Текст книги "Иностранные войска, созданные Советским Союзом для борьбы с нацизмом. Политика. Дипломатия. Военное строительство. 1941—1945"

Тектонические сдвиги в развитии польской государственности сопровождались не менее крупными переменами в военной организации и руководстве польской армией. Одновременно с формированием ПНКО были объединены вооруженные силы Народной Польши: партизанская армия левых сил Армия людова (насчитывавшая, по официальным данным, 60 тыс. человек[589]589
  Шинкарев И.И. Указ. соч. С. 58. В современной российской литературе приводится несколько меньшая численность – 55 тыс. чел., из которых 9,6 тыс. партизан дислоцировались в Люблинском воеводстве, с которого началось освобождение Польши в июле 1944 г. (Парсаданова В.С. Варшавское восстание 1944 г. Ч. 2. С. 16–17).


[Закрыть]) и 1-я польская армия слились в Войско польское. Сформированное Главное командование польских вооруженных сил («Войска польского» или в советских документах – «Польского войска») имело следующую конфигурацию: главнокомандующим стал командующий Армией людовой генерал-полковник М. Роля-Жимерский, его заместителями – З. Берлинг и А. Завадский, начальником штаба – М. Спыхальский).

Формально для З. Берлинга это не было понижением – он остался в должности командующего 1-й польской армией. Но теперь над ним появился военный начальник, а его заместитель А. Завадский стал на одну с ним ступень. Карьера Берлинга – жесткого, негибкого и самостоятельного начальника, имевшего натянутые отношения со всем руководством ПНКО, – стала быстро катиться вниз. В августе – сентябре 1944 г. он со своими войсками участвовал в оказании помощи восставшей Варшаве. Его действия были признаны неуспешными, и Берлинг под благовидным предлогом обучения в академии им. Ворошилова был отозван в Москву, где оставался до конца войны. М. Роля-Жимерский, по некоторым данным завербованный советской разведкой еще в 1930-х гг.[590]590
  Żołnierze, oficerowie, generałowie // Biuletyn Instytutu Pamięci Narodowej. 2001. № 6. P. 8.


[Закрыть], вполне устраивал советскую сторону. Однако, хотя он и был уступчивее, в области строительства Войска польского Жимерский полностью продолжил линию В. Андерса, З. Берлинга и даже значительно превзошел своих предшественников по объему материальной помощи, которой ему удалось добиться от Советского Союза. К окончанию войны численность Войска польского выросла более чем в три раза по сравнению с серединой 1944 г.

Документы советского военного ведомства однозначно указывают на то, что инициаторами создания всех польских формирований в 1944–1945 гг. были польское левое правительство и польское командование, все больше обретавшие политическую субъектность. Хотя в материальном отношении польская армия абсолютно зависела от довольствующих органов Наркомата обороны СССР, ее командование вовсе не ощущало себя безвольным исполнителем курса советского руководства. Напротив, понимая геополитическое значение Польши на карте послевоенной Европы, поляки без труда добивались создания новых и новых формирований за счет советской стороны. Очевидно, заглядывая за уже хорошо различимый горизонт послевоенного мира, польская сторона намеревалась взять у советских союзников максимум возможного. Уже Берлинг в июне 1944 г. добился известной автономии в военном строительстве, получив разрешение «в необходимых случаях вносить в штаты и организацию польской армии изменения, требуемые условиями и особенностями Польской армии, с последующим оформлением этих изменений в ГШ КА»[591]591
  ЦАМО РФ. Ф. 7. Оп. 30. Д. 729. Л. 252.


[Закрыть]. В дальнейшем сам Берлинг и его преемник М. Роля-Жимерский широко пользовались фактически предоставленной им «возможностью свободного (без ограничения) формирования частей и изменения штатов распоряжением командующего Польским войском», тем самым хронически превышая лимит отпускаемых НКО СССР пайков[592]592
  Там же. Д. 764. Л. 3.


[Закрыть].

На встречи с И.В. Сталиным генерал-полковник М. Роля-Жимерский, как и ранее З. Берлинг, являлся с большим портфелем проектов, которые в большинстве своем утверждались советским руководителем. 20 августа 1944 г. в районе городов Белосток, Люблин и Седлец началось формирование 3-й польской армии, 6 пехотных дивизий (7, 8, 9, 10, 11, 12-я) численностью 11 090 человек каждая, а также десятков частей усиления (артиллерийские и минометные, инженерно-саперные бригады, зенитные дивизии, танковые полки, авиационный корпус, военные училища различного профиля, части обслуживания, боевого обеспечения, тыловые учреждения и т. д.)[593]593
  Документальная коллекция НИИВИ ВАГШ ВС РФ. Ф. 202. Оп. 244. Д. 14. Л. 15–18.


[Закрыть]. С 3 октября 1944 г. приказом Ставки Верховного главнокомандования № 302010 сроком к 15 ноября того же года создавались полевое управление «фронта Польского войска» и соответствующие соединения, части и учреждения фронтового подчинения[594]594
  ЦАМО РФ. Ф. 7. Оп. 30. Д. 732. Л. 132–135.


[Закрыть]. Основная масса формирований готовилась к августу – октябрю 1944 г. Осенью количество одновременно формируемых войсковых единиц для Войска польского превысило четыре сотни – от центральных органов управления вооруженными силами, дивизий и бригад до отдельных подразделений[595]595
  Там же. Ф. 33. Оп. 11 456. Д. 808. Л. 175.


[Закрыть].

Однако из-за нехватки материальных и людских ресурсов на укомплектование всех формируемых частей программу их создания достаточно скоро пришлось существенно сократить. 13 ноября 1944 г. директивой Генерального штаба Красной армии № Орг/1/1735 было объявлено о прекращении формирования фронтового управления и одного армейского управления, частей обеспечения, обслуживания и тылов 3-й польской армии, 11-й и 12-й польских дивизий и нескольких десятков отдельных подразделений, частей и соединений. 6-я и 10-я польские пехотные дивизии 3-й польской армии передавались в 1-ю и 2-ю польские армии. Выделенное для 3-й польской армии и подчиненных ей соединений и частей оружие, боеприпасы и материальная часть возвращались на склады 1-го Белорусского фронта[596]596
  Документальная коллекция НИИВИ ВАГШ ВС РФ. Ф. 202. Оп. 244. Д. 5. Л. 202–207.


[Закрыть].

Тем не менее польская армия продолжала динамично развиваться. К декабрю 1944 г. созданные в СССР польские части насчитывали уже 10 пехотных дивизий, 5 танковых бригад, 1 авиадивизию и 3 авиабригады, 1 артиллерийскую дивизию и 12 артиллерийских, зенитных и минометных бригад, много других частей и соединений. 20 февраля 1945 г. в состав 1-го Белорусского фронта вошла 2-я польская армия в составе пяти пехотных дивизий и частей усиления. К концу войны штатная численность польских частей достигла огромных величин – 446,2 тыс. человек[597]597
  ЦАМО РФ. Ф. 15а. Оп. 1917. Д. 7. Л. 1—95.


[Закрыть], а списочная – 304 тыс. человек[598]598
  Там же. Ф. 7. Оп. 26. Д. 357. Л. 132–134. В польской литературе даются несколько иные цифры: на 1 мая 1945 г. штатная численность Войска польского составляла 426,3 тыс. чел., а списочная – 334,8 тыс. чел. (Kospath-Pawłowski E. Op. cit. S. 321).


[Закрыть].

Несмотря на то что формирование «фронта Польских армий» и полевого управления 3-й польской армии было прекращено, уже в самом конце войны – в феврале 1945 г. – польскому командованию удалось вернуть на повестку дня вопрос о дальнейшем развертывании польской армии. Война близилась к концу. И польское, и советское политическое руководство продумывали послевоенную архитектуру Восточной Европы, в которой сильной польской армии отводилась бы роль западного форпоста Советского Союза. На этот раз уже с опорой на собственные людские ресурсы, М. Роля-Жимерский предложил сформировать в течение 1945 г. без малого 17 новых пехотных дивизий, несколько корпусных управлений с комплектом частей усиления, обеспечения, снабжения. Общая численность личного состава новых формирований на год по его замыслу должна была составить 245,8 тыс. человек. Это означало, что численность польской армии фактически удваивалась по сравнению с уровнем начала 1945 г.[599]599
  Штатный состав Войска польского по состоянию на 3 февраля 1945 г. насчитывал 305 738 чел., списочный состав – 292 952 чел. (ЦАМО РФ. Ф. 7. Оп. 30. Д. 252. Л. 149).


[Закрыть] и должна была достичь численности 566,3 тыс. человек[600]600
  Kospath-Pawłowski E. Op. cit. S. 205–206.


[Закрыть]. 21 февраля 1945 г. И.В. Сталин согласовал большую часть плана, в том числе формирование 10 пехотных дивизий[601]601
  ЦАМО РФ. Ф. 7. Оп. 30. Д. 252. Л. 34–36.


[Закрыть]. Его реализация пришлась уже на послевоенное время – на второе полугодие 1945 г.

Польская армия стала самым главным потребителем материальных ресурсов Советского Союза, далеко обойдя в этом отношении все остальные иностранные формирования, вместе взятые. Войску польскому за все годы войны было передано 700 тыс. винтовок из 959,9 тыс., переданных всем иностранным формированиям; 3543 орудия из 5155; 1200 самолетов из 2346; 1000 танков и САУ из 1124 и т. д. В денежном выражении стоимость материального довольствия всех видов (вооружение, техника, вещевое имущество, продовольствие и фураж и т. д.) для Польши составила 1894,4 млн руб., в то время как все остальные иностранные формирования получили имущества на сумму 932,1 млн руб.[602]602
  Шинкарев И.И. Указ. соч. С. 284–286, 289–290.


[Закрыть]

Заключенная в два календарных года история стремительного развития польской армии (с июля 1944 г. – Войска польского) на территории Советского Союза имеет интересное для научного анализа измерение, связанное с комплектованием ее личным составом. Очевидно, что перечисленные выше крупномасштабные формирования требовали изыскания огромного числа людских ресурсов. Комплектование их личным составом – офицерским, сержантским (подофицерским) и рядовым – стало одной из ключевых проблем, определявшей темпы и масштабы формирования польской армии. Каждый новый этап организационного строительства польских войск сопровождался резкими изменениями обстоятельств их комплектования людским составом. Принципиален был общий подход: помня негативный опыт с армией В. Андерса, и советская, и польская сторона были едины во мнении, что в вооруженную борьбу с нацизмом необходимо вовлечь максимальное число поляков.

В качестве благоприятного фактора комплектования следует напомнить, что до конца июля 1944 г. польские войска практически не участвовали в боевых действиях и не несли потерь, за исключением описанного выше короткого, хотя и кровопролитного эпизода – «битвы под Ленино» 12–13 октября 1943 г. Многомесячную паузу можно назвать «политической» – ведь в ней явно читалось желание советского руководства «приберечь» польские формирования для освобождения Польши. Это обстоятельство предоставило им уникальную возможность быстро развиваться в количественном и качественном отношениях.

Неблагоприятным фактором являлось само состояние польского контингента на территории СССР. Его количество было ограничено, а физические качества, вследствие известных условий жизни, были не лучшими.

По соглашению советского правительства с польским правительством в Лондоне указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1941 г. все жители Польши, находившиеся на территории Советского Союза, были амнистированы и вновь обрели польское гражданство. Согласно докладной записке Л.П. Берии на имя И.В. Сталина от 1 октября 1941 г., в местах заключения, ссылки и высылки оставалось 391,6 тыс. бывших польских граждан обоего пола[603]603
  Советско-польские отношения… Т. 4. С. 194.


[Закрыть].

Очевидно, эта цифра отражает количество польских военнопленных и интернированных гражданских лиц, за вычетом умерших и насильственно умерщвленных за два года между осенью 1939 г. и августом 1941 г.[604]604
  Следует оговориться, что польская историография приводит совсем другие данные о депортированных поляках, считая данные НКВД существенно заниженными. Консенсусная оценка польских историков – 900 тыс. – 1 млн депортированных поляков, но в изданиях Института национальной памяти предлагается и цифра 1692 тыс. чел. Большинство из них, как утвержается, погибли на территории СССР (Polska pod reżimem komunistycznym. Sprawozdanie z sytuacji w kraju (1944–1949) [J. Mysiakowska-MuszynTska, W.J. MuszynTski]. Warszawa, 2015. S. 56–57).


[Закрыть] В последующем они и составили контингент для формирования в СССР польских войск: сначала под командованием В. Андерса (1941–1942), затем – З. Берлинга (1943–1944). Бывших военнослужащих довоенной польской армии в этой массе оставалось немного. Согласно справке наркома внутренних дел Л.П. Берии на имя И.В. Сталина от 1 октября 1941 г., среди амнистированных в начале войны поляков лишь 26,3 тыс. человек являлись военнопленными[605]605
  Советско-польские отношения… Т. 4. С. 194.


[Закрыть].

В 1942 г. в Иран было эвакуировано из СССР 119,9 тыс. поляков, в том числе 76,1 тыс. военнослужащих армии В. Андерса[606]606
  Там же. С. 494.


[Закрыть]. Таким образом, запас лиц, годных к военной службе, которых можно было призвать под польские знамена, существенно сократился.

Оценить оставшееся количество бывших польских граждан советские власти смогли в ходе паспортизации бывших польских граждан, когда в соответствии с решением СНК СССР от 15 января 1943 г. им вновь было присвоено советское гражданство. Всего в 1943 г. советские паспорта были выданы 165 208 бывшим польским гражданам, 24 151 человек были признаны польскими гражданами, еще 1583 поляка были осуждены за отказ получить советский паспорт. В контексте данного исследования важно отметить, что в ходе паспортизации было выявлено 63 050 лиц мужского пола призывного возраста[607]607
  Филиппов В., Ларин Г. Указ. соч. С. 50.


[Закрыть]. Это обстоятельство позволяло рассчитывать на возможность формирования нескольких крупных соединений из поляков и, в конце концов, оказало влияние на принятие соответствующего государственного решения. Данные персонального учета, полученные при паспортизации бывших польских граждан, сосредоточенные в органах внутренних дел, в дальнейшем использовались при проведении мобилизаций поляков в польские части.

На комплектование 1-й польской дивизии постановлением ГКО № 3294сс от 6 мая 1943 г. надлежало обратить «бывших польских граждан, поляков по национальности», призыв которых следовало «начать из стройбатальонов всех национальностей, включая и НКВД». Забронированные граждане призывались на общих основаниях. Кроме этого контингента, постановлением ГКО допускался прием добровольцев двух категорий: бывших граждан Польши «непольских национальностей», а также поляков – «коренных жителей и граждан СССР»[608]608
  Советско-польские отношения… Т. 4. С. 406–407.


[Закрыть]. Во избежание кривотолков, призываемым разъяснялось, что, хотя они направляются в польские части, их семьи будут пользоваться льготами, положенными военнослужащим Красной армии[609]609
  ЦАМО РФ. Ф. 131. Оп. 12 951. Д. 52. Л. 12.


[Закрыть].

Уже к концу мая 1943 г. в Селецкие лагеря в Рязанской области прибыло 15 594 человека при штатной потребности в 12 144 человека[610]610
  Документальная коллекция НИИВИ ВАГШ ВС РФ. Ф. 202. Оп. 244. Д. 7. Л. 15–16.


[Закрыть]. Значительная часть добровольцев, прибывавших со всех концов Советского Союза[611]611
  В составе 1-й польской пехотной дивизии были лица, прибывшие из Архангельского (1673 чел.), Приволжского (315 чел.), Уральского (1629 чел.), Южно-Уральского (775 чел.), Сибирского (4305 чел.), Среднеазиатского (2100 чел.) военных округов, Забайкальского (887 чел.) и Дальневосточного (100 чел.) фронтов (ЦАМО РФ. Ф. 56. Оп. 12 214. Д. 668. Л. 28 об.).


[Закрыть], среди которых было много «бывших осадников, чиновников и т. п.»[612]612
  ЦАМО РФ. Ф. 7. Оп. 11 626. Д. 339. Л. 91.


[Закрыть], готовилась вступить еще в армию В. Андерса, однако, в связи с лимитированием ее численности, в 1941–1942 гг. в состав этой армии были зачислены далеко не все желающие. Люди, на полпути не успевшие к эвакуации, были обозлены на Андерса, поспешно покинувшего Советский Союз, оставив их на произвол судьбы[613]613
  Litwa A. Op. cit. S. 21.


[Закрыть]. Поэтому выпавший им второй шанс они использовали без раздумий.

Образовавшийся первоначально избыток желающих позволял призывной комиссии придирчиво отбирать кандидатов. В первую очередь принимались бывшие польские граждане и добровольцы из числа поляков – коренных жителей и граждан СССР. Эти категории принимались в состав дивизии практически без отсева. Что касается польских евреев, а также украинцев и белорусов из числа бывших польских граждан, то 70–80 % из них откомандировывались обратно, по месту проживания[614]614
  ЦАМО РФ. Ф. 56. Оп. 12 214. Д. 668. Л. 7.


[Закрыть].

На развертывание дивизии в корпус в августе 1943 г. потребовалось еще 19 тыс. человек. О добровольцах здесь речи уже не шло. По постановлению ГКО № 3904сс от 10 августа 1943 г., призыв проводился «из числа бывших польских граждан польской национальности» в возрасте от 19 до 45 лет, а источником пополнений были названы «стройбаты всех наркоматов». Призыву подлежали все бывшие польские граждане, в том числе забронированные за производствами[615]615
  Великая Отечественная. Государственный Комитет Обороны. Постановления и распоряжения. Т. 3. Кн. 2 (Июль – декабрь 1943 г.). М., 2018. С. 105.


[Закрыть], негодные к строевой службе, а также лица, ранее отсеянные по политико-моральным основаниям. По распоряжению начальника Главного управления укомплектования и формирования войск Красной армии генерал-полковника Е.А. Щаденко № ГУФ/287ш от 22 сентября 1943 г., во внутренних военных округах были организованы массовые проверки заявлений поляков о фактах задержки и неправильного использования людей, предназначенных для комплектования польских частей[616]616
  ЦАМО РФ. Ф. 131. Оп. 12 951. Д. 52. Л. 30–30 об.


[Закрыть]. В Селецких лагерях формировался запасный полк для сосредоточения поляков, набранных во всех уголках страны.

Изыскание личного состава для 3-й польской пехотной дивизии, формировавшейся согласно директиве Генерального штаба Красной армии № Орг/2/143376сс от 7 декабря 1943 г., осуществлялось уже с заметным напряжением. Директива Генштаба определила не один, как прежде, а сразу пять источников для укомплектования дивизии: переменный состав 1-го польского пехотного запасного полка; сверхкомплектный состав 1-й и 2-й дивизий; военнослужащих поляков, выписываемых из госпиталей; личный состав, прибывающий из лагерей военнопленных[617]617
  В 1943 г. из лагерей НКВД было освобождено и направлено на формирование национальных частей 803 военнопленных поляка, в 1944 г. – 1130, в 1945 г. – 1 (Военнопленные в СССР. С. 1016–1017).


[Закрыть]; граждан СССР, поляков по национальности, прибывающих в порядке мобилизации[618]618
  ЦАМО РФ. Ф. 7. Оп. 30. Д. 578. Л. 62, 82.


[Закрыть]. Все это говорит о том, что свободные ресурсы лиц польской национальности на территории Советского Союза были на исходе.

При этом после формирования первых польских соединений в Селецких лагерях осталось несколько тысяч человек, отсеянных медицинской комиссией по состоянию здоровья. По мнению властей, они представляли собой «проблему», поскольку «домой вернуть их невозможно, потому что многие из них из лагерей и бывших пленных»[619]619
  Там же. Л. 137.


[Закрыть]. По предложению З. Берлинга этих людей обращали на укомплектование рабочих батальонов в составе польского корпуса, и, таким образом, они оставались в расположении польского лагеря. Всего в 1944 г. числилось 7 таких батальонов по 600 человек в каждом.

В январе 1944 г. 1-й польский армейский корпус, еще не полностью доукомплектованный личным составом, был передислоцирован из Селецких лагерей в Смоленскую область. В связи с отправкой был подробно зафиксирован боечисленный, национальный, социальный и профессиональный состав корпуса. Соединение насчитывало 24 660 человек[620]620
  К началу марта численность была доведена до 40,3 тыс. чел. (91,6 % штата) (Jaczyn,ski S. Op. cit. S. 235).


[Закрыть], большинство которых являлись поляками – 20 763 человека (84,1 %). Остальные национальности были представлены русскими (553 человека), украинцами (925 человек), белорусами (672 человека), евреями (1737 человек). Примерно поровну были представлены те, кто служил в Красной армии и в довоенной польской армии (соответственно, 6684 и 6444 человека). 3172 человека принимали участие в боевых действиях в сентябре 1939 г. При этом гораздо большее число – 5610 человек – являлись участниками Великой Отечественной войны (советские поляки, отозванные из частей Красной армии и зачисленные в корпус). В социальном отношении преобладали крестьяне (37,5 %) и рабочие (28,2 %), но встречались и экзотические для советской действительности категории – например, купцы (1,2 %). Особенностью 1-го польского корпуса было значительное представительство в его личном составе военнослужащих-женщин – 1684 человека, из которых даже сформировали женский пехотный батальон. Большинство из них являлись родственницами командного состава, получившими разрешение сопровождать своих мужей и братьев из ссылки в место формирования корпуса[621]621
  Документальная коллекция НИИВИ ВАГШ ВС РФ. Ф. 202. Оп. 244. Д. 14. Л. 20.


[Закрыть].

На этапе формирования 1-й польской дивизии им. Т. Костюшко и 1-го польского корпуса в 1943 г. и в первые месяцы 1944 г. Генеральный штаб Красной армии требовал от Главупраформа Красной армии и главных управлений НКО по возможности твердо соблюдать принцип комплектования польских частей именно поляками[622]622
  ЦАМО РФ. Ф. 7. Оп. 30. Д. 729. Л. 5, 49.


[Закрыть]. Основная масса поляков призывалась на территории внутренних военных округов (Московский, Архангельский, Приволжский, Уральский, Южно-Уральский, Среднеазиатский, Сибирский), а также невоюющих фронтов (Дальневосточный, Забайкальский, Закавказский). Всего с мая 1943 г. до середины января 1944 г. отсюда было отправлено 34,3 тыс. человек[623]623
  Всего, согласно справке наркома внутренних дел Л.П. Берии, подготовленной по указанию И.В. Сталина 3 мая 1944 г., в 1943 г. в польские формирования З. Берлинга было передано 36 510 бывших польских граждан (Советско-польские отношения… Т. 4. С. 494).


[Закрыть]. В основном это бывшие польские граждане, выселенные в отдаленные регионы Советского Союза в 1939–1941 гг. В дальнейшем происходило изыскание и допризыв ресурсов поляков, не попавших в польские части в 1943 г. (направленных в иные части Красной армии и рабочие подразделения, задержанные под различными предлогами руководителями учреждений и предприятий, отсеянные по политико-моральным соображениям и т. д.[624]624
  ЦАМО РФ. Ф. 131. Оп. 12 951. Д. 52. Л. 27.


[Закрыть]). К маю 1944 г. на территории СССР продолжали проживать 221 тыс. бывших польских граждан обоего пола[625]625
  Советско-польские отношения… Т. 4. С. 494.


[Закрыть], но уже лишь малая их часть была пригодна для военной службы. В течение 1944 г. из перечисленных выше войсковых объединений удалось призвать только 10,1 тыс. человек[626]626
  ЦАМО РФ. Ф. 7. Оп. 881 806. Д. 208. Л. 50–50 об., 51–51 об.


[Закрыть]. К концу 1944 г. этот источник заметно иссяк. В начале 1945 г. число пригодных к службе поляков, выявленных во внутренних военных округах Советского Союза, сократилось до единиц.

Определенный «возобновляемый» ресурс представляли военнопленные вермахта, имевшие польское происхождение. В августе 1944 г. в лагерях НКВД таковых содержалось 3,4 тыс. человек, из которых 2 тыс. изъявили желание вступить в польскую армию. Проведя их проверку, НКВД готов был направить в польские части 1,4 тыс. человек[627]627
  НКВД и польское подполье… С. 37.


[Закрыть].

Еще одним источником пополнения польских частей качественным, подготовленным в военном отношении рядовым и начальствующим составом польской национальности являлись части Красной армии, в которых в 1943–1944 гг. несколько раз проводились мероприятия по выявлению этнических поляков и передаче их в польскую армию. Правда, и этот источник был относительно немногочисленным. В конце 1944 г. в польские войска из Красной армии было передано около 20 тыс. военнослужащих польской национальности[628]628
  Там же.


[Закрыть].

Со вступлением в 1944 г. советских войск в Западную Белоруссию и Западную Украину состав пополнений для польских войск существенно изменился. Эти территории, до 1939 г. именовавшиеся в польской традиции «восточные кресы»[629]629
  Kresy Wschodnie (польск.) – восточные окраины.


[Закрыть], в период Второй Речи Посполитой в 1920—1930-х гг. подверглись интенсивной ассимиляционной политике (полонизации). Осенью 1939 г. к Белорусской ССР частично или полностью отошли территории Виленского, Полесского, Белостокского и Новогрудского воеводств, а Украинской ССР – Волынского, Львовского, Станиславского и Тарнопольского воеводств бывшей Польши.

Для определения численности и структуры населения довоенной Польши исследователи пользуются устаревшими уже к началу войны данными Второй всеобщей переписи населения Польши 1931 г., а также основанного на расчетных данных польского «Малого статистического ежегодника 1939 г.». Перепись не содержала вопроса о национальности, а лишь учитывала косвенные признаки, могущие на нее указать, – родной язык и вероисповедание. Статистическая служба Третьего рейха накануне раздела Польши оценивала численность населения «области советско-русских интересов» (то есть Западной Белоруссии, Западной Украины и Виленского края) по родному языку следующим образом: носители польского языка – 4794,5 тыс. человек (40,1 %), украинского – 4939,3 тыс. человек (41,3 %), белорусского – 986,6 тыс. человек (8,2 %), еврейского – 1035,4 тыс. человек (8,6 %)[630]630
  Перковский А.Л. Источники по национальному составу населения Украины в 1939–1944 гг. // Людские потери СССР в период Второй мировой войны: Сб. ст. СПб., 1995. С. 51.


[Закрыть]. Советские власти не успели изучить население присоединенных территорий. К тому же в 1939–1941 гг. в его структуре происходили значительные изменения в связи с выселением части поляков в восточные регионы СССР. Численность польского населения этих территорий – предмет дискуссии в современной исторической науке. Так, польское население западнобелорусских областей оценивается в диапазоне от 1,15 до 1,7 млн человек[631]631
  Благов С.В. Польские отряды в советском партизанском движении на территории Белорусской ССР в годы Великой Отечественной войны. Дис. … канд. ист. наук. М., 2022. С. 29–30.


[Закрыть].

Хотя значительное число поляков было выселено из бывших «восточных кресов» в 1939–1941 гг., тем не менее в 1944 г. польское командование рассчитывало призвать отсюда до 130 тыс. военнообязанных польской национальности, родившихся до 1926 г.[632]632
  Kospath-Pawłowski Е. Op. cit. S. 137.


[Закрыть] Освобождение этих земель началось в зимнюю кампанию 1943–1944 гг., и уже в феврале 1944 г. стали поступать первые мобилизованные поляки из Ровненской области Украины[633]633
  Русский архив. Т. 14 (3–1). С. 134.


[Закрыть].

Имея в виду грядущее расширение мобилизационной базы для польских войск, в марте 1944 г. Союз польских патриотов в СССР обратился к советскому правительству с просьбой о дальнейшем расширении польских формирований. 24 марта 1944 г. Генеральный штаб Красной армии дал указание командующим войсками 1, 2 и 3-го Украинских фронтов о порядке мобилизации военнообязанных на освобожденной территории Западной Украины. В частности, предписывалось мобилизованных поляков направлять в Польский запасный полк в г. Сумы, где разместилась польская учетно-призывная комиссия[634]634
  Там же. Т. 23 (12—3). С. 116.


[Закрыть]. С марта по июнь 1944 г. мобилизация охватила освобожденные районы шести западноукраинских областей: Ровенской, Волынской, Тарнопольской, Черновицкой, Станиславской, Львовской[635]635
  ЦАМО РФ. Ф. 131. Оп. 12 951. Д. 129. Л. 282. В середине мая 1944 г. эти области были объединены во Львовский военный округ, но фактически управлялись штабом Киевского округа.


[Закрыть]. Эти регионы были охвачены мобилизацией не одинаково: в течение указанного времени полностью были очищены от противника только Ровенская область и значительная часть Черновицкой и Тарнопольской областей; в остальных регионах было освобождено лишь по нескольку административных районов[636]636
  Там же. Л. 232.


[Закрыть]. После успешных зимних наступательных боев фронт в этом регионе на длительное время стабилизировался. Уже к 27 марта с освобожденных территорий Ровенской, Волынской и Тарнопольской областей войсковыми органами укомплектования 1-го Украинского, 2-го Белорусского фронтов и облвоенкоматами было мобилизовано 7727 поляков[637]637
  Там же. Л. 28.


[Закрыть].

С первых дней после изгнания войск противника мобилизацию военнообязанных проводили непосредственно представители войсковых частей 1-го Украинского фронта совместно с организуемыми военкоматами и при поддержке местных советских и партийных организаций. Подавляющее большинство мобилизованных поляков вместе с представителями других национальностей (украинцами, чехами) направлялись в армейские запасные полки 1-го Украинского фронта (161-й полк 13-й армии, 217-й полк 47-й армии и ряд других), через которые весной 1944 г. прошли десятки тысяч мобилизованных. После этого они передавались национальным частям[638]638
  ЦАМО РФ. Ф. 131. Оп. 12 951. Д. 129. Л. 127.


[Закрыть]. Позднее, в мае 1944 г., областные военкоматы также отправляли поляков в составе общих команд на областные пересыльные пункты, откуда они эшелонами отправлялись в запасные части[639]639
  Там же. Л. 164.


[Закрыть]. Уже по прибытии в запасные части новобранцы-поляки отделялись от основной массы призванных и направлялись в польские части[640]640
  Там же. Ф. 56. Оп. 12 234. Д. 194. Л. 42.


[Закрыть]. Весной 1944 г. район формирования частей и соединений 1-й польской армии был перемещен ближе к месту комплектования людскими ресурсами – в район Новоград-Волынского и Житомира[641]641
  Там же. Ф. 7. Оп. 30. Д. 729. Л. 200.


[Закрыть].

Войсковой мобилизацией 1-го Украинского фронта было охвачено фактически все военнообязанное мужское население, родившееся с 1894 по 1926 г.[642]642
  Там же. Ф. 131. Оп. 12 951. Д. 129. Л. 120.


[Закрыть] По мере укрепления местных органов военного управления (военкоматов), функции выполнения призыва по мобилизации отходили к ним. Областные военкоматы подчинялись штабу Киевского военного округа (образован 15 октября 1943 г.). На территории Западной Украины 1-й Украинский фронт передал свои полномочия по мобилизации областным военкоматам во второй половине апреля 1944 г.[643]643
  Там же.


[Закрыть]

По состоянию на 10 июля 1944 г., когда мобилизация силами военкоматов западноукраинских областей в целом была завершена, общее количество мобилизованных фронтами (март – апрель) и областными военкоматами (май – июль) составило 390,1 тыс. человек, из которых 58 695 были поляками[644]644
  Там же. Л. 274.


[Закрыть].

Разумеется, советское правительство не позволило польским военным властям провести мобилизацию самостоятельно в западных областях Украины и Белоруссии, которые с 1939 г. считались территорией СССР. Военнообязанные призывались советскими местными органами военного управления (военкоматами) или полевыми армейскими органами комплектования. Допускалось участие в призывной кампании польских офицеров, которые должны были проводить разъяснительную работу с польскими призывниками и населением. Правда, эта деятельность советскими военными властями часто оценивалась негативно, поскольку, вербуя местных жителей, польские офицеры давали им несбыточные обещания по поводу послевоенного обустройства Польского государства и, в частности, восстановления его восточной границы с Советским Союзом. В начале 1945 г. от услуг польских офицеров отказались, но, как сообщалось, они «по-прежнему ходят по западным областям БССР и распространяют вражеские националистические слухи среди населения, направленные на отрыв Западной Белоруссии от Советского Союза»[645]645
  ЦАМО РФ. Ф. 7. Оп. 881 806. Д. 208. Л. 164.


[Закрыть].

Оценивая политические настроения польского пополнения, заместитель начальника политуправления Белорусско-Литовского военного округа подполковник Я.И. Чистогов в своем донесении начальнику Главного политуправления РККА генерал-полковнику А.С. Щербакову отмечал, что «значительная часть пополнения польской национальности заражена реакционно-националистической пропагандой»[646]646
  Там же.


[Закрыть]. Ходили слухи, что Польша как государство будет восстановлена в довоенных границах, что Красная армия в борьбе с немцами будет ослаблена, и тогда можно будет изгнать ее из страны.

В свою очередь, польские офицеры отмечали, что мобилизация поляков проводилась часто без необходимой разъяснительной работы, грубо, по ночам. Даже несмотря на то, что среди первых мобилизованных было много партизан, мотивированных на продолжение вооруженной борьбы с нацистами и украинскими националистами, от которых многие польские семьи пострадали, недоверие к советской власти было чрезвычайно глубоким. По словам польского офицера Мазурека, служившего в учетно-призывной комиссии, «у многих из них в 1939–1941 гг. семьи были вывезены[647]647
  Имелась в виду депортация польских граждан.


[Закрыть]. Поэтому они относятся с недоверием к советской власти»[648]648
  Русский архив. Т. 14 (3–1). С. 135.


[Закрыть]. Призывники «думали, что, может быть, их опять арестовывают и хотят вывезти в Сибирь»[649]649
  Там же.


[Закрыть]. Эта ситуация повторялась и в дальнейшем. Во время мобилизации в Западной Украине, объявленной 30 июля 1944 г., польские представители отмечали, что мероприятие «идет туго», потому что «народ не знал, куда идет» и требовалось «ознакомление поляков с тем, что [они] идут [именно] в польскую армию»[650]650
  Документальная коллекция НИИВИ ВАГШ ВС РФ. Ф. 202. Оп. 244. Д. 7. Л. 55.


[Закрыть]. Следствием недоверия местного населения к Красной армии было то, что многие жители уклонялись от мобилизации, дезертировали по пути в запасные части. 10 августа 1944 г. депутат Верховного совета Литовской ССР И. Штахельская в письме В.М. Молотову живописала, как поляки в Вильнюсе, где были сильны позиции Армии крайовой и польского эмигрантского правительства, опасаются мобилизации в Красную армию или, что еще хуже, «интернирования и вывозки вглубь СССР». По ее словам, «люди начинают в массовом порядке уходить в лес, убегать в Варшаву, меняют квартиры и фамилии»[651]651
  АВП РФ. Ф. 06. П. 43. Оп. 6. Д. 672. Л. 4–6.


[Закрыть].

Как отмечал упомянутый офицер Войска польского Мазу-рек, лишь по прибытии в Сумы польских призывников оставило «угнетенное настроение»: «Польские мундиры, орлы и знамена, польская команда развеяли последние сомнения относительно характера нашей армии. Это настроение отражается в разговорах между ними и в письмах к семьям»[652]652
  Русский архив. Т. 14 (3–1). С. 135.


[Закрыть].

Правда, военный комиссар Волынской области подполковник Грицов настаивал на том, что польское население этого региона, напротив, с воодушевлением идет «в свои национальные части». В своем докладе командующему войсками Киевского военного округа 13 мая 1944 г. военком отмечал «особую организованность среди военнообязанных по национальности поляков», особенно заметную на фоне фактов массового уклонения и вооруженного сопротивления мобилизации со стороны украинцев: «Нередки случаи, когда поляки обращаются в райвоенкомат со своими лошадьми с просьбой зачислить в польскую кавалерию»[653]653
  ЦАМО РФ. Ф. 131. Оп. 12 951. Д. 129. Л. 55–56.


[Закрыть]. Грицов объяснял такое поведение исключительно патриотическими устремлениями поляков к восстановлению польской государственности. Можно также предположить, что просоветская мотивация поляков объяснялась остро конфликтными отношениями с украинским населением[654]654
  На территории этого региона в период германской оккупации разразилась устроенная украинскими националистами «Волынская резня» – геноцид польского населения.


[Закрыть] и предоставлявшийся возможностью через службу в Войске польском попасть на территорию «центральной» Польши. Так или иначе, в Волынской области за два месяца (с 10 марта по 10 мая 1944 г.) было призвано 7216 поляков[655]655
  ЦАМО РФ. Ф. 131. Оп. 12 951. Д. 129. Л. 49.


[Закрыть]. В целом можно подтвердить, что отчеты советских облвоенкомов, изобилующие картинами ожесточенного сопротивления мобилизации со стороны западноукраинского населения, совершенно не упоминают в этом контексте поляков.

Тем не менее довольно вялый ход мобилизации поляков не позволял рассчитывать на укомплектование всех запланированных новых формирований. К 1 мая 1944 г. с территории шести западноукраинских областей[656]656
  Ровенской, Волынской, Тарнопольской, Львовской, Черновицкой, Станиславской.


[Закрыть] было мобилизовано и передано на укомплектование польских войск лишь 34,6 тыс. человек[657]657
  ЦАМО РФ. Ф. 56. Оп. 12 234. Д. 231. Л. 18. Уполномоченный Ставки ВГК по иностранным формированиям комиссар госбезопасности 3-го ранга Г.С. Жуков приводил еще меньшую цифру. По его данным, к 13 июня 1944 г. в Западной Украине призвано лишь 30 350 поляков.


[Закрыть]. В связи с этим в апреле 1944 г. З. Берлинг предложил мобилизовать в польскую армию также всех военнообязанных поляков из числа коренных уроженцев и граждан Советского Союза, то есть тех, кто до 1939 г. не проживал на территории Польши или западных областей Украины и Белоруссии. Однако таковые по постановлению ГКО № 3294сс от 6 мая 1943 г. призывались в польскую армию только добровольно. К тому же поляков-граждан из числа коренных уроженцев Советского Союза в 1944 г. на воинском учете оставалось всего 3,6 тыс. человек. Поэтому Берлингу в его просьбе было отказано[658]658
  ЦАМО РФ. Ф. 56. Оп. 12 234. Д. 231. Л. 18.


[Закрыть].