Электронная библиотека » Любовь Пушкарева » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Утраченный покой"


  • Текст добавлен: 16 октября 2020, 06:29


Автор книги: Любовь Пушкарева


Жанр: Ужасы и Мистика


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– Тебя не раскрыли? Считали человеком?

– Да.

Инкуб выжил в монастыре… Похоже на пошлый анекдот, на самом же деле это трагедия. Для всех.

– Почему ты не сбежал? Тебя как-то удерживали?

– Нет, не удерживали. Я сбегал раза три, когда становилось уж совсем невмоготу, и от голода я мог натворить глупостей. Несколько дней… куролесил и возвращался.

– Почему? – удивилась я.

– Бесхозный инкуб – лёгкая добыча. Я опять попал бы в плен к вампам или, если бы повезло, в рабство к filius numinis.

Помолчав, он продолжил:

– Я возвращался, меня наказывали… Поста и молитвы я бы не вынес, но я выкрутился: меня били плетьми и прощали довольно быстро.

Выкрутился… Да, для инкуба физическая боль слабее мук голода.

– Так как вы сражались с вампами?

– Когда они поняли, кто их убивает, начали войну. За стены монастыря, на освящённую землю, они сунуться не могли, но нам была нужна еда, и за запасами приходилось ездить в городишко, а это почти сутки пути на телегах. Они убили всех в первом обозе – нам рассказали об этом крестьяне. Отправили второй обоз, и когда он возвращался, то ему навстречу вышел наш отряд, помочь продержаться ночь.

– Каждый получил по вере его… – после паузы задумчиво произнёс Шон. – Остались только брат Петер и я. Он молился, а я, уже привыкший к силе Единого, его защищал. Он их замедлял или не подпускал, а я вцепился в него – единственную надежду не попасть снова к мертвякам – и отбивался, как только мог. Мы доставили продукты, – скупо закончил он.

– Так вот и стали с ними бороться: кто веровал и мог сиять силой Единого, был как бы щитом, от него зависело всё, а уж «клинки» должны были постараться отсечь вампу всё, что можно, а лучше сразу голову.

Мне вспомнился его вчерашний удар, убивший неизвестного вампа: без малейших сомнений, мгновенно, отработанно.

– Сколько ты жил в доме Единого?

– Несколько лет… Лет пять или даже больше.

Ясно: у инкубов, как и у всех divinitas, плохо с чувством длительного времени, зато мы все замечательно чуем время суток.

– А что случилось потом? Как ты от них ушёл?

– Я не ушёл. А что случилось, я так и не понял. Что-то произошло… Они расстроились, и сила Единого перестала беспрекословно им подчиняться. Они ослабели.

– Возможно, их объявили еретиками, – размышляла я вслух. – Отказались от этого ордена или монастыря… Тем более, там были не только мужчины, но и женщины.

– Никто не ломал обетов, – тут же вскинулся инкуб, защищая тех, кто когда-то его приютил.

– Я и не говорю этого, – успокоила я. – Так что же случилось? Неужели их выкосили вампы?

– Нет, – гордо ответил он. – Многие ушли, бросили нас, перешли в другой монастырь, наверное. А оставшиеся… Мы дали бой и победили. Нас было десятеро, пять щитов и пять клинков, вампов было тридцать или более. Обезумевший мастер понаделал звероподобных детей, и пока мы, три двойки, бились с этими зверьми, четверо бились с мастером. Он убил их всех… но настоятель Лука, умирая, убил его, испепелил лишь силой. Я всегда боялся настоятеля, ему даже не надо было ничего произносить вслух. Вот уж кто был любимым слугой Единого – его Господин никогда не жалел для него силы. – Говоря это, Шон транслировал страх и уважение, было ясно, что он старался вообще не попадаться на глаза настоятелю.

– А кто-то выжил?

– Да, те две женщины, ещё одного ранили-погрызли, но он попросил отрубить ему голову, боялся стать вампом. Мы похоронили всех как положено, и женщины ушли в монастырь отшельниц, сказав, что сделали всё, что должно. А я остался один… ушёл в город и стал жить сам, прячась на ночь ото всех в доме Единого. Я долго так жил…


«Какая странная история», – подумала я. Хотя те же волки становились на службу к Единому, вернее, его слугам… Но волки почти люди, а инкубы – vis-существа.

– Шон, а ведь говорят, что инкубы не могут себя сдерживать, что вы не можете противостоять своему голоду, насыщаетесь, даже если понимаете, что всё кончится очень плохо, причём для всех. А ты годами сдерживался в монастыре…

– Правильно говорят. Мы потому и вымерли почти, а новых, хвала Всему Сущему, давно не появлялось.

– А как вы появляетесь? – перебила я его, не сдержав любопытства.

– Проклятие, – удивлённо отозвался он. – Мы когда-то были людьми, суккубы и инкубы, и каждого из нас кто-то проклял.

– За что?

Он пожал плечами

– Отвергли, растоптали любовь, убили тех, кто нас любил, или сотворили страшное зло из-за похоти, желая кого-то. Да мало ли за что.

– Ну как же? – удивилась я. – Такое страшное проклятие… Я не знаю ничего страшнее, – подумав, сказала я.

Шон опять пожал плечами.

– Каждый из нас это заслужил. Хорошо хоть никто не помнит своей человеческой жизни.

– А вы что, мёртвые? – спросила я, ощущая себя глупой девочкой.

– Ну да, инкубами и суккубами становятся после смерти, мы духи, обрётшие плоть. Мы истаиваем, а не обращаемся в землю. Так вот, про дом Единого: я мог там сдерживаться, потому что Его сила здорово прочищала мозги, боли не снимала, но соображать я мог и глупостей не делал. А до этого и после… я делал глупости от голода. Глупости и подлости, – со вздохом добавил он.

– Все их делали, – тихо отозвалась я, вспомнив о цене моего прибытия в Новый Свет.

– Ну и подарок Уту, – вдруг закончил какую-то мысль Шон.

– Что?

– Подарок Уту всегда помогал мне сдерживаться, вот как сегодня, – объяснил он.

– Подарок Уту – это белая сила, запертая в тебе, благодаря которой ты похож на divinitas? – поняла я.

Шон кивнул.

– Да, это было так давно, что я почти ничего не помню, я был молод… Уту обладал ужасной мощью и мудростью, – я поверила его словам безоговорочно. – И он был также богом справедливости… Он не развеял меня, а сделал мне подарок…

Повисло задумчивое молчание.

– Может, меня несправедливо прокляли? – тихо сам себя спросил Шон.

От этих слов у меня мороз прошёл по коже, а в горле встал ком… Сколько же раз он задавал себе этот вопрос, не находя ответа?

Я легко коснулась уже не пышущей жаром желания кожи.

– Ты очень силен и умён, – попыталась утешить я.

– Я инкуб. Я любого могу заставить желать меня и истекать силой: люди, волки, прочие оборотни, divinitas красные и зелёные – никто не может устоять передо мной, если есть время и я подобрался достаточно близко. Никто не может оторваться от меня, если я сам этого не хочу.

От этих слов мне стало страшно, и он почувствовал этот страх.

– Рабская метка – достаточная защита. Семейная или слуги тоже, – добавил он. – Но мы действительно опасны. При Элэйни я был также и палачом, наказывая бунтовщиков и неугодных. Она, конечно же, не творила зла сверх необходимого, но и не позволяла покушаться на свою власть, а я был рад защищать её и быть полезным.

– Ты травил зелёных красной силой, а красных заставлял генерировать сверх меры, пока они не калечились, – сама себе сказала я.

Но Шон понял мои мысли вслух по-своему.

– Да, хоть я и не вижу силы, но хорошо чувствую её вкус и умею дозировать. Я знаю, когда divinitas или человек просто перетрудится, а когда покалечится. Вы можете полагаться на меня.

Не выдержав, я соскочила с дивана.

– Свет и Тень! Надеюсь, я никогда не дойду до того, чтобы держать штатного палача!

Шон с осуждением смотрел на меня.

– Вы не поняли. Защита от врагов предполагает и их наказание, чтобы другие боялись.

– Да всё я понимаю, Шон. Всё…

Я влипла. Я серьёзно влипла в нашу политическую жизнь. И дальше отсиживаться в изоляции уже не выйдет.

И теперь я прекрасно поняла, что он имел в виду вчера, предлагая себя, предлагая свою свободу. Какой кошмар так жить – мало того, что ежедневные муки и голод, так ещё и вечная жертва, вечный раб, единственный выбор которого – между злым господином и не очень злым. Тут мне кое-что пришло в голову…

– Шон, а всё же почему инкубы вымерли, и как дела у суккубов? Они отличаются от вас?

– Суккубы разве что чуть слабее… Но я давно о них не слышал. Если и остались где-то, то я о них не знаю.

– А двести лет назад меня приняли за суккуба… – сказала я, вспоминая судьбоносную встречу в Париже с неизвестным filius numinis.

– Скорее всего, это была попытка оскорбить. Двести лет назад нас всех уже почти не осталось.

– Почему?

– Потому что вампы, кормясь от нас, обретали возможность питаться не только кровью людей, а и их похотью. Они становились сильнее. А их пленники-инкубы рано или поздно истаивали. Раньше, до вампов, мы были орудиями убийства, охранниками или кормильцами, то есть обычными слугами, вернее, рабами, потому что все хозяева старались максимально обезопаситься. А с приходом вампов мы стали витаминным, – он выделил это слово, – кормом. Деликатесом, которым вскармливали особо ценных птенцов.

У меня голова шла кругом от обилия абсолютно новой информации, сдобренной эмоциями и чувствами Шона.

– Если вас все боятся, то почему вас так легко подчинить? – пытаясь собраться с мыслями, спросила я.

Шон удивлённо уставился на меня.

– Потому что мы беззащитны перед чуждой силой…

Я чуть не треснула себя по лбу, ну да – как инкуб может переработать чёрную, белую или зелёную силу? Никак – он имеет дело только с красной, другие vis-цвета его травят.

– …и если не успели настроить жертву, то та может отбиться. А вампы, они подчиняют всех, чью кровь отведали.

– Не всех! – я вспомнила вампира Абшойлиха и его позорную смерть.

– Ну, белых divinitas они и не кусают.

Кусают… Иногда уже совсем незаметное место укуса на руке беспокоит меня. Когда рухнули башни и люди были в страхе и отчаянии долгие дни, оно ныло и не давало сосредоточиться.

– Шон, а зачем ты попросил меня выпить твоей крови, если вамп укусит тебя? – вспомнила я то, что хотела спросить ещё вчера.

Инкуб смутился, а я разозлилась, поняв, что если бы хлебнула его крови, то, скажем так, была бы переполнена плотским желанием.

– Ну-ка расскажи подробно, что было бы, если бы я выпила твоей крови?

– Для красных, особенно красно-чёрных, наша кровь – это вход в боевое безумие. Я думал, если станет совсем плохо, если вы не сможете больше сиять, то это наш последний шанс.

…Обратить силу плотского желания в агрессию… Смогла бы я жить и управлять белой силой после такого? Неизвестно.

– Шон, – в моём голосе прорезался металл. – Никогда больше не принимай такие решение за меня.

– Да, госпожа.

Я сидела, обхватив голову. Я не глупая, многое могу понять и выучить, но когда много всего: информации, чужой силы и чужих эмоций, то я путаюсь. Мысли скачут… Какая-то важная мысль… Наконец, я ухватила её за хвост.

– Ты сказал «раньше, до вампов», разве они не столь же древние существа, как вы и оборотни? Разве в древности вампирами не становились после смерти и страшного проклятия?

Шон задумался.

– Неупокоенные мертвецы были всегда и везде. В случае если бог загробной жизни не принимал душу и отсылал её обратно в тело, или душа не хотела посмертного покоя. Такое было. И тогда либо немёртвый сам упокоевался, выполнив то, что должно, либо обладающие силой разрывали его связь с телом, упокоевая. А вот эти… твари Тьмы, готовые пожрать нас всех, – это заслуга Единого.

Я без слов уставилась на него. Голова отказывалась выдать что-либо, кроме удивления.

– Вы не знали? – немного удивился Шон. – Когда Единый вытеснял старых богов, он был очень суров. Люди очень боялись Его, но всё равно нарушали обеты, грешили… А потом год за годом пошли волны чумы, и мир погрузился в страх и тьму. Люди умирали и умирали. И некоторые из них настолько боялись Его суда, что сами обращали себя в живых мертвецов. Кровь – самый грубый носитель силы, вот ею они и стали питаться.

– А откуда ты знаешь всё это?

У меня в книге почему-то ничего не было сказано о вампах, и я о них знала лишь то, что мне вот так рассказали.

Шон пожал плечами.

– Нас всех сила Единого ослабляет как чужая, а их убивает. Они все Его боятся. И среди этих вампов нет по-настоящему старых. Самые старшие умерли – нельзя долго жить на одной лишь крови. Но они оставили удачное потомство, – зло произнёс он. – По сути, они люди, мёртвые люди, и потому опасны. Люди всегда были опасны, а обрётшие власть смерти – во сто крат. Вампов надо уничтожать всегда, когда есть хоть малейшая возможность, – убеждённо произнёс он. – И Майами тому пример! Люди умнее нас, и, следовательно, мёртвые люди, вампы, тоже умнее нас. Они нас обыграли. Сделали. Забрали город, не потеряв никого из своих, а мы разбрелись, как псы после пожарища.

– Люди умнее нас… – эхом отозвалась я.

– Да, они хозяева этого мира. Единый помог им такими стать.

Моя голова, казалось, лопнет от бешено крутящихся в ней мыслей.

– Мне хватит на сегодня новостей, – каким-то больным голосом отозвалась я. – Хочу побыть одна…

– Гос… Пати, что прикажете?

– Занимайся своими делами, а к закату подходи в ресторан.

– Спасибо… Пати.

Я недолго оставалась в четырёх стенах: мне нужно было уединение, а пять флерсов его не подразумевали. Я нашла амулеты-накопители зелёной силы, отдала пришедшим в себя близнецам Ландышам и ушла в Центральный Парк. Забившись там в самый тихий и дальний угол, я приходила в себя, переваривая то, что узнала от Шона.

Ну да, всё верно. Впервые за многие годы я задумалась о глобальных вопросах – о мире, о прошлом и будущем. В отличие от большинства divinitas, я не менялась в лице при упоминании Единого и не называла его Узурпатором. Как-то так вышло, что я научилась сосуществовать с Ним, тихо собирая крохи с Его стола. Я привыкла считать Его союзником, за чью широкую спину можно спрятаться от врагов. Так, падре, Его слуга, сам того не зная, спас нас этой ночью. Я привыкла считать Единого белым, и совершенно напрасно. Он многоцветен, как многоцветны люди. Он – это они. Костя верил в Него, я всегда видела радужный шар в его сердце, и от этого источника перепадало и мне. Дениз верит, и её «душа» в голове. Когда я ставила над ней эксперименты, радужный шар лишь пару раз мешал, но в большинстве случаев никак не реагировал на мою силу и позволял ей воздействовать на тело Дениз. У Герба МакФлоренса радужный шар силы Единого был в сердце и маленький-маленький… Но Герб был отличным человеком… У нас, divinitas, естественно, нет этих радужных шаров, но ведь есть и люди без них… А ещё – шары радужной силы есть не только у христиан… Как это всё понимать? Что думать?

Время пролетело незаметно, я разложила новые знания у себя в голове, так и не сделав каких-либо выводов. И только не могла понять, что меня царапнуло в последних словах Шона о вампах. Так и не поняв и решив, что разберусь позже, я медленно побрела обратно в ресторан на встречу с моим мужчиной-источником Крегом.

Крег с медными кудрями и брюшком напоминал Амура-переростка, от его забавного вида и по-детски открытого взгляда мне стало хорошо и привычно, как путешественнику, вернувшемуся домой.

Мы весело поболтали с ним в баре; Крег, думая, что я страдаю из-за разбитого сердца, был очень мил и старался меня всячески развеселить и ободрить. Ему это удалось. Забавно, он считал меня своим другом, а посему совершенно искренне не расценивал секс со мной как измену жене.

Когда мы поднялись наверх, он был особенно нежен и нетороплив, я тоже не стремилась взять от него побольше. Сила плохо слушалась после вчерашних подвигов, а vis-система требовала умеренности. В этот раз я даже не привязала ему руки, чем весьма его порадовала. Но всё же надо было это сделать, от его прикосновений я не совладала даже с таким небольшим объёмом, и нежность, радость и плотское желание выплеснулись из меня, подарив нам второй тур. После угомонившийся Крег с сожалением покинул кровать ради мяса под белым соусом, заботливо припасённым мной.

– Сделаем завтра перерыв? – предложила я. Крег был исключительным по силе источником и не нуждался в длительном восстанавливающем сне после «общения» со мной, но сегодня он выглядел уставшим.

– Наверно, Пати. Если я опять не высплюсь, то, боюсь, могу разочаровать тебя. А тебя я разочаровывать не хочу.

– Мой меднокудрый Амур, – рассмеялась я, – ты поразил меня раз и навсегда, мне не грозит разочарование в тебе.

Крег закатил глаза

– Ох, Пати, и она тоже требует, чтобы я подстригся. Ну что за напасть!

– Не вздумай, – заговорщицки произнесла я.

– Никогда, – как клятву произнёс он.

И мы весело рассмеялись, довольные друг другом и нашим маленьким союзом против всех бывших и будущих жён Крега.

Поев, мы разбежались: Крег к беременной и капризной жене, а я к своим флерсам – покормить, пока случайно не растеряла силу.

Лиан встретил меня инспектирующим vis-взглядом: похоже, у окружающих входит в привычку смотреть на меня, как на провинившегося подростка. Я легонько щёлкнула флерса по носу, чтобы не забывался и знал меру.

– «Ну я же волнуюсь о тебе», – непонимающе-обиженно выдал он.

Я поскорее захлопнула связь, чтобы не выпустить злобную и трезвую мысль о том, что волноваться он должен о больных флерсах Мальве и Пижме в первую очередь, о Ландышах во вторую, а уж о себе я позабочусь сама. Лиан успел уловить образы флерсов и доложил вслух, что Мальва и Пижма кормлены им два раза. Он действительно отдал им небольшой запас, оставшийся у него с утра, и сейчас был пустым – тусклым. Успев конвертировать человеческие эмоции, полученные от Крега, в ярко-белую силу жизни, и добавив в неё чуть зелёной силы живой природы, я по глотку отдавала её Лиану. Флерс наполнялся и расцветал на глазах: глаза засияли, волосы стали бело-лилейными, в воздухе появилась свежесть лугового утра. Вдохнув полной грудью аромат, который успела так полюбить, я полюбовалась на своё сокровище. Увидев восхищение в моих глазах, а может, и нечто большее, Лиан зашевелил крыльями и тихо вспыхнул, генерируя силу, сам подхватил её и почти всю отдал мне.

– Не надо больше сиять, – попросила я. – Может, завтра, но не сегодня.

Он кивнул, соглашаясь, и мы вместе пошли во флерсную. Мальвочка, увидев меня, взволновано вскочила, а желтоволосый Пижма остался безучастно сидеть. При виде этих бедняг тихая радость, подаренная силой Лиана, улетучилась. Флерса была рада и испугана одновременно, её широко раскрытые, розовые с салатной окантовкой крылья подрагивали в такт учащённому сердцебиению. А ещё она нервничала, не зная, как ей быть со своим другом: поднять его для приветствия или оставить как есть. Я поспешила успокоить девочку, ласково заговорив с ней и предложив силу на ладошке. Она сосредоточилась, как ученица перед экзаменом, и, закрыв глазки, принялась «лакать» силу. Если вчера она вылизывала мою ладошку, как блюдце с мёдом, то сегодня уже «вылизывала» мысленно, видно, Лиан не терял времени, стараясь научить её самому необходимому. Я не жалела ни похвал, ни силы для столь прилежной ученицы, она быстро наполнилась и опьянела. Тихо-тихо, будто шелестя, она засмеялась и тихонько закружила по комнате… Я с грустью вспомнила звонкий смех и прыжки Фиалочки. Тем временем флерса упала на колени Пижмы и отдала ему в поцелуе весь излишек, мгновенно протрезвев, но всё равно оставаясь сияющей… там, где не было шрамов. Приняв мою грусть за осуждение, она смутилась, не зная, что сказать.

– Всё хорошо, маленькая, ты всё сделала правильно, – поспешила успокоить я. – Отдыхай, а я займусь твоим другом.

– Вы накормите его? – радостно спросила она.

– Конечно, я же обещала.

– Хорошо, – довольно произнесла она и бесшумно отошла к окошку, к цветам. Флерсы вообще негромкие существа, но Мальва и Пижма привыкли быть абсолютно бесшумными и не пахли. Мальва лишь в моменты опьянения начинала источать слабый аромат своего цветка.

Когда я села на тахту и посадила Пижму рядом с собой, Лиан, до того времени тихо стоявший за моей спиной, устроился на табурете напротив меня, и мы начали безмолвный разговор.

– «Я взял без спросу ткань», – начал Лиан.

На флерсах были новые наспех сшитые одежды: на Пижме – штаны, на Мальве – топик и юбочка из моей тонкой хлопковой простыни. Я редко ею пользовалась…

– «Ты правильно выбрал, – успокоила я. – Ландышам тоже сшили?»

– «Да».

– «Когда ты сможешь подсоединиться к Мальве? Как быстро она из обузы станет помощницей?»

Лиан задумался.

– «День-два – и я буду в норме, тогда и смогу начать её чистить. Но если начну чистить, то меня может не хватить на Пижму. А во время чистки я к ней и подсоединюсь».

– «Пижму буду кормить я», – я гладила флерса, будто омывая своими прикосновениями, по чуть-чуть вливая в него силу. – «Так ты будешь её чистить?..»

Мальвочка, если глянуть vis-зрением, действительно виделась грязной: тёмно-зелёная, почти чёрная сила пятнала её руки, ноги, шею, даже живот. Укусы? Мне стало дурно, я с трудом сдержала рвущуюся из меня клятву. Клятва будет мешать жить, но я и без неё не забуду, что надо уничтожать вампов при первой же безнаказанной возможности.

Лиану перепала часть моих эмоций, хоть я и закрылась ненадолго, чтобы прийти в себя и успокоиться; а когда открылась, он грустно ответил:

– «Да, буду качать через нас силу, забирая тёмное себе. Я такое делал с Фиалочкой и другими… раньше».

– «Фиалочка не была такой грязной», – вырвалось у меня.

– «Да. Но я справлюсь за несколько раз».

– «Ты мой помощник, моя опора».

От этого признания Лиан пересел ко мне и обнял. Мальва бросила на нас короткий взгляд и вновь дисциплинированно отвернулась к цветам. Бедная, запуганная до самого дна флерса…

– Мальвочка, иди к нам.

Секунду посомневавшись, она поднялась и подошла с виноватой улыбкой.

– Садись рядышком.

Она аккуратно села, я сама притянула её поближе. Поняв, что всё хорошо, флерса расслабилась и приобняла Пижму.

Я закрыла нашу связь с Лианом, чтобы спокойно подумать о событиях последних дней и о том, что делать дальше. Близнецы были плохи, они казнили себя за нападение на меня и Лиана. Днём они молча взяли у меня накопители, не поднимая глаз. В том состоянии после разговора с Шоном я не стремилась с ними общаться, а может, надо было им хоть что-то сказать. Я открыла связь.

– «Лиан, ты слышишь Ландышей, хоть немного?»

– «Совсем чуть-чуть».

– «Как они?»

Растерянность…

– «Как обычно…»

Я закрылась. По уму, надо бы наполнить зелёные накопители, но это долгий процесс, требующий сосредоточения, а я сейчас не способна на такой подвиг. Значит, буду кормить Ландышей сама, тоже весьма своеобразный процесс… После вчерашнего я себе слабо представляю, как смогу добровольно отдать силу своим неудавшимся убийцам.

Наполнив Пижму до лёгкого опьянения, я уложила его на тахту, стараясь не всматриваться в ужасные шрамы. Даже сейчас было видно, что измождённый флерс некогда был… интересен. Если Лиан напоминал тонкокостного подростка и специально для меня «накачал», перекидываясь, плечи и спину, став похожим на маленького атлета, то Пижма был высок и широк в кости, по меркам флерсов, конечно. И Мальва, и Лиан были ниже его на полголовы… «Пижма явно другой ветви», – подумалось мне.

Оставив флерсов в благостной расслабленности, я ушла в кухню, чтобы там собраться с мыслями и привести в порядок силу. Первым делом надо было конвертировать запасы белой силы в зелёный vis-цвет. Я устроилась поудобнее и вспомнила старый дуб-исполин из моего детства. Он отвоевал себе землю, уничтожив всех конкурентов; мощный и равнодушный, он одинаково принимал и солнце, и дождь, и снег. Ему не было дела до смены сезонов, они означали лишь тоненькое кольцо внутри него да миллионы желудей, которые он милостиво раздавал всем желающим. Я как будто стояла под ним, и белая, абстрактная сила жизни обретала наполнение, окрашивалась и расширялась. Почувствовав полное единение с деревом, поняв, что я, как дриада, наполнена чистой зелёной силой, мысленно поблагодарила исполина и «вернулась» в кухню. Запах дуба не оставил меня. Прислушавшись ко времени, я не поверила и взглянула на часы – минуло меньше получаса. С лёгкой оторопью я поняла, что за полчаса смогла сделать то, на что раньше уходило полдня. Я сильно изменилась. И очень быстро. Флерсы помогли мне перейти на новый vis-уровень, и последствия этого изменения я осмысливаю до сих пор.

Собравшись с духом, я вошла в свой кабинет-лабораторию; бескрылые Ландыши сидели плечом к плечу на полу. Ландыши синхронно взглянули на меня и опустили головы, как бы закрываясь. Я всмотрелась в них vis-зрением и в который раз за сегодняшний день потеряла дар речи. Чёрные наросты на их vis-центрах и чёрные vis-вены восстановились… Этой ночью они были изрезаны, проткнуты моими стилетами из белой силы, а сейчас – целы. Единственное, что изменилось – наросты стали меньше, а вены тоньше, ведь чёрной силы из близнецов вытекло не так уж мало.

– Что же делать? – вырвалось у меня. Заклятие-изменение, применённое к флерсам, оказалось куда сложнее и опаснее, чем я думала.

– Мы вам говорили… – начал мальчик.

– Да перестаньте, – тихо отмахнулась я. Не собираюсь я их убивать. Ведь не убила, защищая свою жизнь, не смогла и не захотела.

Присмотревшись, я увидела, что зелёные вены уже в лучшем состоянии – они напоминали нити-мулине, а ведь вчера почти не просматривались.

– Как вы пережили эту ночь? – осторожно спросила я.

Мальчик криво усмехнулся.

– Не хотелось бы её повторения…

– То есть если я опять вскрою наросты и посыплю маком…

– Семя жжётся, – тихо сказала девочка. От этих слов у меня перехватило дыхание – я поняла, каким пыткам их подвергла.

– Мы опять окажемся на грани смерти, – закончил мальчик моё предложение.

– Есть ли какой-то другой метод вернуть вас?

– Нас нельзя вернуть. Мы не флерсы!

Я отошла к окну, принимая, наверное, самое тяжёлое решение в своей жизни.

– Флерсы, – солнечный свет заливал глухую стену дома напротив… – Флерсы. Я мало знаю, но не так уж мало могу. Если вы устали бороться, то я буду бороться за вас. Вчера вы не поддались, сопротивлялись приказу вампа. Это всё решило, – твёрдо закончила я.

– Поймите, мы устали от боли. Не мучайте нас.

– Мы убивали «весенних», как нам жить с этим?

– Вы убивали? А вы могли отказаться убивать? Не могли. И не надо больше об этом. Я приняла решение, и ваши доводы не заставят меня изменить его.

– Вы жестоки… – сам себе сказал мальчик.

Эти слова кольнули сердце стилетом, слёзы обиды наполнили глаза. Вздохнув, я собралась и ответила:

– Это жестокость врача.

Что бы они ни говорили, что бы ни делали, я уничтожу эту альтернативную чёрную vis-систему и верну им крылья. Ещё не знаю, как, но верну, и они снова станут флерсами. Я всегда была рациональна, пеклась о своём благе и никогда не тратила сил зря. Но всему когда-нибудь приходит конец, всё рано или поздно меняется… или умирает.

– Вы смиритесь с моим решением или будете препятствовать? – спросила я.

Ландыши переглянулись

– Мы не будем вредить или как-то препятствовать, но ночью…

Я кивнула, понимая – ночью никаких гарантий нет.

– Вамп Алехандро окончательно мёртв, – произнесла я, вглядываясь в них.

Ни радости, ни облегчения на лицах. Значит, кроме него есть ещё твари, могущие отдать им приказ. Следовательно, как ни прискорбно, придётся их на ночь как-то… обезвреживать.

Решив, что всё сказано, я приложила руку к сердечному vis-центру девочки и направила зелёную силу. Напрасно я опасалась, что не смогу добровольно им отдать – я врач, я лечу. Влив немного, потому что сила очень медленно и тяжело двигалась по венам, я точно так же приложила руку к мальчику.

– Тяжело… – тихо произнёс он. Имея в виду, что сила не усваивается, не движется.

– Ничего, когда-нибудь станет легче, – ответила я. В голове зрел план действий.

Забрав у них грязные тряпки, заменявшие им одежду, я принесла то, что сшила Мальвочка. Новая чистая одежда смотрелась неуместно и как-то по-особому подчеркнула их измождённость.

Сжигая тряпки под вытяжкой, я старалась перестать думать о Ландышах. Надо собраться и всё же наполнить зелёные накопители.

Наконец, мне удалось сконцентрироваться и выкинуть бескрылых флерсов из головы. Я перекатывала в руках кусочек полированного янтаря, напоминая ему о силе дерева, из которого он появился, отдавая ему частичку себя – наполняя его зелёным vis-цветом. Я хотела наполнить два накопителя, но справившись с одним, поняла, что просто не смогу уже наполнить второй, и не потому, что силы нет, её бы и на три хватило – я уже просто не могу сосредоточиться.

Вечерело… Скоро сядет солнце и придёт голодный Шон… Ландышей надо связать… или запереть… Запереть негде…

Чувствуя себя раздавленной из-за необходимости делать то, что совсем не хочется, я достала обрезки простыни и проверила их на прочность. Сойдёт. Не в силах посмотреть близнецам в глаза, я сообщила, что пришла связать их. Они лишь попросили не разделять их. Можно было обойтись и без этого – мне бы и так это в голову не пришло, я не настолько глупа. Положив на стол мягкое одеяло и накрыв его простыней, я получила подобие кровати, на которой и расположились близнецы, они обнялись, и я связала им руки за спинами друг друга. Их спокойствие и понимание необходимости этого ограничения успокоило и меня. Я не делаю зла сверх необходимого – я просто защищаю себя и Лиана.

Сделав это, я побрела в ресторан, зацепившись и чуть не свалившись на своей родной, знакомой до последней пяди пожарной лестнице. Предупредила охрану о Шоне – благо с такой внешностью его даже с оригиналом, постаревшим Питтом, не спутать – и поднялась к себе в кабинет.

Полчаса я просидела в прострации без единой мысли, тихо радуясь этой пустоте в голове, а потом Дик, начальник охраны, открыл дверь и доложил, что Шон Чери77
  Cheery (англ.) – веселый, живой. Также cheerful – с радостью, с желанием, делающий что-либо, охотно.


[Закрыть]
здесь. А также мистер Седрик со своим другом. И мистер Седрик просит о встрече.

Я уставилась на Дика, чуть не плача, чем очень обеспокоила его.

– Пати…

Дик работал на меня почти двадцать лет и относился ко мне как к дочери, потому что первые годы работал на другую Пати, ухоженную блондинку без возраста. И та Пати передала ему на попечение свою племянницу-брюнетку – меня. Дик старался не задумываться, почему тётя и племянница так непохожи внешне, но так схожи характером и поведением, и когда Пати-блондинка успела всё рассказать появившейся из ниоткуда племяннице. Дик верил той Пати и был за многое ей благодарен, и, возвращая этот долг благодарности, он опекал меня.

И сейчас увидев отчаяние и слёзы в моих глазах, уже далеко не молодой мужчина приготовился защищать меня… Нельзя раскисать! Не время быть слабой.

Я улыбнулась, успокаивая его.

– Зови Чери, а мистеру Седрику скажи, чтоб убирался, и что я ему позвоню завтра или послезавтра. Но он наверняка не послушает и не уйдёт, так что пусть сидит и ждёт.

– Хорошо, Пати.

– Только будь вежлив с Седриком.

– Да уж этому не хлыщу не похамишь при всём желании, – ответил Дик и подмигнул, ободряя. Я ответила улыбкой.

Через пару минут в двери появился Шон; зайдя, он склонил голову и опустился на одно колено.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации