Текст книги "Иностранные войска, созданные Советским Союзом для борьбы с нацизмом. Политика. Дипломатия. Военное строительство. 1941—1945"

Часть третья
«Славянское братство»

Глава 7
Польская армия под командованием В. Андерса (1941–1942)

После начала Великой Отечественной войны при посредничестве Великобритании было инициировано возобновление дипломатических отношений СССР и Польши. 30 июля 1941 г. в Лондоне правительство СССР и польское правительство в изгнании подписали соглашение, которое гласило, что «оба правительства взаимно обязуются оказывать друг другу всякого рода помощь и поддержку в настоящей войне против гитлеровской Германии». Правительство СССР выражало свое согласие на создание на своей территории польской армии под командованием, назначенным польским правительством после утверждения советской стороны. При этом польская армия должна была действовать в оперативном подчинении Верховного командования СССР[483]483
  Мир между войнами: Избранные документы по истории международных отношений 1910—1940-х годов. М., 1997. С. 244.


[Закрыть]. Кроме того, советское правительство обязалось предоставить амнистию всем польским гражданам, содержащимся «в заключении на советской территории в качестве ли военнопленных или на других достаточных основаниях»[484]484
  Документы и материалы по истории советско-польских отношений. Т. VII. 1939–1943 гг. М., 1973. С. 208.


[Закрыть].

Помимо помощи от СССР, было предусмотрено получение польской армией поддержки от иных государств. Так, Великобритания вскоре начала поставку обмундирования для личного состава формируемой в Советском Союзе польской армии. Помощь из-за рубежа осуществлялась в рамках закона о ленд-лизе, принятого конгрессом США 11 марта 1941 г.[485]485
  1941: к 70-летию начала Великой Отечественной войны: Док-ты и мат-лы: В 2 т. Т. 2. СПб., 2011. С. 411–413.


[Закрыть] (19 июня 1941 г. правительство США включило Польшу в число стран, которые имеют право получать помощь по ленд-лизу)[486]486
  Документы и материалы по истории советско-польских отношений. Т. VII. С. 217–218.


[Закрыть].

8 августа 1941 г. начальник польской военной миссии в СССР генерал З. Богуш-Шишко обратился в Народный комиссариат обороны с заверением, что польская армия на территории Советского Союза будет организована в кратчайший срок и предназначена для совместной борьбы с войсками СССР и иных союзных держав борьбы с Германией[487]487
  Русский архив. Т. 14 (3–1). С. 22–24.


[Закрыть].

По состоянию на 1 августа 1941 г. в лагерях, тюрьмах и ссылке, по данным НКВД, находилось: бывших военнопленных – 26 160 человек; осадников[488]488
  О с а д н и к и (польск. osadnicy) – польские колонисты-переселенцы, получившие после окончания советско-польской войны и позднее земельные наделы на территориях Западной Украины и Западной Белоруссии с целью активной полонизации территорий, отошедших Польше по Рижскому мирному договору 1921 г.


[Закрыть] и лесников – 132 463 человека; осужденных и подследственных – 46 597 человек; беженцев и семей репрессированных – 176 000 человек; итого – 381 220 человек[489]489
  ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 61. Л. 120.


[Закрыть].

12 августа 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР издал указ об освобождении всех военнопленных и осужденных к заключению польских граждан[490]490
  Русский архив. Т. 14 (3–1). С. 24–25.


[Закрыть]. Освобожденным польским гражданам разрешалось свободное проживание на территории СССР, за исключением пограничных районов, запретных зон, местностей, объявленных на военном положении, и режимных городов первой и второй категорий. Освобожденным польским гражданам выдавались документы на право проживания в СССР.

Для формирования польских воинских частей устанавливались пункты первой очереди: Камышин, Фролово-Арчеда, Урюпинск (Сталинградская обл.) с размещением 12 тыс. человек; Бузулук, Тоцкий лагерь (Чкаловская обл.) и Белебей (Башкирская АССР) с размещением 12 тыс. человек; Саратов, Сердобск и Татищевский лагерь (Саратовская обл.) с размещением 12 тыс. человек[491]491
  Сталинские депортации. 1928–1953. М., 2005. С. 175.


[Закрыть].

Адъютант В. Андерса Е. Климковский впоследствии вспоминал: «Бузулук, город между Самарой и Оренбургом, центр формирования армии, представляется удачно выбранным местом с точки зрения будущего. Что касается самого будущего, то А[ндерс] целиком разделяет твои мысли и даже умеет внушить их местным деятелям… Он принял лагерь военнопленных в 20 тысяч человек, кроме того, прибыло еще около 10 тысяч, а каждый новый день сулит дальнейший приток людей. Все, кто идет в нашу армию, получают свободу передвижения, их семьям предоставляется право селиться вблизи Оренбурга»[492]492
  Климковский Е. Указ. соч. С. 131.


[Закрыть].

В развитие договоренностей, 14 августа 1941 г. СССР и Польша подписали военное соглашение, в основу которого легли положения о формировании будущей армии, ее вооружении и урегулировании различных вопросов[493]493
  Документы и материалы по истории советско-польских отношений. Т. VII. 1939–1943 гг. М., 1973. С. 217–218.


[Закрыть]. Общая численность польской армии была установлена в 30 тыс. человек. Кроме того, советским правительством планировалось предоставление кредита на расходы, связанные с формированием, снабжением и содержанием польской армии на территории СССР. Кредит подлежал возврату после войны. В результате польскому правительству в 1941 г. был выдан беспроцентный заем на сумму 65 млн руб., увеличенный впоследствии до 300 млн руб.[494]494
  История Второй мировой войны 1939–1945. Т. 4. М., 1975. С. 172.


[Закрыть] Данный заем следовало погасить в течение 10 лет с момента завершения войны. Из этой суммы надлежало произвести выплату за отпущенные польским частям продовольствие, фураж, горюче-смазочные материалы, транспорт, вооружение и боеприпасы. Финансирование строительства казарменного фонда было определено суммой в 5 млн руб. Эта сумма, а также отпущенный ранее аванс в размере 5 млн руб. вошли в общую сумму кредита[495]495
  ЦАМО РФ. Ф. 485. Оп. 768 407. Д. 45. Л. 17.


[Закрыть].

На должность командующего польской армией 6 августа 1941 г. был назначен освобожденный из мест заключения НКВД Владислав Андерс с восстановлением его в генеральском звании[496]496
  Русский архив. Т. 14 (3–1). С. 27.


[Закрыть]. Он был уроженцем Российской империи, в 1912 г. окончил российскую школу офицеров запаса кавалерии. Отличился во время Первой мировой войны. Накануне Февральской революции 1917 г. окончил ускоренный курс Академии Генерального штаба в Петрограде. После февральских событий В. Андерс был направлен в формировавшийся Временным правительством национальный польский корпус, где вступил в уланский полк. Осенью 1917 г. стал начальником штаба 7-й польской стрелковой дивизии. После получения Польшей независимости в 1918 г. Андерс стал офицером польской армии. К началу Второй мировой войны Андерс – командир кавалерийской бригады. Принимал участие в войне против Германии. После поражения под Варшавой генерал отступил с бригадой ко Львову с целью вывода войск в Румынию[497]497
  Андерс В. Без последней главы… // Звезда. 2013. № 1. С. 158–159.


[Закрыть].

Здесь В. Андерс попал в советский плен, где на особых условиях содержался в военном госпитале (29 сентября 1939 г. он получил ранение). Считалось, что он был лояльно настроен к советской власти. Наиболее вероятно, что одним из поводов для назначения Андерса на должность командующего армией послужили владение им русским языком, служба в Русской императорской армии и непричастность к перевороту Ю. Пилсудского[498]498
  Там же. С. 159–160.


[Закрыть].

16 августа 1941 г. состоялась беседа уполномоченного по формированию польской армии генерал-майора А.П. Панфилова с начальником польской военной миссии генералом З. Богушем-Шишко и генералом В. Андерсом по вопросу формирования польской армии на территории СССР. Обсуждались следующие вопросы: по какому принципу предполагается формировать польскую армию – по призыву в обязательном порядке или на добровольных началах; какие соединения и какой численности предполагает польское командование сформировать на территории СССР; к какому сроку должны быть готовы эти формирования; вопросы вооружения, материального снабжения и финансирования[499]499
  Русский архив. Т. 14 (3–1). С. 27.


[Закрыть].

По итогам обсуждения было решено, что польская армия на территории СССР формируется и в рамках призыва в обязательном порядке, и на добровольных началах. В первую очередь планировалось сформировать две пехотные дивизии легкого типа, численностью 7–8 тыс. человек каждая. Кроме того, необходимо было сформировать резервную часть для пополнения польских соединений на фронте. В. Андерс также хотел, чтобы были созданы отряды особого назначения, укомплектованные радистами, парашютистами и подрывниками для переброски их в тыл противника. Для этого он просил разрешить начать формирование таких подразделений и выделить для их подготовки советских инструкторов. Однако эти подразделения так и не были созданы.

Сроки формирования воинских соединений должны были быть сжатыми – для того чтобы обеспечить их ввод в зону боевых действий в короткое время. Сроки также зависели от степени поступления вооружения, обмундирования и других запасов материального снабжения. Обмундирование и снаряжение для формирований планировалось обеспечить за счет Великобритании и США, о чем имелось специальное сообщение, поступившее от польского премьер-министра В. Сикорского.

Прибытие груза по ленд-лизу было намечено на конец сентября 1941 г. через Архангельск. Обмундирование и снаряжение рассчитывалось на 50 тыс. человек. Для учебных целей советская сторона выделила несколько легких двухбашенных танков Т-26 и 50 верховых лошадей. В связи с наступлением холодов и ввиду отсутствия помещений для зимнего расквартирования польской армии было начато строительство землянок на зиму. На строительстве использовались польские части, которым был выделен необходимый инструмент и строительный материал[500]500
  Там же. С. 47.


[Закрыть].

В отношении стрелкового вооружения (винтовок, пулеметов) и боеприпасов польское военное командование рассчитывало на помощь советского правительства, но также надеялось на поддержку Великобритании и США.

В вопросах финансирования польское командование всецело полагалось на помощь СССР в рамках достигнутых договоренностей, в том числе на выделение денежных окладов для всего личного состава армии. Обеспечение армии всем необходимым происходило за счет предоставленного эмигрантскому правительству Польши кредита в общем размере 65 млн руб.[501]501
  Русский архив. Т. 14 (3–1). С. 48.


[Закрыть]

Дислокация первых соединений была определена следующим образом: 5-я пехотная дивизия располагалась в Татищевском лагере (Саратовская обл.); 6-я пехотная дивизия – в Тоцком военном лагере (Чкаловская обл.); штаб армии – в Бузулуке и запасной полк – в пос. Колтубановский (Бузулукский район). На должность начальника штаба формируемой армии был назначен полковник Л. Окулицкий[502]502
  Катынь. Март 1940 г. – сентябрь 2000 г. С. 379.


[Закрыть].

На должность командира 5-й пехотной дивизии был назначен генерал дивизии М. Борута-Спехович, начальником штаба дивизии – подполковник З. Берлинг. 6-й пехотной дивизией командовал генерал М. Токаржевский-Карашевич, начальником штаба был определен майор Л. Домонь. Запасным полком командовал Я. Галадык. 5-я пехотная дивизия состояла из 13, 14, 15-го пехотных и 5-го артиллерийского полков, 5-го саперного батальона и 5-го батальона связи. 6-я пехотная дивизия состояла из 16, 17, 18-го пехотных и 6-го артиллерийского полков, 6-го саперного батальона и 6-го батальона связи[503]503
  Там же.


[Закрыть].

В Грязовецком, Суздальском, Южском и Старобельском лагерях НКВД создавались призывные комиссии, куда входили представители Красной армии, НКВД и польского командования. Сотрудники комиссий прибыли в лагеря 23 августа 1941 г. К 27 августа было призвано 7932 человека в том числе в Старобельском лагере – 5230 человек; Суздальском и Южском лагерях – 1916 человек; Грязовецком лагере – 786 человек[504]504
  Русский архив. Т. 14 (3–1). С. 36.


[Закрыть].

Призванный в польскую армию контингент было решено сосредоточить в пунктах формирования не позднее 10 сентября 1941 г. Для этого комиссия по формированию поручила начальнику штаба армии полковнику Л. Окулицкому совместно с представителями Красной армии полковником Горбуновым и капитаном Гречихиным к 29 августа 1941 г. разработать план переброски из пунктов призыва в пункты формирования. Направленные в район формирования маршевые команды было решено обеспечить сухим пайком на трое суток за счет органов НКВД. Кроме того, было предусмотрено горячее питание во время пути[505]505
  Русский архив. Т. 14 (3–1). С. 36.


[Закрыть].

Решением смешанной комиссии по формированию польской армии на 30 августа 1941 г. был назначен отъезд офицеров к месту формирования. Основную группу командного состава польской армии, расположенной в Ульяновске, направили в распоряжение командующего Приволжским военным округом. По итогам работы призывных комиссий в начале сентября 1941 г. боTльшая часть польских военнослужащих была отправлена на формирование армии в Тоцк, Татищево и Бузулук. К 12 сентября туда прибыли 24 828 человек[506]506
  Филиппов В., Ларин Г. Указ. соч. С. 18.


[Закрыть].

Призванные из Грязовецкого, Южского, Суздальского и Старобельского лагерей поляки уже к середине сентября 1941 г. сосредоточились в районах формирования армии. Штаб польской армии, расположенный в Бузулуке, состоял из 46 офицеров и 320 рядовых. В 5-й пехотной дивизии (13, 14, 15-й пехотные полки, 5-й артиллерийский полк, 5-й саперный батальон, 5-й батальон связи и 5-й зенитный артиллерийский дивизион) находилось 494 офицера и 10 832 рядовых (Татищевский лагерь). В 6-й пехотной дивизии (16, 17, 18-й пехотные полки, 6-й артиллерийский полк, 6-й саперный батальон, 6-й батальон связи и 6-й зенитный артиллерийский дивизион) – 546 офицеров и 11 546 рядовых (Тоцкий лагерь). Запасной полк в составе 236 офицеров и 2729 рядовых также расположился в Тоцком лагере. Подразделения были размещены в палатках. Во всех пунктах формирования находилось 1322 офицера и 25 127 человек младшего комсостава и рядовых. Всего было расквартировано 26 749 польских военнослужащих. С 17 сентября 1941 г. части польской армии приступили к тренировочным занятиям[507]507
  Русский архив. Т. 14 (3–1). С. 45.


[Закрыть].

В числе польского контингента имелись 489 танкистов, включая 9 офицеров, и 670 кавалеристов, в том числе 45 офицеров. Учитывая их наличие в армии, советским руководством было решено рассмотреть просьбу В. Андерса о формировании танкового и кавалерийского полков, вооружение и снаряжение для которых, по заявлению генерала, должно было прибыть из Великобритании[508]508
  Там же. С. 47.


[Закрыть].

Командование Красной армии разрешило отпускать в польскую армию добровольцев-поляков из советских частей. Была также удовлетворена просьба польского командования о выделении из частей Красной армии необходимого количества специалистов для укомплектования культурных учреждений (клубы, библиотеки, типографии, кинорадиопередвижки) формируемых польских дивизий[509]509
  Там же. С. 35.


[Закрыть]. Кроме того, генерал просил разрешения на прокладку телефонной линии от Бузулука до Тоцка для связи с 6-й пехотной дивизией и запасным полком, протяженностью около 45 км.

К 25 сентября 1941 г. в районе формирования армии находилось уже около 38 тыс. человек, в том числе до 10 % не годных к военной службе (дети, женщины, старики)[510]510
  Там же. С. 48.


[Закрыть]. Формирование продолжалось ускоренными темпами, и к 25 ноября 1941 г. в армии числилось 1965 офицеров, 11 919 унтер-офицеров и 27 077 солдат. Были сформированы 5-я пехотная дивизия (14 703 человека), 6-я пехотная дивизия (12 480 человек), запасный полк (8764 человека), штаб армии и его команда (508 человек). Кроме того, в строительной части, производившей постройку зимнего лагеря в Котлубани, было 3466 человек, и в сборном пункте в Бузулуке сосредоточилось 1040 человек[511]511
  Советско-польские отношения… Т. 4. С. 226.


[Закрыть].

В связи с освобождением из лагерей и тюрем нескольких десятков тысяч поляков в район формирования польской армии ежедневно, в неорганизованном порядке, прибывали сотни поляков. И это создавало определенные проблемы. В докладе уполномоченного Генштаба Красной армии по польской армии генерал-майора А.П. Панфилова от 19 сентября 1941 г. отмечалось: «В Тоцком и Татищевском лагерях, помимо уже сформированных частей, прибыло более трех тысяч человек. Эти лица занимаются спекуляцией, и даже имеются отдельные случаи грабежа и дебоша. Имеет место ведение антисоветской агитации со стороны поляков в окружающих селах»[512]512
  Русский архив. Т. 14 (3–1). С. 47.


[Закрыть].

В. Андерс обращал внимание советского руководства на то, что центр размещения войск в Бузулуке был переполнен. В конце сентября 1941 г. для расселения имелось единственное здание для штаба и военного городка с вместимостью 1100 человек. Андерс просил дополнительный фонд для размещения школы подхорунжих и школы медсестер польской армии.

Имелись случаи распространения различных заболеваний. В отчете начальника санитарного управления польской армии о состоянии здоровья личного состава и санитарных условиях в лагерях Бузулука от 8 ноября 1941 г. отмечалось, что состояние здоровья бывших военнопленных «в 60–70 % случаев было неудовлетворительным, так как эти люди физически истощены из-за плохих условий в лагерях, результатом которых стали разнообразные болезни»[513]513
  Там же. С. 50.


[Закрыть]. Претензии относились к недостаточному питанию и «плохим условиям транспортировки из лагерей к месту организации армии». Врачебный осмотр выявил среди прибывающих большой процент больных, который в сентябре 1941 г. повысился до 6 %. Кроме того, «была обнаружена в большом количестве чесотка, которая достигла 25 %, однако скоро ее ликвидировали». В. Андерс, в свою очередь, отмечал наличие у польских военнослужащих простудных заболеваний, цинги, венерических болезней, а также педикулез. Санитарных средств было недостаточно, как и обмундирования – только около 12 % личного состава имели верхнюю одежду, у остальных она отсутствовала, много людей не имели обуви. Не хватало также посуды и хлебопекарен[514]514
  Русский архив. Т. 14 (3–1). С. 42.


[Закрыть].

Для решения санитарных проблем в 6-й пехотной дивизии и запасном полку в Тоцке советские власти открыли лазарет с хирургическим и инфекционным отделениями. К концу сентября 1941 г. он перешел под управление Красной армии с медицинским персоналом. К концу октября 1941 г. количество больничных коек достигло 125 единиц, и было предусмотрено расширение лазарета до 200 коек. Для 5-й пехотной дивизии в Татищевском лагере также была организована больница на 100 коек, с хирургическим, инфекционным отделениями и медицинским персоналом. Для предотвращения инфекционных болезней были произведены противодизентерийные и противотифозные прививки[515]515
  Там же. С. 49.


[Закрыть].

Проблемы, связанные с комплектованием, размещением, снабжением польских войск стали причиной претензий польского командования к советской стороне. Для советских же представителей главной конфликтной точкой был вопрос о времени и порядке ввода польских частей в бой: советская требовала ввода в бой польских дивизий по мере готовности. Поляки же настаивали на формировании целой армии, ибо использование по одной дивизии «никто в мире, а тем более в Польше не заметит»[516]516
  Андерс В. Без последней главы… // Звезда. 2013. № 2. С. 113.


[Закрыть]. При этом польская сторона постоянно выдвигала встречные требования о наращивании формирований в связи с избытком добровольцев и использовании польских дивизий в бою только единым кулаком. С осени 1941 г. в отношениях между советским и польским командованием стала нарастать напряженность.

30 ноября 1941 г. Л.П. Берия в докладной записке И.В. Сталину сообщил о негативных настроениях политического характера в польской армии и о том, что В. Андерс проявляет недовольство в связи с отсутствием разрешения советского руководства на формирование новых соединений. После решения ГКО от 3 ноября 1941 г., определившего численность польской армии в СССР на 1941 г. в 30 тыс. человек, В. Андерс заявил, что возбудит ходатайство об освобождении его от командования армией. Он также был недоволен тем, что большое количество польских офицеров, среди которых были лично ему известные лица, не было освобождено из мест заключения. В связи с этим поляки провели учет офицеров, которые содержались в лагерях и тюрьмах, и предоставили список на 239 человек[517]517
  Советско-польские отношения… Т. 4. С. 226–227.


[Закрыть].

В то же время Л.П. Берия докладывал И.В. Сталину: «Желание лояльно сотрудничать с Советским Союзом определяют… некоторые распоряжения Андерса по армии. Он, например, дал указания: привлекать к ответственности военнослужащих поляков, „нелояльно отзывающихся об СССР“; выявлять лиц, симпатизирующих немцам, и информировать о них органы НКВД; расстрелял двух польских солдат за грабежи местного населения»[518]518
  Катынь. Март 1940 г. – сентябрь 2000 г. С. 379–383.


[Закрыть]. Андерс создавал впечатление активного сторонника советско-польского союза в войне против Германии, однако наряду с этим в его армии среди высшего и старшего командного состава находились лица, враждебно настроенные к СССР. Антисоветские высказывания были выявлены у генерала Волковицкого (заместитель командира 6-й пехотной дивизии), полковника Гробицкого (заместитель командира 5-й пехотной дивизии), майора Доманя (начальник штаба 6-й пехотной дивизии), подполковника Фельштейна (начальник штаба запасного полка), подполковника Павлика (командир 16-го пехотного полка), майора Лиса (помощник командира 6-го артполка) и др.[519]519
  Советско-польские отношения… Т. 4. С. 227–228.


[Закрыть]

Осенью 1941 г. польское командование стало обсуждать возможность отвода польских войск в глубокий тыл в случае стратегического успеха вермахта на Восточном фронте. По свидетельству адъютанта Андерса В. Климковского, на одном из совещаний в сентябре 1941 г. он заявил польским командирам: «Немецкие войска все время наступают и добиваются больших успехов. Вследствие этого советский фронт может по всей линии не выдержать, а Москва в любой день может пасть… В случае поражения советской армии польские войска могут уйти в Иран, а на худой конец даже через Афганистан в Индию»[520]520
  Климковский Е. Указ. соч. С. 141.


[Закрыть].

На встрече И.В. Сталина с польским премьер-министром В. Сикорским и В. Андерсом в Москве 3 декабря 1941 г. Сикорский поднял тему перевода польских летчиков в Великобританию и отправки 20–25 тыс. военнослужащих на Ближний Восток и в Великобританию для пополнения польских частей, а затем – и о выводе всей армии в Иран, гарантируя при этом последующее возвращение их в СССР для участия в боевых действиях на советско-германском фронте[521]521
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: Сб. док-тов. Т. 2. Кн. 1. Начало. 22 июня – 31 августа 1941 г. М., 2000. С. 135.


[Закрыть]. На это И.В. Сталин ответил, что «если поляки хотят драться ближе к своей территории, то пусть остаются у нас. Не хотят – мы этого требовать не можем. В Иран так в Иран. Пожалуйста!.. Мы возьмем Польшу и передадим ее вам через полгода. У нас войск хватит, без вас обойдемся. Но что скажут тогда люди, которые узнают об этом?»[522]522
  Советско-польские отношения… Т. 4. С. 244–245.


[Закрыть].

Однако поляки все же уверяли советское руководство, что готовы воевать совместно с Красной армией против Германии. 4 декабря 1941 г. в Москве И.В. Сталин и В. Сикорский подписали Декларацию о дружбе и взаимопомощи, в которой в очередной раз польский премьер утверждал, что польские соединения, сформированные на территории СССР, совместно с частями Красной армии выступят против германских войск[523]523
  Документы и материалы по истории советско-польских отношений. Т. VII. 1939–1943 гг. М., 1973. С. 257.


[Закрыть].

Советское руководство продолжало рассчитывать на армию В. Андерса. Находясь в расположении польских войск, 17 декабря 1941 г. генерал-майор А.П. Панфилов поставил перед В. Сикорским, который тоже посещал в эти дни армию, вопрос: «К какому сроку генерал Сикорский хотел бы иметь всю польскую армию готовой для боя против немцев?» Сикорский ответил, что армия будет полностью готова к 15 июня 1942 г. Обозначенный Сикорским срок был мотивирован тем, что только в марте или апреле 1942 г. полякам удастся получить в полном объеме оружие из Великобритании и США. Остальное время необходимо было для освоения нового вооружения, так как к этому времени ожидалось открытие второго фронта на Западе, и такой поворот событий создал бы благоприятные условия для успешных действий польской армии.

В конце 1941 г. В. Андерс поставил перед советским командованием вопрос об ухудшении климатических условий и отсутствии утепленных мест размещения частей армии при сильных заморозках, в связи с чем ходатайствовал о переводе польских соединений в теплый регион. В соответствии с договоренностями советского и польского правительств постановление ГКО, принятое 25 декабря 1941 г., определило общую численность польской армии на территории СССР в 96 тыс. человек с переводом соединений в Узбекскую, Казахскую и Киргизскую ССР. В постановлении также разрешался призыв в польскую армию граждан польской национальности, проживавших до 1939 г. на территории Западной Украины и Западной Белоруссии (граждане других национальностей, ранее проживавшие в этих регионах, не призывались)[524]524
  РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 17. Л. 172–174.


[Закрыть].

Отправка в Среднюю Азию первых дивизий и формирование новых соединений проходили медленно. В армии по-прежнему не хватало обмундирования, продовольствия, средств передвижения, горюче-смазочных материалов и т. д.[525]525
  Андерс В. Без последней главы… // Звезда. 2013. № 1. С. 162.


[Закрыть]

Андерс по поводу перемещения соединений вспоминал: «Наконец в начале 1942 года пришло постановление о переброске польской армии на юг. Сформированные с большим трудом группы командного состава, как основа будущих военных подразделений, выезжали в назначенные пункты с целью комплектования частей. Штаб армии был размещен в Янги-Юль, что значит „новая дорога“, недалеко от Ташкента, и в действительности мы начали оттуда новую дорогу через страны Ближнего Востока»[526]526
  Там же. № 2. С. 112.


[Закрыть].

В феврале 1942 г. было завершено формирование 5-й пехотной дивизии, но В. Андерс отказался направлять ее на фронт, заявив, что поляки смогут приступить к выполнению боевых задач только после подготовки всей армии. Генерал аргументировал это тем, что, во-первых, ввод одной или двух дивизий не изменит боевую ситуацию на линии фронта, тогда как удар всей армией может привести к оперативному успеху, что будет иметь большее политическое значение. Во-вторых, получение боевого опыта будет более эффективным, если его получит сразу вся армия, а не ее отдельные соединения[527]527
  РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1286. Л. 89.


[Закрыть].

Во второй половине февраля 1942 г. численность армии В. Андерса составляла 75 тыс. человек[528]528
  Иванов Ю.В. Польская армия генерала В. Андерса в СССР (август 1941 – август 1942 года) // Новая и новейшая история. 2012. № 3. С. 53.


[Закрыть]. Весной 1942 г. советская сторона вновь поставила вопрос о выдвижении армии на фронт, поскольку она к этому времени уже получила необходимую помощь и прошла длительную стадию формирования и боевой подготовки. Но поляки последовательно затягивали решение о боевом применении армии, выдвигая новые причины ее «неготовности».

С 1 марта 1942 г. советская сторона, наблюдая за действиями польского командования по удерживанию армии В. Андерса в тылу, приняла решение об уменьшении нормы по выдаче продовольствия польским частям до 44 тыс. пайков[529]529
  Советский Союз – Народная Польша. 1944–1974: Док-ты и матлы. М., 1974. С. 133.


[Закрыть]. Проблема с воинским довольствием в тот момент касалась всех частей Красной армии, включая действовавшие на фронте. Недопоставка в СССР продовольствия западными союзниками вследствие возникновения войны на Тихом океане привела к необходимости сокращения количества пайков, выдававшимся невоюющим войсковым частям в пользу обеспечения войск на фронте. Тем не менее польские войска получали необходимое обмундирование и находились на довольствии у Советского Союза.

Между тем сокращение пайков, безусловно, было демонстрацией недовольства советской стороны поведением польского командования по затягиванию вывода на фронт польских частей. Накапливались и более частные, но многочисленные претензии. В беседе представителей Главного командования Красной армии с В. Андерсом в марте 1942 г. говорилось о фактах самоуправства отдельных командиров и военнослужащих польских частей. Например, начальник польской военной миссии в СССР генерал З. Богуш-Шишко и начальник его штаба отдавали приказы советским гражданским организациям. Отмечались хулиганские действия отдельных военнослужащих, факты пьянства, дебоширства, воровства, разврата и т. п. Андерс сообщил, что в ответ на претензии советской стороны он принял жесткие меры, ряд виновных отдал под суд и впредь будет жестко бороться с подобными случаями. При этом он заявил, что в Ташкенте много людей ходят в польской форме, пьянствуют, не имея отношения к частям польской армии[530]530
  Русский архив. Т. 14 (3–1). С. 75.


[Закрыть].

В свою очередь, адъютант В. Андерса Е. Климковский отмечал проблемы, возникшие в сфере сотрудничества с советскими офицерами после перевода первых польских соединений в Среднюю Азию. Кроме того, Климковский выдвинул обвинения в адрес и польских структур: «В 7-й дивизии в г. Кармана генерал Богуш-Шишко самовольно, без согласования с советскими органами, занял под госпиталь местную школу, а его начальник штаба, известный своими германофильскими убеждениями подполковник Аксентович (Гелгуд), потребовал от председателя райисполкома немедленного исправления дорог и мостов, а в случае невыполнения приказа грозил расправой. Нечто подобное происходило и у генерала Токаржевского в 6-й пехотной дивизии»[531]531
  Климковский Е. Указ. соч. С. 205.


[Закрыть]. Подобное поведение польских военнослужащих только ухудшало взаимоотношения с советской стороной.

В очередной беседе с А.П. Панфиловым 19 марта 1942 г. В. Андерс заверил, что будет сформировано три пехотных дивизии по 12 тыс. человек, запасные части численностью 3,5 тыс. человек и штаб армии. Дислокация штабов армии, 5, 6 и 7-й дивизий оставалась в прежних районах. В связи с сокращением армии решался вопрос с расквартированием частей. Польский премьер Сикорский говорил, что к апрелю ожидается прибытие из Великобритании дополнительного вооружения для польской армии, и если вопрос с продовольствием не будет решен положительно, то, возможно, оставшиеся части придется перевести в Иран[532]532
  Андерс В. Без последней главы… // Звезда. 2013. № 1. С. 163.


[Закрыть].

Советское правительство по настоянию польской стороны все же приняло решение об эвакуации в Иран более 44 тыс. поляков. Эвакуация была проведена в марте 1942 г., когда из СССР выехало 31 488 человек военнослужащих и 12 455 человек членов их семей[533]533
  Мир между войнами: Избранные документы по истории международных отношений 1910—1940-х годов. М., 1997. С. 258.


[Закрыть].

Для подготовки к эвакуации Андерс запросил 250 лошадей и 225 повозок для 6-й пехотной дивизии. В свою очередь, Панфилов сообщил, что вопрос с передислокацией армии не встретит затруднений. Ответственным лицом за отправку поляков в качестве уполномоченного от советской стороны был назначен майор госбезопасности Г.С. Жуков[534]534
  Русский архив. Т. 14 (3–1). С. 78.


[Закрыть].

Далее возник вопрос о прекращении пополнения и обучения армии боевым навыкам. В июне 1942 г., когда Андерс вернулся из Великобритании, он высказал требования уже о полной переброске армии в Иран. Польский посол в СССР С. Кот поддержал идею о выводе всей армии в короткие сроки – с оговоркой, что это будет происходить при некоторых условиях. Он счел важным, чтобы советское руководство продолжило набор в польскую армию по всему Советскому Союзу, а также провело эвакуацию на Ближний Восток гражданских лиц польской национальности. В то же время В. Сикорский не был сторонником вывода всей армии, вероятно остерегаясь, как он ранее писал У. Черчиллю, что уже не сможет проводить дальнейший набор в армию на территории СССР[535]535
  Прибылов В.И. Почему ушла армия Андерса // Военно-исторический журнал. 1990. № 3. С. 36.


[Закрыть]. На данном этапе Сикорский оставался сторонником участия польской армии в войне на стороне СССР, в этом вопросе у него с Андерсом сложились определенные разногласия.

24 июля 1942 г. было принято решение советского правительства об удовлетворении ходатайства В. Андерса по вопросу эвакуации польских частей из СССР на средневосточный театр и о отсутствии намерений делать какие-либо препятствия для немедленного осуществления эвакуации[536]536
  Советско-польские отношения в 1918–1945 гг.: Сб. док-тов: В 4 т. Т. 4. 1939–1945. М., 2017. С. 319.


[Закрыть].

В телеграмме, адресованной И.В. Сталину 31 июля 1942 г., В. Андерс в связи с предстоявшим завершением вывода польской армии из СССР, затронул проблему пополнения своей армии: «Вверенные мне части еще в этом году будут вести… упорные бои и понесут большие потери. Поэтому обращаюсь к Вам с усиленной просьбой о возобновлении призыва польских граждан и высылки их в мою армию на пополнение. Кроме основной поддержки численного состава частей, предназначенных на борьбу с немцами, призыв, несомненно, поднимет настроение не только армии, но и всего польского народа. Исполнится заветная мечта десятков тысяч польских бойцов, находящихся вне армии на территории Союза, сражаться за родину с немецкими бандами»[537]537
  АВП РФ. Ф. 06. Оп. 4. П. 20. Д. 213. Л. 39–40.


[Закрыть].

На вопрос Андерса Г.С. Жуков сделал заявление о невозможности применения польской армии на советско-германском фронте, «так как вопреки договору между СССР и Польшей формируемые в СССР польские части польское правительство не считает возможным использовать на советско-германском фронте, советское правительство не может разрешить дальнейшее формирование польских частей в СССР»[538]538
  Советско-польские отношения в 1918–1945 гг.: Сб. док-тов: В 4 т. Т. 4. 1939–1945. М., 2017. С. 322.


[Закрыть]. В. Андерс, понимая, что у него остается последняя возможность, не ставя уже вопрос о дальнейшем формировании польских частей на территории СССР, ходатайствовал перед И.В. Сталиным о разрешении дальнейшего призыва польских граждан с последующей эвакуацией их в Иран, на что в итоге получил решительный отказ.