Текст книги "Радость и грусть бытия"

Грибная охота

 
На прогретых полянках в лесу
Наконец-то «проснулась» грибница.
Рюкзачок и корзинку несу,
Чтоб охотой грибной насладиться.
 
 
Посошок из коряги возьму,
Чтоб гадюк отгонять и усталость.
Удалюсь от житейских я смут, –
Счастья жизни вкусить чтобы малость.
 
 
Нынче солнцем так лес осиян,
Так пропитан душистою хвóей,
Пусть сосновой волны океан
Все прогонит печали и хвори.
 
 
Тут и там красный свет мухомор
Зажигает, весь в беленьких мушках,
Но откроет мне путь светофор,
Как глазком, подмигнув зеленушкой[107]107
  Зеленушка – осенний гриб.


[Закрыть].
 
 
Мы идём, не считая минут.
Лес цветною листвой припорошен.
Лист осинки с земли подниму, –
Обагрённую осенью брошку.
 
 
Удивлюсь я художнице сей,
Что по чéрни всё золотом пишет.
Грусть мою пред зимою рассей,
Осень, чувствам оставь ещё пищу.
 
 
Наступаю ногою в песок:
Как приятно мне после асфальта
Погружать в его зыби носок
И не чувствовать пяткой базальта[108]108
  Базальт – горная порода вулканического происхождения.


[Закрыть].
 
 
Я шагаю с надеждой к тебе –
«Польским» щедрая даром[109]109
  Имеется в виду польский гриб.


[Закрыть] опушка,
С благодарностью к лесу, судьбе.
Тишина что-то шепчет на ýшко.
 
 
Вот на месте уже мы. Идём
Между сосен и мшаников «змейкой».
Пять шагов – и грибочек найдём,
Паутинкой увешаны клейкой.
 
 
На грибочке – хвоинка и лист:
Он прекрасен в осеннем уборе!
Мы за лето грибов заждались,
И ноябрь уж с морозами вскоре.
 
 
Наконец-то грибная пора
Снизошла всё ж сентябрьскою манной!
Бабье лето пришло к нам вчера
Ранним утром на зорьке туманной.
 
 
Солнце снова прогрело лесок,
Пáли рóсы, грибы напоили.
Дома гнать надо яблочный сок,
Но в лесу обо всём мы забыли.
 
 
Ходим-бродим. Корзинка уже
Тяжелеет с грибным урожаем.
Лес темнеет. Прощальный свой жест
Сделав лесу, домой уезжаем.
………………………………………………
 
 
Спать легли, но в ночной тишине
Лес с грибным своим грезится раем:
То ли в яви, а то ли во сне –
Собираем грибы, собираем…
 

5 октября 2007 г.

Les Coguillages[110]110
  Les Coguillages – в переводе с франц. ракушки.


[Закрыть] (Ракушки)

 
Когда в квартире тихо и тепло,
А за окном – промозглое ненастье,
И сумрак смотрит в тусклое окно,
Люблю я вспоминать о прошлом счастье.
 
 
И это не любовь, и не успех,
Не вожделенные обновы и предметы,
Но лучшей нет мне изо всех утех, –
Ракушки собирать у моря летом.
 
 
То было море Франции – залив
Бискайский, и не море даже,
А океан, – от чаек пёстр, криклив,
И не ракушки там, а – «кокияжи».
 
 
Приносит их крутой волной прилив –
Глубинных вод сокровища и плёсов[111]111
  Плёс – широкое водное пространство между островами.


[Закрыть], –
На пляж, где еле виден порт вдали,
А рядом парк реликтов – древних сосен.
 
 
Вдоль берега – большие валуны,
Чтоб натиск отражать штормов, приливов,
С магнитной связанных душой Луны,
Напористых валов несуетливых.
 
 
Швырнув волну с дарами о валун,
Отхлынет океан, шипя и щерясь,
Разбив в жемчужную и хрупкую золу
Подарок вод и Посейдона[112]112
  Посейдон – в греч. мифологии бог моря и водной стихии в целом.


[Закрыть] щедрый.
 
 
И успокоившись, отступит в даль и в синь,
Накапливая силы для порыва.
Земля и море, будто Ян и Инь,
«Воркуют» днями у скалистого обрыва.
 
 
Но не за этим только зрелищем хожу
На берег вод с надеждою я смутной:
В горé осколков часто нахожу
Ракушки целые – мёд радости минутной.
 
 
Я в груде битых раковин морских,
Покинутых отшельником-моллюском,
Ищу сокровища и собираю их –
Шедевры моря в черепках этрýсских[113]113
  Этрýски – древние племена, населявшие в 1-ом тыс. до н.э. С.-З.Апеннинского п-ва, предшественники римской цивилизации.


[Закрыть].
 
 
У каждой – свой узор и завиток,
Неповторимы тон и гофрирóвка[114]114
  Гофрирование – (фр. – оттискивать узор) – а)создание волнообразных складок на различных материалах, б)выдавливание на ткани выпуклого, рельефного рисунка.


[Закрыть].
По телу пробегает счастья ток,
Когда ракушку откопаю ловко.
 
 
Попался «веер» и витой рожок,
«Бутон» цветка и Мумитролля «ýшко»,
«Тюрбан» и устричный колючий «башмачок»,
Рябая «спинка» маленькой лягушки.
 
 
Придя домой, я их прополощу
В большой лохани пресною водицей,
Тарелку из-под торта разыщу
И разложу сушить на солнце пиццей.
 
 
Их рёбра-грани луч позолотит
Оранжево-багряного заката:
Горит, переливается, блестит
Дар тьмы глубин под факелом Гекаты[115]115
  Геката – богиня в греч. мифологии, которая помогала с факелом в руках найти Персефону – отправленную в ад дочь Деметры, богини плодородия и земледелия (земли-матери).


[Закрыть].
 
 
А утром встану, распахну окно
И соберу просохшие ракушки,
И выложу картину-полотно,
Учтя их форму, цвет, и завитушки:
 
 
Дно моря, сад и бабочек в саду,
Улитку на цветке, кота, совёнка…
Как славно, взрослую отбросив ерунду,
Побыть хоть чуть творцом миров–ребёнком.
 

9-10 октября 2007 г.

Гармония природы и души

 
Когда в твоей душе покой и мир,
Любви и дружбы в ней играют скрипки,
Возможно, ты услышишь и звук лир
В какой-то там неведомой «улитке»[116]116
  Улитка – элемент внутреннего уха, составная часть устройства человеческого слуха.


[Закрыть].
 
 
Когда суéт земных оставишь груз,
Настроив тоны сердца на природу,
Тебя покинут горечь дней и грусть, –
Ты счастья БЫТЬ хлебнёшь живую воду.
 
 
И в лес осенний ты войдёшь иной,
Забыв уныние, как старого кумира,
И поразит тебя своей красой земной
И гриб, и лист, и совершенство мира.
 

8 октября 2007 г.

Запах пирога

 
В чудо-печке печётся пирог.
Пахнет праздником в доме и мамой.
Будто мне Изобилия Рог
Запах детства отсыпал, как манны.
 
 
И потянется дух пирога
К уголкам запустевшего сердца,
Где забвения трав уж стога,
И тоскливая осени серость.
 
 
Этот запах – чудесный обман:
Праздник жизни уже не воротишь.
Прошлых лет всё плотнее туман,
И закрыты в ту жизнь мне ворота.
 
 
Жаль, что дочка и внук далеко, –
Не для них этот праздничный запах.
Без любви их мне здесь нелегко, –
Мое солнце теперь там, где запад.
 
 
Ведь пирог, – значит, дом и семья,
И тепло очага, и родные.
Пусть свободой богатая я,
Но есть радости в жизни иные.
 
 
У меня теперь меньше забот,
Мне не жмут больше дóлга вериги.
Только грустно порой без хлопот –
Без любви добровольного ига…
 

8 октября 2007 г.

Октябрь в городе

 
Сквозь золото берёзовых огней
Просвечивает небо бирюзою.
Прозрачней и прохладней воздух дней,
И сумрак гуще с раннею звездою.
 
 
Не успевает дворник за листвой, –
Она летит на землю пёстрой стаей.
Наряд последний осыпая свой,
Аллея в парке скоро голой станет.
 
 
Летит с осин и клёнов зыбкий лист
С печатью уходящего заката.
Печален осени призывный свист:
Он внятен всем, кто цвёл когда-то.
 
 
Рябина огненной пылает красотой.
Качает ветер веерá каштанов.
Какой пронзительной мелодией простой
Нас осень вовлекла в свой жёлтый танец.
 
 
Октябрь нам дарит бусы и шелка
И сизые туманности шифонов.
И ветер гонит, гонит облака –
Грозящих гривами дождей грифонов[117]117
  ¹Грифон – в античной мифологии: крылатый лев с орлиной головой.


[Закрыть]…
 

15-16 октября 2007 г.

Плакучая ива осенью

 
Над рекою сиротливо
Вниз с обрыва смотрит ива.
Ветер ветками качает,
Платье ивино тончает, –
То, что было даром лета,
Даром солнечного света, –
Да теперь поизносилось,
Вниз на землю запросилось.
И повисли ветки-руки,
И листочки, знак разлуки,
Сыплет ива золотая:
Кто ж ей платье залатает?..
Станет платьице прозрачным,
Станет ивушка невзрачной.
Сумрак осени настанет,
Грустно-грустно иве станет.
Будет в дождик плакать ива
Над рекою сиротливо…
Не трави мне, ива, душу,
Я сама без солнца трушу.
Всё мрачней, ненастней выси,
Облетают дни, как листья.
Каждый светлый луч ловлю я,
Каждый листик дней люблю я.
Гаснет свет вечерних окон.
Плачет ива одиноко…
 

15 октября 2007 г.

Осеннее настроение

 
Дремотный полдень. Сумрак на дворе.
Мой муж «клюёт» компьютерное просо.
Тревожный сон приснился на заре.
Так входит осень в моё сердце просто.
 
 
Без слов, без шума душу сокрушит.
Проснёшься и поймёшь, что это осень
Мечтами, словно листьями, шуршит,
И бесконечность светит цифрой восемь[118]118
  Знак бесконечности похож на расположенную по горизонтали восьмёрку.


[Закрыть].
 
 
Октябрь годов безжалостен и скуп.
Судьбы никто не мѝнул приговоров.
Слова слетают поздним цветом с губ:
Всё больше в них мольбы, а не укоров.
 
 
Неровен осени и день, и свет, и путь,
Где каждый лучик дарит призрак счастья,
Чтоб счастьем лета утром обмануть,
А к полдню отрезвить меня ненастьем.
 

20 октября 2007 г.

В лабиринтах снов

 
Небо гасит, как свечку, звезду, –
Время «Че»[119]119
  Здесь: роковая черта, сигнал к решительным действиям.


[Закрыть] для ночных привидений.
Я по снам предрассветным иду –
Лабиринтам слепых откровений.
 
 
С удивлением в них я смотрю:
Всё загадочней сны с каждым годом.
Осторожно вступаю в зарю,
Как ногой в незнакомую воду.
 
 
Что сулит в снах паук-каннибал
И речушки прозрачные мели? –
То ли мозг сам себя надувал,
То ль судьба свои зёрна мне мелет?..
 
 
Сновидения двойствен намёк,
Как любая сознанья ловушка.
И летят на ночной огонёк
Снов картинки, как бабочки-мушки.
 
 
Чьим заботам вверяют нас сны?
Кто ночами над образом властен? –
В воды речки вхожу, вроде б Цны,
А по сути, – в свои чувства-страсти[120]120
  См.: Дениз Линн. Указатели. Знаки. Знамения. Вслушайтесь в шепот Вселенной. К.: «София», 1998. – 224 с.


[Закрыть].
 
 
И желаю я снов, и боюсь,
Как к несчастью неясной приметы.
Над загадкой ночною я бьюсь,
И никто не подскажет ответа.
 
 
Что-то сон всё ж хотел мне сказать, –
Шифровальщик предчувствий-желаний,
Только я не смогу разгадать
Дар пророчеств и блажь ожиданий…
 

25 октября 2007 г.

Осень в конце октября

 
Тоскливый вид. Пустые дачи.
Средь голых веток яблонь-груш
Не слышны речи, лай собачий,
Не видно пчельих дачных душ.
 
 
Нет ни души. В тиши деревьев
Лишь воробьиный порх и писк.
Затихла жизнь, застыло время.
Над рощей – апельсинный диск
 
 
Стоит недолго, чуть пригреет, –
И канет каплей в сумрак дня.
В аллее мхами зеленеют,
На север глядя, тополя.
 
 
Листва пожухла, потемнела.
Последней сыплет желтизной
Огромный тополь, оголтело
Соря листвою, что казной.
 
 
– Берите, люди, мне не жалко.
Топчите роскошь прежних дней.
Я в зиму нищим приживалкой
Пойду, чтоб только выжить в ней.
 
 
Не прокормить мне листьев стаю, –
Не хватит солнца и тепла.
Пойдут снега, потом растают,
Распустит свой пушок ветла.
 
 
И я воспряну телом-духом,
И ветки соком напою,
И зацвету, и белым пухом
Вам радость жить раздам свою…
 
 
Предзимье. Тусклые туманы.
Контрастны дни и вечера.
И кажется цветным обманом
Та осень, что была вчера.
 
 
Прохладны дни. Не слышны птицы.
С дач урожай свезён дотла.
Каркасами торчат теплицы
До вешних дней и до тепла.
 
 
И среди тусклости всеобщей
Вдруг вспыхнет яркая заря:
Куст «сентябрин» один не ропщет
На серый сумрак октября.
 
 
В густых сиреневых ресницах
Наивно-радостный глазок:
– Мы счастливы: нам лето снится
Под виноградною лозой…
 

27 октября 2007 г.

Порхающая бабочка настроения

 
Мурчит, словно кот, грея кружку с какао
И весело скачет в плите огонёк.
В душе сразу радость, как будто какая
«Приятность по жизни» седлает конёк.
 
 
О ней ничего пока толком не знаю, –
Она ещё где-то в начале пути,
Но нынче судьба моя вовсе не злая, –
Могу с ней надеяться радость найти.
 
 
Не всё в ней проблемы, печали и беды:
Есть пряника сладость, не всё же в ней кнут.
И в гонке за жизнь есть призы за победу, –
Немного, но ярких, счастливых минут:
 
 
Письмо от дочурки, удачная рифма,
С волшебным узором осенний листок…
Мне только б не сбиться с привычного ритма,
Когда свой пуховый накинет платок
 
 
Зима с её холодом, ветром, морозом,
Заиндевелостью óкон души,
Когда будет белым расписывать розы
В провинциальной тоскливой глуши.
 
 
Я зимнюю стужу встречаю с опаской:
Ни в рощу не выйти, ни в лес не пойти.
Они превратятся в холодную сказку,
Куда только лыжники топчут пути.
 
 
Иной перспективою мáнит Европа:
Любуйся на море и мир круглый год,
Сюжеты дарила б мне там Каллиопа[121]121
  Каллиопа – в греч. мифологии главная из девяти муз, покровительница эпической поэзии.


[Закрыть],
А не фантазии жалкий урод.
 
 
Парижи и Ниццы, Италия с Пизой,
Жемчужин Венеции призрачный свет.
И Венские вальсы. Разжиться бы визой…
Да денег на книги о них даже нет.
 
 
Куда занесло меня с кружки какао!
Опять оседлала ледáщий[122]122
  Ледащий – слабосильный, тщедушный.


[Закрыть] конёк.
А как же про то, будто «радость какая»?..
Какао вскипело, погас огонёк.
 

28 октября 2007 г.

Птичье счастье

 
Выпить утром чашку шоколада
И настроить день на волшебство.
Много ли для счастья птице надо,
Чтобы петь про жизни торжество.
 
 
Пусть не шоколад я пью, – какао,
Пусть себе немного соврала.
Вырвавшись из лжи чужой капканов,
Счастье – не попасться в сети зла.
 
 
Счастье жить в гармонии с природой,
Слушать музыку небесных синих сфер.
Жить с собою в дружбе, а не с модой.
Быть вне игр людей и их афер.
 
 
Счастье – делать чуткие подарки,
Слышать ближнего и в счастье, и в беде.
Листья собирать в осеннем парке
И читать стихи о резеде[123]123
  Имеется в виду стихотворение С.Есенина «Хулиган»: «Русь моя, деревянная Русь! Я один твой певец и глашатай. Звериных стихов моих грусть Я кормил резедой и мятой».


[Закрыть].
 
 
И тебе откроется навстречу
Мир, блистающий, текучий, как река.
Всё, что душу птичью не калечит, –
Всё во благо. Ноша птиц легка.
 

31 октября 2007 г.

Вечерние контрасты

По статистике 2007 г., 1% населения России

владеет 70-ю % национального богатства, а 70%

её граждан владеют только 7-ю процентами

 
Небо – как сапфир ночной лагуны,
В звёздах фонарей шатёр-покров.
Я была, как все, когда-то юной,
И играла жизнь во мне и кровь.
 
 
А теперь усталою походкой
Я иду к друзьям попить «глясе»[124]124
  Глясе (фр.: ледяной, замороженный) – кофе глясе – кофе с мороженым.


[Закрыть].
И луна расколотой махоткой
Сливки льёт в туманной полосе.
 
 
Вечером всё призрачно и зыбко.
Память улицу почти не узнаёт.
Щерятся в ней вывески улыбкой,
И купить-продать нас жизнь зовёт.
 
 
Здесь теперь своя буржуазия
Строит, и торгует, и живёт.
«Зелень»[125]125
  Народное, просторечное название долларов.


[Закрыть] колосится не озимых:
Доллар к доллару, что колос злака, льнёт.
 
 
Льются с неба синие елеи.
Только о деньгáх, прошу, молчок.
Шла я по пути сапог заклеить, –
Но согнали с места «Башмачок»[126]126
  «Башмачок» – так называлась мастерская по ремонту обуви на ул. Советской г.Тамбова, которая работала на одном и том же месте почти полвека. Теперь в его здании очередная энная аптека.


[Закрыть].
 
 
Он стоял и никого не трогал,
Сапоги-ботинки нам чинил,
Но какой-то «бык» упёрся рогом
И разнос починкам учинил.
 
 
Выросли кругом грибы-аптеки,
Как поганки, – клубы-кабаре.
Канут в глубь времён, как те ацтеки,
Домики «с удобством во дворе».
 
 
Станет жизнь, конечно же, комфортней,
Только для кого – большой вопрос.
Оказалось, – люд мы второсортный,
Лишь на наши дýши вырос спрос[127]127
  Статистика неутешительна: продолжительность жизни в стране в период «дикого капитализма» после развала СССР резко сократилась, увеличилось количество пропавших без вести и убитых из-за квартир.


[Закрыть].
 
 
Привкус времени такой люминесцентный.
Вытеснил природу ламинат[128]128
  Искусственный материал, используемый для отделки интерьеров квартир.


[Закрыть].
Но, как прежде, рай чужой цементом
Укрепляет пролетариат.
 
 
Снова предлагают петь нам хором –
Тем, кто Ницц[129]129
  Дорогостоящий курорт во Франции.


[Закрыть] поклонник, и кто нищ.
И глаза неоновые «Флоры»[130]130
  ⁷Название магазина цветов на улице Советской.


[Закрыть]
Тупо светят в дырки голенищ…
 

31 октября 2007 г.

Ноябрьские хризантемы

 
Что-то день такое мне навеял
Запахом полынных хризантем.
И дрожит каштана жёлтый веер,
Нагоняя грусть осенних тем.
 
 
Дождь хрустально-светлою слезою
Листья риз берёзовых кропит.
Осень так тепла не по сезону,
Жёлтый лист, как бабочка, летит…
 
 
Где-то в прежней жизни это было:
День жемчужный, запах хризантем.
Память образы тех дней забыла,
Как слова давно прочитанных поэм.
 
 
И остался только терпкий запах, –
Запах счастья или запах слёз? –
Что-то смутное напомнивший внезапно
Под кадящий дым листвы берёз.
 
 
Он застиг врасплох меня открыткой
От людей, которых больше нет.
Столько в нём любви и мук сокрыто
Тёплых, чуть горчащих прошлых лет.
 
 
Вот ещё одно опять уплыло
Лето в вечность или в никуда.
И ноябрь глядит в окно уныло,
И пожухла радость-лебеда.
 
 
Средь дождей отчаянным цветеньем
Осчастливит нас земной Эдем.
И вспорхнёт душа моя в смятенье,
Вспомнив горький запах хризантем…
 

3-5 ноября 2007 г.

Зима как белый сон

 
Падает крупкой зернистою снег:
Это зима
В свой облачается искристый мех
Зимнего сна.
 
 
Стелет пуховую травам постель, –
Пусть видят сны.
Кутает в белый боа[131]131
  Боа – женский шарф из меха или перьев.


[Закрыть] сумрак ель,
Иглы сосны.
 
 
Мягко свой сеет серебряный свет
Снежная бель.
Вытравит, выбелит радуги лет
Вьюга-метель.
 
 
Снежных пускает зима журавлей –
Неба дары.
Сядут их стаи на жниво полей
С нежным «курлы».
 
 
Ягод-кораллов рябиновых гроздь
Ярче, сочней.
Грусть как непрошеный вселится гость
В радости дней.
 
 
Так незнакомы прогулок места –
Ветви и лёд.
Там, где кувшинки цвели у моста,
Ветер поёт.
 
 
Осени краски так были пестры,
Всё стало – дым.
Вьюга разводит у речки костры
С ветром седым.
 
 
Всё здесь застыло: деревья, кусты, –
Лета не ждут.
Птицы умолкли и даже мечты
Здесь не живут.
 
 
В стане берёзовом стало светлей
Летней поры.
Саночки мёрзлые медленных дней
Едут с горы.
 
 
Льдинкой звенит колокольчик зимы:
Дон – динь-динь – дон.
Словно улитки, упрячемся мы
В дом, в дивный дом.
 
 
Сыплют, как просо, косые снега
Искорки страз[132]132
  Стразы – сверкающие мелкие стёклышки, имитирующие форму и блеск бриллиантов, аксессуары женской одежды.


[Закрыть].
В белой коросте-коре берега –
Зимний Парнас[133]133
  Парнас – высокая гора в Греции, на которой, по представлениям древних греков, обитали Аполлон и музы.


[Закрыть].
 
 
Музы не водят в снегу хоровод,
Лиры их спят.
Льдами сковало мелодии вод,
Игры наяд[134]134
  Наяды – в греч. мифологии нимфы пресноводных водоёмов.


[Закрыть].
 
 
Флейтой хрустальной звучит свиристель
В ветках рябин.
В платьице бальном танцует метель
Фуэте[135]135
  Фуэте (в пер. с фр.: хлестать) – название группы па классического танца, для которой характерно как бы хлещущее движение ноги, помогающее вращению или перемене направления движения танцовщика.


[Закрыть] зим.
 
 
Белым штрихует зима свой портрет.
Это ль не сон:
Вместо цветастой фантазии лет
Общий фасон.
 
 
Жизнь замерла до тепла, до весны.
Рада бы петь,
Но…
Надо смотреть эти зимние сны,
Надо терпеть…
 

9 ноября 2007 г.

Ноябрь из окна

 
Нужно просто здоровье, чтоб почувствовать вкус
К этой белой, стерильной, отстранённой природе,
К ноябрю, где тепло батарей – тот искус,
С чем бороться не в нашей теплокровной породе.
 
 
Из окна всё ж приятней видеть вьюгу, метель,
Лобной долей своей ощущая их прелесть;
И рябина краснее и роскошнее ель,
Если я – у окна, если в доме я греюсь.
 
 
Прилетела синичка, заглянула в окно
Своей чёрною с жёлтым любопытной головкой.
Поклевала замазку, представляя пшено,
И тревожно вспорхнула воровкою ловкой.
 
 
Вдоль реки бультерьера на выгул ведут
И бувье[136]136
  Бувье – порода собаки, крупной и лохматой, издалека напоминающей медведя.


[Закрыть] – то ли пса, то ли всё же медведя?..
Вот, с трудом одолев горку снега – редут,
Иномарка во двор с белым брюхом проедет.
 
 
На рябинке ворона, ветвь качая, сидит,
Долбит ягоды-бусы, – вижу я сквозь окошко.
Чёрным зраком своим боковым жадно бдит,
Как из форточки я голубям сыплю крошки.
 
 
Возле корма возникла стайка серых комков –
Воробьишек пугливых и подвижнее ртути.
Ухватил крошку хлеба и взлетел – был таков! –
Только хвостик мелькнул, как секунда в минуте.
 
 
Приземлилась ворона, снег осыпав с ветвей,
И глядит, озираясь, в предвкушении корма.
Подберётся вразвалку, распугав голубей,
Поклюёт и взметнётся вверх заплаткою чёрной.
 
 
Хорошо сквозь окошко… Вот и чайник вскипел.
Заварю я чаёк с травкой, собранной летом.
В белой раме оконной то ли снег, то ли мел
Вновь штрихует стекло с моим автопортретом.
 

16-17 ноября 2007 г.

Пятнадцатое ноября 2007 г.

 
Пух перин и облаков – подушек
Распушило небо поутру.
И летят мильоны белых мушек,
Замыкая время в белый круг.
 
 
И в белёсом снеговом тумане
Утонул пейзажик из окна.
Ничего не видно, словно в бане,
Кроме снежного сплошного полотна.
 
 
Снегопад сменил паденья угол,
Превратившись в бóрзую[137]137
  Бóрзый – на сленге современников означает: наглый, активный, напористый.


[Закрыть] метель.
И зовёт свою холодную подругу
У костра любви погреться Лель[138]138
  Лель – герой оперы-сказки Н.А. Римского-Корсакова «Снегурочка».


[Закрыть].
 
 
Ветер треплет семечки акаций,
Ускоряет птиц лихой полёт,
И листву, как вклады ассигнаций
В краски осени, срывая, топчет, рвёт.
 
 
Вспомню я под дудочку метели
О цветах предгорий и долин.
Лель – Снегурочке, а мне под стать Емеля[139]139
  Герой одноимённой сказки, в которой пойманная, но отпущенная Емелей щука выполняла его желания после волшебных слов: «По щучьему велению, по моему хотению…».


[Закрыть],
Переждать на печке зимний сплин.
 
 
Помечтать о счастье и о щуке,
И своим хотеньям волю дать,
Душу греть огнём мечты, а руки
Вязью зимних строчек согревать.
 
 
Кстати, в холодильнике «Саратов»
У меня уже та щука есть.
И в одном желании мне вряд ли
Сможет отказать она – поесть.
 
 
Из окна смотрю: метель косая
Заметает тёмные места.
День, как тень гравюры Хокусáя[140]140
  Хокусай Кацусика – японский живописец и рисовальщик, автор графических произведений с видами характерного японского ландшафта.


[Закрыть],
Начинаю с белого листа…[141]141
  15 ноября 2007 г– пятая годовщина трагического исчезновения старшего брата автора.


[Закрыть]
 

15 ноября 2007 г.

«Жил певчий дрозд»

Так назывался фильм О.Иоселиани о

молодом музыканте, который не успел

сочинить свою музыку, но успел помочь

многим людям.

Памяти трагически погибшего брата Жени

 
«Жил певчий дрозд» по имени Евгений,
Любил он Францию, Пиаф и этот мир.
В общении он был весёлый гений,
В любой «тусовке» – пересмешник и кумир.
 
 
Любил пародии иронию, усмешку.
А в одиночестве был грустен, как Пьеро:
В игре с судьбою выпадала часто «решка»,
В любви и дружбе не единожды – «зеро»[142]142
  Зеро – ноль.


[Закрыть].
 
 
В друзьях-подругах не особо разбирался,
Он проще был, – он просто их любил,
Не ведая, что близко подобрался
К его душе тот, кто потом убил.
 
 
Петлёй судьба над ним нависла злая.
Он шёл из церкви, Александром окрылён[143]143
  В последний день своего рождения брат пришёл из церкви радостный оттого, что он один из множества прихожан был благословлён священником – отцом Александром.


[Закрыть],
И радовался, как дитя, того не зная,
Что был на мýку в этот день благословлён.
 
 
Лик Бога был не грозен и не страшен,
Но, будущим страданьем уязвлён,
Молился Он. «Моление о чаше»[144]144
  Эта икона – «Моление о чаше» – висела в изголовье кровати в комнате брата автора.


[Закрыть]–
Мольба не об иудах всех времён
 
 
И их загубленных за сребреники душах
В смертельном целовании их губ, –
О всех, кто дружбою распят, убит, удушен,
Кто, как ребёнок, был доверчив, хоть не глуп.
 
 
«Жил певчий дрозд», но оборвали песню,
Про счастье спеть он так и не успел. –
Вновь гибнет Агнец, завтра чтоб воскреснуть. –
Не нам судить, что за мелодию он спел.
 
 
«Жил певчий дрозд» по имени Евгений.
Любил он жизнь и вас, людей, любил.
А чем ты жив теперь, Евгения «злой гений»,
Ты, тот, кто не его, – себя убил?!.
 

9 апреля 2007 г.

Снежное ноябрьское утро

 
Белый сумрак зимних утр,
Тишины покой и свежесть.
Хризантем увядших грусть
Об ушедшем в сны, о прежнем.
 
 
Нарезают мне часы
Искромётные минуты,
Словно ломтик колбасы,
Аппетитных новых суток.
 
 
Я купила чýдных книг
Со стихами и фарфором,
Буду черпать радость в них,
Чтобы зиму взять измором.
 
 
Пережить, перележать,
Как в берлоге, на диване.
Денег нет, – не избежать
Мне хрущёвкиной «нирваны».
 
 
Как кружочки конфетти
Зимней радости минутной,
Снег за окнами летит,
Рвётся в стёкла, в сны и в утро…
 

15 ноября 2007 г.

Про Эдика

Посвящается всем «случайным» родителям

 
Нежеланное дитя, но рождённое,
Страстью-похотью на свет произведённое,
Будешь жить теперь, горе мыкати,
А судьба телегу бед тебе выкатит.
 
 
Ах, вы, юноши, ох, вы, девушки,
Пока мал малец, малы бедушки.
От утёночка до лебёдушка
Утечёт воды много вёдрышек.
 
 
Не сердись ты, мать, и не злись, отец, –
Вырастать в любви должен мал-малец.
Коль дитя своё не полюбите,
И себя и его злостью сгубите.
 
 
А и вырастет без любви сынок,
И придёт сынку полюбить свой срок.
Как любить ему, нелюбимому
С его душенькой пилигримовой?
 
 
Он по душам чужим поскитается,
Через женщин с судьбой поквитается.
И покатится дальше клубочек –
Нежеланных сыночков и дочек…
 

Апрель 2007 г.

Крест изо льда

 
На вóдах мне явлен был крест изо льда.
Быть может, уже он растаял.
И, кажется, день был всё тот же – среда,
И та же хрустальная тайна.
 
 
И хочется мне увильнуть от креста,
Уплыть непричастною рыбкой,
И обойти все несчастий места,
И жить со счастливой улыбкой.
 
 
Разумней, конечно, принять этот крест.
Он – боль? Он – утрата? – не знаю.
О Чаше молюсь я Тому, Кто воскрес[145]145
  «Моление о Чаше» – часть молитвы Иисуса Христа перед грядущим его распятием с просьбой к Отцу Небесному: «Да минует меня чаша сия!».


[Закрыть].
Судьбу я прошу: не будь злая.
 
 
Наверно, я плохо училась вчера,
С трудом пережив все невзгоды.
Опять без работы души вечера
Проходят, и дни, даже годы.
 
 
И книга пылится святого труда, –
Забыт мой любимый Макарий[146]146
  Имеется в виду книга «Душеполезные поучения преподобного Макария Оптинского». Издание Введенской Оптиной пустыни, 1997 г..832 с.


[Закрыть].
И не было повода глянуть туда,
Чтоб Словом смягчить свою карму[147]147
  Карма (санскр. – деяние) – употреблено здесь в узком смысле, как влияние совершённых действий на характер настоящего и последующего существования.


[Закрыть].
 
 
Всё лето пропела, как та стрекоза
С судьбою её стрекозиной…
А крест ледяной всё не тает в глазах.
А холод пока что не зимний…
 

18 ноября 2007 г.