Текст книги "Утраченный покой"

– Я боюсь совершить ошибку. Я знаю, что могу её совершить, и мне страшно. Страшно потерять вас, ваше доброе отношение, страшно вызвать ваш гнев. Мне никогда не было так хорошо, как эти недели, и я дико боюсь потерять то, что есть, – еле слышно ответил он.

Лиан не был бы флерсом, если бы не попытался в эту минуту как-то поддержать Шона – он положил руку ему на плечо и заглянул в глаза. Инкуб с удивлением посмотрел на него, потом перевёл взгляд на меня и… Произошло невозможное. Его сердечный vis-центр озарился маленькой белоснежной вспышкой.

– Свет и Тень! – вырвалось у меня.

Шон прижимал руку к груди, из глаз катились слёзы.

– Что со мной? – он переводил взгляд с меня на Лиана, но мы не спешили отвечать – сами не могли поверить в происшедшее.

– Я… Я полон?

– Ты вспыхнул, – наконец, произнёс Лиан. – Сгенерировал. Это бывает.

– Но не с инкубами, – возразил Шон.

– Ну, так ты и не инкуб. Ты непонятно что на основе инкуба. Я ведь тоже не совсем флерс.

– Супер-эксклюзив, штучная работа в единственном числе, – немного истерично рассмеялась я. – Ох, может, хватит на сегодня? Пора закончить этот день свершений и открытий. Завтра будем со всем разбираться.

– Угу, я пойду спать, – и Лиан, зевнув, как ни в чём не бывало пошёл к себе. – Всем хорошей ночи, – донеслось из коридора.

Шон, ещё не привыкший к таким скачкам в поведении флерса, опять выглядел ошарашенным.

– Уйдёшь или останешься? – спросила я его. Он открыл рот, чтобы произнести «как вы хотите?» – я ясно «услышала» это по связи, но увидев на моём лице недовольство, остановился и, подумав, сказал:

– Я полон. Кормиться мне не надо. Я бы хотел остаться.

– Ну, тогда диванчик твой.

– Вы позволите мне вас разбудить?

Я улыбнулась.

– Лиан не позволит, это его привилегия.

– А потом? После завтрака?

Я пожала плечами.

– Видно будет.

Упав на кровать, я зарылась в подушки, предвкушая, что оставлю этот сумасшедший день позади, и тут раздалось басовитое и требовательное «Мэу!».

О Свет и Тень!

– «Шон, впусти её», – встать я уже просто не могла и попросила инкуба, зная, что тот не спит.

Кисс неспешно прошла в приоткрытую дверь и так же размеренно залезла на кровать, прошла по мне и устроилась у меня на голове.

– «Хорошо, что она такая лёгкая», – было последней мыслью этого дня.

Утром Лиан разбудил меня, как обычно, а вот дальше всё пошло вверх дном. Кисс вмешивалась в наш vis-обмен, играла с потоками силы, как кошка с клубком, а при попытке депортировать её из комнаты подняла вопль убиваемого. Я не выдержала и не донесла её до двери, уронив на пол. Кисс так и осталась лежать, где её уронили, изображая жертву хозяйского произвола.

Когда мы с Лианом закончили, он её тут же подобрал и принялся тискать и подкармливать. Кисс брала от него светло-зелёную силу, розовой у неё было предостаточно – натянула с меня, пока я спала. Хорошенький фамилиар, вампирствует и браконьерствует, пока хозяин спит. Вот уж мало мне было проблем в жизни.

Выйдя из спальни, я подивилась странным ароматам, доносившимся из кухни.

– «Инкуб завтрак готовит», – кисло пояснил Лиан. Пришлось его обнять и чмокнуть, уверяя, что лучше его печенья и компота всё равно ничего нет и быть не может.

Шон возился на кухне, и опять мордашка молодого Бреда Питта казалась неудачной прозрачной маской. Уверенные, несколько театральные жесты так и кричали о выходце с ближнего востока, а довольная и немного лукавая улыбка выдавала совсем не юный возраст.

– Кофе. И… к кофе.

Это от сладости шли такие соблазнительные запахи. Десерт был тягучим, невероятно сладким и невероятно вкусным. Его хотелось есть и есть. Значит, и Шон умеет насыщать пищу своей силой, когда готовит. Лиан, смешно принюхавшись, сгрёб десерт прямо пальцами и, пристроившись рядышком, принялся есть с руки. Я-то знала, что вид у него при этом, честно скажем, полного идиота, а Шон такое зрелище видел впервые. Ничего, пусть привыкает.

– Флерсы – очень странные существа, – констатировал он.

– Знаешь, инкубы иногда ещё страньше, – ответила я. У меня было время подумать о вчерашних событиях, о Ники и Тони.

– По поводу женитьбы ты сам решил или Ники?

– Тони. А Ники согласилась.

– Шон, но ведь по нашим законам связавшие себя обетом супружества всё делают вместе. Всё, – подчеркнула я. – А я не думаю, что Тони сможет полностью обеспечить её силой, и ей не потребуется… подкормка на стороне.

Инкуб задумался.

– А Тони слишком человек, чтобы такое разрешить или разделить, – закончил он мою мысль.

– Угу. Так что пусть живут в гражданском браке, так сказать. Или зарегистрируются в мэрии, если уж Тони так неймётся.

– О! Мэрия – это выход! – обрадовался Шон.

Я скептически глянула на него, но возражать не стала.

– Шон, а вообще я хотела поговорить о делах.

Шон изобразил «я весь внимание», но тут в кухню ввалилась Кисс на бреющем полете и прямиком плюхнулась на стол. Естественно, мы с Шоном уставились на неё. Фамилиар с нахальством разбалованной кошки протопала к тарелке со сладостью и принялась, чавкая, есть. Тут меня посетила мудрая, но очень запоздалая мысль, что надо было узнать, как соседская кошка, чью шерсть я взяла, ведёт себя. По иногда доносившимся крикам я подозревала, что она не слишком воспитана, но чтоб настолько… Присмотревшись, мы увидели, что Кисс не ест, а откусывает кусок, держит во рту и выплёвывает. Меня это настолько взбесило, что я впала в ступор, дабы не прибить свежесделанного фамилиара. А Шон тем временем догадался, в чём дело.

– Кири-кири, – он приманил её на пустую ладонь, предлагая ей свою силу. Кисс оценивающе оглядела его, подошла, ткнулась носом, а после принялась тереться об него, как настоящая кошка тёрлась бы о пятно валерьянки.

– Я… вас слушаю… леди.

– Зачем?! Зачем я это породила, а? – не выдержала я.

– Чтоб скучно не было, – вдруг ответил Лиан. – Мне, – и зачерпнул новую порцию сладкого.

– Не переешь, – обеспокоенно произнесла я. – В нём сила Шона.

– Угум… Инкубы опасные.

– Ну, хорошо, хоть уже не «плохие», – не выдержал Шон и тут же бросил на меня виноватый взгляд, мол, извините, сорвался.

– Не плохие, – как ни в чём не бывало, согласился Лиан. – Но опасные.

– Больше не бери, – решила я.

– Угум…

– А… Так вот… О деле…

– Да, леди, – тоном секретаря экстра-класса откликнулся он.

– Я хочу, чтобы ты собрал всех беженцев с Майями, осевших у нас, скажем, сегодня вечером. Это проблематично?

– Нет. Во сколько вечером?

– Сразу после заката.

– Сделаю, леди.

Я уловила по нашей связи какое-то замешательство.

– Говори.

– Я их соберу, – твёрдо сообщил Шон. – Но они захотят знать, зачем их собирают.

– Ах, ну да… Ну, понимаешь, я хочу с ними познакомиться, поговорить, узнать их хоть немного. Мне надо выходить из изоляции… В общем, просто поговорить и познакомиться.

– Ясно, леди, – резюмировал он.

Днём я, как обычно, занималась делами ресторана и проведала Ландышей. Мне показалось, что им получше, что нахождение в парке на них действует благотворно, но не спешила в это верить и радоваться, у меня закрадывалось подозрение, что их vis-система устроена так, что срабатывала на определённый уровень наполненности, превращая зелёную силу в черноту. Если им в ближайшие дни без причины станет хуже – значит, я права. Только толку от этой правоты не будет никакого, я по-прежнему не представляла, с какой стороны взяться за эту проблему.

Вечером, к указанному времени, в нашем маленьком банкетном зале, заказываемом обычно для деловых обедов и романтических ужинов, стала собираться пёстрая и разношёрстная компания.

Первыми, как и положено, пришли Венди с Ники, следующими были четверо молодых и слабых розовых – две девушки и два парня. В ночь битвы с вампами они сидели в машине, и я успела их запомнить. А за ними поодиночке или же парами стали прибывать неизвестные мне filii numinis. И красные, и зелёные, слабые и не очень, они слились в одно серое пятно – среди них не было ни одного по-настоящему сильного: белого или чёрного, ярко-красного или сочно-зелёного. Все «условные». Балласт…

Вокруг овального стола с фруктами, овощами и мясом, вплотную друг к другу, стояли стулья, зал не был рассчитан на такое количество гостей. Беженцев уже было не двенадцать, а девятнадцать – подтянулись, узнав, что их товарищей так легко приняли на вполне приемлемых условиях.

И вот все девятнадцать пришли; интересно, чей авторитет пригнал их сегодня, мой или Шона? Жаль, у меня не было возможности последить за ними в неформальной обстановке, без меня – как-то до этого дня не возникало необходимости подглядывать за посетителями.

Когда я вошла, все разговоры смолкли, как будто кто-то выключил звук. В лицах, обращённых ко мне, читались самые разные эмоции от симпатии до страха и даже брезгливости. Последнее меня удивило. Некрасивый тёмно-зелёный, не сумевший или не захотевший скрыть свои эмоции от моего внимательного взгляда, опустил глаза, как и положено по этикету.

– Здравствуйте, я рада, что вы откликнулись на моё приглашение, – начала я совершенно в человеческой манере, беря на себя роль гостеприимной хозяйки. – Прошу, рассаживайтесь. Угощайтесь, эта пища приготовлена и принесена людьми, и я ручаюсь за её нейтральность.

Ответом мне был нестройный гул приветствий и вежливых благодарностей; незаметно в зал зашёл Шон и устроился на стуле в углу, как и было уговорено. Я, подавая пример, уселась с острого конца овала, оказавшись тем самым во главе стола, по правую руку от меня тут же села Венди, рядом с ней стали пристраиваться молодые розовые, а Ники осталась стоять позади меня. Как слуга. Пришлось оглянуться и безмолвно, жестом усадить её. Розовые без слов, как дрессированные собачки, синхронно встали и передвинулись на один стул, освобождая место для Ники рядом со мной. Другие гости посмотрели на это и сделали выводы. Ну конечно, эта четвёрка молодых и бесталанных будет демонстрировать лояльность, если не покорность. Им, отличающимся от инкубов и суккубов только тем, что их не опустошает проклятье каждый закат, некуда деваться – они ничего не знают, ничего не могут. А остальные?

Я аккуратно переключилась на vis-зрение. Вот зелёная пара: весенний и осенняя99
  Осенний – официальное прозвище зелёных условно чёрных divinitas. Их пренебрежительное прозвище – болотники. Весенняя – прозвище зелёных условно белых divinitas.


[Закрыть], выглядят, как фермеры на пенсии, чего их занесло в мегаполис? Вот красный, похож на Арденте, как отражение в мутном зеркале – слабее и тусклее. А эта красная, жгучая брюнетка, воплощённая Кармен, пожалуй, самая сильная из всех, но она старается произвести хорошее впечатление, не лезет на рожон. Попытки флирта со мной не в счёт – то, что меня это напрягает, не её вина, она-то лишь прощупывает почву. Поймав очередной пылкий взгляд, я еле заметно отрицательно качаю головой, она изображает отчаяние, надувает губки, но через секунду уже мило и спокойно улыбается. Ха… может, мы с ней даже подружимся. Словно получив эстафету, за флирт принялся «тень Арденте», его я игнорирую полностью, разглядывая других гостей. Ещё четверо – «грязнули» разной степени «грязности». Двое брутальных мачо – эталонные плохие парни. Мне совсем не жалко дур, западающих на них – они честно предупреждают всем своим видом: «I’m a trouble». Третий – этакий хлыщ, красиво-змеиный, лет под сорок, я бы такому руки не подала. И четвертая – копия нашей Эдалтери, но без её наглости и самоуверенности. Нет, с людьми она, конечно же, грозная богиня, но явно чувствовалось, что среди таких же, как она, divinitas ей крайне неуютно. Похоже, я встретила такую же отшельницу, как и я сама… в прошлом. Остальные пять были тёмно-зелёные. Двое братьев-болотников, очень молодых и неуверенных в себе. Двое мускулистых без возраста дядек – эти имеют дела с волками, их vis явно отдавала мохнатыми, как и у Ники теперь… Они перевёртыши? Или стремятся ими стать? И последний: тот, что так странно отреагировал на меня. При взгляде на него vis-зрением, мне стоило большого труда сдержаться и ничем не выдать себя – у этого «болотника» был выжжен либидо-центр. Только то, что для зелёных либидо – не генерирующий и не хранящий vis-центр, спасло его от полной деградации и трансформации. А вот Руфус, мой гадкий кузен, после того как я, не рассчитав силу наказания, искалечила его, трансформировался… И в том, что он теперь «недовамп», львиная доля мой вины, но я себя успокаиваю тем, что и до травмы Руфус был мерзкой дрянью.

Гости расселись и положили еду себе на тарелки, далеко не все спешили её пробовать. Не побоялись красная и «перевёртыши», остальные, даже розовая четвёрка, лишь делали вид, кромсая и гоняя пищу по тарелке.

Я обратилась к «дядькам», жующим стейк с кровью.

– Попробуйте ещё вот этой свинины на палочке, она приготовлена на открытом огне и чуть прикопчена. Или на ваш вкус она слишком «готова»?

Один, тот, что постарше на вид, понимающе и одобрительно хмыкнул.

– Именно так, Белая Леди, слишком «готова», но стейки отличные!

«Белая Леди»? Это они меня так зовут или это титул Элейни?

– Какое волшебное пирожное… – мурлычущий бархатный голос «красной».

– Да, у меня замечательный повар, он стажировался во Франции, и его конёк в десертах – маскарпоне.

После этого близнецы-болотники рискнули попробовать запечённые баклажаны, и кто-то из розовых даже поднёс вилку ко рту.

Спасая положение и отвлекая внимание от своих трусящих товарищей, в разговор вклинилась Венди.

– Тори и Грэд, – указала она на дядек, – были… у нас… силовиками. Они контролировали наших волков.

– О да, это заметно, – вежливо покивала я.

– Ваш лорд Седрик сказал, что мы не нужны ему, и намекнул, что мы не нужны в городе, – немного настороженно сообщил то ли Тори, то ли Грэд.

– Не хочется быть невежливой и негостеприимной, – я решила сказать всё как есть, открыть карты, – но вы двое слишком сильны и нарушите баланс мохнатых в нашем городе. У Седрика своя стая, ну а кто хочет быть настоящим волком, остаётся в свободной стае. Ни Седрик, ни свободные вам не рады, насколько я могу судить. Может быть, вам стоит порасспрашивать о слабых стаях в небольших городах. Если, конечно, у вас есть что предложить мохнатым, если вы действительно можете патронировать стаю.

– В Майями была стая в шестьдесят два мохнатых. Мы умеем и можем патронировать стаю. И нам интересна именно стая Нью-Йорка.

Я пожала плечами.

– Глава города дал понять, что вы нежелательны. Вам мало будет захватить наших «свободных» волков, надо будет ещё налаживать контакты с Седриком. И если вы посчитали его слабым и «травоядным», то здорово ошиблись. Подумайте, стоит ли Нью-Йоркская стая такого… такой головной боли.

– А вы? Вы тоже считаете, что мы нежелательны?

Вот он, самый главный вопрос-проверка.

– Глава города – лорд Седрик, – спокойно ответила я. – На нём лежит ответственность за соблюдение режима секретности, и он занимается политикой в городе. В рамках своих полномочий.

– Угу, – дядьки задумались. Им даже не надо было переглядываться, я явственно ощущала мощную ментальную связь между ними.

– Но мы могли бы быть удобнее, чем избранный вожак, – сказал тот, что помоложе.

Я иронично подняла бровь

– Удобнее мне – да. Если бы я была Главой города. Но Глава – лорд Седрик.

Они синхронно кивнули, как бы признавая поражение. Им отлично жилось при Элейни, которой не было никакого дела до оборотней. А вот Седрик – плоть от плоти мохнатых, они его кровный интерес, и конкурентов он не потерпит. Вот так-то.

– Я думаю, лорд Седрик поможет вам с информацией о стаях в других городах, – произнесла я.

– Ну что ж, это было бы неплохо, – завершил беседу старший.

– А вы, – обратилась я к зелёной паре, – признаться, я не понимаю, что вы делаете в душном бетонном городе.

Они смущённо переглянулись.

– Мы потеряли наше ранчо год назад, и денег на новое у нас нет, – заговорила осенняя жена. – Оук тяжело перенёс зиму, впал в спячку, и я настояла на приезде сюда в надежде нормально пережить лето. Но, похоже, мы совершили ошибку.

– Да, чахлость здешней природы – не то же самое, что осень… Это просто чахлость.

– Мы слышали… – она замялась, я взглядом предложила ей продолжить. – Мы слышали, у вас где-то есть ранчо… Мы готовы связать себя клятвами… вассальными… или слуги, – тихо закончила она.

Зелёная пара на моей цветочной ферме? А что? Это было бы неплохо.

Я улыбнулась:

– Думаю, мы можем обсудить это позже.

Муж с женой переглянулись и молча кивнули.

– Вы уже нашли себе территорию? – обратилась я одновременно к Красной и Копии Эдалтери. Они обе утвердительно кивнули, грязнуля – скованно и настороженно, Красная – флиртуя. Боюсь, эта бестия будет покруче Шона в умении заставить себя хотеть.

– А вы? – обратилась я к братьям-болотникам. – Каковы ваши чаяния?

Они заполошно переглянулись.

– Никаких… У нас нет никаких планов, Белая Леди, – с полупоклоном ответил один.

Я удивлённо подняла бровь и выжидающе посмотрела на Венди. Она всё правильно поняла.

– Тук и Тан – мостовики, я думаю, они хотели бы поселиться где-нибудь у воды или моста…

Я с интересом посмотрела на них. Не так я представляла себе мостовых троллей, да я вообще себе их никак не представляла. Хотя какие они тролли? Они затюканные полукровки.

– Как интересно! Никогда не встречала мостовиков. Вы следите за мостами или разрушаете?

Они синхронно пожали плечами.

– У нас ещё не было своего моста. Отец за последним мостом следил, а предпоследний разрушил…

– Ну, если вы пообещаете не разрушать мосты, то не вижу причин, почему бы вам здесь не остаться.

Близнецы смущённо кивнули, чуть не зарывшись носами в тарелки.

– Вы собираете балласт и гоните сильных, – вдруг сказал «дядька».

– Гоним… Если бы вы принесли вассальную клятву Седрику, он бы вас не прогнал.

– Мы можем принести её вам.

– А мне она без надобности, – я подалась вперёд, заглядывая в глаза тёмно-зелёному. – Я защищаю себя сама. Думаю, вы слышали об этом.

– Да уж, – буркнул дядька и отвёл взгляд, блюдя этикет.

– Мне жаль, что вам нет места в Нью-Йорке. Но двух вожаков на одной территории быть не может.

– Угу.

Не к месту выскочила мысль, что эти двое силовиков не смогли защитить Элейни от вампов, значит, сильно жалеть о них как о боевых единицах не придётся. Двое trouble лениво ели, один – ту самую свинину на палочке, второй – пирожное… А они враждуют между собой, несмотря на то, что сели рядом; впрочем, «хлыщ» тоже уселся рядом с ними. Filii numinis, осознанно или нет, расселись по цветовому спектру. Условно-белые напротив условно-чёрных, зелёные против красных. Забавно: три, нет, четыре, если считать зелёно-белого фермера, неравных сектора.

Я обратилась ко всем трём «грязнулям»:

– А вы, господа, с правилами ознакомлены? Территорию нашли?

Они закивали и пробурчали вразнобой что-то подтверждающее.

– А вы, уважаемый, – обратилась я к тому неадекватно среагировавшему тёмно-зелёному, – как устроились в нашем городе?

Что-то меня смутило в нём, но я была слишком удивлена его vis-калечностью и поэтому не могла понять, что не так. Хотелось ещё раз его хорошенько рассмотреть vis-зрением, но пока длится беседа, это крайне невежливо.

– Да, я нашёл своё место под солнцем, – криво усмехнувшись, ответил он. – А как поживают те флерсы и не-флерсы, которых вы забрали у вампов? Стоила ли овчинка выделки? Или те не-флерсы уже мертвы?

Я была настолько шокирована его отповедью, что молчала несколько секунд. Стояла гробовая тишина, все замерли. Хорошо, что я поставила самые сильные щиты – никто не мог увидеть, что со мной творится, если бы рискнул переключиться на vis-зрение. А вот лицо меня всё же выдавало…

– Вы в своём уме? – тихо спросила я. – Вы считаете нормальным задавать такие вопросы белому универсалу?

Он враз побледнел, спал с лица – теперь я полностью поняла эту идиому. А я, наплевав на приличия, переключилась на vis-зрение, рассматривая его. Пятна! Пятна, как на Мальве и Пижме! Его кусали? Свет Обжигающий! Ну почему я не расспросила флерсов? «Потому что пожалела и не захотела напоминать расспросами о кошмаре», – буркнула я сама себе.

Болотник тем временем пришёл в себя и принялся огрызаться. «Сгорел сарай, гори и хата», – так сказал бы Костя, характеризуя его поведение. Я думала о чём угодно, лишь бы не концентрироваться на словах этого калечного, не пускать их внутрь и не давать им силы.

– А что, Белая Леди, натравите на меня вашего раба? Этого инкуба маскирующегося?

Шон от этих слов поднялся со своего стула, намереваясь что-то сказать, а может, и сделать.

– Сядь.

Приказ вышел негромким, но многие вздрогнули, услышав это короткое слово. Шон тут же опустился обратно на стул.

«И когда я успела стать такой властной?» – мелькнула шальная удивлённая мысль.

– Я, уважаемый, – тихо сказала я, чувствуя себя в музее восковых фигур, – сама могу разобраться с тем, кто угрожает мне или тем, кто мне дорог. Вы забылись? Или хотели нанести мне вред своими словами?

Хорошо я поставила вопрос – он не забылся, он хотел укусить, как шавка, с лаем выскакивающая из-за угла в надежде напугать и цапнуть.

Тут уже искалеченный болотник бравировать не стал.

– Прошу меня простить, госпожа, я ни в коей мере не хотел нанести вам вред.

Не резкое треньканье, а тихое, но неприятное жужжание прозвучало при его словах. Ложь преуменьшением.

– Но и не забылись, – сама себе сказала я.

Он не смел раскрыть рот, дабы не соврать ещё раз.

– Господа, дамы, прошу вас, угощайтесь, – обратилась я к divinitas, успешно изображавшим статуи. Они послушно принялись ковыряться в тарелках. Несколько секунд стояла тишина, нарушаемая лишь тихим звоном приборов, и тут Красная – Эльвиса – весьма непринуждённо принялась болтать, обсуждая десерты, сладости и фрукты. Я с радостью поддержала эту тему, и наш глупый щебет немного разрядил обстановку. Постепенно к обсуждению подключились и розовые, естественно, знающие толк в сладостях. Мы дружно сошлись на том, что лучше мёда ничего нет, но хороший мёд сейчас большая редкость. И переключились на болотников. Мостовики, смущаясь, признались, что обожают садовых улиток и какую-то траву, о которой я ничего не знала. Розовые встретили это признание фырканьем и смехом, я шутя погрозила им пальчиком: мол, не обижайте моих гостей.

– Ну а вы, господа? Дичь, и покрупнее? Или экзотика вроде откормленных сусликов? – спросила я Тори и Грэда.

– Суслики?! Ну, нет! Молодой олень! Мясо, чуть прокопчённое на костре… – на их лицах расплылись одинаковые довольные улыбки. Хищники, что с них взять.

– А вы, Оук? Злаковые или травы?

– И травы, и злаковые, – крякнув, согласился он. Ну, вылитый дедушка с фермы.

– А вы у нас самые цивилизованные, – подколола я «грязнуль». Они едят всё, как люди, и любят острые специи.

– Да уж, мы единственные, кто может отдать дань мастерству вашего повара, – ответил «хлыщ». У него оказался очень приятный голос, и его «противность» сразу упала на несколько пунктов. – Мясо на палочках восхитительно, я не могу понять, в чём его мариновали. Салат с мясом – один из лучших, что я ел за свою долгую жизнь, однако при дворе Людовика Четырнадцатого его готовили всё же лучше.

– Я думаю, дело в ингредиентах: пусть мы сами готовим майонез, но яйца всё те же… машинные какие-то. И так практически со всем.

– Совершенно с вами согласен, Белая Леди.

И тут дверь открылась, и бесшумной тенью вошёл Тони, я теперь могла «чуять» и его, и Шона, если они недалеко.

Соблюдая этикет, ТиГрей встал на одно колено, а потом чуть привстал, дотягиваясь до моего уха, и еле слышно прошептал:

– Ник и Тод пришли незваными.

Ник? И Тод… Ник Стивенсон и его преемник Тод! Вожаки свободной стаи – настоящий и потенциальный.

– Угости их на свой вкус, и пусть ждут.

– Да, леди, – и так же бесшумно и быстро выскользнул за дверь.

Гости вежливо сделали вид, что ничего не заметили, но «дядькам» вежливость была совсем не свойственна.

– Это ваш волк? Хотя, я бы не сказал, что он волк.

– Собака, – вежливо улыбаясь, ответила я.

– Хм… Собака… без стаи.

– Для собаки стая – это хозяин, – вдруг ответила Эльвиса.

Дядьки глянули на неё, как будто у той выросло две головы, и молча уткнулись в тарелку, а Эльвиса подмигнула мне, вот бестия! И что с ней делать?

Ещё какое-то время мы болтали, обсуждая погоду и людей – две вечные темы для divinitas. И после кофе, чая и сока – каждый выбрал, что хотел – гости начали откланиваться. Первой ушла грязнуля, дезертировала, можно сказать, за ней братья-мостовики. Потом тройка мужчин-грязнуль, причём «хлыщ» на прощание меня удивил и окончательно к себе расположил:

– Красно-чёрные никогда не будут симпатичны белому универсалу, но прошу поверить мне, леди, мы не хотим создавать вам проблем, – двое trouble подтверждающе закивали за его спиной. – Мы хотим спокойной жизни.

– Тогда держитесь подальше от вампов.

– Всенепременно.

После прощания с дядьками, Тори и Грэдом, я выделила им в сопровождающие Шона, отдав ему приказ по ментальной связи: отбить нюх этим полумохнатым, чтобы они не узнали о моих гостях: Нике и Тоде. Шон расстарался на славу, непередаваемая смесь ванили, корицы, мускуса и… кажется, амбры душным облаком окутала дядек, те вылетели пулей, еле слышно рыча от досады.

Зелёную пару я пригласила прийти завтра утром, и они, ободрённые, быстро покинули нас. Розовые испуганной скованной стайкой вразнобой попрощались и тоже смылись. Ушли бы и раньше, но они обязаны быть вежливыми. Интересно, чем они так напуганы и отчего так скованы в общении со мной. Ники никуда не спешила, как слуга, она терпеливо ждала моего разрешения удалиться, а может, и не рвалась никуда, ведь смена ТиГрея ещё не кончилась. Венди, поддерживая подругу и отца, тоже никуда не уходила.

Покалеченный болотник всё рвался смыться, но я почти в открытую не пускала его, прощаясь с другими. Под конец он смирился и просто ждал, что судьба, в моём лице, ему уготовила.

В итоге остались он, Эльвиса, Венди и Ники, ну и Шон успел вернуться, проводив полумохнатых. Тесная, почти семейная компания. Красная, побросав на девчат многозначительные и ревнивые взгляды, всё же перешла в наступление.

– Пати, ты позволишь мне так тебя называть, – обратилась она ко мне. У мужчины от такого голоса коллапс бы наступил…

– Да, Эльвиса, позволю… Себя так называть, – ответила я, подыгрывая ей.

– А что ещё ты мне позволишь? – говоря это, она пересела на ближайший ко мне стул, и мы оказались почти вплотную. Как сейчас говорят люди: она вторглась в моё личное пространство. Роскошные смоляные локоны, смуглый бархат кожи, точёный нос, крупный и чувственный рот, а главное, омуты чёрных, как южная ночь, глаз, были слишком близко. Дискомфортно близко.

– Эльвиса, – предупреждающе произнёс Шон за моей спиной.

– Что такое, Чери? – тут же вскинулась она. – Боишься, что я дам ей то, чего ты не можешь? Я очень многое могу, – это уже адресовалось мне и сопровождалось убойной дозой соблазна. Спасибо Свету и Тени, что щиты я умею делать на совесть – ничто не просочилось, и голова оставалась ясной и трезвой.

– Я верю, Эльвиса, верю. Но не стоит так тратиться на меня, я же не человек. Твои чары сбоят.

За спиной раздался довольный смешок, а Эльвиса обижено скривилась.

– Я не хотела ничего дурного. Я просто обещаю и могу выполнить свои обещания.

– И что ты хочешь взамен? – спросила я.

– Взамен? – удивилась она. – То же, что и он, – указала за спину на Шона.

Я неуверенно поёрзала на месте, не понимая, о чём это она.

– «Шон! Она что, суккуб?!» – «проорала» я по ментальной связи. Перестаралась. Шон ощутимо «вздрогнул» и ответил:

– «Нет. Она filii numinis из какого-то чахлого южно-азиатского пантеона».

– «А что она хочет?»

– «Белую силу», – удивлённо отозвался он.

Вот оно что…

– Эльвиса, я не гонюсь за острыми ощущениями, да и сейчас у меня полно других проблем. У меня сейчас партнёров по vis-обмену больше, чем мне нужно. В общем, спасибо за предложение, но оно совершенно не ко времени.

– Ах, Пати… Ну, что же ты? Я ведь не в нахлебники прошусь! – ненависть Шона вспыхнула чёрной звездой, и я быстро захлопнула связь. – Я буду полезна! Я ведь генерирую силу. Генерирую, а не собираю и приношу в решете.

– Перестань пинать Шона, – устало попросила я.

– Извини.

Соблазн был велик. С Шоном я всегда буду полуголодной, я никогда не смогу насытиться полностью, получить всё – инкубы не созданы для этого. А вот Эльвиса… Выкупаться в жаркой, пряной и пьянящей силе… Напиться допьяна…

– Давай я разберусь со своими проблемами, и мы вернёмся к этому разговору, – слова сами сорвались с губ. Я слаба. И на меня действуют соблазны.

Эльвиса весь разговор ловила мой взгляд, и я наконец-то посмотрела ей в глаза.

– Ты не пожалеешь, я обещаю, – она невесомо коснулась пальцами моей щеки и предложила силу. Я не устояла. Потянувшись к ней, я чуть раскрыла щиты, самую малость и только для неё – иначе мне не принять подарка.

Глоток в поцелуе принёс головокружительный водоворот чувств: радостное ожидание и азарт, бесшабашную рисковость и светлую грусть, радость, от которой тело не слушается и лишь улыбка застывает на лице, и щемящее чувство прекрасного мгновения, радостная злость и восторг победы… Чувства накатывали, одно за другим, не успевая утомлять и затягивать…

Я тяжело вынырнула в реальность. Все смотрели на нас. Шон – с болью, Венди и Ники – с опаской и завистью, болотник же кривился, будто непотребство увидел.

Эльвиса приходила в себя, до удивления напоминая Лиана, когда его траванул Шон. Отдав мне глоток, она отпила от меня, а я сегодня была «зелена» из-за щитов.

– Ты в порядке? – мягко спросила я.

– Да… – тихо отозвалась она.

– Ты не передумала?

– Не-ет. Никогда, – её глаза полыхнули восторгом. А я потупилась, чтобы скрыть, насколько мне понравилось. Эльвиса, можно сказать, была красным универсалом, обычно красные предпочитают иметь дело с сексом, то есть похотью, её легче всего вызвать, но Эльвиса могла всё. И меня это очень впечатлило. А как она восприняла мою бело-зелёную с искоркой красного силу, я могла лишь гадать.

– Ну, тогда увидимся, – я попыталась взять в себя в руки, у меня ещё куча дел.

– Увидимся, – отозвалась Эльвиса и пошла к двери. «Она ещё пьяна», – с тревогой подумала я.

– Тебе очень повезло, – услышала я её голос за спиной и обернулась, успев увидеть, как Шон вывернулся и жадно впился поцелуем в её руку, погладившую его по щеке. Мгновение, и она протрезвела.

– Не наглей, – и, отобрав ладошку, она ударила его по кончику носа, как собаку.

– Я оказал тебе услугу, – буркнул Шон.

– Угу, – бросив на меня последний взгляд, Красная удалилась. А я осталась сидеть с ощущением, что только что в разы усложнила свою жизнь. Но если был бы выбор, то я опять поступила бы так же. Поддаваться соблазнам удивительно приятно.

– Ну, может, теперь я пойду? – жёлчно поинтересовался Болотник.