Текст книги "Сквозь мутное время. Русский взгляд на необходимость сопротивления духу века сего (сборник)"

Зачем нам московские умники?

Нам всем навязывают дискурс, что есть конфликт между сторонниками премьера и сторонниками президента, что есть такие два тренда, и их как бы условно лепят из информационно-концептуального пластилина на наших глазах.

Молодой лидер, как бы ориентированный на Запад, и такой вот патриот-государственник-силовик, как бы ориентированный на некоторые внутренние интересы номенклатуры.

Есть доклад ИНСОРа, который говорит о необходимости превращения России в западную страну и о том, что, условно говоря, Россия должна стать частью Запада, западного сообщества, чуть ли не стремиться в ЕС, в НАТО.

Есть альтернативная точка зрения, которая говорит о той же самой суверенной демократии или о суверенитете страны. О том, что должна сохраниться большая Россия, большое государство.

Мне кажется, что между этими двумя точками зрения не может быть компромисса, принципиально не может быть компромисса.

Если они озвучены людьми достаточно серьезными, политически весомыми, людьми, к мнению которых прислушиваются и в разуме которых трудно сомневаться, то, значит, есть как минимум два глобальных стратегических политических тренда развития страны, между которыми нет и не может быть компромисса.

Потому что, если Россия становится частью Запада, она исчезает как Россия, как исторический субъект, она раскалывается на множество маленьких государств.

Об этом открыто говорят многие – о том, что лучше много маленьких швейцарий, чем одна большая Верхняя Вольта с ракетами или империя какая-то.

Понятно же, что либеральная основа, либерально-западническая монетаристская основа, стирает различие между либеральной оппозицией и теми, кто находится у власти. И те и другие верят только в деньги.

Веря только в деньги и желая сделать Россию частью мирового глобального рынка, глобального проекта, нельзя добиться для России ни малейшего счастья.

Все это будет приводить к развитию только узкой группы властей, и не важно, кто будет у власти – Путин или Шендерович. И те и другие все равно будут работать на самих себя.

А остальная страна будет деградировать. Про нее, как сегодня Шендерович, будут говорить, что она, видите ли, пиар-технологиям каким-то тупым подвержена, что она глупая, что в ней рейтинг Путина растет.

Значит, вся страна – это идиоты, а те, кто претендует на власть в Москве, – это умники. Так вот, умники стране не нужны совершенно.

Хочу, чтобы все, кто имеет эту либеральную западническую основу миропонимания, а стало быть, ненавидит Россию, оставили ее наконец в покое.

Считаю, что в Россию должны вернуться естественные для нашей истории социалистические тренды, которые будут совмещены с частной собственностью и со свободной экономикой, со свободной торговлей.

Уверен, что либерализм и либеральная монетаристская экономика уничтожают тело, душу и природу нашей страны.

Россия истекает кровью, вырождаются села, закрываются школы, больницы, хужеют дороги, идет бесконтрольная застройка всего на свете, где только можно, кто-то зарабатывает огромные деньги.

Мне, честно говоря, все равно, кто будет во главе России – Путин или Медведев. Мне хочется, чтобы моя страна была суверенная, чтобы она могла смело смотреть в будущее.

Сейчас она таковой не является. Над нами нависли серьезные кризисы, которые угрожают самому нашему существованию.

Мы находимся в тяжелейшей, опасной ситуации. Иисус Христос сказал, что царство, разделившееся в себе, не устоит, не удержится царство, разделившееся в себе. Эта формула универсальна для всех.

Величие Красной армии

Самое значимое по отношению к 22 июня 1941 года сегодня – это те горы лжи и ненависти по отношению к Советскому Союзу и Красной армии, которые изливались и продолжают изливаться из уст так называемой интеллигенции.

Той интеллигенции, которая по-прежнему почитает своей священной обязанностью всяческое топтание на тени Советского Союза, на его могиле, а стало быть, и на могилах тех, кто пал за Советский Союз.

Эти интеллигенты самоутверждаются, рассказывая о войне комические глупости, как это было принято в советском кино.

Помню эти кинокомедии, где глуповатые немцы на тонких ножках бегали за воздушными шарами под Ленинградом, а веселая белобрысая наводчица, прячась в стогах сена, облапошивала дивизии СС.

Это все снималось в 60-х годах, в годы шута Хрущева, который и превратил Советский Союз и его тяжелую, трагическую историю в страдание по колбасе. В его время было снято много постыдных комедий про войну.

Потом нам стали рассказывать про «трупами завалили», про заградотряды, про дикие репрессии НКВД. В моду вошло такое выражение – «Сталин и его приспешники».

Это Жуков, Рокоссовский, Конев, для вас эти люди, победившие Гитлера, командовавшие фронтами, победившие соединенные армии Европы, пришедшие нас поработить, – это приспешники?

Вы говорите про Красную армию, про руководство страны, которое выдерживало страшнейшую в истории человечества войну, как про банду из сказки «Снежная королева».

22 июня 1941 года, нам рассказывают, Красная армия не была готова к войне. Она очень хотела напасть на Гитлера, поэтому к границам подошла, но Гитлер ее опередил.

Нам внушают мысль, что разница между Сталиным и Гитлером невелика. Ну, просто практически никакой нет. Просто один разбойник опередил другого разбойника.

Это грязная и гнусная ложь. Те, кто это говорит, подонки и мерзавцы, которые плюют на могилы красноармейцев, которые топчут эти могилы и попирают их ногами.

Правда проста и очевидна. Самой лучшей армией в истории человечества был вермахт образца 1941–1942 годов. Вермахт в пух и прах разгромил британскую армию.

Только англофилия Гитлера, его личная симпатия к британской аристократии позволила англичанам эвакуироваться из Дюнкерка. Немцы просто дали им уплыть.

Немцы разгромили Францию, далеко не последнюю по тем временам военную державу. Францию, которая, между прочим, за восемь месяцев – от объявления войны в сентябре 1939 года до нападения Германии в мае 1940 года – провела мобилизацию, оснастила свою армию, разместила ее на боевых позициях, подтянула вооружения.

И ни о каком внезапном нападении Германии на Францию речи, конечно, не было. Она просто была разгромлена в пух и прах.

И только Красная армия оказала сопротивление вермахту. Армия, которая уступала вермахту по качеству вооружения, потому что наши танки и самолеты не имели рации.

В бою танкисты должны были высовываться из люков и руками, флажками сигнализировать: «Делай как я!»

А все немецкие машины были радиофицированы. Все немецкие самолеты были радиофицированы, а наши самолеты до 1943 года покачивали в бою крыльями.

На поле боя Красная армия как раз проходила период реорганизации после безумных реформ Тухачевского, Якира, Блюхера и всей этой авантюристической бонапартистской верхушки, которая все 30-е годы занималась экспериментами. То по созданию ручных мортирок, то по созданию массовых десантов.

В итоге к 1940 году выяснилось, что Красная армия очень сильно отстала по концепции ведения боя. И все это сказки, что нам рассказывают про какие-то выдающиеся теоретические успехи Тухачевского, Блюхера или Якира.

Эти сказки демонстрировались беспомощностью того же Блюхера, например, в боях на озере Хасан против слабых японских подразделений, где только огромными жертвами Блюхер смог чего-то добиться.

Красная армия встретила войну неготовой к войне абсолютно. И дальше начинаются ложь и оскорбления погибших бойцов Красной армии.

Они якобы хотели сдаваться в плен, они якобы ждали немцев, и якобы они вот так прямо рвались в этот плен сломя голову.

Посмотреть бы на этих критиков современных, которые бы оказались в мешке под Киевом, например. Как бы они себя вели?

Как бы они действовали в этих ситуациях под Минском, или под Ригой, или под Таллином в июльские или августовские дни 1941 года.

Как бы они себя вели в этих смоленских боях, когда Красная армия, тяжелая, неповоротливая, с непонятными конфигурациями частей, с непонятной системой управления, имела дело с мобильными, острыми танковыми линиями, которые разрезали нашу линию обороны и на сотни километров проходили вперед в наш тыл?

Отношение к 1941 году – это показатель чудовищной лжи и неблагодарности потомков, мерзопакостности говорящих от лица современного поколения, которое по их рецептам так воспринимает тех людей и те события.

Это показатель беспримерного, беспрецедентного героизма простых людей, которые воспринимали даже сталинский Советский Союз как свою родную страну, как то, за что они должны и могут бороться.

При всем при том, что многие были недовольны советской властью. И это показатель, конечно, силы духа и храбрости советских людей.

Сегодня неонацисты из либерального лагеря, или из скинхедского лагеря, откровенно пропагандируют Гитлера. А пропагандируют они Гитлера, принижая Сталина.

Я воспринимаю процесс десталинизации как процесс ренацификации. Потому что если плохой Сталин, который победил Гитлера, Сталин времен войны, то, значит, хороший Гитлер.

Потому что третья позиция – это позиция совсем подлая, которая находится просто вне комментариев. Не было никакой третьей силы в этой войне. Это абсолютная ерунда.

Были только две силы. Были, конечно, те, кто сидел в тылу, кто с липовыми справками о здоровье бежал в Алма-Ату, на Урал, показывал там справки о плоскостопии или о ревматизме и не принимал участия в этой войне.

А после войны их дети и внуки, да и они сами цедили сквозь зубы о сталинских преступлениях, о том, что вот нет разницы между коммунизмом и нацизмом, что это одно целое. Хихикали над «Иваном Чонкиным».

Вообще нет более подлой книги, чем «Приключения солдата Ивана Чонкина». Это юмористическая книга о 1941 годе.

Анатолия Рыбакова, автора романа «Дети Арбата», как-то спросили, считает ли он книгу про солдата Ивана Чонкина смешной.

И он ответил: я прошел войну, я видел поля, заваленные телами советских и немецких солдат, и даже тени улыбки не возникает у меня при воспоминании о 1941 годе и о войне.

У Семена Гудзенко было про 41-й год:

 
Сейчас настанет мой черед,
За мной одним идет охота.
Будь проклят сорок первый год
И вмерзшая в снега пехота.
 

Вот отношением к этому и меряется подлость человеческая сегодня.

Всякий, кто хихикает над войной, смеется над войной, выкобенивается над войной, кто говорит, что завалили телами, что были трусы, что хотели сдаваться немцам в плен, тот, во-первых, ничего не понимает про то, что такое война. И просто является подонком. Потому что все это – ложь.

Есть такой американский историк, Дэвид Гланц. Он написал книгу «Восставшие из пепла». Эта книга анализирует, каким образом командование Красной армии, абсолютно дезориентированное в первые дни и месяцы 1941 года, утратившее контроль над войсками, практически опиравшееся только на мужество солдат на поле боя, превратилось к 1943–1944 годам в генералитет и командование Победы.

Именно этот генералитет планировал операции типа Ясско-Кишиневской, в которой был окружен миллион немцев. Или операцию «Багратион», в которой была разгромлена группа армий «Центр».

Или беспрецедентную по своему значению Висло-Одерскую операцию, когда вся Польша была пронзена насквозь буквально за несколько недель от Вислы до Одера.

Как в 44-м, 45-м годах Красная армия поменялась с вермахтом местами, почему вермахт оказался в ситуации Красной армии 41-го года?

С той только разницей, что вермахт-то был машиной, которая шесть лет уже шла на ходу войны.

Это была по-прежнему самая совершенная машина. Но Красная армия стала более совершенной машиной. Почему? Вот важнейший для нас вопрос.

22 июня – это день траура, это день скорби. Это день, когда по всей стране должны быть приспущены флаги. Это день, когда люди должны говорить шепотом.

Потому что в этой войне погибли 27 миллионов советских граждан. Только около 8 миллионов из которых были военнослужащими. Остальные – это мирные люди.

В этот день в нашу страну пришли соединенные полчища Западной Европы. Все поддержали Гитлера, кроме сербов и греков. Только сербы и греки не дали военные подразделения, которые воевали бы против Советского Союза.

Все остальные народы Европы пришли, жадно глядя на нашу страну, полагая, что это такая страна, населенная глупыми, тупыми рабами, находящимися под властью большевиков.

Они потом в своих столицах – в Будапеште, в Берлине – совсем другими увидели пришедших туда наших русских солдат. Они в своих мемуарах описывали их как азиатов, скифов. Мол, пришли странные, страшные люди.

Но это они к нам сюда пришли. И получили по заслугам. Но они убили 19 миллионов мирных граждан. Это величайший в истории геноцид.

Есть такая фраза, что они, мол, сами виноваты, ведь Сталин был плохой. Тезис о плохом Сталине – это тезис о том, что эти 27 миллионов сами виноваты.

Они как бы были на неправой стороне, на стороне сталинизма. Поэтому, что их там считать, они – не жертвы. Вот так говорят.

Те, кто так говорит, – это подонки, это негодяи, это враги. Они оправдывают нападение на нашу страну, сожжение тысяч городов и сел, истребление людей.

Говорят, что в немецком тылу было хорошо. А с немцами на территорию Советского Союза пришла виселица. Немцы стали вешать на улицах сел и городов людей.

Виселицы, на которых висели молодые люди с надписью «партизан», «спекулянт», стали нормой.

Советские люди знали, что ли, до 1941 года, что такое виселица? Это считалось образом дикого Средневековья. Это к нам принесли.

К нам принесли публичные расстрелы. Это они принесли сюда насилие, не виданное в истории. И потом, когда это насилие вернулось к ним весной 1945 года, оно было гораздо более гуманным.

Красная армия никого не вешала в немецких городах. Карали, сажали в лагеря пособников нацистов, расправлялись с ними, но с военнопленными обращались достаточно гуманно. Многие из них спустя время, в 1955 году, вернулись в свою Германию.

22 июня по-прежнему актуально. Оно по-прежнему живет, оно по-прежнему является днем, на котором мы проверяем свои души, свое мировоззрение и свою политическую позицию.

Откуда берутся небылицы про Грозный?

Запад пишет про Чеченскую Республику небылицы, это – безусловно. По крайней мере, читаешь австрийские или немецкие газеты – просто диву даешься!

В их представлении Чеченская Республика – это какой-то безграничный концлагерь, где непрерывно мучают и убивают людей.

Про то, что Чеченская Республика – это сейчас самый стабильный регион Кавказа, где нет бандитизма, в этом может убедиться каждый, купив билет Москва – Грозный.

Где, между прочим, на деньги главы республики строятся не только мечети, но и православные храмы. В православных регионах такого нет.

Пусть меня поправят, я не помню, то ли шесть, то ли семь православных церквей было заложено Рамзаном Кадыровым и уже построено, в том числе в русских станицах.

И сейчас вот они будут строить большой православный собор. Там была маленькая церковь Михаила Архангела, и есть она в Грозном, но сейчас будет большой православный собор в Грозном.

Есть специальная программа по возвращению русского населения и русскоязычного. Потому что, допустим, русские – это русские, а русскоязычные – это могут быть немцы, корейцы, армяне и так далее, которые тоже там жили, в Грозном, или хотят там работать сейчас.

Откуда же берутся эти небылицы в западных СМИ? Ну, западные журналисты в Грозный-то не ездят, понимаете? Они сидят в Москве в основном, многие в кабаках, и выслушивают мнения правозащитников, которые им рассказывают, и пишут потом.

Да, есть сложности, многовато, на мой взгляд, портретов Рамзана Ахматовича, хотя их уже меньше в два раза, чем было год назад. Многовато славословий, многовато маек с его портретом.

Мне здесь трудно судить, потому что я до конца не понимаю всех тонкостей чеченского характера и менталитета; для меня тут есть очевидный перебор просто стилистический.

Во всем остальном могу сказать, что даже те люди, которые не любят Кадырова, подтвердят, что разительные изменения в республике налицо.

Ну конечно, да, есть переборы. Я не понимаю, зачем так необходимы машины «порше» с номерами КРА, которые не являются результатом бизнес-деятельности той или иной финансовой группы, что было бы понятно, а явно принадлежат каким-то окологосударственным структурам.

Понимаю, что есть какие-то кавказские понты, но должен быть в ситуации, когда ты открыт перед всей страной и на тебя смотрит масса дружественных и недружественных глаз, какой-то элемент скромности все-таки. Понимаете?

Хотя в личной жизни Рамзан человек достаточно скромный и религиозный, между прочим. Очень религиозный. Здесь есть какие-то нюансы, которых я до конца не понимаю, но хочу в них еще разобраться.

Что касается всего остального, то даже оппоненты Рамзана не могут не признать, что республика восстановлена буквально из пепла.

А по бюджету, что их бюджет кормит… Знаете, смести огромный город с лица земли просто до основания и сейчас его восстановить почти полностью, а на месте, где еще стояли разрушенные дома, поставить заборы с номерами этих домов и с номерами улиц, показав, что здесь мы восстановим каждый дом, – это серьезно.

Что касается Запада. Запад не хочет, чтобы Россия излечилась от ельцинизма. Во времена ельцинизма бюджет Российской Федерации утверждался в Международном валютном фонде.

Все финансовые ресурсы Российской Федерации зависели от западных политиков. Даже не от инвесторов, а просто от политиков. С ельцинизмом было гораздо удобнее.

Восстановление Грозного – это дело не только чеченского народа, это дело всей России. Наше общее излечивание от общей страшной болезни 90-х годов, от ельцинизма, которым мы когда-то заболели.

Зачем нам ЕГЭ?

Учитель – это человек, который ведет своего ученика, который оценивает его знания, который за него отвечает, вкладывает в него душу свою. Ученик за десять лет учебы или за два года учебы, если это старшие классы, становится учителю родным человеком, если это нормальный учитель.

Мы же хотим учителей превратить просто в наемных работников, которые приходят и дают детям знания, читают лекции, а потом на ЕГЭ некие абстрактные дяди и тети будут оценивать знания этих ребят.

Считаю, это дополнительное унижение учительского сословия и профессии учителя. Учитель у нас понимался в традиции Ушинского, в традиции Макаренко – не самых плохих педагогических традициях в мире, прямо скажем, – как воспитатель, как воспитатель души, как воспитатель личности.

А превращение учителя в некоего технологического наблюдателя, который прочитал курс и отошел в сторону, а дальше другим передается судьба и жизнь ученика, это, конечно, очень соответствует либеральной концепции, в которой каждый сам за себя и каждый выживает как может.

Но это противоречит коренным началам нашего самосознания, которое воспитывалось в нас достаточно долго, в том числе и великой русской литературой.

ЕГЭ – это прежде всего дегуманизация учебного процесса. В нас постоянно утрамбовывают формат соответствия принципам так называемого Запада, который органически враждебен началам нашей жизни, духовным и человеческим.

ЕГЭ был создан потому, что определенная часть российской элиты тупо и упорно, подобно баранам, пытается ввести нашу страну в так называемое цивилизованное, как они говорят, человечество. То есть себя ввести.

Потому что, когда говорят «Россия должна стать частью Запада», имеется в виду, что они, члены их семей, их родственники, их прихлебатели и лакеи должны стать частью Запада. А вся остальная страна – она как бы не соответствует этим стандартам.

Это значит, что Рублевка должна стать частью Запада, европейского пространства, и они все законы делают под себя, под богатых.

Мальчики и девочки из сел в советское время поступали по спецнабору практически без экзаменов. У нас Московский университет и другие вузы были наполнены ребятами из сел, из дальних мест – из Сибири, с Кавказа, с Дальнего Востока.

Были рабфаки. Человек, отслуживший в армии, мог поступить практически без экзаменов в любой вуз. Сегодня люди после армии этого преимущества не имеют – сегодня все у нас упирается только в деньги.

Советская система образования была почти идеальная. Она обеспечивала социальную возможность в получении высшего образования для любых категорий населения. Для любых.

Она в целом гораздо лучше детей воспитывала и образовывала, потому что была нацелена на всестороннее гармоническое развитие личности, а не на просто технологическое обучение человека какому-то определенному навыку, как делает это современная система.

Вся эта реформа образования – инициатива узкой группы людей, которая, как всегда бывает с реформаторами, полагает себя светочами, понимающими мировые процессы. А Россию полагают такой отсталой, туповатой страной какого-то третьего или четвертого мира, которая нуждается в свете с Запада.

Слепое копирование западных образцов гибельно и унизительно для нашего национального самосознания. Оно для нас так же противоестественно, как многие Петровские реформы, и также насилием прививается на нашей почве.