Текст книги "50 знаменитых загадок Средневековья"

Есть разные версии того, куда «уходят» такие города. Обычно они сводятся к двум: небеса и море (вода). А иногда граница между этими вариантами становится весьма размытой. Так, около 1212 года английский летописец Гервазий Тилберийский написал сборник «Досуг императора» – для развлечения императора Священной Римской империи Оттона IV. Книга рассказов о «подлинных и удивительных историях». Гервазий пишет о «море, которое находится на небесах». В одном из рассказов повествуется о нескольких деревенских жителях, которые, возвращаясь из церкви холодным ветреным днем, заметили на одном из надгробных камней якорь. Канат от якоря тянулся вверх и исчезал в облаках. Селяне увидели, как канат натянулся, будто кто-то на нем повис, и услышали невнятный шум голосов сверху. Вскоре, к их изумлению, они увидели спускавшегося по канату матроса. Однако, когда его нога коснулась земли, несчастный задохнулся и умер, как будто утонул.

Другая история из книги Гервазия – о моряке из Бристоля, чей корабль по пути в Ирландию сбился с курса. Однажды, когда моряк мыл свой нож, тот вдруг выпал у него из рук и исчез в пучине. Однако моряку было суждено вскоре снова увидеть свой нож. Когда моряк вернулся домой, жена показала ему этот нож. Оказалось, он неожиданно появился в доме моряка в Бристоле, упав из открытого окна прямо на стол. Припомнив день и час его пропажи и чудесного появления, они установили, что эти два события произошли одновременно. Гервазий полагает, что всякий, услышав этот рассказ, не сможет усомниться в существовании моря на небесах. В Средние века в это верили и арабы. Согласно арабским преданиям, Аллах при сотворении мира создал несколько небес и в каждое поместил по морю.

Тамерлан. Тайны вокруг Тимура Великолепного

Великолепный Тимур после Чингисхана и Александра Македонского, пожалуй, самый выдающийся правитель Евразии. Имя его приводит в трепет до сих пор. Еще при жизни вокруг облика и деяний Тимура Гуригана – Тимура Великолепного сплелся такой крепкий узел противоречий, что разрубить его сегодня уже не представляется возможным. Даже в историю он вошел не под одним из своих имен – Тимур, Тамербек, Тимур Гуриган, а под прозвищем, которым наделили его враги из-за хромоты, – «Хромой Тимур» (по-тюркски – Аксак-Тимур, Тимурленг – по-персидски, Тамерлан – в европейских языках). И с тех пор мы величаем непобедимого эмира оскорбительной кличкой – Тамерлан.

Имя Тимура было у всех на слуху с 1370 года, когда он уже успел покорить области между реками Кашкадаря и Зеравшан. Вскоре Тамерлан уже владел огромной территорией: в состав его государства вошли районы рек Амударья, Сырдарья и Чирчик. В результате походов на соседние страны Тимур овладел Хорезмом, потрепал Золотую Орду, государства Малой Азии, Индию и Иран. Разгромив Орду, Железный Хромец вывел на первые роли столицу своего государства – Самарканд, который стал важнейшим пунктом караванного пути из Европы. Образовалась могущественная империя: от Арала до Персидского залива, от Индии до Армении. До самой старости совершал Тамерлан походы, в одном из которых – на Китай – и умер в 1405 году.

Существуют самые различные версии о том, что лежало в основе его стратегии. В течение всей жизни Тамерлан особенным образом относился к Золотой Орде. Почему же именно Золотая Орда была в центре интересов Тимура? И тут обнаруживается, что фундаментом военного гения Тимура являлась голая экономика. Никакой романтики, исключительно практическая выгода! Точнее – Великий шелковый путь и подати с купцов, которые им пользовались. В описываемую нами эпоху основной поток товаров по этому пути пролегал севернее Каспийского моря, то есть контролировался государствами Чингизидов. Но слишком уж лакомым был этот кусочек, чтобы на него не покусились другие претенденты. И самым яростным и последовательным из них был ревностный мусульманин и эмир Самарканда Тимур. Он понимал, что, даже победив и покорив степняков, он не сможет контролировать северную ветвь Великого шелкового пути. Следовательно, надо было не только разбить Чингизидов, но и сделать торговый путь по северной ветви предельно опасным и рискованным для купцов. А одновременно с этим следовало обеспечить полную безопасность и охрану караванов на южной ветви пути, проходящей через Иран и Сирию.

Однако вернемся немного назад и посмотрим, кем же был человек, сумевший создать столь могущественную империю.

Тимур родился в 1336 году (по некоторым данным, в 1333-м) в семье монгольских воинов из рода Барлас, которые поселились в окрестностях Самарканда еще в XIII веке и давно уже приняли ислам. Так что, вопреки широко распространенному заблуждению, Тимур не принадлежал к Чингизидам, хотя его слава порой не уступала славе Чингисхана.

Многочисленные биографы Тимура, ярко описавшие его походы и деяния, оставили очень мало описаний его внешности. Причем многие из них противоречат представлению о принадлежности Тимура к монгольскому племени барласов. Легенда о его рождении гласит, что волосы младенца были белы как снег (это, кстати, не подтвердилось при исследовании останков), а в руке была запекшаяся кровь. Так, Ибн-Арабшах, пленненный эмиром араб, сообщает нам, что Тимур роста был высокого, имел крупную голову, высокий лоб. Был очень силен и храбр, крепко сложен, широкоплеч. Носил длинную бороду, хромал на правую ногу, говорил низким голосом, рано поседел. Его кожа была белой! Самый же интересный «портрет» Тамербека получился у антрополога М. М. Герасимова, который, как известно, смог реконструировать облик эмира. По останкам, извлеченным при раскопках в мавзолее Гур-Эмир в июне 1941 года, Герасимов научно подтвердил хромоту и сухорукость Тамербека. Результаты своей работы ученый изложил в статье «Портрет Тамерлана». Если внимательно вчитаться в выводы, которые делает Герасимов, то выясняется, что Тимур напоминал… европейца! Известный антрополог так и не поверил в полученные результаты. Он пытался иначе объяснить свое открытие. Ведь он прекрасно знал, что Тимур должен быть монголоидом. Но получил-то он портрет европейца! Герасимов неустанно повторял: «Перед нами монгол», и – вновь описывал внешность европейца.

«Обнаруженный скелет принадлежит сильному человеку, относительно высокого для монгола роста (около 170 см). Однако значительное выступание корня носа и рельеф верхней части надбровья указывают, что собственно монгольская складка века выражена относительно слабо. Волосы Тимура толстые, прямые, седо-рыжего цвета, с преобладанием темно-каштановых или рыжих. Оказывается, Тимур носил длинные усы, а не подстриженные над губой, как это было принято у правоверных последователей шариата. Небольшая густая борода Тимура имела клиновидную форму. Волосы ее жесткие, почти прямые, толстые, ярко-коричневого (рыжего) цвета, со значительной проседью. Даже предварительное исследование волос бороды под бинокуляром убеждает в том, что этот рыже-красноватый цвет – натуральный, а не крашенный хной, как описывали историки». Словом, выводы поразительные…

Тимур был широко образованным и культурным человеком, знал несколько языков, в том числе тюркский и персидский, но это был человек уже совсем другой, мусульманской, культуры. В Средней Азии это уже не была культура степняков-кочевников, которую несли с собой воины Чингисхана и его полководцы. Это была культура городов и оазисов.

Довольно рано Тимуру пришлось покинуть семью и начать вести скитальческий образ жизни. Начал он с охраны караванов, но довольно быстро благодаря своим воинским талантам Тимур выдвинулся среди гулямов (наемных воинов) и стал довольно удачливым военачальником (эмиром). Он еще в молодости был ранен в ногу и получил прозвище Ленг. Но даже хромота Тимура только подчеркивает его величие – ведь он был ранен в ногу, когда отправился добывать пропитание своим нукерам в Сеистане. Воинам нечего было есть, и он решил похитить ночью баранов. Тимур понимал, что если человек хочет править, то он должен жертвовать собой и заботиться о подвластных ему людях.

Войско Тимура было первым профессиональным наемным войском, «контрактной армией». Оно состояло исключительно из таких же гулямов, из среды которых вышел и он сам. Этому войску надо было платить, и притом хорошо платить; при соблюдении этого условия поддерживалась его исключительно высокая боеспособность. В этом было основное отличие армии Тимура от войска Чингисхана и его последователей, которое строилось по родовому признаку.

В XIV веке Средняя Азия представляла собой кипящий котел, в котором все воевали против всех, но в столкновениях преобладали все-таки антимонгольские мотивы. В Семиречье разбойниками-джеде было создано государство Могулистан исключительно с тюркским населением. В Иране после восстания сарбадаров была уничтожена власть монгольских ильханов.

Монголы хоть и приняли ислам, но не собирались прощать истребление своих соплеменников. Наиболее удачливым в войне с сарбадарами оказался эмир Тимур. Он разгромил войска сарбадаров и захватил их крепости.

Затем Тимур подчинил себе всю Фергану и сделал своей резиденцией город Кеш. Один успех следовал за другим. Несколько позднее он захватил Самарканд, а затем и Хорезм. И в 1369 году Тимур провозгласил себя эмиром государства, созданного из захваченных им земель. Он стремился к своей главной цели – установлению контроля над всем южным участком Великого шелкового пути, проходившего за территорией Китая. Заметим, что к концу жизни этого ему станет мало, и он пойдет войной на Китай.

Но пока до полного контроля было еще далеко. Кроме того, Тимур прекрасно понимал, что на севере, в Золотой Орде, очень ревниво относятся к любой деятельности, ставящей под контроль южный путь, так как любой хозяин южного пути автоматически становился врагом всех степняков, в первую очередь врагом Золотой Орды. Почему? Северный путь шел через степи и контролировался и охранялся Чингизидами, правителями Белой, Золотой и Синей Орды. А южный путь шел через цепочку городов и оазисов, и человек, контролирующий этот более короткий и легкий путь, получал в свое распоряжение огромные средства в виде податей с караванов. А купцам-то что? Им лишь бы целыми и невредимыми и с товаром добраться до конечной точки пути, а там уж все свои издержки они возложат на покупателей дефицитных товаров.

В 1380 году после Куликовской битвы Мамай стал собирать новое войско, но столкнулся с армией Тохтамыша. Отряды Мамая сразу же признали Тохтамыша законным ханом, а Мамай бежал в

Крым (в Кафу) к своим союзникам генуэзцам. Но Мамай без войск был им уже не нужен, и вскоре его зарезали. А Тохтамыш, встав во главе улуса Джучи, то есть объединив Белую, Золотую и Синюю Орду, что не могло бы произойти без помощи Тимура, стал бороться за возвращение земель, положенных потомкам Джучи еще по завещанию Чингисхана. Вся логика событий вела к столкновению Тохтамыша и Тимура. К этому последнего толкали не только личные амбиции, но и настроения его нойонов и вождей, которые всегда были вольными дружинниками хана и совсем не стремились быть слугами султана, пусть и такого славного, как Тимур.

Вот, например, Хорезмский оазис. По завещанию Чингисхана он отходил к улусу Джучи, но был захвачен Тимуром. И в 1383 году Тохтамыш вторгся в Среднюю Азию и захватил вожделенные земли. Некоторое время ему даже удавалось контролировать эту территорию, но впоследствии Тимур вернул себе Хорезмский оазис. Мы видим, что первыми выступили ордынцы, а Тимур сначала никаких активных действий против них не вел. Ему было достаточно перетянуть торговлю на южный путь, что сразу же подрывало экономическое благосостояние Джучиева улуса. Вряд ли Тимур в таких условиях мог полагаться на верность своего ставленника. Однако, повторим, никаких активных действий против Орды он пока не вел: у него были более неотложные задачи.

В 1385 году Тохтамыш нанес новый удар по государству Тимура. Он прошел через Дарьяльское ущелье, вышел в Азербайджан и захватил Тебриз, то есть попытался вернуть те земли, которые также должны были принадлежать улусу Джучи. Тут Тимур вынужден был дать отпор зарвавшемуся ордынцу. Он одержал победу над войсками Тохтамыша и захватил множество пленных. Но не в интересах Тимура было сейчас обострять отношения с Тохтамышем и вступать с ним в решающую схватку. Чтобы отсрочить решающие столкновения, Тимур приказал отпустить всех пленников и вернуть их в степи, правда, под конвоем. Но это не помогло. Тохтамыш рвался в бой. В 1387 году он снова собрал довольно значительное войско, прошел через казахские степи, пустыню Бет-Пак-Дала и ворвался в Среднюю Азию. Но здесь уже были готовы к удару с севера. Все города были хорошо укреплены, снабжены достаточным количеством продовольствия, в них стояли надежные и боеспособные гарнизоны. Тохтамыш обошел Самарканд и Ходжент, дошел до Термеза, но не смог при этом взять ни одной крепости. Зато татары разграбили все встреченные на своем пути кишлаки. Тимур в это время наводил порядок в Персии, но, получив известия о вторжении Тохтамыша, быстро собрал свои лучшие части и двинулся форсированным маршем в Среднюю Азию. Тохтамыш стал отступать, но в Фергане Тимур настиг и здорово потрепал его войска. После чего Тохтамыш с остатками своих отрядов скрылся в Западной Сибири и на время затих.

Но теперь уже Тимур решил добить врага на его территории. Он понимал, что разбить Тохтамыша и ликвидировать угрозу своему любимому Самарканду с севера можно только путем уничтожения могущества татар в их собственных владениях, в первую очередь на Волге. И Тимур стал готовиться к походу, собрал сильное войско. Но как добраться до Волш с минимальными потерями? Ведь в жарких степях Средней Азии и Казахстана траву можно найти далеко не круглый год. Однако Тимур нашел выход: он учел, что трава прорастает сначала на юге, в Средней Азии, а затем область прорастания и цветения трав смещается на север. И его войско пошло в поход буквально вслед за травой. Это было в 1391 году. Лошади питались свежей и сочной травой, войска запасали продовольствие и занимались облавной охотой.

Тохтамыш не ожидал такого удара, но стал быстро собирать войска, призвав на помощь своих союзников. Но союзники в этот раз подкачали. В 1389 году умер великий князь Дмитрий Иванович и завещал великое княжение своему сыну Василию. Тохтамыш подтвердил права Василия Дмитриевича на великое княжение и теперь ожидал помощи от него. Но в Москве еще помнили разорение 1382 года и не очень стремились помогать. Василий Дмитриевич привел свои войска к Волге, даже переправился на левый берег реки, но не стал соединяться с Тохтамышем. А Тимур тем временем стремительным броском вышел к Волге, прижал войска Тохтамыша к реке (сражение происходило на берегах одного из притоков Волги Кондурчи) и начал их уничтожать. Сам Тохтамыш успел переправиться на правый берег Волги, но его армия погибла. Василий Дмитриевич, видя такой поворот дела, ушел к низовьям Камы и переправился на правый берег Волги. Тимур же не стал ни переправляться через Волгу, ни преследовать русских. Во-первых, он считал Русь слишком бедной страной, чтобы там было чем поживиться, а во-вторых, уже надвигалась осень и надо было выводить войска на зимовье.

Тимур двинулся назад тем же путем, что и пришел весной (запасы продовольствия были сделаны заранее), и успешно привел домой большую часть своей армии. Некоторые из его военачальников, имевших татарское происхождение, попросили у Тимура разрешения остаться в родных степях, и Тимур отпустил их. Это были мурза Едигей и царевичи из Белой Орды Темир-Кутлуг и Койричак. Тимур поручил им навести порядок в Орде, но, вернувшись к своему народу, эти военачальники забыли о присяге Тимуру, их теперь больше заботили национальные интересы, которые, как мы помним, совсем не совпадали с интересами Тимура.

Итак, Тимур совершил победоносный поход на берега Волги, но решил ли он этим свою основную задачу по обеспечению безопасности Самарканда, Бухары и других среднеазиатских городов от татарских вторжений? Ответ может быть только один: нет!

Потому что Тохтамыш был побежден, но не был уничтожен, и вскоре он стал вновь собирать силы для борьбы со своим злейшим врагом.

В 1395 году Тохтамыш вновь двинул свою армию против Тимура. На этот раз он пошел на юг по западному берегу Каспийского моря. Разведка у Тимура была поставлена хорошо, он вовремя узнал о выступлении Тохтамыша, вышел навстречу ему через Дербентский проход и встретил врага на берегах Терека. Здесь произошло генеральное сражение, отличавшееся особой жестокостью. Сам Тимур сражался в рядах своих воинов, воодушевляя их личным примером. Хотя татары и проявили чудеса героизма и мужества, но их ополчение не выдержало натиска регулярной армии Тимура: они были разбиты, а Тохтамыш бежал на север.

Тимур же решил преследовать недобитого врага. Он провел свою армию через прикаспийские степи и вторгся с ней в самое сердце Золотой Орды, в Волго-Донское междуречье. Здесь главное сопротивление Тимуру оказал Бек-Ярык-оглан, который со своими отрядами успешно отражал атаки тимуровых гулямов. Тимур направил против Бек-Ярыка своего лучшего полководца – эмира Османа. Осман с энтузиазмом взялся за порученное ему дело и окружил войска татар на берегу Днепра. Бек-Ярыку удалось вырваться из окружения и уйти на восток, на Русь, так как на запад ему пути не было – там лежали владения Литвы, одного из злейших врагов татар. У Ельца Осман достал Бек-Ярыка, и тому пришлось укрыться в городе. Эмир Осман осадил город, защищаемый русско-татарскими войсками, но в конце концов город пал, хотя самому Бек-Ярыку вместе со своим старшим сыном и частью войска удалось прорваться через ряды осаждавших и уйти дальше на Русь. Тимур был поражен и восхищен мужеством и стойкостью татарского военачальника. Он приказал освободить захваченную в плен семью Бек-Ярыка, дал ей охрану и отправил вслед герою.

Весть о походах Тамерлана мгновенно докатилась до европейцев. И Европу охватил ужас, она ожидала вторжения среднеазиатских орд под предводительством «Великого хромого».

Тимуру в 1402 году удалось разбить при Ангоре (Анкаре) доселе непобедимую армию янычар и пленить султана Баязида I Молниеносного (Грома) – сына османа Мурада, убитого на Косовом поле сербским князем Лазарем в 1389 году. А ведь Молниеносный считался непобедимым: до этого он покорил Анатолию и большую часть Балкан, а после длительной блокады (с 1394-го по 4001 год) едва не захватил Константинополь. Именно он положил конец крестовым походам против мусульман, разбив армию крестоносцев под Никополом (Болгария) в 1396 году. Это поражение на долгие годы отбило желание европейцев бряцать оружием на Востоке. И этот великий осман был повержен и пленен!

Затем Тимур подошел к Смирне, которую защищал гарнизон рыцарей ордена Иоанна Иерусалимского. Турки-османы осаждали крепость около двадцати лет, но так и не смогли ее взять. Тимур же взял крепость штурмом всего за несколько дней. Здесь произошел эпизод, который вошел в большинство книг о Тимуре. Когда на помощь осажденным рыцарям пришли корабли венецианцев и генуэзцев (очень редкий случай их совместных действий), то Тимур приказал обстрелять эти корабли из катапульт головами казненных рыцарей-иоаннитов.

Штандарт Тамербека поднялся над башнями крепости Пера в бухте Золотой Рог. Император Константинополя и султан Египта поспешили признать власть Тимура и предложили выплачивать дань. Английский король Генрих IV, король Франции Карл VI поздравили эмира с великой победой. Король Испании Генрих III Кастильский послал к Тамербеку своих послов, которых возглавил доблестный рыцарь Руи Гонсалес де Клавихо. Все говорило о том, что Европа готовится к худшему, она ожидала вторжения Тамербека. Но Тимур Гуриган в очередной раз удивил всех – его воины повернули своих боевых коней назад.

Пока Тимур раздумывал о том, следует ли ему пойти на Москву и Рязань или оставить их в качестве противостоящего Золотой Орде фактора, в тылу у него поднялись черкесы, осетины и татары. Со слабым тылом много не навоюешь, и Тимур приказал войску поворачивать назад. Но чтобы прокормить войско, ему пришлось через Перекоп войти в Крым, собрать там дань, дать отдых своему войску и подкормить его. Со свежими силами Тимур прошел через выжженные черкесами степи к северу от Кубани, разбил последних и загнал их в горы. Потом через Дербентский проход он вышел в Азербайджан и разрушил крепости и укрепления восставших в Закавказье и в Приэльбрусье. Наведя здесь порядок, Тимур вернулся в свой любимый Самарканд.

Больше пути Тимура и Золотой Орды непосредственно уже не пересекались. Тимур продолжал свои походы и в 1398 году вторгся в Северную Индию, где разгромил и разорил Делийский султанат. Такие города, как Бхатнаир и Дибалпур, были полностью разграблены и уничтожены. Вскоре Тимур покинул покоренные территории, захватив огромную добычу и большое количество пленников (их выводили из ворот города несколько дней подряд). После его ухода в окрестностях Дели вспыхнули сильные эпидемии и начался голод.

Многочисленные историографы Тимура описали подробно его жизнь. Они собирали о нем любые сведения, даже самые нелепые. Поэтому многие сохранившиеся свидетельства не просто противоречивы – они подчас приводят в полное недоумение. Так, средневековые биографы и мемуаристы отмечают феноменальную память Тимура, его владение турецким и персидским языками, говорят о том, что он знал многочисленные истории из жизни великих завоевателей и героев, и это помогало ему воодушевлять воинов перед битвой. И вместе с тем те же источники утверждают, что Тамербек был неграмотным. Как же могло так случиться, чтобы человек, знавший несколько языков, не умел читать, обладая при этом феноменальной памятью? Зачем тогда он держал при себе личных чтецов, если они не могли научить его читать? Как же он управлял своей великой империей, руководил армией, определял численность своих войск? Как мог неграмотный человек своими познаниями в истории привести в изумление величайшего из мусульманских историков Ибн-Халдуна? Знаменитую фразу невольника Тимура Ибн-Арабшаха (Ахмед-ибн-Можаммедрода): «Тимур был дурак дураком, не умел читать и писать по-арабски» – европейцы оскопили, отбросив слова «по-арабски», и твердят почти четыре столетия (после публикации в 1658 году в Европе воспоминаний Арабшаха) о том, что Тимур был неграмотным деспотом. Хотя скорее можно предположить, что он не умел читать и писать по-арабски. Там же Арабшах добавляет: «Он знал лучше остальных языки персидский, турецкий и монгольский». Труды Ибн-Арабшаха вызывают некоторые сомнения, хотя он и был талантливым деятелем Средневековья, служил секретарем у турецкого султана Мухаммеда I и занимался его перепиской с кыпчакским ханом и эмирами. Его негативное отношение к Тимуру прослеживается во всех его книгах, и это, вероятно, связано с личными мотивами. Не удивительно, ведь Ибн-Арабшах родился в 1388 году в Дамаске, двенадцатилетним мальчиком стал пленником Тимура и был увезен в Самарканд. Неприязнь к завоевателю у Арабшаха выражалась весьма прямолинейно.

С легкой руки того же Арабшаха возникла легенда, якобы Баязида Молниеносного после поражения его войска в битве при Анкаре Тимур держал в железной клетке, как зверя. Легенда пошла от стихотворных строк: «Сын Османа попал в силки охотника и был заключен, как птица в клетку», где под клеткой подразумевался всего лишь паланкин с зарешеченным окном; в нем и привезли Баязида к Тимуру.

Самой же неоднозначной интерпретацией историков является попытка представить Тимура как беспощадное чудовище, которое истребляет своих противников, вырезая целые города. Если верить этой версии, то получается, что Тамербек – не великий воин, а зверь в образе человеческом. Редьярд Киплинг, родившийся в период распада империи Великих Моголов, созданной потомками Тимура (Тимуридами), не мог не знать о деяниях эмира из Шахрисабза, но не сумел пересилить свой генетический страх и в «Книге Джунглей» изобразил Тамербека в образе хромого людоеда, нарушающего волчий закон «не есть людей», – тигра Шер-Хана.

Широко известна история, произошедшая в городе Балх. В 1370 году Тимур захватил его. Эмиром Балха был некий Гуссейн, который ранее вместе с Тимуром сражался против сарбадаров, но потом, если можно так выразиться, отошел от активной политической жизни. Однако Балх лежал на Великом шелковом пути и был нужен Тимуру. Гуссейн сдался при условии сохранения жизни и состояния для себя и членов своей семьи. Однако через некоторое время он передумал, сбежал из города и спрятался в какой-то мечети. Тимур возмутился и потребовал, чтобы Гуссейн явился к нему повиниться и получить его прощение. Этого не произошло. Тогда Тимур решил, что Гуссейн нарушил их договор, велел схватить беглеца и казнить. По-своему Тимур был прав, ведь не он первый нарушил договор.

Более кровавая история произошла в Южном Иране. Следует заметить, что он лежал в стороне от Великого шелкового пути, который был целью экономических устремлений Тимура, и поэтому эти земли правитель совсем не стремился захватывать и контролировать, он их просто грабил или разорял. Так было и здесь.

На юге Ирана правили Музаффариды, а главными городами страны были Исфахан и Фарс. В 1387 году Тимур взял Исфахан, но пощадил его жителей и поставил в городе свой гарнизон. Однако неблагодарные исфаханцы не оценили великодушия Тимура, восстали и перебили гарнизон оккупантов. После такой неслыханной дерзости Тимур снова штурмом взял Исфахан и приказал его уничтожить. По его приказу якобы было обезглавлено 70 тысяч мирных жителей, а из голов убитых при помощи речной глины была сложена огромная пирамида. (Далее истории о пирамидах из человеческих голов просто тенью следуют за Тимуром!) Музаффариды, однако, продолжали сопротивляться, тогда Тимур подошел к Ширазу и начал штурм города. В битве у стен Шираза султан хотел лично сразиться с Тимуром, но был убит, не добравшись до своего врага. Охрана у Тимура была поставлена что надо!

В 1389 году в хорасанском городе Себзеваре Тимур якобы приказал своим воинам закладывать битым кирпичом и известью брошенных в канавы живых людей, возводя таким образом стонущие стены и – пирамиды.

В 1398 году во время похода в Индию, когда Тимур подошел к Дели, он якобы приказал истребить всех захваченных пленников. Мусульманские историки называют число казненных – 100 тысяч. Но они всегда любили круглые цифры и очень часто преувеличивали. Когда армия Тимура разбила войска султана Насир-уд-дина и вошла в Дели, там начался обычный для Средневековья грабеж. Хронист Али Гийас-уд-дин писал: «Как голодные волки бросаются на овец, так обрушились кочевники на жителей столицы. Несколько дней и ночей не прекращались грабежи и насилия… Сделанные из голов индийцев башни достигали огромной высоты до неба, а тела их стали пищей для диких зверей и птиц».

Мотивация таких зверств, представленная хронистами, мягко говоря, сомнительна: по одной из версий, он боялся восстания пленников (это Тимур-то?!.), по другим источникам – их было трудно довести в Среднюю Азию. При этом не следует забывать, что люди тогда были обыкновенной добычей, которую можно было выгодно перепродать. Рабы – это деньги. Кто же будет своими руками уничтожать свое имущество? Зачем Тимуру было резать мирных жителей, если он всегда их мог продать?

Идем дальше. В 1401 году в один день (!) при взятии Багдада было якобы убито 90 ООО человек и из их голов сооружено чуть ли не 120 башен.

Почему-то мы постоянно встречаемся с двумя популярными сюжетами. Во-первых, навязчивая идея строительства пирамид из человеческих голов. Во-вторых, арабский хронист называет армию Тимура кочевниками, хотя, как мы уже знаем, это была наемная армия, а сам Тимур опирался в первую очередь на города Средней Азии, а отнюдь не на степи. Но такова уж сила стереотипов!

Говорят, что при взятии египетского города Халеб Тимур обещал не пролить ни капли мусульманской крови. Свое обещание он «сдержал»: все христиане были перерезаны, а мусульмане заживо зарыты в землю.

О «живодерстве» Тимура историк В. Бартольд в «Энциклопедии Брокгауза и Ефрона» пишет следующее: «В жестокостях Тимура, кроме холодного расчета (как у Чингисхана), проявляется болезненное, утонченное зверство, что, может быть, следует объяснить физическими страданиями, которые он переносил всю жизнь (после раны, полученной в Сеистане)». Бартольд не одинок. Многие исследователи говорят о том, что «жестокость Тимура можно объяснить участившимися болями в ноге и руке». Как видим, эмира представляют этаким психопатическим типом, который, ощутив боль в конечностях, принимает решение вырезать сотни тысяч человек.

Никто не спорит, армия Тимура вела кровавую войну, это было, конечно, очень жестоко, но ведь и другая сторона не миндальничала. Вероломный и жестокий враг побежден и должен быть наказан! Тимур, будучи мусульманином, кроме того, опирался на заветы Ясы (закона) Чингисхана, и дух этих заветов занимал важное место в его сознании, да и в сознании его соплеменников. Тимур руководствовался жестоким законом, но это был Закон.

А что касается башен из голов и стен из тел, то у нас до сих пор нет реальных доказательств тех зверств, которые приписывают Тимуру. Археологи не нашли ни одного подтверждения.

И потом, как можно принять на веру все сообщения о злодеяниях Тамербека, если во время чудовищной Варфоломеевской ночи 24 августа 1572 года католики в Париже беспощадно резали своих «братьев по христианской вере», но смогли уничтожить лишь 3 тысячи гугенотов, а по всей Франции истребили тогда более 30 тысяч. Причем к этой операции католики готовились долго и тщательно. Тимур же, по заверениям некоторых историков, спонтанно уничтожал сотни тысяч.

Скорее всего, пример искажения истории в случае с ужасным Тимурленгом еще раз доказывает, как искусно это можно делать – перекроить историю. Ведь ложь, повторенная многократно и многими, становится истиной. Важно не то, кто ты есть, важно то, что о тебе говорят другие.

О жестокости Тимура слагались легенды, и они имели под собой вполне реальное основание, но жесток и кровожаден Тимур был только во время военных действий. Современники, и даже его враги, отмечали, что он был мудрым правителем и законодателем, справедливым судьей, а также покровителем наук и искусств в своем государстве. Но об этом люди хотят знать меньше.

Кстати, с Тимуром связана довольно широко известная история о великом поэте Хафизе. У Хафиза есть такое стихотворение: