Текст книги "Метаморфозы (сборник)"

Повелители зелёной лужайки

Дверь хлопнула – стены содрогнулись. Она ушла, не сказав ничего. Не думал я, что когда-нибудь это случится. Я люблю Вику… Чёрт! Пусть уходит! Идёт и не оглядывается! Как скверно… Сплошные сумерки… О чём я? Хорошо, расскажу с самого начала.

День первый…

Недавно мы поженились. Я привёл Вику в ещё недостроенный дом, жить в котором можно было пока только в одной комнате и на кухне. Так и существовали, пока три дня назад я не вышел на крыльцо и не увидел муравейник. Похож на большую кучу засохшей грязи, но вылеплен, казалось, совсем не из неё. От него отражался солнечный свет, и по его блестящей поверхности бегали муравьи. Это был гигантский конус почти идеальной формы, испещрённый дырочками-норками, из которых высовывали свои мордочки его обитатели, посылая усиками сигналы друг другу.

Точно помню, вчера лужайка была чистой. Как эти букашки за одну ночь воздвигли такое архитектурное чудо?

– Что здесь делает эта куча? – прозвучал недовольный голос за моей спиной. – Я не хочу, чтобы они здесь жили!

Я тоже этого не хотел.

– Убери их, Серёжа, – простонала Вика и растворилась в дверном проёме.

Я лишь усмехнулся в ответ, потому что сегодня мне ужасно не хотелось марать руки. Но задача была поставлена, и мой мозг начал обдумывать варианты решения возникшей из пустоты проблемы. Взгляд мой остановился на штыковой лопате. План созрел: я хотел разворошить муравейник, облить бензином и поджечь. Насекомые не выдержат такой атаки.

«Не делай этого! Не делай этого! Не делай этого!»

Я стоял напротив него, держа в одной руке лопату, а в другой – канистру с вонючим бензином. Муравьи – все до единого! – скрылись в недрах своего дома. Неужели учуяли угрозу жизням? Замахнувшись лопатой, я изо всех сил опустил её на ставшую уже ненавистной кучу… Посыпались искры. Лопату отбросило в сторону.

Он твёрдый? Дрожащей рукой я дотронулся до него и ощутил исходивший от него металлический холод. Невероятно. Чтобы окончательно убедиться в увиденном, я ещё раз ударил лопатой. Снова искры. Стальной штык погнулся.

– Ты всё? – донёсся из глубины дома голос Вики.

Но я ещё не закончил… Он не позволял мне работать.

– Сейчас, Викуся. Дай мне ещё несколько минут.

– Хорошо, Сержик.

Опять она назвала меня так.

Несколько муравьёв-разведчиков, выскочив из норки, разбежались в разные стороны. Игра началась. Я открыл канистру и облил их дом бензином. Посмотрел, как несчастные смертники медленно умирали, захлёбываясь нефтепродуктом. Поджёг горючее. Вспыхнувшее пламя заставило меня немного отступить.

– Что там происходит? – закричала Вика, выглянув в окно.

«Всё нормально – муравьи решили немного поджариться».

Моя жена выскочила на порог и замерла, загипнотизированная языками пламени.

– Не издевайся над бедными насекомыми! Я не просила тебя убивать их! – «А чего же ты хотела?» – Нужно было только убрать их дом с нашего двора. – «Разве это не значит, что они должны умереть?» – Ладно, Сержик, забудь о них и иди домой.

Костёр догорит, я соберу пепел и развею его по всему двору.

День второй…

Я обнял Вику. Она вздрогнула и прижалась ко мне.

– Что сегодня будем есть? – спросил я.

– Жареных муравьёв… – ответила она. Тело её напряглось.

– Слушай… – прошептал кто-то моими губами.

Поцеловав её в шею, я сел за стол.

– Хочу к маме съездить, – робко произнесла Вика, словно предлагая мне переспать со своей лучшей подругой.

– Когда вернёшься?

– Завтра…

С утра настроение было паршивым. Я решил немного расслабиться. Открыл бутылку кагальницкого и рухнул в разобранную постель. Вика уехала, а мне было всё равно.

Муравьи не умерли, а их дом увеличился в размерах. Его поверхность была теперь словно отполированной. Более того, армия насекомых пополнялась новыми силами – их сородичи со всей округи шли ко мне на участок стройными колоннами. Чего они хотели и на что надеялись?

Я злился. Эти твари, не спросив разрешения, построили посреди моего двора целую гору! Схватив небольшой ломик, я побежал к железной громадине… к муравьиному замку… к их жилищу. Явно запаниковав, насекомые стали разбегаться по многочисленным маленьким пещеркам. Через несколько секунд все входы в муравейник закрылись непонятным мне образом, как будто их и не было вовсе. Парни знали, что я вернусь, и хорошо подготовились к очередной атаке.

Одинокий хромой муравей безуспешно пытался вскарабкаться на вершину монолита, всё время соскальзывая вниз, но движимый то ли неведомыми мне высокими побуждениями, то ли банальной тупостью упорно, без передышки шёл вперёд, к небу.

«Жизнь не так проста, как ты думал».

Я раздавил его пальцем, почувствовав, что убил мыслящее существо.

Моя злость усилилась. Я замахнулся ломом, вложив в этот кусок железа всю свою силу. Мне захотелось одним ударом расколоть муравьиный конус надвое и растоптать их всех.

Короткая вспышка на мгновенье ослепила меня. Лом стал таким горячим, что я выронил его. Всё это походило на бесшумный выстрел фантастического бластера. Ужас зашевелился в моём сердце. Я позорно бежал с поля битвы. Тысячи глоток смеялись мне вслед.

«Я что-нибудь придумаю! Я выиграю эту схватку!.. Но не сейчас. Я ещё слишком слаб для них».

Забежав в дом, я залпом выпил кружку воды и уставился сквозь оконное стекло на муравейник. Маленькие чёрные точки выбрались из укрытия и выглядели очень довольными…

И позвонила Вика, сказала, что возвращается домой. Нужно срочно убирать… его. Жить ему – одну ночь.

Голова гудела, внутренности жарились в кипящем масле, но я ничего не мог сообразить, а он стоял, даже и не думая убираться прочь. Железная гора казалась абсолютно неподвижной, но я знал, что она растёт медленно и незаметно для моих глаз. Завтра утром она будет металлической пирамидой, а к вечеру следующего дня – стальным исполином. Темнота сгустилась над муравейником, и длинная ночь вызвала меня на поединок.

Мой второй план был прост. Если нельзя разрушить глыбу, её можно передвинуть в другое место. Именно этим я и собирался заняться в ближайшие несколько часов. Потом можно будет её закопать в дальнем конце двора…

С новой лопатой… я боялся выйти из дома. Та вспышка хорошо отпечаталась в памяти. Я не хотел её повторения. Дрожь в теле заметно усилилась. Меня затрясло. Казалось, всё вокруг дрожит и трясётся. Наклонившись, я дотронулся рукой до пола и пришёл в ужас – земля прыгала у меня под ногами! Я выглянул в окно и ещё больше испугался – все деревья шевелили ветками, словно проклиная меня; вода в лужах плескалась как морские волны; деревянный столик перед домом покачивался и безнадёжно скрипел.

Но всё это не шло ни в какое сравнение с муравейником – он утопал в клубах оранжевого дыма. Внезапно налетевший ветер рассеял его, и я увидел языки пламени, вырывавшиеся из-под земли… нет, их изрыгала адская машина.

Муравейник взревел и оторвался от земли. Медленно, потом всё быстрее он взлетал – к звёздам.

Я обомлел. Сжимавшие лопату пальцы побелели и отказывались отпускать несостоявшееся орудие убийства. Огненный комок удалялся от земли, уменьшаясь в размерах. Что было дальше, не помню…

День третий…

Я открыл глаза. Вместо фанерного потолка своей спальни увидел затянутое тучами серое небо. Мне было холодно, тело в нескольких местах болезненно ныло. Я с трудом поднялся на ноги и, покачиваясь, подошёл к распахнутой настежь двери.

«Пламя… дым… они смеются надо мной… даже теперь, сидя в мягких креслах внутри самого маленького космического корабля… смотрят сверху и смеются».

Я посмотрел туда, где раньше была их стартовая площадка. Глубокая чёрная дыра в земле излучала тепло и дымилась. Комья обугленного дёрна лежали всюду.

Взявшись за лопату, я неуверенной походкой пошёл к яме. Нужно откуда-нибудь принести земли и засыпать её до приезда Вики. Моя девочка не любит, когда всякое мозолит ей глаза…

Жена приехала чуть раньше, чем сообщила по телефону. Вид моей убитой, но довольной физиономии на фоне дико изрытой лужайки нагнал на неё тоску. Ну а я… не стал ничего объяснять.

Пробуждение

Он пришёл ко мне на исходе ночи, когда она из мутно-чёрной субстанции стремительно превращалась в серое туманное утро. Я проснулся от того, что тихо скрипнула дверца старого шкафа… потом ещё раз… Я боялся открыть глаза и посмотреть туда, моё тело сжалось в ужасе. Мелкие шажки – каблучки по паркету – неотвратимо приближались ко мне. О, если бы – в другую сторону! Возле моей кровати – у её изголовья – он остановился и затих, только его вонючее дыхание щекотало мои ноздри. Вот тут, давай, крикни во всё горло, чтобы он испугался и позорно сбежал! Но нет, я продолжал лежать неподвижно с закрытыми глазами… Он постоял ещё немного возле меня, потом – стук каблучков и скрип дверцы. Тишина, такая глубокая, что я слышал своё сердце. Я резко выскочил из кровати и включил свет. В комнате не было никого, кроме меня, а в шкафу… Я на стал туда заглядывать.