное измерение капитала.

Хайек изобразил треугольник так, чтобы более ранние стадии (производство благ «более высоких порядков» по Менгеру) располагались выше более поздних. На рисунке 3.1 треугольник развернут на 90°, чтобы показать, что ценность благ, находящихся в процессе производства, увеличивается в будущем (когда мы смотрим вперед), то есть при движении слева направо. Горизонтальная шкала показывает будущее время с момента использования факторов производства до появления конечной потребительской продукции. Вертикальная ось измеряет в долларах ценность благ, проходящих через каждую стадию процесса производства. Ценность возрастает по мере того, как применение дополнительных факторов производства приближает благо к состоянию, пригодному для потребления. К ранней стадии производства мы можем, например, отнести такие факторы производства, как семена хлопка, услуги рабочих и машин для посева. На более поздней стадии появятся рулоны хлопковой ткани, услуги рабочих и оборудование для раскроя. На последней стадии, непосредственно предшествующей потреблению, окажутся готовые джинсы на полках магазина сети Gap и услуги продавца, жующего резинку в ожидании покупателей и потом продающего им эти джинсы.

Рисунок 3.1. Условное графическое изображение структуры производства

Источник: Garrison R. Time and Money. London: Routledge, 2001

Ширина треугольника, соответствующего равновесному состоянию экономики – то есть продолжительность периодов времени между применением факторов производства и потреблением произведенной конечной продукции – зависит от нетерпения людей или, как говорят экономисты, от их «временно́го предпочтения». Какого количества единиц будущего потребления достаточно, чтобы люди добровольно отказались от одной единицы текущего потребления? В качестве примера устойчивого в долгосрочном плане [sustainable] удлинения треугольника (которому он противопоставлял неустойчивое в долгосрочном плане [unsustainable] удлинение, характерное для циклического экономического бума) Хайек предлагал читателям представить себе ситуацию, когда нетерпение потребителей уменьшается, следствием чего становится рост объема добровольных сбережений при любом заданном уровне доходности этих сбережений. В терминах спроса и предложения рост сбережений перемещает кривую предложения заемных фондов вправо, что приводит к снижению процентной ставки.

Более низкая процентная ставка означает, что предполагаемая будущая выручка, порождаемая инвестициями, в меньшей степени дисконтируется по отношению к текущим выплатам. Иными словами, это свидетельствует о том, что заемное финансирование продолжительных инвестиционных проектов теперь связано с относительно меньшими издержками по сравнению с предполагаемой будущей выручкой от этих проектов. По мере того как инвесторы инициируют более длительные («окольные») проекты, в экономике увеличивается доля инвестиций в ранние стадии окольного процесса производства по отношению к текущему потреблению – треугольник удлиняется. Технически эти проекты и раньше были вполне осуществимы, но при прежней, более высокой процентной ставке они представлялись невыгодными (текущая дисконтированная ценность будущей отдачи была слишком низкой). Простой пример такого окольного инвестиционного проекта приводит Бём-Баверк – выращивание деревьев ради получения древесины. Представим, что относительная величина годового прироста дерева наиболее высока, когда оно молодо, но со временем рост замедляется. Если процентная ставка составляет 10 % годовых, то выгодно срубать каждое дерево, достигшее такого возраста, при котором его прирост в будущем году снизится до 9,99 % или ниже (это максимизирует текущую ценность). При ставке в 5 % выгодно не трогать дерево, если темп его прироста все еще составляет 9,99 %, и подождать с рубкой, пока этот показатель не снизится до 5 %.