Текст книги "Письма Булгакову. Роман. Избранное. Т. 3"

Впереди человечество ждёт планетарный муравейник. Счастьем, видимо, будет считаться состояние, когда человек-муравьишка не осознаёт своего положения. В нашей стране люди умеют отключать сознание, как это не может ни один народ в мире. Они прожили века в крепостном праве, потом прошли живодёрню советского гулага, и теперь при любой опасности впадают в анабиоз. Живут, не включая сознание. Может быть, они переживут всех в этом мире. А, может быть, вымрут от деградации мозга, который веками существует без употребления. Скоро, Михаил Афанасьевич, некому будет читать Ваши романы. Но я очень, очень надеюсь, что хотя бы несколько мыслящих человек останутся в качестве поселенцев в Новом Ковчеге, который непременно пришлёт Воланд.

Заигралась

Есть среди моих знакомых одна красотка лет 60-ти с хвостиком – такая, типа сохранившая детское восприятие, а точнее – детский эгоизм, когда всё время хочется на ручки. К кому – безразлично, лишь бы гражданин согласился тащить на себе дамочку со всеми её заботами. Ну, само собой, заботами о себе, любимой.

Метода простая. В разговоре постоянно как-то нечаянно ронять фразы, типа:

– Как хорошо, что у меня есть настоящие друзья!

– Хорошо, что у меня есть о ком заботиться (в противовес мне – одинокой, например).

– Не представляю, как бы я жила, если бы всё доставалось только мне одной!

В переводе с её языка это означает:

– Как хорошо, что у меня есть настоящие друзья, у которых всегда можно чем-то поживиться!

– Хорошо, что у меня есть о ком заботиться, а вот кто-то живёт один и, значит, должен позаботиться обо мне!

– Не представляю, как бы я жила, если бы всё доставалось только мне одной! Не пора ли тебе поделиться со мной!? Например, дать денежек взаймы, тебе-то всё равно некуда их тратить. Чем выпускать какой-то там журнал, не лучше ли отдать денежки мне, ведь мне-то они нужнее.

Дамочка любую свою фразу старается повернуть так, чтобы надавить собеседнику на совесть, хотя совесть-то тут, конечно, ни при чём! И я вначале, действительно, постоянно давала ей деньги взаймы. Она отдавала долги, но мелкими частями и так долго, что в пору уже было и забыть обо всём.

Прекрасно понимая, что красавица пытается мной манипулировать, я, в конце концов, отказалась ей вспомоществовать, тем более что у неё в доме два здоровенных мужика – сын и внук. И такая же дочурка. Если иметь родственников для неё – неземное благо, то почему они, столь любимые ею, никогда о ней не заботятся? Почему-то заботиться о них всё время приходится ей, а не наоборот. И столь прекрасные друзья тоже ведут себя так же, как и родственники. А свои заботы она всё время пытается переложить на кого-то другого, например, на меня.

Постепенно от общения с этой любительницей родственников и друзей возникло стойкое ощущение присоски, которая не прочь питаться тобой, т.е. приспособить твою жизнь под её личные нужды.

Дамочка пыталась манипулировать не только мной. То же она долгое время пыталась проделывать с медиками, от которых ей нужна была группа инвалидности – для увеличения пенсии. Но эта страдалица не учла одного: медики – люди жёсткие.

Её поведенческие приёмы, её прилипчивость – всё это говорит о том, что, скорее всего, дамочка командирована работать «портянкой» от небезызвестной конторы. «Портянка» – это тот (или та), кто не даёт тебе житья, не даёт что-либо делать общественно-полезное, да и вообще, не даёт ничего делать, заставляя постоянно вникать в его личные проблемы.

Наша героиня в этом – великий мастер, такая дли-и-нная портянка, путающаяся под ногами и не дающая и шагу ступить – типа Швондера с его командой медуз, всегда готовых запустить щупальца в чужую жизнь.

Доигрались

Хорошо известное народу ведомство в последние годы советской власти наплодило множество «чудес». Чего стоит, например, экспериментальный цех т.н. экстрасенсов. Не обошла чаша сия и нашего города. «Обучение» в небезызвестных структурах, применение на практике, то есть на людях, сомнительных методик управления сознанием и т. д. Персонажи, якобы овладевшие сакральными знаниями, размножились и преисполнились важностью момента. Действовали открыто – знали, что ненаказуемы.

Ну, как тут не вспомнить слова Воланда: «Виноват, – мягко отозвался неизвестный, – для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок. Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишён возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день? И, в самом деле, – тут неизвестный повернулся к Берлиозу, – вообразите, что вы, например, начнёте управлять, распоряжаться и другими и собою, вообще, так сказать, входить во вкус, и вдруг у вас… кхе… кхе… саркома лёгкого, – тут иностранец сладко усмехнулся, как будто мысль о саркоме лёгкого доставила ему удовольствие, – да, саркома, – жмурясь, как кот, повторил он звучное слово, – и вот ваше управление закончилось!»

Вот таких управителей чужой жизнью образовалось множество, а посему и довелось мне быть свидетелем историй, которые, словно нарочно, укладывались в сценарий Воланда.

Некая дамочка, вообразившая себя «управителем судеб», практиковала на всех, кто попадался под руку. Загадочные пассы над головой испытуемого, глубокомысленные рекомендации для исправления «кармы», захватывающие беседы о том, как устроен мир иной, в который придётся отбыть рано или поздно, сеансы «лечения» болезней – дамочка бралась лечить даже неизлечимых. Театр продолжался лет пятнадцать, до тех пор, пока… (вспомним вышеозвученный сценарий!) гражданку-управительницу не хватил сначала микроинсульт, а потом и инфаркт. И та самая рука, которой она совершала жизнеопределяющие пассы, из-за нарушения кровообращения вдруг почернела и приняла вид нежизнеспособного придатка.

Другой «управитель», который мнил себя судьёй и палачом инакомыслящих, действительно, вершил, вплоть до их перехода в мир иной, судьбы «молодых да ранних» поэтов. Не брезговал и не столь молодыми, но всё же талантливыми. В общем, трагически вершил судьбы всех, кто попадался под руку. Сам же при этом любил пожить на широкую ногу – водочка, женщины и прочие удовольствия для утешения бренного тела. Видимо, «труд» его хорошо оплачивался. Однако… и для него пробил тот самый час. С очередной «белочкой» попал в печальный приют для расставшихся с адекватным восприятием мира, которым он так умело управлял. Далее след его затерялся. Обнаружилась лишь весть о том, что де похоронен в г. О. Как туда попал и где обрёл последний приют – тайна за семью печатями. Квартира и имущество его (как говорится, всё, что нажито непосильным трудом) отошли неизвестным людям.

Третий персонаж драмы, имеющий, между прочим, хорошее гуманитарное образование, был отправлен этой самой «конторой» в пожизненную командировку – в рабочую среду на рабочую должность для тайного «стука» и явного идеологического воздействия на работяг. До этого знаменательного момента гражданин писал неплохие стихи. А после – канул в небытие, ведь он должен был (по своей задаче) стать ровней пролетариату, вызывать доверие у окружающих его собратьев. Так и прошла вся жизнь – в непрерывном «стуке» и в идеологически выверенных рамках. Выйдя на пенсию, гражданин вновь вернулся к писательству. Но пролетарская командировка длиною в жизнь сыграла с ним плохую шутку – развитие его способностей остановилось, видимо, ещё тогда, когда он старательно принялся играть свою неблаговидную роль. Так и пишет немудрёные стишата, камуфлируясь под работягу, под некоего крестьянствующего персонажа. Но «контора» упорно продвигает его нехитрые сочинения, рекламирует его как «известного поэта». Жалкая жизнь, жалкая роль, картонные тексты, дутая дешёвая слава. Кроме того, видимо, по причине «долгов» перед теми, на кого писались доносы, и во избежание расплаты от кого-либо из обиженных, гражданину пришлось покинуть город и уехать за тысячи километров от родины. Хотя и на юг, но всё-таки туда, где его никто не ждал. Уехать пришлось после потери сына, который погиб якобы от болезни, но… всё-таки, в странных обстоятельствах. Так закончилась ещё одна история «управления» чужими судьбами.

Так же, как и в предыдущих случаях, оказалось, что «управляющий» на самом деле был управляемым, но за игру чужими жизнями всегда приходится платить – и не где-то там, на небесах, а здесь – на грешной земле.

Любитель шопинга

Вот ещё одна история из той же серии, но несколько иного плана. Это комедийный водевиль про глупого молодца, который даже грамотой овладеть не сумел в своё время, но, выйдя на пенсию, решил стать знаменитым писателем.

Сей творец издал две-три книжицы с бессмертным текстовым продуктом и выставил их содержание на литературном сайте. Хозяева сей интернет-площадки только этого и дожидались, ибо ресурс занимался получением дохода из неудовлетворённых амбиций неизвестных гениев. Наш добрый молодец тут же получил приглашение вступить в писательский союз, который якобы вёл отсчёт от императорского дома. Дело оказалось простым и понятным – заплати кругленькую сумму, и корочки, удостоверяющие, что ты – писатель, уже в твоём распоряжении. Заплати ещё раз – и ты уже тысячный автор некоего сборника, где обитают номинированные на премию «Писатель года». А если не пожадничаешь, отвалишь ещё разок кругленькую сумму, то и до финалиста недалеко! Ну, уж если ты выложил немалую сумму, чтобы именоваться финалистом, то просто грешно не отдать очередной платёж за поездку в столицу, где тебе дадут… некий диплом (то есть бумажку)!

Дело пошло! Наш творец быстро приобрёл солидность – купил удостоверение, на лацкан пиджачка прикрепил красивый значочек (дескать, ошибки нет – я писатель!), обложился дипломами, открыл студию, где происходило обучение всех желающих пройти такой же славный путь в литературу. Весьма споро и скоро в городе возникла могучая кучка великих писателей. Тем, что нужно хотя бы вспомнить правила русского языка, никто не озаботился. Все добрые молодцы императорского союза уважали друг друга и так – без всяких там заморочек, типа грамотности.

И что более всего удивительно, городская власть тоже присоединилась к почитанию императорского дома. Вернее, союза, отпочковавшегося от имперских якобы традиций – союза любителей шопинга и рыночных столичных закромов, где всё можно купить – были бы деньги. Эпохальный коллектив выглядел весело и задорно – кот Бегемот, факир Коровьев и компания! Творцы даже основали альманах «Эпоха», где на тех же имперских условиях (то есть за хорошую плату) публиковали гениальные творения бывших двоечников, мечтавших встать в ряд с Толстым и Пушкиным.

Ну, что ж! Наш город – город высокой культуры! Таковым он был и во времена советской власти. Вспомним историю Шукшина – это самое всенародное «осуждам-с!» Шукшина осуждам-с, а кота Бегемота и факира Коровьева – приветствуем-с! Наш город не изменился и в начале 21 века.

Глава 5. У нас и у них

У нас и у них

В марте 2016 года суд Осло рассмотрел иск Андерса Брейвика против норвежского государства. Помните, кто такой Андерс Брейвик? Да-да, это он, убийца 77 человек, обвиняет власти страны в бесчеловечном отношении к себе. Обвиняет власть в нарушении положений Европейской конвенции о защите прав человека. Содержание в одиночной камере норвежской тюрьмы Шиен сей гражданин считает пыткой. Он недоволен тем, что все его письма просматривают сотрудники тюрьмы, а большинство посланий не доходят до адресатов. Невозможность вступить в брак норвежский террорист тоже считает притеснением личной свободы. Адвокаты Брейвика в течение двух лет делали всё, чтобы этот процесс состоялся. И таки да, он состоялся.

Что подумает гражданин нашей страны, ознакомившись со столь радикальной информацией? А что здесь думать, если норвежский террорист и в тюрьме живёт в условиях, которые недоступны многим нашим соотечественникам на воле?! Живёт, да ещё и требует улучшения качества своей жизни. А нам требовать негде, не у кого, да и смысла нет требовать! И все это знают! И неважно, что суд отклонил иск, ведь история ещё не закончена. Прошло всего четыре года со дня теракта. Недавно «великий воин» потребовал себе в камеру новую PlayStation с играми для взрослых. Много фантастического ещё узнаем мы о жизни в Норвегии благодаря Брейвику.

А некоторое время назад Брейвик готовился к поступлению в университет. И никто не мешал ему в этом благородном порыве. И если бы сиделец проявил бездну знаний в избранной профессии политолога, то стал бы студентом. Но самостоятельная подготовка подвела абитуриента. Он не смог сдать вступительные экзамены так, чтобы набрать нужный балл. В общем, для нашего простого гражданина, привыкшего всегда жить на остаточных принципах (на копеечку, случайно оброненную бюджетом), всё это – просто сказка. Скорее всего, наши граждане не верят ни в существование Брейвика, заключённого в тюрьму, ни в эту самую тюрьму, так похожую на их жилища, а тем более – в такие законы, которые позволяют куда-то жаловаться и чего-то добиваться при этом.

Подавился скрепой

Ну, да ладно – бог с ней, с Норвегией! У нас тоже жизнь бьёт ключом! Недавно в СМИ была обнародована информация о народном гулянии по случаю широкой Масленицы. Широкая-то она широкая, но вот незадача – широта как раз и подвела одного участника праздничных соревнований по поеданию блинов. Так торопился гражданин к финишу, что прибыл туда навечно – подавился блином, который должен был отправить прямо в рот с лопаты. Есть такая причуда в русских обычаях. Трагедия случилась в самый разгар действа, то есть конкурса, в четырнадцать часов. В этот самый момент и произошло непоправимое – соревнователь подавился символом праздника под весёлый хор местной самодеятельности. Прибывшая «Скорая» констатировала смерть. Правоохранители выясняют, конечно, обстоятельства происшествия, но человека уже не вернёшь

Нехорошо всё это, но куда деваться – надо же насаждать культуру народную! Опять же скрепы духовные – где их брать, как не на гуляниях да праздниках!

Праздные праздники

Праздников тьма —

возвещают осанну, а то ли крестины.

Каждое имя каким-то магнитом сбирает народ.

Души, покрытые инеем, присно невинны,

Слепы, настойчивы,

словно компьютерный крот.

Лишь бы куда-нибудь тело пристроить

на праздник —

Тело, в котором душа замерзает и мрёт.

Тело по праздникам бродит,

Сбирая соблазны.

Мёрзнет душа,

не опомнится

праздный

народ.

Вот ещё о скрепах. Позвонил один гражданин, причастный к организации фестиваля сельских литобъединений. Организаторы фестиваля выпустили уже несколько томов сочинений сельских творцов. Но сколько ни выискивай там что-либо стоящее, ничего не обнаружишь. Самоделки, как есть – самоделки! Ни прозы, ни поэзии нет в этих томах. Одним словом – сочинялки и фанера.

– Не хотите ли поехать на фестиваль? – спросил гражданин-организатор.

А у меня в сознании эта фраза прозвучала как – «не хотите ли дерьмеца откушать?»

– Нет, – ответила я. – У меня работы много.

– А что это за работа? – поинтересовался заботливый гражданин.

– Да вот о жизни размышляю.

– А-а-а, – многозначительно пропел интересант.

– У меня работы на двадцать четыре часа в сутки, и она никогда не кончается, – для достоверности добавила я.

На том содержательный диалог и остановился. Толпы гениев от литературы наступают, и победа их не вызывает никаких сомнений! Коты бегемоты и факиры коровьевы создают духовные скрепы! Впрочем, даже на Бегемота и Коровьева каждый из них не тянет. Это всё тот же Шариков!

Открытое письмо

Дорогие друзья, не буду спорить с вашим мнением, ведь оно ваше. Но у меня есть своя оценка литературных возможностей Ивана Петровича Шарикова. Хотя он по образованию историк, но пишет почему-то весьма безграмотно. Не владеет простыми правилами синтаксиса и орфографии, построение предложений в его текстах говорит о том, что человек не чувствует языка. Но это бы полдела, если бы не его упрощенческий (если не сказать хуже!) подход к изображаемым им событиям. Есть такое направление в современной литературе как примитивизм. Произведения Ивана Петровича можно было бы отнести к этому направлению и на том успокоиться. Но это, к сожалению, невозможно, потому что наш историк не осознаёт своей принадлежности к какому-либо литературному направлению. Его творчество – стихийный неосознанный процесс. Ему, видимо, просто нравится видеть свои тексты опубликованными или изданными в книгах. Он считает, что делает большое дело – и, слава богу! Пусть пишет! А вот то, что вы ставите ему в плюс – забота о нравственности – в его исполнении, не более чем морализаторство. Темы, которые вам кажутся замечательными (исторические), иначе как заезженными не назовёшь. Только ленивый не писал о жизни Скалона или Бикатунской крепости, о военных подвигах, целине и прочих местных исторических событиях, которые так любит изображать Иван Петрович. Даже дети – участники литературных конкурсов – пишут более образно, более грамотно, более интересно, чем Иван Петрович. И на те же самые темы!!! Практически все его произведения – это изложение плохим языком всем известных в нашем городе вещей. Стихов у Ивана Петровича нет вообще. Есть какие-то тексты – попытки рифмовать. Дальше этого уровня автор не сумел продвинуться. Увы! Публиковать его произведения можно и, наверное, нужно, ведь он пожилой человек. Возможно, публикации помогают ему психологически, дают силы поддерживать здоровье. Так что публиковать можно из сочувствия к почтенному возрасту, но не надо подхлёстывать его амбиции. Они и так у него достаточно высоки. Думаю, он и живёт в состоянии неоправданной эйфории. Давайте будем относиться к пожилому человеку с сочувствием.

Добрые сельчане

7 июля. День Ивана Купалы. Жара. Солнце печёт, но обещают похолодание. Будем надеяться – хочется ветра и дождя!

Почему-то в эту стоячую жару припомнилась история болезни и смерти В. С. Легенда такова: якобы он уехал в село, чтобы писать повесть. Купил дом на отшибе и жил там в одиночестве. Однако зима приключилась нешуточная, и дверь завалило снегом – да так, что хозяин не смог выйти. Якобы в результате этого у него стало плохо с головой. Всё это сомнительная информация. Я – коренной житель села и прекрасно знаю, что за одну ночь не могло дверь заклинить так, чтобы В. С. не смог её открыть. А вот пресловутые добрые люди – сельчане, вполне могли подпереть дверь, да ещё и газу какого-нибудь подпустить, типа угарного. Делается это просто – поджигается вонючий материал, например, промасленная ветошь и кидается в подвал или затыкается в трубу на крыше. Угарный газ натягивает внутрь, потому что тяга направлена всегда в дом. Вот тут-то уже реально могла произойти серьёзная потеря здоровья. Жена позже забрала парня в город, и кажется, ему стало лучше. Но всё равно через некоторое время он умер.

И снова мысль возвращается к тому, что люди заметно деградировали. Жить спокойно не дадут и святому. Даже человек, который не мешал ни одному из «добрых людей», не остался без их внимания. А, возможно, и помешал. В сёлах сейчас процветает наркомания. Заброшенный дом мог быть приютом для изготовителей зелья и местом обитания потребителей отравы. Вот и попытались эти граждане выжить из их вотчины ненужного соседа. Но действовали слишком радикально. Однако никто не провёл расследования этого жуткого случая, никто не озаботился поиском возможных виновных. Был человек – и нет его! А нет человека – нет и проблемы! У нас народ к такому отношению привычен, лишний раз возникать не станет!

Маэстро! Урежьте марш!

В литературных чтениях с 2012 г решила участия не принимать. Главная причина – ощущение неправильности происходящего. 2013 год, зной, на небе ни облачка – и так уже два месяца. Травы и посевы выгорели. Настоящее бедствие. Хочется сидеть в реке, не вылезая. Какой может быть праздник! 2014 г – рубль падает, цены растут, нищета всё явственней набирает обороты. Информация всё катастрофичней – как говорится, не в бровь, а в траст! Да-да, помните – оффшор и траст слова ругательные, прошу их к нашим правителям не применять! Но… размах (и количество) праздников нарастают соответственно набирающей мощь волне катаклизмов. Всё это странно. Впечатление «пира во время чумы» – такой психологический казус: чем ближе пропасть, тем больше хочется плясать на краю.

Вспоминается весёлая кантри-песенка «Всё идёт прахом», которую лихо исполняют американские музыканты Вилли Нэлсон и Мэрл Хаггарад. Вилли Нэлсону – восемьдесят два года. Мерлу Хаггарду – семьдесят восемь.

Чем скорее всё идёт прахом, тем веселее музыка! Чем мрачнее реальность, тем задорнее игра! Как тут не вспомнить незабвенные строки: «…Маэстро! Урежьте марш!»

Символ величия

Недавно случился в Думе удивительный эпизод – режиссёр Б. вдруг заговорил голосом Шарикова. Михаил Афанасьевич, и это притом, что Б. снял великолепный фильм по вашему рассказу «Собачье сердце». Правда, фильм – теперь уже двадцатилетней давности. Но всё-таки… как такое возможно? А вот так – с высокой трибуны режиссёр Б. явил своё настоящее лицо. Он долго и страстно говорил о том, что все мы – Сталин, что сталинский культ должен занять своё настоящее место, что без сталинизма невозможна Россия. Вот такая песня!

А что такое, на самом деле, этот Сталин, без которого невозможна Россия? Факты – упрямая вещь! А факты следующие: за победу, достижение которой приписывается Сталину, заплачено примерно в пять раз большим количеством жизней, чем этого требовала ситуация. Причина в том, что СССР был втянут (при гениальном-то правителе!) в войну, не имея серьёзного оружия (например, совершенной артиллерии или ядерного оружия) – факт, говорящий о профнепригодности правителя. И это не считая других катастрофических промахов, как-то – репрессий, уничтоживших всю мыслящую составляющую государства. И вот это существо преподносится в качестве эталона национального самосознания и символа какого-то величия.

Что же произошло с режиссёром Б. за двадцать лет после выхода его фильма «Собачье сердце»? Видимо, насаждаемый сверху новый культ Сталина настолько впечатлил состарившегося режиссёра, что он решил заранее обезопасить себя от красных, теперь уже капиталистических, репрессий, надвигающихся на каждого россиянина с неотвратимостью асфальтового катка. Попросту говоря, струсил за своё когда-то свободное мышление, которое он неосторожно облёк в форму крамольного фильма. Символ величия придавил бедного старичка своим лубянским весом, и раздался писк. Увы! Вообще, впечатление такое, что в каждую клетку тех самых восьмидесяти шести процентов, к коим присовокупился Б., вместо ДНК встроилось НКВД, как если бы восемьдесят шесть процентов ДНК пшеницы заменили бы на ДНК скорпиона.

Да, кстати. Внедрение гениального генералиссимуса в капиталистический строй происходит так спешно, что в Интернете стала расползаться информация, что якобы никаких репрессий не было. Дескать, всё это выдумки кукурузника Хрущёва. Дескать, а был ли мальчик?! Вот это уже не просто аберрация сознания, это полное стирание памяти роботизированного населения.

Мои ответы журналисту газеты «Вечерний Барнаул»

Недавно прислали анкету из газеты «Вечерний Барнаул» – собираются дать разворот к юбилею краевой писательской организации. Ответить попросили кратко – два-три предложения на каждый вопрос. Полезная задача! И вот что у меня получилось.

Зачем нужна литература?

Литература (творчество вообще) есть главный инструмент, обучающий и писателя и читателя свободе мышления. Только свободно мыслящий человек способен развиваться, совершенствоваться. Именно в этом и состоит цель эволюции.

Для чего нужна организация писателей?

Писательская организация – это необходимая каждому творцу для его роста коммуникативная среда. Хорошая поэзия и проза, в первую очередь, адресованы людям, равным автору в знании предмета.

Какие книги надо писать в ХХI веке, чтобы 1-й и 2-й вопросы были неуместны?

Первый и второй вопросы возникают лишь у дилетантов. Интеллектуальная поэзия и проза, нарушающие инерцию читательского восприятия – это то, что необходимо сейчас и всегда. Книги должны побуждать к размышлению о себе, о мире, о боге.

Над чем сейчас работаете Вы?

Пишу роман, который, условно можно назвать, используя формулу Олдоса Хаксли «О, дивный новый мир». Это не фантастика, но фантастика реализма, ибо реальность фантастичнее любой утопии или антиутопии.

Отвечая на четвёртый вопрос, я имела в виду как раз вот этот роман «Письма Булгакову», однако не стала ничего уточнять. Стоит лишь упомянуть Ваше имя, Михаил Афанасьевич, как все хомячки от литературы возбудятся и начнут кидать в меня, простите, экскрементами собственного производства. Это уж – к гадалке не ходи! Эти грызуны не терпят упоминания достойных имён вкупе с сегодняшним днём. Дескать, сегодня нет писателей. И литературы нет, да и нужна ли она? И организации не нужны.

Организации от государства, может быть, и не нужны. Но союзы творческих людей были всегда. Вспомним хотя бы древнегреческие философские школы или литературное сообщество «Арзамас», в котором Пушкин состоял ещё в лицейские годы. А по окончании лицея Пушкин принадлежал театрально-литературному сообществу «Зелёная лампа».

И ещё несколько слов о свободе мышления и свободе слова. Как уже сообщено выше, свободно мыслящий человек – есть субъект и объект эволюции, ибо он имеет возможность совершенствоваться. Нет свободы мышления и свободы слова – нет и развития. Так что наши «новые-старые» законы, затыкающие рот всякому мыслящему человеку, ни много, ни мало есть преграда эволюции. А что делает эволюция с преградами? Правильно – сметает их на обочину. Так что наше красное капиталистическое государство рукой незабвенного Иосифа уничтожает само себя. Ну, как всегда, под самыми разными благовидными предлогами – борьбой с чем-то международным. То ли с терроризмом, то ли глобализмом, а на самом деле – с самим собой, то есть с собственным народом.

Критика критики

Пришлось как-то прочесть критический отзыв одного из молодых да ранних, в котором критик пытался расставить точки над i там, где этого не требовалось. Отзыв, в общем-то, не стоящий внимания, но промолчать не смогла, ибо в нём затронуты были знакомые мне писатели, которые не заслуживали такой дилетантской «критики». Вот моё письмо молодому борзописцу.

«Прочла ваш текст. Подход критика весьма субъективен. На мой взгляд, и тексты Г. нельзя отнести к символизму (А тем более к символическому символизму), и тексты К. не укладываются в рамки реализма (а тем более натурального реализма – кстати, что это такое?). Свободно можно написать другие статьи, где Г. предстанет реалистом, а К. – символистом. Все эти определения, отнесения туда или сюда, ничего не решают. Это условности условностей. Просто игра словами. А если учесть, что читателей у современного писателя (любого) весьма невеликое количество, то кому адресованы эти критические тексты? Попытки уложить автора в какую-либо схему бесперспективны, потому что автор всегда больше критика – должен быть больше (я не беру во внимание самодеятельных писцов). Но когда критик занимает основное место, замещая автора – это ещё хуже. А в данной статье критик выпирает, показывает себя, а до автора ему и дела нет – типа, куда поставлю, там и будет стоять. Произвол – не лучший метод для критика. Если же эта статья в какой-то степени адресована читателям (а не только критикуемым авторам), то тогда просто необходимы элементы публицистичности, которых сейчас нет в вашей критике».

Но… моё письмо ничуть не повлияло на нового «Белинского». Он и сейчас продолжает писать эклектические отзывы, щеголяя своей якобы образованностью, а на самом деле просто прикрывая развесистой клюквой неумение мыслить логически.

Ну, что тут скажешь? Давно наступила эпоха бутафории и искривления реальности в нужную сторону. Красные мифы живучи, но, похоже, мифы красной капиталистической эпохи, переплюнут и пропагандистскую машину коммунизма. Шариков бессмертен.

Русская рулетка

Красные мифы капиталистической эпохи вызывают позывы тошноты. Но это ещё полбеды. С Чёрными мифами, типа, деньги решают всё – тошнотой дело не закончится. Тут придётся лезть в самую пасть людоеда. Вот примеры, как говорится, из жизни.

– У нас выстроена система лжи и страха, – говорит депутат горсовета Воркуты Константин Пименов. За его плечами двадцать восемь лет подземного стажа. – Собственник потратится на компенсационные выплаты семьям погибших – и всё! Ничего не изменится. «Двушка» в Воркуте стоит четыреста тысяч, «трёшка» в посёлке у шахт – сто. Отсюда никуда не уехать.

– У нас на шахтах русская рулетка, – вторит ему коллега – депутат Василий Копасов, который десять лет провёл под землёй. Копасов – единоросс. Пименов – коммунист. Когда они говорят о происходящем в забоях, им спорить не о чём. А в прошлом – это случалось. Копасов в 1989 году руководил воркутинским стачкомом. Первая в СССР забастовка горняков охватила все здешние шахты. Бастовали тогда не за повышение зарплат и не против работодателя – государства. Добивались отмены шестой статьи Конституции – рабочие восстали против однопартийной системы. В Воркуте, построенной на костях и рабском труде, требовали свободы. Отчего же они теперь молча идут в забой?

– Деньги победили страх смерти, – говорит Копасов. – Жить страшнее, чем умереть. На том свете неплохо, я был там как-то, после аварии в шахте. Что вы мёртвых жалеете? Живым хуже.

Пропагандистская и репрессивная Красные Машины уступили место Черным Механизмам вечного подземелья капиталистического рабства. Красная Машина работала, как будто, ради светлого будущего для всех. Чёрная Машина работает ради светлого настоящего избранных. А результат для народа и тут и там – один: превращение в клонированную армию шариковых.

Шариков по кличке Шило

Реальность физическая постепенно замещается виртуальной реальностью. Жизнь превращается в игру. Учителя играют детишками, детишки – учителями. Писатели играют словами, в основном, включая в игру собственную драгоценную жизнь – пишут т.н. мемуары. Критики не отстают в игре – играют писателями. Хотя критиками их назвать трудно – пишутся поношения, а не критика, ибо культура давно проедена пролеткультом. А сегодняшние «критики» – это последыши «конторы». Используя методики, по которым они при советах превращали любого писателя в антисоветчика, антисемита или шпиона – в зависимости от задач, поставленных вышестоящим чином, теперь они делают из любого писателя идиота.