Текст книги "Предчувствие любви"

Спустя два часа довольные и раскрасневшиеся подруги вышли из ресторана.

– Ну-с, зачетное местечко, берем на вооружение, – обмахиваясь платочком, изрекла Алевтина. – Ты куда это направляешься?

– Мы же решили немного отдохнуть, – с надеждой произнесла Светлана.

– Как решили, так и сделаем! – кивнула головой Алевтина. – Но нельзя же сразу после еды заваливаться в постель. Пойдем, окунемся в море.

– Я без купальника.

– Ну тогда пройдемся до источника, тут совсем рядом. Хотя я тоже без купальника… Неважно! Заглянем буквально на пять-десять минут, я даже в раздевалку не пойду, ты мои вещи подержишь.

Немного не дойдя до места, подруги увидели двух яростно спорящих мужичков. Один из них, помоложе, русоголовый и загорелый, был почти раздет, мокрое полотенце едва прикрывало его от пояса до колен. Светлана про себя его сразу окрестила казаком. В юности она часто приезжала к родственникам на Кубань, там было много таких вот статных веселых кареглазых парней. Их нрав тоже был ей хорошо известен: чуть что – сразу в драку. Она потянула подругу за руку:

– Пойдем отсюда, а то скоро подерутся.

– Ну и пусть подерутся! Будет на что приятное посмотреть. Вот этот, раздетый, хорош! Ах, хорош!

– Как хочешь, а я на всякий случай отойду поближе к людям. В случае чего позову на помощь.

Светлана отошла немного в сторону. Убедившись, что у источника много людей, приободрилась и уже спокойно наблюдала за происходящим.

Русоволосый «казак», пытаясь что-то доказать, размахивал одной рукой, второй намертво вцепился в край полотенца. Другой, чернявый мужик, безуспешно пытался засунуть мокрую ногу в штанину. Брюки он поддерживал одной рукой, другой так же активно размахивал:

– Ну скажи, как же Бог мог отдать своего сына на поругание, на такую страшную казнь?!

– Да как же ты не понимаешь, ведь в этой жертве и есть непостижимое величие Бога. Эта жертва вселенского масштаба, свидетельство непостижимой Любви Бога к своим созданиям!

– Э-э-э! Хороший отец так никогда с родным сыном не поступит! – уверенно произнес чернявый. Он наконец надел штаны и с вызовом посмотрел на оппонента. Тот задохнулся от возмущения, покраснел и решительно шагнул к противнику. Неизвестно, чем бы закончился спор, если б не встряла Алевтина. Она встала между ними и мирно произнесла:

– Что за споры, ребята? На таком солнце, в таком виде… И о чем? Ты ведь не болгарин? Турок? – обратилась она к чернявому. Тот гордо кивнул. – Что и требовалось доказать, – подытожила Алевтина.

– Фу ты! – сплюнул русоголовый парень. – А я был уверен, что он болгарин.

– Болгарин с эдаким носом? – хмыкнула Алевтина.

– Мы сидели в одной компании с местными, все мужики такие нормальные, и этот… Вроде свой в доску, веселый такой, заводной… Если б знал, что он турок, разве завел бы такой разговор… Меня с детства приучили уважать чувства верующих других религий. Как я мог ошибиться?

– Ну, это классика: «во всем виноват коньяк», – хохотнула Алевтина.

– Да, наверное. Но вы меня очень выручили, спасибо, – парень слегка поклонился и тут только опомнился. – Ох, извините, я до сих пор не оделся…

– Да что уж там, – Алевтина с откровенным одобрением окинула взглядом атлетическую фигуру. – А вы где отдыхаете, в пансионате?

– Да, целых десять дней пролетели как один, сегодня уезжаю.

– Ну, доброго пути!

– Спасибо, а вам счастливо оставаться!

Парень взял в охапку одежду и зашагал к раздевалке.

– И так всегда… Только появится что-нибудь стоящее – «Спасибо, до свидания!» Ну ладно, держи сарафан, я мигом обернусь.

8

Светлана аккуратно сложила одежду подруги, оглянулась в поиске тени и сразу же наткнулась взглядом на молодого мужчину. Она не вдруг узнала в нем недавнего спорщика. В одежде он выглядел намного изящнее и моложе.

Незнакомец смотрел на нее неотрывно, то ли с удивлением, то ли с восхищением. В любое другое время Светлана отвернулась бы и поспешила уйти. Но сейчас с ней происходило нечто небывалое: она не только не ушла, но без всякого смущения разглядывала лицо парня.

– Вот мы и встретись! – растерянно произнес незнакомец. – А я уже почти перестал надеяться. А ты… Вы здесь давно отдыхаете?

– Да почти неделю.

– Как же так, почему мы ни разу не повстречались?

– Вероятно, у нас разные взгляды на отдых, – попыталась отшутиться Светлана.

– Да, да, – нетерпеливо махнув рукой и морщась, заговорил парень. – У меня здесь куча знакомых, родственников, пока со всеми встретишься… Сегодня ребята провожали меня домой, вечером самолет. Но это теперь неважно. Скажи, ты узнала меня?

Светлана покачала головой, снова вгляделась в лицо незнакомца. И вдруг узнала. Она видела его во сне, когда-то очень давно, еще до замужества. Сон был странным и казался значительным хотя бы потому, что повторялся несколько раз. Ничего важного вроде не происходило, никаких подробностей припомнить не могла, как ни старалась, но главное, что надолго осталось в памяти – его лицо, взгляд.

С той поры прошло много лет, похожего человека она так и не встретила, девичий сон, казалось, забылся навсегда, и вдруг сон становится явью…

– Узнала? Вот и хорошо, Светлана… Подруга ведь так тебя называла? А меня зовут Роман. Удивительно, как мы могли разминуться… Почему не увиделись раньше?

– Да может мы виделись, вы просто не обратили внимания.

– Что вы, я ваше лицо уж никак бы не пропустил, оно у вас такое… У вас необычная, нездешняя, неземная красота. Вам, наверное, трудно, нет, неловко… больно жить на свете! Знаю, вижу, как ты одинока… – молодой человек горестно закивал головой. – И я. Если б ты знала, как я одинок!

– В это трудно поверить, – заставила себя улыбнуться Светлана.

– Разве? Неужели не видишь, что все это, – Роман широко развел руками, – обман. Непроизвольный, но обман, маскировка – надо же как-то жить!

Светлана слушала его с напряженным вниманием, будто пыталась разгадать за обычными звуками нечто большее.

«В любое время, в любом месте только подумай обо мне, и я буду рядом. Защищу, развею печаль, умножу радость, согрею в холод, убаюкаю ночью».

Совсем недавно эти слова, да и все предшествующие события показались бы ей пустым фарсом, нелепицей. Но сейчас она могла бы поручиться, что понимает истинный смысл явлений и слов. Каждое из них было правдой и звучало как клятва.

Ее охватило пережитое в Стамбуле состояние. Мир вокруг словно обрел дополнительный объем, расцветился небывалыми красками. В наступившей тишине звучала, только музыка его голоса. Трудно было вычленить из этой мелодии отдельные слова, но Светлана знала: цепкая память, словно киноаппарат, наматывает все краски, звуки, впечатления на пленку. Когда-нибудь она сможет увидеть, услышать, возможно, понять происходящее.

Громкий окрик со стороны прозвучал как раскат грома:

– Ромыч, долго тебя ждать? Мы же хотели еще заехать в Варну!

Роман растерянно оглянулся: его друг, держа раскрытой дверцу автомобиля, призывно махал рукой.

– Ну же, решайся! – Роман заговорил горячо и быстро. – Поверь, все не так страшно. Нужно взять документы и немного вещей на первое время. Билеты на самолет – не проблема; в конце концов, полетим другим рейсом.

Светлана не сразу восприняла его голос, обычный мужской голос. Наверное, его можно было бы назвать даже приятным. Но как мало он теперь похож на тот, что слышала, ощущала минуту назад. Этот будничный голос был лишен глубины, красок, смыслового наполнения, музыки! Вместо чудесной мелодии звучал просто набор слов.

Сделав над собой невероятное усилие, Светлана ответила:

– Молодой человек, послушайте, я замужняя дама. У меня взрослый сын, и вообще, мне уже сорок лет, – привычной скороговоркой произнесла она. То, что всегда выглядела много моложе своих лет, не раз сыграло с ней скверную шутку.

– Не может быть, – упавшим голосом произнес парень. – Ах, как много… Для тебя эта преграда покажется непреодолимой, тебе не справиться… Но знаешь, это не так важно! Главное, что мы уже встретились, знаем, что мы есть на земле. Ты позволишь позвонить тебе?

Светлана стояла в оцепенении и не могла вымолвить ни слова.

– Хорошо, вот тебе мой телефон… – Роман быстро прошелся по карманам летних брюк. – Ручки нет!

– Ром, самолет ждать не будет! Бери барышню с собой, веселее будет провожать!

– Еще пять минут! – отмахнулся Роман. – Вот визитка, здесь служебный телефон, неважно…

Светлана машинально протянула руку.

– Ром, ну что ты в самом деле! – Громкий голос снова нарушил очарование.

– До свидания!.. До скорого свидания! – уже на ходу прокричал Роман.

9

– Свет, ты чего застыла? – Взяв одежду из рук подруги, Алевтина внимательно вгляделась в ее лицо. – Надо было тебе в тенек встать. Да что случилось? Этот парень что, приставал к тебе? Гляжу, он и телефончик тебе оставил?

– Нет, это просто бумажка, – Светлана медленно разорвала визитку и бросила в ближайшую урну.

– Жаль! Парень что надо, отличный парень, я сразу поняла. Но вы же о чем-то говорили? Что он сказал?

– Сказал, что я красивая и одинокая, – машинально ответила Светлана.

– А, все так говорят. Уж что-что, а лапшу на уши повесить они мастера! Ну пойдем спать, меня тоже что-то разморило.

В номере Светлана не раздеваясь бросилась в кровать и сразу же погрузилась в сон без сновидений. Проснулась только к ужину. Во время вечерней прогулки подруги говорили мало, больше смотрели на море, думали о своем. По обыкновению, променад завершался чаепитием.

На веранде ресторана было как всегда многолюдно.

Истомленные морем и солнцем отдыхающие пили чай, вино, разговаривали, смеялись. Некоторые, придвинув соломенные кресла к самому бортику, сидели молча, неотрывно глядя на море. Не спеша, обмениваясь малозначащими фразами, подруги выпили по чашке зеленого чая.

Становилось прохладно, слабый ветер начал трепать шарфики на плечах и края легких платьев.

– Может, еще пройдемся перед сном? – предложила Светлана.

– Подожди, посидим еще немного, возьмем чего-нибудь в баре. Тебе что принести?

Выпили немного вина. Неожиданно для себя Светлана завела разговор о Романе. Говорила не спеша, пытаясь подобрать нужные слова, морщилась, иногда замолкала. Алевтина не торопила подругу: чувствовала, что рассказ предназначен не столько ей, сколько важен самой Светлане.

– Представь себе, он говорил по-русски, а я его словно не понимала. То есть понимала, но не отдельные слова, а смыслы. И все, что он говорил обо мне, о себе, о нашей жизни – правда, которую я всегда знала, но забыла. Вот так-то. Прожила на свете почти сорок лет как во сне. Знаешь, у меня перед глазами такой четкий образ: я как спутник, который запустили в космос. На орбиту он вышел, а антенны и что там еще положено, не раскрылись. Летел, летел он по орбите в абсолютном холоде как никому не нужный пустой шарик, и вдруг по чьей-то команде – «щелк», выстрелили солнечные батареи, а потом развернулся десяток разных антенн. И вот вместо холодного безмолвия – симфония звуков, вместо опостылевшей орбиты – открытое пространство, бесконечное, неизведанное, но прекрасное.

Алевтина слушала внимательно, ни разу не перебивая. Убедившись, что продолжения не будет, повторила:

– Да, прекрасное…

– Ну что, стало быть, ты у нас сегодня именинница: приоткрылось тебе окно в Большой мир, Вечность заглянула в твои глаза… Что ты на меня смотришь, думаешь: такая зацикленная на материальном особа – и вдруг выдает такие перлы? Разве не так?

– Ну, если в общих чертах…

– Чего уж, не конфузься. Я ведь тоже быстренько составила о тебе представление: удобная в общении, «приятная во всех отношениях дамочка». Только недавно, в Турции, поняла, что все не так просто. Вот ты сожалеешь, что до сорока лет «спала», а я тебе скажу так: куда хуже, когда родился «с крыльями», весь мир тебе открыт и его бесконечность тебя не пугает – сколько знаний, сколько радости впереди!

Приложив кончики пальцев к виску, Алевтина немного помолчала.

– Слушай, а чего это мы с тобой «на сухую» сидим? Сходи в бар, возьми два коньячка. Я уже несколько раз подходила, неудобно.

Светлана никак не могла свыкнуться с особой манерой подруги: та могла поменять тему разговора в любой, порой самый неожиданный момент. На всякий случай напомнила:

– Мы с тобой и так сегодня много выпили!

– По бокалу вина и пятьдесят грамм ракии в обед? Не смеши! А если что, не бойся, я тебя до номера дотащу, ты маленькая, легкая…

10

Бармен, веселый статный болгарин, налил по полбокала коньяка.

– Зачем так много? – испугалась Светлана.

– Девушки имеют серьезный разговор. Чтобы лишний раз не ходить… – Подмигнул бармен и послал Алевтине воздушный поцелуй.

– Хороший мужик, я в этот бар иногда ночью заглядываю, он мою дозу знает. – Алевтина привстала и сделала ручкой ответный привет. Не дождавшись, когда подруга усядется, глотнула коньяк и без промедления начала: – Эх, видела бы ты меня молодой девушкой: худенькая, с вот такими глазищами… Всех любила, всем верила. Много чего мне было дано от рождения, но я быстро поняла: в городе работают другие законы и чтобы выжить, нужно следовать им или возвращаться в тундру. Я свой выбор сделала и никогда не жалела об этом. Уже на третьем курсе «выгодно» вышла замуж. Валерка – он хороший, но слабый. Его матушка присмотрела меня еще с первого курса. Приглашала домой, угощала, на каникулы забирала в свой дом. К тому времени бабка моя померла, так что мне и приткнуться было негде. Свекровь у меня умная женщина, обо мне все правильно поняла: сильная, выносливая, смогу родить здоровых детей, мужа никогда не предам, не брошу… Все так и вышло. Поженились, родила двоих детей-погодков, после окончания института пристроили меня на хорошую работу. Думала, что теперь до конца жизни так, «на зубах», продержусь. Осталось-то не так уж много – в прошлом году полтинник исполнился. А тут на мою беду пришел новый сотрудник, молодой парень. С первых же дней запал на меня. Я уж его и так, и эдак: не влюбляйся в меня, я от мужа никогда не уйду. Найди себе молодую, женись! А он все свое: «Мне кроме тебя никто не нужен, всю жизнь ждал только тебя».

– Он тебе нравится?

– Если бы не нравился, какие вопросы…

– А зачем же ты здесь?

– Думаешь, я здесь себе любовника ищу? Я пытаюсь схватиться за соломинку, забыть его, найти повод для расставания. Наверное, я боюсь, боюсь оживать. Не хочу больше боли, не хочу страдать…

– А может, ничего не стоит предпринимать? Будь что будет, а время все расставит по своим местам.

– А что же ты сама так не поступила? Я видела, ты порвала визитку. Почему? Не поверила ему, испугалась?

– Испугалась? Может быть… – Светлана развернула свое кресло, чтобы лучше видеть море. На отмель набегали и разбивались кипящей лентой небольшие волны. Вдалеке по глянцево-черной поверхности проплывали белоснежные яхты. Картинка перед глазами казалась нереально красивой и знакомой, как театральная декорация не раз виденного спектакля. – Скажи, а тебе не кажется, что все, что со мной сегодня произошло, – всего лишь плод моего воображения из-за усталости, бессонной ночи, в конце концов алкоголя? Или гипноз? Сейчас много говорят о возможностях дистанционного воздействия на психику человека.

– Ты это серьезно? – Алевтина внимательно посмотрела на подругу. – Если действительно хочешь знать мое мнение, то твоя встреча была предопределена и предназначена нам обеим. Все, что с нами происходило со вчерашнего дня, – тому подтверждение. Началось все с появления тех детей на пляже, помнишь?

– Как не помнить… Детки-то какие необычные. Никогда раньше не видела настолько совершенных созданий. Ангелы, да и только!

– Заметь, это ты сказала «ангелы». А что означает это слово, помнишь?

– Вестник?

– Именно! Можешь не сомневаться: этих детей на пляже, да и вообще на нашей территории, мы больше не увидим. – Алевтина энергично покивала головой. – Это была первая весточка. Идем дальше. Поведение окружающих в Стамбуле по отношению к тебе. Согласись, оно было необычным: тебя либо по-особому привечали, либо не замечали вовсе. Сейчас понятно, почему – ты уже тогда была выделена из общего пространства. И не спорь. А наш ночной разговор в автобусе! С какой стати я с тобой так разоткровенничалась? Уверяю тебя, я не склонна к саморазоблачениям. Если хорошенько подумать, найдутся и еще. Хочешь самое главное доказательство? У тебя с собой мобильный? Давай сюда. Так, смотри на меня.

Сделав несколько снимков, Алевтина огляделась вокруг.

– Щелкните нас, пожалуйста, – обратилась она к молодому человеку.

Тот с готовностью взял в руки телефон, жестом попросил подруг приблизиться друг к другу. Алевтина придвинула свое кресло и широко улыбнулась. Молодой человек, выставив большой палец руки и глядя на Светлану, произнес:

– Вы ошен хороши собой! У вас такие чудесные глаза, как у Элизабет Тейлор. Es ist herrlich! Извините…

– Немец, наверное, – прошептала Алевтина. – И он-таки совершенно прав, смотри!

Светлана взглянула на фото и не сразу узнала себя: на нее смотрела красивая молодая женщина с открытым и внимательным взглядом.

– Смотри, привыкай! Это твое лицо. Лицо, которое ты вольно или невольно прятала от себя и людей. Теперь только от тебя зависит, останешься ли ты с ним навсегда или снова спрячешься за маской. Так-то! Дайка аппарат, погляжу на себя!

Взяв в руки телефон, Алевтина долго вглядывалась в свое изображение.

– Да, дозу спиртного придется уменьшать или вовсе отказаться от крепкого алкоголя. Видишь, под глазами отеки появились, – Алевтина ткнула пальцем в экран. – Сроду такого не было. Так что не обессудь, подруга, по вечерам обойдемся без выпивки.

– Я не возражаю, – торопливо произнесла Светлана. – Что ты о пустяках! Лучше объясни: если все было предопределено, то для чего? Я совершенно точно знаю, что уже ничего не смогу изменить в своей жизни.

– Трудно сказать. Это из ряда непростых и необъяснимых вещей. – Алевтина тоже развернула свое кресло так, чтобы видеть море. Вглядываясь в бесконечную темную даль, о чем-то долго думала. Не оборачиваясь к подруге, спросила: – Признайся, ты ведь до сих пор никого не любила?

От заданного в лоб вопроса Светлана вспыхнула. Ответила быстро, не думая:

– Ну почему же, у меня очень хороший муж… Прекрасный сын, чудесный внук, в конце концов, друзья… А вообще, я всегда предпочитала, чтобы любили меня!

– Вот тебе и ответ: «Если вы родились без крыльев, то не препятствуйте их росту».

– Какие крылья? – недоуменно поморщилась Светлана. – Ты говоришь о любви? Но я совсем не знаю Романа. Нельзя же влюбиться в человека так, сразу, с бухты-барахты!

– Да при чем тут Роман? Он – просто вестник.

– Не понимаю…

– Попробую объяснить по своему разумению. – Алевтина вздохнула и продолжила медленно, будто с трудом подбирая слова. – Несколько раз в своей жизни, вернее, всего три раза, я повстречалась с необычными людьми. Это были совершенно случайные встречи, и между нами ничего особенного не происходило. Мы ни о чем не говорили, в памяти остались только мимолетный взгляд, кивок головы… Я даже не знаю их имен, только знаю точно – это мои лучшие друзья, настоящие друзья.

– Кто же они, по-твоему? Люди? Ангелы?

– Не знаю. В моем понимании – посланники. Они появляются всегда в нужное время, чтобы поддержать, возможно, призвать понять свое предназначение… А человеку, отказавшемуся от него за ненадобностью, вроде меня, дается еще один, последний, шанс – принять себя. – Обернувшись к подруге, Алевтина серьезно спросила: – Тебя не пугают мои слова?

– Нисколько. Когда мой сын учился в МИФИ, он много чего рассказывал. Что-то я сразу приняла, а что-то показалось слишком мудреным. По его мнению, мы, люди – временные носители сознания в этом искусственно созданном трехмерном пространстве. У каждого из нас своя программа, мы ее называем судьбой. От того, насколько успешно она выполняется, зависит наше будущее.

– Да, наши дети смелее нас. Впрочем, смелее не значит умнее. Мой сын однажды заявил, что все мы, вернее, большинство живущих на Земле людей – аватары.

– Как это?

– Наверняка ты смотрела про это фильм.

– «Аватар»? Да, смотрела, но, честно говоря, не очень поняла, что к чему, – призналась Светлана.

– Попробую объяснить так, как втолковывал мне сын. Каждый из нас, пребывающих на Земле, является лишь крохотной частичкой настоящего, большого целого, как бы голо-графической копией полноценной личности. Ее проекцией на наш материальный мир.

– Это как у Блока? «Мы – забытые следы чьей-то глубины…»

– Ты мне про Блока завтра напомни, обязательно упомяну в разговоре с сыном. Надо же, «след чьей-то глубины»! А вообще, я тебе так скажу: чем больше живу, тем больше убеждаюсь, что современная наука только приближается к познанию того, что знали наши предки. Навыдумывали столько разных теорий, чтобы опровергнуть единственно верную… Не зря кто-то умный сказал: «Человек боится не темноты, а света в себе».

– Сильно сказано и очень похоже на правду. – Светлана на минуту задумалась. Ей показалась, что она близка к пониманию чего-то очень важного. Алевтина отвлекла ее от размышлений.

– Может, так все и есть, но жить в Свете – это, знаешь ли, не для каждого. Там ведь все ясно и просто и не надо прятаться ни от Бога, ни от себя. Не надо задавать много вопросов, потому что ответы на них тебе известны, они давно в тебе. Хочешь ли ты их услышать?

Алевтина взялась за бокал, но тотчас его отодвинула. – Не, пить больше не хочется. Наверное, и вправду мы сегодня слишком устали. Пойдем-ка лучше спать! – Алевтина тяжело поднялась с кресла. – Ого, голова-то как кружится! Возьми меня под руку, а то подумают – тетки набрались…

– Да-да, обопрись на меня.

– Твой ключ на ресепшене?

– Нет, лежит в сумочке.

– Вот и хорошо. Давай сначала зайдем к тебе, у тебя же есть кофе?

11

До номера добрались вполне благополучно. Светлана сразу же включила электрический чайник, но взглянув на подругу, предложила:

– Хочешь, приляг пока, отдохни.

– Да, пожалуй. – Алевтина прилегла на краешек кровати. – Надо включить кондиционер.

– Зачем? Я никогда его вечером не включаю. Лучше открыть балкон: и свежо, и шум прибоя лучше слышно.

– Это да… А если кто залезет?

– Да кому мы нужны?!

– Не скажи… Опять же, вдруг кто деньгами захочет поживиться…

– А то по нам не видно, что с нас взять…

– Сейчас немного полежу и пойду к себе.

– Если тяжко, оставайся. Кровать широкая, на двоих места хватит.

– И то правда. Что-то я действительно немного перебрала, но ты не бойся, у меня нет этих лезбий… лезбин… в общем этих извращенческих наклонностей.

– Не сомневаюсь.

– Хорошо, что мы с тобой познакомились, правда? А ведь знай я вначале, что ты москвичка, да к тому же твой возраст…

– А при чем тут мой возраст?

– Я к тебе подошла как к молодой женщине лет тридцати с небольшим. Думала, замутим здесь какую-нибудь историю…

– Видишь, как неправильно полагаться на привычные стереотипы.

– Да, а ведь ты тоже не без греха. Наверное, думала, что я недалекая тетка, грубая, распутная.

– Бог с тобой. Зачем бы я с тобой тогда подружилась?

– Вот ты сама и ответь. – Алевтина поудобнее устроилась на кровати, прикрыла ноги покрывалом.

– Ты умная, надежная, порядочная. Ты настоящая! – не задумываясь сказала Светлана.

– Что есть, то есть. Но иногда это очень мешает жить…

– Наверное, действительно ничего случайного в жизни не происходит. – Держа в руках пакетик с кофе, Светлана присела на стул. – Роман сказал, что со всеми, с кем мы хоть однажды повстречались здесь, на земле, мы обязательно встретимся и Там. Как думаешь, это правда? – Алевтина не ответила. Увидев, что подруга уснула, Светлана выключила свет и вышла на балкон.

Внизу громко говорили и смеялись немцы, они всегда засиживались в баре дольше всех. Из соседнего номера доносилась музыка. Светлана не сразу узнала мелодию – вспомнила лишь когда торжественно и радостно разнеслось «аллилуйя любви». Ну конечно же, это «Юнона и Авось»! Ликующие звуки гимна растворялись в необъятности звездного неба, моря, души.

Вдруг с поразительной очевидностью и простотой стала понятна великая истина: любовь – не только и не столько чувство, а скорее смысл, способ существования человека. Возможно, это единственная сила, удерживающая Вселенную от распада, центр притяжения отдельных молекул и атомов, создающих весь видимый мир.

«Как странно, как жалко, что не понимала этого раньше! Какое счастье, что знаю об этом теперь. Но почему все произошло именно здесь и сейчас? По какой неведанной причине мой собственный свет стал явным для людей, для чего, надолго ли? А может, эта встреча состоялась только для того, чтобы в нужный час я сама стала Вестником для другого, далекого или близкого мне человека?»

Подступившая внезапно слабость заставила Светлану присесть, благо плетеное кресло стояло рядом. Она долго и пристально всматривалась вдаль. Расстилающееся до горизонта громадное море сверкало в лунных бликах. Его влажное дыхание было покойно и размеренно. Так же покойно становилось и у нее на душе. Ее больше не пугала мысль о том, что пройдут годы и века, исчезнет она и все, что так дорого было на земле, а море так же бесстрастно будет нести свои волны и биться о берег. Стоит ли печалиться о пустяках, когда она знает о непреходящем свете Любви, о необоримой силе его источника?

А если морок обыденных дней заслонит сияние этой истины, и она начнет забывать ее, то вспомнит свой болгарский роман, достанет фотографии, на которых навсегда запечатлены лица новых друзей, синее с жемчужными волнами море, восхитительно ясное небо, невообразимо красивые детки и горящие алым цветом маки…

Можно ли найти свидетелей надежнее, чем эти?